Глаза цвета осеннего неба

Ножки в вязанных розовых носочках на цыпочках прокрались на кухню. Бетти тихонько взяла с тумбочки папку с нотами. «Партирура сама себя не выучит, — девушка тихо усмехнулась и взглянула на диван. — Бедненькая… Совсем выбилась из сил с этой температурой…» В полумраке комнаты, Берта крепко спала на диване, обняв подушку. Бетти не отпустила подругу назад в ледяную квартиру, потому что под вечер у нее снова подскочила температура. По началу Берта сопротивлялась, не желая причинять неудобства, но затем сдалась, с условием что рачительная хозяйка не будет даже пытаться уступить ей свою кровать. Художница уснула сразу же как только спала температура, даже не сняв очки. Бетти подошла к дивану и, покачав головой осторожно сняла их, бережно положив на тумбочку. Кожа Берты казалась такой бледной в свете луны за окном, словно бы она была куклой, чьи фарфоровые пальчики слегкапытались спрятаться в рукавах вязанного свитера. — Сон лечит, завтра тебе уже станет легче, — шепнула Бетти, заботливо набросиа плед на плечи спящей и ласково погладила её по слегка растрепанным волосам. Они были очень приятными на ощупь. Девушка ещё с первой встречи обратила внимание на то, какие красивые волосы у художницы. Они были прямые и напоминали тонкие волокна шёлка, такие волосы даже в растрепанном виде не особо нуждались в расчёске и никогда не путались. Экран телефона, что лежал на подлокотнике дивана на миг засветился и погас, но Бетти этого не заметила. Чтобы ненароком не разбудить подругу, она тихо вышла из комнаты. Утро же пробудило Берту запахом свежих сырников. Сладкий аромат проник в каждый уголок комнаты, словно. Потянув носом, художница приоткрыла глаза и, сонно поморщившись, протерла глаза. Сон ещё не до конца покинул сознание, потому она не сразу сообразила что спит на диване и по привычке потянулась к столу за очками. В следующий миг она, тихо закряхтев, поднималась с пола. Бетти обернулась. — О, Берточка, ты уже проснулась! Доброе утро! — Доброе, — вздохнула Берта, надев очки. — Как ты себя чувствуешь? — Лучше чем вчера, — художница усмехнулась. — Видно Ваш чай, мадемуазель, все-таки творит чудеса. Конечно Берта знатно приукрасила истину: голова все еще была тяжелой, нос хлюпал а горло слегка першило, но ради того чтобы увидеть улыбку Бетти можно было и умолчать обо всех этих пустяках. — Отлично! А я тут сырничков нам на завтрак приготовила! — Слышу, пахнет просто восхитительно. — Художница встала, попутно собирая волосы в какой-то более менее сносный низкий пучок и подошла к Бетти, заглядывая в сковородку через плечо. — Ничего себе, они настоящие? — В каком смысле? — недоуменно вскинула брови Бетти. — Они выглядят слишком красиво, чтобы быть настоящие. Слишком идеальная золотая корочка, как сошли с фото меню Мишлен. — Я не думаю что у них там есть сырники, — прыснула девушка. — Большое упущение. Берта и не заметила как её руки оказались на плечах Бетти, и когда до неё дошёл сей факт, уши её ярко покраснели. Впрочем пальцы так и остались на поверхности полосатой кофты. Маленькая и нежная, а ведь эти хрупкие ежедневно носят огромную виолончель… «Интересно сколько весит её инструмент вместе с чехлом,» — промелькнуло в голове художницы. — Наверное килограмм 5…» Ей стало ужасно интересно, но спросить означало сделать акцент на своих безнаказанных действиях и прервать момент. Хотя, наивно предполагать, что Бетти, пускай и увлеченная готовкой, не почувствовала на плечах чужие руки. Ощущая себя ужасно недовко, Бетти решила убрать уже свои лапы, но что-то пошло не так и её холодные ладони оказались на талии виолончелистки. Это уже не осталось без внимания — Бетти обернулась, взглянув на Берту. На миг их взгляды встретились. Художница вспыхнула, отдернув руки так, словно бы коснулась пальцами расколенной сковороды. — Классно, что ты умеешь готовить, — выдохнула она, выдавая что-то на подобии улыбки. — Я вот даже яйца без пожара не могу поджарить. Всё на что хватает моих кулинарных способностей — сварить гречку и разморозить картофельные шарики. Бетти усмехнулась. — Серьёзно? — Ты думаешь почему я выбрала амплуа вампира? Вампиры не готовят, — Берта села за стол и расправила ссутулившиеся плечи. — Где вы видели вампира-повара? — Можно разве что как в книжке отловить в лесу оленя и подать сырым на стол… — Беатрис Папиллон, что за кровожадность! — с напускным возмущением ахнула художница. — Мы же не какие-то дикари! Мы нечисть циливизованная! Бетти рассмеялась и поставила на стол две голубые тарелочки с сырниками. — Бон аппетит, циливизованная нечисть! Берта улыбнулась и открыла банку с вишнёвым вареньем. Сырники оказались так же хороши на вкус, как и на вид и она не раздумывая сообщила об этом шефу. Бетти довольно хихикнула. — Спасибо. Я люблю готовить, сам процесс доставляет мне много удовольствия. Так что так и договоримся — если Судьба решит, что нам нужно жить вместе, готовить буду я. Берта поперхнулась, от смущения не сразу сообразив, что эта теория всего лишь шутка. Она тихо кашлянула и уводя взгляд в сторону сделала глоток чая. — Пока Судьбой велено, чтобы я терпела выходки проклятого Карла. — Это твой домовладелец? — Да. Тот, который вчера отключил мне свет не предупредив. Из-за участия в конкурсе, — художница на миг невольно нахмурилась, — Мне пришлось немного задержать арендную плату. Мы вроде как договорились что в этом месяце заплачу за два, видимо он решил мне напомнить что вторая половина февраля уже началась. — Нехорошо… А он много берет? — Не очень, он какой-то давний знакомый моего отца, который когда-то в этом городе работал. Но все равно то как Карл вцепился в эту однушку, в которой в последний раз делали ремонт наверное в юности его бабушки, раздражает. — Понимаю… Тебе бы ему позвонить, Берточка, а то у тебя дома сейчас можно мороженое без морозилки хранить. — Надо, — согласилась художница и решив не откладывать дело в долгий ящик, встала из-за стола и взяла телефон. Неожиданно глаза у неё расширились. — Помяни чёрта… — Что такое? — Он звонил мне… 17 раз?!