Когда зацветет сирень

Лето. Музыка. Главная площадь на комплексе «Челомей». Сегодня вечером объявлены танцы. Хоть и население вот-вот подключится к Коллективу 1.0, естественные знакомства на танцах так и не ушли из моды, а так ведь создавались семьи. Так и сегодня. В этот день, было возможно создание одной семьи. Видимо не в этой стране, не в этом веке. – Я совершенно не умею танцевать, отстань, Дима! – она была в красивом нежно-розовом платье на лямочках, открывающее её худые руки и ключицы. Дмитрий по большей части заставил её надеть это, он восхищался худыми руками девушки, которые могут сильно хватать. Его и привлекало именно это, что в этих худеньких руках с тоненькими длинными пальчиками еще теплилась жизнь. На головке её красовалась красивая розовая шляпка с цветочками. Она была лысая и скрывала эти лысину под панамками, шляпками и платочками. – Ну хватит тебе, идем, сейчас будут медленные танцы, на это ты способна! – он схватил её за руку и приблизил к себе. Девушка положила руки ему на грудь, схватившись за его жакет и засмущалась. – Нет-нет, я не хочу позорится... Им мешали пары, её толкали, она не могла справиться с наплывом тех мыслей, который окружали её. Девушка все еще сомневалась в правильности своего решения. Она будто шла против течения, против всех. Её воспоминания всплыли в памяти, а она так хорошо утрамбовала их в задней части мозга, чтобы никогда не доставать. Девушку толкали со всех сторон влюбленные и красивые пары, она даже чуть не упала, но Дима удержал её и стал заводить в танец. – Перестань, пока ты жива, ты будешь танцевать. Пока ты живешь, ты должна радоваться, – он так умело завел её в танец, что девушка не почувствовала, как растворилась во всей этой толпе, в которой она оказалась совершенно чужой. – Брось, зачем ты ко мне так привязался? Я умру все равно, – она даже не смотрела в его глаза, а куда-то в сторону, слишком большое напряжение доставлял ей Дмитрий, она не заслуживала столько внимания, столько заботы. Дмитрий ничего не смог на это ответить. Они танцевали так, как никто не мог среди их пар. Не из-за техники танца, наоборот, он состоял из простых движений, просто из-за того, как их тела отдавались друг другу, как их души соприкасались воедино, создавая красивую картину. Каждое их движение, каждый их поворот, каждая импровизация Димы в танце насчет движений, была сразу подхвачена девушкой и исполнена с её стороны. Они будто понимали друг друга, как не понимают уже пожившие жизнь пары. Маленькие капельки дождя стали ударяться об асфальт. Девушка вытянула руку, будто "ловила" эти капельки. Для неё было все интересно, будто она ребенок. Она и есть внутри... маленький отчужденный от жизни ребенок, который не привык выходить на свет, с боязнью, что ему причинят боль и его предадут. Именно из-за этого он и закрылся в сердце девушки. Дмитрий быстро снял с себя пиджак и накинул на голову девушки, приобнял её за плечи и куда-то рванул. Девушка во время бега накидывала пиджак на его голову, чтобы тот не промок, заставляя его ссутулиться. Дождь шел сильнее, видимо, ночью будет ливень. Дмитрий придерживал девушку за талию, у которой просто не хватало сил бежать. Она смеялась. Почему-то ей стало так весело от такой ситуации, что она смеялась, пока Дмитрий отсчитывал метры, когда они будут около ближайшего карниза. Дождь стучал по трубам, уже набирал лужи, в которую по чистой случайности ступил Дмитрий и испачкал свою натертую до блеска обувь. Девушке становилось холодного от такого открытого платья. Если вечер обещал быть теплым, заходящее солнышко грело её спину и ключицы, то теперь поднялся ветер, который щекотал её шею и поднимал платье. Они добежали до какого подъезда и он остановился, чтобы выдохнуть. Дмитрий схватился за колени, а девушка укутывалась в его пиджак, она озябла и выдохлась, что прижалась спиной к холодной бетонной стене и томно дышала. Шляпку она где-то потеряла по дороге, поэтому было непривычно видеть её отрастающие волосики, она походила на ежика. – И куда ты меня привел, Дима? – девушка была готова сползти по стене, к которой прикоснулась. Она слишком устала, её ноги становились ватными, что она стала уже спускаться по стене, но её добрый голос, её веселое настроение, говорило о том, что девушка вне себя от такой пробежки под дождем. Давно она не испытывала таких чувств и эмоций. – Домой, – он нажал на копку и дверь открылась. Подъезд оказался более теплым, чем улица, хотя какой-то холод бетонных стен ощущался. – Прости, что тебе пришлось... мне некуда пойти, может я зря отказалась от лечения.. – Я понимаю твою безнадежность, но ты хочешь жить, а не прибывать в больнице все свое время, – он вставил ключ в одну из входной двери и уже проворачивал ключ. – У меня мама дома, на некоторое время осталась. Но, я думаю, она не будет против тебя. – Что? – девушка только начала понимать слова Дмитрия, как он уже открыл дверь, вошел и, схватив её за руку, затащил в квартиру. – Мама, я дома. И не один, – крикнул Дима, снимая с себя ботинки и ставя их в в обувницу. Он присел на колени и стал снимать аккуратные туфельки на застежке с девушки. Видимо, когда он наступил в лужу он испачкал и её белоснежные колготки. Девушка почувствовал очень приятный запах выпечки, ей даже стало завидно, что Дмитрий имел все то, что не имела она. – Ох, ты привел наконец-то друга? – послышался приятный женский голос из кухни, и девушку пробрало таким смущением: от того, что Дмитрий касался её худой щиколотки, и от того, что его мама была так рядом с ней, их отделяла только стена. – Ну, не совсем, – Дмитрий поставил туфельки девушки в обувницу рядом со своими. Женщина, вытирая об фартук свои пальцы, вышла из кухни и её взгляд упал на девушку. Девушка только сглотнула. Она не походила на развратную девицу в этом платье, наоборот, она хотела выделить красивые части тела, но это плохо получилось, но это умиляло. Белоснежные колготочки, обтягивали её красивые ровные ножки. Только мать явно смутила её коротко стриженная головка, давая женщине изучить её анатомическое строение головы. – Знакомься. Её зовут Арина, – сказал Дмитрий и аккуратно снял с её плеч пиджак, он понимал, девушка будет стоять, как вкопанная, пока на неё так смотрит мать. Когда девушка услышала искаженную версию своего имени, она дернулась. Неужели новая жизнь? Неужели новая жизнь с новым именем? – Ох, мило, Ариночка, – она еще раз вытерла свою руку об фартук, – можешь называть меня тетя Надя. Идемте, я приготовила пирог с яблоками.