INKTOBER: Spider-Verse

Ганке Ли слишком хорошо знает Майлза Моралеза. Слишком хорошо, настолько, что предмет его обожания даже не подозревает об этом. Майлз — это лицо, эти руки, глаза, тощие пальцы, мускулистая спина, отросшие волосы — всё это невероятно притягивает взгляд. Влюбляет в себя, заставляет сердце бешено ударяться о рёбра. И это, определённо, раздражает Ганке. Уже вечер и он сидит за компьютером, делая очередную домашку, которая для него кажется лёгкой, а из-за этого попадает в категорию нудной. Ужасное состояние, если он не выполнит задание, преподаватели будут в нём разочарованы, что понизит его уровень в классе. Если же он продолжит сидеть за этим чёртовым столом, он свихнётся со скуки.       — Майлз? — Имя Моралеза режет язык. На нём будто обжигающее проклятье, но это, похоже, замечает только Ли. Это пугает, ведь каждый раз, когда парень называет соседа по имени, в животе что-то приятно светится. Это похоже на счастье, удовлетворение, доверие. И Ганке намерен разобраться с этим.       — Мм? — Моралез нехотя склоняется с верхнего этажа к своему соседу, выжидающе смотря прямо в глаза Ганке.       — Ты всегда был таким высоким? — Вопрос выглядит комичным во всей этой ситуации: оба парня заняты домашкой, у них буквально нет лишнего времени, чтоб говорить о таких пустяках. И всё же есть в этом вопросе, что-то родное, отвлекающее, успокаивающее.       — Я не высокий, — задумчиво проговорил Майлз, откладывая ноутбук в сторону. Он тоже устал делать это до ужаса длинное эссе, Ганке предложил отвлечься, пусть предложение лишь витало в воздухе.       — Выше меня, — настаивал Ганке, хмурясь.       — Да быть такого не может, — Майлз очень щепетильно относился к своему росту, но, нужно признать — Ганке всегда рос быстрее и лучше. Парень активно заёрзал на кровати, закусывая внутреннюю сторону щеки, тем самым показывая своё негодование.       — Да клянусь тебе, твою бошку из конца коридора видно! — Ганке не на шутку раззадорился, глаза парня заблестели, руки быстро вырисовывали круги в воздухе, показывая тем самым его вовлечённость в разговор.       — Врёшь, — недоверчиво отозвался Майлз. Парень быстро приподнялся на локтях и спрыгнул со второго этажа кровати.       — Проверить хочешь? — Усмехнулся Ганке.       — Конечно, ты меня не на шутку заинтересовал! — Воскликнул Моралез, упирая руки в бока, — только нужно лицом к лицу — спиной к спине не получится понять, — проговорил он, задумавшись.       — Да без проблем! — Улыбнулся Ганке, вставая вслед за Майлзом. Всё же он точно был выше соседа, но эти погрешности были не так заметны. Парни встали лицом к лицу, подбородок Моралеза был почти на ровне с подбородком Ганке, но разница была очевидна.       — Чёрт, — выругался Майлз, отходя, но Ганке внезапно схватил его за запястье, из-за чего тот испуганно отшатнулся.       — А, ой, прости, нечаянно получилось, — Ли быстро отпустил Моралеза, но обжигающее касание было слишком приятным, чтоб он мог соврать себе об обратном. Майлз, похоже, перехотел снова залезать на второй этаж, парень лёг на кровать Ганке, наблюдая как сосед вновь поворачивается к экрану монитора. Несколько минут прошли в молчании, Моралез не хотел отвлекать друга, но и заниматься у него самого желания пока не было.       — Почему люди боятся говорить о своих мыслях, а, Ганке, — задал он вопрос, как только его сосед вновь повернулся к нему, устало потирая глаза.       — Потому что они не хотят опозориться, — задумчиво ответил Ганке, чуть выпячивая нижнюю губу.       — Мы каждый день позоримся на алгебре, думаю, от того, что мы скажем, что нам кто-то нравится, мир не разорвётся на молекулы, — усмехнулся Моралез, смотря в потолок. Ганке невольно выпучил глаза на друга, напрашивался соответствующий вопрос.       — Разве тебе кто-то нравится? Я знаю её? — Ганке чувствовал, как его улыбка вот-вот спадёт с лица, но он не посмел бы задеть Майлза своими проблемами. Да. Это его проблемы, что он считает Майлза Моралеза симпатичным и хотел бы признаться ему. Определённо. Его проблемы.       — Очень хорошо знаешь, — усмехнулся Майлз, отстранённо поглядывая на часы.       — Бли-ин, — Ганке прикрыл лицо руками, изображая разочарование, — почему ты раньше не сказал? — Спросил Ли, чуть погодя, выглядывая из щёлок меж пальцев.       — Как ты уже понял, я не знаю, любят ли меня в ответ, — неуверенно улыбнулся Майлз, снова поднимая глаза к потолку.       — А в чём проблема? Ты очень нравишься девушкам, уверен, твоя симпатия взаимна, — настаивал Ганке, чувствуя, как всё в его груди ломается. Это не он, не его любит Майлз Моралез, не из-за него Майлз Моралез волнуется, не из-за него. Да и никогда так не было. Ганке всегда влюблялся не взаимно и всегда — в мальчиков. Поэтому-то и не взаимно, с одной стороны — Ганке боялся насмешек и недопонимания со стороны объекта обожания, с другой… Ганке никогда не говорил, о своем симпатии напрямую. То ли от стеснения, то ли от страха быть брошенным, то ли из-за чего-то ещё… Не так важно, важно то — что ни разу за свою жизнь он не был любим. И в этот раз не будет. Не его это стезя, его предназначение — быть хорошим другом и союзником, быть частью крепкой дружбы, быть тем, на кого смогут положиться, но он — он не смеет полагаться на других. Не в его это правилах и жизненной позиции.       — Проблема в том, что этот человек даже не догадывается о моих чувствах, — продолжал Майлз, сжав пухлые объёмные губы. Губы. У Майлза очень пухлые губы, мягкие и наверняка приятные при поцелуе. Но Ганке не узнает об этом. Никогда.       — Скажи ей, завтра же скажи о том, что чувствуешь! — Чуть ли не воскликнул Ганке, вставая со стула, — ты должен признаться ей, она будет просто счастлива! — Руки Ганке вцепились в широкие плечи Майлза, парень чувствовал, как в горле образовывается комок, а на глаза просачиваются слёзы.       — Ты уверен, что это хорошая идея, — всё ещё колебался Майлз, следя за движениями друга.       — Разумеется! — Активно закивал Ганке. Внезапно лицо Моралеза резко придвинулось к его собственному и тонкие губы Ли слились с пухлыми губами Майлза. Его губы были мягкими до чёртиков, даже лучше, нежели когда Ганке представлял их.       — Ганке Ли, я люблю тебя, — прошептал Майлз в поцелуй, на секунду отстраняясь от Ганке. Шершавые тонкие руки Моралеза впились в спину Ли, не позволяя им обоим отстраниться друг от друга.       — Но… девушка, как же… ты же сказал, — пролепетал Ганке, чувствуя как краснеет.       — Я не говорил, что это девушка, ты сам себе это придумал, — отмахнулся Майлз, стукаясь лбом о лоб Ли. Парни долго-долго смотрели в глаза друг друга, касания к коже обжигали теперь не только Ли и оба хорошо чувствовали это.       — Мне нужно доделать домашку, — тихо проговорил Ганке, но Майлз с силой прижался к нему.       — К чёрту домашку, иди лучше поваляйся со мной, — ехидно заметил Майлз. И Ганке, конечно, не смог отказать, когда тёплые пухлые губы Майлза вновь коснулись его рта.