Изувеченные

      Небо было ясным и чистым, ни одного облачка, ни тучки не виднелось на горизонте, лишь яркое солнце, которые своими лучами растапливало слои белоснежного покрывала на земле.        Воздух вокруг даже стал свежее, более теплым, все вокруг напоминало о завершении холодной зимы и началу нежной весны. В столь прекрасную погоду, а уж особо в выходной, большинство студентов повылезали во дворы школы, задние сады, и безусловно на Черное Озеро.        С плеч Кассиопеи упала целая гора, когда Маккинон вышла здоровая и невредимая из Больничного Крыла через неделю. Но она была не менее удивлена, когда узнала от Питера, что МакКинон что-то напридумывала мадам Помфри, сказав, что просто отравилась чем-то. Хотя Кэсси была более чем уверена, что она знала, что это ее рук дело. Почему МакКинон с визгами не нажаловалась на нее, она не знала, даже не могла догадаться.        Кэсси все свободное время старается проводить в библиотеке, за пыльным переплетом книг, и пытаясь как можно больше собрать информации в свою голову, дабы успешно сдать итоговый тест. И плевать, что даже если она его провалит, то ее все равно допустят к пятому курсу, это всего-то проверка знаний. Она хочет сдать успешно, лучше всех.        Но неугомонные близнецы Пруэтт все же вытащили ее из солнечной библиотеки и буквально вырвали книги из ее рук, потащив за собой на прогулку, не забыв упрекнуть подругу в том, что в скором времени она превратится в миссис Бинс.        Блэк посильнее натянула капюшон меховой мантии на голову, с легкой усмешкой смотря на то, как смелые первокурсники пытались зайти в ледяную воду озера.        Недалеко по мокрой земле бегал Шедоу, который отважно пытался поймать недавно появившихся бабочек, которых, к слову, было не так и много, но они словно нарочно так и порхали перед кошачьей мордой.       — В Зонко новая продукция, слыхала? — интригующе спросил Гидеон.       Фабиан усмехнулся, толкнув близнеца в предплечье локтем, — Откуда она может знать, умник? Ведь мисс Блэк не вылазеет из храма знаний!        — Вам бы тоже не помешало, — фыркнула Кэсси, а затем злорадно ухмыльнулась, — Вам ведь скоро экзамен сдавать.        Близнецы иронично захныкали, прижав руки к грудям, от чего Кассиопея тихонько засмеялась. Ей нравилось проводить время с двумя близнецами Пруэтт с курса старше, даже когда они могли насмехаться и поиздеваться, ее это совсем не задевало, а только веселило.        — О, поверьте, мисс Блэк, — Гидеон прислонил ладонь к груди, задрав подбородок, — Нам не к чему академические знания. Мы превосходные маги.        — И с нами будет удача Мерлина на ЗОТИ, — Фабиан вытянул указательный палец, уверенно и важно заговорив: — Он поможет нам стать исключительными мракоборцами.       Кассиопея выгнула бровь, скрестив руки на груди, слишком уж эти парни самоуверенны в своем колесе фортуны, — Не зазнавайтесь, мало ли, Мерлин отвернется от вас.       Фабиан махнул рукой, нахмурившись, — Брось, Кэсс, учеба — не самое важное в жизни человека.       Блэк нахмурилась в той же манере, не понимая, как можно так безалаберно относится к учебе, от которой зависит дальнейшая жизнь, — Да? И что же вы собираетесь делать, если не окончите Хогвартс?       Гидеон и Фабиан одновременно склонились к ушам Кэсси по обе стороны, — Нас ждет огромное наследство, Блэк. — в унисон прошептали рыжие пятикурсники.       Блэк уже было открыла рот в возмущении, пытаясь донести двум озорникам и хулиганам, что они не могут расчитывать только на огромные счета в банке Грнготтс, но Фабиан быстро перебил подругу,       — Бесспорно, нам льстит твоя забота о нас, Кэсс, но…       По традиции Гидеон закончил фразу за братом: — Мы уже нашли одну милую Когтевранку, которая даст нам ответы на СОВ.       Из груди кудрявой вырвался нервный и ошеломленный смешок, — И что же вы дали ей взамен?       — Она все ухлестывает за глупым Пуффендуйцем, вот мы и решили дать ей рецепт одного хорошего, качественно, и главное, проверенного, любовного зелья.       Кассиопея резко остановилась, — Но это против правил. Если профессора узнают, то вас могут исключить, в частности и вашу милую Когтевранку.       Рыжие развели руками, продолжая счастливо и лучезарно улыбаться, — Если неповторимая, любимая и самая умная Кассиопея Блэк будет держать ротик на замочке, то никто и не подумает об этом.       Щеки Кэсси сразу же приобрели розовый оттенок, — Умеете подлизаться.       — Хочешь научим? — весело и одновременно прокричали рыжие близнецы, чьи лица были покрыты яркими веснушками.       — Этого мне еще не хватало. — фыркнула брюнетка, отводя взгляд голубых глаз к озеру, но слишком быстро взгляд ее сменился на испуганный.        Кошачий крик зарезал ушные перепонки, мяуканье было громким, диким. Черные кудри взмахнулись, подпрыгнув, когда Блэк слишком резко начала крутить головой в поисках своего пушистого друга.        Следом последовал девичий и писклявый вскрик, заставивший кота поджать уши, — Успокойте этого дикаря! Мэри, убери его от меня!        Близнецы круглыми глазами посмотрели на подругу, которая уже неслась вперед, протиснувшись между ними и побежав к большому дубу, за которым разлеглись на пледе две четверокурсницы.       Кассиопея остановилась перед девушками, а затем радостно хмыкнула, увидев, как Шедоу вцепился когтями в голову МакКинон меж белокурыми прядями, а когти задних лап до крови вжились в девичьи колени. Макдональд заливисто смеялась над уморительной картиной, пока МакКинон продолжала визжать и пытаться оттянуть от себя кота за туловище.       — Блэк, забери своего несносного кота! Или, клянусь Мерлином, я выкину его в воду прямо сейчас! — зажмурилась блондинка, когда в дело пошли уже не только когти, а и острые клыки кота, который глухо рычал, раз через раз шипя.       Та же задрала подбородок, скрестив руки на груди, — Это кто кого еще выкинет? И подумать не могла, что мой котенок исполнит мою давнюю мечту.        — Котенок!? — ошарашено вскрикнула Марлин, а затем вновь зажмурилась до слезинок в уголках глаз.        Близнецы Пруэтт буквально подлетели к девушкам, однако если Гидеон встал бок о бок с Кэсси, то Фабиан начал аккуратно убирать Шедоу подальше от Марлин.       Кассиопея непонимающе выгнула бровь, глянув на Гидеона, который лишь пожал плечами. Фабиан буквально кинул Шедоу в руки Блэк, от чего кот оскалился. Рыжий паренек мигом достал свою волшебную палочку, присев на корточки рядом с МакКинон.       — Какая хозяйка, такой кот. — фыркнула блондинка, пытаясь привести свои белокурые локоны в порядок.        Брюнетка схватила Гидеона за воротник, уводя ближе к берегу озера, — Что он делает? — махнула головой в сторону Фабиана и однокурсниц та.        Гидеон заглянул за плечо подруги, а затем прошелся языком по деснам во рту, пытаясь не ухмыляться, иль что похуже, засмеяться.        — Я то все думал, на кого заглядывается мой брат, — голубые глаза Кэсси округлились, от чего она чуть не опустила руки с котом, потому он и прижался ближе к ней, — Видать, у Фаби есть вкус.        — Чего? Вкус? — на лбу Кассиопея выложились впадины из-за того, что ее брови слишком уж сильно подпрыгнули в удивлении, — Где МакКинон и где вкус?        — Да ладно тебе, Кэсс, — весело хмыкнул Гидеон, наблюдая через плечо подруги, как брат обрабатывает блондинке раны на коленях, — Глупо спорить, МакКинон красива.        Кассиопея закатила глаза, фыркнув и отведя голову в сторону.        Ей и в голову не могло прийти, что ее близкий друг влюблен в ее ярую соперницу. Конечно, Кассиопее плевать кто влюблен в Марлин, а кто нет, но на Фабиана она даже и подумать не могла.        Спорить и вправду было глупо, МакКинон привлекательная девушка, учитывая, что она только расцветает в своем возрасте, многие парни оборачиваются на нее, но эти парни были из тех, которые любят глазами.       В голове Кассиопеи сразу же вспомнился Сириус, в которого МакКинон влюблена без памяти, буквально слюнки по нему пускает. Кудрявая обернулась через плечо, внимательно наблюдая, как Фабиан лучезарно улыбается, взмахивая палочкой и обрабатывая раненые коленки Марлин, он делал это так бережно, словно боялся сделать хуже.        Брови Кассиопеи свелись к переносице в сожалеющей форме, — Жаль, — Гидеон нахмурился в непонимании, — Она слюнки пускает по моему брату.        Гидеон поджал губы, смотря на безнадежного брата, но затем попытался улыбнуться, — Ну конечно! Будь я девчонкой, тоже не смог бы успокоить дрожь в коленках, когда Сириус проходит мимо.        — Мерзость. — Кэсси скривила нос в отвращении. Довольное странно слышать от окружающих подобные слова о брате.

***

      Три сестры Блэк с хмурыми лицами шептались за слизеринским столом на сломом краю, вдали отто всех. Андромеда хмуро поглядела на Беллатрису, ковыряя омлет серебренной и узорчатой вилкой.        Между Андромедой и Беллатрисой редко происходили ссоры или непонимания, а если и происходили, то только из-за девичьих штучек, к примеру, серьги не поделили. Маленькая Нарцисса всегда пыталась утихомирить старших сестер, которые и без нее успокаиваются уже через несколько минут.        Однако сегодня Андромеда была настроена серьезно, не упуская момента сердито глянуть на старшую сестру, а Беллатриса лишь задирала нос, делая вид, словно все в порядке вещей.        Скамья слегка дрогнула, когда на нее опустилась гриффиндорка, поставив свою тарелку с омлетом на деревянный и слизеринский стол. Некоторые слизеринцы сразу же начали глядеть на Кассиопею, а несколько и вовсе отодвигались, не желая видеть за своим столом гриффиндорку.        Кассиопея улыбнулась краешком губ, когда метнула взгляд в сторону Люциуса, что сидел в мужской компании друзей. Малфой прошелся языком по деснам изнутри рта, а затем задорно подмигнул Блэк, от чего та показно закатила глаза, отворачиваясь к сестрам.       — Чего хмурая такая, Меда? — негромко спросила брюнетка, задев локтем локоть сестры.        Нарцисса выпрямилась, закидывая белокурые волосы с черными прядями за спину, — А ты чего это за наш стол села?       Глаза Кассиопеи поползли на лоб, но Беллатриса ударила ногой Нарциссу под столом, — Прекрати, Цисси. Твой глупый и девичий характер среди нас ни к чему.        Девочка сразу же начала накручивать на палец черную прядь волос, нервно опустив взгляд в тарелку. Привычка, что появились у Цисси еще очень давно.        В воздухе так и витала неловкость и чрезвычайное напряжение, каждая из них лишь ковыряла вилками еду, искоса поглядывая друг на друга. Кассиопея терпеть не могла, когда между ними недомолвки или напряжение, хоть и сама и не думала делиться с ними чем-то слишком близким, личным, предпочитая рассуждать сама со своими мыслями. Либо с Сириусом.       Кудрявая шумно кивнула вилку в тарелку, от чего послышался режущий удар, — Что уже случилось?       — Белла сожгла мой единственный выпуск «Ежедневного Пророка», где говорилось о темных волшебниках. — яростно прошипела Андромеда, хмуро сведя брови к переносице.        — Тебе не к чему хранить эту ерунду, — хмыкнула Беллатриса, выпрямившись, — Что ты там хотела найти?        — Ты не понимаешь, — Меда нагнулась ближе, зашептав, — Явно что-то происходит, и это «что-то» наверняка хотят скрыть от окружающих.        Беллатриса шумно сглотнула. Конечно, она понимает.        — Ты уже просто бредишь, Андромеда. — единственное, что успела вымолвить Беллатриса, перед тем, как рывком подняться со скамьи и большими, быстрыми шагами присоединиться к компании парней неподалеку.        Андромеда сердито проследила за удаляющимся силуэтом сестры, а затем фыркнула, вернув взгляд к уже полностью размятому омлету. Кассиопея закусила нижнюю губу, чувствуя напряжение между сестрами.        Громкий смех послышался во всём Большом Зале, доносящийся от известной компании слизеринцев. Кэсси взглянула в сторону друзей, заприметив, как все, Люциус, Родольфус, Барти, все заливисто смеялись, и лишь рядом сидящая Беллатриса уныло и насуплено глядела в пол, что не привычно ей.        Беллатриса всегда выбирала для себя компанию в виде сестер, либо же в виде парней, с которыми она знакома еще с первого курса. Некоторые смотрели на нее искоса, а-ля «как это так, девушка сидит в компании парней одна?». Но хватало неласкового и неприветливого взгляда карих глаз старшей-Блэк, чтобы все сразу же опускали головы до невозможности низко.        — Нам надо прогуляться как-нибудь вместе. — выдавила из себя Нарцисса, неотрывно смотря на Беллатрису.       Кассиопея согласно промычала, а затем резко оживилась, — Встретимся завтра, после матча. Сходим в Хогсмид.       — Цисси нельзя еще в Хогсмид. — тихо добавила Андромеда.        Брюнетка встала из-за стола, нагнувшись к уху Меды, — Если никто из нас не будет трепать, то никто и не узнает, что второкурсница гуляет по Хогсмиду. Да и к тому же, нам могут сделать исключение. — Кэсси подмигнула, покидая Большой Зал.

***

—Скажи, что любишь меня.

—Ты знаешь, что я люблю тебя, Кассиопея.

— Нет, скажи это так, будто готов умереть ради меня, будто все остальное не важно, будто жизнь без меня бессмысленна!

—Ты однозначно съехала с катушек.

***

      Сегодня пятница, уже совсем скоро будет отбой и по коридорам замка будет разгуливать Филч и его верная кошка. Вечерняя пятница означала встречу Кассиопеи и Люциуса на Астрономической Башне. Именно поэтому Кассиопея вновь позаимствовала косметику МакКинон, совсем немного, но и этого ей знать не к чему. Меньше знает — крепче спит.        Гриффиндорка раз через раз приглаживала подол юбки, наматывая концы рукавов свитера на костяшки пальцев. Каждая встреча с Малфоем — волнение, но оно быстро испаряется, когда слизеринец дотрагивается до нее, заставляя ее краснеть удушливой волной.        Она прекрасно знала, знала, как никто другой, что Сириус не питает симпатией к Люциусу, вернее даже сказать, он был бы не прочь использовать на слизеринце пару-тройку заклинаний, а может и руки в ход пустить. Она знала, что все ее ссоры и ненависть Нарциссы, опять же таки, из-за Люциуса. Но поделать она ничего не могла.        Глупости и обиды Нарциссы она спускала на малый возраст, в конце концов, они сестры, и им не пристало обижаться, ругаться из-за подобного. А вот недовольство Сириуса она списывала на то, что Люциус — слизеринец, а у Сириуса еще с первого курса появилась глубокая ненависть к змеям. И это привил ему Поттер.       Крепкая лестница башни пошатывалась под каждым шагом девушки, которая чуть было не вприпрыжку поднималась по ней. Ее едва заметная ухмылка была скрыта в тени. Однако, она быстро сползла с ее лика, когда она увидела на паре ступенек возле перил башни, совсем не того, кого ожидала.       Вокруг однокурсника, одного из мародеров, на полу лежали множество пожелтевших, помятых и исписанных пергаментов. Руки парня со шрамами на лице, были испачканы в синих чернилах.        Блэк сглотнула, насупившись, медленно подходя к другу со спины. Присев на корточки рядом с Люпином, она бегло начала оглядывать смятые пергаменты.        Римус вздрогнул, сразу же начиная сминать гладкий пергамент в руках, откидывая белое и пушистое перо подальше. Уголок губ Кэсси приподнялся, когда мародер торопливо начал собирать все бумаги с пола, и пытаясь поймать те пергаменты, которые начало сносить легким ветерком.       — К-Кэсс, — Римус подскочил со ступень, прижав к груди все пергаменты, — Что ты тут делаешь?        Кассиопея продолжала сидеть на корточках, с ухмылкой глядя на растерянного Люпина, — Могу задать тебе тот же вопрос. Чем ты занимался? — Римус поджал губы, — Не покажешь?       Люпин энергично и отрицательно закачал головой, невнятно промычав.        Из груди Кэсси вырвался тяжкий вздох, когда она поднялась с корточек, выпрямляясь, — Брось, Римус, я ведь не трепло.       — Дай обещание, что никому не скажешь. — шумер сглотнул русый парень, едва заметно расслабившись.        Брови Кассиопеи выгнулись в убеждении, а затем она сделала уверенный шаг ближе к другу, — Да я готова даже непреложный обет дать. Рассказывай, Рем.        Римус тяжко вздохнул через ноздри, от чего они заметно расширились. Высокий паренек взглянул на свою писанину в руках, а затем, поджав губы, сок обратно на пару ступенек. Римус начал внимательно и сосредоточенно ковыряться в своей сумке, шумя листами бумаги.        Не смотря в сторону однокурсницы, Люпин протянул около десяти больших листов пергамента, полностью исписанных синими чернилами и заметками.        Кассиопея в недоумении и неуверенно приняла листы, начиная бегло бегать голубыми глазами по строкам.       «Сильвия каждый день проверяла почту, новые выпуски газет, надеясь не найти среди имен погибших ее любимое имя, такое родное.»        «— Пообещай мне, Луи, пообещай, что вернешься.        — Обещаю. Я могу вернуться с сотнями шрамов, ссадин, переломов, но я вернусь с победой.»        «Луи каждый день доставал из кармана военных брюк скомканный пергамент, разглаживал его и с улыбкой наблюдая за силуэтом Сильвии, что он нарисовал много лет назад карандашом. Луи не обращал внимания на выстрелы и взрывы, он лишь видел ее зеленые глаза, и он готов дать голову на отсечение, он уверен, что сейчас эти зеленые глаза до покраснения и боли заплаканы.»       Кассиопея читала прервано, кусками, шумно перелистывая бумагу, и не могла не заметить боковым зрением взволнованного и нервного друга, которы дергал ногой и до крови раскусил губу, вглядываясь хмурым взглядом в темноту и звездное небо.       — Это…        — Я пишу рассказы. — на одном выдохе выдал Римус, опуская голову, боясь услышать заливистый смех.        Краешки губ Кэсси приподнялись, она опустила исписанные пергаменты на стройные колени, а холодную руку положила на плечо друга.       — Это здорово, — брови Римуса поползли наверх и он с недоверием обернулся на нее, — Я говорю правду. Это замечательно, Рем.       — Это… Это ерунда, просто балуюсь от скуки. — замотал головой русый, пытаясь забрать свои листы с романом.        — Не говори так, это ведь наброски, да?        Брови Люпина изогнулись в удивлении, — Как поняла?       Девушка закусила губу и пожала плечами, — По твоим заметкам, — Римус покинул надежду отобрать у Кассиопеи свои наброски романа, вновь опустив голову, — Послушай, я не знаю, почему ты так стыдишься, скромничаешь или чего ты там себе навыдумывал, но я прочитала лишь часть и отрывки, и мне уже чертовски нравится. Это совсем не плохо, и это не ерунда, как ты выразился, это… это твое творчество.        Римус долго молчал, уставившись в одну точку на дощечках пола, а затем резко поднял голову, — Хочешь полностью прочесть набросок?        Кассиопея аккуратно улыбнулась, совсем позабыв о Люциусе и о их традиционной встрече по пятницам после отбоя. Девушка кивнула, — Конечно, я хочу.        Люпин мигом начал ковыряться в своей сумке, по одному листку отдавая Кэсси, которая растерянно и непонимающие принимала их. Римус вновь вырвал пергаменты, бегая глазами по ним.        — Так, это первая часть, — он вручил однокурснице несколько пергаментов, — Это вторая, но знаешь, лучше прочесть сначала третью, а затем вторую, я там немного накосячил и получилась сюжетная дыра.        Блэк быстро запорхала длинными ресницами, пытаясь разобраться.        — Оу, ладно, я поняла, спасибо, Рем. — неловко улыбнулась та, пытаясь запомнить.        Кажется, Римус заметно оживился, когда понял, что у него есть человек, с которым он может обсудить свои рассказы. С мародерами он близок, до невозможности близок, но это слишком сокровенное. Вероятно, такую часть Римуса способен понять лишь женский пол.        Римус закусил губу, слегка прищурившись, — Знаешь, я работаю над еще одним романом… Но он не доработан. Я хочу, чтобы ты обязательно прочла его, позже.        Блэк радостно улыбнулась, — Я с радостью это сделаю. Не расскажешь о чем он?       Люпин поджал губы, лениво качнув головой, — М-м, нет, пока нет.       Кэсси в предвкушении прищурилась, закусив нижнюю губу, — Ну хорошо, ты заинтриговал меня.        Гриффиндорка уже совсем позабыла о своем возлюбленном, который не явился и через пол часа, и через час, и через полтора часа. До кромешной тьмы в небе она сидела на ступеньках Башни, оживленными глазами бегая по строкам каллиграфического почерка Люпина.        Сначала Кассиопеи и вовсе не понимала о чем речь в романе, ведь здесь множество маггловских вещей, да и в целом, рассказ о влюбленных магглах. А вот Римус искусно разбирается во всем похожем, его смело можно было называть фанатом магглов.        Римус и сам не понял как и почему, но Кассиопея стала для него тем самым человеком, которому можно открыть все, даже если бы он убил человека, она бы приняла и не растрепала никому его тайну. Вспомнить тот же случай, когда она своими знаниями раскусила его, в дальнейшем долго храня его тайну на своих плечах. У Люпина не было сомнений в Блэк.        Вряд-ли Римус когда-либо смог бы поделиться с мародерами тем, что он пишет рассказы, романы, обычно подобным занимаются девчонки, которые мечтательно вздыхают и хотят окунуться в любовь, которую так красиво описывают в художественной литературе. Но на деле, это не так. И Люпин отчаянно хочет показать это через свою писанину.        Мало вероятно, хотя, никогда в жизни он не покажет свои рассказы на всеобщие обозрение, чересчур он чувствителен.       Волшебница вспомнила о таком понятии, как время, только когда начала щурится от яркого и ослепительного солнца, которое неторопливо поднималось.        — Матч. — едва слышно слетела с раскусанных губ девушки.       Кассиопея подорвалась с места, собирая в одну стопку все пергаменты. В оживленных коридорах уже полным-полно было студентов, которые радостно обсуждали предстоящий матч. Игра Гриффиндора против Слизерина. Решающий матч, кто же из факультетов будет бороться против Пуффендуя. Кэсси не имеет право пропускать матчи, когда в них участвует старший брат, или же Люциус.        Ее совсем не волновало отсутствие возлюбленного, мысли сменились с одной на другую.        Запыханная гриффиндорка забежала в свою спальню, увидев настоящий погром, а ведь ее не было всего ничего. Лили спокойно блуждала по большой спальне бордовых и золотых оттенков, собираясь на игру, Марлин бегала от шкафа до столика с зеркалом, Мэри обыскивала каждый уголок, пытаясь найти свою игровую форму.       Эванс выгнула бровь, скрестив руки на груди и остановившись с неумолимым взглядом посреди комнаты, — Где была, Кэсс?       Да, у Лили была дурная сторона характера. Эванс была жутким контролером и лидером, которому нужно все и о всех знать, все контролировать и держать в своих руках, надеясь только на себя. Кассиопее оставалось лишь глубоко и искренне посочувствовать ее чаемому суженному.        Кассиопея тяжко вздохнула, пытаясь сильнее скомкать пергаменты, — С Римусом в библиотеке засиделась.        Блэк молниеносно засунула стопку пергаментов меж учебников на полке в прикроватной тумбе. Лили встала рядом с сидящей на корточках Кэсси.        — Всю ночь? — выгнула бровь Эванс, — Не думаю, что миссис Бинс решила стать такой щедрой.        Кассиопея закатила глаза, криво улыбнувшись и встав впритык к подруге, — Словно ты не знаешь, с кем и где я могу гулять всю ночь.        Лили поджала губы, резко изменившись в лице, когда Кэсси обошла ее, — Я просто переживаю, Кэсс.       — Все отлично, — пожала плечами Кэсси, продолжая криво улыбаться и натягивать на себя короткое и облегающие, серое пальто, — Пойдем на матч.        Эванс устало вздохнула, но все же поплелась за подругой, тихонько закрыв за собой дверь спальни.        Все студенты были чрезмерно оживленными, куда не глянь — все и говорят о матче, что состоится буквально через пол часа, если не меньше. Для всех ясна причина такой любви учеников Хогвартса к квиддичу. В день матча отменяют занятия, да и к тому же, кто не любит посмотреть на месиво однокурсников на метлах.       Трибуны кричали, каждый рвал голос, держа в руках флажки, а некоторые и вовсе сделали плакаты с цветовой гаммой своего факультета. Студенты зааплодировали, а профессора лишь кратко улыбнулись, когда по две разные стороны вышли команды Гриффиндора и Слизерина. По центру стояла мадам Трюк, ведая итак всем известные правила игрокам.        Сириус внимательно оглядел все трибуны, а затем улыбнулся, когда увидел махающую ему сестру. Усмехнуться и закатить глаза Блэка заставила Эванс, которая со скучающими видом перелистывала ветхие страницы книги. Лили совсем не интересовал квиддич.        Когда капитаны команды оседлали свои метлы, их примеру последовали и остальные игроки, по свистку мадам Трюк взлетая в воздух.        Холодный ветер резал кожу, каждый игрок слышал пронзительный свист, под напором безжалостного ветра. Сквозь серое, туманное марево земля была видна плохо. Стоило признать, что погоду для матча профессора выбрали не лучшую: сильный ветер, крохотные капли дождя, проходящие на снег.        Перед лицом Поттера промелькнул квоффл, который подкинула мадам Трюк. Джеймс, не растерявшись, сразу же подхватил его крепкой хваткой одной руки, слегка нагнувшись и направляя свою метлу на девяносто градусов, уверенна двигаясь в сторону слизеринских колец.        Сириус последовал примеру другу, поймав бладжер и выискивая взглядом свою мишень. Люциус Малфой насупился, когда увидел приближающегося Поттера к их кольцам, а также и растерянного Крауч, который был вратарем.        Под звук свиста ветра, кричащих трибун и ударов тел друг о друга, которые пытались друг друга столкнуть с метлы, обогнать, выхватить квоффл, все, что угодно, лишь бы победить. Люциус сжал тонкие пальцы вокруг деревца метлы до побледнения костяшек, мчась в сторону капитана Гриффиндора. Чем Сириус и воспользовался.       Блэк одной рукой подкинул бладжер, а затем крепкой хваткой схватился в свою биту, режущим уши ударом отбивая бладжер, который летел в сторону его лучшего приятеля и мало приятного слизеринца. Казалось, что даже студенты с трибун слышали силу удара бладжера о биту.       Бладжер прокручивался в воздухе, уверенно мчась в сторону Малфоя, но удар одержал крах, когда Родольфус Лестрейндж отбил его, буквально заслонив собой Малфоя.        Долгопупс заметно натренировался, отталкивая квоффл от своих колец, проворно мчась от самых высоких и широких колец, к самым маленьким и низким. От чего он, сам того не подозревая, заставлял слизеринцев мысленно проклинать его всеми возможными словами.       Из груди Джеймса вырвался рык, когда он почувствовал грубый толчок в левый бок. Повернув голову, он увидел впритык Малфоя, который продолжал толкать его. Увидев порочный взгляд Малфой, вся злость, желание рвать и метать, раскрылось в Джеймсе, что сидела до этого глубоко и очень далеко в груди.        Гриффиндорец сильнее прижал к груди квоффл, а другой рукой до побеление костяшек сжал древко метлы, направляя ее в бок. Слегка зажмуривавшись, Джеймс толкнул Люциуса, намереваясь оттолкнуть его, столкнуть с метлы, сделать больно, хотя бы ушиб или синяк оставить после себя. Крепко сжимая древко метлы, направляя ее вверх, Джеймс стрелой взмыл прямо в тучное небо.        Он взмывал вверх до тех пор, пока вспорол собою серую промозглую тучу, которая своей холодной влагой тут же окутала его плотным коконом, отрезвляя. Джеймс, казалось, слишком резко и неожиданно для своей метлы расслабил тело, позволяя метле направлять его самою. Быстро возвращаясь к полю стрелой, Джеймс замахнулся, видя свою цель. Он был бы не прочь запустить тяжелый и массивный квоффл в Малфоя, но это того не стоит, чтобы рисковать местом капитана команды, да и в целом роли игрока квиддича.        Квоффл непозволительно быстро прокручивался в воздухе, со свистом направляясь к темно-зеленым кольцам. Темные глаза Барти Крауча округлились, когда он увидел сумасшедшего и приближающегося квоффла четко в свою сторону.        Барти слышал, как его слизеринские друзья рвут глотку и машут руками, дабы он хоть что-то сделал, дабы не позволить гриффиндорцам забить гол, обогнав их в счете и обрадовав их, но Барти лишь зажмурил глаза, напрягшись каждой мышцей худощавого тела.        Трибуны запрыгали на месте, когда счет увеличился в пользу Гриффиндора.       — Это было чертовски опасно, но Джеймс Поттер смог это сделать! Барти Краучу стоит быть смелее. — что есть мощи закричал Мерфи, комментируя каждое действие и взгляды игроков.       Мэри Макдональд и Сириус пролетели мимо друг друга молниеносно, отбив друг друга пять и радостно заулыбавшись. Все гриффиндорцы взглянули на счет: 350:150 в пользу Гриффиндора. Это не могло не радовать.        Игроки уже было напряглись, готовые продолжить яростную и жестокую игру, но обомлели, когда услышали командный голос комментатора:       — Новый ловец, Доркас Медоуз, на своем первом матче одержала победу над Рабастаном Лестрейнджем, поймав снитч! Гриффиндор победил!        Трибуны завизжали, захлопали в ладоши и запрыгали на месте. Игроки Гриффиндора проворно подлетели друг к другу в одну кучу, радостно крича и поглядывая на озлобленных слизеринцев.        Голубые глаза Джеймса упали на сторону трибун, где стояла Кассиопея, которая лишь радостно и едва заметно улыбалась, поглядывая на своих однокурсников в воздухе. Раньше, до отношений с Малфоем, она готова была прыгать, визжать и рассказать всему миру, да даже магглам, что они победили, а сейчас она лишь стоит и скромно улыбается, взволнованно поглядывая на Люциуса, что уже направлялся в мужскую раздевалку, рывками сдергивая с себя кожаные перчатки.        Джеймс шумно сглотнул, продолжая смотреть на улыбающуюся Кассиопею, но не успел он и моргнуть, как Блэк уже подорвалась с места, проталкиваясь сквозь ревущую толпу и бегом спускаясь по длинным лестницам трибун.        Поттер непонимающе и сердито проследил глазами за маленьким силуэтом Блэк, которая быстро бежала по краю поля, направляясь совсем не в гриффиндорскую сторону. Джеймс фыркнул, когда понял, куда же она так рвется.       Смелым рывком кудрявая оттолкнула деревянную дверцу раздевалки, заходя внутрь. Из ее груди вырвался рваный выдох, когда она увидела на одной из длинных скамей Люциуса в игровых штанах и без верха. Его голова была опущена, а локти устало поставлены на колени, он даже не удосужился взглянуть на вошедшую гостью.        Тихонько сглотнув, она закрыла за собой дверь раздевалки, медленно и боязливо приближаясь к парню. Кассиопея встала напротив сидящего Люциуса впритык, положив одну руку на оголенное плечо слизеринца, а тонкими пальцами другой руки зарылась в мокрых и платиновых волосах.        — Люциус, — никакой реакции в ответ, — Впереди еще уйма матчей, не принимая все так…       — Ты не понимаешь. — его, казалось, такая тяжелая голова прижалась к животу гриффиндорки, а уставшие веки медленно закрылись.        — Возможно, — тихо ответила та, — Но я знаю, что говорю. Не принимай все так близко к сердцу.       Малфой поджал губы в тонкую полоску, рывком отпрянув от Блэк. Блондин подорвался с шаткой скамьи, сделав медленные шаги в сторону и начиная растирать глаза пальцами. Из груди Люциуса вырвался тяжелый вздох, когда он оказался спиной к Кассиопеи.       — Тебе лучше уйти, Кассиопея.        Кассиопея мигом сорвалась с места, подходя ближе к Люциусу со спины. Ее замерзшие руки упали на его лопатки.       — Люциус, если ты хочешь поговорить, то я…        Слизеринец резко обернулся, взмахнув руками и повысив тон голоса, — Иди, Кассиопея, порадуйся с остальными гриффиндорцами! Твоя команда победила, порадуйся за братца. — в его голосе отлично слышалась ирония и недовольный сарказм.        Темные брови Блэк свелись к переносице, а пухлые губы приоткрылись. Кудрявая хмыкнула, чуть-ли не бегом вернувшись к двери неподалеку и рывком отпрянула ее, — Я хотела поддержать тебя, но, видимо, тебе это и не нужно. — напоследок кинула брюнетка, перед оглушающим хлопком двери.

***

      Громкая музыка била по ушам, заставляя подрагивать пол, стены, а маги на портретах ахали в шоке, студенты с четвертого по седьмой курс радостно танцевали, старшекурсники даже смогли выпивку пронести в тихую, на стенах висели гирлянды. Все уже не единожды выкрикивали имя Джеймса Поттера, а близнецы Пруэтт и вовсе посадили парнишку к себе на плечи. Никто не мог никак нарадоваться сполна победе Гриффиндора.        Джеймс этой ночью был в центре внимания, главной звездой всего факультета. Парни с седьмого курса даже разрешили сделать ему пару глотков огневиски и тыквенной настойки, от чего настроение Поттера поднялось до недостижимых высот.        Но даже под легким, едва ощутимым, действием алкоголя, в поддатом настроении, Джеймс не мог не оглядываться каждую минуту на одинокую Кассиопею Блэк, которая сидела на бордовым диванчике со стаканом в руке. На ее лбу можно было прочесть, чего она всем сейчас желает и куда хочет всех послать.        Когда Джеймс увидел спускающую с лестницы Блэк, то выпал, увидев короткую юбку с рюшками и капроновыми колготками с черными узорами. Она выглядела вызывающе, вульгарно, но не менее красиво, особенно, когда заплела пышные и кудрявые в волосы в неопрятный, высокий хвост, из которого уже успели кудряшки.        Правда, стоило Блэк оказаться в гостиной, так она сразу же схватила стакан с вишневым пуншем, упав на диван и не сводя забористый взгляд с горящего огня в камине.       Все прыгали, танцевали, закрыв глаза и громко смеясь, не уставая восхвалять Джеймса, нового капитана команды, который чудно справляется со своей должностью.        Крепкая рука Сириуса была перекинута через плечи Джеймса, брюнет подтанцевывал, завоевывая взгляды женского пола, даже с курса постарше. Джеймс натянуто улыбнулся, обернувшись через плечо и вновь окинув взглядом одинокую Блэк.        — Ты куда, приятель? — сразу же вскинул руками Сириус в непонимании, пытаясь перекричать энергичную музыку.        — Пойду налью попить, в горле пересохло. — быстро оправдался Сохатый, облизнув действительно пересохшие губы.        Сириус громко усмехнулся, увидев, куда на самом деле направлялся его лучший друг.        Матрас дивана прогнулся под весом Джеймса рядом с Кассиопеей. Парень уверенно откинулся на спинку бордового дивана, раскинув руки по разные стороны спинки дивана, но Кассиопея и бровью не повела.        Голубые глаза в который раз пробежались по новому образу Блэк, но уже через секунду Джеймс опомнился, опустив голову, поняв, что как озабоченный старшекурсник рассматривает девушку.       — Как тебе вечеринка? — широко улыбнулся парень, бегло и нервно бегая глазами по каждому миллиметру профиля Блэк.       — Нормально. — сухо выдала та.        За сотни километров можно было почувствовать настрой Кассиопеи, и Джеймс уже было начал жалеть, что осмелился подойти к исступленной Блэк.        — Ну, раз нормально, то может…        — Я согласна.        Язык Джеймса прирос к верхнему небу, а сердце пропустило удар, а затем бешено начало биться, словно хочет пробиться сквозь ребра и прыгнуть прямо в руки Кассиопеи Блэк. А он ведь даже договорить не успел.       — Согласна? — неуверенно слетело с губ лохматого и отбитого гриффиндорца, — Согласна пойти со мной на свидание?       Кассиопея наконец повернулась лицом к Поттеру, натянув кривую и заметно фальшивую улыбку, — Да, Поттер, я согласна. При одном условии.        Джеймс явно расслабился, радостно ухмыльнувшись и придвинувшись ближе к однокурснице, — Я весь во внимании, Блэк.       Брюнетка наклонилась ближе к его лицу, — Если благодаря тебе Гриффиндор заполучит кубок квиддича в конце года.        Уверенность в своих умениях и способностях так и сияла на лице очкастого и внутри кричащего от счастья Поттера, — Я забью каждый квоффл для тебя.       С губ Кэсси слетел саркастичный смешок, чем-то схожий с Сириусом, — Каждый? Прямо таки каждый? И никому больше не дашь из команды забить квоффл?       — Никому. Посвящу каждый квоффл для тебя. — паренек задрал подбородок, приоткрыв губы и наслаждаясь секундными моментами близости.        — Хорошо, посмотрим, как ты справляешься с новой должностью капитана. — Кассиопея вручила в руки свой стакан с пуншем, не торопливыми шагами прячась среди толпы гриффиндорцев.        Но осознание к Джеймсу пришло лишь утром, когда он понял, что ему нужно ждать конец года, дабы заполучить желанное свидание с Кассиопеей. Но оно того явно стоит. У него нету возможности профукать это шанс.