Глаза цвета осеннего неба

В сердце тихой улочки скрыта уютная кофейня, над которой жёлтой неоновой вывеской горит надпись «CoffeeRoom». Если аккуратно вытереть теплой ладошкой или краем рукава запотевшее стекло, можно увидеть, как посетителей окутывает тёплый свет свисающих с потолка гирлянд. Светлые стены были украшены черно-белыми фотографиями в деревянных рамочках, неподалёку от стойки стоял стеллаж с книгами и винтажным магнитофоном. Особая атмосфера царила благодаря деревянной мебели, вязаных подушек и пледов, создающих ощущение домашнего уюта. Уюта добавляли и волшебный аромат кофе, карамели и сладостей. Люди встречались в этой небольшой кофейне неподалеку от центрального парка, чтобы насладиться беседой за чашечкой свежего кофе или чая. Тут же была и Бетти, которая, погрузившись с головой в книгу, ждала Берту. Посиделки в этом очаровательном заведении, которое находилось на одинаковом расстоянии от «мастерской» и консерватории, кажется, постепенно превращалось в их еженедельную традицию. — Пратчетт? Уважаю. Бетти оторвала взгляд от книги. — Берта, вот и ты! Как дела? Как поживает твой новый шедевр? — Не спрашивай, — художница со вздохом села в мягкое кресло напротив. — Из этого бедного дерева словно душу высосали. Такое чувство, что проще нарезать это полотно на коллаж, чем исправить. — Да ладно тебе, ты придираешься… Всё у тебя получится, ты очень талантлива. Берта пожала плечами. Неясно, чем подкреплялась уверенность Бетти в её таланте, нельзя же судить по одним яблокам… К слову о яблоках: — Эти маффины мне порядком надоели. Пожалуй, сегодня стоит попробовать что-нибудь новенькое. Берта поправила очки и стала читать меню. — Здесь есть очень вкусные тарталетки с тропическими фруктами, — посоветовала Бетти. — Чересчур экзотично. — Эклеры? — Слишком обычно. — Всегда можно взять тирамису. — Тирамису… Взгляд Берты остановился на десерте номер тринадцать. — «Дьявол», — прочитала она. — Хочешь обменять свою душу на душу твоего бедного дерева? — Полагаю, мне откажут в столь неравнозначной сделке, так что просто его съем. Вскоре девушкам принесли заказ: небольшую белую чашечку капучино с корицей для Бетти, и высокий стеклянный стакан холодного латте для Берты. Напитки сопровождались двумя маленькими блюдцами: на одном величаво возвышалась тарталетка с клубникой в сахаре, а на второй — кусок шоколадного торта. — Красота! — заулыбалась Бетти. — Ну, так не интересно… — протянула Берта, внимательно посмотрев на шоколадный кусочек поверх очков. — Где рога? Где копыта и вилы? Если бы я знала, что это будет обычный торт, взяла бы тирамису или тот же яблочный маффин… — А ты попробуй. Вдруг вкус у него окажется поистине демоническим. — Мм… Так и быть, дам ему шанс. Синие глаза Бетти внимательно проследили за тем, как подруга аккуратно отрезала кусочек «Дьявола» ребром десертной вилки и отправила в рот, слегка облизнув бледные губы. — Что ж… Весьма неплохо, — признала Берта. — Угостишься? — Нет, спасибо. У меня аллергия на шоколад. — Аллергия на шоколад?! — Да, с детства. — Какой кошмар… — Берта сочувственно покачала головой, попробовав ещё торта. — Тебе вообще никакой шоколад нельзя? — Можно белый, в нем слишком мало какао масла. Вообще, у меня много на что аллергия… — На что же еще? Мне уже страшно… — На арахис, кешью, чипсы с сыром, герберы, гиацинты, апельсиновый мармелад… А также на колу, табак, латекс и стиральный порошок «Бабушкина радость». — М-да…— после недолгого молчания покачала головой Берта. — Ладно латекс, кола, но «Бабушкина радость»… Бетти прыснула. Берта усмехнулась. — Но я в этом списке не услышала ни слова про аллергию на шерсть. — Такой у меня, хвала небесам, нет. Я бы просто сошла с ума без домашних животных! — У тебя питомец? — Да, — на лице девушки появилась улыбка, какая появляется на лицах всех, кто думает о ком-то очень милом и поистине любимом. — У меня есть собака. Её зовут Антуанетта и она просто чудо! — Собачница, значит, — Берта усмехнулась, отпив кофе. — У меня тоже есть пёс, сейчас он у мамы в деревне. — О, здорово! Как зовут? Какой породы? — Тор, рыжий дворовой. — Прелесть. А моя… Ой, секунду, мама звонит, — Бетти достала телефон из сумочки с нотами и вышла на улицу, чтобы музыка и чужие голоса не мешали ей разговаривать. Берта задумчиво побарабанила пальцами по столу и сделала глоток кофе. Неподалёку от тарелочки с тортом лежала небольшая салфетка. От нечего делать, девушка достала из кармана ручку и стала царапать на мягкой и немного неровной поверхности своего горячо любимого питомца. Лохматая шерсть, повисшее правое ухо, розовый нос — всё при нём. Скетч непроизвольно заставил Берту улыбнуться. Ничего, вот придёт лето, и она наведается к своему пушистому другу. Когда Бетти вернулась, Берта показала ей рисунок. — Ну что за прелесть! А потом ты говоришь, что бездарность… — Это просто скетч на салфетке. — Это просто очаровательный скетч на салфетке! Можно я его возьму? Художница пожала плечами. Бетти заулыбалась и убрала рисунок в сумку. Автор проследил за тем, как тонкие пальцы предварительно спрятали его творерие между страниц книги, чтобы не помялся. Затем в голове Берты будто бы отдалилась камера и она вдруг обратила внимание на то, насколько лаконично Бетти смотрится в этой кофейне. Она словно бы была её частью: всегда сидела в свете теплых желто-оранжевых огоньков, набросив на плечи лоскутный плед. Можно было хоть сейчас начать писать картину, да и по-хорошему лучше модели, чем Бетти, найти было сложно. Беатрис была красивой, но ее красота была не такой, какую принято замечать с первого взгляда. У неё были светло-русые локоны, большие синие глаза, пухлые алые губы. Её слегка детское лицо было покрыто маленькими еле заметными веснушками. Девушка носила очень девчачью, даже можно сказать, кукольную одежду, состоящую из розовых свитеров, длинных юбок, беретов в клеточку, перчаток в горошек, туфлей и лент для волос. И все это вместе, приправленное хитрым и игривым взглядом, вишнёвым блеском для губ и сережек в виде сердечек, создавало неповторимый образ Бетти. — Славная кофейня… Я бы даже устроилась сюда на лето… Берта? Всё в порядке? Голос вернул Берту в реальность, и она перестала мысленно разбирать подругу на главные составляющие. — Конечно. Пей кофе, а то остынет.