Медовый месяц

Он пришел в себя, отчаянно мечтая, что откроет глаза — и окажется, что все это было только сном. Он переел галлюциногенной пыльцы за обедом, и теперь Коннор посмеется над его неосторожностью, вставая с кровати и накидывая свое золотистое одеяние, пока один из его телохранителей поставит на столик бокал с синим напитком… его экран заблестит… Это был не экран, это пелена блестела и таяла перед глазами Гэвина, пока тот моргал. Или слезы. Даже наверняка. За решеткой никого не было — ни пиратов, ни Коннора, ни тела Коннора… Мысли были опасные, панические, и Гэвин так сильно попытался прогнать их, что сжал кулаки… Стоп! Он что, мог шевелить пальцами? Он мог шевелить пальцами! Гэвина так поразило это открытие, что на мгновение он даже позабыл об ужасной ситуации, в которой оказался, и начал просто шевелить руками — и секунду спустя из-за его суматошных движений решетка распахнулась, и он едва не выпал наружу, прямо на металлический пол. В последний момент он успел схватиться за край ниши: чувствительность возвращалась стремительно, — и что-то маленькое громко стукнулось о пол и покатилось. — Черт, — прошипел Гэвин, все же падая на четвереньки и больно обдирая колени, — черт… Голос тоже вернулся, хотя и звучал сипло. Произошедшее навалилось, сжимая виски, затапливая его страхом — пришлось глубоко вдохнуть и выдохнуть несколько раз, прежде чем перед глазами снова прояснилось. Не время раскисать, не время. Сначала нужно выяснить, что с Коннором. В ушах тут же всплыли его последние (нет, нет, не последние!) слова — что-то про то, что нужно найти корабль и что Гэвина не будут искать… Ну да, он же заявил, что сам убил всех этих ублюдков. Что пираты с ним сделают за такое признание, Гэвин не хотел даже думать — но думал. Снова вдохнув, он попытался встать, и взгляд зацепился за ту штучку, что упала — это оказалось маленькое металлическое кольцо. То самое, которое активировало экран. Коннор снял его, перед тем как сдаться, и точно, он что-то совал Гэвину в руку… Дрожащими пальцами Гэвин поднял кольцо. Невыносимо было думать, что это — возможно — единственное, что осталось ему от Коннора. Тот подал на развод — Милосердный Пророк! — и теперь его нет, и он сказал Гэвину уходить. И неужели… неужели после всего, что было, перед лицом смертельной опасности он действительно верил, что между ними все кончено? С трудом поднявшись на колени, Гэвин схватился за стенку и воздел себя на ноги. Мысли метались в голове. Коннор, скорее всего, мертв — одна идея причиняла боль, но обманывать себя было нельзя. Он, возможно, мертв, но на прощанье он оставил Гэвину свой экран и — как он сказал? — отметил корабль. Который Гэвин якобы сможет украсть. А еще он заявил, что они разводятся. Он разлюбил Гэвина, потому что тот «был слишком незрелым для брака». Даже сейчас это вызывало злость. Он бросил Гэвина, чтобы тот мог сбежать — бросил и сдался пиратам, потому что Гэвин слишком «незрелый» и «самовлюбленный» и поверит в этот балаган. Придурок. Придурок! Пошатнувшись, Гэвин все же выпрямился, и — обхватив кольцо пальцами — прижал его к виску. Полупрозрачный экран, испещренный линиями, пятнами и надписями, развернулся перед ним. Он собирался пойти спасать одну высокомерную задницу. * Огненная решимость дотолкала его до выхода из отсека — узкого коридорчика, резко поворачивающего в темноту. Именно туда забрали Коннора, и сейчас Гэвин готов был буквально отбивать его голыми руками. К счастью, уже на повороте здравый смысл вернулся — а может, это был не здравый смысл, а ватные ноги и головокружение, не важно. Гэвину нужен был план. Хоть какой-то, но план. Паника то и дело накатывала волнами, ведь Коннора могли убить в любой момент (если еще не убили), но бросаться прямо в толпу вооруженных бандитов было, может, и героической, но не слишком-то годной идеей. И уж точно не полезной для Коннора. Во-первых, не было никакой необходимости отбивать голыми руками: у Гэвина была пара неплохих пушек. Во-вторых, пираты пока не знали о его существовании и намерениях. А в-третьих, у него осталась эта странная штука — экран. Попятившись назад, Гэвин уперся спиной в стенку и попытался успокоить дыхание. Необходимо было взять себя в руки как можно скорее. Он сфокусировал взгляд, пробуя разобраться в мешанине символов. Изнутри экран напоминал шлем голографической реальности. Гэвин не умел им пользоваться, Коннор не учил его (возможно, самую малость от того, что Гэвин отказывался его носить, но к черту лишние мысли), и теперь все обозначения казались бессмысленными. Но понять — и скорее! — было необходимо. Едва заметная сетка по всему полю зрения явно обозначала координаты, более яркие линии — разные объекты окружающей действительности (по крайней мере, они совпадали со стенами помещения и даже отображали кабели за решетками). Несколько мест было подсвечено разными цветами, но у Гэвина не было времени во всем этом детально разбираться — как и в том, что означают то и дело возникающие на экране и прилепленные с боков и сверху надписи. Сейчас его гораздо больше интересовала группа тусклых точек с самого края экрана справа. Светло-голубые с одной затесавшейся зеленой, они толпились на месте — рядом мигали координаты. Еще одна зеленая точка зависла вдалеке, в правом нижнем поле. А прямо по центру пульсировало красное пятнышко. Судя по серийному номеру рядом, это и был тот самый корабль, который Коннор «отметил». Наверное, можно было вывести и другие корабли, и еще какую-нибудь полезную информацию, но Гэвин понятия не имел, как это сделать. Коннор при нем ни разу не размахивал руками, не трогал кольцо — только если хотел его снять. Может, надо было произнести какую-нибудь команду? — Покажи Коннора? — осторожно спросил Гэвин. Ничего не произошло. Ну естественно! Почувствовав себя ужасно глупым, Гэвин помотал головой (отметки замелькали) и потянулся за пушкой. Пора было переставать заниматься ерундой и начинать делать что-нибудь осмысленное, а скопление точек — как подсказывала интуиция — означало людей, и даже если Гэвин не мог оценить ни расстояния до них, ни вооружения… По экрану забегали цифры. Гэвин зажмурился: от быстрой смены надписей у него заломило в висках, — но тут же открыл глаза пошире. Голубые точки теперь сопровождались пометками, и в этих пометках Гэвин без труда распознал названия оружия. Это все было очень загадочно. — Как я это сделал? — пробормотал он себе под нос, не особо рассчитывая на ответ. Ну что ж, теперь он как бы знал, чего примерно ждать. Хотя он и так знал: толпу вооруженных ушлепков, которые похитили Коннора и при этом убьют любого, кто окажется у них на пути. Так что и не нужен Гэвину волшебный экран! Снимать его, впрочем, было бы тупо. Гэвин поднял пистолет — и снова едва не выругался. Все знаки с экрана пропали, теперь на нем отображалась наложенная схема пушки, уровень заряда и даже его, Гэвина, имя сбоку. В симпатичной рамочке. Проклятье, если он выживет — если они с Коннором оба выживут! — надо будет все же разобраться, как это работает. Что-то подсказывало Гэвину, что весь функционал экрана он еще и близко не исчерпал. Но сейчас самым главным было то, что экран хоть как-то работал, и если Гэвин разгадал его подсказки правильно, то мог следовать за пиратами и ждать подходящего случая, чтобы освободить Коннора. Ведь если бы они хотели Коннора убить, они бы сделали это сразу, верно? Мысль немного успокаивала. Поморгав, чтобы приспособиться к мерцающим линиям, накладывающимся на вполне материальные стенки — в одну из которых Гэвин едва не впилился лбом, — он сжал пистолет покрепче и двинулся вперед. На его стороне преимущество, напомнил он себе, когда сердце замерло перед очередным изгибом коридора. Да, их много, а он один, но они о нем не знают, а у него есть волшебный экран. Который предупредит его об опасности. Наверняка. Точно предупредит. Не в первый раз Гэвин пожалел, что так расслабился в этом путешествии, что пропустил и очевидное (да, теперь он понимал, что и правда очевидное) недовольство Коннора, и элементарное знакомство с планом корабля. Они с Коннором и его свитой почти все время находились на верхней палубе, и Гэвин все собирался прогуляться по достопримечательностям и осмотреться, но так и не собрался. Теперь оставалось полагаться на то, что в устройство загружен план. И что Гэвин сможет добыть его в нужный момент, конечно. Коридорчик повернул еще пару раз, Гэвин вслушался в тишину и выглянул из-за стены. Да, на этой палубе все было куда скромнее: здесь явно располагались технические помещения и жилые каюты команды. Прямо сейчас Гэвин вышел во что-то вроде круглой шахты, в которую открывалось еще несколько проемов, а в центре зиял провал, куда ныряли лестницы. Прикинув в голове свои представления об устройстве этого корабля — на основании уже обследованных частей и общих познаний, — Гэвин пришел к выводу, что шахта спускается прямо в машинное отделение, где они с Коннором не так давно были. Он не помнил потолка, но если в тебя стреляют, не так-то просто осматриваться. А значит, прямо по курсу должна быть капитанская рубка. Ну, не то чтобы прямо, впереди Гэвина ждал еще увлекательный лабиринт разнообразных коммуникаций и блоков управления, в которых его поджидали кровожадные пираты… Осторожно обойдя шахту и прислушиваясь к каждому звуку — его собственные подошвы жутко гремели по металлическому полу, — он повертел головой, чтобы снова найти группу точек, и свернул в один из проемов в стене. План он пока не продумывал, но по сути тот был простым: подкрасться как можно ближе, подождать удобного случая и либо перестрелять всех, на кого хватит заряда, либо отвлечь их чем-нибудь — и утащить Коннора. Возможно, к этому времени тот придет в себя и сможет уйти своими ногами. Потом они вместе направятся к тому самому кораблю, который Коннор отметил и который теперь тоже был впереди, и свалят отсюда быстрее, чем оставшиеся в живых подонки поймут, в чем дело. На словах план выглядел вполне реально. На деле Гэвин был готов к импровизации. К одной сплошной импровизации. Что ж, первая часть плана пока шла без сучка без задоринки — пробираясь по коридорам и шахтам, Гэвин не встретил ни единой живой души: ни пиратов, ни их жертв. Пару раз ему попадались трупы: судя по мундирам, это были члены команды, у одного из них Гэвин позаимствовал запасной пистолет — пираты даже не забрали оружие. Теперь, когда он был один, то в тишине коридоров на ум все больше и больше приходили слова Коннора — о том, что все это нападение выглядит слишком уж наглым и даже странным. Даже те самые ублюдки, которых они встретили в самом начале, которые явно были простыми исполнителями, — и те сразу опознали в Конноре Эркея. Значит ли это, что за него просто хотели большой выкуп? Но ведь такое можно было сказать буквально о каждом пассажире яхты. Выходит, дело было не в выкупе — или выкуп не означал деньги… Гэвин сфокусировал взгляд на экране. Точки вроде как приблизились, и он попытался прислушаться, но корабль, кажется, жил своей жизнью — скрипы и шорохи сбивали с толку. А может, это его собственное рваное дыхание и колотящийся в ушах пульс мешали сосредоточиться. Сейчас нельзя было облажаться — ведь от этого зависела не только его жизнь… …и точно. Он слышал голоса. Осторожно, стараясь не выдать себя даже сердцебиением, Гэвин присел на корточки и пополз вперед, каждую секунду ожидая встретиться с бандитами нос к носу. Ему в жизни не было так страшно. Очередной узкий лаз открылся в еще одну круглую шахту, которую опоясывал просматриваемый со всех сторон «балкон», на который Гэвин и вылез, а внизу — уже в пятнадцати футах — виднелся пол. И тут собрались все «голубые точки», которые Гэвин по-прежнему видел на экране. Тот самый настороженный чувак с пистолетом, который вырубил Коннора (и он, откровенно говоря, сейчас не казался ни на каплю беспечнее), сидел на большом ящике в центре зала, держа пушку на коленях, пока еще двое пиратов копались в другом таком же ящике. Четвертый застыл в шлюзовом проеме — единственном выходе из зала, насколько Гэвин мог видеть со своего места. Впрочем, вполне могло оказаться, что еще один выход прямо под ним: Гэвин слышал шаги, но не видел пятого — и пока он размышлял, четвертый бандит показался. Он неторопливо обходил помещение по кругу. Все это не выглядело как расслабленная тусовка победителей. Ждали ли пираты нападения? И нападения кого — Гэвина или пропавших Эркеев? Это могло означать, что они все же получили списки пассажиров — а могло не означать ничего. Единственная зеленая точка, которую Гэвин видел сейчас, блекло светилась вдалеке за шлюзовой дверью напротив, и именно туда Гэвину и было надо прямо сейчас. Если Гэвин спрыгнет, то, возможно, ничего не сломает. Возможно. Впрочем, такие экстремальные шаги могли и не понадобиться: неподалеку от Гэвина в металлическом полу темнел люк, а над поверхностью торчали перила приставной лестницы. И не то чтобы Гэвин считал себя ниндзя, который слезет вниз бесшумно и незаметно, да еще и не свалится, но лестница выглядела куда лучшим вариантом, чем буквально падать бандитам на головы. В полумраке, если подкрадываться неторопливо, то можно будет… Что именно будет можно — вот это и составляло основную сложность. Гэвин призадумался: на одном энтузиазме тут не вытянешь, нужен реальный план. Очевидно было, что эти ублюдки отделяют его от Коннора, вот только как поступить? Попробовать проскользнуть мимо них или лучше вывести из строя — а то и убить, — чтобы не оставлять врагов за спиной? Гэвин не хотел никого убивать, но ведь была довольно большая долбаная вероятность, что им с Коннором придется удирать. Это если Коннор вообще в сознании и может удирать. О других вариантах состояния Коннора Гэвин старался не думать. В любом случае сражение с целой бандой выглядело как дело гиблое, Гэвин не был уверен в своей способности реализовать что первый, что второй план — вот только третьего на горизонте все не появлялось, поэтому приходилось работать с тем, что есть. Он вытянулся на животе, осторожно высовывая голову за край балкона, и огляделся еще раз в поисках хоть каких-то идей. В голову лез только бред вроде кинуть гайку, случайно завалявшуюся в кармане, и надеяться пробраться, пока все отвернутся. Вот только какой шанс, что отвернутся все? Нет, это точно было провальной идеей. Но и подкрасться сзади к каждому (на глазах у остальных) и эффектно свернуть шею было классным сценарием виртуальной игры, ага. В реальности Гэвин все еще не превратился в ниндзя. Да, у него были пушки и экран, но он был один. В очередной раз он пожалел, что не умеет пользоваться этой штукой — возможно, она подсказала бы ему волшебные способы справиться с угрозой и спасти Коннора… И тут его блуждающий взгляд наткнулся на толстые трубы, идущие по стенам зала — они проходили через пол, змеились и раздваивались, протискивались через отверстия в металлическом каркасе балкона — и ныряли в потолок. Гэвин знал про них две важных вещи: во-первых, это были трубы охлаждения для машинного отсека, а внутри тек раствор, который замечательно горел. А во-вторых, такие трубы были очень прочными (именно из-за первого пункта), но было у них одно-единственное слабое место — при прохождении через балкон стык труб соединялся муфтой, и при желании эту муфту можно было открутить. Просто обычно такого странного желания ни у кого не возникало. Но оно тут же возникло у Гэвина. Очень удачно, что вместе с гайкой у него в кармане завалялась зажигалка. Что сам он будет делать, устроив пожар, Гэвин решил думать по мере реализации плана. Не было смысла забивать себе голову малозначимыми мелочами. Вот подожжет и подумает. Обычно соединения труб оберегались защитой «от дурака» и от целенаправленной диверсии, но Гэвин был уверен в своей возможности сломать эту систему — ну или хотя бы попробовать. Прижавшись к стене и молясь Милосердному Пророку (а ведь он никогда не считал себя верующим), он прополз до ближайшей к нему трубы и внимательно осмотрел муфту. Никакой защиты не наблюдалось: такое бывало, если вход в сам отсек был закрыт от посторонних и открывался по ключу доступа и отпечаткам пальцев. И сейчас пираты решили эту проблему за Гэвина, как любезно с их стороны. Фонарика у него не было, а в полумраке оценить, насколько крепко муфта закручена, было невозможно. То ли в ярости, то ли в отчаянии Гэвин подергал муфту туда-сюда — и почему ему в голову не пришло поискать разводной ключ? — но та не сдвинулась с места. Проклятье! Словно в ответ на его возмущение экран расцветился символами: то, что — очевидно — было трехмерной проекцией муфты, покрылось непонятными пятнами и значками, и все это богатство ровным счетом ничего не говорило Гэвину! Он едва не вышвырнул долбаный экран, но в последний момент сдержался. Не время истерить! Сцепив зубы, он двинулся к следующей трубе. Пробираться приходилось буквально на ощупь, и каждую секунду Гэвин ждал, что наткнется на какую-нибудь проклятую Пророком железяку и переполошит пиратов — а они и так не казались уравновешенными. Один выстрел, и Гэвину конец — вместе с надеждой выручить Коннора. Пожалуйста, Милосердный Пророк, умолял Гэвин каждый раз, когда пол скрипел под его подошвами, пожалуйста, помоги ну хоть немножко. Похоже, из всего этого приключения Гэвин рисковал выйти очень религиозным. Вот Элайджа посмеется. Интересно, когда корабль не выйдет на связь в назначенное время, встревожится ли Элайджа достаточно, чтобы послать за Гэвином спасательные корабли? Если так подумать, Эл был засранцем, но о Гэвине он по-своему заботился — даже если забота означала почти навязанную женитьбу. И, кажется, Гэвин не о том думал. Со следующей муфтой его тоже ожидала неудача. Или, скорее, полный провал: на этот раз экран не предлагал даже значков, только голую схему, а муфта и не шевельнулась под его дрожащими от напряжения пальцами. Вообще, они должны были быть очень прочными и выдержать даже разгерметизацию отсека — и в то же время откручиваться вручную. По крайней мере, производитель обещал именно это, но супердорогая яхта не экономила на борделе, зато экономила на системе охлаждения двигателя, мать ее. Гэвин поклялся себе, что — если переживет это все — не успокоится, пока не засудит владельца компании до полного разорения. Он был уверен, что уж за такое дело Элайджа возьмется с превеликим удовольствием. Сообразив, что мысли снова увели его куда-то не туда, Гэвин стиснул зубы, решая, не придумать ли что-нибудь еще. Но идей пока не было, а значит, надо было снова пытать удачи с муфтой: всего труб было двенадцать, то есть осталось еще десять, и если будет надо, то Гэвин проверит их все. Бандиты внизу о чем-то переговаривались, но Гэвину было не слышно — главное, что пока никто не поднял тревогу. Наверное, и стоило бы прислушиваться, это был шанс узнать о судьбе Коннора, просто Гэвин боялся плохих новостей — сейчас они могли подкосить его решимость. Третья муфта на экране отличалась от первых двух: все та же схема (пожалуй, экран мог бы пригодиться в работе, подумал Гэвин ни с того ни с сего), однако теперь стыки подсвечивалась синим, а символы в описании образовывали стройные ряды. Боясь поверить в удачу, Гэвин задержал дыхание и положил руку на муфту. Осторожно сжал. Потянул… Муфта легко поддалась, и ему на пальцы брызнула жидкость. Вообще, лить ее на голую кожу не рекомендовалось, да и дышать парами, но сейчас возможность слегка отравиться и обжечься была меньшим из зол. Главное, что жидкость резво потекла по трубе вниз, просачиваясь в отверстие. Судя по скорости, большая лужа натечет уже через минуту-другую. Вот только не факт, что у Гэвина была пара минут: патрулирующий периметр бандит мог заметить аварию раньше, чем Гэвин успеет навести шороху. Но оставалось только ждать. Вытянувшись на полу и обтирая руку об штаны, Гэвин снова заглянул за край, на всякий случай доставая второй рукой зажигалку. Сейчас главарь сидел к нему спиной и не мог видеть происходящего, а патрульный как раз миновал ближайший шлюз, неторопливо шагая в направлении от Гэвина. Небывалая удача, на обход как раз уйдет нужное время, и если удача хоть немного продлится… Гэвин оборвал мысль, не позволяя себе слишком уж увлечься надеждами. Сначала дело, потом надежды. Патрульный медленно — слава Пророку — двигался, у второго шлюза он остановился, порылся в карманах, извлекая на свет — Гэвину пришлось прищуриться — пачку сигарет, и Гэвин успел даже позавидовать. Он бы сейчас не отказался от сигаретки… — Эй, а ну не вздумай дымить! — возмутился один из роющихся в ящике придурков, — все провоняло уже твоим дерьмом! — Да пошел ты, — беззлобно отозвался курильщик, — я ж не ною, как твои носки воняют, Сид. Второй бандит заржал, и только сидящий главарь даже не шелохнулся — и не опустил пушки, вот засранец. Зато Гэвин наконец-то увидел край лужи: она растекалась из трубы прямо под ним, и чем дольше пираты будут трепаться, тем больше она станет, а значит, повысятся шансы навести знатного шухеру. Патрулирующий засранец тем временем закурил и демонстративно выдохнул дым в направлении приятелей — и снова двинулся в обход. Гэвин машинально сжал пальцы, готовя зажигалку. Еще немного, еще пару шагов… Лужа увеличивалась на глазах, в любую секунду патрульный мог ее заметить… Гэвин поднял зажигалку, нажал пальцем на механизм — тот беспомощно щелкнул, и снова, и еще раз, и Гэвин успел про себя одновременно прочитать молитву и сконструировать самое длинное ругательства в своей жизни, но огонек наконец вспыхнул… Огонь взметнулся так высоко, что Гэвин едва успел отпрянуть, а едкий дым окутал все в доли секунды. Снизу раздался вопль, синхронно отозвались другие пираты, но сквозь дым и пламя Гэвин при всем желании не мог разобрать, что происходит — возможно, он перестарался, и вместо того чтобы бросаться тушить, пираты разбегутся, причем в направлении Коннора? Но думать о таком было нельзя. Это его единственный шанс! Зажимая нос и рот рукой, моргая слезящимися глазами, Гэвин рванул — не вставая с карачек — к люку, теперь окутанному дымом и почти не видному в полу. Экран тут же подсветил и край балкона, и проем в полу, и даже очертания лестницы, и точно, Гэвин обязательно заведет себе один, когда все это кончится. Если кончится. И смотря как, конечно, кончится. Вцепившись в перила, он развернулся, спуская ноги прямо в дым, спеша пробраться, пока бандиты не сориентировались и не схватили его — и едва не заорал, когда рука обхватила его вокруг талии, выдергивая из люка, а вторая прижалась к его рту. Чтобы он точно не заорал. Гэвин задергался, вырываясь, едва не свалился вниз, попытался укусить нападающего, но тот удачным приемом пережал ему трахею, и все в глазах померкло. Как сквозь сон, он чувствовал, что его тащат, и пытался трепыхаться — впрочем, далеко они не ушли. Один поворот, другой, и Гэвина втиснули спиной в стену, все еще держа за горло, и, вдохнув чистого воздуха, Гэвин наконец-то смог рассмотреть… Экран? У схватившего его засранца был экран! Безумная надежда поднялась прямо к горлу, сердце заколотилось, пытаясь вырваться из грудной клетки. — Коннор?.. — выдохнул Гэвин. Нападающий отступил, приглаживая волосы, и только тут Гэвин разглядел его одежду — совсем не ту, в которой был Коннор, — и надежда свернулась внутри острым комком… — Я не Коннор, — сказал Эркей. — И что, позволь узнать, ты вытворяешь?