Наполовину богиня

      В принципе с утра у Сета настроение было весьма хорошим. Ночью он и… Хотя не важно чем и с кем он занимался ночью. Важнее было то, что он с утра ещё был доволен.       Почему был? Потому что на глаза ему попались двое других его внучатых племянника Асмет и Хапи. Это уже порядком испортило настроение, ведь — по скромному мнению Сета — один был нытиком и прилипалой, который постоянно крутился вокруг Инпу и его дочери, а второй тихушником, любящим делать всё исподтишка. Хоть и взбесило его это знатно, но Бог песчаных бурь и бровью не повёл.       — Как Кебхут?       Услышав это имя, мужчина мгновенно напрягся, но и снова виду не подал. Он не мог объяснить почему так реагирует, но пытался оправдаться перед своей совестью (да, оказывается и у него она есть), что она, как и её мать, даже имя его произносила без страха или ненависти. Да и к тому же, как-никак, но она его семья.       «Мыслю уже как Инпу…» — Сет хмыкнул.       С каких пор он ставит семью в приоритет? Нет, и раньше семья много значила для него, но никогда не была в на первом месте. А теперь-то что изменилось?       — А с чего ты взял, что я знаю как она? — изогнул брови старший брат.       — Вы ведь постоянно общаетесь, даже дружите.       — И?       — Да перестань, Асмет! — усмехнулся Хапи. — Мы с братьями давно видим, что она тебе нравится. То, как ты дразнишь её, как смотришь на неё…       За такие речи Сету вдруг резко захотелось закопать их под тонной песка. Как вообще у них язык поворачивается говорить такое?!       Когда-то у него было всё. Уважение, почёт, храмы, любовь и благоволение перед ним, как перед божеством, в его честь устраивали праздники, в храмы приносили дары. Но он совершил ошибку, в результате он потерял всё, что имел. Стал гонимый всеми, даже семьёй, исчезало доверие Инпу, смертные стали браниться его именем и произносили его лишь со страхом и ненавистью.       «Кроме неë…»       Ифе…       Первая встреча с ней была подстроена. Его задача была более чем ясна — он был должен влюбить её в себя.       «И, видит брат, я пытался…»       Но в ловушке оказался он сам: каким-то непостижимым даже ему образом, эта маленькая, неопытная в чувствах и эмоциях аментет сломала все внутренние барьеры, что Сет выстраивал веками. Она стала первой кто за столько веков произнёс его имя без страха и ненависти, которая смотрела на него без упрёка, а лишь с маленькой и хрупкой, как и она сама, надеждой.       Дальше, вроде бы, всё постепенно стало налаживаться, даже их с Инпу отношения стали теплее. Опять же не без помощи Ифе. Но… Секунда… Один миг и жизнь стала угасаться в её глазах.       Из-за него.       Сет собственноручно стал её палачом. Убил добрую, невинную душу, которая верила ему, когда не верил никто.       «Еë хотел убить Инпу и подобного поступка она, скорее ждала от него, но сделал это тот, кому она верила, как себе… Какая ирония…»       Дальше, несмотря ни на что, он больше не видел такого доверия в её синих глазах. Она стала избегать его, держала дистанцию, больше не пыталась сама заговорить с ним и старалась свести их встречи наедине к максимально возможному минимуму.       Сет привык быть злом. Привык быть тем, кого ненавидят, но он оказался совершенно не готов к тому, что его будет ненавидеть она.       Но он прекрасно понимал, что так будет лучше. Пусть уж лучше она будет ненавидеть его, чем вообще потеряет веру. Инпу вновь отвернулся от него и Сет практически смирился с тем, что больше никогда и никто не будет ему так доверять.       «Я это явно заслужил.»       Но… Один короткий миг, одна совсем короткая встреча. Она сидела на руках отца, выглядя особенно маленькой по сравнению с ним, и одаривала всех присутствующих своей улыбкой и лепетанием, вообще не походим на нормальную речь. Это была встреча глаз. Его тëмно-серых и её синих, как ночное небо. В его взгляде непонимание, замешательство и удивление, в её любопытство, настороженность, но вместе с этим… Доверие. О котором он тайно мечтал…       Она всегда тянулась к нему, доверяла… И сердце как-то по особенному откликнулись на неё. Инпу в праве ему не верить и переживать за свою дочь, ведь даже в глазах родного племянника Сет был, есть и остаётся лжецом и убийцей. Даже несмотря на то, что Осирис его простил. Возможно, она была ещё слишком мала, но…       «Будь я проклят, если она когда-нибудь заплачет из-за меня…»       Сет сжал кулаки, удаляясь, чтобы больше не слышать и голоса внучатых племянников, но слова Хапи уж слишком сильно засели в его мозгу.       Она тебе нравится.       Бог сцепил зубы, издав звук, похожий на рычание. Кажется сейчас это уже его мысли обращались к нему самому.

***

      Кебхут перевернулась на другой бок в очередной попытке заснуть. Юное тело до сих пор била дрожь, она никак не могла успокоиться.       Кто… Кто и зачем мог так подшутить над ней. Конечно, в библиотеке она подумала, что это Сет, но… Нет. Она не верит, что это он.       Кебхут закрыла глаза, надеясь, что сейчас сможет уснуть. И, кажется, у неё наконец-то получилось, но тут в её голову внедрился его образ.       Сильные руки, с чётко прослеживаемыми венами, сильная мужская грудь, вечная ухмылка на чуть пухлых губах, даже шрам, рассекающий бровь…       Что он делал, она не понимала. Но делал он это отнюдь не ласково, а с силой, смыкая одну ладонь на чьей-то шее, утверждая свои права на что-то… Или кого-то…       Но не до этого было юной полубогини. Она вообще не понимала что это было и с кем был объект её мыслей. Да и важно ли это было, когда она, пусть и во сне, о котором, скорей всего, не вспомнит утром, может получше разглядеть его лицо?       Кебхут увидела тонкую девичью руку, запутавшаяся а чёрных волосах. И стоило ей увидеть ярко-синий перелив волос и кольцо, в виде змеи на среднем пальце, как она поняла одну вещь: с Сетом была она сама, но, похоже только постарше…       Девчушка резко вскочила. Тело то и дело била дрожь, только в разы сильнее прежнего, а в животе появилась какая-то тяжесть.       «Невыносимая тяжесть…»       Кебхут присела на постель, но больше не легла. Обхватив руками ноги и прижав колени к груди, она стала раскачиваться.       Ей надо было успокоиться… И она это понимала.       Спать она точно больше не хотела. Да и не могла, если быть честной, ведь сон всё никак не шёл.       Стиснув зубы, юная полубогиня направилась в купальню, где тут же, не раздумывая, прыгнула в воду, оставаясь под ней в течении некоторого времени. Выбравшись на поверхность, она вдохнула воздух полной грудью, прикрыв в наслаждении глаза.       Кебхут обожала воду… Ещё в раннем детстве её родители часто гуляли по берегу Хапи и даже мочили в прохладной водичке её маленькие ножки. Подрастая, девочка сама стала бегать к реке и купаться в ней. Инпу и Ифе никогда не препятствовали увлечению дочери, но изредка все-таки запрещали ей, когда вода была непригодна для плавания.       Как и сейчас…       Тогда Инпу соорудил во дворце целую купальню, чтобы она могла плавать когда ей вздумается.       «И хорошо, что отец решил так сделать…»       Иначе она бы сбегала из дворца. Такой запрет она не смогла бы воспринять нормально, хотя бы из-за того, что вода была для неё островком спокойствия. Той самой тихой гаванью, без которой она бы просто сошла с ума от этой жизни.       Кебхут откинула голову на бортик, позволяя воде не только отчистить её тело и мысли, но и снять ведь тот груз, что несла с собой юная полубогиня. Ей очень хотелось сбросить с себя весь этот груз и ответственность.       Просто наслаждаться. Не думать ни о чём.       Ни о проблемах, ни о том дурацком свитке, ни о мнении других Богов… Ни даже о Сете…       Да, впервые юная особа решила полностью опустошить свою голову, просто наслаждаясь прекрасным моментом уединения. Когда есть лишь ты и то, что приносит тебе удовольствие.       «И мне это нравится…» — подумала Кебхут, водя аккуратными пальчиками по поверхности воды.       Полная расслабленность… Опустошение… Ни единой мысли в голове, кроме как о своëм удовольствии.       Волшебно…