Снежный демон

      Холден сдержался. Он приложил максимум усилий и даже сверх этого, чтобы не испортить Джеку Рождественскую ночь. Но, как бы он ни старался, Джек Сандерс узнал его достаточно хорошо, чтобы заподозрить, что проблема перешла из разряда мелкой в серьезную. Холден стал немного рассеянным и задумчивым, что не могло остаться незамеченным. Джек ждал, когда же Холден соизволит поделиться наболевшим, но не лез с расспросами, полагая, что дело именно в празднике, ему и в самом страшном сне не могло присниться, что Холден нашел занятие по специальности прямо тут, в городке, где никогда ничего не происходит.       Выпив пару глотков вина, Холден сумел справиться с бурей в душе. Полностью абстрагироваться он не мог, в завываниях ветра за окном, в снежной дымке у кромки леса ему чудились тени. Раньше их было всего четыре, теперь стало больше. Фантомы не посещали его очень давно, и Холден отвык видеть их, но знал – рано или поздно, когда сознание войдет в конфликт с подсознанием, они вновь появятся. Но на этот раз не для того чтобы истязать жестокими болезненными воспоминаниями, а чтобы помочь, направить в ту область, куда здоровый разум поворачивать не спешит.       В дверь периодически звонили, соседи продолжали навещать родителей Джека и поздравлять с праздником, люди пели каноничные песни, желали счастливого Рождества и угощали друг друга выпечкой. Городок жил дальше, даже не подозревая, что долгие годы был охотничьими угодьями монстра. Холден провожал нервным взглядом гуляющих детей, каждый из них мог стать следующей жертвой, а чтобы очертить вероятный круг и выделить основные признаки, по которым Бугимен их выбирает, необходимо было сесть и внимательно прочесть все, что прислал Харальд.       Джек очень старался выдернуть его из темных мыслей, и Холден поддался, собрался с силами и начал играть свою роль. Помогло и то, что за столом собралась вся семья, а в теплой атмосфере любви думать о кровавых преступлениях казалось неправильным. Даже Дэмиен спустился. Он сел в дальний угол и молча ел свой овощной рулет. За ужином Дэмиен не выглядел таким наглым и заносчивым, каким был еще совсем недавно, тянулся к семье, искал внимания и защиты, испытывал смешанные чувства, среди которых часто проступала обида, словно Дэмиен хотел, чтобы родители и братья догадались, что ему нужна помощь, попросить ее он, по каким-то причинам, не мог. Что странно, на Джека Дэмиен смотрел с ужасом, а на Холдена с жалостью. Что изменилось за последние сутки, после того как они виделись в первый раз, не понятно, но поведение Дэмиена настораживало.       Расправившись с традиционной индейкой и пудингом, участники застолья принялись за отдельные блюда – кому что по душе. Алкоголь допивали, уже собравшись у камина в гостиной, освещенной огнями гирлянд и пламенем свечей. Дэмиен от продолжения совместных посиделок отказался, а на выходе из столовой шарахнулся от Джека, словно тот был монстром. Пьяное, приглушенное плотным ужином и алкоголем сознание Холдена отметило это происшествие галочкой, не придавая ему пока никакого значения.       Утро началось с гвалта детских голосов и радостного гомона взрослых. Все распаковывали подарки. Дети Эда прибежали первыми, они уже успели получить игрушки под своей елкой и направились в дом дедушки с бабушкой, чтобы разжиться чем-то еще. Холден с умилением наблюдал, как они вытаскивают из коробок купленных ими с Колином роботов-динозавров, и с каким восторгом они тянутся к огромной железной дороге. Им досталась и одежда, и игрушки, и какие-то гаджеты. Лавандовый кашемировый свитер порадовал Джессику, но палантин из ангоры привел в неописуемый восторг, а фарфоровая танцующая девочка с цветами вызвала вообще бурю эмоций. Джек признал поражение, потому что Колин Хозорн в очередной раз оказался прав. Джеку Холден подарил антикварную ручку с золотым пером – в его коллекцию канцелярских принадлежностей, а Холдену достались первые издания книг Юнга.       Холден улыбнулся, ведь Джек, оказывается, тоже запоминал, чего ему так хотелось. В кабинете доктора Шиллера он постоянно оглядывался на книжную полку и как-то по секрету сказал Джеку, что ему кровь из носу нужна подобная же коллекция. Найти эти книги сейчас – большой труд, и такая забота на некоторое время отбросила проблемы насущные. Душа согрелась, Холдену захотелось немедленно обнять Джека, прижаться как можно плотнее и поцеловать, но он вовремя остановился, сдержал порыв, чтобы не смущать родственников.       Подарки Дэмиена остались не распакованными. Джессика и Майкл сделали вид, что так и должно быть, но на лицах Эда и Джека проступило плохо скрываемое недовольство. Холден не был уверен, что готов разбираться еще и с конфликтом братьев. Он вообще не мог понять, при чем тут Джек и Эд, если, со слов Джессики, изменения в поведении ее младшего сына произошли, когда эти двое уже уехали учиться и домой носа не показывали. Или… Может, это обида не за то, что они сделали, а за то, чего не сделали?       Впрочем, что бы это ни было, решать проблемы истеричного индивида Холден не хотел. Он уже имел неосторожность влезть в чужую жизнь и повторять свой опыт не было вообще никакого желания.       Пока Джек и Эд в очередной раз спорили, наслаждаясь каждым мгновением разборок, Холден ушел в кухню. Ему захотелось чая с лимоном, после вчерашних возлияний во рту все еще оставался неприятный привкус. Холден крутился возле разделочных столов, разворачиваясь, махнул рукой слишком резко и случайно зацепил маленькую доску, на которой резал себе лимон. Она скользнула в узкую нишу между шкафом и холодильником, пропав полностью из виду.       Холден выругался себе под нос и стал искать что-то, чем можно выковырять дощечку. Нашелся большой шефский нож, и Холден с энтузиазмом принялся совать его в щель, попутно пытаясь подцепить потерю. Вместо доски первым выпал тонкий, всего на пару листов, альбом с рисунками. Край, которым он торчал вверх, покрывал слой пыли, из чего легко можно было предположить, что упал он туда довольно давно. Холден отложил его в сторону, в первый момент вовсе не заинтересовавшись, и с удвоенными усилиями принялся за работу. Дощечка выскочила на свет в тот момент, когда Холден всерьез стал думать о том, чтобы сдвинуть шкаф или холодильник.       Настроение поднялось, он быстро ликвидировал следы своей бурной деятельности и, когда уходил, чисто машинально подхватил запыленный альбом. Только в комнате он заметил имя на обложке и любопытство взяло верх. Как не взять, если Дэмиен Сандерс оставался темной личностью, мотивы которой Холден понять не мог. Что ж, изобразительное искусство поддается анализу, по сюжетам рисунков и технике исполнения можно судить о психическом состоянии художника.       Буквально через пять минут Холден захлопнул папку и, барабаня по ней нервными пальцами, уставился в стену. Перед глазами всплывали отдельные картины, смешиваясь с заголовками присланных Харальдом статей, обрывками фраз и видом с Черного холма. Мозг не справлялся с объемом информации, не мог анализировать, голова начинала болеть уже сейчас. Что будет дальше, и представлять не хотелось. Нужен был компьютер, доска, желательно электронная, или… Лабиринт!       Холден научился обращаться к нему, но делал это только когда Джек не видел процесса. Он фактически отключался, не реагируя на внешние раздражители, а Джек еще не пережил травму, полученную от созерцания безучастного ко всему Холдена в кресле-каталке, чтобы спокойно наблюдать за этим снова.       И все же, теперь, когда Холден увидел рисунки Дэмиена, выбора не оставалось, упала последняя капля, и огромное море ужаса обрушилось на маленький городок. Как жители могли этого не видеть, как за столько лет никому и в голову не пришло все сопоставить? И нет, дело было не в том, что Холден удачно приехал, чтобы в первый же день получить сведенные в одну сплетни, нет, ведь жители и сами неосознанно объединяли часть происшествий, просто жить намного проще, если сунуть голову в песок и сделать вид, что ничего страшного вокруг не происходит. Холден не раз задавал себе вопрос, почему он сам так не умеет? Талант не позволял закрыть на такое глаза или чутье, которым наградила (или прокляла) его природа.       Он собрался с мыслями и еще раз открыл папку. От рисунка по спине опять пробежал мороз. Кто бы прежде ни видел работ Дэмиена, они просто не понимали, на что смотрят. У него талант – первое, что в таких случаях можно услышать, и это правда, брат Джека владел потрясающей академической техникой, но то, что он неосознанно пытался сказать своими картинами, было чудовищно! Он изливал свой страх, рассказывал историю, но никто его не слышал. Холден видел черную фигуру в ледяных доспехах, острые многосуставчатые пальцы, тянущиеся к ребенку, забившемуся в угол. Дэмиен рисовал самого себя, страх, атакующий его. Безликий, темный, неостановимый. Ни на одном рисунке у Бугимена не было лица, вместо него черный, вихрящийся провал. Холден листал папку и чувствовал СТРАХ, который транслировал Дэмиен. Мальчик от рисунка к рисунку изображался все ближе, а на последней картине его изломанное тело держало на весу чудовище, из рваных ран на тонких руках и ногах хлестала кровь.       – Чеееерт… – выдохнул Холден.       Решать нужно прямо сейчас. Он мог бы сделать вид, что ничего не происходит, и уже после отпуска обрисовать Джеку картину, а затем вернуться сюда с подкреплением, но будет потеряно время, и Холден почему-то был уверен, что если он поступит именно так, то список жертв пополнится еще одним именем.       Выход оставался только один, но прежде, чем обрушить Джеку на голову такие новости, следовало систематизировать их, чтобы предъявить что-то, кроме своих домыслов, а для этого нужен именно лабиринт.       Холден сосредоточился, вызывая в голове поток образов, пространство вокруг оплавилось, теряя очертания, одно за другим отключались чувства. Сначала пропали тактильные ощущения, отрезало нюх, потом уши заполнил противный звон, последним погасло зрение. Он раскинул руку и завалился на спину, а через секунду открыл глаза уже в своем собственном лабиринте, в новой, только что выстроенной, гротескно кривой секции. Так в его сознании выглядела недостроенная теория, чьей основой были неточные домыслы и легенды. Черные стены из переплетенных нездоровых корней, гниющая под ногами прошлогодняя листва и синий, слишком насыщенный свет откуда-то сверху, из неясного источника. Здесь, в отличии от прошлых визитов, было очень холодно, лабиринт давал первую подсказку.       – Снег! – скомандовал Холден, и листва мгновенно сменилась снежным настом. Стало теплее.       По стенам побежали строки отчетов. Исчезновений, если учитывать близлежащие города, было не четыре, а семь, и все они произошли зимой. В трех из семи рапортах имелись показания родственников. Деталей мало, но двое упоминают, что дети не любили зиму и боялись холодов. Один свидетель заявил, что отношение к зиме изменилось сравнительно недавно.       Первый блок информации выстроился, стена разгладилась, на ней проступил список только что выведенных характеристик.       – Бугимен просто заглядывает в окна, Снежный демон забирает детей с собой, – пробормотал Холден. – Но это два имени одного монстра. Тогда почему одних он пугает, а других убивает?       Порыв ветра заставил его обернуться. В конце длинного, извилистого коридора Холден увидел Снежного демона таким, как изображал его Дэмиен – тело, скованное ледяной броней, и черная пустота вместо головы. Холден осмотрелся, по логике происходящего на противоположной стороне должен был появиться Бугимен, как вторая ипостась убийцы, но нет, разум подсказывал, что вторая ипостась не имеет значения, поскольку не относится к делу как таковому.       Холден широким шагом двинулся к фантому, опасаясь, что тот исчезнет. Нужно рассмотреть его как следует, чтобы понять подсказки своего подсознания. Только здесь, на грани сна и яви, он мог оперировать информацией из обоих своих состояний. Оказавшись к незваному гостю вплотную, он спросил:       – Почему у тебя нет лица?       – Потому что его не помнят, – пророкотало чудовище.       – Логично, – вскинул брови Холден. – А почему они не помнят?       Он не представлял механизм запугивания, при котором все дети могли забыть не только лицо своего мучителя, но и то, что он с ними делал. А ведь Алан говорил о том, что ему нужна защита, да и Дэвид упоминал то же самое. Между мальчиками была ощутимая разница – один точно побывал в лапах преступника, а второй лишь видел его. То есть логично было предположить, что Дэвид должен был стать следующей жертвой, и по какой-то причине этого не произошло. Вероятно, его побег и игра в прятки имела больший смысл, чем Холдену казалось.       – Что может одинаково воздействовать на людей, что лишает их воли и памяти?       На ближайшей стене синим свечением проступили классические шестиугольники, похожие на соты. Холден удивился выверту своего сознания и на мгновение отвлекся от фантома. Когда же он снова обернулся, Бугимен исчез.       – Твою мать! – передернул плечами Холден.       Нет, он никакой не Бугимен. Если так его называть, то вскоре и сам Холден начнет приписывать ему все, что узнает из сплетен. Снежный демон – имя, отражающее суть, это позволит отделить его от легенды, облечь не выдуманными чертами, а собрать иной, более правдивый образ, составить профиль и, наконец, поймать ублюдка.       – Холден! – пространство лабиринта разорвал голос Джека. Он сотрясающим все до основания раскатом грома прокатился над стенами, и сотворенная сознанием реальность начала распадаться.       Холден вздохнул, расстроившись, что не сможет поработать дольше. Любого другого человека на этой планете он бы проигнорировал, но не Джека, для него и ради него Холден боролся с вывертами своих мозгов, и он не заслужил нового подлого удара, тем более что экскурсию в лабиринт Холден устроил себе сам. Рывок, и Холден вынырнул в сознание. Встретившись с не на шутку встревоженным взглядом Джека.       – Холи! Что это было?! – Джек тяжело дышал, на его висках выступил пот.       – Все нормально, я просто уснул, – улыбнулся Холден.       – В такой позе?!– опешил Джек.       – Я откинулся на кровать, думал пять минут полежать и вырубился, – объяснил Холден, надеясь, что его рассказ выглядит достаточно правдоподобно.       Джек наклонил голову и прошил его взглядом исподлобья. Не купился, и это понятно, ведь Джек – не какой-нибудь наивный паренек из маленького городка, а агент Интерпола и в некотором роде он не менее прозорлив и хитер, чем люди, на которых сам охотится. Холден еще надеялся, что ему удастся провести Джека, но совершенно забыл о том, что в последнее время тот делал ему скидку и позволял водить себя за нос, а сейчас взглядом осуждал и требовал правдивого ответа.       – Джек, я ушел в себя, но у меня есть оправдание, – закусил губу Холден, надеясь, что этот жест немного отвлечет Джека. У него сформировался условный рефлекс и соответствующая реакция. Однако и это не прокатило, Джек все еще смотрел на Холдена, как на подозреваемого. – Ладно, на, почитай.       Холден открыл свой ноутбук и жестом предложил Джеку прочесть содержимое документов. Минуты три в комнате стояла гробовая тишина, а потом Джек снова обратил взгляд на Холдена.       – Так, а теперь, чтобы я не тратил время на чтения всей этой макулатуры, расскажи, зачем ты запросил эти дела.       – Здесь орудует серийник, – раз уж его разоблачили так рано, то и остальное скрывать не было смысла.       Джек открыл было рот, чтобы возразить, но вдруг отказался от этой идеи, а вместо этого закатил глаза и снова посмотрел в экран ноутбука. Чего спорить-то? Если Холден дал прямой ответ, то спрашивать «уверен ли ты?» глупо. Он уверен, как был уверен в день их знакомства, что группа Джека идет по ложному следу.       – И давно ты сделал такой вывод? – смирившись с суровой действительностью, спросил Джек.       – Ну, как прочел эти документы. До этого меня одолевали подозрения.       – А подозрения когда появились? – Джек все еще хмурился и сжимал челюсти, а Холден отвечал ему виноватым взглядом.       – В первый же день, – опустив глаза, признался Холден.       Джек потер лицо раскрытыми ладонями, фыркнул, но на Холдена уже посмотрел совсем иначе.       – Так, давай сразу обрисую ситуацию, – вздохнул Джек. – Мы не дома, у меня нет здесь власти и возможности надавить на полицию, пока не будет веского подтверждения твоей теории.       – Я не…       – Дай договорить, – Джек жестом остановил поток возмущения. – Я верю, что ты прав. Не столько потому, что вижу взаимосвязь, пока нет, но ее видишь ты, а этого мне вполне достаточно, чтобы принять ситуацию всерьез. Но чтобы подключить к этому Эда, а без него, как ты понимаешь, никак, мне нужны неопровержимые факты. Я не прошу у тебя невозможного, но дай хоть краткий профиль, определи круг жертв и… Слушай, а мотив-то какой?       – В том и дело, что я пока не понимаю мотива. Но я назову как минимум одну жертву – Алан Танусенд. Он сталкивался со Снежным демоном лицом к лицу.       Холден смолчал, что, кажется, и брат Джека в прошлом имел дело с чудовищем. Стоило глянуть на его рисунки, чтобы сомнения отпали сами собой. Вот только для Джека этого будет мало. Он, как бы странно это ни было, готов верить, что его брат сволочь, заносчивый ублюдок или вообще наркоман, но не жертва маньяка.       – Ладно, я позвоню Генри и скажу, что, вероятно, он мне понадобится тут, – сказал Джек. – Вообще, то, что нарыл твой друг, хорошо, но не помешает сделать официальный запрос. Причем через нас и без разглашения, чтобы раньше времени не замутить воду.       – А зачем такие сложности? – удивился Холден.       – А это уже моя часть работы, – улыбнулся Джек. – Холи, ты реально думаешь, что местные полицейские слепые и не замечали сходства? Нет, я думаю, что те люди, кто при власти давно, просто решили игнорировать намеки. Я более чем уверен, что если бы сюда набежали спецы твоего уровня, то очень скоро вскрылось бы много того, что они предпочли бы оставить в тайне.       – Ты думаешь, главный инспектор и его приближенные заодно с убийцей? – опешил Холден.       – Нет! – махнул рукой Джек. – В полицейском участке тут надолго не задерживаются, многие уходят с должности и занимаются хозяйством. На их место приходят новые, те, кому хочется или полицейской романтики, или нужно перекантоваться. У них нет ни хорошей подготовки, ни опыта, они и не подумают, что дела можно объединить, если им не покажут преступника во плоти. Но вот главный инспектор работает давно, и я полагаю, ему сначала было просто лень, а потом, когда до него стал доходить масштаб проблемы, он испугался за свою шкуру и все замял, подчистив следы.       – Об этом я не подумал, – поджал губы Холден.       – А я не подумал, что есть дело, – хлопнул его по плечу Джек. – Но у тебя есть я, а у меня – ты. Вместе мы думаем лучше, я прав?       Холден улыбнулся. Да, они есть друг у друга, и сейчас он ощутил облегчение при мысли, что теперь ему не придется копаться в деле Снежного демона в одиночку. Джек словно встал у него за спиной, прикрыл, дал ощущение поддержки. Холден всегда был уверен в своих силах, он точно знал, что единственное, что никогда не подведет – его талант. Но чтобы реализовать свои навыки, ему всегда приходилось воевать со стихиями, бушующими вокруг, преодолевать препятствия, и сил порой не хватало. Джек был для него олицетворением рыцаря со щитом и мечом, способного закрыть, помочь и поддержать в момент слабости.       – Ты прав, – улыбнулся Холден. – Джек, я, правда, не хотел…       – Чего именно ты не хотел? – подмигнул Джек.       – Искать нам дело в отпуске. Я сначала все проверил, и… Тут действительно творятся темные дела.       – Холи, я тебе верю, – Джек приобнял Холдена за плечи и поцеловал в висок, подтверждая, что не зол и ни в чем его не винит. – Я знаю, что ты бы ни слова не сказал, если бы не был уверен в своих выводах. А еще я прекрасно понимаю, что все благочестие наших соседей строится на обмане. Поверь, я видел изнанку этого места. Я так понимаю, мама рассказала тебе про Анну?       – Да, я все знаю. И про клинику тоже, – подтвердил Холден.       – Но ты не знаешь, почему она начала принимать, – вздохнул Джек.       – У меня начинают закрадываться подозрения, – сощурился Холден.       Он отметил, что во время их встречи Анна вела себя скованно и настороженно. И еще одна деталь смутила – в семье, кроме маленького Алана, нет даже намека на мужчину.       – Чтобы ты не ломал себе голову теориями, я в двух словах объясню ситуацию, – вздохнул Джек. – Все равно копать будешь. Только я тебя прошу, без надобности не поднимай тему. О реальных причинах тех событий не знают ни мои родители, ни Эд.       – Конечно, – пообещал Холден, уже ожидая, что сейчас польется грязь.       – Мы с Анной сошлись лишь потому, что обоим нужна была помощь. Она мне тогда нравилась, но не понимал, в какой именно роли. Мы ходили на свидания, но все было прилично. Я не решался предложить ей секс, а она вообще боялась, и мне казалось, что дело в том, что она девственница. Что самое интересное, я тогда боролся с тягой к парням и думал, что секс с девушкой исправит эту проблему. Но я готов был ждать, – Джек усмехнулся. – В семнадцать я был наивен даже больше, чем мои сверстники. Обычно после свидания я высаживал ее на перекрестке недалеко от дома, но в тот раз мы заговорились, и я припарковал машину слишком близко к особняку Таунсендов. После этого свидания она два дня не отвечала на звонки, а на третий сама мне позвонила, и мы встретились. Она показала мне синяки на теле и попросила помощи, ей отчаянно хотелось сбежать из семьи, от отчима, а я не придумал ничего умнее, как дождаться восемнадцати и жениться на ней, чтобы иметь законное основание забрать ее из дома. К сожалению, пришлось ждать еще пять месяцев. Я работал, а она… Она нашла утешение в наркотиках.       – Ее отчим был против ее социальной жизни, – догадался Холден.       – Хуже, – подтвердил Джек. – Намного хуже. Мы женились тайно и сообщили родственникам, уже когда все было сделано. И в ту же ночь к нам явился этот тип и закатил скандал.       – И как? – забеспокоился Холден, понимая, что это сейчас Джек весит под сотню и может голыми руками свернуть человеку шею, а в восемнадцать он был высоким и худым пареньком, что подтверждалось фотографиями на камине в доме его родителей.       – Ты вероятно думаешь, что мне досталось тогда? – хмыкнул Джек.       – Вообще, так и думаю, – не стал врать Холден.       – Ну, да, технически я тоже получил на орехи – он сломал мне три ребра, но и я в долгу не остался, так что после потасовки в больницу пришлось ехать всем. К сожалению, все эти манипуляции со свадьбой уже не имели никакого смысла. Анна к тому моменту уже крепко сидела на наркотиках, а я, как показала совместная жизнь, не мог стать для нее надежным мужем, и не только из-за возраста, а еще и потому, что понял, наконец, что женщины меня не привлекают, они не возбуждали во мне сексуального интереса. Наша свадьба была несусветной глупостью под влиянием юношеского максимализма. В итоге в момент ее трезвости мы поговорили, я отдал все заработанные деньги на ее лечение и подал на развод. Ну, а дальше ты знаешь – я уехал учиться, стал строить карьеру, а потом мы с тобой встретились.       Холден хмурился и буравил Джека глазами.       – Это полностью в твоем стиле, – наконец, озвучил он свои мысли.       – В каком смысле?       – В прямом, – рассмеялся Холден. – Я думал, у тебя рыцарские качества появились в более зрелом возрасте, но нет, это с тобой с рождения. Да и профессию ты выбрал не просто так. Когда-то ты сказал, что хотел заниматься машинами, работать в мастерской, но, Джек, это не правда. Может, в юности ты так и думал, но я сомневаюсь, что тебя бы это устроило. Ты подсознательно ищешь справедливости, тебе легче спится, когда ты знаешь, что можешь своими руками одолеть зло, и тебе не нужно для этого ждать сторонней помощи. И именно поэтому, несмотря на то что дело, которое я случайно нам подкинул, портит отпуск, ты не злишься, а принимаешь его как данность.       Джек обнял его сильнее. Наверное, только такой человек, как Холден, мог понять его. Джек несколько раз пытался завести серьезные отношения, но все они закончились одинаково – крахом. Он привык держать эмоции под контролем, все, кто его знал, считали, что Джек Сандерс просто не способен на сильные чувства, что он не ценит своих партнеров и не готов идти на уступки. И только те двое друзей, которые начинали строить карьеру с Джеком еще в самом начале, когда пришли работать в правоохранительные органы, были в курсе его специфики, и именно поэтому Майкл Берг предупреждал его об опасной харизме Холдена Эшфорда, а Генри Олсен сразу заметил перемены. Знали ведь, что как раз Холден сможет пробить защиту Джека, они были слишком похожи, хотя и казались абсолютно разными. В день, когда под давлением начальства Джек Сандерс согласился выслушать мнение внештатного консультанта, он и предположить не мог, чем в итоге закончится их встреча, сколько придется выстрадать. Но, даже зная какую боль все это принесет, Джек повторил бы все сначала, не задумываясь. То, что он имел сейчас, стоило всех затраченных сил.       – Так, давай делом займемся, – Джек испытал прилив ненужных сейчас эмоций, ощущал дискомфорт от воспоминаний и хотел чем-то перебить их. – Где мой ноут?       – А ты ноут взял? Зачем? – удивился Холден.       – А ты зачем свой взял? – скосил на него глаза Джек.       – Ну… Вдруг… Эээ, на всякий случай! – нашелся Холден.       – И я тоже, – несколько нервно рассмеялся Джек. – Честно, уже не помню, когда выезжал куда-то без него.       – В игры поиграть? – подмигнул Холден.       – По-моему, у меня есть только пасьянс, но я не уверен, – задумался Джек.       Час они провозились, разбирая отчеты. Хорошо, что у обоих имелся неплохой опыт, позволявший читать эту писанину по диагонали и вычленять только самое необходимое среди моря воды. Джек все чаще сурово сдвигал брови и матерился себе под нос, Холден от него не отставал, но ругался в голос. Факты потонули в потоке ненужной информации, и их оказалось слишком мало. Холден со злостью захлопнул крышку ноутбука и уставился в стену. Ему проще было мысленно организовать себе доску, чем пытаться разложить все на крошечном мониторе ноутбука. При Джеке нырнуть в лабиринт он не решился. Может, потом, когда удастся спровадить его в лапы родственников, Холден рискнет, но тут тоже хорошо бы обезопасить себя и убедиться, что есть хотя бы час свободного времени.       – Нужно Эда подключать, – сказал Холден.       Джек тоже отложил свой ноутбук и откинулся на кровать, заложив руки за голову. Холден подумав, упал рядом с ним, повторив позу. Так они и лежали вместе, пялясь в потолок.       – Рановато. Можем все испортить.       – Ты не доверяешь брату? – удивился Холден.       – Нет, не ему, а его коллегам. Я не уверен, что Эд, получив в свое распоряжение информацию о серийном убийце, действующем на его территории, удержится и не сболтнет кому-то по секрету, не утерпит. Но потом, да, его нужно будет подключить, когда поймем мотивы главного инспектора. Как показывает практика, нашим преступником вполне может оказаться и полицейский, – объяснил Джек. – У тебя, кстати, есть мысли по поводу его способа действия? А то я что-то пока не улавливаю смысла во всем, что тут происходит.       – Нет, я пока не знаю, – нехотя сказал Холден. Он оказался в тупике, не понимал логики, не видел чего-то очень важного, что позволило бы ему выбрать направление расследования.       Перед глазами стоял образ Снежного демона с рисунков Дэмиена. Холден сощурил глаза и попробовал вызвать в голове те немногие моменты, в которые ему удавалось наблюдать поведение младшего Сандерса. Он тогда не обратил внимания, однако его мозг сохранил полученную мимоходом информацию. Дэмиен был юн, имел низкие социальные навыки и явно предпочитал одиночество. Несмотря на кажущуюся при первой встрече развязность, его движения казались неуверенными и нарочитыми, словно он хотел сыграть роль, но не смог совладать с собственной мимикой и жестами. Вчера на ужине он вел себя иначе, и, что самое интересное, его отношение к гостям изменилось. В немилость почему-то впал Джек, а сам Холден вызывал какие-то другие эмоции.       – Надо подумать, – нарушил молчание Холден. – Мне кажется, я вижу, откуда начать, но пока это лишь смутное подозрение.       – Я могу тебе чем-то помочь на этом этапе? – повернулся к нему Джек.       – Нет, пока я сам все сделаю, а вот дальше без тебя не обойтись. Мне сейчас нужно хорошенько перетрясти свою память. Где-то я видел стыкующиеся фрагменты головоломки.       – Мы собираем пазл? – спросил Джек.       – Нет, мы играем в Маджонг, и хорошо бы мне найти две одинаковые фишки до того, как партия обнулится, и их станет больше, – выдал Холден сентенцию. Джек уже знал, что когда его тянет на аллегории, лучше не лезть. Разум Холдена начал работать в нужную сторону.       – Я выйду в гостиную, кажется, минут десять назад я слышал голос Эда, – сказал Джек. – А ты, если что, напиши мне сообщение, договорились?       – Да, конечно, – кивнул Холден.        Как только за Джеком закрылась дверь, Холден поднялся с кровати и открыл окно. У него закралась одна интересная мыслишка. Она казалась слишком простой, а от того Холден не воспринимал ее всерьез. Он поднял створку и посмотрел на запорный механизм в раме. Ничего необычного, окну около двадцати лет, может, немного меньше. Замок достаточно простой, соответствует тем, какие Холден видел в своих прошлых расследованиях. Однако именно простота делала окно надежным, как сейф, открыть его с обратной стороны при опущенной ручке невозможно, как ни старайся. Разве что фомкой или ломом, но будет шум, а в таком случае проще вообще просто разбить стекло.       Холден закусил нижнюю губу, но сразу одернул себя, от привычки пора было избавляться, она доставляла неприятности в виде обветренных потрескавшихся губ, и особенно это ощущалось зимой.       Это старый жест, когда Холден нервничал, он всегда так делал, но причин для беспокойства у него уже почти не осталось. Мысли перескочили с одной на другую, Холден снова взял папку с рисунками и еще раз присмотрелся. Рисуя Снежного демона, Дэмиен нервничал, он делал более глубокие штрихи, и след от вдавливания оставался с обратной стороны бумаги.       – Да чтоб тебя…       Две фишки встали рядом – Алан Таунсенд и Дэмиен Сандерс. Холден хотел ошибаться, он бы многое отдал за то, чтобы вывод оказался ложным. Его следовало проверить, и целью, подопытным экземпляром придется стать именно Дэмиену, поскольку он взрослый. Его психика травмирована, да, но он старше и сможет пережить опрос в отличие от Алана.              Высунувшись в коридор, Холден осмотрелся, прикидывая, как лучше пробраться на третий этаж, чтобы его не засекли. Голоса доносились из гостиной, так что идти нужно было строго от нее. К счастью, в доме Сандерсов лестниц было две, это спасло ситуацию, подняться наверх получилось незамеченным. Холден на цыпочках прокрался к двери Дэмиена и постучал. Он вообще ни секунды не сомневался, что пришел куда нужно, потому что только на этой двери имелся предупреждающий знак. Дэмиен застрял в подростковом возрасте. Холден одернул себя, он как раз не имел никакого морального права его судить, сам только недавно отыграл свои поведенческие паттерны и стал условно взрослым человеком. Но у Холдена был Джек, который помог ему, поддержал и вытерпел незрелые выходки своего партнера.       – Я не в настроении, – донеслось из-за двери. – Завтра выйду.       – Привет Дэмиен, – Холден постарался добавить толику наглости своему голосу. – Я нашел твои рисунки, думаю, нам есть что обсудить.       Дверь распахнулась секунд через десять. Злой взъерошенный Дэмиен уставился на Холдена. Тот поднял папку, но держал ее, чуть отставив руку в сторону, чтобы одернуть, если Дэмиен попробует приложить силу.       – Отдай! – увидев, что именно Холден держит в руках, Дэмиен рванул вперед, но промахнулся.       – Отдам, но я хочу сначала поговорить, – сказал Холден.       – О чем мне с тобой говорить?! – возмутился Дэмиен.       – О содержимом папки, например. Или обсудить окно в твоей прежней комнате, – Холден не хотел давить на больное, но иначе он действовать сейчас не мог. Дэмиен был из тех, кого проще сбить на подлете шоковым ударом, чем несколько часов доказывать необходимость того или иного действия. – Я хочу помочь.       – Себе, блядь, помоги! – взвизгнул Дэмиен. Он, пыхтя, смотрел на Холдена, как на обидчика, но потом вдруг смягчился, во взгляде промелькнуло нечто, чего Холден даже сначала не опознал.       Жалость? Серьезно?! Холден не мог себе представить причин, по которым его мог бы жалеть младший Сандерс. Вот его самого пожалеть как раз стоило. Холден вообще перестал понимать, что происходит, и даже заподозрил у парня психическое отклонение. Шизофрения отметалась, а вот биполярное расстройство вполне могло быть.       – Так, давай я тебе обрисую ситуацию. И я не даю тебе выбора слушать меня или нет, тебе придется это сделать, поскольку иного выхода сейчас не вижу. А я должен найти решение одной проблемы, пока не стало поздно. Ну что, будем обсуждать это на пороге или ты меня впустишь?       Дэмиен попыхтел, но отошел в сторону, пропуская Холдена. Он обиженным взглядом проводил папку, но больше не предпринял попыток ее забрать силой. Дэмиен нервничал, и Холден, потонув в мыслях о своем расследовании, не сразу понял причину. Он боролся с желанием выгнать наглого гостя и потребностью рассказать то, что его мучило много лет. По мимике, положению тела Холден читал невербальные сигналы, и ему снова стало жаль Дэмиена. Внутри него клокотало что-то ужасное, чем он, похоже, ни с кем не мог поделиться. В силу характера или еще каких-то факторов, даже осознав проблему, он не пошел за помощью.       – Я не враг, – сказал Холден. – Джек не видел этих рисунков, и я не покажу ему, если ты будешь против. Но я хочу знать, как и когда ты столкнулся с Бугименом.       Дэмиен бросил на него злой, болезненный взгляд, затрясся сильнее и отступил подальше. Холден ждал. Эти танцы могут продолжаться до глубокой ночи, но они необходимы. Шли минуты, ничего не происходило. Дэмиен дергался, порывисто шагал из стороны в сторону, но не предпринимал попыток заговорить. Он метал в Холдена странные взгляды, словно хотел узнать нечто для себя важное, прежде чем, наконец, заговорить о том, о чем привык молчать.       – Спрашивай, – предложил Холден.       Дэмиен замер, вопросительно уставившись в ответ.       – Ты же хочешь задать мне какой-то вопрос, я это вижу. Поэтому предлагаю бартер – я отвечу на твой вопрос, а ты на мой.       Дэмиен сглотнул. Он готов был заплакать, но потом злость взяла верх. Этому парню просто необходимы были лекарства, и чем быстрее, тем лучше, иначе его нервы сдадут окончательно. Холден как никто другой знал, чем заканчивается отказ от помощи.       – Как ты можешь это терпеть? – выпалил Дэмиен.       Холден ждал почти любого вопроса, но этот поставил его в тупик. Он хлопнул глазами, поднял удивленно брови и развел руками.       – Прости, я вообще не понял, о чем ты.       Дэмиен сжал кулаки, сцепил челюсти, но все же перефразировал вопрос.       – Джек обращается с тобой как с вещью или питомцем, выгуливает тебя, а потом принуждает… – он не договорил. А вот и еще сигнал – вопрос секса вызвал сильное отторжение.       – Я прямо очень хочу узнать, как тебе в башку пришли такие идеи? – Холден не знал, плакать ему или смеяться. Оба варианта подходили как нельзя кстати.       – Я видел вас у амбара! – прошипел Дэмиен. – Я думал, мой брат благородный человек, а он заставил тебя!       Вот теперь Холден понял, что шизиков в этом доме намного больше, чем казалось на первый взгляд. Однако после анализа рисунков Холден просто не мог однобоко судить Дэмиена, у него случился шок, и его причиной является событие в прошлом, а триггером – игрища Холдена с Джеком на заднем дворе родительского дома.       – Я вот не знаю, как доказать тебе это, но Джек меня ни к чему не принуждал. Опрокинуть человека на колени простым нажатием на шею можно, только если это часть игры. Твой брат – самый благородный человек, которого я встречал в жизни. Он ни разу не сделал того, что могло бы меня хотя бы обидеть, не говоря уже об унижении, – спокойно объяснил Холден. – Но, задав свой вопрос, ты ответил на один из моих.       Холден открыл папку и достал тот рисунок, на котором лучше всего было видно Снежного демона. Дэмиен опустил глаза.       – Я знаю, что он настоящий, и я знаю, что он давно охотится. А еще я знаю, что он приходил к тебе. Я пока не понимаю, как это работает, не вижу деталей, но я хочу его поймать.       – Зачем тебе это? – сдерживая слезы, спросил Дэмиен. Последний барьер на пути бурлящего потока эмоций еще стоял, но излить их Дэмиен очень хотел. Просто пока не решался.       – Потому что я ловлю таких уродов.       – А сможешь? Он невидим, не оставляет следов, а… Тем, кто его видел, просто не верят. Мне не поверили вот.       – Дэмиен, следы есть всегда. Если ты согласишься помочь, мы с Джеком…       – Ты же сказал, что ничего ему не расскажешь! – вспыхнул Дэмиен.       – Не скажу, если ты не дашь разрешения. Но мы с твоим братом – неплохая команда.       – Я знаю, – Дэмиен смотрел в сторону, его глаза покраснели и блестели от непролитых слез. – Я читал все статьи о вас.       – И Джек был твоим героем, пока ты не усомнился из-за сцены за амбаром, – кивнул Холден. – Я понимаю тебя.       – Я так надеялся на ваш визит, но… Потом не смог… А утром разозлился, – всхлипнул Дэмиен. Процесс начался, он уже не удержит себя в рамках.       – Дэмиен, помоги мне, ты сейчас единственный человек, который может дать мне зацепки, – мягко попросил Холден.       – Я ничего не помню, только смутные, но очень страшные образы.       – Мне и этого хватит. Придется повозиться, но я к этому готов, – заверил Холден.       – А если Джек узнает, он… Сможет после этого относится ко мне… Без брезгливости? – вот и главная причина раздрая – Джек, а точнее – его фантомная фигура, на которую Дэмиен ориентировался до событий у амбара.       – Поверь, когда он узнает, это последняя эмоция, которую он проявит, – улыбнулся Холден.       И тут он понял, что упустил из виду. Джек! Ему будет тяжело узнать правду.