Серпентарий

Чимин мурлычет себе под нос милую песенку, вытаскивая из холодильника нежнейший чизкейк. Он придирчиво проверяет десерт, осматривая его со всех сторон и остается полностью доволен результатом. Юнги точно понравится. Переливая в термос травяной чай, настаивающийся всю ночь, Чимин упаковывает приготовленное в небольшую термосумку и спешит покинуть квартиру, аккуратно придерживая ношу. Мысль о том, что он сможет преподнести альфе что-то собственного приготовления наделяет его силами, хотя, казалось бы, им неоткуда взяться. Последние дни оказались слишком напряженными, он забыл, когда в последний раз спокойно спал и нормально отдыхал. Быстро спустившись к ожидавшему такси, Чимин аккуратно садится в машину и довольно смотрит на пока еще погруженный в предрассветный мрак город. Редактура закончена, обед для Юнги приятно согревает бок, а выражение лица крысеныша даже спустя день радует душу. Чимин чувствует, что он на пороге новой жизни. Чувствует, что как раньше уже не будет. И что впереди его ждет счастье. Но за это самое счастье нужно бороться, и сегодня он намерен одержать новую победу. Несмотря на уже начавшие скапливаться пробки, до издательства он доезжает достаточно быстро и, убедившись, что с карты списалась нужная сумма, на всех парах летит внутрь. Быстро забежав в кабинет, Чимин оставляет поклажу в столе и, сверившись со временем, уже более степенной походкой отправляется к Лисе. Она уже ждет его и, встретив скупым кивком, сразу же переходит к рабочим вопросам, которые отнимают у них добрые полчаса, спустя которые Чимин с довольным лицом покидает ее кабинет, оставив проверять отредактированный текст. Остаток утра он намерен потратить на проект, подкинутый крысенышем, а потом выловить Юнги и передать с таким трудом приготовленный для него обед. Чимин постарался, чтобы чизкейк получился сытным и совсем не сладким. То, что надо посреди рабочего дня. Каждые полчаса он сверяется со временем, чтобы точно не пропустить нужный момент, увлекшись усердной работой, и как только видит, что остается десять минут, быстро закрывает вкладку текста и уже отработанным маршрутом бежит сначала в уборную для освежения марафета, а потом на всех парах мчится к лифту. Ему не терпится увидеть реакцию альфы на свои старания. Чимин так воодушевлен, что совершенно не замечает, как лифт останавливается на этаже переводчиков, и к нему заходит Тэхен. А когда до него это доходит, створки уже захлопываются, и они оказываются в кабине наедине. Крысеныш окидывает его неприязненным взглядом, но Чимин молчит. Молчит и крепче сжимает сумку, не желая вступать в перепалку. Не сейчас. Не когда от желаемого альфы его отделяет всего пара минут и портить настроение нет никакого желания. Поэтому он спокойно смотрит в ответ и никак не реагирует на гнев в темных глазах своего недруга. Чимину все равно. Тэхен не испортит ни это утро, ни этот день. Не сегодня. — Куда намылился? — Ким первым нарушает молчание, все так же сверля его налившимися недовольством глазами. — Туда, куда тебя не звали, — Чимин отвечает сладко, пропитывая приторностью каждое слово, каждую букву. Не позволяет вывести себя на эмоции. — Да что ты, — Тэхен кривится, явно задавшись целью поцапаться, и переводит взгляд на панель. Чимин видит, как карие глаза сужаются, видит, как гнев сменяется яростью и всей своей сущностью чувствует, что это не к добру. Что ему как можно быстрее нужно избавиться от крысеныша. — Что тебе надо там? — он резко разворачивается, делая шаг к Чимину, а тот по инерции отходит, спиной упираясь в зеркальную стену. — Отъебись, — Чимин шипит, крепче прижимая к себе драгоценную поклажу и дергается, видя, как прищуренные глаза прослеживают его движение. Как Тэхен еще больше напрягается, а потом одним рывком выхватывает то, что предназначено совсем не для него. — Отдай! — Чимин тут же подается вперед, но больно ударяется лопатками о стену, когда крепкая ладонь впечатывается в его грудь. — Что тут у нас? — Тэхен зажимает его плечом и уже двумя руками быстро раскрывает сумку, заглядывая внутрь. Секунда тишины и кабина оглашается низким смехом, а потом длинная ладонь тянется к панели, останавливая лифт за полтора этажа до нужного Чимину. — Кому это, Чимини? — теперь Тэхен говорит так же сладко, как Чимин минутой ранее. — Кому ты все это тащишь? — Тэхен продолжает удерживать громко верещавшего Чимина у стены и достает термос с контейнером наружу, позволяя сумке облегченным грузом упасть на пол. — Не трогай! — Чимина накрывает паника, дышать становится тяжело, пульс громко стучит в висках, выдавая высокую степень страха. Видеть в руках крысеныша то, что он с такой любовью приготовил — хуже самых колких слов, что Тэхен так любит в него бросать. Чимину натурально страшно. Он затравленно смотрит на панель, понимая, что не успеет дотянуться и чувствует, как силы покидают его. — Это ему, да? — Тэхен смотрит прямо в глаза и они оба понимают, о ком он говорит. — Решил подкатить к Юнги, жирная шлюха? — Отпусти меня, мразь! — Чимин переходит на ультразвук, пытаясь вывернуться, но понимает, что любое резкое движение и все его старания будут испорчены. Вся ситуация сейчас находилась полностью в руках Тэхена и от этого Чимину еще тяжелее. Почти бессонная ночь и эмоциональное перенапряжение последних дней дают о себе знать, лишая его не только физических сил на сопротивление, но и тормозят работу мозга. Он чувствует себя вяло, подавленно и не может придумать, как ему выпутаться, пока Тэхен аккуратно раскручивает крышку термоса и принюхивается. — Небось виагру туда подлил, чтобы у него на тебя встал? — сарказм пропитывает собой каждый слог и пока Чимин пытается придумать ответ, Тэхен делает то, что он никогда ему не простит. То, что хуже всего, что он позволял себе раньше. Омега растягивает капризные губы в злой ухмылке и смачно сплевывает в термос так же, как Чимин всего неделю назад в его ладонь, а потом резко отталкивается и, разворачиваясь лицом к лицу, выливает чай прямо на его голову. Чимин шокированно замирает, не успевая осознать произошедшее. Он слышит, как термос с глухим стуком падает на пол и непонимающе смотрит на Тэхена, переводя взгляд то на лицо, то на длинные пальцы, открывающие контейнер, а потом в бессилии закрывает глаза, когда понимает, что последует дальше. То, что не может остановить, потому что в груди уже стягивается огромный узел обиды, перекрывающий дыхание и готовый вот-вот пролиться из глаз. И не ошибается. Он и правда хорошо постарался. Чизкейк вышел безумно мягким и совсем не сладким. Это Чимин понимает, когда языком проводит по уголку обляпанного рта, пальцами стирая десерт с глаз и пытается не зареветь. Не сейчас. Ногами он чувствует тронувшийся лифт и всего через несколько секунд слышит створки раскрываемых дверей и еще один глухой стук о пол. Тэхен уходит молча, давая это понять негромким стуком каблуков дорогих ботинок. И только когда раздается легкое гудение, оповещающее, что Чимин остался один в замкнутом пространстве, он позволяет первому всхлипу сорваться с губ.

***

Неспеша двигаясь в сторону заветного кабинета, Тэхен настороженно прислушивается, ругая себя за опрометчивость. Что если Пак заистерит, заревет и кто-то это услышит? Что если он побежит к Юнги жаловаться? Что если… Что если альфа все узнает, ведь и ежу понятно, что случилось в лифте. И тогда Тэхен навсегда потеряет шанс. Упустит свое счастье. Потому что Юнги точно не тот, кто захочет себе такую омегу. Тэхен и не такой. Только в редкие минуты, когда он остается один на один с невыносимой гадюкой. Когда глаза заливает пелена ярости, а мозг отказывается функционировать. Когда руки все делают сами. Но как он мог поступить иначе, когда увидел напомаженную кобру, собравшуюся замасливать альфу своей стряпней? Тэхен особо не умеет готовить и не сможет конкурировать на этом поприще, поэтому все, что ему остается, это нейтрализовать Чимина. Да и о какой конкуренции вообще речь? Пака надо убрать сразу. Запугнуть, выставить безмозглой шлюхой, сделать так, чтобы либо он сам свалил с дороги, либо Юнги указал ему на дверь. Потому что Тэхен понимает, что в честной борьбе они равны. В честной борьбе у Чимина есть все шансы забрать альфу себе. Но понимает он это только сейчас, хотя в глубине сердца знал с самого начала. Чимин красивый. Чимин мягкий. Умеет заботиться. Идеальная омега, будто сошедшая с журнала для домохозяек из прошлого века. Таким только дома у плиты стоять, наваривать рамен и вынашивать детей. И что он забыл здесь в попытках сделать успешную карьеру, Тэхен не понимает. Но понимает, что ни один нормальный альфа не откажется каждый вечер возвращаться к такой вот эталонной самке, ждущей его с накрытым столом и всегда готовой принять киской. А Тэхен совсем не такой. Он, как альфа, готов сутками торчать на работе, вырывать из глоток противников проекты. Готов идти по головам навстречу успеху. Тэхен готов на все ради высокого положения в обществе. Ради статуса. Ради того, чтобы никогда больше не встречаться с бедностью, зовущей его из прошлого, как старая подруга. У Тэхена свое понимание счастья и если ради этого ему придется играть грязно, он будет играть. Если придется вылить на голову Чимина хоть тысячу термосов, он выльет. Но Юнги будет его. С этими мыслями он затыкает совесть, выкидывает из головы растерянное лицо Пака, который, он уверен, прямо сейчас заливается солеными слезами, и уверенно стучит в дверь. — Войдите, — низкий голос тут же заставляет его забыть о произошедшем и уже полностью успокоившийся Тэхен заходит внутрь.

***

Чимин громко всхлипывает, надеясь, что никто его не услышит. Что сильный напор воды и удаленное расположение туалета для инвалидов скроют его истерику от посторонних ушей и он сможет спокойно выплакаться, как делал множество раз раньше. Каждый раз, когда Тэхен переходил все мыслимые границы и унижал его так, что хрупкое израненное сердце не могло справиться самостоятельно. По крайней мере, не сразу. Он пухлыми пальчиками трет лицо, не найдя сил смыть все сразу. Промокает ими противно расплывашуюся мучную массу и рыдает еще громче, захлебываясь в соплях и срывая голосовые связки. Чимину больно. Чимину обидно. Все внутри воет от очередной несправедливости, свалившейся на его голову обжигающим напитком, на который он потратил всю ночь. Ради которого позарился на собственоручно собранные и бережно высушенные ягоды. В каждую каплю которого вложил всю свою нежность и заботу, надеясь, что альфа почувствует его старания. Старания, которые должны были оказаться в горячем рту, а не на мягких, красиво уложенных волосах. Волосах, от которых остались одни слипшиеся сосульки. А чизкейк? Чимин задыхается, понимая, что все было зря. Что столько усилий потрачены впустую и альфа никогда не сможет их оценить. Что прямо сейчас он с мерзким крысенышем, пока Чимин тут. В дальнем туалете на блестящем полу, зареванный, опухший и некрасивый. Униженный. Втоптанный в грязь. Утопающий в горе, пока мерзкий Ким обхаживает его альфу. Смеется своим бархатным голосом и улыбается капризными губами. Завораживает томным взглядом и выставляет себя во всей красе. Чимин готов поспорить, что именно к нему Тэхен и поперся, так легко убрав его с дороги. От представленной картины Чимину дурнеет и он подскакивает, опорожняя желудок в унитаз. Вместе с рвотой к горлу подкатывает очередная порция истерики, от чего Чимину становится еще хуже. Его рвет желчью, выпитым недавно кофе и бесконечным потоком собравшихся в горле соплей, пока из глаз продолжают течь горькие слезы. Больно. Так больно. Так обидно. Он стучит маленькими кулачками по кафелю, ожидая, пока желудок угомонится. Пока истерика сойдет на нет, забирая с собой рвотные позывы, от которых начинает болеть живот. Пищевод жжет, а горло раздирает. Успокаивается Чимин только спустя минут двадцать, когда сил плакать больше нет. Когда кожу на лице стягивает, а голова разрывается от боли. Когда внутри становится совершенно пусто. Он невидяще смотрит в стену, пытаясь отдышаться. Найти в себе силы подняться, умыться, оценить полученный ущерб. И когда находит, больше не ждет. Встает. Смотрит в зеркало. И набирает номер единственного человека, которому может довериться в такой ситуации. — Розэ, дорогая, инвалидка на пятнадцатом. Сумка где и всегда, — голос все еще дрожит, но и это скоро сойдет на нет. — Поняла, — подруга сбрасывает и Чимин аккуратно кладет телефон на бачок. Он знает, что она будет здесь через несколько минут. Знает, что не задаст ни единого вопроса, а молча отдаст запасные вещи и удалится. Не посмотрит с жалостью. Не покажет сочувствия. И не скажет ни одной живой душе об увиденном. И это то, за что он ценит Пак Розэ больше всего. Не смотря на длинный язык, в нужный момент она может его прикусить и забыть обо всем, что увидела или узнала. Он может ей доверять.

***

Тэхен уверенно входит в кабинет, натыкаясь на холодный, темный взгляд, который чуть теплеет при виде его. По крайней мере, ему так кажется. — Тэхен, чем обязан? — Юнги не встает, лишь молча кивает в сторону кресла и ждет, пока Тэхен в него сядет. — Добрый день, Юнги-щи, — Тэхен, как и всегда, неизменно вежлив. Он говорит по-деловому быстро, никак не показывая личную заинтересованность в происходящем. — Джину пришлось срочно уехать. Обычно подготовками корпоративов занимается он, но сейчас эта роль досталась мне. — Разве не… — Юнги задумчиво замолкает, жуя нижнюю губу. Тэхен опускает взгляд, следит за его движением невольно представляя, какие эти губы на ощупь. Скоро он узнает. — Пак Розэ? Вроде Джин сказал, что она заместо него. От ненавистного имени Тэхен напрягается, но виду не подает. Значит, дядя успел предупредить и отвадить подружку Пака не удастся так легко, как ему бы хотелось. Печально, но поправимо. — Конечно, она тоже. Джин поручил это нам обоим, — Тэхен говорит спокойно, невозмутимо. Будто его это совсем не волнует. Будто он не радуется в душе возможности больше контактировать с желанным мужчиной. — Но Розэ занимается новым проектом, а я пока опережаю график. Так что я решил, что правильным будет уточнить Ваши предпочтения, обговорить детали, чтобы нам всем было комфортно. Все-таки, — он позволяет себе теплую улыбку, направленную прямо в лицо внимательно слушающего его Юнги. — Это все для Вас. — Мне это не нужно, — Юнги устало откидывается на спинку, зачесывая темные волосы назад. Тэхен цепляется взглядом за шикарные узловатые пальцы и представляет, как красиво они будут оттягивать его собственную гриву, пока альфа с оттяжкой будет вбиваться в него членом. — Корпоративная культура… — Тэхен пожимает плечами, закидывая ногу на ногу. — Это хороший шанс со всеми познакомиться, влиться в коллектив. — «А лучше бы в мою киску» — добавляет он уже мысленно. — Думаете, мне это нужно? — Юнги насмешливо изгибает бровь и Тэхен чувствует, что еще немного, и его поведет. Альфе чертовски идет такая легкая лукавость, красиво преображающая его лицо. Делающая более хищным. Напоминающая о том, кто перед ним. Он не может не думать о том, что именно так Юнги будет смотреть, засовывая член в его глотку. О да, Тэхен готов принять по основание, лишь бы стать его омегой. — Почему нет? — он пальцами ведет по бедру, видя, как туда же опускается взгляд альфы. У Тэхена охуенно красивые модельные ноги и он не может снова их не продемонстрировать. Безумно хочется их раздвинуть, пригласить, но пока слишком рано. Он не доступная шваль, как некоторые пухлозадые, а омега, знающая себе цену. И цену эту Юнги еще предстоит заплатить за возможность обладать им. — Потому что это бессмысленно? — Юнги снова поднимает взгляд на его лицо, ловит взгляд и медленно выпускает кончик языка наружу, облизывая краешек нижней губы. Тэхен улыбается. Ему нравится эта игра. Нравится знать, что альфа в курсе его интереса. И поддерживает его. — Потому что мне не интересно заводить новые знакомства и попросту это не нужно? — он продолжает гипнотизировать Тэхена своими обсидиановыми глазами. — Потому что мой круг общения сформирован и вакантных мест в нем не осталось? — альфа говорит твердо, вот только во взгляде читается обратное. Одно вакантное местечко там все же есть, и Тэхен с радостью его займет. — Вот как, — он лишь на миг выпускает собственный язык, проезжаясь им так же, как Юнги, а потом убирает обратно, чуть толкая за щеку и видя, как дергается чужой кадык. — Кто знает, может, этот вечер пройдет приятнее, чем Вам кажется? — Тэхен готов постараться ради этого, уже предвкушая, как выкрадет Юнги после официальной части, под каким-нибудь тупым предлогом утащив в более уединенное место и даст альфе возможность открыто продемонстрировать ответный интерес. Он фантомно чувствует тяжелые ладони на своей заднице и гибкий язык глубоко в глотке. Лучше бы, конечно, ниже, но вряд ли Юнги согласится вылизать его так быстро. — Может быть, — голос становится тише, приобретая интимные нотки. — Может кто-то сможет его скрасить… Тэхен в ответ томно улыбается, а потом тянется в карман, извлекая небольшую флешку и кладет на стол. Прерывать такой момент жалко, но необходимо. — Я бы прислал по почте, но у меня ее нет. Здесь план корпоратива. Черновой. Ознакомьтесь и дайте обратную связь, пожалуйста, — он говорит легко. Непринужденно. Так, будто и не было этих интимных минут, когда каждое сказанное слово несло в себе двойные смыслы. Юнги тянется за флешкой, оглаживает ее своими шикарными пальцами и Тэхену кажется, что альфа совсем не хочет обрывать воцарившуюся атмосферу. — Хорошо, что нет. — Что? — Тэхен хмурится, непонимающе смотря в ответ на неожиданно ставший игривым взгляд. — Почты, — Юнги улыбается, сминая губы и слегка закусывая мягкую плоть. — Не люблю переписываться. Обговорить все лично намного быстрее и эффективнее, не находите? — Любите эффективность? — Тэхен ведет плечами, принимая правила игры. Если Юнги хочет продолжить — он продолжит. — Люблю. — Я тоже, — смотрит томно, интимно, позволяет взгляду покрыться липкой пленкой легкого возбуждения. — Значит, нам будет легко сотрудничать, — Юнги стучит пальцами по столу, вновь привлекая взгляд Тэхена к ним. За взглядом следуют мысли, в которых эти самые пальцы уже не в волосах, не на заднице, а глубоко внутри омежьего тела. Горячего, вспотевшего и абсолютно голого. — Значит так, — Тэхен уже открыто облизывает губы, пытаяясь избавиться от неожиданно появившейся сухости. В кабинете становится душно, ему хочется расстегнуть верхние пуговицы, скинуть плотный пиджак. — Хорошо, — Юнги водит взглядом по его лицу, открыто опускает его ниже, осматривает, как в первый раз. Открыто. Тэхен чувствует себя дорогим вином в магазине, самой красивой бутылкой с самой большой выдержкой, которую Юнги вот-вот выберет. И с каждым днем ждать этого момента становится все тяжелее. Ему не терпится, чтобы его аккуратно взяли в крепкие ладони, вытащили пробку и сделали первый глоток. А потом еще, и еще. Чтобы он излился в чужой рот, доказав, что не зря Юнги выбрал именно его. Что другого такого не найти. Что Ким Тэхен существует в единственном экземпляре. — Тогда я пойду, — Тэхен заставляет себя встать с кресла и слегка поклониться. Хочется остаться тут. Хочется и дальше перекидываться с альфой двусмысленными фразами и млеть под его взглядом, но он не может позволить себе так позорно растечься. Между ног и так уже мокро, а Тэхен никогда не тек от обычной беседы. Никогда. — Хорошего Вам дня, Тэхен. — Юнги кивает на его поклон, смотрит с улыбкой, глазами давая обещание, что они продолжат. Конечно, продолжат. Тэхен приложит для этого максимум усилий.

***

Чимин с трудом промывает голову, радуясь, что помимо запасной одежды и косметики всегда имеет в сумке набор уходовых миниатюр. Мало ли, где предостоит заночевать, а волосы всегда должны быть свежими и чистыми. Он промокает мокрые пряди салфетками и подносит голову к сушилке для рук. Ужасно неудобно, но лучше так, чем позволить себе появиться перед всеми в потрепанном виде. Все его действия методичны и хорошо слажены. Когда волосы оказываются в порядке, он переходит к лицу, тщательно смывает все гелем, тут же наносит увлажняющую сыворотку. Похлопывает себя по щекам и ждет, пока она впитается. И думает. Думает. Думает. Чимин много думает, продумывая свой следующий шаг. Так было всегда. Сначала слезная истерика, опустошавшая под чистую, а потом много мыслей. Так он принял все самые важные решения в своей жизни. Так он привык двигаться дальше после любой из неудач. И сейчас Чимин тоже пойдет вперед. Не позволит этому моменту сбить его с курса. Да, обидно. Да, досадно. Да, черт возьми, больно! Чимину больно, но он не будет на этом зацикливаться. Вернется на рабочее место и будет работать до посинения. Будет работать все выходные, чтобы закончить переведенную часть, на которую ему дали неделю и заставить Кима прямо в понедельник сесть переводить дальше. Пока он будет свободен. И тогда Чимин все повторит. Заварит новый чай. Испечет новый чизкейк. И угостит Юнги. И ни Тэхен, ни кто-либо еще не сможет его остановить. Чимин сделает все, что нужно. Все, чтобы убрать крысу с дороги и забрать альфу себе.