Снежный демон

      Проживая всю жизнь в Лондоне, Холден ни разу не удосужился сходить на главную Рождественскую ярмарку. Он всегда игнорировал приглашения Киры и отбивался от попыток Колина его туда затащить. Большие скопления людей пугали Холдена всегда, но только последние четыре года, когда его психическое расстройство начало прогрессировать, это стало приносить почти физическую боль. Доктор Шиллер и Джек приложили просто нечеловеческие усилия, чтобы он перестал обходить стороной подобные мероприятия и научился не обращать внимания на толпу.       Джек старался, в частности, потому, что имел слабость к такого рода гуляниям, но из-за графика работы редко мог позволить себе выбраться. А когда в прошлом году появилось свободное время, он не пожелал идти развлекаться без Холдена.       Ярмарка в родном городе Джека сильно уступала Лондонской размерами и наполнением, но сейчас казалась ему намного более яркой и интересной, потому что рядом с ним был любимый человек, который с детским восторгом разглядывал ее великолепие и радовался всему, что происходило вокруг. Холден смотрел на мир иначе, он смог перебороть себя и влиться в нормальную жизнь, но Джек все равно волновался, как бы длительное лечение не пошло насмарку из-за того, что он вытащил Холдена в свет раньше времени.       Холден крутил головой, впитывая в себя атмосферу и образы, запоминал все и чувствовал себя превосходно. Он словно первый раз в жизни увидел рождественские украшения, лотки с уличной едой и мелкими сувенирами.       – Здесь не только жители этого города? – спросил он.       – Да, на Ночную ярмарку съезжаются люди из соседних городков и поселков. Сложилась уже многолетняя традиция.       – Отлично!       – Зная тебя, у меня закрадываются подозрения, – Джек наклонился и заговорил шепотом. – Ты что-то придумал, и я начинаю волноваться, потому что мы тут чуть больше суток.       – Я первый раз в маленьком городке не проездом, мне нравится местный колорит, и я бы хотел понять, характерен он только для этого места или вообще весь регион такой, – улыбаясь, на голубом глазу соврал Холден.       Впрочем, не совсем. По какой-то непонятной пока причине его очень занимала легенда о Бугимене, и ему до чертиков хотелось узнать, влияет ли его фигура на соседей или он закреплен за родным городом Джека. Зачем? А вот этого Холден не знал, не понимал пока сути своего увлечения. Если бы хоть кто-то дал более открытое объяснение, рассказал что-то свыше того, что это некое существо из леса, пугающее детей, то ему было бы проще договориться со своим ненормальным мозгом и выбросить Бугимена из головы. Но нет, все Сандерсы поведали ему одно и то же, а Джек вообще не понял, о чем речь. Выборка детей пока очень мала, делать выводы из их рассказов непростительно рано.        – Ладно, – Джек поднял голову и посмотрел на Холдена сверху вниз.       В их невербальном словаре это означало «я сделаю вид, что верю тебе. Сам потом расскажешь, но не тяни». Холден в ответ смущенно опустил глаза, как бы извиняясь за свою ложь и прося не злиться на него.       – Холи, а ты как относишься к уличной еде? Осталось место для чего-то интересного? – спросил Джек.       – Строго положительно, – даже с учетом того, сколько он съел за ужином, пребывание на свежем воздухе снова разбудило аппетит. – Правда, я не знаю, что тут подают.       – Так и я не знаю, – улыбнулся Джек. – Пойдем, порыскаем, может, что-то захотим. А если нет, то всегда можно посетить местные аттракционы. Хочешь огромного розового медведя?       Холден проследил его взгляд и с намеком подвигал бровями вверх-вниз.       – Я медведя не хочу, но вот твои племянники – точно захотят. Но, Джек, ты считаешь это спортивно?       – Что именно? – Джек двинулся к уличному тиру, у которого заметил жену брата и его детей.       – Чтобы агент Интерпола с боевой подготовкой обирал местный маленький тир?       Джек пренебрежительно фыркнул.       – Они давно и крепко жульничают, так что не переживай, не обеднеют, если отдадут-таки парочку дешевых игрушек.       – Как знаешь, – Холден пошел за ним, надеясь увидеть представление.       Джек всегда выбивал сто из ста в тире, он умел стрелять из любого положения и в любых условиях, но главное – понимал, как работает огнестрельное оружие, будь то пистолет или сложная винтовка. Эд, в отличие от брата, не имел углубленных знаний по баллистике и, естественно, не всегда попадал по движущимся уткам или прыгающим шарикам. Джек некоторое время внимательно наблюдал за незадачливыми стрелками и, только когда сменилась уже четвертая тройка, встал в очередь. Некоторые горожане выигрывали сувениры, оставляя в карманах хозяев тира не менее десяти фунтов, досадливо косились на милых разноцветных медвежат на верхней полке и вздыхали, удаляясь, украдкой бросив взгляд на огромного розового медведя с белым бантом.       Джек вскинул воздушное ружье, прижался к нему щекой, а Холден скривился и стал сразу искать влажные салфетки, чтобы потом вытереть лицо этому умнику. Это же ему не база спецгруппы, где каждый ствол обхаживают как родной, а уличное шапито, мало ли кто прикасался к прикладу до Джека. Подумав об этом, Холден потянул из кармана еще и антисептик.       Про салфетки он забыл, когда Джек начал стрельбу. Он действовал быстро, и если бы не было необходимости заново заряжать ружье после каждого выстрела, побил бы рекорд. Организатор замер, разглядывая слишком умелого стрелка. Да, здесь попадались охотники, но они, привыкшие к тяжелым ружьям и другому типу стрельбы, все же промахивались, ругаясь на легкую «воздушку», а Джеку было все равно из чего стрелять.       – Какой приз хотите? – спросил его паренек, обслуживавший в тире клиентов.       – Не вздумай тащить эту махину домой! – прошипел Холден, заметив алчный взгляд Джека, обращенный на самую большую игрушку.       – А для того, чтобы его получить, одной победы мало. Нужно выбить пятьдесят мишеней, – объяснил организатор.       – А сколько нужно на вот тех медведей сверху? – спросил Джек, указывая на более симпатичных собратьев розового чудища.       – На этих нужно тридцать пять.       – Тогда дайте сто десять пуль, – попросил Джек.       Его вообще не волновало, что эти медведи в любом магазине стоили дешевле, чем купленные им пули, тут дело было в азарте и самоутверждении. Джек не страдал такой потребностью дома, но в присутствии брата у него взыграло чувство соперничества. На работе Джеку не попадались достойные конкуренты, а брат есть брат, и тут уже дело не в возрасте.       Со стороны казалось, Джек вообще не целится, ему даже предложили два оставшихся ружья, чтобы помощники заряжали их, а он, не отвлекаясь, развлекал толпу зевак. Эд признавал первенство брата в этом вопросе и вызвался, что называется, подносить патроны. Шоу закончилось быстро, но оно привлекло множество желающих повторить подвиг, так что хозяева тира не остались внакладе. Джек раздал белого и кремового медведей племянникам, а бурого подарил Холдену.       Холден никогда не собирал игрушки, не имел такой привычки, но медведь, пусть даже такой простой, впечатлил его больше, чем коллекция дизайнерских игрушек Колина. Его добыл Джек! Не купил, не нашел и даже не из автомата вытащил, он его выиграл за счет своих навыков, и это было во сто крат круче, чем любой подарок, считавшийся дорогим в денежном эквиваленте.       – Спасибо! – Холден улыбался, рассматривая игрушку. Ни кривоватая мордочка, ни дешевый мех его не смущали, игрушка казалась идеальной, достойной занять почетное место в их гостиной. И пусть Колин только попробует что-то вякнуть, Холден ему башку откусит. – Знаешь, это самое милое, что ты мог сегодня сделать.       – Пожалуйста, – улыбнулся Джек. Он наклонился и поцеловал Холдена в щеку. – Пойдем, найдем, чем себя побаловать.       Холден засунул медведя за пазуху, так что наружу из-за ворота куртки торчала только его морда. Со всех сторон тянуло запахом еды, они не были чересчур голодны, чтобы бездумно метаться от лотка к лотку, а выбирали с толком, прикидывая, что на таком холоде зайдет лучше всего. Вскоре на глаза попалась палатка в косую красно-белую полоску, что навевало ассоциации с рождественской карамелью. Сразу же сквозь прочие вкусные ароматы пробился запах ванили, шоколада и специй для глинтвейна.       – О! Это же палатка вашего местного кондитера, мистера Саттона?       – Да, – Джек не сдержал удивления и повернулся к Холдену. – А ты откуда знаешь?       – Я все знаю, – отшутился Холден, а потом, реагируя на подозрительный прищур, добавил. – Я сегодня заблудился на вашей улице. Шел к Таунсентам, а попал к Саттонам.       – Это как вообще возможно? – Джек рассмеялся громко и зычно, чем привлек к себе внимание пары дам возраста, в котором уже прогулы на кладбище ставят. – Они же живут на разных концах улицы.       – Ну, я перепутал направление, – состроив саркастическую гримасу, признался Холден. Мол, смейся сколько влезет, я такой, как есть. – Короче, я залип возле его дома. Кстати, там потрясающий двор, и я бы хотел как-нибудь прогуляться туда вечером и посмотреть, как это все светится в темноте.       – Да без вопросов, – утирая глаза, пообещал Джек. – Так как ты с ним познакомился?       – Персиваль Саттон вышел ко мне собственной персоной. Мы мило побеседовали, он предлагал глинтвейн, потом всучил мне карамельные трости и пригласил подойти к его палатке на ярмарке. Все.       – А, так ты с дедом столкнулся? – кивнул Джек.       – А там еще кто-то есть?       – Да, сын и внук, вероятно, они сегодня тоже здесь, – прикинул Джек. – У них династия кондитеров. Внук учился со мной в одной школе, на год или два раньше меня выпустился, я не вспомню сейчас. Не думал, что он останется здесь и переймет семейное дело.       – Почему? – удивился Холден.       – Мечтателем был в юности, всем рассказывал, как поедет покорять Лондон. Я был уверен, что он свинтил сразу после выпуска.       – Так, хватит о левых людях говорить, пойдем конфет купим, – предложил Холден. – Мне те карамельки понравились, я не против взять еще.       – Идем, – расплылся в улыбке Джек.       Про карамель они забыли, едва увидев пирожные. Точнее, забыл Холден, Джек конфет и так не хотел. А вот эклеры с кофейным кремом взял с удовольствием. Так они и съели все шесть штук, сидя на лавочке под старым деревом. А потом настала очередь глинтвейна. Вскоре на колоритную парочку стали обращать внимание люди, кто-то складывал воедино последние слухи, охватившие городок, и желающие познакомиться с парнем Джека повалили в их укромное место. Люди здесь были душевные, они шли не с пустыми руками, каждый норовил выпить с человеком, который так ловко нашел спрятавшегося парнишку и сэкономил всем нервы и здоровый сон, несли стаканы с глинтвейном. Мимо внимания Холдена почему-то прошел тот факт, что он пьет алкоголь, он вливал в себя стакан за стаканом, уже даже не отслеживая, с кем это делает.       Спасти их из алкогольного тумана явилась Джессика. Она быстро всех отвадила и скомандовала двоим пьяницам топать домой, если, конечно, они в состоянии встать. Джек смог, он поднял Холдена на ноги и, поддерживая, увел спать.              Утром ни один из них не помнил, как попал в спальню, оба лежали поверх одеяла одетыми, а в комнате стоял удушливый винный перегар. Холден открыл глаза первым, огляделся и мгновенно почувствовал дурноту. До того, чтобы проблеваться, дело не дошло, но он был близок. Он давно мечтал встать раньше Джека, чтобы иметь возможность напасть на него с сексуальными игрищами, но в таком состоянии у него даже мысли о сексе в голове не возникло. При Холдене Джек так напился в первый раз, и это было даже забавно.       В памяти всплыли картины прошлого вечера, до того, как они всей семьей отправились домой. Сам обратный путь выпал из головы и всплывать не спешил, а вот то, как Джек улыбался, как шутил и что рассказывал, Холден вспомнил и расплылся в улыбке. Все же стоило благодарить судьбу, что в его жизнь волей случая занесло этого человека. Джек действительно потерял контроль и стал куда более открытым, чем обычно. Он не следил за мимикой, и по его лицу читалось все, о чем он думал, а мысли его крутились вокруг Холдена и благодарности за то, что он согласился на поездку. Даже выпив больше положенного, Джек не забывал ограждать Холдена от особо назойливых граждан, желавших заключить нового героя в объятья. Ни одному так и не удалось подойти ближе, чем Джек позволил.       Холден со стоном перевернулся на бок и попробовал свесить ноги на пол. В принципе, получилось сносно, похмелье оказалось не таким сильным, как это ощущалось в первые минуты. Джек, ощутив, что рядом больше нет источника тепла, тоже зашевелился.       – Я сейчас сдохну, – сообщил он, не открывая глаз. – На кой ляд я пил все это?       – Не кори себя, я тоже пил, – поддержал его Холден. – Кстати, встань, тебе полегчает.       – Я даже глаза боюсь открыть, а ты о том, чтобы я принял вертикальное положение, – завозился на кровати Джек.       – Нужно позавтракать чем-то жирным и сытным – это рецепт Колина. Нас это обычно спасало.       – Я бы сначала выпил кофе, – сказал Джек. Он все же разлепил веки и, щурясь, осмотрел бардак в комнате. – Надо бы прибраться.       – Я об этом думаю со вчерашнего вечера, – признался Холден. – Сегодня разберем сумки, а то ходить опасно…       Он замолчал. Они с Джеком вдвоем принюхались и мгновенно повеселели – к комнате приближался запах кофе. Именно так. Он становился все сильнее, за дверью слышались шаги, а через несколько секунд раздался тихий стук.       – Мальчики, вы там живы? – Джессика шептала в надежде на то, что если они проснулись, то услышат ее, а если нет, то она не разбудит их своим визитом.       Холден распахнул дверь и впустил ее в комнату, предварительно отпихнув свою дорожную сумку с прохода.       – Ох! – сочувственно вздохнула Джессика, глядя то на одного, то на другого вчерашнего алкоголика. – Хорошо же вас оприходовали. Я и не думала, что до такого может дойти.       – Не переживай, мам, – Джек с кряхтением поднялся с кровати и, пошатнувшись, перешагнул свою сброшенную вчера куртку. – Мы вроде как взрослые люди, сами должны были думать.       – Ладно, ничего страшного, – махнула рукой Джессика. – Поедите и будете как новенькие. Холден, ты когда-нибудь ел английский завтрак таким, какой он должен быть?       – Я вам больше скажу, я его не ел даже в упрощенном исполнении, так что… – он развел руками.       – Тогда мы сейчас это исправим, – пообещала Джессика. – Умывайтесь и выходите к столу. Скоро спустится папа.       Холден удивленно глянул на часы. Оказалось, что они с Джеком сами проснулись в половину восьмого утра. Вот это новость! Ладно, Джек, этот и в пять утра мог выйти из дому, а Холден всегда дрых до упора, пока его телефон не раскалялся от звонков или от ора будильника. Свежий воздух даже из такого сони, как он, мог сделать жаворонка.       Завтрак начинался вяло. Кофе не возымел колоссального эффекта, и Джек все еще чувствовал себя плохо. Он умылся, принял душ, но вид имел все равно несвежий – опухшее лицо, красные глаза и сгорбленные плечи. Майкл выглядел еще хуже, что намекало на то, что он вчера тоже не терял времени даром, а Холден, как это ни странно, чувствовал подъем сил, особенно после того, как осилил половину порции «английского завтрака». На самом деле, он не представлял себе, кто вообще способен съесть столько! Хотя такой человек сидел от него по левую руку – Джек. По мере того, как с его тарелки исчезала еда, он становился все более живым. Колин был абсолютно прав, утверждая, что жирная пища – лучшее средство от любого похмелья. Вскоре в столовой воцарилась благостная атмосфера, а еще через пятнадцать минут все разбрелись по своим делам.       – Ну что, ты вчера узнал, что хотел? – невзначай спросил Джек.       Холден задумался, стоит ли рассказывать ему, в чем вообще дело, или пусть живет в блаженном неведенье? Если уж быть откровенным, то стойка на Бугимена пропала. После карусели событий, что с ними произошла, Холден уже не был уверен, что его мозг не придумал себе занятие, страдая от скуки. Может, местные используют этого несчастного Бугимена, чтобы заставить детей слушаться? Перебарщивают и получают совсем не тот эффект, на который рассчитывают?       – Нет, я теперь не уверен, что стоит собирать местный фольклор, – подумав пару секунд, признался Холден. – Видимо, на волне адреналина из-за поисков мальчика я зацепился за Бугимена, как обычно цепляюсь за сигналы о проблеме у детей, пострадавших от какого-либо преступления. Но в тех случаях есть реальный преступник, и мне нужно его вычислить, а тут – страшилище из леса. Нонсенс.       Холден сидел на кровати спиной к Джеку и пытался из такого положения собрать с пола раскиданные вещи. Пора было сложить их нормально. Он ждал хоть какой-то реакции, а когда ее не последовало, с удивлением обернулся.       – Джек? – позвал он. – Что-то не так?       – Да нет, все нормально, – отмерев, заверил его Джек. – Просто я давно не слышал этой клички и даже забыл, что он вообще существует.       – Мама тебя им стращала? – подшутил Холден.       – Нет, ни в коем случае, – рассмеялся Джек. – Да и не подействовало бы. Мы с Эдом в то время представляли собой малое бандитское формирование и запугать нас непонятным существом было сложно. В детстве я вообще не слышал о нем. Но… Он действительно появился позже… А когда, я не помню, хоть убей. Мне кажется, что я в один момент приехал и узнал, что в родном городе уже сто лет живет такое чудище. Эд меня самолично в этом убеждал.       – М-да, любят местные страху на себя нагнать, – промямлил Холден, чтобы хоть что-то сказать, мысли мгновенно унесло куда-то вдаль.       – И не говори, – Джек тоже принялся за дело и на Холдена уже не смотрел. – Но это и не удивительно – тут очень скучно жить.       – Зато хорошо воспитывать детей, вон какие жеребцы получаются, – подшутил Холден, намекая на телосложение Джека и его темперамент в постели. Сейчас он не имел права погружаться в себя. О Бугимене Холден подумает потом, когда Джека опять увлечет кто-то из родственников, а пока он рядом, то заслуживает того, чтобы Холден уделял все свое внимание ему.       – Кстати, об этом, – Джек обернулся и с неприкрытой похотью смерил Холдена взглядом. – Я секса хочу.       – Что, прям счас?! – опешил Холден. – Посреди бела дня?       – Раньше тебя это не смущало, – хмыкнул Джек.       – Раньше мы с тобой в доме были одни, и максимум, кто мог стать свидетелем наших игрищ, – миссис Ирвин. А устраивать тут траходром, когда по коридору ходят твои родственники, мне вот вообще не хочется.       – Стесняешься? – подколол Джек.       – А ты как думаешь? – нахмурился Холден. – Но не отметаю того факта, что через день мое мнение может кардинально измениться, а пока просто попробуй меня понять.       – Я понимаю, – не скрывая своего разочарования, заверил Джек.       – Вечером, когда все разойдутся спать, я с удовольствием завалю тебя и, наконец, оттрахаю так, чтобы в ушах звенело. Но сию секунду, прости, не смогу.       – Ловлю на слове, – подмигнул Джек. – У нас с тобой секса не было уже неделю.       – А то я не знаю! – заржал Холден. – Мне это тоже дается нелегко. Но я же терплю! Кстати, ты вообще в родительском доме сексом занимался?       – Подростковую мастурбацию учитывать? – с серьезным видом осведомился Джек.       – Нет, я имею в виду секс с партнером, а не с рукой, – съехидничал Холден.       – Тогда – нет, ты будешь первым! – Джек не выдержал своей собственной серьезности и наигранного официоза и позволил губам расползтись в улыбке.       – Почту за честь, – кивнул Холден.       Джек при мысли, что его сегодня не оставят без сладкого, принялся за уборку с большим рвением. Джессика для лучшего самочувствия напоила обоих каким-то детоксом, и о похмелье напоминали только слегка опухшие физиономии.       Холден то и дело одергивал себя, но полностью забыть о проклятом Бугимене после слов Джека не получалось. Он неосознанно подкинул Холдену пищу для размышлений, и теперь в цепочке подсказок появились новые звенья. К сожалению, пока связать их между собой не представлялось возможным, но Холден был уверен, что эти сведения – часть одного целого. Он выглянул в окно и, увидев вдали кромку леса, задумался о чудовищах. Нет, не о жутких существах, которых описывают в сказках. У тех, кого Холден Эшфорд называл «чудовищами», не было ни рогов, ни копыт, у них были паспортные данные, номера страхования и почти человеческие потребности, за исключением некоторых, очень весомых «но».       Не первый раз в его жизни случалось собирать в одно целое казавшиеся вообще не связанными приметы. Но раньше хоть были потерпевшие, а тут их нет. Или есть? Дети напуганы, получили психологическую травму. Так что, получается, дело в страхе? Но это бред! Ни один даже самый больной на голову психопат не станет нападать только ради того, чтобы напугать, у него должна быть базовая низменная потребность, которую необходимо утолить, но Холден пока не мог понять, в чем она заключается.       Если апеллировать к статистике и чистой логике, то если бы на того же Алана напал сексуальный преступник, были бы следы. Мать не могла не заметить физиологических последствий насилия.       Холден влетел в очередную стену. Тупик. Он мыслил, исходя из полученных знаний и огромного для такого возраста опыта, изучил способы действия многих известных и не очень маньяков, мог, не напрягаясь, на ходу составить выборку по ключевым признакам, а здесь даже не представлял, с какой стороны подобраться. Следовало уйти от Бугимена и легенды о нем, попробовать перевернуть дело и оттолкнуться от жертв. Он так уже делал, правда, в прошлый раз после расследования надолго загремел в психиатрическую клинику.       Его размышления прервал щелчок оконной рамы и голос Джека.       – Я сейчас вылезу и намну тебе бока! – шутливо грозил он старшему брату.       – Такая неженка, как ты, и секунды не выдержит на морозе в одной футболке! – парировал Эд.       Джек хотел поддаться порыву, по нему легко читалось желание выскочить наружу и претворить угрозу в жизнь. Он бы это сделал чисто из-за желания доказать брату, что тот неправ. Холден в который раз подивился переменам в поведении Джека. Чтобы в Лондоне его хоть кто-то смог взять «на слабо»? Немыслимо! Джек Сандерс непрошибаем ничем, он умеет держать свои эмоции в узде и не склонен к импульсивным поступкам. Но рядом с родственниками в отчем доме, когда стало ясно, что никаких проблем из-за визита Холдена не будет, Джек отпустил вожжи и позволил себе ненадолго вспомнить детство. Вот так, когда ему не нужно было думать о работе отдела, не было необходимости все время отслеживать цели, а Холден пребывал в безопасности, Джек переменился и позволил себе расслабиться. И это прекрасно! Получив дозу положительных эмоций, он сможет вернуться к работе полным сил, так что пусть балуется, тем более что ничего крамольного пока не происходило – ребячество, да и только.       – Слышь, ты! – Джек высунулся из окна по пояс и норовил уже закинуть ногу на подоконник, когда Холден ухватил его за ремень на джинсах.       – Оденься и иди делай что хочешь, – попросил Холден, умоляюще заглядывая в глаза.       Он не сомневался, что Джек выскочит и погонится за Эдом по снегу в одних носках, поэтому вмешался, воспользовавшись своим безоговорочным влиянием.       – Джек, я не против померяться силами, – Эд, кстати, тоже понял, что Джек сейчас ринется за ним и поспешил сгладить углы. Конфликта на самом деле толком и не было, просто Джек и Эд снова почуяли дух соперничества, которое ввиду возраста теперь оставалось в рамках более-менее безопасных соревнований. – Но давай ты и правда оденешься, а то меня сожрут, если ты простудишься и до конца отпуска проваляешься в кровати. Я вот что предлагаю – давай сегодня свозим Холдена в центр, пусть посмотрит наши достопримечательности.       – Это поход максимум на час, – уже спокойно ответил Джек. Он все также высовывался на половину из окна, но теперь хоть не порывался перелезть подоконник. – Дальше что делать будем?       – Потом из вас выветрятся остатки алкоголя, и мы сможем научить Холдена ездить на снегоходе, а потом поедем в лес покатаемся, – улыбнулся Эд и в этот момент стал еще больше похож на чуть более пухлую копию Джека. – Спокойно покатаемся, а не как мы с тобой обычно.       – Холи? – Джек обернулся на все еще безуспешно пытавшегося его втянуть в комнату Холдена.       – Да что угодно, только оденься! – взмолился Холден.       – Заметано! – махнул Эду Джек и таки вернулся назад, закрыв окно.       Холден проследил за тем, как ходит оконная секция. В голове что-то щелкнуло, мир потерял краски, окно расчертила сетка. Глаза метались от пазов до креплений возле механизма запора.       – Что-то не так? – окликнул его Джек.       – Нет, – тряхнул головой Холден. – Задумался немного, прости. Идея пришла в голову, но я пока не могу тебе обрисовать ее. Разве что ты поймешь невнятное мычание.       – Ладно, но обещай, что как только обретешь способность изъясняться человеческим языком, то поделишься. Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы оставить без внимания твои выпадения из реальности, – Джек подошел к нему вплотную и поцеловал в лоб, как бы давая понять, что смирился с отсутствием внятного ответа, но ненадолго.              Джек был неправ, экскурсия продлилась три часа, но только потому, что среди достопримечательностей значился паб, открывший свои двери посетителям полтора столетия назад. Он был финальной точкой прогулки, и там Холден, Джек и Эд проторчали почти два часа, подогревая себя местным крафтовым пивом. К счастью, обилие закусок помогало сохранять ясность ума, так что Холден и Джек были слегка навеселе, а Эд вообще трезвым, потому как сегодня выступал в роли водителя.       В более тесной компании Эд раскрылся с иной стороны. Он был похож характером на Джека много больше, чем могло показаться вначале. Эдвард Сандерс ответственно относился к работе, старался сделать свой город безопаснее и чище, но чтобы идти дальше по служебной лестнице и занять должность главного инспектора, то есть главы полиции города, ему не хватало амбиций или веры в себя. Вместо этого он хотел обзавестись семьей, но получилось это только восемь лет назад, когда нашлась «та самая». Джек же пер напролом, строя свою карьеру, и только когда в его жизни появился Холден, притормозил. Братья старались не поднимать тем, понятных только им двоим, поэтому Эд зашел с крутого виража и принялся расспрашивать о расследовании деятельности синдиката. Тут пришлось маневрировать, как лыжник на крутом склоне, чтобы и подробностей насыпать и не выдать лишнего. Джек до сих пор о многом молчал, некоторые заседания суда по делу Абдукторов Кроноса проходили в закрытом режиме. Однако Эду все же достался крайне перченый рассказ о прихлебателях Кроноса, в частности, о торговле рабами для сексуальных утех. Для полицейского из крошечного городка это было нечто невероятное, он даже представить себе не мог, что дело обрело такой масштаб.       – И Холден все это вычислил без помощи полиции? – стоило Джеку закончить рассказ, Эд не удержался от вопроса.       – Не совсем так, – улыбаясь, покачал головой Холден. – Я нашел взаимосвязь, определил рамки, а дальше уже за дело взялся Джек.       – И ты вот так по косвенным признакам смог собрать все воедино? – не унимался восхищенный Эд.       – Да, ввиду моей профессии и некоторых особенностей мышления я могу заметить кое-какие признаки, а дальше уже дело техники. Но, справедливости ради, я не совсем один это делал. У меня есть знакомые с неплохими навыками в области электронных данных, – Холден скосил глаза на Джека. Тот ухмыльнулся, услышав формулировку. Да, хакеров и так можно назвать. – С их помощью я искал схожие случаи. Но, к сожалению, алгоритм не был совершенен, и я выловил лишь более крупные частицы в огромном море информации. Джек привлек к работе больше ресурсов, и уже благодаря им мы смогли просеять базу данных правоохранительных органов мелким ситом.       – Потрясающе! – вздохнул Эд. – Когда я был чуть моложе, то мечтал распутать какое-то сложное дело и сетовал на то, что в городе все слишком тихо. Теперь я понимаю, что был дураком, просто клиническим идиотом! Это же классно, когда вокруг спокойно, пусть лучше работа полиции заключается в том, чтобы собирать пьяных по улицам и разнимать драки, чем вот это!       – Ты абсолютно прав, – кивнул Джек. – Я бы тоже предпочел, чтобы на моем столе появлялось меньше папок.       – Выпьем за порядок! – предложил Эд, поднимая бокал с безалкогольным пивом.       Холден снова задумался, подперев скулу кулаком. Эд работает в полиции городка уже более десяти лет, ну не может быть так, чтобы он не заметил связи, пусть она не очевидна вовсе. Он не глуп, кроме амбиций и пробивного характера, в остальном он обладает теми же качествами, что и Джек, а тот бы ни за что не пропустил подсказку, если бы она была. А если так, то выходит, что Холден все же придумал себе лишнего.       – Эд, а вот на дом часто вызывают полицию? – решился спросить Холден. – Я про семейные разборки.       – Нет, – качнул головой Эд. – И нет, это не райский уголок, где живут только святые люди, Холден. Просто здесь не принято выставлять напоказ семейные проблемы. Каждый дом – крепость со своими тайнами. А почему ты спросил?       – Да ты знаешь, меня очень заинтересовал ваш Бугимен, – признался Холден.       – О да! Я этих Бугименов знаю! Пропало что-то со двора – Бугимен, на улице навстречу идет темная фигура – конечно же, Бугимен! Ну, и лучше верить в мистику и чудище из леса, чем признать тот факт, что кто-то не уследил за ребенком, и тот потерялся в морозном лесу или упал в ледяную реку.       «Морозный лес и ледяная река», – задумался Холден. Он нахмурился, прокрутил эти два словосочетания в голове и, уставившись на Эда, спросил:       – Все дети пропали зимой?       – Не знаю на счет всех, я тогда не работал еще, – опустил голову Эд. – А последние двое – да. Я помню, как мы в пургу их искали, тогда наша местная сумасшедшая Молли еще кричала, что их забрал Снежный демон, мол, вернулся за ними.       Холден побоялся расспрашивать дальше. Если сейчас слишком сильно нажать, то все может превратиться в фарс, а ему нужно было знать чуть больше, чтобы сообщить информацию Джеку. Только что Бугимен снова стал реальным, и хорошо, что Холден не успел полностью убедить себя в ошибочности суждений.       Дальше разговор о самом Бугимене сошел на нет. Холден подтолкнул Эда в сторону мыслей о городской сумасшедшей Молли, поскольку она явно была одним из ярчайших жителей города, и многие курьезные моменты в прошлом происходили с ее непосредственным участием. Эд потешался, Джек улыбался, хотя по нему видно было, что он сочувствует несчастной Молли. Эд недолюбливал ее, но это и не удивительно, потому что Молли имела неприятную привычку пускать слухи и обвешивать реальные события такими небылицами, что впору падать в обморок всем писателям в жанре ужасов. Народную молву не остановить, так что проблем добавлялось каждый раз, когда дама открывала рот. И, кстати, все указывало на то, что именно она постоянно поддерживает легенду о Бугимене. Вот и источник постоянной подпитки, тут оказалось все просто. Но другой вопрос – почему сумасшедшая о нем не забывает?       На пути к машине Холден заметил ярко украшенную кондитерскую лавку. Они делали круг по району и возвращались к парковке другим путем, иначе он бы и в первый раз заметил этот пряничный домик. Ажурные рамы на окнах, травление в виде фигурок сказочных героев на дверях и морозные, выполненные с искусностью и тщанием рисунки на решетчатых витринах. Красота, которая не может не привлечь внимание. А чтобы не увидеть огромную красную вывеску в виде завернутой в фантик конфеты, нужно быть слепым.       – Пойдем, поживимся еще эклерами, – предложил Холден. Это единственный вид сладостей, который уважал Джек. Именно кофейные и никакие иные, и раз уж местный кондитер готовит неподражаемые пирожные, то почему бы не побаловать себя?       – Нам бы с тобой вечером пробежаться, – ухмыльнулся Джек. – Такими темпами по приезде домой мы поселимся в спортзале, пока не сгоним все, что наели тут.       – Пробежимся, – пообещал Холден. Он и сам понимал, что даром обжорство не пройдет. Подумав об этом, он рассмеялся. – Вот скажи, полтора года назад тебе могла бы прийти в голову мысль, что мы будем думать, как избавить меня от лишнего веса?       Но вместо веселой улыбки Джек погрустнел, и Холден сообразил, что ему все еще тяжело вспоминать тот период.       – Прости, – поджал губы Холден.       – Все нормально, – Джек быстро взял себя в руки, но теперь он стоял на шаг ближе к Холдену, соприкасаясь с ним рукой или плечом. Холден быстро пожалел, что ляпнул, не подумав.       Внутри лавка кондитера поражала изобилием продукции и мешаниной ярких цветов. В витрине-холодильнике были выставлены свежие пирожные, торты и шоколадные конфеты, а на стеллажах за ней и по периметру всего помещения выстроились большие стеклянные колбы с разноцветной карамелью.       – Я знаю, о чем ты думаешь, – разглядывая все это великолепие, сказал Джек. – Потому что я думаю о том же.       – Мы глазами все хотим, но в итоге ничего из этого есть не будем, – озвучил их общую мысль Холден. – Берем эклеры и бежим отсюда.       Джек рассмеялся. Он оглянулся вокруг и, столкнувшись взглядом с кондитером, застыл, а потом протянул руку для приветствия.       – Роберт, давно не виделись, – ему ответили крепким рукопожатием и такой же приятной улыбкой.       Холден прикинул, что это должно быть самый младший Саттон – внук Персиваля. Высокий мужчина лет сорока, с благородными чертами лица, большими ясными ореховыми глазами. Каштановые волосы аккуратно собраны в короткий хвост, а крепкую фигуру прекрасно подчеркивает белый шефский китель.       – Я слышал, что ты приехал в гости, хотел зайти поприветствовать, но ярмарка, да и рождественский аврал, сам понимаешь, – развел руками Роберт.       – Не страшно, – ответил Джек.       Это был яркий пример вежливого разговора. Они с трудом узнали друг друга, а со слов Джека, толком и не общались, но в маленьких городках принято вести себя максимально приветливо и делать вид, что разговор радует всех собеседников, даже если это не так.       – Чего желаешь? – спросил Роберт. – Дед сварил шикарную карамель по своему рецепту. Есть чернично-сливочные трости из нового и мандариновая карамель россыпью. Хотя для тебя тут все рецепты новые, так что выбирай, на что глаз упадет, а я сделаю тебе скидку по старой дружбе.       Холден хмыкнул. По старой дружбе Роберт бы знал, что Джек не ест никакую карамель, кроме леденцов от кашля. И то, только если его заставить. А вот самого Холдена заинтересовали карамельки, ему иногда нравилось их есть, а эти должны были быть божественны, если их делал Персиваль.       «Старый черт!» – беззлобно подумал Холден. А ведь все верно, в то утро дед провернул рекламную акцию, и теперь Холден не мог удержаться от покупок. Он тыкал пальцем, набирая все больше и с хитрым прищуром наблюдая, как по мере наполнения пакетов ширятся глаза Джека. Он точно не ожидал такого разгона желаний. А все было довольно просто – себе Холден собирался оставить только черничную карамель, а остальное отдать Джессике, чтобы пополнить вазочки с конфетами, которые уже прилично подчистили дети.       Роберт сыпанул в отдельный пакет конфет из небольших колб, что стояли вдоль кассы. Мол, попробуйте и вернитесь за ними еще раз.       – Куда нам столько? – простонал Джек, когда они вышли из кондитерской. Тот же вопрос повтори Эд, увидев два пакета.       – Слушайте, у вас поток посетителей неиссякаем, – парировал Холден. – Хотите сказать, что перед Рождеством не будет гостей с детьми?       – Ну да, в этом есть логика, – пожал плечами Эд. – Мама обычно сама все это покупает, но сейчас что-то давно не выезжала в город.       – Это из-за нас, так что конфеты – меньшее, что мы можем сделать. О! И я же могу ей помочь с готовкой! – обрадовался Холден.       Он болтал о всякой праздничной ерунде, о сладостях и подарках родственникам, а на душе кошки скреблись, кромка леса, едва заметная вдали, теперь стала еще чернее, и ему показалось, что оттуда вышли четыре невысокие фигуры.