Кошки-мышки

      Когда на подушке, обычно пустующей и предназначенной для неожиданного желания сменить ось положения, спало странное на вид животное, Маринетт готова была поверить в нашествие инопланетян.              Вчерашняя встреча под дождем, разговор с новой подругой после — уверенность в том, что всё это сон медленно покидала тело вместе с размеренным утром законного выходного. Охватившая паника новой ответственности, неуверенность и внутренние страхи вынуждали сердце колотиться сильнее обычного, отчего едва уловимая боль в грудной клетке стала путеводителем в привычный мир самокопания.              — Доброе утро, Маринетт! — Мулло проснулась от ощущения пристального взгляда, пытаясь придать бодрость сонному голосу.              — Ты кто?              Глаза Мулло стали ещё больше, превышая размеры головы в несколько раз.              — У тебя плохое чувство юмора, — квами поднялась с нагретого места, взлетела в воздухе как по дуновенью ветра, отчего паника Маринетт усилила обороты.              — Мне не приснилось? — одними губами спросила она, но Мулло и без звука всё поняла.              — Я и правда очень редко бываю в мире людей, и я знаю, что с ними бывает сложно, но я не думала, что настолько, — удивление выглядело странно и неестественно на милой мордочке мыши, будто подобные эмоции в принципе не свойственны квами, но ситуация, выходящая за рамки понимания космического существа, открывала новые, невозможные ранее горизонты.              — Если бы к тебе прилетело непонятное существо, ты бы не подумала, что это приступ шизофрении? — Маринетт держалась хорошо. Оцепенение, вызванное паникой, позволяло лишь тихо и неразборчиво шептать несмешные шутки в качестве хоть как-то психологической защиты от нарастающего беспокойства.              — А что такое шизофрения?              Странно было ждать от квами знание человеческих болезней.              — Расскажу потом когда-нибудь.              «Если не выкину кулон куда подальше» — промелькнуло в голове быстрое завершение мысли, от которого Маринетт вздрогнула. Отрицать, что ей понравилась Мулло — бессмысленно, но то, почему квами здесь, вводило в ужас.              Супергерои, спасение мира, огромная ответственность перед всем человечеством — самый страшный сон Маринетт. Она в паутине Вселенной всего лишь маленькая жертва грозного паука, названного обществом, а потому не в силах изменить даже собственную жизнь. Не говоря уже о том, чтобы думать о чужих.              И это так… страшно.              Если вчера Дюпен-Чен ещё могла списать всё на усталость, то с утра пораньше поймать галлюцинации — как минимум странно для абсолютно здоровой девушки, которая понятия не имела, что делать дальше. Поверить в происходящее и принять новую роль — выше её сил. По крайней мере в данный момент.              Мулло что-то говорила. Долго и эмоционально, но Маринетт не слышала ни слова, полностью погрузилась в герметичный кокон из вороха мыслей и панического страха, граничащего с истерикой.              Ватные ноги понесли её в ванную, потом на кухню и всё это под бесконечные вопросы квами и обеспокоенный шёпот уговоров.              — Ты знаешь, где сейчас Кот Нуар?              Мулло замельтешила перед глазами.              — Ты хочешь отдать камень чудес? Остановись, пожалуйста! Ты справишься, я же говорю, я тебе помогу!              Чтобы вернуть способность нормально формулировать мысли, пришлось прикоснуться к вискам, массировать их подушечками пальцев и, наконец, понять бесполезность занятия. Лучше не становилось и после глотков горячего травяного чая, который Маринетт использовала как терапию от любых болезней.              — Хочу с ним поговорить.              Мулло с опечаленным взглядом присела на обеденный стол, смешно раздвинув маленькие ножки. Она напоминала ребёнка — чистого и открытого, в какой-то мере наивного, но до ужаса доброго и отзывчивого, что Дюпен-Чен физически ощутила тяжесть на сердце от одной мысли, что в итоге это их первый и последний день вместе.              Маринетт ещё не решила, что делать. Дождь не прекращался со вчерашнего дня, меняя лишь интенсивность осадков — вчера ближе к полуночи раздавались оглушительные залпы грома и сверкали яркие молнии, похожие на свет комет. Сейчас — умиротворённые капли, ударяющие о наружный подоконник и крышу. И почему важный выбор пришёлся именно на такой день?              Мулло спряталась в миниатюрной сумке, больше не задавая вопросов. Они и правда ни к чему. Маринетт грустно разочаровывать квами, но иначе было нельзя. Быть героиней — совсем не её роль.              Асфальт по-прежнему мокрый. Лужи стали глубже, будто вода ненароком проделала огромные кратеры, напоминающие поверхность луны, чтобы сделать одинокую прогулку ещё более печальной. Мулло понятия не имела, где Кот Нуар. Этого никто не знал, кроме самого Кота, но Маринетт твердо решила, что, бродя по городу, она точно его встретит. Сколько уйдет на это времени — уже другой вопрос, который тактично оставлен без ответа.              Пустующий Париж казался неправильным. Осень всегда по-особенному меланхолична, натура её утяжелена пропавшим теплом и надвигающимися холодами, но красота пожелтевших листьев, отливающих багровыми оттенками как будто бы должна что-то менять, но менялось только, раскрываясь новыми красками, эстетическое удовольствие. Никак не настроение.              — Кого-то ищешь?              Маринетт подняла голову.              — Тебя.              Глаза Кота Нуара расширились. Ему определенно нравилось свисать сверху вниз и мокнуть под дождем, раз положение его тело совсем не поменялось.              — С таким серьёзным лицом не флиртуют, — игривая, кошачья улыбка озарила его лицо, заменяя сиянием отсутствующее солнце. Смотреть вверх и не попадать под капли дождя оказалось напряжно, а из-за зонта совсем не видно Кота. Маринетт пожалела, что не купила прозрачный.              — Я и не флиртую. Я насчёт этого, — она потеребила висящий на шее кулон. Мулло пугливо пряталась за плечом Маринетт. Её кивок Нуару означал приветствие.              — Обними от меня Плагга, — чуть слышно прошептала она.              — Если он даст, — его снова прикован к Маринетт. — Тебе не понравился подарок?              Движения Нуара плавные, но быстрые. Он через секунду оказался рядом с Маринетт, но так и не позволил себе нырнуть под зонтик. Глаза, наполненные уверенностью и едва уловимой наглостью, бесспорно выигрывали в зрительном противостоянии, но Дюпен-Чен вопреки заранее известному исходу продолжала изучать его.              Он красив и непростительно прекрасен. Родившись с настолько идеальными и гармонирующими чертами лица, ровным носом, чуть пухловатыми губами и пронзающими ярко-зелёными глазами, он спокойно мог быть моделью. Как с маской, так и без.              Маринетт, как и все жители Парижа, не знала, кто прятался под обтягивающим чёрным костюмом, но сомнений по поводу великолепия его внешности всё равно не возникало.              — Я не уверена, что он мне подходит.              Мулло насупилась — Маринетт этого не видела, но телепатически ощутила её недовольство.              — Твоя квами считает иначе.              Странно, почему Кот улыбался? Он прекрасно осознавал серьёзность момента, но при этом его озорство не воспринималось, как обесценивание, а многообещающее пауза наводила на тяжкие размышления. Дождь усиливался.              — Как и я.              Кардинальные изменения тона и мимики ввели Маринетт в ступор. От весёлого Кота Нуара не осталось и следа — маска шутника разбивалась на мелкие осколки, когда слова становились единственным инструментом, способным достать до чужого сердца. Таким он и был на самом деле — ответственным и смелым. Готовым смотреть в лицо трудностям и вселять веру в лучшее правильно подобранной фразой и чувственным взглядом. Он рожден для того, чтобы быть героем.              — В реальной жизни я не…              — Я тоже, — Нуар не слушал оправдание, заранее знал, что она скажет. И Маринетт не нашла ответ быстрее, чем он пояснил: — Мы все такими были. И Леди Баг, и я. И каждый герой, когда-либо надевавший маску. Но камни чудес раскрывают скрытый потенциал, если ты дашь им сделать это.              — Хочешь сказать, что в реальной жизни ты совсем не такой?              — Абсолютно. Но этот костюм делает меня свободным — таким, каким я мечтал быть всю жизнь. И раз меня выбрали для спасения мира, я не могу подвести.              Маринетт долго не могла подобрать слов. Мыслей много, но слова застревали в горле при малейшей попытки донести чувства, закипающие в глубине смятенной души.              Брать на себя ответственность она не привыкла. Жить по течению — наибольшее, что она могла себе позволить, но, разве, это то, чего она хотела? Разве, мечты о бо́льшем — не показатель её возможностей?              Увы, нет. Мечтать можно о чем угодно, но так и не найти нужные ресурсы и таланты, чтобы это осуществить.              Быть дизайнером — вот её мечта, но как костюм супергероини поможет ей в этом? Да и почему ей должны помогать?..              Мысли окончательно вышли из-под контроля, и это стало отправной точкой — с этого момента она говорила всё, что приходило в голову.              — Я хочу быть смелой. Хочу спасать людей, но я очень боюсь, что не справлюсь, и люди разочаруются во мне. Это определенно глупая трусость, преодолеть которую слишком сложно всего лишь за ночь. Почему Мастер Фу выбрал меня? Чем я лучше остальных? По правде, я всегда хотела быть особенной, но в равной степени хотела быть незаметной как… мышь.              Взгляд сам поднялся выше, заглянул в глаза Нуару, внимательно слушающему эмоциональный порыв. Каждый жест, слово, едва уловимый скрытый смысл между строк — от него не скроется ничего. Маска, подарившая суперсилы, подарила опыт, способный читать людей как открытую книгу, особенно когда чувства становились слишком заметными.              — Ты уже мышь, — он кивнул на Мулло, продолжающую жаться к плечу хозяйки и взволнованного переводить взгляд с Кота на Маринетт. — Ты заметная серая мышь со способностью становиться маленькой и незаметной по собственному желанию. Не этого ли ты хотела?              Поразительный ход мыслей не остался без внимания. Дюпен-Чен встретилась взглядом с Мулло, уловила надежду в её глазах, но по-прежнему не могла решиться. Ей нужен пинок. Сильный и безукоризненный.              — Ты никогда не сможешь стать смелой, если не будешь пробовать, — Коту Нуару вернулось озорство, готовое раскрыться на максимум, если бы не новый враг на горизонте. Даже в одиноком Париже спокойно не бывало.              Парящая в воздухе девушка с огромными чёрными крыльями выпускала из рук облаченные дымкой снаряды, устремленные в прохожих — физически на них никак не отражалось нападение, с одним исключением: появление любви к суперзлойдейке.              — Ты поплатишься за свой отказ! — яростный крик разлетелся по пустым улицам, ударной волной разрушая крыши зданий — огромные трещины ползли вниз, уровень прочности построек стремительно падал, а в прямо зависимости от этого росла всеобщая паника. Люди выбегали из домов, плевать хотели на погоду в попытках выжить до прихода супергероев.              Леска, неожиданно обвязавшая злодейку в районе пояса, лёгкое усилие умелых рук — и нарушительница упала на землю, скрывшись из поля зрения.              Это непременно заслуга Леди Баг.              Вот уже и не так спокойно и уверенно. Нажитые непосильным трудом старания выглядеть статно — как подобает героине — обратились пеплом под гнетом пожара эмоций. Руки дрожали, во рту пересохло и никакой дождь не мог помочь восполнить нехватку влаги. Одной всегда страшно, но ведь рядом Кот Нуар, смотрящий особенно успокаивающе, и Леди Баг, уже пытающаяся удержать врага.              — Ну что, пойдем?              Кот не медлил. Считал, что бессмысленно ждать очевидного и терять драгоценное время. Шест, кошачья грация и сила разрушения — его лучшие друзья на ближайшие полчаса, проведенные в схватке с врагом ради защиты города с окрыляющим чувством важности миссии. И не нужно обладать суперсилой, чтобы сложить понятые без объяснения вещи — Дюпен-Чен в том же положении. Только орудия другие — скакалка, мышья незаметность и сила размножения.              Опасность — вот тот самый пинок.       Маринетт впервые не прялась во время атаки акумы. Дрожь совершенно нового волнения — предвкушающего и приятного — прошлось по телу.              — Мулло, пошуршим!              В отражении лужи сильно не рассмотришь себя, но два хвостика почти на макушке и серо-розовую маску не заметить нельзя.              С сегодняшнего дня она не только Маринетт Дюпен-Чен. Это не простое моральное ощущение — это физическое изменение силы и выносливости, позволяющее спокойно запрыгнуть на крышу, преодолеть расстояние в километр. Летящая крыша проделывала давно просчитанную внимательным взглядом траекторию, благодаря чему мать избежали плачевных последствий.              — Спрячьтесь в безопасном месте! — быстрее, чем спасенные смогли осознать, супергероиня запрыгнула наверх, растворяясь в очертаниях домов.              Ноги несли вперёд. Туда, где битва в самом разгаре, туда, где её способности не будут лишними.              Леди Баг яростно отбивала нападки злодейки, совершая безумные пируэты в воздухе. С крыш на землю при помощи йо-йо, ловкость, помогающая избежать атак, уверенность в каждом действии — видеть героиню в деле настолько близко непривычно и как будто неправильно, но подобный латексный костюм на Маринетт доказывал, что теперь всё станет привычно и правильно.              Кот не отставал. Больше флирта, шуток и изворотливых движений — его стиль заметно отличался от Леди Баг, но в эффективности разности не было, особенно, когда они работали вместе.              Вступить в бой сейчас — значит им помешать? Нет, но это всё равно не повод бросаться сломя голову в гущу событий. Маринетт притаилась.              — Отдайте свои талисманы, и я прекращу!              — Только после того, как твоя брошка окажется в наших лапах, — Кот Нуар подобрался максимально близко уже потянулся к вещице с акумой, но реакция злодейки оказалась быстрее.              — Дарктелла против двух неуклюжих героев. Какое жалкое зрелище, — злодейка взмыла вверх.              Маринетт усмехнулась, оглядела врага. Огромные чёрные крылья, того же цвета платье с красными вставками переливались перламутом на солнце, а ботинки — огромные и массивные — оттеняли образ дерзкой ноткой. Макияж кричащий, волосы собраны в две длинные косы. Но самым интересным было не это. Вокруг Дарктеллы ходили попавшие под действие магии люди, кричащие ей признание в любви, и выполняли каждый приказ, защищая цитаты: «Королеву» и «Властительницу этого мира».              В них заключалась главная проблема. Ни Леди Баг, ни Кот Нуар не могли сражаться с гражданскими, и Дарктелла отлично этим пользовалась ровно до того момента, пока Маринетт не пришла отличная идея.              — Размножение!              Много миниатюрных версий Маринетт отвлекли каждого неуместного на поле боя человека. Первым был мужчина средних лет, к которому мини-версия Дюпен-Чен залезла под штанину. Затем женщина, ребенок и так до бесконечности.              — Что происходит? Защищайте меня! — Даркнелла первая заметила сокращение армии, в ужасе взлетела выше.              Но страх вместе с щекоткой намного сильнее приказа. Обожатели стремительно разбегались в разные стороны, вопили, звали на помощь, а самые преданные извинились, но сказанное «Королевой» не выполняли. Досада душила злодейку, окрашивая щеки в ярко-красный — цвет злости.              — Что случилось? — Леди Баг непонимающе оглянулась, поймала хитрый взгляд Кота. — Подмога?              — Она самая, — загадочная улыбка расцвела на его лице.              Возможно, это было восхищение, но тогда Кот, должно быть, поразительный глупец, раз спутал его с негодованием. Леди Баг всегда умела скрывать эмоции и всегда была неподражаема в тонких намёках, которые Нуар предпочитал игнорировать из раза в раз.              Прямо как сейчас. Он беззаботно запрыгнул на высокую крышу и при помощи шеста за секунду достал до Дарклнеллы. Вернее, мог бы достать, если успел летать. Хорошо, что коты всегда приземляются на лапы.              — Извините за небольшое самовольство.              Две уменьшенные версии новой супергероини приземлились на плечи Кота и Леди, отчего последняя едва ли не потеряла бдительность — Даркнелла осталась без армии, но не без сил.              — Извинения приняты, — быстро выпалила Леди Баг, уворачиваясь от атаки. — Твой план хорош, но в следующий раз советуйся с нами, пожалуйста. Мы теперь одна команда.       Маринетт почувствовала лёгкий укол совести, пускай тон Леди был строгим скорее из-за накаляющейся ситуации, а не из-за её действий. Если бы миссию по спасению мира можно было отложить, эта возможность использовалась бы только ради того, чтобы отчитать саму себя. И всё же Маринетт решила начать новую жизнь, где нет места чрезмерного принижения своих способностей, но зато есть постоянные битвы.              Первая из них в самом разгаре.       Яростные удары Даркнеллы приходили точно в цель, но ловкость, даруемая камнями чудес, спасала лучше любого щита. И теперь, когда поле боя свободно от мирных жителей, способности злодейки становились всё более бесполезными, отчего лицо её походило на надутый мячик.              — Не мешайте мне вершить правосудие! Те, кто разбивают людям сердца, ничуть не лучше убийц, и вы как герои должны помогать мне делать людей счастливыми! А кто будет счастлив, когда внутри только пустота и боль?! — гневный поток не играл злодейке на руку — она теряла концентрацию и как следствие преимущество перед соперниками.              — Её отверг парень, и она хочет ему отомстить, — Леди Баг умела разведывать обстановку, что Маринетт взяла на вооружение как эталон того, к чему нужно стремиться. — Только она ни разу не назвала его имени и не шла в определенное место.       Чем дольше взгляд задерживался на лице Леди, тем сильнее становилась внутренняя тревога. А вдруг даже с Дюпен-Чен ничего не получится? Стать бесполезной в первый же день своей миссии — унизительное наказание от упавшей ещё в подростковом возрасте самооценки.       — Может, потому что она влюблена в меня? Я же уличный кот, у которого нет дома.       Маринетт начинала завидовать Нуару в вопросе самооценки и одновременно благодарить его в мыслях за прерывание тяжких мыслей и нападков внутренних сомнений. Одной маской супергероини, как оказалось, их не развеять, но взявшись за роль спасительницы Парижа, Дюпен-Чен уже не может отказаться. Не потому, что у неё нет право это сделать, а потому тогда она ни за что не получить прощение от собственной совести.       Холодная голова — вот главный ключ к успеху, которым Маринетт с этого момента намерена открывать всё ведущие к победе двери. Нет больше времени на жалость и сомнения.       — Я могу отдать тебе картонную коробку от мультиварки, — Леди Баг умело отбила атаку врагини при помощи йо-йо и хитро свернула глазами. — Если будешь более молчаливым, выделю место на коврике.       Маринетт тихо хихикнула — причем каждая из уменьшенных версий, что сидели на плечах напарников. Она готова приходить на помощь только ради того, чтобы послушать их шуточные перепалки и ощутить себя там, где она должна быть — среди героев, ставших единой непобедимой командой.       Как жаль, что ради этого нужно пытаться усмирить разгневанных и отчаянных людей, ставших жертвами Бражника.       — Вам все равно меня не одолеть! Вы, жалкие герои! Думаете, если вас стало на одного больше, вы точно одержите победу?       Отвечать на вопли злодеев — по части Кота Нуара.              — Леди Баг и… — поворот головы к сидящей на его плече мини-мыши. Растерянность на его лице — непривычное зрелище, как и виноватость, граничащее с извинениями.              — Мультимышь.              Маринетт хотела бы промотать этот момент как на старой кассете, чтобы дольше секунды подумать над столь важным аспектом её супергеройской личности. Хотелось звучать так же солидно, как и Леди Баг, но «божья коровка» на английском — отчасти и не так солидно, как представляла себе Дюпен-Чен.              Да и почему в такой момент она думала об имени?              — Леди Баг и Мультимышь не проиграют, пока на них стороне настолько привлекательный напарник, — пока Мультимышь увлеклась переживаниями, Кот Нуар не сбавлял обороты красноречия и кокетства. И, похоже, это эффект неожиданности, раз Мышь заметно смутилась — возможно, это и не смущение вовсе, но охваченной удивлением душе тяжело распознать эмоции. А вот Леди Баг лишь закатила глаза.              — Акума в брошке, но нам нужно спустить её на землю, — она поравнялась с Котом, внимательно всматриваясь в парящую противницу. — Талисман Удачи!              Видеть суперсилу Леди Баг так близко казалось сном. Яркий розовый свет от подкинутого вверх йо-йо, ознаменовывающее магию созидания, — поистине настоящее чудо, заставляющее сердце биться в бешеном ритме, внимая зримой надежде на торжество добра над злом.              И сразу видно, как разнились мироощущения Мыши и Кота.              — Клей? Хочешь приклеить к нам Мультимышь как символ нашей удачи?              — За удачу отвечает Леди Баг, — Мультимышь на плече Нуара не скрывала упрёк и недовольство. — Я, скорее, символ незаметности.              Коту пришёлся по душе игривый тон напарницы — его сверкающий азартом взгляд остановился на ярко-голубых глазах уменьшенной героини, словно в попытках рассмотреть все спрятанные за маской эмоции. И эта внимательность вернулась ему в ответ, когда Мультимышь сделала осторожный шаг навстречу, не сводя глаз с чужого лица.              — Уворачивайся.              Вначале Кот подумал, что это шутка, но, когда очередной чёрный снаряд чуть не прилетел ему в лицо, всерьез задумался над подсказками Мультимыши. Маленькой героине намного легче обнаружить опасность.              — Не хочу открывать вас друг от друга, но, Мультимышь, у меня для тебя задание, — Леди Баг появилась из воздуха. И судя по тому, что она помнила про мини-Мультмышь у себя на плече, ей нужно было куда больше одной её уменьшенной версии. — Прости, Котик, но сегодня ты без добычи.              Она тоже не промах. Шутить в команде умели все, Коту несомненно нужно продолжать нарабатывать навыки, чтобы в итоге не остаться ни с чем.              Мультимышь хотела это озвучить. Её дремлющее чувство юмора имело особенный шарм, но оно отправилось в воздух — как и сама героиня. Мыши не летают, мыши бегают по земле, но леди Баг считала иначе, когда кинула напарницу прямо в Даркнеллу.       Ударяющий ветер в лицо, никакой опоры и подстраховки и отсутствие страха. Могла ли мечтать об этом Маринетт? Никак нет. Но вот для Мультимыши это — сущий пустяк. Наитие супергероини знало, что делать. Силы кипели в жилах, приводя в движение давно застывшую систему генерации гениальный и спасающих идей. И Леди Баг совсем не объяснила план — уверенность в чужой находчивости можно считать признаком глубокого доверия, которое супергероиня обмануть не может.              Крылья, клей — в момент, когда Мультимышь оказалась в строю, Даркнелла была обречена.              — Что происходит? Что на мне делает этот грызун? — вопль злодейки был особенно ужасным. — Подданные, ко мне! Да слезь ты с меня!              Поворот в одну сторону, в другую, активное размахивание крыльев — поздно бежать с корабля, который тонет. Поздно пытаться спастись, будучи одной ногой в могиле, раз и навсегда похоронившей образ неудавшейся злодейки.       Лучезарная улыбка, искреннее ликование — они врежутся в память как первый день, когда Маринетт бросила вызов самой себе. И даже падая вниз из-за резких движений злодейки, она не переставала радоваться, ведь слишком мало устранить Мултимышь, сделавшую свою работу, чтобы восстать из пепла. Склеенные крылья — печальная участь очередной жертвы аккуматизации, для которой рассвет растянет совсем скоро, стоит Коту Нуару сказать заветное:              — Котаклизм!              Чудесная Леди Баг вернёт всё на свои места, подарит спокойствие городу и укрепит веру в добро одним простыми «Получилось».              Мультимышь странно ощущала себя, когда говорила это вместе с героями Парижа, а после смотрела в камеру и в микрофон Надьи Шамак уверенно произносила:              — Я Мультимышь. Новая супергероиня, пришедшая на помощь Леди Баг и Коту Нуару. Все вместе мы точно одолеем Бражника и вернём Парижу свободу. Положитесь на нас!              Что это? Трепет сердца? Предвкушение надежды? Вера в себя? Эмоции бурлили внутри как готовящийся к извержению вулкан, лава которого — не убивающая жаром субстанция, а разливающееся по душам граждан светлое чувство, похожее на объятия доброй волшебницы, укрывающей от бед.              Слова Леди Баг всегда были именно такими: тёплыми, чистыми, искренними. Настало время и Мультимыши поделиться с людьми светом и помочь им раскрыть свой.              С сегодняшнего дня началась новая жизнь. С сегодняшнего дня она — Мультимышь.       От этой мысли по коже пошли мурашки. Маринетт никогда прежде не ощущала себя настолько живой.