Глаза цвета осеннего неба

Cupid only trows the dart thats dreadful dreadful dreadful Укутавшись в шарфик и спрятав хрупкие пальчики музыканта в перчатки и карманы пальто, Бетти спешила поскорее вернутся домой. Солнце уже почти село и февральский мороз стиснул землю в своих ледяных объятьях. Cupid only trows the dart thats dreadfull to a warrior's heart Последняя сыгранная виолончелисткой мелодия все никак не хотела покидать голову и проигрывалась по кругу снова и снова. Впрочем девушка не особо пыталась от неё избавится: она была лёгкой и нежной, а упоминание крылатого отпрыска Афродиты напоминало о том какой праздник вот вот наступит. Говорят жить от праздника к празднику — по-детски но кто сказал что это плохо? Бетти стабильно придерживалась этой схеме уже много лет и была убеждена — даже такие мелочи как электронная валентинка могут сделать человека чуточку счастливее. Что уж говорить о том чтобы отметить вместе… Впрочем отпраздновать день всех влюблённых Бетти было не с кем. Разве что можно было сходить с Бертой в их любимое кафе попробовать тематические вишневые мафины. Да и повод как раз будет — на кануне в пятницу пройдёт конкурс живописи. «Интересно, Берточка уже закончила писать плющь? — подумала Бетти. — Памятник ведь совсем недалеко отсюда… А что если она здесь?» Не успела она как следует обдумать действительно ли ей хочется удлиннить прогулку по холодному парку, ноги сами свернули с дорожки и сделав крюк вокруг отключенного на зиму фонтана, девушка вышла к детской площадке. На губах появилась улыбка, когда глаза различили у памятника склоненную перед мальбертом фигуру. Глаза внимательно изучали пестрящий красками холст. Картина все ещё не была закончена, однако продолжить работу сегодня не получится — помимо того что вот вот стемнеет, Берта стала чувствовать легкое головокружение. В поисках причины, она неожиданно для себя осознала, что ела в последний раз вчера вечером. Утром художница не удосужилась позавтракать, полностью отдавшись желанию поскорее взять в руки кисть. Девушка распустила волосы, зарываясь в них пальцами, и прикрыла глаза. Она ведь знала что пожалеет, знала ещё когда перед выходом залпом выпила остывший за ночь кофе, но ощутила недовольство организа лишь когда Муза ослабила поводья. Откуда-то издалека, вероятно из самого дальнего уголка сознания, донеслось жизнерадостное: — Берточка! — Приехали… — Берта глубоко вздохнула и сняв очки помассировала виски. Для полноты картинки не хватало только голосов в голове… Однако, неожиданно для художницы, Бетти оказалась вполне себе настоящей — рука в замшевой перчатке легла на её плечо. Девушка чуть не подпрыгнула от неожиданности. — Ой! — Бетти рассмеялась. — Прости, я тебя напугала? Художница ещё миг растерянно смотрела на размытое цветное пятно, после чего надела очки. — Что ты здесь делаешь? — Выгуливаю калашников, — усмехнулась виолончелистка указав на инструмент за плечами. — Ясненько… Повесив черную резинку на запястье, Берта поправила волосы чтобы собрать их в хвост. — Кошмар, ты чего на распашку сидишь?! — М? — взглянув на себя, девушка обратила внимание что её куртка действительно была растеннута. — Да мне не холодно. — Так, Вампиры живут в лесах, или где там они живут?.. — …В замках… — …Да, не суть, главное что не на северном полюсе! — с этими словами Бетти наклонилась к подруге и затянула молнию серой куртки. Берта вскинула брови наблюдая за столь прямолинейным нарушением личных границ. Дыхание задержалось само собой, серые глаза мельком заглянули в глаза напротив, после чего опустили взор на алые губы. Они были покрыты вишневым блеском, Берта видела как Бетти наносит его прежде чем выйти из кофейни на мороз… Жар волной обдал грудную клетку изнутри, куртку захотелось не просто растягнуть, а снять вообще, чтобы хоть немного охладиться. Но будучи в такой близости с Бетти, девушка была неподвижна, как оплетенная плющем статуя. Она будто бы боялась её спугнуть. Однако миг длинной в вечность закончился. Бетти отстранилась, убирая за ухо выбившийся на косы вьющийся локон, и переключила все свое внимание на холст. Берта бесшумно выдохнула. — Как же красиво получается! Твой плющик такой весь зелененький и, не знаю как объяснить, будто бы налит соком! — Спасибо… Думаю завтра я эту работу точно завершу. — Здорово! Вот считай последняя картина готова! — Да… Итого у нас райские яблочки, ива, бук, дуб и плющ…— художница слегка грустно улыбнулась. — Вот и все. — Почему же ты приуныла? Ты большая молодец! Картины вышли просто абварожительные и ты успела завершить их вовремя! Даже неделька в запасе осталась! В словах Бетти было столько искренности, она и в правду верила что у Берты все получится. Это вселяло, пускай и крохотную на общем фоне тревоги, но все же надежду. Урчание в животе отвлекло художницу от размышлений. Девушка покраснела. Бетти прыснула. — Кому-то пора домой ужинать! — Да...да. Пора, — согласилась Берта, мысленно исправив на "позавтракать". — Тогда и я побежала! На вишневых губах появилась лучезарная улыбка. Качнувшись на каблуках она осторожно перешагнула заборчик и направилась к дорожке, тихо напевая: Тhat's dreadfull to a warrior's heart And she that wounds can only cure the smart Берта поправила очки, провожая её взглядом. Какой хрупкой казалась Бетти с огромным чехлом с виолончелью, и как ей не тяжело? От помощи всегда отказывается, говорит сила привычки, но все же... — И, Берточка, — девушка неожиданно обернулась. — Ходи с распущенными почаще! Тебе очень идёт. До встречи! Художница тихо ойкнула, только сейчас понимая, что резинка для волос все это время благополучно покоилась на запястьи. Она несколько смущенно усмехнулась. — До встречи.