***
Неделя проходит в работе. Пара компенсаций чёрными конвертами — деньгами в этом городе откупиться легко, даже, если речь идёт о человеческих жизнях. Ещё пара серьезных разговоров, разборок и несколько отказов от действующих клиентов. Хоть подобное и было слегка тяжело для действующего бизнеса, всё же, не портило общую картину. Да и потери в данном вопросе — были ожидаемы и для Сонхва, и для Ёсана. Всё хорошо, пока это не касалось крупных поставок или внимания властей. Не без потерь, но дела шли более гладко, чем паникующий некоторое время назад директор мог себе представить. Настолько, что после очередного успешного откупа, Ёсан предложил их команде развеется и посетить любимый всеми байкерами бар. Несмотря на отличную, по мнению остальных, идею, Сонхва лишь нервно кусал щёку всю поездку до «K-HOT CHILLI PEPPERS». Последняя его встреча с владельцем бара была, мягко говоря, странной и неправильной. Да и слухи точно дошли до Хонджуна, хотя от него не было ничего слышно об испорченных поставках, последнее, чего хотел Пак — это окончательно разочаровывать его. Это было не из соображений поставщик-исполнитель, ролей, которые прописаны между ними, а из-за чего-то совершенно другого. Привычно открывая деревянные небольшие ворота, Пак входит первым. Почти сразу погружается в расслабленный шум пьяного веселья, стука бокалов и шаров о кий. Его впервые радует, что он нигде не наблюдает синей макушки, поэтому улыбка, ожидавшая своего часа, озаряет лицо. Ёсан и ещё парочка приближенных байкеров, Ынсок и Джиён, направились к барной стойке, заговаривая бармена на несколько излюбленных коктейлей. А вот Сонхва уже сидел на диване, явно теперь осознавая прекрасность идеи своего напарника — он давно так не отдыхал в этом месте, в привычной обстановке. — Мы пойдем шары покатаем, — смеётся Ынсок, держа в руках коктейль и отправляясь вместе с другим байкером к свободному бархатному столу. Кивая, Сонхва держит в руках бокал и жадно отпивает, даже не глядя на Ёсана, присевшего около него. Не было нужности смотреть друг на друга, когда целый день провели вместе, решая уже ставшие рутинными проблемы с поставками. Громкий выдох, ещё бы немного голоса, и даже стон бы сошёл с губ Сонхва, пока он ощутил подпирающую его истому из-за приятных искр остроты во рту. Пак довольно улыбается, оголяя нижний ряд серебряных зубов, смотря на таких же замедленных посетителей бара. — Что думаешь насчёт подставы? Голос Ёсана ворвался, как гром среди ясного неба. Тот, очевидно, решил в этот вечер не баловаться перцем — напротив него стояла кружка обычного светлого пива с коркой белой пены. — В этом весь Ёсан, — Сонхва блаженно улыбается, не в силах сменить выражение лица. — Даже сейчас говоришь о работе. Выдыхая снова и держа в легко трясущейся руке конусообразный бокал, Пак делает еще один глоток. Облизывает губы, собирая на язык стёртый в порошок чхонъянский перец и тянется к столу, чтобы надёжно поставить мешающую в руке посуду. Он старается сесть более прямо, хотя только что растёкся на диване — всё дело в выжидающем взгляде Кана, который всё никак не мог отстать со своими вопросом по рабочему делу. Делу компании. — Думаю, что нужно понять, кто нам насрал. Мы разобрались с малой частью проблем и то, только с теми, что вылезли в свет. Кто знает, что ждёт нас потом, — отвечает Пак медленно и размеренно, перестав томить друга ожиданием и глядя куда-то вперед. Взгляд был бездумный, удивительно, что Сонхва мог собрать предложения своим горящим языком в кучу. — Есть мысли? — отпивает пива Ёсан, оставив над верхней губой белые усы и бегло глянув Пака сбоку. — Ты уже знаешь, кто это сделал, но просто ждешь моего мнения? Сонхва неспеша повернул голову на медленно, словно по волнам, плывущий образ Ёсана. Немного прищурился, чтобы из всей это невнятности увидеть его выражение лица. И не прогадал: несмотря на усы из пены, Кан явно выражал серьёзность. Ему не хватало только кивнуть, чтобы Пак резко вспомнил о жадности и пытливости его ума. Этот байкер никогда не мог сидеть смирно, пока не добивался ответа на все интересующие его вопросы. — Если отсечь крыс на предприятии, убрать ковбоев, то ответ один, и ты его знаешь, — кивает Пак и лезет за пачкой сигарет в карман, будто действия одного наркотика ему было недостаточно. — А сейчас разреши мне расслабиться. Я устал любезничать со всяким сбродом сегодня, ещё и отдавая им честно заработанные. Может, Сонхва и забыл упомянуть, что когда-то и сам был этим «сбродом», который соглашался на всё ради денег. Но он никогда не считал себя особенным, а сейчас действительно мог себе это позволить. Он возвышался, даже глядя в окно из своей престижной многоэтажки и в усталости туша сигареты об окно — горничная отмоет или вызовет ремонтников — те просто сменят стекло. Какая разница, если есть деньги? Раньше Пак бы себе такого не позволил, но сейчас мог перестать ценить материальные вещи, не считая драгоценного Харлея, подаренного его правой рукой. Убирая сигарету от губ, Сонхва так и не сумел вдоволь расслабиться, замечая за барной стойкой знакомую низковатую фигуру. Владелец вышел из своей кабинетной каморки и приветствовал гостей. Чтобы не видеть очаровательную во всех смыслах улыбку с такого расстояния, которая, почему-то была слишком чёткой, в отличие от того же Ёсана неподалеку, Сонхва прикрыл лицо пальцами, сжимавшими сигарету. Кан тоже поднял взгляд и посмотрел на друга, обозначив ситуацию в своей голове. На губах возникла усмешка, которую, его босс, к счастью, не видел. Ёсан лишь наклонился к лицу, немного — мешала сигарета. Он хотел что-то сказать, чтобы привести Сонхва в чувства, однако не успел. Ким оказался гораздо быстрее, видимо, подходя сразу, как заметил двух одиноких байкеров на привычном месте. — Добрый вечер, — в звонком голосе владельца над столом слышится улыбка. — Как ты, Сонхва? Вас давно не было видно. Отрывая прохладную руку от лица, Пак поспешно сунул в рот сигарету и резко вдохнул. Горло спёрло от горечи, но у Сонхва получилось сдержать кашель. Ким Хонджун стоял аккуратно, в пиджаке цвета кожаного дивана, на котором сидели два удивившихся его присутствию гостя, и всегда выглядел чертовски гармонично в стенах прокуренного бара. Здороваясь с владельцем и слыша тоже самое от друга, Сонхва расслабленно улыбнулся. Хоть переживания, которые он крутил в голове до прихода в бильярдную обстановку, стали явью, наркотик в крови и сознании со стороны позволял выглядеть весьма спокойно. — Туда-сюда, работа. Ты как, происшествий не было? — Сонхва трясет сигаретой в пепельницу, постукивая по ней пальцем, дабы отвлечь себя. Ёсан, глядя на Хонджуна и прижимая к губам стакан пива, кое-что раскладывал в голове по полочкам. Ким стоял прямо, глядел только на Сонхва и даже задал вопрос лишь ему. Этих невербальных знаков хватило, чтобы Кан поднялся из-за стола, и, сославшись на спёртость воздуха, направился наружу. После того утра, в котором замдиректору пришлось забирать спящего босса, он ещё часто вспоминал обеспокоенную линию тонких губ владельца, провожающего их взглядом. Подобное видеть было странно, но кто Кан такой, чтобы размышлять насчёт чужих отношений? А вот Ким, явно благодарный такому поступку правой руки байкеров, отодвинул стул и присел напротив Пака. Последний точно не уловил никаких знаков и даже вдохнул побольше в грудь, отмечая, что воздух в этом помещении и правда спёртый. Но как и всегда. — Не считая парочки трупов на прошлой неделе — все в порядке, — отвечает Ким, сложив руки по-деловому на столе. — О, да, слышал. Опять кто-то сцепился сначала языками, потом пулями? Сонхва снова пытается сесть более прямо — от никотина его совсем разморило, и он разлёгся на диване в привычной позе. Взгляд пал на стакан виски около пальцев с «побрякушками», но это не помешало Паку уследить за тем, как кивает чужой подбородок на его вопрос. Выжидая чего-то, владелец молчал. Сонхва видел на себе его взгляд, но не смел глядеть в ответ. Что-то не позволяло. Может, стыд? Он искренне пытался вспомнить, что в то раннее утро наговорил Хонджуну, и не было ли там чего-то совсем неправильного. Помнил плохо, только, разве что, ответы Кима, которые плыли в его голове. — Помнишь, как первый раз пришёл сюда? Вопрос был настолько неожиданным, что Сонхва, всё же, поднял лицо на Хонджуна и увидел, как тот щурится на него с приятной знакомой улыбкой. Отвлекаясь на вопрос, Пак уставился туда, где все и происходило: на ворота бара, через которые прошли новые клиенты. — Да, мы с Ёсаном хотели проверить заведение с новой вывеской. В голове сразу всплывали воспоминания, от которых Сонхва криво ухмыльнулся и потянулся к бокалу. Вспоминать что-то хорошее — всегда было приятно. К тому же, это было давно, только на заре его компании, когда всё происходящее было в новинку. По-своему теплые, ничем незаменимые ощущения. — Ты зашёл первым. И чуть не снёс меня, — отмечает Хонджун, отпивая виски из своего стакана. — Влетел за выпивкой. Паршивый тогда денёк был, — смеётся Пак. — Я помню, ты смотрел на меня как на Бога, когда я пришёл на следующий день с деловым предложением — Ты не загибай, — с губ Кима срывается усмешка, и он дергает головой от слов байкера. — Просто предложить поставку почти за бесценок — это надо умудриться. Не жалеешь? Задумываясь, Сонхва немного мычит. Но почти сразу снова смеётся своим мыслям, как только отодвигает от рта коктейль. — А что жалеть? Я влюбился в удобства расположения, бильярд, — перечисляя, позволил себе загибать пальцы Пак, — атмосферу. Хотел, чтобы это место стало еще комфортнее. Да и для тебя самый сок, новинка — бар с перцем в главной роли! Байкер смеётся, а сам и правда задумывается, глубже вспоминая то время. Ведь Сонхва, очевидно, влюбился не в заведение вовсе, а в тогдашнего красноволосого юношу, что испугался до округленных глаз и забавно приоткрытых губ. Потом сжал зубы, хотел рявкнуть, но увидел, с кем ему стоило вести диалог и быстро успокоился. Эта смена незнакомого лица с двух эмоций, на расчетливую в итоге, тогда так поразила Пака, что он стоял молча. Только потом ему предстояло узнать, что этот невысокого роста парень и был владельцем, который носился по только открывшемуся бару. Ким Хонджун казался неуклюжим, вечно спешащем куда-то бизнесменом. Но и Сонхва был точно таким же, когда дело касалось только показавшей себя PARK SEON с её первой большой теплицей перца. Сонхва не заметил, когда подчиняться стал он. Тогда они оба были молодой и рвущейся версией друг друга, но, если вспыльчивость Пака никуда не испарилась, то Хонджун изменился слишком кардинально. Или это был один из его образов? Ведь существовала огромная разница, между Хонджуном за барной стойкой, за игрой в бильярд и Хонджуном над ним у дивана в то утро. — Тогда я стал «трудным подростком» в глазах других баров, — мягко улыбается Ким, снова смочив губы виски, пока наблюдал чужую задумчивость. — И быстро обрёл популярность, — кивает Пак, отрывая себя от размышлений и окончательно расслабляясь в чужом присутствии. Хотя в подкорке мозга всё ещё был один вопрос: неужели Ким проделал путь от барной стойки до стола байкеров просто, чтобы повседневно вспомнить былые времена? — Видимо, это место для тебя действительно стало очень комфортным, — тянет Ким, а его внимательный взгляд лисьих глаз заставляет Пака давиться коктейлем, который он только наклонил ко рту. Не нужно было думать, чтобы понять, какой смысл вкладывал в это предложение владелец, так старательно ворошивший прошлое. Вот и дело дошло до разговора, который Сонхва одновременно хотел и боялся. Боялся, что выдал свои неуместные потуги в сторону статного владельца с потрохами. — Да… ты извини меня за тот выпад. Я был не в себе, — выдыхает Сонхва, убрав с лица улыбку и наполняя его сожалением. Сейчас он думал только о том, как бы перевести тему в другое русло и позволят ли ему избежать нежеланного разговора. — Вижу, сейчас уже приходишь в норму? — Ким указывает на лоб гостя, больше не скрытый пластырем, а освящаемый только пожелтевшим синяком. — В полную. Опрометчивые поступки похоронены за тонной работы, — Сонхва не задумываясь, неловко трёт место удара и вновь смотрит на Кима. — Сам знаешь, кто-то нагадил. А я знаю, что тебя это не коснулось, верно? Видя чужой кивок, Сонхва ощутил, как мгновенно избавился от всех беспокоящих его опасений, по поводу владельца. Раз Ким Хонджун не цеплялся за фразы — всё было в порядке, и Сонхва снова справился со своими эмоциями. — Верно, на моей лужайке все чисто, — говорит Хонджун, параллельно сжимая в руке бокал и выходя из-за стола. — Ладно, отдыхай, мне пора развлекать гостей. Приятная прощальная улыбка, и владелец отходит к освободившемуся бильярдной столу. Тёплое чувство расплылось в груди, пока Сонхва думал о том, как была красива спина Хонджуна в новом узком пиджаке.***
По сравнению с баром, на улице было так тихо, что Ёсан расслабился еще больше, чем от нескольких глотков пива в здании. Осматривая парковку неподалёку, он не задумываясь, направляется к своему байку, замечая на нём какую-то нестертую высохшую каплю грязи. Хотел поскоблить ее ногтем, пока не увидел подбирающийся к закоулку огромный грузовик. Довольно узнаваемый, принадлежащий бару. Только сегодня днём он видел уведомление о поставке в «K-HOT CHILLI PEPPERS», так что не было сомнений, что внутри грузовика были коробки со склада их компании. Интуиция подсказывала: их надо проверить как можно тщательнее, ведь они так и не выяснили, распространился ли палёный перец на другие склады. Кан направился в сторону, куда парковалась грузовая машина, и первое, что он увидел — водитель покинул свое кресло и спрыгнул на землю, пропуская ступеньку. Ему определенно помог в этом не маленький рост, но Ёсан не сильно обратил на него внимание. Его куда больше позабавили торчащие во все стороны короткие светлые пряди и очки, сползшие на кончик носа. «Неловкий грузчик» — всё, о чем подумал Кан. — Добрый вечер. Могу я посмотреть на поставку? Мне же не нужно представляться? — спрашивает Ёсан, видя неуверенность в чужих глазах. Байкера немного смутило, что грузчик лишь молча кивнул и направился за его спину. Послушно последовал за работником, чтобы тот открыл кузов и вид на ничем не примечательные коробки с эмблемой PARK SEON. Кан запрыгивает внутрь, тоже игнорируя ступеньку. Но тут дело обстояло не в росте, а, скорее, ловких и сильных ногах. Оглядывается, видя привычную линию толстого скотча на крышках коробок. Хотя Ёсан и присел, чтобы провести пальцем по гладкой линии ленты, всё же понял, что ногтем тут не обойтись. — Нож есть? — оборачивается через плечо Кан, все ещё сидя на корточках перед коробками. Видит, что грузчик сложил на груди руки в молчаливом наблюдении. Глаза работника были тяжёлыми, не выражающими никакой эмоции. Под этим взором стало не по себе, но Кан лишь всем корпусом повернулся и выпрямился. Без страха в лице и с вниманием глядел в ответ и повторял положение рук смотрящего на него. Что-то сильно смущало в этой обстановке. Интуиция обманывала редко. Ёсан не шелохнулся даже, когда ему подали нож. — Как тебя зовут? — мотнул острым подбородком, как бы с вызовом Ёсан. Работника словно переключило: он неуверенно подошел поближе, протягивая нож практически в руки байкера и тупя взгляд в пол. Выглядел откровенно жалко, даже несмотря на ширину плеч и рост. Сейчас Ёсан все равно возвышался над ним, стоя внутри грузовика. Но эта смена не ускользнула от зоркого взгляда изучающих глаз Кана: очки, торчащие волосы и грязная футболка в миг перестала казаться забавными. Это было чем-то... фальшивым, неправильным? — Сон Минги, — немного помолчав отвечает грузчик. У Ёсана спёрло дыхание. Хриплый бас пронзил уши будто молния ударила в голову. Кан слегка шире приоткрывает глаза и быстро возвращает обратное положение век, стараясь сохранять спокойствие и трезвость рассудка. — Так вот, Сон Минги, — начинает Кан, чётко проговаривая каждый слог имени. — Оперативнее. Не хочешь побыстрее вернуться домой после работы? Байкер чуть усмехается, но, когда отворачивается с ножом в руках, гулко проглатывает слюну. Ему хватило всего краткого ответа грузчика, чтобы подловить знакомый адреналин. Руки слегка затряслись, пока держали лезвие, скользящее по скотчу, а широкая заинтересованная улыбка, которую Кану было сложно сдерживать, застыла на губах. Он не слышал отходящих шагов, а это означало, что Минги продолжал наблюдать за ним. Было нужно взять себя в руки и как можно скорее. Осмотрев бегло коробки и не заметив ничего необычного, Ёсан спрыгивает с грузовика и крепко сжимает рукоять складного ножа. Не потому, что чего-то боялся - пытался остановить лёгкий тремор. Но что-то будто дёрнуло байкера подойти ближе к стоявшему ровно работнику. Тот не повёл бровью, а лишь неуверенно корчил крупные черты лица. Ёсан встал почти вплотную, слегка стуча лезвием по широкой груди. — Товар быстро передали? — спрашивает Кан, ощущая, как неловко был забран нож из его пальцев. Ёсан задал вопрос ради вопроса, пока глаза следили за пухлым очертанием знакомых, до волнующего чувства в животе, губ. Ему почти не верилось в то, кто перед ним стоит. Несколько мгновений назад это был просто смешной работник, а сейчас в голове крутились совсем другие мысли. Кан бы соврал, если бы сказал, что ему не нравилась вся эта ситуация. — Всё было как обычно, — ровно отвечает работник. Но, даже несмотря на то, что такой тон этого голоса был не знаком Ёсану, он просто не мог не узнать даже то, как двигался чужой рот. Это было просто очередным подтверждением, очередной галочкой в его голове. — Понял, — ответил Ёсан и спокойно кивнул. — Хорошей работы. Настала очередь кивать названного Соном Минги, который отправился к коробкам, проходя мимо настойчивого байкера. Не было возможности не ощутить на себе пугающий до отупения взгляд сбоку. Ёсан криво ухмыльнулся и широко раскрыл глаза по пути к главному входу в заведение. Он благодарил Хонджуна, который подошёл к столу, заставляя Кана уйти. Благодарил подростковую влюбленность Сонхва во владельца бара. Всё складывалось как нельзя лучше с этим чёртовым Тэнки.