Отец тот кто любит

      Утром Гермиона проснулась одна из первых и тихо поднялась. Спать больше она не могла, ведь столько всего нужно было увидеть, узнать, что о сне и мыслей не было. Приведя себя в порядок, наспех расчесав волосы и одевшись, она спустилась в общую гостиную, где от силы может и было человек пять со всего факультета, видимо, все еще только просыпались. Гермиона этого не понимала, не понимала своих одногруппников, ведь как можно сейчас спать, когда впереди было столько нового и неизвестного. Совсем скоро они узнают, что ждет ее сегодня, какие уроки будут, какими они будут и в целом, как и что здесь проходит. А они спят, глупые.       Сказать по правде, Гермиона до сих пор не могла поверить, что вот он ее новый мир, такой не раскрытый еще мир, раскрыть который было более чем желанно, ведь родной магловский мир был совсем другим и уже ничему совсем не удивлял, в магловском мире она уже знала все, а ведь ей всего одиннадцать.       Гермиона улыбнулась, наблюдая за тем, как из спален выходили проснувшиеся гриффиндорцы, пождала еще недолго и, прибившись к одной из группок, вышла, осматриваясь кругом. Когда-то давно мама точно также как и она сейчас выходила из гостиной, шла в Большой зал и потом на уроки, после которых занималась своими делами и развлекалась. Помимо уроков Гермиона точно планировала узнать про маму все. О том, с кем она общалась и с кем дружила. О том как училась и какой ученицей она была — это и так было понятно, мама Гермионы была умной женщиной, но это было слишком поверхностно, Гермиона хотела копнуть глубже и узнать подноготную. Но это было непросто, особенно зная, что мама сейчас и мама в прошлом — это абсолютно разные люди.       Неожиданно Гермиону, шагнувшую уже на лестнице, схватили холодной рукой и потянули назад. Гермиона обернулась, замечая профессора Ервольскую и за ее спиной студентов первого курса со значком барсуков — это, должно быть, были студенты с ее факультета, хэффлпаффцы, кто относились к самым трудолюбивым студентам, но чересчур дружелюбным.       — Аккуратнее, вы только что могли не попасть на лестницу. А если и попали бы, то пошли бы неправильно, видите же, что она начала движение. Как ваша фамилия, мисс?       Гермиона стыдливо повернула голову назад, посмотрела прямо на лестницу, которая действительно начала свое движение, и покраснела гуще. Несмотря на то, что она уже узнала и увидела, было нелегко привыкнуть к таким естественным для магов явлениям.       — Простите, профессор. я не увидела, — профессор же просто улыбнулась, доброжелательно. — Грейнджер. Гермиона Грейнджер, — Гермиона все это время смотрела на профессора, поэтому отчетливо заметила трансформацию на ее лице. Оно стало значительно светлее, а брови сдвинулись на переносицу.       Складывалось впечатление, что профессор знала ее маму и поэтому так в лице изменилась.       Но Гермиона могла лишь предположить, не спросить, не смела просто: дома она дала маме обещание, что не станет говорить о связях с Джейн Грейнджер и для всех будет простой маглорожденной волшебницей. Хотя при этом же Джейн сама отвозила дочь на вокзал, еще и на платформу, прямо к поезду. Да и по Косой Аллеи она именно была с ней. Там же с профессором Квирреллом познакомилась. Гермиона этого всего не понимала. Хотя и понимала, что причиной к неразглашению была нелюбовь мамы к магическому миру (точнее тех, кто ее знал), пусть на это были самые глупые причины.       — Вам стоит быть внимательнее, мисс Грейнджер. Ваши родители точно бы не хотели, чтобы с вами что-то случилось. А сейчас присоединяйтесь к ребятам которых я лично веду в Большой Зал на завтрак и постарайтесь не отставать, — голос профессора Ервольской был строг и не подразумевал под собой ни единой попытки сопротивления. Но разве они нужны были? Гермиона и так уже отстала от группы, с которой шла, поэтому воспользовалась данной ситуацией без глупого сопротивления.       Во второй раз они встретились уже на уроке, в теплицах. И, действительно, как и было упомянуто за праздничным столом вчера двумя гриффиндорцами, она выглядела совсем иначе, нежели с утра или же вчера на ужине. Вместо длинной юбки карандаша, что смотрелась на ней очень строго, на ней были самые простые магловские джинсы уже заляпанные, где только можно. И волосы вместо строго хвоста были собраны в гульку, но явно из того самого хвоста, потому что находилась она именно на том же месте, прямо на затылке. Поверх черной водолазки была теплая кофта, тоже старая и очень теплая. Но Гермиона прекрасно понимала, что это далеко не прихоть, а банальная защита от грязи с помощью вещей, которых профессору точно не жаль.       Она уверенно прошла в теплицы, занимая свое рабочее место и со стола, который стоял чуть отдаленно, и который был наполнен какими-то вещами, она достала перчатки. Оглядела учеников внимательным взором и надела перчатки.       — Первый курс, не так ли? Мое имя профессор Ервольской. И на моем уроке от вас я требую полного внимания к себе и своим словам. Вы должны относится абсолютно серьезно ко всему, что я говорю, чтобы в последующем не было никаких неприятных инцидентов.       Неожиданно, практически в полной тишине теплиц, раздалось пренебрежительное фырканье, то-то из рода «что может быть опасного в растениях?». Гермиона обернулась, как и многие студенты, на говорящего, а профессор, услышав данную фразу, не теряясь, ответила:       — Мистер Малфой, я была наслышана о ваших способностях с лучшей стороны, поэтому не подводите мое первое впечатление о вас со слов вашего же отца, — Малфой недоуменно посмотрел на нее, а та тем временем спокойно продолжила вести вводный урок, рассказывая про безопасность учеников на ее уроке, про растения, которые они затронут в первом полугодие и самом процессе обучения.       Во время дальнейшего урока говорила исключительно профессор Ервольская, лишь иногда отрываясь, чтобы дать ответы на вопросы от учеников и ни разу сама не задала вопроса.       Зато на домашнее задание — а здесь оно тоже было — назадавала прилично много, что многим очень не понравилось.       А ведь дальше больше, дальше стоял предмет профессора Снейпа, зельеварение, снова со слизеринцами. И в конце дня урок трансфигурации у строгого профессора МакГонагалл. Но ни строгость, ни обилие информации Гермиону не пугало, наоборот, привлекало. Да и сама Гермиона знала уже, кажется, все, что только можно было. Вот только ни одногруппники, ни профессор Снейп (в отличие от своих же коллег) этому рады не были от слова совсем. Многих это не устраивало и многим не нравилось, из-за чего проходя в последний день октября мимо сокурсников, она услышала неприятную для себя фразу:       — Неудивительно, что ее никто не выносит, если честно, она настоящий кошмар.       Услышать это было больно и очень неприятно. Ведь за что ее кошмаром назвали? За то, что она просто умная, за то, что неленивая, за то, что хотела помочь этому несносному мальчишке Рону Уизли? Гермиона не выдержала, заплакала и убежала. Это было очень неприятно, больно.       Гермиона проплакала весь день, не могла ни успокоиться, ни что-то сделать. Ее пытались успокоить девочки, соседки по комнатам, но не выходило. Сама она успокоиться сумела намного позже, а когда вышла из кабинки, то была готова провалиться сквозь землю от страха. Прямо перед ней стоял самый настоящий монстр.       Он был до ужаса мерзок. Высок, где-то четыре метра. С отвратительным телом и лысой головой, противной серой кожей. Маленькие ноги и длинные руки, в которых была дубина. А от мерзкого запаха слезы на глаза наворачивались. Они именно от запаха и были, а не от сковывающего страха.       Гермиона вжалась обратно в кабинку, как услышала крик.       — Отвлеки его! — она определенно точно не сразу сумела понять, кто и кому что кричал, но когда поняла, испытала кратковременное спокойствие и снова кромешный страх.       Тролль замер и обернулся на спасителей Гермионы, неуклюже так. И сразу заметил Гарри Поттера, поколебался, раздумывая, что делать дальше, а потом шагнул к Гарри, поднимая дубину. А следом уже кричал и Рон Уизли, привлекая к себе внимание и швыряя что-то в тролля, но тот даже не обратил внимание на это, только лишь повернул свою морду к Рону. Это и позволило Гарри приблизится к Гермионе, но сдвинуть ее с места не вышло, слишком напугана та была. Из-за чего бежать оказалось невозможным и им пришлось «принять бой» с троллем, повезло, что вполне успешно: когда появились преподаватели тролль уже на земле был.       Но что не происходило или происходило, то к лучшему. Ведь как еще они смогли бы подружиться, если бы не эта победа над троллем.