Глаза цвета осеннего неба

Художница рисовала карандашом на сложенном вдвое листке. Всякий раз сидя здесь она рисовала своего любимого пса. Возможно, этому способствовала уютная атмосфера кофейни. Такая же желтая гирлянда, как и над этим столиком, висела в ее детской комнате. Лохматый пёс, рыжий в реальности и серый на листке, выглянул из высокой травы, с нетерпением ожидая хозяина, несколько озадачено склонив лохматую голову на бок. Примерно такой же взгляд был у Берты, когда она слышала мелодичный звон колокольчика на двери. Снова не Бетти. «Опаздывает… Уж не из-за таинственного гостя ли? — размышляла девушка. — С кем она решила меня познакомить… Не с родителями же… С каким-нибудь другом? С той подругой из соседнего городка? Бетти как-то упоминала, что она должна приехать зимой… Ох… Это же придётся общаться…» Берта невольно нахмурилась, плечи ее слегка ссутулились. Будь она ёжиком — выпустила бы иголки. Общение не было сильной стороной художницы. Не всегда, разумеется — в детстве она была самым обычным ребёнком… «Но может, мне и не придётся. Да, Бетти вполне себе может сделать это за меня» — осенило Берту. — Как удобно, когда есть друг, который умеет найти любую тему для разговора во избежании неловких пауз!» Впрочем, с точки зрения Берты, с Бетти небыло неловких пауз. Когда-то, в далёком октябре, они определённо возникали, но затем их навсегда изгнали в страну забвения. С Бетти было хорошо даже просто за компанию помолчать… Но вот тишина без нее начинала раздражать. Грифель вновь коснулся бумаги. Штрихи стали резкими и отрывистыми, будто бы подгоняли время. Скорее бы пришли Бетти и ее… «А вдруг у неё кто-то появился?» — эта мысль посетила Берту, как гром среди ясного неба. Художница невольно оторвала взгляд от листка. Они с Бетти в принципе как-то не обсуждали дела любовные. Насколько Берта знала, у подруги второй половинки не было, хотя чтобы у такой красивой девушки, ещё и выступающей на сцене, не было тайных обожателей, было невозможно. Берта и сама входила в их число. Но уж слишком воодушевленно звучал по телефону голос Бетти… «Как так вышло, что мне даже никогда не приходило в голову спросить её о… О ее предпочтениях? Впрочем… Пожалуй, тема эта слишком деликатная чтобы так просто ее затрагивать…» Постучав тупым концом карандаша по столу, она сделала глубокий глоток кофе. Зубы с тихим хрустом раскололи во рту кубик льда. Странное покалывающее чувство холодным ветром всколыхнуло рощу души, разнося осеннии листья тревоги по прериям сознания. Нарисованный пес с недоумением смотрел глазами-бусинками на перемену в лице своего автора и Берте пришлось перевернуть листок, бормоча: — Не мешай, Тор. Девушка заключила руки в замок, шумно выдыхая. — Всё, уже с рисунками болтаю… Это всё недосып… Тихо зазвенел колокольчик, настоящим перезвоном колоколов резонируя в ушах. Рассеянный взгляд серо-голубых глаз обратился к двери и сжатые пальцы расслабились. Это была Бетти. Её Бетти. Бетти, которую ждали целую вечность, а может быть даже больше. Она лёгкой походкой зашла в кафе. В отличии от Берты, которая даже в январе не изменяла своей куртке, которая, казалось, уже к ней приросла, Бетти была одета по погоде и, как всегда, элегантно. Её золотые локоны, спрятанные под теплым вязанным беретом, были заплетены в косу, черное пальто узором перекликалось с замшевыми перчатками. Встретившись взглядом с подругой, девушка заулыбалась. — Привет, Берточка! Ответного приветствия не последовало — стоило Бетти подойти к столику она оказалась заключена в объятиях. Девушка тихо охнула от неожиданности, но затем обняла подругу в ответ, слегка вставая на цыпочки. — Здравствуй, — только и смогла выдохнуть Берта. На миг она прикрыла глаза. Наконец-то дышалось легко, а сердце билось спокойно. Ради этого стоило ждать. Вдруг что-то слегка потянуло серую штанину. Художница удивленно посмотрела вниз и увидела маленькую рыженькую собачку. Заметив, что ее попытки защитить свою хозяйку от лап какой-то незнакомой тётеньки, преданная охранница звонко тяфкнула. Берта вскинула брови. — Тихо, Антоанетточка, тихо! — Бетти взяла питомца на руки. — Вот, Берточка, познакомься. Это — Антоанетта, моё самое любимое рыженькое солнышко! Антоанетта завиляла хвостом, гордо выпячивая пушистую грудь. Видимо, статус самого любимого солнышка был ей по душе. — Она очень… Маленькая, — усмехнулась Берта. — Просто кроха. — Ой, да ничего она не маленькая! Чихуахуа, вообще, прямые потомки волков! Они выживали в мексиканских джунглях, пока люди не приручили их! — Твой мексиканский волк меньше лапы моего пса… Бетти фыркнула. Антоанетта возмущённо чихнула. Берта заулыбалась. — Хорошая у тебя Антоанетточка, хорошая… Увидишь когда-нибудь моего Тора — поймёшь. Давай, снимай пальто, присаживайся, не терпится послушать как прошли твои каникулы.