Фантастическая ферма

Кому бы не понравился нежный маленький лисенок? Если применить это к Бай Юэху, то за словом "любить" могло бы последовать слово "есть". Изночально это была закуска в один укус. Но после тщательного обдумывания Бай Юэху, поскольку лисенок пользовался покравительством Лу Цинцзю, то он решил его не есть, что не означало, что он мог терпеть, как тот каждый день крадет его еду в доме, даже если это было два кусочка, недостаточных, чтобы поместиться у него в зубах. Чтобы успокоить Бай Юэху, Лу Цинцзю взял Инь Сюня и маленького лисенка в субботу в город, чтобы купить барана для запекания. Инь Сюнь пошел с Лу Цинцзю, чтобы помочь нести вещи, в то время как лисенок был слишком напуган, чтобы оставаться наедине с Бай Юэху, и не мог выбраться из кармана куртки Лу Цинцзю. Лу Цинцзю и маленькому лисенку пришлось долго препираться, но в конце концов у него не было выбора, кроме как взять его с собой. Чувства Лу Цинцзю к своему минивэну стали более теплыми с тех пор, как он узнал его истинную сущность, его прототип действительно несколько неприятен, но форме минивэна по-прежнему довольно симпатичен, особенно то, как включаются и гаснут две оранжевые лампочки, случайные гудки, которые ему нравятся, и, самое главное, тот факт, что минивэн однажды спас жизнь Лу Цинцзю. Хотя то, как он это сделал, Лу Цинцзю и по сей день не хотел задумываться о методе, который был использован для его спасения. Инь Сюнь до сих пор не знал, на чем он ездит. Он просто постоянно жаловался на то, что происходит в фургоне, и почему у него иногда чешется спина. Лу Цинцзю обдумал это и все таки не сказал Инь Сюню правды, а просто придумал смутное опровдание. Когда они приехали в город, то выбрали жирного барана, попросили владельца зарезать его и отнести в микроавтобус. Лу Цинцзю сходил на ближайший рынок, чтобы купить все специи, необходимые для запекания ягненка, а также купил несколько фунтов картофеля и лука для жаркого. - Такой большой ягненок сможет ли Бай Юэху съесть его? -Хотя он знал, что у Бай Юэху большой аппетит, Инь Сюнь подумал, что съесть целую овцу было бы чересчур. - О, он наверное сможет - Лу Цинцзю был в некотором роде уверен в Бай Юэху, который ни разу не сказал, что наелся с тех пор, как переехал к нему домой. Что касается того, насколько он был сыт, кто знает, желудок Бай Юэху был подобен бесконечной пропасти. - О, я просто подумал, что нет смысла жиарить его целиком, если мы не съедим его целиком это будет пустая трата продуктов. - Инь Сюнь сказал: – Ну да ладно. Запеченная баранина была вкусной только в свежем виде, а если его поновой разогревать оно будет не таким вкусным. Когда они вернулись к машине, то увидели маленького лисенка, прыгающего по кабине, как будто его кто-то дразнил. Инь Сюнь некоторое время наблюдал за происходящим из окна и испуганно спросил: - С чем он играет? Казалось лисенок мог видеть, то что не могли видеть они. У Лу Цинцззю в голове было понимание, но вместо того, чтобы что-то сказать, он просто открыл дверцу машины, взял маленького лисенка и засунул его в карман, нежно погладив по голове, чтобы он успокоился. Маленький лисенок понимал человеческую речь, и когда Лу Цинцзю гладил его, он не двигался и сворачивался клубочком у него в кармане. Несколько часов спустя все трое вернулись в старый дом. Лу Цинцзю припарковал машину, и Инь Сюнь помог выгрузить продукты из фургона. На этот раз они купили не только продукты, но и древесный уголь для запекания ягненка, решетку, которую Лу Цинцзю взял напрокат в городе и должен будет вернуть через несколько дней. На самом деле, самый лучший способ запечь целого ягненка - это положить его в печь и запечь герметично закрыв, тогда мясо получается вкуснее всего, но у них здесь этого нет, поэтому приходится довольствоваться тем, что есть. Лу Цинцзю пошел на кухню, чтобы начать готовить ягненка, и попросил Инь Сюня взять поиграть маленького лисенка. Хотя маленький лисенок стал немного увереннее в себе за последние несколько дней и не ходит за Лу Цинцзю каждый день, он все еще не осмеливается выходить во двор, когда Бай Юэху поблизости, если его кто-то не сопровождает. Баранину, используемую для запекания, необходимо некоторое время мариновать, поэтому Лу Цинцзю готовится запечь ее сегодня вечером, и ужин может быть готов не раньше восьми-девяти часов. В дополнение к запеченной баранине он приготовил еще несколько блюд. День жаркий, а баранина получилась острой, поэтому ее неплохо подавать с некоторыми холодными блюдами, такими как салат из огурецов, чтобы остудить. Лу Цинцзю готовил, опустив голову, когда к нему подошел Инь Сюнь и сказал: - Сакэ, к тебе посетитель. Лу Цинцзю удивился: - Гость? Инь Сюнь кивнул: - Я его не знаю, кажется, он старый друг Бай Юэху. Услышав это, движения Лу Цинцзю резко замедлились. Кто-то знакомый Бай Юэху, разве это не был кто-то лисой? Глаза Лу Цинцзю загорелись, когда он о чем-то подумал и спросил: - Где он? Инь Сюнь спросил: - Чему ты так радуешься во дворе? - Я пойду и посмотрю. Он вымыл руки и вышел во двор, чтобы присоединиться к суматохе. Как сказал Инь Сюнь, во дворе был незнакомец, очень красивый мужчина с серьезным выражением лица, но с оттенком очарования в уголках его глаз. Особенно превлекали эти глазах цвета персика, которые были слегка опущены и выражали немного грусти, что заставляло людей охотно бросится напомощь, как будто это прекрасная дама в беде. Но, очевидно, Бай Юэху, которого интересовала только еда, ничего из всего остального не интересовало. Он остался в своем кресле-качалке, даже не открыв глаз, несмотря на слезную мольбу этой красавицы. - Мистер Бай. - Тон мужчины был чистым и приятным с оттенком мольбы: - Пожалуйста, помоги мне, я сделаю для тебя все, что угодно, если ты поможешь мне. Инь Сюнь встал позади Лу Цинцзю высунув голову, чтобы присоединился к Лу Цинцзю в кругу страстных сплетников, когда прошептал: - Эй, что здесь происходит? Этот человек действительно красивый, Цинцзю, ты не пойдешь туда, эта лисица собирается соблазнить Бай Юэху. Лу Цинцзю взглянул на Инь Сюня и подумал про себя: «Бай Юэху сам дух лисы, стоит ли ему беспокоитья о том, что его соблазнят». После того как мужчина сказал, он действительно был готов опуститься на колени, но Бай Юэху открыл глаза и бросил на него кислый взгляд, в то время как его движения мгновенно замерли. Бай Юэху презрительно прговорил: - Говори, не притворяйся передо мной. Выражение лица мужчины застыло: - Что? Тон Бай Юэху стал немного холоднее: - Я должен повторять это снова? Как только он сказал это, Лу Цинцзю, наблюдавший со стороны, увидел, что очаровательная улыбка на лице мужчины исчезла и что его темперамент неуловимо изменился. На этот раз то, что вырвалось у мужчины заставило поперхнуться Инь Сюня и Лу Цинцзю. Он сказал: - Мистер Бай, сегодня я прошу вас об одолжении, вы сделаете это? Этот грубый мужественный голос заставил Лу Цинцзю почуствовать словно в него попала молния. Инь Сюнь, очевидно, тоже в это время пережил сильное потресение и не отпускал руку Лу Цинцзю. - Нет. - Сказал Бай Юэху. - Дом слишком мал, чтобы в нем жить. Мужчина покачал головой: - Мой ребенок робкий, и над ним всегда издеваются дома, если ты пообещаешь мне, я смогу... – сказав это он, наклонился к уху Бай Юэху и прошептал несколько слов. Ленивые, полузакрытые глаза Бай Юэху открылись, и он бросил на мужчину взгляд, по-прежнему не соглошаясь. Глаза мужчины забегали по сторонам, но он внезапно повернул голову к Лу Цинцзю и Инь Сюню, которые стояли и выглядывали из-за двери. Лу Цинцзю и Инь Сюнь оба были немного смущены тем, что их застали за подслушиванием, поэтому они сдержанно улыбнулись мужчине. Мужчина пошел прямо к Лу Цинцзю, останавливается перед ним и заговорил с небольшим акцентом: - Мистер Лу. Лу Цинцзю, которого назвали по имени, сказал: - А, привет. - Меня зовут Су Янь. - Мужчина улыбнулся Лу Цинцзю. - Я много слышал о тебе. Для меня честь наконец-то познакомиться с вами. Когда они подошли ближе, Лу Цинцзю заметил, что у мужчины в уголке глаза была маленькая заплаканная родинка, которая добавляла ему привлекательности, если бы он не говорил с таким акццентом на шаньдунском диалекте. - Ты много слышал обо мне? - удивился Лу Цинцзю, - и ты знаешь меня? - Ах. - Су Янь, казалось, понял, что в его словах что-то не так, и немедленно изменил свое утверждение, смеясь: - Я слышал, как люди упоминали о тебе. Лу Цинцзю улыбнулся: - О, надеюсь хорошее. Пока Су Янь говорил, из кармана его куртки высунулась маленькая белая головка. Это был маленький лисенок, которого Лу Цинцзю подобрал на обочине дороги, но мех у лисенка был коротко подстрижен, и он превратился в нечто действительно похожее на пуделя. Маленький лисенок несколько раз чирикнул ’джиджидзи" и повернул голову, чтобы посмотреть на Су Янь. Су Янь строго: - Кто просил тебя бегать повсюду, даже твой мех стал таким ..., - он, очевидно, не знал, что мех был подстрижен Лу Цинцзю, и подумал, что над ним кто-то издевался: - Кто сделал это с твоим мехом, скажи мне позже, я преподам ему урок, когда вернусь. Лу Цинцзю сухо кашлянул, выражение его лица было немного смущенным. Не замечая дискомфорта Лу Цинцзю, Су Янь взял маленького лисенка в руки и сказала: - Мистер Лу, я бы хотел, чтобы вы на время взяли Су Си к себе на воспитание. Лу Цинцзю удивился: - Ну, разве ты не пришел забрать его домой? Су Янь покачал головой: - Я бы с удовольствием, но, глядя на него, кажется, он не слишком хочет возвращаться со мной домой. Лу Цинцзю был ошеломлен. Су Янь горько усмехнулся, затем дал простое объяснение обстоятельств. Конечно, из-за того, что Инь Сюнь, это посторонний человек, он говорил довольно образно, называя Су Си домашним животным. Лу Цинцзю понял, выслушав его, оказалось, что в семье Су Янь было много детей, и Су Си был самый младший. Он был слабый и болезненный с самого детства. Когда он достиг возраста, когда должен был трансформироваться, он не смог принять человеческий облик. Само собой разумеется, что все духи-перевертыши верили в закон джунглей. Даже если все они были братьями и сестрами, над Су Си легко было издеваться. В прошлом все они были котятами-лисами, независимо от того, как сильно они над ним издевались, они не перегибали палку. Но теперь, после того, как все его братья и сестры один за другим приняли человеческий облик, обращение с Су Си стало намного хуже. Хотя эти маленькие лисички приняли человеческий облик, у них все еще были детские повадки, невзирая на серьезность их поступков. На этот раз они бросили бедного маленького Су Си в деревню Шуйфу - потому что среди них ходили слухи, что в деревне Шуйфу живет монстр, поедающий лис, и они хотели, чтобы Су Си выманил монстра. - О, понятно. - Лу Цинцзю спросил. - Бай Юэху согласился? - Дом твой, поэтому, естественно, ты должен сначала согласиться. - Су Янь был очень любезен: - Конечно, Су Си - мой маленький лисенок, и мы будем платить за его содержание каждый месяц. Лу Цинцзю увидел, что Бай Юэху не возражает, поэтому кивнул в знак согласия: - Хорошо. - Он не спросил, сколько будет стоить воспитание, поскольку лисенок все равно много не съест. Су Янь испытал такое облегчение, увидев, что Лу Цинцзю согласился, что сказал: - Большое вам спасибо, мистер Лу. - Не за что. - Лу Цинцзю хотел попросить Су Янь по ужинать, но боялся, что Бай Юэху будет недоволен, поэтому в конце концов промолчал. Су Янь передал Су Си Лу Цинцзю и ушел, в то время как Лу Цинцзю вернулся в дом, чтобы продолжить приготовление жареного ягненка. Только Инь Сюнь все еще говорил на этом шаньдунском диалекте Су Яня, не в силах остановиться. В конце концов, он пришел к выводу, что какой бы красивый не был красавица, пока их слова не совпадают, это всегда будет вызывать ощущение, что душу поместили не в то тело. Вечером Бай Юэху и Инь Сюнь установили во дворе железные решетки, и после того, как разожгли уголь, Лу Цинцзю положил на них ягненка, который мариновался несколько часов. Баранина готовится свежеприготовленной и заправляется различными специями и приправами, жир шипел на огне, капли масла стекали по мясу и издавали хлопающий звук на углях. Насыщенный аромат разносился по небольшому внутреннему дворику, когда все члены семьи сидели во внутреннем дворике и наблюдали, как Лу Цинцзю жарит мясо. Сяо Хэй и Сяо Хуа также наблюдали, затаив дыхание, время от времени смакуя слюну изо рта, в то время как маленький лисенок сидел на коленях у Инь Сюня и не сводил своих красивых голубых глаз с ягненка. Лу Цинцзю боялся, что они проголодаются, поэтому приготовил для них немного жареного риса, чтобы побаловать их, но никто из них не пошевелился, уставившись на ягненка, за исключением Бай Юэху. Этому обжоре никогда не приходилось беспокоиться о том, что он насытится, он поднес миску с рисом к лицу, отправляя его в рот. После двухчасового запекания Лу Цинцзю убедился, что ягненок приготовлен, поэтому он достал железную тарелку и положил ее сверху, затем посыпал подготовленным зеленым луком, тмином и перцем чили и сказал: - Мне нарезать его или вы ребята предпочетаете заняться им сами? Если разрезать баранину ножом, то это испортит текстуру баранины. Ее не так легко есть, если разорвать вручную, но так баранина кажется сочнее, так что можно ощутить ее оригинальный вкус. - Не нужно. - Сказал Бай Юэху. Лу Цинцзю согласился: - Хорошо. - Он отложил нож и вилку, затем несколько человек пошли вместе вымыть руки, и приступили к еде. Хотя Лу Цинцзю готовил эту баранину впервые, она получилась очень вкусной. Внешний слой кожи был хрустящим, а мясо внутри - нежным и крепким, так как мясо уже замариновалось в маринаде, и поскольку это была свежая баранина, то привкус был совсем замечательным, поэтому все с удовольствием съели ее. Пока Лу Цинцзю ел, ему все еще нужно было заботиться о трех животных в своей семье. Не говоря уже о том, что маленький лисенок, Сяо Хэй и Сяо Хуа тоже ели мясо. Тем не менее, они могли позаботиться о себе сами. Лу Цинцзю просто бросал им кусок мяса, и они втроем разделяли его, чтобы съесть. Лу Цинцзю был обычным человеком и через некоторое время наелся. Затем Инь Сюнь вышел из боя, оставив Бай Юэху продолжать есть. Лу Цинцзю посмотрел на живот Бай Юэху, который все еще был плоским и не рос. Инь Сюнь, который не боялся умереть, прошептал со стороны: - Посмотри на бездонный желудок Бай Юэху. Лу Цинцзю: "…"Ему захотелось рассмеяться, но он попытался сдержаться. Бай Юэху всегда ел быстро и аккуратно, и когда он наконец остановился, от ягненка остался только большой скелет, на котором почти не осталось мяса. Лу Цинцзю выбрал большую кость и протянул ее лисенку, чтобы тот поточил зубы, но кость выглядела даже больше, чем сам лисенок. Ему пришлось напрячь всю свою силу, прежде чем он смог хотя бы с силой захватить ее, совершенно не желая отпускать. Вцепившись в кость, он неуверенно потащил ее за собой. Инь Сюнь, стоявший рядом, очень невежливо разразился громким смехом. После еды Инь Сюнь и Бай Юэху убрали остатки, в то время как Лу Цинцзю пошел во двор нарвать винограда. Лу Цинцзю уже пробовал виноград и нашел его очень сладким, с легкой кислинкой, что делает его хорошим десертом после ужина. Он сорвал виноград, быстро промыл его и вынес во внутренний двор. - Я не буду есть, я вернусь. - Инь Сюнь отказался от десерта: - Увидимся позже. Лу Цинцзю кивнул: - Увидимся позже. - Он немного поколебался и сказал: - Кстати, Инь Сюнь, возможно, мне придется уехать в следующем месяце. Инь Сюнь удивился: - Вернуться в город? -Да - ответил Лу Цинцзю. - Хорошо. - Инь Сюнь успокоил: - Не волнуйся, если ты уедешь на несколько дней, я приготовлю еду, как следует, пока тебя не будет. Когда он сказал это, Бай Юэху, который сидел рядом с ним, отдыхая, бросил на него взгляд, и Инь Сюнь быстро отпрянул. - Может быть, два или три дня. - Дома ждало столько желающих есть, что Лу Цинцзю не решалась уезжатьь слишком надолго. Просто ему нужно было вернуться по семейному поводу, поэтому он заранее сообщил Инь Сюню, чтобы тот позаботился о Бай Юэху — Ну, он сказал ‘позаботься о Бай Юэху’, но в худшем случае двум людям просто придется два дня питаться лапшой быстрого приготовления. Инь Сюнь кивнул и ушел. Лу Цинцзю и Бай Юэху доели виноград и собирались ложиться спать, но когда Лу Цинцзю поднялся, чтобы уйти, Бай Юэху внезапно спросил: - Зачем ты возвращаешься? Лу Цинцзю замолк на полуслове: - Дома кое-что есть… Бай Юэху увидел нерешительность на лице Лу Цинцзю и небрежно сказал: - Ничего страшного, если ты не хочешь об этом говорить. Лу Цинцзю поджал губы, и его голос прозвучал немного тихо, но его слова взволновали сердце, когда он сказал: - Я должен вернуться, чтобы навестить могилу моих родителей. Бай Юэху: - Навестить могилу? - Ну. - Лу Цинцзю сказал со спокойным лицом: - Кое-что случилось с моими родителями, когда я учился в колледже. Бай Юэху на мгновение замолчал: - Можешь рассказать мне, что именно произошло? …Если ты не хочешь, это тоже нормально… Лу Цинцзю вздохнул, на самом деле, этот инцидент очень сильно поразил его в то время, поэтому он никогда не хотел говорить об этом, но теперь, когда Бай Юэху спросил об этой истории, в его сердце осталось только почти мертвое спокойствие. Он повернулся и подошел обратно к Бай Юэху, снова садясь: - В то время я все еще учился в университете. Были летние каникулы, и мои родители уехали навестить мою бабушку. В конце концов, в горах произошел внезапный оползень, и они оба пропали. Бай Юэху спокойно слушал. - Вместе с ними исчезли еще несколько человек из деревни. Была вызвана поисково-спасательная команда, но они даже не смогли найти их тела, - Лу Цинцзю вздохнул: - Несколько лет спустя умерла и моя бабушка. Я устроил могилу своим родителям в городе, но могила моей бабушки осталась в деревне. - Оползень в горах? - Бай Юэху спросил: - В каком месяце это произошло? - Август. - Лу Цинцзю продолжил: - Это был разгар сезона осадков, и это было нормально, я просто не ожидал, что такое случится с моими родителями. В его тоне слышалась сильная нотка горечи, "Я" Бай Юэху сочувственно: - Мои соболезнования. Есть вещи, о которых не нужно говорить слишком много, потому что никакое количество слов не может смягчить безмерную боль, и нет такого понятия, как сопереживание. Лу Цинцзю был отчасти благодарен за то, что Бай Юэху не проявил жалости; фактически, в то время, когда произошел этот инцидент, всякий раз, когда он встречал знакомых людей, он видел эту неприятную эмоцию в их глазах. "Мальчику так грустно, ему всего двадцать с небольшим, а его родителей больше нет". "Да, это так печально, и я слышал, что у него дома не так много родственников". "Это всего лишь старая бабушка, верно? И тебе нужно вернуться и заняться своими делами". Лу Цинцзю уже оцепенел от этих слов, сначала немного разозлившись, но позже больше не желая спорить, поскольку возвращение в деревню в одиночестве и признание того, что тел его родителей больше нет, отняло у Лу Цинцзю слишком много сил, и он быстро повзрослел. Еще одна причина, по которой Лу Цинцзю и Инь Сюнь были так близки, заключалась в том, что, когда это произошло, Инь Сюнь очень помог ему, и между ними двумя было молчаливое взаимопонимание по этому вопросу. С тех пор, как Лу Цинцзю вернулся, он ни разу не заговаривал об этом, явно боясь задеть больное место Лу Цинцзю. - В общем, так, - сказал Лу Цинцзю, - Поэтому каждый август я должен возвращаться, чтобы навестить могилы. Поездка туда и обратно займет всего день или два, это будет очень быстро. Бай Юэху спросил: - Ты хочешь сам доехать обратно? Обычно поездка на большое расстояние довольно утомительна, но ситуация в их семье особенная, Лу Цинцзю действительно хочет вернуться, просто позволив минивэну сменить режим, и не нужно садиться за руль самому. - Ты не хочешь чтобы я ехал на поезде, не так ли? - Спросил Лу Цинцзю. - Позволь ему отвезти тебя обратно. - Позиция Бай Юэху была твердой: - Это не займет много времени, это быстрее, чем на поезде. Лу Цинцзю хотел возразить: - Но… Бай Юэху быстро проговорил: - Уезжай пораньше и возвращайся пораньше. Лу Цинцзю, “...” Верно, если бы это заняло на несколько дней больше, кто знал, какое жалкое зрелище он увидел бы, когда вернулся. Инь Сюнь, это несчастье, то, что он приготовил, было ядовитым. Бай Юэху определенно не стал бы это есть. Даже если бы он этого съел, с ним все было бы в порядке. В конце концов, он был духом лисы, он не мог умереть с голоду. Но были и другие члены семьи, которых нужно было кормить дома, особенно этот маленький лисенок, все еще размером с ладонь. Лу Цинцзю действительно боялся, что Инь Сюнь в конечном итоге убьет его своей едой… Как он объяснит это его семье? - Хорошо, тогда я пойду спать. Спокойной ночи, - сказала Лу Цинцзю. - Спокойной ночи. - Сказал Бай Юэху. Лу Цинцзю хорошо спал той ночью, ему не снилось никаких странных снов, и он хорошо проспал до следующего утра. Просто дело было в том, что он не знал, было ли это из-за того, что он съел слишком много баранины летом, но когда он проснулся, то почувствовал, что у него чешется в носу. Потерев ее, он увидел, что его рука полностью покрыта кровью. - Ах! Лу Цинцзю выбежал на передний двор с задранным носом, вытер кровь с рук, а затем нашел два листка бумаги, чтобы заткнуть ноздри. Когда Инь Сюнь пришел, у него тоже были засунуты в нос два листка бумаги, и когда они увидели неряшливый вид друг друга, они оба рассмеялись. - У тебя тоже идет кровь из носа? - Инь Сюнь спросил гнусавым тоном. Лу Цинцзю с задранной головой: - Да. - Может быть, мы съели слишком много баранины. - Инь Сюнь двусмысленно спросил: - То, что мы ели, было бараниной, верно? Лу Цинцзю: - Что ты хочешь этим сказать? Инь Сюнь замахав руками: - Нет, я просто так сказал. - Он фыркнул и сменил тему: - Что у нас сегодня на обед? - Что бы ты хотел съесть? - Лу Цинцзю на мгновение задумался и сказал: - Кстати, где ты поймал рыбу в тот день? - Нет. - Ответил Инь Сюнь: - Я встретил Бай Юэху на обратном пути с рыбой и помог ему донести сумку. - О. - Сказал Лу Цинцзю. - Ясно. Он посмотрел на Инь Сюня и увидел, спокойствие на его лице, поэтому не стал развивать этот вопрос дальше.