Ямочки

      Съехав с парома в Аллапуле, Бенджамин гнал машину уже шесть часов, по платной дороге М-6. После того, как он, миновал Эдинбург и Глазго, спустился с высот Шотландии, и въехал в низины Туманного Альбиона, впереди, перед ним, раскинулось молочное поле тумана. Скоростной режим, волей неволей пришлось сбросить. Несмотря на горящие противотуманки, и освещение трассы, работающее на полной мощности, машины соседнего ряда крались паралельно словно призраки.       Полет на самолёте пришлось исключить, по причине того же проклятого тумана. Бенджамин нетерпеливо глянул на прогноз погоды. Усиление западного ветра ожидалось не раньше чем через два часа, а, сейчас, погода предоставила ему почувствовать своё единение с облаками не достигшими небес.       Он молил, чтобы видимость в тумане не снизилась до шестидесяти пяти футов, иначе скоростной режим на дороге снизится до черепашьего шага. Он уже начал сожалеть, что не сел на поезд, путь следования которого был бы, при нормальных условиях видимости, на три часа дольше.       Бенджамин, в который раз пытался набрать Рей, используя голосовой набор, но с её стороны раздавались лишь длинные гудки, и, она не брала трубку, а потом включался автоответчик, на который он оставил уже неизвестно какое по счету сообщение. Он старался себя успокоить, что она может ещё спит и не слышит. Но Рей всегда держала телефон рядом, и, они не раз беседовали ночью, не стесняясь набрать друг друга. Её рассказ накануне, заставил его очень напрячься, от истории отдавало чем-то довольно мерзким, выглядящим, как обнаруженный в стене, замурованный столетия назад, труп. Почему именно такие его ассоциации посетили? Будучи студентом на практике, в археологическом раскопе они обнаружили, подобную тайну, воспоминания о которой всплывали в преддверии плохих предчувствий.       В Киле, он был вынужден съехать со скоростной трассы на АЗС. Заправив машину, он слегка размялся, восемь часов за рулём давали о себе знать, а затем взял кофе в автомате, чтобы взбодриться. Сквозь туман начало явственно проступать солнце, он с некоторым облегчением вздохнул, движение по трассе должно ускорится, главное не попасть в пробку при проезде через Бирмингем, и на въезде в Лондон.       Забежав быстро в уборную, поплескав водой на лицо, быстро умывшись и мельком посмотрев на себя в зеркале, Бенджамин утёрся бумажным полотенцем. Лицо выдавало ночь проведенную без сна, но, ему необходимо было ехать дальше. Вдруг почувствовав вибрацию в кармане куртки, он остановился, радостно вытаскивая телефон. Но, тотчас, радость сменилась разочарованием, звонили с кафедры, уточнить кое какие вопросы.       Держа возле уха телефон, он пошёл к автомобилю. Резко открывшаяся навстречу дверь, неожиданно толкнула его, выбив телефон из рук. В общую зону туалета вбежала девушка, а за ней парень. Нисколько не извиняясь, за то что они его ударили дверью, и чуть не разбили о кафель телефон, который он наклонился поднять, они начали выяснять отношения.       – Во что ты меня втянула, дрянь! – орал парень, – Теперь меня из-за тебя разыскивают.       – Но Дуглас, нам нужны были деньги, – плаксиво возражала девица.       – И где они? Кто тебя просил садится за рулетку? – тот, кого назвали Дугласом, приподнял девчонку за грудки и яростно тряс словно грушу.       Бенджамин, спрятал телефон подальше от греха, и, вмешался, похлопав горячего парня по плечу:       – Уважаемый, отпустил бы ты девушку.       – Не лезь не в своё дело, и вообще чеши отсюда! – не внял его увещевания, горячий парень.       – Дуглас, это он! – вдруг, как-то пискляво, заголосила девица.       – Кто? – парень не мог сообразить на кого реагировать в первую очередь.       – Профессор!       До Бенджамина начало доходить кого он перед собой видит. Это открытие заставило его сложить руки на груди и, отступив на шаг назад, пристально уставиться на эту, достойную друг друга во всех отношениях, парочку.       – Профессор, мы не хотели вам зла, – снова запищала Мадлен, – вы мне даже очень нравитесь.       Названный Дугласом, собрав весь ненормативный колорит, выпустил из рук пискунью.       – Так, – с грозным предубеждением, сгустил атмосферу призыва к ответу. Бенджамин, чувствовал, что с руганью боевой настрой мачо, чью пятую точку, приблизительно дней пять, ассоциировали с его личной профессорской таинственной честью тела, которую для доказательства собственной невиновности, пришлось рассекретить, прошёл.       – Мадлен, а знаешь что родители тебя ищут и беспокоятся? – вкрадчиво поинтересовался профессор.       – Я-а, – жалобно мяукнула жертва липового изнасилования, и, наконец найдясь, сказанула, – это всё Армитаж придумал, он дал нам пятьдесят кусков. А мне надо было свалить из города, за мной должны были прийти из портовой мафии, я им денег должна была за кое-что.       Мадлен шмыгнула, потерпев свою переносицу, выдавая свою зависимость.       – Ну и что, отдала долг? – поинтересовался Бенджамин.       – Не-е-ет, – разнюнилась Мадлен, сопровождая свои слова аккомпанементами из хлюп и шмыг, – мене-е-е нельзя возвращаться на Льюис.       – ...бацкая, ты макрель! – разошелся опять Дуглас, – И, денег у нас теперь тоже нет. Мне снова у шеста придется задницей трясти.       Бенджамин с интересом рассматривал, человека, который, по словам других людей, был очень похож на него. Из-под чёрной футболки стриптизёра, по шее, к лицу выбиралась, татуировка изображавшая змея, пухлые губы были обиженно надуты, но через секунду приобрели твердость.       – Извини мужик, когда мы начали снимать эту порнушку, я не знал, что они тебя подставить собираются, – он откинул чёлку, косо свисающую на лицо, открывая тонкий шрам, тянущийся через правую сторону лица, затрагивая бровь и лоб. Однако, это увечье не делало его лицо безобразным.       Бенджамин подумал, что, если бы не хороший старт в благополучной семье, возможно ему тоже пришлось как-то так крутиться.       – Это всё Арми виноват, это он всё придумал... – опять забубнила Мадлен, хныкая и хлопая пустенькими большими глазками куклы.       Бенджамин понял, что Мадлен лучше на Льюис не возвращаться, потому что она подставит Арми, положение которого, в ожидании суда, и так было шатко.       – Я не буду сдавать вас полиции. – сообщил после размышления Бенджамин, и поинтересовался, – А у вас какие планы?       Спросив про планы, профессор снова почувствовал беспокойный укол сердца, что там у Рей?       – Мы на мели. – сообщил Дуглас, – Мне нужно вернуться в Лондон, там в ночных клубах я смогу срубить бабла. Только из-за этой макрели, – Дуглас развернул Мадлен, и шлёпнул по заднице, – казино отобрало у нас ещё и машину. Мы доехали сюда автостопом.       – Хорошо, я довезу вас до Лондона, мне всё равно по пути, – сообщил своё решение Бенджамин, чувствуя всю иронию судьбы.       – Видишь, Дуглас, профессор хороший, а ты не верил, – кукольным голоском сообщила Мадлен, наматывая прядь волос партнёра себе на палец, словно, несколько минут назад, он не тряс её словно грушу.       На улице, пультом открыв машину, Бенджамин с усмешкой наблюдал, как Мадлен вприпрыжку, размахивая сумкой, направляется к машине, и, распахнув дверь, карабкается на заднее сиденье, а затем высовывается и хлопает по обивке рукой, зазывая Дугласа сесть рядом, но, стриптизёр, проявляя суровость, сообщает ей:       – Наказана!       Затем, дождавшись когда Бен сядет за руль, уселся рядом, на переднее сиденье.       Погода прояснилась, ветер развеял последние клочья тумана. Бен посмотрел, в зеркало заднего вида. Мадлен расположилась так, чтобы её максимально хорошо было видно, и принялась снимать с себя куртку, оставшись в топике, больше напоминающем лифчик. Заметив, что на неё смотрят, она, состроив глазки, послала воздушный поцелуй. "Вот зараза, – подумал Бенджамин, – всё ей нипочём!"       Проверив нет ли помех движения слева, профессор, отбив платку в терминале, снова выехал на трассу М-6.