Краткое руководство по выживанию в румынской деревне

На уровне деревенской культистки, Карл умеет управлять железом. На уровне человека с настоящим инженерным образованием, Карл контролирует разницу напряжений вокруг себя, что позволяет ему порождать электрические и магнитные поля. А это значит, что он не только управляет металлами-магнетиками, но и чувствует электропроводники в небольшом радиусе, если сосредоточится. Об этом он предпочитает молчать. При себе Карл держит немногие металлы: местные монетки из стали и латуни, пару ножей, один из которых армейский, несколько крупных гвоздей и памятный жетон. По карманам, вместо бумажных обрывков или семечек, железный мусор и стружка, если что, сойдёт не хуже шрапнели. Железо мягко гудит под его вниманием, успокаивая обещанием силы. Драгоценные металлы ощущаются, как пронзительный звон пустой волны в радиоприёмнике. Нимб суки-Миранды сделан из чистого золота. Деревенские меняют зерно на молоко, не держа денег в руках, а их скромная посланница божества носит на голове золотой нимб размером и весом с парадное блюдо. Карл с усталой ненавистью думает, что величиной эго она может сравниться со своей старшей дочерью. Вышивка на её рясе — золотые и серебряные нити. Когда мама — теперь это слово отдаёт гнилью, даже здесь сука-Миранда испортила ему жизнь, — в детстве водила Карла в церковь, он часами слушал о добродетелях скромности и смирения — местная святая придерживается их не больше, чем он сам. Водяной урод единственный, кого Карл не может чувствовать. Это не значит, что ублюдский плод сношения человека с рыбой сможет подкрасться незаметно — он шумно сопит, отхаркивает едкие сопли, воняет рыбой и волочёт по земле свои набухшие влагой тряпки. Он весь — слои тряпок, изношенной кожи и костяных амулетов, гремящих, как бусы, но в нём нет ничего металлического. Говорят, даже на своей Дамбе он проводит в воде больше времени, чем на суше. Карл не знает, правда ли это, он не ходит на Дамбу — его насосы качают воду из подземных озёр, не отравленных смешением с водохранилищем. Кукольница — мелкие железные пуговки на платье, забытая вколотая в ткань иголка или булавка, монетки и моток медной проволоки в кармане — Карл лениво думает, сколько всего можно спрятать в этих юбках. Ни серебра, ни золота — никаких украшений, из любопытства он пытался найти хоть что-то: серьги в ушах, памятное кольцо на шее — даже на Фабрике Карл знает слухи, что кукольница не выходит из траура по семье — или шпильки в волосах. Пустота, как будто под платьем и плотной вуалью нет женщины. Зато её бешеная марионетка ощущается им, как какофония наложения разных металлов, от никеля до серебра. Крошечный искусный голосовой механизм, подвижные шарниры и челюсть — Карл может признать чужое мастерство, когда видит его. За пределами долины, такая кукла стоила бы сотни, если не тысячи марок. Здесь совершенное творение гоняет ворон и пытается нарваться на хороший пинок, скача под ногами. Гигантская замковая сука, ожидаемо, подчёркивает свою непомерную гордыню украшениями. Огромная подвеска на шее, уши оттягивают тяжёлые серьги — этот жемчуг, вставленный в золото, не похож на мелкий и мутный речной, что можно добыть в долине. Карл знает, что золото никогда не поддастся магнитам, но ему хочется сжимать роскошный ошейник, пока стерва не начнёт задыхаться и не заткнётся. Как мать, так и дочь. За тяжелым гулом золота он почти упускает неверную ноту. Под жемчужным ожерельем есть что-то маленькое и серебряное. Карл тратит четыре долгих месяца, садясь на собраниях ближе к Альсине, втягивая её в ссоры, заставляя наклоняться к себе, плеваться и скалиться, пытаясь запугать — ненависть уродует её фарфоровое разукрашенное лицо до неузнаваемости, — чтобы разобрать, что под ожерельем, на притянутой к основанию шеи цепочке, болтается крестик. Мстительное удовлетворение ощущается, как хороший глоток виски — жаром прокатывается по телу и даёт в голову. Карл с трудом подавляет желание немедленно и громко спросить, почему вернейшая дочь святой Миранды скрытно носит на шее символ другого бога. Если и есть что-то, что святая сука ненавидит и наказывает сильнее, чем попытку вырваться из её власти, так это сомнения в её божественности. А Альсина явно не отказалась от своей маленькой американской мечты о Христе. Что ж, когда Карлу понадобится подставить замковую суку, выгадывая себе шанс на спасение, у него будет отличный способ это сделать.