Снежный демон

             Холден ожидал, что рассказ Дэмиена будет запутанным и тяжелым, но даже не представлял себе, насколько. Прежде чем заставить несчастного человека вспомнить травмирующее событие, Холден принялся всячески раскручивать его на легкие, отвлеченные вопросы. Следовало познакомиться с ним, чтобы потом вторжение в личное пространство, на темную его территорию, прошло менее болезненно. Дэмиен хотел говорить, пожалуй, это было самое большое его желание. Он годами держал тайну в себе, и Холден не понимал, как ему удалось скрыть сам факт происшествия. Оказалось, что в детстве он не понял, что с ним случилось, в памяти не осталось ничего, кроме смутного чувства тревоги. Он боялся темноты и разлюбил зиму, не выходил на улицу, когда начинался снегопад, и не справлялся с удушающим страхом ночью. Врачи ничего не обнаружили, местные спецы предположили, что Дэмиен, наслушавшись баек о Бугимене, как-то ночью принял завывания ветра за его голос, а стук веток старого дерева об оконное стекло, за скрежет когтей. И тем не менее, он переселился из комнаты Джека, только когда жить там стало невмоготу. Даже то, что отец спилил дерево, не помогло ему свыкнуться с мыслью о безопасности комнаты.       – Она пыталась, – защищал мать Дэмиен. – Спрашивала, успокаивала, но я сам не знал, чего боюсь, не понимал. От этих разговоров только горечь во рту появлялась, и меня тошнило. Все.       – Это психологический барьер. Разум, защищаясь от травмы, выстроил препятствие, – объяснил Холден. – Но мозг все равно посылал сигналы, и ты не мог не рисовать, перенося страх на бумагу. Так и родился тот Снежный демон, которого я видел на твоих рисунках.       – Снежный демон? – эхом переспросил Дэмиен. – Я привык называть его Бугименом.       – Бугимен – действительно байка. Им пугают детей, ему можно приписать что угодно, и, чтобы отличить слухи о Бугимене и реальные события, связанные с преступником, я переименовал последнего.       – Почему Снежный демон? – поинтересовался Дэмиен.       – Потому что приходит в холодную пору.       – Так… Я не один? – поджал губы Дэмиен. – Я имею в виду, у тебя есть еще несколько случаев, чтобы не считать зимний визит совпадением?       – Да, – кивнул Холден.       – Почему вы не приехали раньше? – в голосе Дэмиена прозвучало отчаяние, он закрыл лицо руками и заплакал. В который раз за их разговор.       – Мы не могли, – вздохнул Холден, понимая, насколько нелепо и сухо звучит это оправдание.       Не могли, потому что просто не знали. Не знали, что здесь нужна помощь, не знали, что местные власти скрывают преступления, чтобы сидеть на своих постах. А в прошлом году Холден просто бы не потянул это расследование. Ему самому нужна была помощь.       – Ты сможешь его найти? Вот так, когда у тебя нет ресурсов Интерпола, нет даже четкой информации о всех, кто попал в его лапы…       – Я не могу тебе обещать, но, поверь, приложу к этому все свои силы, – уверенно сказал Холден. – Ты знал тех ребят, которые пропали?       – Да, Кристину знал. Мы учились в одном классе. Она… А, кстати, она и словом не обмолвилась про Бугимена. Странно.       – Странно, ты прав, – задумался Холден. – И она девочка, а остальные мальчики. Что-то не сходится. И она старше других.       – Скажи, а ты умеешь, ну, это, техникой гипноза владеешь? – осторожно спросил Дэмиен.       – Нет, и тут она не поможет, – хмыкнул Холден. Дэмиен пересмотрел фильмов. – Ты хочешь попробовать вернуться в тот момент? Зачем?       – Я хочу избавиться от этого ублюдка раз и навсегда, Холден. Он приходит ко мне во сне, и я никак не могу рассмотреть его лицо. Он… Поет какую-то мелодию, но я не знаю, что это, он сильно фальшивил, да и мотив не угадывается.       – Хм, можно попробовать когнитивное интервью, но прошло слишком много времени, и многое в твоей голове давно перепуталось. Мы можем пробудить воспоминания, но пока я бы не стал этого делать. Давай применим этот метод только тогда, когда других вариантов не останется, хорошо? – мягко улыбнулся Холден.       – Почему?       – Я не люблю причинять людям боль. А если я разбужу то, что в тебе дремлет, будет плохо тебе, твоим родителям и Джеку. Я хочу сберечь всем нервы.       – Джек будет переживать за меня? – неуверенно спросил Дэмиен. Это в очередной раз подтвердило догадку, что Дэмиен боготворит старшего брата, и сам факт, что тот мог совершить над кем-то насилие, всколыхнул ранимую душу.       Эд был рядом и не смог помочь, а Джек жил далеко и ловил преступников, так и сформировался его образ в сознании Дэмиена. Он превратился в супергероя, который может все, но где-то там, в другом мире. То, что Джек привел домой любовника, заставило Дэмиена испытать ревность, он обиделся, что Джек не пришел к нему и никак не попытался пойти на контакт. А потом случились «прятки Дэвида», и все забыли про Дэмиена, а в следствии этого и сработала обида. Дэмиен выпил и решил поддеть Холдена, но, поскольку тот не среагировал, ушел ни с чем. А ведь, протрезвев, он сообразил, что сделал, и попробовал исправить ситуацию, но как-нибудь в укромном месте, и, увидев, что Джек возится с дровами, пошел к нему. И надо же было такому случиться, чтобы Дэмиен подошел в тот момент, когда им двоим приспичило разыграть безобидную сценку.       Холден получил массу разрозненной, экспрессивно поданной информации. Ее следовало разложить по полочкам, понять, что же у него есть сейчас, а что следует еще выяснить.       – Пойдем какао выпьем? – предложил Холден.       – Я… Я не знаю. Не хочу спускаться вниз.       – Зря. Мне сказали, там хороший какао с маршмелоу. А я, как-то так получилось, никогда его не пробовал. Ну, в смысле, не бросал зефирки.       – Странно, я думал, что на Рождество все такое пьют.       – А я и Рождество праздную первый раз за двадцать лет, – признался Холден.       Дэмиен поднял на него удивленный взгляд.       – Как так?       – Я потом тебе расскажу, ладно? Поверх твоей печальной истории не хватает только моей, – рассмеялся Холден. – Пойдем. Да, и если у тебя еще есть рисунки со Снежным демоном, я бы посмотрел их.       – Есть, но зачем тебе?       – Ты не представляешь, какие подсказки может дать твое подсознание! А мне сейчас важно все.       – Хорошо, я потом тебе принесу, ладно? – замялся Дэмиен.       – Конечно, – улыбнулся Холден. – А теперь пошли.       – Нет, извини, я пока не могу, – Дэмиен остановился на пороге своей комнаты. – Я сейчас в таком виде… Не стоит пугать родителей.       Холден кивнул, а когда дверь за ним закрылась, устало прижался спиной к стене рядом с косяком и опустился на корточки. Все оказалось намного сложнее, чем виделось на первый взгляд. Хуже всего – он не мог понять, что происходило с теми, к кому в окно заглянул Снежный демон, и пока обманывал себя, отметая худший из сценариев, оправдывая, что на телах не замечали следов надругательства. А ведь опыт и рациональная часть мозга говорила о том, что насилие не всегда сопровождается проникновением. Джессика не заметила физических следов, потому что их просто не было, но она видела, как изменилась психика сына. Сомнительно, что она, заметив изменения в его поведении, не стала искать специалистов. Холден отбил сообщение Генри, раз уж Джек его привлек. Нужно было узнать, какие детские психологи практикуют в округе. Именно к ним пострадавших детей поведут в первую очередь. Нужен был какой-никакой анамнез, но, чтобы врач раскрыл карту пациента, проще всего обратиться к самому пациенту. Если дернуть сразу карту Дэмиена, то не исключено, что врач тут же свяжется с Джессикой, а вот ей точно не следовало знать, что откопал Холден. Можно попробовать склонить Анну Таунсенд на свою сторону. Например, воспользоваться ее общим прошлым с Джеком, чтобы заручиться поддержкой. Подло? Немного, но если Холден прав, то у них появился ключ к решению проблемы состояния Алана.       Колени протестующе скрипнули, Холден с трудом поднялся на ноги и побрел вниз по лестнице, обдумывая свои дальнейшие действия. Как объяснить Джеку целесообразность участия Анны и ее сына и при этом скрыть тот факт, что в деле теперь присутствует Дэмиен? Холден и представить себе не мог, как Джек среагирует, узнав, что его брат подвергся атаке маньяка. Несмотря на то, что он выказывал откровенное недовольство поведением младшенького, Джек его любил, иначе ему было бы наплевать на чужие выкрутасы. Джек проявляет эмоции, негативные или позитивные – не важно, только к тем людям, которые ему небезразличны, а поведение Дэмиена Джека прямо бесит, и это тоже плохо, потому что когда до всех дойдут причины... В этом случае психолог понадобится всем членам семьи. Не только жертва маньяка борется с последствиями нападения, близкие люди страдают не меньше, каждый раз гоняя по кругу мысли о том, что они могли бы сделать раньше, предотвратить нападение или помочь справиться с последствиями. Майкл и Джессика даже не представляют, через что прошел их младший сын, и, когда это вскроется, начнется настоящая буря.       Вернувшись в спальню, Холден рухнул на кровать и уставился в потолок. Он не представлял, что сейчас делать, за что хвататься и как строить доказательную базу. Причем раньше Джеку было достаточно его слова, но в случае с Дэмиеном Холдену нужно будет преодолеть серьезное сопротивление, а потом найти способ успокоить Джека после того, как он примет тяжелые новости. Блуждая, взгляд остановился на оконном карнизе, спустился ниже на стекло, и Холден подскочил на ноги. Окно! Все упиралось в это проклятое окно.       Холден снова взялся за дело – подергал ручки, открыл створку, рассмотрел запоры. Все было в порядке, он даже ради этого нашел схему в интернете и сравнил с имеющимся образцом. Если опустить ручку, замок закрывается, и, как не тяни раму вверх, она все равно не поддастся. Он сомневался, что зимой кому-то бы в голову пришло спать с приоткрытым окном, тем более, ни одна мать не стала бы рисковать здоровьем ребенка. Но детские необходимо проветривать каждый день. Слегка приоткрыть, чтобы образовалась небольшая щель.       Воображение принялось рисовать картинку. Снежный демон, в том обличии, как запомнил его Дэмиен, крался по двору. Он подходил к дому, открывал окно и…       – А дальше что? – фыркнул Холден. – Как ты попадал сюда? Никогда не поверю, что сквозь стену прошел.       Он с минуту пялился на раму, пока в голову не пришла шальная мысль. Он наклонился, присмотрелся к механизму и несколько раз подергал ручку, проверяя, как ходит затвор. Для эксперимента Холден сунул в отверстие кусок салфетки, створка все равно закрылась, но по оттиску механизма стало понятно, что может воспрепятствовать его свободному движению. Тело бросило сначала в жар, потом окатило холодной волной, Холден обернулся и уставился на ту самую баночку, что забрал из комнаты Дэвида. Бусина поблескивала серебристым бочком, как бы отвечая на его немой вопрос.       Догадка подтвердилась, Холден засунул бусину в механизм, закрыл окно и попробовал дернуть раму. У него получилось, она с легкостью поднялась вверх даже с опущенной ручкой. И да, не зря Дэвид жаловался на то, что видел Снежного демона, он действительно приходил ночью, однако окно открыть не смог, потому что странная тяжелая бусина каким-то образом вывалилась из рамы, лишив его возможности проникнуть внутрь. Стечение обстоятельств. Удачное! Что редкость в таких ситуациях.       Вот только теперь Холден задумался о ритуалах Снежного демона, его способе действия и возможной реакции на нарушение планов. Получается, что он остался без жертвы, не получил свой гребаный подарок на Рождество, и, вероятно, это встревожит его. Он организован и педантичен, и если все это годами играло ему на руку, то сейчас, когда привычная схема дала сбой, он может выйти из равновесия и начать совершать ошибки.       Холден вернулся к списку погибших и прикинул даты. Выходило, что все пропали в январе или феврале, то есть зимой, но уже после Рождества. Но почему он их забрал, что не так? Холден пролистал дела и споткнулся о девичью фотографию, она не вписывалась в профиль, но обстоятельства исчезновения совпадали во всем. Страница за страницей Холден перечитывал отчет, пока не наткнулся на список членов ее семьи. У нее был младший брат. Сейчас ему должно быть около тринадцати, а на момент пропажи сестры было семь. Следовало расспросить о нем Джессику, но аккуратно, чтобы она не поняла, что Холден взял-таки след.       Сейчас стоило сходить к Анне и попросить рисунки Алана, может, там удастся найти больше деталей. Дэмиен или не спешил принести свои или просто передумал, поэтому пока Холдену не на что было опереться.       – Чем занят? – спросил вернувшийся в комнату Джек.       Холден скосил глаза на окно, но пока не стал поднимать эту тему. Сначала он хотел посмотреть другие рисунки Дэмиена, сравнить все детали и только потом, когда не будет шанса списаться все на свою бурную фантазию, рассказать все как есть и молиться, чтобы хладнокровие не подвело Джека.       – Ничем, что я мог бы объяснить тебе словами. Думаю, анализирую, пытаюсь понять, с какой стороны зайти.       – Есть подвижки? – живо заинтересовался Джек.       – Немного, но не так, чтобы на их основе делать серьезные умозаключения. Джек, мы можем сходить к Анне?       – Зачем? – вскинул бровь Джек.       – Я хочу попросить ее собрать рисунки Алана. Мне кажется, в них может быть подсказка. А может, и нет, но, все равно, такой источник сбрасывать со счетов не стоит, – объяснил Холден.       – Да без вопросов, – пожал плечами Джек. – Только если ты не хочешь посвящать ее в свое расследование, тебе стоит придумать причину, зачем тебе эти рисунки.       – Ну, она хотела, чтобы я поговорил с Аланом в виду его нервного состояния, собственно, по этой причине и явилась в дом твоих родителей позавчера. Можем сказать, что это нужно для анализа.       – Ты дашь ей пустую надежду, – покачал головой Джек. – Что ты ей скажешь потом, когда она спросит о результатах?       – Я буду надеяться, что когда дело дойдет до разговора о психическом состоянии Алана, я смогу ответить не только ей по поводу Снежного демона и его личности, – уверенно заявил Холден, и Джек кивнул, принимая его позицию.       – У тебя есть идеи, как его раскрутить?       – Да, но мне нужно еще немного времени.       Мысленно Холден дал пинка Дэмиену. Нужны были хотя бы его рисунки, чтобы иметь веские доводы. А еще лучше будет, если он согласится поговорить с Джеком. Это поможет им обоим справиться со своими эмоциями. Дэмиен давно живет со своей болью, но это вовсе не значит, что он привык. К такому невозможно привыкнуть, это даже принять не каждый может.       – Давай скатаемся в центр, – предложил Джек. – Я хочу зайти в хозяйственный магазин, у отца расходники заканчиваются, я вызвался пополнить.       – Надоело сидеть без дела? – улыбнулся Холден.       – Ага, – признался Джек. – Мне не хватает движения. Пару дней я еще выдержал, а сейчас… Ну, в общем, ты и сам понял.       – Давай тогда и в паб зайдем, всяко смена обстановки, – предложил Холден. – Посидим, заодно посмотрим на местных мужиков.       – Надеешься усмотреть свое чудовище в пабе? – хмыкнул Джек.       – Почему бы и нет? – развел руками Холден. – Понаблюдаю за поведением, посмотрю на язык тела и мимику. В любом случае, это не будет лишним, раз мы все равно ждем дополнительных данных. Кстати, я попросил Генри помочь. Ты же все равно его подключил, верно?       – Да, он мне сказал. И, чтобы ты просто знал, Генри всем сердцем жаждет припереться сюда лично. Будь уверен, что как только у тебя появится весомая улика или хотя бы зацепка, Олсен явится на наш порог, так что будь осторожен в том, что ему говоришь, если не хочешь, чтобы он тут как черт из табакерки выскочил.       – Заметано, – кивнул Холден. Да, для полного комплекта тут не хватало только Генри Олсена, тогда жизнь городка точно встанет на уши.       Джек предварительно позвонил Анне и попросил ее собрать рисунки Алана, чтобы сразу их забрать и не куковать в доме Таунсендов, пока она это сделает. Холден с интересом ждал встречи бывших супругов, ему хотелось посмотреть на их реакции, но все прошло достаточно быстро, хотя и короткого разговора хватило, чтобы оценить их отношения. Анна улыбалась Джеку, она была очень рада увидеть его наконец, ведь в прошлый раз, когда они с матерью навещали дом Сандерсов, Джек с Эдом ретировались через другую дверь, минуя встречу с гостями. Шалость, не присущая Джеку, впрочем, вернувшись в родной город, он показал совсем иную свою сторону. Анна очень просила рассказать ей все как есть, если Холден обнаружит в рисунках Алана подсказку. Она всеми силами хотела решить проблему, но местные специалисты не могли ей помочь. Мальчишку было бы неплохо показать Шиллеру, но пока Холден не решился предлагать. Рано.       Свою мысль он озвучил Джеку, когда они отъехали от дома Анны.       – Шиллер может помочь, но ты не боишься, что если Алан все вспомнит, может стать еще хуже? – спросил Джек.       – Оно и станет, – вздохнул Холден. – Но вопрос все равно нужно решать. Если он не проработает проблему, то в зрелом возрасте не сможет вести нормальную социальную жизнь.       Он чуть не добавил «как Дэмиен», но вовремя прикусил язык.       – Если ты прав, и жертв больше, то почему у других не проявились последствия? – спросил Джек.       – Я не знаю, пока не могу ответить на этот вопрос. Мне бы выяснить, как он добивается амнезии, ведь сам по себе травмирующий инцидент не может вызвать потерю памяти у всех жертв. Это статистически не реально.       – А если наркотик? – предположил Джек.       – Да, это мысль, – Холден сразу вспомнил соты из своего видения и наконец понял, что никакие это не соты, а способ, которым записывают химические формулы. – Но даже если так, то все равно есть погрешность в использовании препарата. Хоть кто-то да должен был вспомнить…       Холден замер, уставившись на панель, перед глазами вихрем пронеслись имена пропавших детей, свидетельства их родственников и имя девочки.       – Холи? – позвал Джек.       – А что, если статистика права, и есть те, кто вспомнил? – прикинул Холден. – Преступник это как-то понял и, во избежание разоблачения, убил их.       – Да, такое тоже может быть, – помрачнел Джек. – Но, во-первых, каким боком тут девочка, потому что даже я понимаю, что она выпадает из общего типажа, а во-вторых, как он может не оставлять физических следов? Если он преследует сексуальные мотивы, то… Как он может не наносить физических повреждений?       – У девочки есть брат подходящего возраста, могу предположить, что он стал жертвой, а она… Она могла понять, что происходит, но в силу возраста и отсутствия опыта попалась на своем расследовании.       – Или стала шантажировать убийцу, – пожал плечами Джек. – Такое тоже не стоит списывать со счетов.       – Да, ты прав, – кивнул Холден. – Значит, нужно поговорить с ее родителями. Но позже, когда я смогу составить хоть какой-то профиль и исключить возможную причастность ее семьи к преступлению.       – Что насчет моего второго вопроса, Холден?       – Джек, я не знаю, могу только предполагать, – Холден поджал губы, он нервничал, когда поднимались такие темы. Сколько бы ни работал, а все равно, стоило всплыть теме сексуального насилия над детьми, он терял часть сосредоточенности и поддавался гневу. Джек держался лучше, но и по нему было видно, что тема его злит, а преступник имеет все шансы получить тяжкие телесные при задержании. – Не всегда сексуальное насилие сопровождается проникновением, поэтому и нет внешних следов, но тут или принуждение к оральному акту или другой тип воздействия, ну и как бредовая идея – крошечный член. Честно, я не могу дать внятный ответ на этот вопрос.       – Ладно, пока проехали, – шумно выдохнул Джек. Он уже и сам был не рад, что поднял тему, настроение испортилось у них обоих.       Впрочем, посиделки в пабе и отвлеченный разговор, перемежающийся с обсуждением соседей, поднял боевой дух. Джек задавал Холдену задачу, а тот легко рассказывал, кто сидит за тем или иным столиком, чем, по его мнению, занимается, и описывал основные черты характера. Попадал на девяносто процентов, некоторые детали оставались спорными.       – Я же не экстрасенс! – оправдывался Холден. – Могу судить только по тому, что вижу, а заглядывает в душу пусть кто-то другой. Вон, у вас же есть экстрасенсы на подхвате?!       Джек прошил его скептическим и одновременно с тем недоумевающим взглядом.       – Это кто тебе такую чушь сказал?       – По телеку как-то слышал! – продолжил издеваться Холден. – Мол, очень помогают в расследовании, ищут пропавших и все такое.       – Очень хочу знать, по какому каналу такое могли ляпнуть, – сощурился Джек. – Отрублю его нафиг, чтобы ты дурью голову не забивал.       – Ну, а чего? – веселился Холден. – Вот возьмешь себе на помощь какого-то колдуна, и я больше не буду тебе нужен!       – Балбес! – беззлобно обругал его Джек.       Джек пил чай, чего за ним дома не наблюдалось вообще. В Лондоне они оба заправлялись литрами кофе, чтобы пережить будний день, а тут вдруг выяснилось, что Джек Сандерс не против побаловать себя травяными сборами. Холден же налегал на пиво, ему здешнее очень нравилось, в частности, потому, что пивоварня была совсем рядом, и аромат хмеля и солода разносился по всей улице, конкурируя только с запахом карамели. В одной точке образовывалась граница, где ароматы встречались и смешивались, вот людям, которые работали на этом отрезке улицы, сложно было позавидовать.       – Здравствуй, Джеки, – раздался низкий мужской голос, и Холден отвлекся от анализа очередного посетителя.       Он мгновенно насторожился и занервничал, увидев подошедшего к ним мужчину, читал его чисто автоматически, и результат поразил в самое сердце. Никто, даже Джессика не называла Джека уменьшительно-ласкательным прозвищем «Джеки», Холден вообще не думал, что агент Сандерс может на него откликнуться, но он улыбнулся, увидев неожиданного знакомого.       – Привет, Итан, присаживайся, – предложил Джек. – Это мой партнер Холден Эшфорд. Холден, это мой старый знакомый Итан Джемесон.       За их столом оказался человек, вызывавший в Холдене бурю негативных эмоций, и он никак не мог погасить их проявление, а потому только вежливо поздоровался и сразу заткнулся. Это был высокий, хорошо сложенный мужчина лет пятидесяти с копной каштановых волос и проседью на висках. Приятное открытое лицо, бородка клинышком, аккуратные усы, прищур голубых, лукавых глаз. Его взгляд говорил много больше, чем Холдену хотелось бы знать. Джек мягко и дружелюбно улыбался в ответ, он рад встрече. Еще бы!       Итан Джемесон был влюблен в Джека Сандерса, чтобы понять это, не нужно было прикладывать вообще никаких усилий. Его взгляд буквально обласкал фигуру Джека, удостоив Холдена лишь секундой внимания. В Итане всколыхнулась буря эмоций, Джек же на них ответил, и это взбесило Холдена. В памяти всплыли те немногие разговоры о прошлых отношениях Джека, где он рассказывал, как пытался себя найти, и теперь Холден имел сомнительное счастье увидеть так называемого «учителя», человека, который был у Джека первым, и, мать его, верхним!       Холден утратил способность мыслить рационально, он испытывал резкую неприязнь к Итану и не мог ничего с этим сделать. Если бы Джек не проявлял к нему столько тепла, Холден мог бы и успокоиться, но все шло строго в противоположном направлении, и Джек даже не думал избавляться от лишнего в их компании собеседника.       – Как ты, Джек? – бархатистый голос ласкал слух, тембр убаюкивал, завораживал.       – Отлично, – искренне улыбнулся Джек. – Моя жизнь выглядит так, как я себе когда-то представлял. Даже лучше.       Холден не заметил взгляда, обращенного в его сторону, если бы он позволил свой ярости хоть на мгновение угаснуть, он бы понял, что перед ним не соперник, но этого не произошло.       – Я очень рад это слышать, – сказал Итан. – Всегда верил в тебя. Правда, путь ты выбрал не из легких.       – А я никогда не склонен был пасовать перед трудностями, – подмигнул Джек. Он невзначай коснулся своим локтем бока Холдена, пытаясь сбить его внимание на себя или просто проверить уровень взрывоопасности.       – О! Я прекрасно это знаю, – вздохнул Итон. – Пресса долго рассказывала о вашем с доктором Эшфордом расследовании, и я читал все. Знаешь, испытывал неописуемую гордость от мысли, что когда-то мы близко общались.       Джек сильно наступил Холдену на ногу. Он понял, что пора сворачивать этот разговор, потому что все выходило из-под контроля. Вот чего он не ожидал, так это того, что Итан Джемесон приедет в город.       – Итан, ты извини, но нам с Холденом пора возвращаться, – улыбнулся Джек.       Он махнул официанту, чтобы тот принес счет. Хотел бы добавить, чтобы тот поторопился, пока от злости Холдена не разнесло все заведение, но прикусил язык, не жалея провоцировать и так очень критичную ситуацию.       – Да, конечно, – явно расстроился Итан. – Но мы как-то должны встретиться и выпить.       – Непременно, – пообещал Джек.       Официант шлепнул на стол кожаную книжицу, Холден тут же, чтобы занять себя, а может и по другой, более надуманной причине, схватил ее, посмотрел сумму и достал из нагрудного кармана телефон. Он рассчитался, добавив приличные чаевые, и постарался как можно скорее вытащить Джека из паба.       Они шли по улице, Холден ускорял шаг, стремясь уйти подальше от питейного заведения и, кажется, от Джека. Ему было стыдно за свое поведение, но, видимо, не все подростковые сценарии он отыграл, и этот акт был неизбежен.       – Холден, да подожди ты! – Джек схватил его за локоть и заставил остановиться. – Что это было?       – Это он?! – спросил Холден. Пояснять не было нужды, Джек и сам все понял.       – Да, – спокойно ответил Джек.       – Поехали домой! – стараясь говорить максимально уверенно, попросил Холден.       – Хорошо.       То, что сейчас с ним творилось, не поддавалось никакому объяснению, какой-то частью своей дурной головы Холден понимал, что его поведение сложно назвать адекватным, что Итан – деталь прошлого Джека, которая уже никуда не денется, но основная часть сознания была захвачена гневом и… Ревностью! Вот уж чего Холден от себя не ожидал, так это того, что когда-нибудь в своей жизни испытает это жуткое чувство. У него не было ни начала, ни конца, ревность представляла собой плотное, наэлектризованное марево, заполонившее сознание до краев. Чтобы не поддаваться его требованиям и не устраивать скандал в машине, Холден замолчал и отвернулся к окну. Он надеялся, что робко пробирающееся в душу чувство стыда сможет погасить пожар другой эмоции, но нет, пока они все вместе медленно, но уверенно двигались к катастрофе.       Домой они вошли как два незнакомца. Холден снял верхнюю одежду и ушел в комнату. Джек же действовал спокойнее, он тоже оставил ботинки с курткой у порога, но, прежде чем пойти и поговорить с беснующимся чудовищем, в которого внезапно обратился Холден, зашел на кухню, взял две бутылки минералки и, сделав пару глубоких вдохов, направился в клетку со зверем.              Джек с трудом признал тот факт, что реакция Холдена его в какой-то степени порадовала. Она подтверждала истинность его чувств, но он бы предпочел, чтобы это сопровождалось меньшим эмоциональным выхлопом. В остальном он понимал, что сейчас придется пройти морально тяжелый разговор, и это стоило сделать немедленно, потому что если его трусливо отложить, то проблема выстрелит где-нибудь в неподходящее время и в неподходящем месте.       – Холи, давай поговорим, – предложил Джек.       Он вошел в комнату, поставил на кофейный столик воду и сел в кресло напротив кровати.       – Я не должен был так реагировать, – через силу сказал Холден.       – А ты можешь себе ответить, что именно спровоцировало тебя? – спросил Джек.       Холден замялся. А что он мог сказать? В дороге сам прогонял в голове все, что произошло за эти десять минут, и не понимал, что его заставило ополоуметь. То, что Джек дорог еще кому-то? Или что он вежливо ответил старому знакомому? Нет, Холдена взбесило то, что этот человек претендовал на Джека.       – Он все еще тебя любит, – наконец, сказал Холден. – И ты испытываешь к нему теплые чувства.       – Я не буду отрицать, что я сохранил хорошие воспоминания об Итане, и не буду спорить, что был рад встрече. Было бы глупо, не находишь? Но то, что он меня все еще любит – твои домыслы, у них нет здравых оснований.       – Ой ли! – Холден наградил его нехорошим взглядом. – Джек, ты когда-то нанял меня как специалиста-психолога. Я читаю людей, я вижу их характеры, вижу их чувства, и я тебе говорю – Итан Джемесон все еще тебя любит.       – И это повод на меня злиться? – усмехнулся Джек. – Если бы я отвечал ему тем же, то еще понял бы твое недовольство и даже агрессию, но я люблю тебя, а не его. Но, прости, я не могу просто взять и перечеркнуть то, что между нами было.       Холден кивнул.       – Холи, пожалуйста, послушай, – Джек вздохнул и взъерошил волосы. Он некоторое время собирался с мыслями, чтобы рассказать то, что не должно было вообще всплыть. Но раз уж это случилось, то Джек Сандерс был из тех, кто не станет прятаться от трудностей, пусть имеет все шансы получить по голове бутылкой от любимого человека, пребывающего сейчас в неадекватном состоянии. – Это очень маленький город, консервативный, а двадцать лет назад тема однополой любви хоть и поднималась, но все еще не была принята. Она и сейчас, вопреки стараниям пропаганды, не слишком приятна горожанам, просто ни мне, ни тем более тебе они никогда не скажут в лицо, что на самом деле думают. Процент толерантности, конечно, вырос, но не настолько, чтобы можно было махать радужным флагом на каждом углу. Так вот, когда я себя принял, мне было очень тяжело осознавать, что я один. Родители знали, с Эдом мы подрались, он был оскорблен тем фактом, что мне нравятся парни. Сейчас я не вспоминаю ему этого, но такой факт имеется в нашей общей биографии.       Джек открыл бутылку и сделал несколько больших глотков, давая себе перерыв. Холден слушал, он немного успокоился и испытывал чувство вины за то, что заставил Джека вызвать в памяти не самые приятные моменты своей жизни.       – В те годы, как ты сам знаешь, интернет не был таким доступным, а тем более не был быстрым. Мне неоткуда было получать информацию, набор книг в нашей библиотеке скуден, а как правильно назвать нужную мне литературу, я не представлял. Да и стыдно мне было просить пожилую библиотекаршу выдать мне книги про ТАКОЕ! – Джек сделал паузу, а Холден нервно рассмеялся.       – Не могу тебя осуждать, я до двадцати двух лет покупал презервативы только в автоматах, чтобы не нести их на кассу, – попытался разрядить напряженную обстановку Холден. Настала очередь Джека нервно смеяться.       – В общем, в этих условиях я не знал, что делать. До отъезда из города оставался месяц, и я не знал, куда себя деть. На работу устроиться не мог, потому что всем нужны были постоянные сотрудники, в итоге болтался без дела. Читал профильную литературу по выбранной специальности, бренчал на гитаре. Итан просто пришел в нужное время. Он заметил меня, понял, кто я, и что мне нужно, и предложил попробовать. Просто без обязательств, без лишних эмоций. И я согласился. Не знаю, от безысходности или из чистого любопытства, но я окунулся в этот опыт и рад, что он у меня был.       – Почему? – напрягся Холден.       – Потому что он объяснял. Доходчиво, на примере показывал, что чувствует нижний. На мне. Он всегда знал, что я сменю роль, и много раз говорил, что ощущает мою силу, энергию, но ее стоит научиться контролировать, потому что одно неосторожное, излишне импульсивное движение может навредить партнеру, а причинять боль я не хотел. По моей просьбе он один раз показал, что будет, если я потеряю голову и не смогу сдержать своих порывов. Я запомнил.       – И поэтому ты никогда не позволяешь себе полностью забыться… – вздохнул Холден.       – Да, потому что понимаю, чем это чревато, – кивнул Джек. – Холи, он был мне близок, но я никогда его не любил. Я вообще, не был уверен, что способен на это, пока ты не появился. И…       – Джек, позволишь мне высказаться? – Холден, кажется, усмирил свой гнев и ревность, но его начало потряхивать уже по другой причине.       – Да, конечно.       – Я не знал, что могу так ревновать. Просто, когда пришел человек, который заявил на тебя права, не словесно, а неосознанными жестами, я не смог сдержаться. Никогда до тебя у меня не было такого контакта с человеком, это были эмоциональные привязки, но от них легко было избавиться. Даже с Питером… – Холден запнулся, и Джек тут же вскочил на ноги, бросившись к нему. – Нет, оставайся на месте. Не двигайся, иначе я не найду в себе сил договорить!       – Ладно, – Джек сел обратно в кресло и сложил руки на коленях, чтобы Холден мог их видеть.       – С Питером я чувствовал вину за случившееся, я долго корил себя за свою невнимательность и малодушие. Джек, я сейчас в курсе, что не смог бы его спасти, даже если бы подошел к нему, когда возвращался с электрички, но я все равно не мог долгое время смириться с этим. Чувство потери меня убивало. Когда мы познакомились, я ведь сразу отметил тебя, ты привлекал внимание, и я заинтересовался. Мне и в голову не приходило, к чему все это приведет, и вот когда я смог понять свои чувства, мне пришлось пережить твою смерть, – Холден уже не кусал, он буквально грыз губы, стараясь справиться с эмоциями. Он сдерживал слезы, а внутренний вулкан все набирал обороты и готов был извергнуться в любой момент.       Джек вообще стал похож на хищника перед прыжком. Он уже не пытался улыбаться, губы сжаты в тонкую полоску, челюсть напряжена и выдвинута чуть вперед. Но он не двигается, следуя приказу.       – Холден, но я жив, – еле слышно проговорил Джек, опасаясь, что сейчас Холдена снова затянет в лабиринт. Собственный кошмар Джека накрывал тенью их обоих. Они далеко от Лондона, и Джек не был уверен, что без помощи Шиллера сможет справиться с проблемой.       – Да, Джек, и это самое главное! – с трудом улыбнулся Холден. – Но тогда, в момент, как здание взорвалось, я испытал опустошающее чувство потери, как если бы мою душу вырвали и сожгли на костре в преисподней. Я тогда полностью осознал, насколько ты мне дорог, кто ты для меня, и как я хотел быть с тобой на самом деле. Я не рассказывал тебе про то, что происходило в лабиринте, так, только ключевые моменты. И ты не знаешь, что выходить я оттуда не хотел, потому что там я мог видеть тебя, прикасаться к тебе, быть с тобой. И знаешь, что интересно?       Джек покачал головой.       – Ты и заставил меня выйти в итоге, – Холдена передернуло. – А теперь, когда я вижу, что какой-то мужик, который, ко всему прочему, трахал тебя, подкатывает, словно имеет на это право, я не смог сдержаться, потому что мне стало страшно, что я могу тебя потерять. Не ищи в этом логику, ее нет, когда на арену выходят чувства.       – Холден, мне больно, – сказал Джек.       Холден дернулся как от пощечины.       – Где? Что случилось?!       – Ты держишь меня на привязи и заставляешь смотреть, как тебя плохо, – сглотнул Джек. – Это жестоко. Но ты попросил тебя не трогать и дать договорить. Ты договорил?       – Да! – Холден обнял Джека за шею.       Минут через пять тесных объятий оба успокоились и сделали свои выводы. Холден убедил себя в том, что Итан Джемесон ему не помеха. Джек убедил его в том же, заверив, что ему, конечно, польстило, что Холден ревнует, но больше не надо, он все понял. Сам Джек получил еще одно веское подтверждение, что любим и важен, так что небольшой скандал закончился на позитивной ноте. Оба про себя отметили тот факт, что свое состояние Холден таки научился контролировать, и что в ситуации, когда прежде его должна была накрыть истерика, он повел себя почти адекватно.       – Я никогда не думал, что моя унылая задница станет поводом для раздора! – подшутил Джек.       – Нифига она не унылая! – возразил Холден. – Мне очень нравится! Не обижай ее!       – Так ты хочешь поменяться ролями, чтобы….       – Нет! – сразу прервал Джека Холден. – Мне не хочется меняться ролями, потому что мы каждый на своем месте. Ты что, сам этого хочешь?       – Если честно, то нет, мне нравится быть сверху, и всегда нравилось, – подумав, сказал Джек. – Но раз у тебя возникли трудности, что у меня был с кем-то контакт в позиции нижнего, то я бы согласился поменяться. Вот так.       – Джек, мне достаточно одного твоего желания, а права на твой зад я могу заявить иначе. Ты не любишь быть снизу, но тебе нравится стимуляция, – хитро сощурился Холден.       – А я не отрицаю этого, – развел руками Джек. – С тобой я могу экспериментировать сколько влезет…       – Вот столько, примерно, – Холден развел ладони в стороны, и Джек не сразу понял, что ему показывают.       Он нахмурился, присмотрелся к ехидной физиономии и фыркнул.       – Это больше, чем у меня, – приподнял он бровь. – Хочешь купить игрушку и проверить?       – Нет, – отмахнулся Холден. – И да, обычно мужчины преувеличивают, рассказывая о своем члене, а ты у нас скромный – приуменьшил. Вот смотри, я сейчас докажу тебе…