Великий из бродячих псов: крыса, тигр и вундеркинд

Ацуши застыл на пороге офиса вместе с неозвученным криком, который застрял в его горле. На полу кабинета лежала не только дверь, от которой осталось только разве что название да щепки, а ещё и около десятка людей в черном, сложенные в большую кучу. На этой человеческой куче сидел, как на стуле, Кенджи, глядя в дуло трофея-автомата. Будто в замедленной съемке увидел, как Куникида перекидывает седого человека через плечо, отчего его монокль треснул, но, к счастью, не разбился. Достоевский сидел с Ранпо, что-то черча на обратной стороне финансового отчёта, пока Йосано наливала всем чай, напевая что-то. Вся эта картина предстала в мгновение перед Ацуши, который смог только выдавить удивленное: — А? — он не так себе представлял нападение мафии на агентство. Ожидал, что кто-нибудь будет ранен или из последних сил обороняться, но никак не этого. Получается, что агентство сильнее мафии? Его заметил сначала Куникида, протирающий очки шарфом поверженного мафиози и одарил сердитым взглядом. — Ты мог бы и помочь ради приличия, — фыркнул он с недовольством, — между прочим, у нас только из-за тебя столько работы, — упрекнул детектив, откидывая тело мафиози к Кенджи. Даже сейчас он говорил скорее не о нападении, а о тех бумагах на полу, которые придется складывать в аккуратные стопки не один час и даже не один день. — А что с этими делать? — Кенджи кивнул на людей, на которых удобно устроился, как на большой подушке, не испытывая ни малейшего угрызения совести от того, что человек в маске под ним сжимал и разжимал руку в сигнале о помощи, с отчаянной надеждой глядя на пришедшего Ацуши, будто тот мог освободить их всех. — Не дергайся, — тихо пригрозил другой парень, лежащий сверху, заботливо дав коллеге подзатыльник. Обычный день в детективном агентстве. Никого не волновало, что стены коридора были почти прошиты пулями, все шкафы опрокинуты, а вся документация была устлана белым ковром на полу. Куникида задумался на короткий миг, а затем в полоборота скомандовал будничным тоном: — Выкинь в окно. — Агась! — Радостно ответил Миядзава, спрыгнув с людей. Ацуши отвел взгляд, предпочтя посмотреть на Достоевского и остальных. Федор смерил Ацуши снисходительным взглядом, будто впервые видел и посмотрел в пол, активно думая над неозвученным вопросом. Он разглядывал даты подписания каких-то договоров под ногами, закусив губы, но его взор прояснился, когда он принял своё неизвестное решение. Достоевский едва заметно вздохнул и снова взглянул на Ацуши уже не снисходительно, а любопытно. Детектив почувствовал, как с сердца спал большой камень невидимой вины. — Всё-таки решил вернуться? — поинтересовался Федор, качнув головой. Как будто он впервые видел Ацуши, который за спиной сжал кулаки. — Я… — в голове вертелся аргумент, но на язык никак не ложился и рассыпался на мелкие части. Ацуши уже открыл рот, чтобы продолжить, но его прервал Куникида. — Помоги лучше, — он поднимал шкаф, но тот безуспешно валился на него, норовя раздавить. Ацуши и сам не понял, как у него из глаз брызнули слезы, катясь друг за другом по щекам. — Ты что, плачешь, что ли? — невинно спросил Кенджи, переведя взгляд с тел на асфальте на своего недавнего напарника. Он всё ещё стоял у окна, и свежий летний ветерок трепал его волосы. — Нет, — вполголоса ответил он, отворачиваясь и размазывая запоздало проступившие слезы рукавом. — Это от радости, наверное, — хмыкнул Федор, наконец заметив страдания Куникиды и встав. Он прошел пару шагов и толкнул плечом шкаф, помогая коллеге поставить его на место. Мебельное изделие пошатнулось, но устояло, пусть и теперь на трех ножках. * Ацуши уже разбирал лежащие на полу бумаги и подбирал пылящиеся не один месяц папки с делами, когда услышал до сей поры молчавшего детектива: — Кенджи, — Ранпо откинулся на стуле, свесив голову со спинки и уставился на подростка, ожидая, пока тот взглянет в его глаза любопытным взглядом, — у тебя есть новое дело, достойное меня? — спросил он, отпивая свой рамунэ. — Из полиции просят Вашей помощи, — Миядзава кинул взгляд на оперативную сводку на полу и подобрал, аккуратно отряхнув от грязи. — Вот же бездари… Ничего без меня не могут, — со внешним раздражением и скрытым удовольствием вздохнул Ранпо, вставая со своего места и потягиваясь. Ацуши только сейчас заметил, что сам Эдогава невелик ростом, но бахвальства в нем было столько, что хватило бы на семерых. — Сами ничего не делают, а помощи требуют. При желании и моей сверх-дедукции я бы оставил их всех безработными, — снисходительно хмыкнул он, пройдя к середине кабинета только прыжками по делам, на которые ступал, как на кочки среди болот скучных документов. Мысленно Ацуши, собирающий по порядку книжки и папки с пола, внутренне взвыл: ему предстоит отряхивать их от грязи и пыли, а некоторые вообще не будут подлежать восстановлению. — Что бы делали без твоей помощи, Ранпо, — ласково улыбнулся Куникида. Теперь даже Накаджима удивился: что же не так с этим сотрудником? Пусть он ощутимо был взрослым, к нему обращались как к ребенку. Как к ценному ребенку. — Не иронизируй! — по-детски притворно взбесился Эдогава, насупившись, — Вы зовете себя детективами, хотя по факту девяносто пяти процентная успеваемость раскрытия у меня! Только и знаете, как наживаться на самой сильной способности в Иокогаме, нет, в мире! — воскликнул он, раздраженно произнеся это на одном выдохе. «Куда делись остальные пять процентов?» Этот вопрос остался без ответа, но Ацуши, смотря на Достоевского, подумал именно про него. На трудоголика Ранпо похож не был, поэтому, вероятно, всё было наоборот. Но возражать он не посмел: в конце концов, он новый здесь человек, не знающий об агентстве почти ничего. Ранпо придавил ногой папку, к которой было потянулся Ацуши и, чуть не наступив ему на руку, обернулся: — Итак, кто горит желанием сопровождать меня? — в кабинете повисло торжественное молчание после выжидающего взгляда. «Он так называет предложение взять себе напарника?» — промелькнула мысль в голове Накаджимы, пока он снизу вверх, сидя на корточках, смотрел на Эдогаву, что внимательным взглядом обводил коллег. — Ну? Что молчите, языки проглотили? — наконец, он разрушил тишину и обратил внимание на Достоевского, который пил уже давным-давно остывший чай вместе с Йосано. Детектив упер руки в боки и вопросительно приподнял брови. — Федор-кун? — С великим детективом даже я не могу соперничать, — медленно ответил Достоевский, дотронувшись кончиком пальца до колючек на кактусе в горшке и явно о чем-то задумавшись, пристально разглядывая растение с сухой землей в горшке. Кажется, он хотел отделаться от разговора по известной только ему причине. Ранпо недовольно цыкнул, закатив глаза: — Я сказал про сопровождение, а не про напарника, — напомнил он, качнув головой, — я и сам справлюсь с расследованием меньше, чем за пять минут. Мне нужен кто-то, кто проводит меня на вокзал, — наконец пояснил детектив как ни в чем не бывало. — Как будто мне нужен дилетант-ассистент, — буркнул он себе под нос, надувшись. Ацуши удивленно моргнул и нахмурился: этот человек кичился своими мозгами и неведомой сверх-дедукцией, но при этом не мог найти вокзал? Смешно… было бы, если бы он не слышал это прямо сейчас. Но с другой стороны, Фёдор, скорее всего, не стал бы просто ради забавы называть этого человека великим. Неужели Ранпо обладает такой сильной способностью, как он говорил? В нем слишком много противоречий. — Ацуши-кун, кажется, хорошо знает город, — вспомнил Кенджи, почесав в затылке, — может быть, он поможет Вам, Ранпо-сан? — он с любопытством склонил голову, действительно горя желанием помочь коллеге. Эдогава, наконец, кинул оцениваюший взгляд на Накаджиму и тут же убрал ноги с папки, позволив юному детективу взять её и передать Куникиде. Ранпо неловко кашлянул в кулак и снова вернул себе привычное самообладание — Тогда едешь со мной. * Детектив сидел в парке у Агентства, ожидая задерживающегося по каким-то «бумажным-никому-не-нужным-причинам» Ранпо, терпеливо глядя на кажущиеся из-за большого расстояния маленькими двери здания. Ацуши лишь на мгновение обернулся на шум, отвлекшись от своих мыслей о предстоящем деле: какой-то фокусник завлекал к себе зрителей. А взглянув на скамейку снова, удивился: на другом конце скамьи сидел мужчина в плаще. Что странно, его руки и даже шея были забинтованы. Кого-то он ему напоминал, но Накаджима решительно не мог вспомнить, кого… — Ох, я напугал вас, да? Уж простите, друг мой, хе-хе, — на лице незнакомца появилась дружелюбная улыбка, а Накаджиму передернуло: он так немыслимо был похож на Достоевского даже улыбкой — нарочито доброй. — Нет-нет, ничего страшного, — Ацуши сглотнул, избавляясь от образа Федора перед глазами, помотал головой. — Вы ждете кого-то? — вежливо поинтересовался улыбчивый незнакомец. — Да, коллегу, — всё ещё глядя на вход парка и ища знакомую, будто шляпку гриба кепи Ранпо, ответил он, — преступление расследуем, — неизвестно зачем добавил Ацуши. — Детектив, значит, — почти по слогам произнес незнакомец, его лицо на мгновение посерьезнело, и Накаджиме стало немного жутко: взгляд странного человека был пустым и будто неживым, от него самого вдруг повеяло трупным холодом, — детектив, это хорошо… — А сейчас фокус с исчезновением! — с торжественным волнением проголосил на всю аллею фокусник, которого Ацуши видеть не мог совсем. Ацуши с надеждой снова взглянул на тропинку: по ней уже шагал появившийся будто из ниоткуда Эдогава с улыбкой на лице. — А вот и мой… — Накаджима обернулся на незнакомца и не договорил «коллега»: человека в плаще будто бы никогда не было. Шум с противоположной тропинки от фокусника исчез. «Неужели почудилось?» — Что такое, Ацуши? — над ним навис детектив, и Накаджима от неожиданности вскрикнул. — В-вы не видели тут человека? — часто моргая, выдавил из себя Ацуши. — Людей тут толпа, — с сарказмом ответил Ранпо, обводя взглядом парк. «А нужных нет.» — Ладно… это не так важно. * Первое, что услышали двое сотрудников детективного агентства от хмурого следователя, неудачно прикуривавшего сигарету, так это: — Какого черта вы опаздываете? — измотанный следователь в гражданском раздраженно откинул так и не закуренную, но уже поломанную сигарету, уставившись на детективов. Офицер в форме, что сидел позади старшего коллеги на корточках, прямо у берега Ооки едва заметно вздрогнул, перевел сочувствующий и почему-то нервный взгляд на прибывшую подмогу и отвернулся снова к накрытому саваном телу. Видимо, раздражение полицейского распространялось абсолютно на всех. Но только не на Ацуши, который удивлялся бесконечной неориентированностью Ранпо, на лице которого все равно была снисходительная улыбка, что тут же сменилась недоумением: — Полегче-полегче… Ты вообще кто такой? Ясуи-сана я тут не вижу, — он огляделся в поисках единственного знакомого тут полицейского, поправляя кепи на голове. Следователь скорчил кислую мину и достал из бокового кармана плаща удостоверение, но не развернул его: — Меня зовут Миноучи. Я временно заменяю Ясуи, — на мгновение его голос перестал выражать раздражительность, и Ацуши даже сделал шаг поближе к нему. — Наш департамент никак не может обойтись без помощи вас, чертовых детективишек, — тут же язвительно пояснил Миноучи, кивнув на труп на берегу реки. Ацуши инстинктивно сделал шаг назад, прячась за спину Ранпо и нахмурился. Сейчас, если начнется перепалка, всё будет хуже некуда. Ранпо хмыкнул и упер руки в бока: — Вот умора. И это притом, что вы ни разу не разрулили сами ничего существенного! Вы нам должны вообще-то в ноги кланяться, — победно произнёс он, и Накаджима понял, что конкретно с этим департаментом Эдогава имел дело много раз. Миноучи цыкнул и поморщился, обрывая уже открывшего рот для нового потока словестной перебранки Ранпо: — Я не собираюсь слушать лекции о вашей незаменимости, — фыркнул он. — Да ладно вам, — Ранпо закатил глаза и усмехнулся, явно чувствуя, что переспорил Миноучи. Следователь отвернулся и помолчал, будто подбирая слова: — На этот раз погибла наша сотрудница, — его голос помрачнел, когда по кивку Миноучи юный офицер откинул простыню с тела погибшей женщины. — Девушка… — Ацуши сделал шаг назад и вздохнул, прикрыв рот рукой. Одно дело, когда он видел притворявшуюся для проверки Наоми, а совершенно другое — видеть застреленную по-настоящему девушку. Её лицо почти не запечатлело муки, разве что она крепко навсегда зажмурилась и сжала руку в кулак, накрывая живот, где на ткани её белой блузы расплылось потемневшее со временем темное багровое пятно. — Примите мои соболезнования, — Ранпо посерьезнел и снял кепку, прижав её к груди. Миноучи присел рядом с телом и тяжело вздохнул, снова заговорив: — Её тело нашли сегодня утром, плавающим вниз по течению. — Мы не располагаем достаточной информации об убийце. Единственное, что известно, так это то, что в неё стреляли три раза. Пули прошли навылет, зацепиться не за что, — вдруг подхватил за следователем офицер, поправив фуражку. Он посмотрел на тело девушки с особой тоской и на мгновение замолчал, задумавшись, прежде чем продолжить, — Мы не знаем ни времени её смерти, ни то, где она была убита. И-, — он хотел что-то ещё сказать, но его перебил Ранпо своим вопросом: — Подозреваемые есть? — детектив склонился над телом, внимательно изучая не то одежду погибшей, не то её посмертное выражение лица, не то всё вместе. Ацуши проследил за его взглядом и увидел блестевшие часы, стрелки которых остановились на шести утра. — Нет… Из того, что я знаю, она не состояла в отношениях с кем-то, — Миноучи пожал плечами. — Значит, — Ранпо нахлобучил кепку и ухмыльнулся, — вы ничего не знаете, — он тыкнул пальцем в плечо поднявшегося Миноучи. — Чем больше я смотрю на вас, тем больше мне кажется, что зря мы вас сюда позвали, — проскрипел сквозь стиснутые зубы, отряхивая полы пальто. — Ладно, идите отсюда. Без вас справимся, — он махнул рукой в сторону детективов, презрительно фыркнув. Накаджима удивленно поморгал. Неужели им придется возвращаться в агентство ни с чем? А Эдогава только пожал плечами и развернулся, чтобы идти, как вдруг раздался крик: — Эй! Мы там что-то нашли! — рабочие потянули за сети, а детективы обернулись, удивленно таращась на невод. — Мы расставили сети, чтобы хоть что-то выловить… — пояснил офицер, глядя на удивленные лица детективов. — Неужели ещё одна жертва? — Ацуши побледнел и вместе с Ранпо подбежал к медленно поднимающимся из толщи воды сетям. Сначала зазвенели консервные банки, потом показался… Тот самый человек со скамейки, которого Ацуши встретил до этого. С потемневшим от воды плащом, он висел в сетях головой вниз, зацепившись ботинками. Он потянулся и открыл глаза. — О! Детектив, друг мой? Работаешь, значит? Как преступление? Продвигается? — человек в плаще помахал рукой, из-за чего банки снова зазвякали. На его лице не осталось ни следа на то неживое выражение в парке. Казалось, он был искренне рад их встрече. — В-вы? — голос Ацуши дрогнул, когда он перевел дыхание. — Как вы тут оказались? — наконец нашел нужные слова он, потирая переносицу. — Я? Я… — он задумался, покачиваясь в сетях, — Я наслаждался потоком реки, надеясь утопиться, — ответил человек с грустной улыбкой. — Утопиться?! — неужели это было правдой, а не неудачной шуткой? — Ага. Только в объятиях смерти я смогу найти покой, — глаза неудачливого суицидника метнулись к телу мертвой девушки. В ногу висящего тут же прилетел крупный камень, подобранный Миноучи, из-за чего нога выскользнула из сетей, и выловленный человек пластом упал на берег реки прямо перед Ацуши с болезненным «Ой!» — Это что ещё за фрукт? — Миноучи скрестил руки на груди, сверху вниз глядя на неизвестного, потиравшего ушибленный бок. Ранпо приподнял брови, но предпочел промолчать. — А… Я же не представился, точно, — он встал, похлопывая себя по карманам и пошатываясь, будто собирался упасть в реку снова, но в итоге, он устоял на ногах. Наконец, нащупав что-то, он вытащил из кармана свою глянцевую визитку и протянул её почему-то именно Ацуши, возможно, потому что тот стоял ближе к нему. Тот не взглянул на неё и сунул в карман брюк, надеясь потом детально изучить её. — Меня зовут Осаму Дазай, приятно познакомиться, — он, шаркнув ногой, слегка поклонился и пожал руку Накаджиме, который её даже не протягивал. Дазай принял нормальное положение, а затем полностью переключился на труп девушки, и… — О, горе мне, что такая красавица так рано умерла! — Осаму кинулся на колени и схватил мертвую девушку за руку, театрально всхлипнув. Но Ацуши почему-то показалось, что Дазай говорил искренее, прижимая мертвую холодную ладонь к своей щеке. — Мое сердце не выдержит всей тоски по её мучительной гибели! — захныкал он, а Ранпо покачал головой, снисходительно хмыкнув. — А я думал, Ранпо, тебя никто в лицедействе не переплюнет… — Миноучи испустил вздох и потер переносицу, разглаживая морщину между бровями. — Но будьте уверены, за Вас, милая барышня, отомстят самые лучшие детективы в мире, правда? — Осаму с детским проблеском надежды обернулся на Эдогаву и Ацуши. Ранпо фыркнул и отвернулся: — Я ещё не сказал, что хочу браться за это дело, — пояснил он, разведя руками, — К моему великому сожалению, тут нет ни одного достойного специалиста, — глаза Ранпо устремились к офицеру, который поежился и даже сделал шаг назад. Эдогава хитро улыбнулся и несколькими большими шагами преодолел расстояние между ним и юным офицером. — Ты, — детектив решительно показал пальцем на него, будто не давая никакого выбора, кроме как отвечать на вопрос. — Как тебя зовут? Офицер быстро приставил к виску ладонь, отдавая честь и быстро затараторил: — Я-я… Офицер Сугимото. Убитая была моей наставницей. Чем могу помочь, господин...? — Сугимото не договорил, когда на его плечо приземлилась рука Эдогавы. — Ранпо, — он дополнил предложение, будто представившись в ответ. — Так вот, Сугимото-кун. С этого момента ты — самый известный в мире детектив, поэтому, я даю тебе… Ровно шестьдесят секунд на раскрытие этого дела. Мне хватило бы и меньше, но я предпочту понаблюдать за тобой, — Ранпо ухмыльнулся и многозначительно обвел место преступления взглядом ещё раз, задержал свой взгляд на Дазае и прищурившись. Достав карманные часы на цепочке, он нажал на безель: — Время пошло. — Что?! — не то воскликнул, не то пискнул Сугимото, схватившись за голову. — Пятьдесят восемь, — нараспев произнес Ранпо с нескрываемым удовольствием, глядя на медленно крутящуюся секундную стрелку часов. — Н-ну… Господи, о чем мне думать… — тихо причитал он. «Наверное, я также выглядел на том расследовании», — покачал головой Ацуши, с сочувствием наблюдая за нервными попытками офицера узнать истину за кончавшуся минуту. — Прошло пятьдесят секунд, поторопись, супер-детектив, — подбодрил Ранпо, наблюдая, как стрелка достигла десяти. — Точно! Вспомнил! Ямагава-семпай… Она расследовала дела, связанные с коррупцией, и скорее всего, мафия избавилась от неё, — выпалил он как раз, когда оставалось две секунды до конца отведенного времени. Лицо Ацуши исказилось от тени страха, когда он сглотнул. Он невольно вспомнил, что с ним произошло недавно, когда он встретил Акутагаву. Осаму, стоящий рядом с Ацуши, и до этого выжимающий мокрый плащ в реку, посерьезнел и перевел взгляд на Сугимото, внимательно рассматривая его нервное выражение лица. — Мне кажется, почерк убийства очень похож на мафию. Возможно, она что-то нашла на них, и они убили её, чтобы обезопасить себя, — выражение лица офицера смягчилось, когда он договорил до конца. Повисло молчание, которое резко прервал Дазай не менее резким голосом: — Бред, не более того. Ничего общего с мафией, — он отчеканил каждое слово и покачал головой. Сугимото и Ранпо перевели удивленные взгляды, видимо, не ожидав, что Дазай вмешается в расследование, но промолчали, решив дослушать до конца. Пошла уже вторая минута, но Эдогава не спешил об этом объявлять. — Для начала, мафия заставила бы зажать её зубами бордюр, — Осаму говорил серьезно и задумчиво, приставив палец к виску, будто взывая к здравому смыслу. Версия Сугимото рушилась на части, не выдерживая экспертной критики. — Затем, кто-то ударил бы сзади её по голове так, чтобы сломалась нижняя челюсть, — воображение Ацуши рисовало жуткую картину по мере того, как поступали новые подробности от Осаму. У него непроизвольно заболела челюсть. — И только потом они повернули бы её лицом к себе и застрелили… Тремя выстрелами в грудь, – Дазай закончил так же неожиданно, как и начал: в полной тишине. Ацуши охнул и прикрыл рот рукой, ощутив, как его живот свело от воображаемой боли. — Т-точно... они именно так и делают, — вздохнул Сугимото, потерянно глядя то на тело, то на Дазая, полностью развеявшего его неудавшуюся версию. Тем временем, Дазай продолжил уже скорее не серьезно, а задумчиво, но что-то судить по выражению его лица было невозможно: — В этом деле кто-то пытался замаскировать убийство под почерк мафии, но это не они. Короче… — его прервал на полуслове раздраженный чем-то опять Миноучи, отчего Дазай вздрогнул, будто забыл об его существовании. — Преступник хотел ввести нас в заблуждение. Дазай помолчал, но затем медленно кивнул, прикрыв глаза, будто вспоминал что-то. — Но зачем выпускать в тело ещё лишние два патрона? — недоуменно спросил Сугимото так тихо, что можно было подумать, он рассуждает сам с собой. Ранпо наконец перевел взгляд на стрелки часов и ухмыльнулся, убирая их в карман: — Ну всё, Сугимото-кун, твоё время вышло! Не видать тебе славы, друг мой, хе-хе, — он снисходительно похлопал офицера по плечу. — Эй, ты, — окликнул его Миноучи, кинув на Эдогаву злобный взгляд, как только он обернулся. — Я достаточно наслушался от тебя болтовни о дедукции и прочей дребедени. И пришел к выводу, что ты просто начитался бульварных романов, — в его голосе была скорее раздражительность, чем злоба. Но выражение лица Ранпо приняло озадаченный вид, пока Миноучи продолжал: — Для нормального расследования нужно осмотреть место преступления. Вот мой вердикт! Ранпо приподнял брови, будто слышал эти заумные слова впервые. У него вырвалось искренне недоуменное: — Чего..? Но затем его лицо приняло скорее насмешливое выражение, как и всегда, когда он подошел к Миноучи, пригнувшись и вглядываясь в него своими узкими глазами: — Неужели ты не веришь мне? — он склонил голову набок, будто сомневаясь в том, что уже и так показано. Не дождавшись ответа на этот риторический вопрос, Ранпо продолжил: — Настоящему детективу не нужно беспокоиться о всей этой нудной чепухе. Таким, как я, достаточно всего сверх-дедукции! Вот — истинный метод раскрытия преступления, — его Миноучи слушал молча, хотя с каждым словом Эдогавы его лицо постепенно мрачнело, а брови ещё ближе сходились вместе, но Ранпо это не останавливало. — Это ещё не всё… Я знаю, где улики, чем шантажировать преступника, чтобы он сознался. И всё это, — он приложил палец к макушке через ткань кепки, — у меня в голове. — Прекрати играться в бога! — Миноучи не выдержал и крикнул, делая шаг назад. — Если бы действительно человек обладал такой способностью, всех следователей уволили к чертям собачьим. Ранпо только тихо хихикнул и щелкнул пальцами: — В яблочко! — он развел руками, явно довольный собой, — А я всё гадал, когда до вас дойдет очевидное. Миноучи насупился ещё сильнее и сделал шаг ближе к детективу, как между ними встал Дазай, расставив в обе стороны конфликта руки: — Тихо-тихо. Пожалуйста, успокойтесь, мистер офицер, — Дазай сказал успокаивающе, улыбаясь, как обычно делают родители, когда нужно убаюкать ребенка. — Прошу вас, не обижайтесь на моего друга, — он перевел взгляд на явно расстроенного Ранпо и ободряюще подмигнул ему, — Он всегда немного… эстравагантный товарищ,— Осаму хихикнул, наблюдая, как Миноучи глубоко вздыхает и выдыхает, запасаясь силами и терпением ещё хотя бы на пять минут. «Он всех в друзья себе записывает?» — подумал про себя Ацуши, недоверчиво косясь на Дазая, который теперь потирал шею. Он засмотрелся на Дазая, думая, какие странные совпадения преследуют это дело, и даже не заметил, как пропустил половину из слов Ранпо: — …В конце концов, мой девиз — «Всё хорошо, пока с вами я!» — он уже успел надеть очки, торжественно уперев руки в бока. — Мой девиз: «Хоть бы совершить прекрасный суицид», — уже тише произнес Дазай, будто говорил именно Ацуши, наблюдая за Эдогавой. «Впервые слышу такой странный девиз…» — подумал Накаджима про себя, но тут же отмел эту мысль: в этом человеке странным было всё. От самого начала и до бесконечного конца. — «Главное, что я жив», — в ответ после маленького молчания произнес Ацуши, услышав смешок в его сторону от Дазая. — Почему бы тебе не перестать поясничать и показать, что ты вообще такое? — с той же злобной и недоверчивой усмешкой следователь развел руками. — О… Ты бросаешь вызов, так что ли? — хмыкнул Ранпо, качнув головой, отчего его очки блеснули на солнце двумя яркими лучами. — Этот вызов унизит тебя, если ты проиграешь, — осклабился Миноучи, подавшись вперед, но тут же отпрянул, решив досмотреть всё до конца. — Ну так что? Мне посчитать для тебя? Или сам справишься? — следователь приподнял брови, скрестив руки на груди. Ранпо засмеялся, покачиваясь с одной ноги на другую: — Ну уж нет, откажусь! — он поправил козырек кепи, и легкий ветерок слегка встрепенул его накидку. — Смотри внимательно, — Осаму пригнулся к Ацуши, тихо говоря ему и завороженно смотря на Ранпо, — Сейчас ты узришь сверх-дедукцию собственными глазами. Ах, никогда бы не подумал, что увижу сильнейшего детектива в агентстве в действии, хе-хе, — Дазай воодушевленно пригнулся к Ранпо, будто стремясь понять, что же он видит за своими потрепанными очками. — Сверх-дедукция, – воскликнул Ранпо, придерживая пальцами очки на переносице. Свечения или чего-то другого Накаджима решительно не увидел, как это было в случае с тем же Акутагавой, а потому нахмурился: может быть, всё идет не так, как надо? Сугимото крупно вздрогнул и почему-то побледнел, поджав губы, а Миноучи смотрел с нескрываемым скептицизмом. Наступила тишина, и Ранпо снял очки, победно рассмеявшись: — О, всё ясно. — Неужели? – Миноучи вопросительно приподнял брови в удивлении, – Просвети нас, что же ты увидел. — Раз уж вы так просите, офицер, – Эдогава ещё сильнее сощурил свои узкие глаза и медленно вытянул руку в сторону Сугимото. — Ты. Убийца – именно ты, – Ацуши почувствовал, как Дазай тихо ахнул в поддельном удивлении, а у офицера ещё сильнее побледнело лицо и дрогнули руки. — Ч-что...? – выдавил из себя он, удивленно моргая. Казалось, ещё немного, и он рухнет без чувств следом за своей покойной наставницей. Снова воцарилось тревожное молчание, но на этот раз засмеялся следователь: — Ну смехота! Офицер Сугимото? Мой подчиненный? – Миноучи смеялся в голос гулко, отчего лицо самого Сугимото, которого пытались защитить, приобрело выражение ужаса, и он попятился назад.