Пожарный из Сохо

Ключ в замке проворачивается: Поттер влазит в прихожую. Идёт на кухню, наливает воды в стакан и выпивает в пять глотков. В горле Сахара, щёки будто тёрли наждачкой. Опускает голову прямо под льющуюся воду из кухонной раковины. Так намного лучше. Умывается, и закрывает кран. Сколько же на нём копоти, хоть землю из ближайшего сквера удобряй. Первый вызов в 4 утра, второй — снялись в 10 утра, последний — два часа назад. Сегодня как будто весь Лондон решил прогореть до тла. А ведь бывают спокойные дни! У кого-то! Не у него. Снимает одежду, не доходя до комнаты. Нужно кинуть защитный костюм в стиралку и, непременно, задать режим не выше 105 градусов по Фаренгейту. Сложно тушить здания… Пламя, которое перебросилось на крышу, пылающий склад растворителей на лакокрасочном заводе… Непросто даже бросать противопожарное полотно. Охваченные пламенем автомобильные мастерские с керосином, бензином и маслом. Больницы, полные людей, — их нужно кому-то выносить. То есть, ему и другим членам бригады. Когда сгорел Грегори Гойл, Гарри пол года видел кошмары. Когда они его не досчитались, и всё взорвалось, наступил настоящий моральный кризис. Для Поттера вся пройденная работа на их пожарных тренингах, в том числе, психологическая, ушла в трубу. Гарри убито опустился на пол, мечтая, чтобы коньяк Сириуса волшебным образом оказался рядом. Нужно помнить, но и забыть тоже. Охренеть как нелогично, но иначе он просто не может просыпаться по утрам — после таких дней, когда всё особенно трудно. И до того плохо, что начинает чувствовать себя в безопасности, когда ложится в ванну и только если целиком пропадает под толщей холодной воды. Раздался стук в дверь, Гарри рывком поднял голову вверх. Для Сириуса ещё рано. И он не стал бы стучать, у него ключ есть. Гарри нехотя поднимается, забыв, что он — в одной майке и трусах, а с башки капает вода. Открывает дверь. Чёрные глаза задерживаются на лице, а потом медленно опускаются вниз. — Прошу прощения, что задержался… — он сместил взгляд на наручные часы, — на сутки, один час. Гарри нелепо моргает. Он будто прирос к порогу. За этот кошмарный отрезок времени ни разу не вспоминал этого господина. «Вспоминал» — слишком громко сказано. По мнению Гарри, он мог бы опаздывать в максимальной степени — то есть, не приходить никогда. А ему стыдно, что опоздал на день? Гарри прожил бы без шарфа гораздо дольше. Купил бы новый и не парился, вот только адовый джентльмен упрямо следует за ним по пятам. Гарри вообще решил, что никакой курьер не придёт, тем более, не курьер, а мистер-я-причастен-к-той-самой-собаке. Он протягивает ему пакет, Гарри неуверенно берёт и тут же прикрывает им свои зелёные трусы. — Спасибо, сэр. Гарри не чувствует себя совсем не в своей тарелке, — он, всё-таки, за порогом собственной квартиры, но и уютно себя тоже не чувствует под пронзительным взглядом мистических глаз. — Простите, мне неловко так стоять. — Мне тоже неловко, что опоздал и не выполнил обещание. Поэтому, мистер Поттер, в пакете вы найдёте также пудинг, и второй шарф. Попкорн раз в месяц Гарри не считает, а потому говорит: — Я не ем десерты, лучше заберите, зачем… Сейчас развернётся сцена падения дома Ашеров, фасад утонет во тьме, если он будет продолжать сверлить его. И, будто настоящий вампир, не может преодолеть порог и войти в дом без приглашения. Гарри пропадает в инфернальной литературе, и размышляет, сколько в мистере Снейпе процентов от человека: 30? 50? Уговаривает себя почти по-детски: не вампир, только соблюдает правила приличия. Да и с какой стати в голове промелькнула мысль, что нехорошо держать его за порогом? Он просто принёс шарф. Или даже два. С десертом. Так они и стоят — он, приклеенный к линии порога — в коридоре. Гарри — за линией мнимой безопасности, в квартире. — Я догадывался. Нашёл ваш профиль на Фэйсбуке. Пудинг протеиновый, без сахара. Брови Гарри ползут вверх. Они могли бы скрыться за линией волос, но он следит за тем, чтобы они не слишком отрастали. — Сэр, какого чёрта? — Искал вас в социальных сетях? Или принёс пудинг? Какие «невинные» вопросы. Гарри смотрит злой коброй, в то же время, чувствует себя объектом наблюдения, и от того почти неуклюже цепляется за свои подозрения, будто Снейп позволил себе что-то незаконное. Гарри, конечно, не самый подозрительный человек на планете, но таинственная дрожь подвешивает его на невидимой балке… Он ждёт неизвестно чего. — О вас писали в «Evening Standard», — Северус позволяет себе попытку улыбнуться, почти совсем не страшную, — пожарный, который вытащил из огня много людей. Но за термостойкой каской глаза плохо видны, лицо скрыто копотью. Вы вытащили Лестрейнджа и Долохова. Я знаком с обоими, — едва склонил он голову, не сводя с него взгляда, — поэтому благодарю вас за этот поступок особенно. Гарри сглатывает, он не спрашивает имена и фамилии тех, кого спас. Он не читает газет, где иногда мелькает их пожарная бригада. Сириусу тоже не позволяет в рамку вешать. — Это моя работа, сэр. Не за что благодарить. — Хотите сказать: «Ничего личного, мне за это платят»? — Хочу сказать, что вне зависимости от того, кто чей знакомый, я поступаю одинаково. Выносить людей из огня — приоритетная задача. Здание — потом. Никто не заслуживает того, чтобы сгореть заживо, будь он хоть трижды виноват в пожаре. У Северуса сейчас вид степенного человека, который строго оценивает аксиому, и для Гарри даже движение его грудной клетки неуловимо. — Понимаю. Но они для меня — как члены семьи. Я хотел бы пригласить вас на ужин. Тогда было не до этого, но ребята хотят поблагодарить вас лично, мистер Поттер. Такого не ждал. Гарри нахмурился, упёрся рукой в стену. Пакет упал на пол, и он смотрел теперь с непонятным выражением лица. — Я сказал что-то странное? — непонимающе наблюдал за ним Северус. И даже собственные трусы показались Гарри неважными в этой сцене. — Простите, сэр. Не люблю расхаживать по гостям и выслушивать бесконечные семейные споры, размышления вслух, не пора ли поменять проводку, слёзы, обещания назвать детей в мою честь. Как считали — всё кончено, чем они так провинились, и что за благословение для них — я. Спасли все документы или нет… — Гарри раздражённо прикрыл глаза, — в самом начале было неловко отказывать некоторым людям в таких ужинах благодарности. Но морально это очень выматывает. Мне хватит короткого «спасибо», если тот, кого я вынес, пришёл в сознание. И большего не нужно. Некогда ходить по гостям. Тем более, у Гарри полно подопечных. Но вслух он этого не говорит. Северус несколько раз моргнул, не отрывая от него чёрных зрачков. — Вы говорите так, будто не очень любите компанию людей, но ваша деятельность противоречит этому утверждению. — Я люблю людей! Чего вы пристали! Просто тяжело с ними бывает! Снейп больше не выглядит застывшим изваянием, он смутился и потупил глаза. — Простите, мистер Поттер. Я не хотел стать для вас бременем, и заставлять выслушивать мои благодарности… Я ухожу. Гарри наблюдал, как тень призрачно расплывается на бледном лице, будто оно могло стать ещё более мрачным. А затем мужчина разворачивается и преодолевает несколько ступенек. Поттера вдруг накрывает внезапное чувство вины. То есть, в смысле, он действительно такой непроходимый крокодил, который высказал мужчине о своих чувствах, а тот всё принял на свой счёт? И почему у Гарри такое впечатление, что он отбил ему желание поблагодарить кого-нибудь ещё хоть раз в жизни? — Сэр, — крикнул он.