Третий курс закончился, Кассиопея отлично сдала экзамены, ведь усердно трудилась. Сириус сдал не хуже, хотя толком не прикладывал усилия к обучению и подготовке. Сириус действительно умный мальчик, который явно умеет пользоваться своей магией, хоть и не любит учиться.
Кассиопея отсчитывала каждый пройденный день лета на календаре, будто бы считала сколько дней осталось до освобождения, будто бы она отбывала срок в Азкабане. Хотя, жить в доме Блэков не лучше, чем быть заключенным в Азкабане, так считала Кэсси.
Даже летом они не могли отдохнуть от учебы, спокойно расслабиться и повеселиться, ведь к ним чуть ли не каждый день прибывают домашние профессора, которые обучает их этикету, игре на некоторых музыкальных инструментах, французском языку, так еще и итальянскому. Орион и Вальбурга решили еще больше развить языковые способности детей.
Кассиопея сидела в своей комнате, ожидая прихода профессора итальянского, а пока она слушала, как на первом этаже в гостиной Сириус играет на рояле, под присмотром отца.
Беллатриса и Андромеда уехали в поле, чтобы практиковать езду на лошадях. Да, такие уроки тоже были в семье Блэк. Все дети были без понятия, зачем им уметь ездить на лошадях, но не задавали вопросов родителям, а просто делали все то, что они скажут.
На кухне Вальбурга учила этикету Нарциссу и Регулуса, пытаясь вести себя спокойно и не повышать голос, ведь знала, что в доме есть и посторонние люди, которые могли не понять ее методы воспитания.
Медленно Кассиопея начала понимать, что ненавидит лето. Нет, далеко не из-за жаркой погоды и яркого солнца, наоборот, такую погоду она очень любила. Ненавидеть лето она начала из-за родителей, нахождения дома.
Хотелось поскорее вернуться в Хогвартс, встретить своих друзей, насладиться свободой. Она так хотела уже увидеть Лили, Пандору, Фабиана и Гидеона. Они каждый день присылали друг другу письма, но больше всего письмами заваливала ее Пандора.
Близнецы Пруэтт рассказывали, что уже успели хорошенько набедокурить дома и повеселиться, как вымотали все нервы мамы. Жаль, что Кассиопея не может так же веселиться.
Девочка нервно кусала губу и резко подскочила с кровати, недовольно и быстро закрывая окно темными шторами, дабы солнечные лучи не попадали в комнату, чтобы она не видела пыль, которая летала в комнате.
Кэсси хотелось представить, что сейчас дождливая погода и прохладная, что сейчас конец августа и скоро она вернется в Хогвартс. Но нет, это лишь начало июля, и яркая погода давала это понять.
Блэк подошла к календарю на стене возле большого серебряного зеркала, и нервно начала наблюдать за числом. Рядом на столе стояла баночка с чернилами, она так хотела взять ее в руки и отметить 8 июля как пройденный день.
— Кассиопея! — послышался звонкий голос матери и девочка мгновенно вылетела из комнаты.
Она остановилась на лестнице и увидела на пороге дома свою мать и довольно пожилую женщину. Эта женщина чем-то напоминала ей Макгонагалл, ведь она тоже была невысокого роста, стройной и одетой в черное длинное платье, которое полностью закрывало ее тело, а седые волосы были заплетены в тугой пучок.
— Добрый день. — натянула уголки губ девочка.
Седая женщина слегка высокомерным взглядом оценила девочку на лестнице, которая вжалась обеими руками в перила из дерева. Не трудно догадаться, что женщина оценивала ее внешний вид, и когда была удовлетворена, то тепло улыбнулась.
Кассиопея была одета в черное платье до ступней, на плечах рукава были в виде фонарей, легкие черные рюшки, черные и маленькие пуговицы и открытая шея, черные и идеально чистые лоферы, а волосы заплетены в пучок, который уже расправился и из него выпадали кудрявые темные пряди.
— Добрый день, мисс Блэк, — кивнула головой женщина в знак приветствия, — Надеюсь, вы готовы к изучению такого прекрасного языка, как итальянский?
— Разумеется, — Кэсси словила ожидающий и напористый взгляд матери, — Итальянский язык действительно очень красивый, мелодичный и открытый.
— Это отличное описание языка. — в зубы улыбнулась женщина, давая понять, что уже Кассиопея смогла правильно расположить нового домашнего профессора.
Вальбурга легко положила руку на предплечье женщины, — Пройдемте в гостиную, миссис Оллсопп.
— Мама́н, но разве в гостиной не идет урок рояля у Сириуса? — осмелилась Кассиопея, сделав шаг на одну ступеньку ниже.
Но кажется Вальбургу это совсем не смутило, — Гостиная большая, вы не помешаете друг другу.
— Не думаю, что нам будет легко учить итальянский под Лоркана д`Эата, — склонила голову мисс Оллсопп, — Миссис Блэк, если вы не будете против, ты мы можем позаниматься в спальне Кассиопеи.
О нет.
Сразу же пронеслось в голове девочки. Ей совсем не хотелось бы впускать в свою комнату человека, которого знает меньше пяти минут. В голове Кэсси сразу начали всплывать картинки.
Магловская книга на тумбе.
Календарь с отметенными днями.
Кот, спящий под кроватью.
Стол, полон письмами.
— Нет! — ее язык сработал быстрее, чем мозг. Она даже не подумала, прежде чем так резко возразить и поэтому словила на себя удивленный взгляд мисс Оллсопп и рассерженный взгляд матери, — То есть… я имела ввиду, что я живу там не одна и скоро вернется Андромеда так что… э-э…
Звук классической музыки из гостиной плавно завершился и послышались звуки туфель отца. Она узнает его ходьбу и звук туфель из тысячи. В коридоре появился озадаченный Орион и скучающий Сириус.
— Проходите в гостиную. — подтолкнула ее Вальбурга.
Кассиопея начала спускаться по лестнице и идти за новым профессором, а когда она прошла мимо Сириуса, то тот подбадривающе улыбнулся ей. Только Кэсси хотела ему ответить ему улыбкой, как мать схватила ее за локоть и притянула к себе.
— Что за хамство? — прошипела та, словно змея, чувствуя как дочь сжалась под ее взглядом и крепкой хваткой, — Держи язык за зубками, Кассиопея.
Девочка закатила глаза и дернула руку, уверенно направляясь к гостиной. Она зашла в темную комнату, на полу был ковер с красными узорами, который совсем не вписывался, хоть и выглядел довольно мрачно, друг напротив друга стояли два темных дивана, а справа от них по центру было большое серебряное зеркало, под ним был камин. С правой стороны гостиной стояли черные шкафы с полками, а с левой стороны большие виражные окна, которые слегка закрывали темно-фиолетовые шторы. На потолке была роскошная люстра с хрусталями, как и на стенах висели подсвечники с зажженными свечами. Недалеко от диванов стоял рояль и скамья, а поверх рояля стояла фиолетовая лампа, такого же цвета, что и шторы.
Кассиопея села на диван, напротив женщины, которая доставала пергаменты, чернила и книги из своей сумки, раскладывая их на небольшом столе, что разделял два дивана.
— Как и любой другой язык, итальянский начинают учить с алфавита, — она двумя пальцами прижала пожелтевший пергамент к столу и протянула ближе к девочке, — Прочти его.
— Он очень похож на английский. — нахмурились Кэсси, зная, что итальянский совсем не похож на английский, и в его алфавите обязательно должен быть подвох.
— Sì. — абсолютно спокойно сказала женщина, закидывая одну на ногу другую.
Кассиопея выгнула бровь, сначала не поняв, что сказала мисс Оллсопп, но не трудно было догадаться, что это простое “да”. Блэк начала запросто читать алфавит, но уже на третей букве сделала ошибку.
— Чи. Так звучит эта буква. — голос женщины был довольно приказным.
Мисс Оллсопп чуть-ли не каждую букву исправляла, когда Кэсси читала, она заставила девочку читать алфавит снова и снова, пока она не прочтет каждую букву правильно, запомнив алфавит. Это сильно действовало на нервы Кэсси. Она прекрасно знала, что начинать учить язык очень трудно, не важно, будь то итальянский или португальский.
Может физически она находилась на уроке, дома, но мысленно она была в Хогвартсе. Кассиопея сама не знала причины, но этим летом мысли о Хогвартсе и о друзьях все больше и больше посещали ее, ей все больше и больше хотелось вернуться туда.
Здесь она чувствовала себя не в своей тарелке. Что должны быть странно, ведь она здесь выросла, прожила на данный момент большую часть своей жизни, и до сих пор тут живет, так почему она чувствует себя скомкано и некомфортно
дома? Эта мысль тоже не выходила из головы девочки.
— Что ж, надеюсь, правильное произношение буквы ты запомнила, — вздохнула женщина, беря в руки одну из книг и протягивая ее Блэк, — Questo è un dizionario.
Кассиопея выгнула бровь, заставив профессора вновь вздохнуть.
— Это словарь. Читай его каждый день, запоминай слова. Поговорим о повседневных фразах.
Кассиопея аккуратно взяла книгу в руки и положила ее к себе на колени, пытаясь влить в свой взгляд как можно больше заинтересованности, но по вздохам женщины, у нее это явно плохо получалось.
— Buon giorno.
— Добрый день? — скорее спросила, чем утвердила девочка, слегка нахмурившись, а когда получила положительный кивок, то попыталась повторить, — Buon giorno.
— Serata.
— Serata… — еще сильнее нахмурилась девочка, слишком сильно протянув букву “р”, — Buona serata.
Мисс Оллсопп слабо посмеялась над попыткой ученицы, — No no no. Если говорить «добрый вечер», то просто «buona sera».
— Buona sera. — уже намного увереннее сказала Кассиопея.
Кажется, итальянский язык начал заинтересовывать Кассиопею только под конец урока. Но в груди девочка почувствовала большое облегчение, когда проводила строгую и требовательную женщину.
Ей не хотелось слушать лекцию от матери, насчет ее поведения, или слушать вопросы от отца, поэтому она бегом побежала по лестнице, перепрыгивая каждую ступеньку. Она двумя руками распахнула дверь из черного дерева и сразу же завалилась в комнату брата.
Кассиопея звездой развалилась на кровати Регулуса, блаженно закрывая глаза и даже не обращался внимание на уставшего Сириуса.
— Как все прошло? — спокойно спросил брюнет, стоя перед зеркалом в комнате и пытаясь развязать тугой черный галстук на шее и расстегнуть первые пуговицы белой рубашки.
Девочка усмехнулась, когда увидела, как черные лакированные туфли Сириуса весят на балдахине кровати, крепко завязанные с помощью шнурков.
— Кажется, мисс Оллсопп хотела, чтобы я за один час выучила весь итальянский в идеале.
— Ох, — Сириус резко развернулся к сестре и округлил свои глаза, приложив руку к сердцу, — Так у тебя не вышло? Ну как так, Кэсси?
Кассиопея посмеялась и взяла подушку из под головы, кидая ее в Сириуса, — А ты попробуй выговорить эту чертову букву “р-р-р”.
Сириус начал смеяться с того, как Кассиопея зарычала и начал пытаться повторить такой же рык, но выходило плохо, ведь в английском нет четкой буквы “р”.
Наверное, единственная радость для Кассиопеи в этом доме были ее сестры с братьями, в особенности Сириус. Как бы она не хотела отрицать, но Сириус всегда был ей ближе сестер и Регулуса, хоть она и старалась не выделять никого, но не могла. Сириус не просто брат для нее, он ее лучший друг, ближе, чем брат. Не существует такого слова, чтобы описать их отношения.
— Ты не поверишь, кто написал письмо мне сегодня утром. — ухмыльнулся Сириус, садясь на кровать Регулуса у ног Кэсси.
— Да? И кто же? — Кэсси с заинтригованной улыбкой приподнялась на локтях, закинув одну выпрямленную ногу на другую и весело завиляла ступнями.
Сириус поставил обе руки по бокам от ног Кэсси, слегка наклонившись к ней, зашептав, — МакКинон.
Глаза Кассиопеи округлились, а сердце пропустило удар, — Я надеюсь, ты ей не ответил?
— Нет. Пока. — четко разделил слова тот, вставая с кровати и пряча руки в карманы.
Брови Кэсси серьезно свелись к переносице и она приняла сидячие положение, — Сириус, меня настораживает это «пока».
— Не понимаю о чем ты. — спокойно пожал плечами тот, подходя к зеркалу и начиная растрепывать свои черные и идеально уложенные волосы.
— Ты ведь знаешь, что я на дух не переношу ее.
На лице Сириуса появились радостная улыбка, — Трудно не знать, когда ты расцарапала ей все лицо и вырвала не мало волос.
Кассиопея встала и скрестила руки на груди, вальяжно подходя к брату и стараясь сохранять спокойствие, — И что она написала? Не расскажешь?
— Ну знаешь, любовные признания, стих написала. — пожал плечами тот и незамедлительно получил подзатыльник от сестры за шутку, что вызвало у него смех.
— Я ведь серьезно спрашиваю, — вздохнула та, — Мне придется выколоть себе глаза, чтобы не видеть, как мой брат весело щебечет с девчонкой, которую я ненавижу. Она мерзкая горгулья.
Сириус тяжело вздохнул, наконец повернувшись к сестре, но улыбка с его лица так и не сходила. Видимо, его сильно веселила реакция Кассиопеи, и он не мог не поиздеваться.
— Понимаю, выглядело бы точно так же, как когда ты общалась с Нюнчиком.
Кассиопея поджала губы, — Я не общаюсь с ним уже очень давно. Он начал избегать меня, а я перестала пытаться с ним поговорить.
Сириусу действительно был очень неприятно смотреть на то, как его самый близкий человек общается с его самым большим школьным врагом. Каждый раз, когда он видел, как Кэсси общается со Снеггом в коридоре, во дворе школы, он хотел подойти и увести Кэсси, а в лучшем случае хорошенько поиздеваться над мальчишкой и запретить ему и ей общаться. Но он молчал.
— Так ты хочешь пообщаться с этой…
— Успокойся, Кэсси, — выставил руки брюнет в знаке капитуляции, — Я не собираюсь и не собирался отвечать ей, пусть хоть весь дом завалит письмами.
На лице Кассиопеи сразу же появилось облегчение, — Было бы забавно, понаблюдать за лицами родителей, когда они увидят гостиную полную письмами.
Сириус издал смешок, а потом в его голове будто бы загорелась лампочка, — Звучит, как новая идея для веселья.
Только Кэсси хотела уже ответить, что абсолютно согласна, что всеми руками «за», дабы повеселиться, но дверь в комнату скрипнула и на пороге показался маленький Регулус.
В последние время Регулус грустит все больше и больше, ведь он единственный среди сестер и брата, который еще не поступил в Хогвартсе, а кроме Кассиопеи и Андромеды ему больше никто не присылает письма, пока он находиться дома с родителями.
— Судя по вашим лицам, вы уже что-то придумали. — скрестил руки на груди мальчик, недовольно смотря на старших.
Сириус и Кассиопея хитро переглянулись, ведь знали, что нужно делать, чтобы Регулус не проболтался родителям.
Кассиопея подошла к Регулусу и присела перед ним на корточки, — Друбблс и Шоколадные лягушки?
Регулус закусил нижнюю губу, чтобы скрыть улыбку, — И Летучие шипучки.
— И Летучие шипучки. — кивнула головой Кэсси, а потом все же получила удовлетворительную улыбку мальчика.
— Мой рот на замке, — Регулус упал на свою кровать, но ударился затылком об спинку кровати, — Ауч! Где моя подушка?
Кассиопея прикрыла рот рукой, чтобы подавить смешок, пока Сириус поднимал подушку с пола и кинул ее в руки Регулуса.
Девочка оставила братьев одних, чего явно не желал Сириус. Регулус был самым младшим в семье, ему всегда доставалось все самое лучше, пока Сириус чуть ли не каждый день ощущал удары по руке или подзатыльники.
Это раздражало Сириуса. То, что Регулуса чуть ли не боготворят, у родителей большие планы на маленького Регулуса, это сразу видно. Поэтому Регулус мог частенько нагрубить Сириусу, спровоцировав старшего на ссору, часто Регулус мог показать свое высокомерие, что еще больше раздражало Сириуса.
Кассиопея аккуратно открыла дверь в свою спальню и под жалобный скрип двери зашла в комнату, тихонько закрывая за собой дверь. Ее взгляд метнулся в сторону Андромеды, которая сидела за столом и радостно читала письмо.
Ноги Андромеды были на столе, ступни весело виляли, туфли валялись на полу, а пуговицы платья были расстегнуты, показывая, что Меде явно надоел за весь день образ девочки паиньки.
— От кого письмо?
Андромеда вздрогнула и улыбка слетела с ее лица, сменившись на испуг, а пергамент она прижала к груди, — Кэсс, ты меня напугала… — облегченно выдохнула шатенка.
Кассиопея подошла к сестре и запрыгнула на стол, с хитрой ухмылкой смотря на шатенку, — Судя по твоему лицу, вряд ли тебе написал кто-то из подружек. Колись.
— От Рабастана, — тихо сказала Меда, почувствовав румянец на щеках, — Мы с ним пообщались немного, перед каникулами.
— И что же он написал? — Кассиопея взяла в руку перо и начала крутить его между пальцами.
— Да ничего особого, — пожала плечами шатенка, сворачивая пергамент, — Интересовался как у меня дела, сказал, что ждет начала учебного года, чтобы вновь встретиться.
Кассиопея хихикнула, когда увидела довольную улыбку на лице младшей сестры, — Не удивлюсь, если ты уже и ответное письмо ему отправила.
— Конечно! — вскрикнула та.
Недалеко послышалось громкое мяуканье, поэтому Кассиопея быстро спрыгнула со стола и подлетела к своей кровати, садясь на колени. Брюнетка достала сонного кота и начала его гладить.
— Ты ведь понимаешь, что не сможешь прятать его от родителей целых два месяца, — сожалеющим тоном сказала Меда, представляя, что родители могут сделать с котом, — Рано или поздно они узнают.
— Все нормально, я договорилась с Кикимером и он любезно мне помогает прятать Шадоу, — улыбнулась Кэсси, встретившись глазами со жмыр-котом, — Он приносит ему еду.
Кассиопея щелкнула двумя пальцами и из воздуха появился Кикимер, оставив вокруг себя небольшую пыль с искорками, — Да, мисс Блэк?
— Кикимер, принеси еду Шадоу, пожалуйста.
Длинноносый домовик склонил голову, — Как пожелаете, госпожа, Кикимер все сделает.
Буквально через пару минут Кикимер вернулся с серебряной небольшой тарелкой в руках и поставил ее на пол, и кот охотно принюхался к пище.
— Спасибо, Кикимер.
Глаза эльфа округлились и появилась едва заметная улыбка. В семье Блэк не принято так разговорить с домовыми эльфами, но Кэсси всегда любезно с ним обращалась, что вызвало непонимание со стороны Сириуса. Ведь Кикимер никогда не был доброжелательным с ним.
Когда эльф испарился в воздухе, то Кэсси закусила губу и посмотрела на Меду через плечо.
— Меда, я не знаю, это звучит странно, наверное, но… мне кажется, что Цисси стала другой по отношению ко мне. — нервно и тихо проговорила брюнетка.
Нарцисса действительно перестала весело болтать с Кассиопей, чаще стала игнорировать ее или и вовсе избегать, что вызывало очень неприятное чувство в груди Кассиопеи.
Раньше Нарцисса всегда была чересчур любвеобильной к Кассиопеи, всегда лезла в объятия, жаждала внимания старшей сестры. А в последние месяцы она почти не разговаривала с Кэсси, в школе вечно убегала от нее.
— Тебе не кажется. — лениво сказала Андромеда, пряча пергамент в один из ящичков в столе.
Кассиопея вопросительно изогнула бровь и полностью повернулась к девочке, удобнее садясь на пол в позу лотоса, — Что ты имеешь ввиду?
— Ну-у, — неловко протянула шатенка, — Не возле меня ведь постоянно трется Малфой.
Губы Кассиопеи приоткрылись, а из горла вырвался томный вздох. Теперь все встало на свои места. Каждый раз, когда она общалась с Малфоем, каждый раз, когда соглашалась на прогулки с ним наедине, то совсем забывала о своей младшей влюбленной сестре.
— Все абсолютно не так, как могло ей показаться, — выставила руки вперед брюнетка, готовясь защищаться, — У меня даже в мыслях не было…
— Я знаю, Кэсс, — перебила ее девочка, не желая слушать оправдания, ведь сама знает, что Нарцисса большую часть навыдумывала себе, — Ты бо́льшую часть времени проводишь с Сириусом, Эванс и близнецами Пруэтт. Просто не оправдывайся перед Цисси, она еще та выдумщица.
Кассиопея поджала губы и тяжело вздохнула, оборачиваясь на кота, который сладко вылизывал морду после еды, и он явно был доволен.
***
Огоньки пламени отсвечивали на большую часть гостиной, как и на аристократические черты лица Сириус и Кассиопеи. Девочка вальяжно лежала на одном из диванов, закинув голень на согнутое колено, а голову устало облокотила о подлокотник дивана. Брюнетка слабо виляла ступнями, читая итальянский словарь, и пытаясь выговорить слова, а когда у нее не выходило, то брат подсмеивался над ней.
Сириус сидел на противоположном диване в позе лотоса, с улыбкой на лице читая письма друзей и продолжая подсмеиваться над смешными словами сестры.
— Assistenza… — нахмурилась брюнетка, довольно долго произнося итальянское слово.
Из груди Сириуса вырвался саркастичный смешок и он поднял взгляд на сосредоточенную сестру, начиная ее передразнивать, — As-s-sis-s-stenza.
Кассиопея недовольно закатила глаза и кинула учебник в паренька, который умело поймал его, — Раз ты такой умный, почему бы тебе не попробовать прочитать что-нибудь?
На лице Сириуса появились самовлюбленная и гордая улыбка, будто бы он профессионал в итальянском, — Легко. Учись, пока я жив, Кэсси. Mоlto bеne!
— Ну конечно, выбрал самое простое словосочетание, которое знает каждый. — недовольно фыркнула брюнетка.
— Но ты послушай, как оно красиво звучит! — вскрикнул Сириус, сразу же услышав шиканье сестры, чтобы он был тише и не разбудил никого в доме поздно ночью, — Mоlto bеne… — Сириус сделал такое выражение лица, будто бы только что продегустировал самый вкусный десерт.
На часах показывало около пол второго ночи, в доме все уже давно видели десятые сны, но два неразлучных Блэка не могли и глаза сомкнуть, что бывало часто. Они частенько по ночам сидели в гостиной, зажигали камин и шептались. Кассиопеи нравилось это, и она старалась ценить такое времяпровождение с братом.
За окном была тихая и спокойная ночь, дождливые и Лондонские улицы освещали высокие фонари оранжевым светом, а так же прекрасная луна, оставляя за собой яркие белые лучи. В темной и мрачной гостиной потрескивали дрова в камине, огоньки пламени плясали в комнате.
Но насколько бы сильно не была темна эта комната, Сириус и Кассиопея разрушали для себя мрачность в гостиной своим весельем и сделали атмосферу очень теплой.
— Как проходит процесс превращения в диких зверей? — Кассиопея закусила острый язычок зубами, дабы скрыть хитрую ухмылку.
Сириус нагнулся к столу и спокойно протянул словарь обратно девочке, — Ужасно долго.
— А чего ты ожидал? Что через неделю станешь анимагом на уровне МакКошки?
— Ну-у, нет, — неловко протянул брюнет, складывая все пергаменты в одну стопку, — Мы ждем грозы, а она, скорее всего, будет только осенью.
— Это хорошо, — пожала плечами та, — Я имею ввиду, что осенью вы все встретитесь и сможете продолжить процесс превращения вместе, а не по отдельности.
— Ты права, — кивнул мальчишка, а потом резко его взгляд сменился со спокойного на радостный, — Джеймс написал, что ему недавно приснился олень и теперь он думает, что это его анимагическая форма.
Губы Кэсси растянулись в издевательской улыбке, — Это не удивительно. Он действительно олень.
— В твоей голове.
— И в его сне.
Брат и сестра весело переглянулись и широко улыбнулись, пытаясь сдержаться от смеха. Кассиопея быстро оживилась, вспомнив одну важную вещь, которую Сириус обязан знать, если хочет стать анимагом.
— На третьем курсе мы должны быть изучать и практиковать Патронус.
— Патр… Чего? — нахмурился тот в недоумении.
— Это магическая сущность человека, — она поймала все тот же непонимающий взгляд брата и вздохнула, — Заклинание, вызывающие животное, соответствующее характеру волшебника.
Сириус приподнял брови и приоткрыл рот, дав понять своей мимикой, что до него дошло, — Но почему мы не проходили его?
— Из-за частой смены профессоров, — девочка захлопнула книгу и начала смотреть куда-то вдаль, — Я не уверена, но говорят, что какой у волшебника Патронус, такая у него и анимагическая форма. Вероятно, мы будем проходить это в следующем году, поэтому…
Сириус нагло перебил девушку с радостным лицом, — Мы сможем узнать раньше, какая у нас анимагическая форма!
Девочка щелкнула пальцами и снова вернулась к чтению итальянского словаря, пока Сириус радовался. Но потом Сириус стал максимально серьезным и даже слегка взволнованным.
— Недавно я видел, как мама́н читала письмо, а потом оставила на столе и…
— И разумеется ты его прочел. — закатила глаза брюнетка, недовольная вечному любопытству брата и вечному попаданию в разные переделки.
— Да. — прежде чем продолжить, брюнет глубоко сглотнул, очищался горло, — Оно было от тетушки Кассиопеи.
Голова девочки настолько сильно повернулась, что Сириусу даже послышался жалобный хруст шеи, что не на шутку заставило его поволноваться за сохранность костей сестры.
— И… что же она написала? — брюнетка вернула свой взгляд к страницам в книге, пытаясь сохранять прежнее спокойствие в голосе.
— О тебе. Просила, чтобы ты приехала к ней на недельку другую, — поджал губы тот, явно не одобряя эту идею, — Но вряд ли мать согласиться.
Кассиопея незаметно для себя самой же начала теребить корешок книги ногтями, — И все? Больше ничего?
Сириус прищурился и слегка нагнулся ближе к девочке, — Почему тебя это так интересует, Кэсси?
— Вовсе нет. — пожала плечами та, боясь смотреть в глаза подозревающего паренька.
Сириус уже открыл рот, но Кэсси опередила его, резко оказавшись в сидячем положении и в позе лотоса, вальяжно поставив локти на колени и слегка сгорбившись.
— Знаешь, Сириус, я думаю, нам обязательно надо выбраться этим летом куда-нибудь, — в ее глазах заблестела надежда, которую он запросто смог разглядеть, — Прогуляться, развеется и избавиться хотя бы на время от присутствия родителей.
Уголки губ Сириуса расплылись в слабой, но довольной улыбке, — Я думаю, это прекрасная идея. Но как ты собралась это сделать?
Брови девочки хмуро свелись к переносице, — Не знаю… но мы обязательно что-то придумаем.
Взгляд Сириуса стал нежным и умиротворенным, а на лице все еще играла легкая улыбка, — Обязательно.
***
— Спасибо, мистер розовая зажигалка. — весело улыбнулась Кассиопея, делая глубокую затяжку.
— Куришь при профессоре… Где твоя скромность, Кассиопея?
***
Назойливые мысли не покидали голову девочки Блэк. Она лежала в своей темной спальне на кровати, сверля в потолке усталым взглядом дыру. Андромеда мирно посапывала сбоку на соседней кровати, а ее одеяло было где-то у ног. Сейчас Кэсси чертовски завидовала сестре, ведь она сейчас находиться в прекрасном царстве Морфея, а она из-за потока мыслей и глаза не может сомкнуть.
Взгляд опустился на стену напротив, а точнее на календарь. Три недели. Прошло три недели лета. И ничего не менялось. Занятия. Вечерние ужины с родителями. Ночные посиделки с Сириусом.
Единственное, что было сюрпризом этого лета, так это то, что Вальбурга получила письмо от сумасшедшей тетушки, и то, что Сириус и Кассиопея смогли выбраться ночью из дома.
Они гуляли по темным Лондонским улицам, которые освещали фонари. Они старались гулять по центру, а не по закоулкам и углам, дабы не наткнуться на пьяных мужчин или еще кого. Ведь заступиться за себя без волшебной палочки они не смогут, а тринадцатилетние дети вряд ли смогут убежать быстро от кого-либо.
Из головы Кэсси не выходила мысль, что бабушка ждет ее, а матушка даже не удостоила оповестить ее об этом лично. Вероятно, Вальбурга хотела держать Кэсси подальше от тетушки, ведь та явно сумасшедшая, хотя сама Кассиопея начала сомневаться в этом. Ей хотелось навестить тетушку, задать ей гору вопросов.
Перед глазами появились яркая вспышка, а затем одно из худших воспоминаний. Урок Защиты от Темных Искусств. Боггарт.
Сердце Кассиопеи остановилось, когда она увидела, что Боггарт — это Сириус, который мучается из-за «Круциатуса». Он кричал, щурился и лежал точно так же, как в то рождество.
Она словно разучилась дышать, слышать, говорить, но она была уверена, что все в ужасе смотрели на происходящее. Все студенты начали ахать и перешептываться, когда Боггарт начал изворачиваться и быстро превращаться в ее мать, с палочкой в руке, которая была направлена на нее.
— Круц…
Ее тело словно само начало двигаться, Блэк сильно испугалась, когда услышала проклятие из уст матери. Рука Кассиопея самостоятельно направила палочку на Боггорта в ответ.
«Это лишь Боггарт. Это лишь Боггарт. Это лишь Боггарт. Не мама.» — крутилось как заезженная пластинка в голове у девочки.
По телу Кассиопеи пробежались мурашки, по каждой части тела, по каждому сантиметру кожи, что заставило мышцы зажаться и слегка вздрогнуть.
Главный вопрос, которым задавалась Кассиопея: «Неужели я действительно так боюсь маму? То Рождество?». Она убеждала себя, что это не так, что это лишь плохое, ужасное воспоминание, но почему же тогда Боггарт приняли именно эти формы?
Но больше всего ее раздражало тогда, что все начали относится к ней, как к бедной девочке, как к обузе. Лили несколько дней ходила за ней по пятам, спрашивая, в порядке ли она? Как она себя чувствует?
Даже Пандора, которой не было на уроке, знала об этом происшествии и так донимала ее, пыталась помочь, но никто из них не понимал, что эти их соболезнующие и добрые слова, лишь давили на нее и заставляли углубляться в воспоминания.
Прохожие в коридорах так смотрели на нее, будто у нее кто-то умер. Они смотрели таким грустным взглядом, и каждый раз ей хотелось остановиться в коридоре и закричать, чтобы все перестали на нее так смотреть, а потом кричать снова и снова.
Блэк прижала ладони к лицу, тяжело дыша, пытаясь избавиться от мыслей, ей хотелось освободить голову.
Девочка оказалась в сидячем положении, уставившись в окно. На улице было тихо, безлюдно, спокойно, ей захотелось почувствовать свежий воздух и прохладный ночной ветерок на себе. Вдохнуть летний и ночной воздух в легкие так глубок, насколько только сможет.
Кассиопея обернулась через плечо и взглянула на Андромеду, которая все так же сладко спала. Девочка встала с кровати и села на корточки, заглядывая под кровать. Она увидела кота, которая так сладко спал, свернувшись калачиком в большой серой подушке, рядом с ним лежали пара игрушек и миска с водой.
Кэсси хотела так же поставить и миску с едой Шадоу, но в комнате появился сильный запах еды, и мать чуть ли не поймала Кассиопею. Славно Мерлину, что она тогда быстро нашла глупую отговорку.
Девочка тихо вздохнула и начала смотреть по сторонам комнаты. В глаза ей попалось одеяло и черная мантия, что весела на спинке стула. На лице Блэк появилась озорная улыбка и она начала скручивать одеяло в длинный жгут, тоже самое проделав с мантией и крепко связала их между собой.
Кассиопея приложила все свои усилия, чтобы как можно сильнее привязать жгут из одеяла и мантии к ножки шкафа. Блэк открыла окно и выглянула из него, изучая высоту. Она на носочках подбежала к шкафу и взяла с верхней полки простынь.
Это была сумасшедшая идея, но она четко знала, что ей нужно на улицу, развеется, прямо сейчас. Кэсси села на подоконник, свесив ноги и крепко сжимая жгут.
Кассиопея начала карабкаться вниз, крепко вжимаясь в веревку и упирая ноги в стену. Все же, глупо и безрассудно прыгать со второго этажа, это явно не лучшая ее идея, поэтому Блэк решила себя подстраховать. Голубые глаза взглянули в них и Кэсси запросто спрыгнула, начиная прятать самодельную веревку в небольшую щель дома.
Она глубоко вздохнула и ощутила в легких прохладный воздух. Кассиопея почувствовала большое облегчение внутри, точно такое же она испытывала каждый день в Хогвартсе.
С легкой и воздушной улыбкой Кассиопея начала разгуливать по улицам, которые освещали фонари и горящие окна домов. Под ногами она слышала легкий стук от балеток, которые стучали по булыжной мостовой дороге.
Только сейчас Кэсси вспомнила, что оставила окно в спальне открытым и Меда теперь наверняка заболеет, но сейчас ей было настолько легко и спокойно, что она не хотела над этим заморачиваться.
В голые Блэк сам всплыл образ Поттера, а вернее сказать, слова, которые он сказал ей на вокзале Кингс Кросс.
Сириус помогал сестрам доставать чемоданы из вагона, Кассиопея легкими шагами спустилась с лестницы поезда, смотря по сторонам. Ну конечно, родители снова не встречали их. Хотя, зачем им это? Никогда в жизни не встречали, а лишь посылали домового эльфа.
Брат и сестры Блэк уже стояли на вокзале, где было полно учеников, каждый из них возвращался домой и многих встречали радостные родители, пряча их в теплых объятиях.
Исключением не стал и Поттер. Он стоял рядом с родителями, что-то радостно рассказывая им, пока мама с улыбкой на лице пыталась пригладить его волосы.
Джеймс почувствовал на себе пристальный взгляд и с той же радостной улыбкой повернул голову в сторону лучшего друга и его сестер.
Сириус прищуренными глазами смотрел по сторонам и пытался найти Кикимера, но вместо него он увидел семью Поттер, которые приближались к ним.
— Мам, пап, это мой лучший друг, Сириус. — радостно сказал Джеймс, поправив свои очки.
— Рад знакомству, Сириус. — хриплым голосом сказал мужчина и пожал руку мальчика. От него не смогло ускользнуть то, что слишком много уж девочек похожих друг на друга стоят рядом с ним. Блэки. Но все же, Флимонт решил держать язык за зубами, не судя детей по их фамилии.
— Я тоже, сэр, — Сириус слегка нервничал, не зная как себя вести с родителями лучшего друга, — Джеймс много о вас рассказывал.
— Надеюсь, только хорошее. — улыбнулась женщина рядом с мужчиной, с такой теплотой смотря на мальчика, что заставило потерять его дар речи.
— Разумеется.
Джеймс отошел от своих родителей, бросив своего друга одного с ними и заставив того нервничать еще больше. Он подошел к Кассиопеи, взлохмачивая свои волосы, которые пару минут пыталась уложить Юфимия.
— Даже не попрощаешься со мной, Блэк?
Брюнетка повернула голову в сторону мальчика и выгнула бровь, — С чего бы мне это делать?
Джеймс слегка задумался, но улыбка так и не сходила с его лица, — Хотя бы потому, что мне этого очень хочется?
— Что ж, тогда тебе придется научиться не всегда получать желаемое, Поттер. — уголки губ девочки слегка приподнялись в язвительной улыбке.
Шатен приложил руку к сердцу, — Ох, у меня еще есть четыре года, чтобы добиться твоего прощания.
Кассиопея закатила глаза и разозлено взяла большую сумку в руку, — Не трать попусту время.
В последние время Кассиопею все больше начал раздражать Джеймс Поттет, он стал еще более наглее. Она бы даже предпочла, чтобы он снова подшучивал над ней, это в любом случае лучше, чем ловить его взгляды на себе все время, чем слышать его непонятливую заботу и сопереживание.
С какой такой радости он вообще подошел к ней после того, как весь класс увидел ее Боггарта. Она четко видела в его лице переживание, но не понимала от куда у него это.
Слава Мерлину, что он хотя бы перестал кричать ей глупые комплименты каждый раз, как только она появляется в его поле зрения, и перестал звать на прогулку, что заметно облегчило ее жизнь.
Кассиопея даже предположить не может, что именно ударило ему в голову, но она точно знала, что это не к добру.
Джеймс Поттер вызывал у нее недоверие, в его действиях не было никакой логики, как считала Кассиопея. Первые два года он подшучивал над ней, прятал в ее тумбе хлопушки с тараканами, подставил ее очень серьезно, всем своим видом показывал, что ему неприятна сестра лучшего друга. А спустя два года его действия перевернулись на все сто восемьдесят.
Кассиопея даже не может называть день, когда не замечала его взглядов. В Большом зале, на уроках, в коридорах, во дворе, он даже на Черном Озере всегда был рядом. Это раздражало, словно за ней следят, присматривают.
Она была благодарна ему, что тот хотя бы перестал ей говорить глупые комплименты, от которых ей хотелось блевать.
Образ Джеймса Поттера для Кассиопеи выглядел в виде избалованного родителями мальчика, который всегда получал все, что захочет. Мальчик, который считает себя храбрым и веселым, а на самом-то деле он несуразный и наглый.
Кассиопее оставалось лишь надеется, что в следующем году она вновь станет невидимкой для Поттера.
Девочка вздрогнула, когда услышала громкий свист. Она остановилась посреди дороги и повернула голову в сторону одного темного прохода между двух домов.
В темноте она плохо, что разглядела, но была уверена, что там стоит довольно большая компания.
— Эй! Подойди сюда! — из темноты вышел светловолосый парень, свет попал на его лицо и она увидела широкую улыбку.
— Не ссы! — крикнул кто-то из той же компании.
Кассиопея замерла словно вкопанная. Захотелось скорее побежать домой и запрыгнуть в кровать, укрыться одеялом по самую голову. Мало ли, что на уме у этих бродяг, это явно не самая приличная и хорошая компания.
Светловолосый парень вздохнул и уверенными шагами направился к Блэк, слишком уж вальяжной и воздушной походкой. Между указательным и средним пальцем у него была зажата сигарета, которую он продемонстрировал девочке.
— Зажигалки не будет? — легко спросил тот, она отчетливо слышала его саркастический тон.
Кассиопея скрестила руки на груди и нахмурилась, — Нет. Я не курю, и вам не советую.
Парень на вид казался лет шестнадцать, вероятно, как и вся его компания. Из груди парня вырвался оценивающий и слегка насмешливый смешок, а уголки губ растянулись в ухмылке.
— Решила учить меня?
Кассиопея нервно вздохнула и пару раз проморгалась, — Вовсе нет, — она ели как выдохнула холодный воздух из рта, — Просто даю совет.
— Так прибереги свои советы… — он нагнулся к лицу Кэсси и указал на нее пальцем, но резко развернулся, когда услышал легкий бег.
Девушка, примерно одного роста с Кэсси, встала рядом с ней и положила руку ей на плечо, — Бил, отвали от девочки!
Парень, названный Билом, закатил глаза и неторопливо ушел от двух девочек. Девушка, что заступилась за Кэсси, повернулась к ней лицом и улыбнулась. В свете луны Кассиопея смогла разглядеть ее пышные, кудрявые волосы, окрашенные в ярко-розовый цвет.
— Не пугайся, он парень, а все мальчики глупцы и идиоты. — в глазах розоволосой можно было разглядеть нежность и доброту, не понятно от куда взявшуюся.
Кэсси прикрыла рот рукой и тихонько засмеялась над заявлением девушки о мальчиках. Вероятно, так оно и есть.
— Я Дина. — она улыбнулась шире и протянула брюнетке руку.
Кассиопея закусила нижнюю губу, разглядывая ее руку, но все же пожала, — Кассиопея.
— Необычное, но красивое имя, — склонила голову вбок Дина, — Почему ты в пижаме? В столь поздний час.
Разумеется Блэк не настолько глупа, чтобы первой встречной говорить о том, что сбежала из дома, но и врать ей не хотелось. Дина вызвала у нее приятное впечатление.
— Решила прогуляться.
Дина с хитрой ухмылкой и огоньками в глазах посмотрела на Кэсси исподлобья, — Или сбежала?
Эти слова заставили Кассиопею опустить взгляд вниз и разглядывать носки своих балеток, эта девушка загнала ее в замешательство.
Дина похлопала девочку по плечу, — Ладно, мы тут все сбегаем из дома по ночам.
— Почему? — резко подняла голову брюнетка.
— Хочется оторваться от дома и родителей, где ты вечно виновен, избавиться от вечных криков пьющих родителей, побоев. — абсолютно спокойно сказала та, скрестив руки на груди, — У тебя та же история?
Кассиопея сжала губы в одну тонкую линию, — Да.
Розоволосая закинула руку через плечи девочки и настойчиво повела ее к своим друзьям, — Тогда тебе стоит познакомиться с нами.
Еще один летний сюрприз.
