Рёв Восьмого Дракона

Мэй лежала на смятых простынях, положив подушку под бок и вытянув руки. Они с полчаса назад вышли из ванной, и Чжу наконец-то оставила ее одну, ведя с кем-то диалог так громко, что обрывки долетали и до спальни. — ...Да, на тот склад поставляются бомбы и баллоны с удушающим газом... Человек пятьдесят от силы. Сегодня ночью будут разгрузки... Осторожнее. Не разнесите весь порт к чертям… Мэй закрыла глаза и понадеялась подремать еще немного. Эти три дня она полностью провела рядом с Яцзы. Они трахались и трахались, делали перерыв на туалет и еду и трахались опять. Казалось, будто болела даже кожа от всех поцелуев, щипков и укусов. И это не говоря о том, как саднило между ног. Ощущение было такое, что глубоко в Мэй запихали член и оставили там. Не сказать, что Яцзы решила потешить свое самолюбие, пришив себе бесполезную огромную дубину. Нет, орган весьма лаконично смотрелся на ее теле, так что проблема заключалась вовсе не в размере, а в постоянной боевой готовности. Такому рвению позавидовал бы любой подросток, которому гормоны ударили в голову. С той лишь разницей, что в Чжу во время секса словно вселялся настоящий гуй: разгоряченная, она становилась грубой, а движения — жесткими и требовательными; Яцзы могла начать заламывать руки, в темпе дергать за волосы или смыкать пальцы на шее. Когда Мэй не выдерживала такого натиска, испытывая дискомфорт, то просила быть мягче. И, неожиданно, каждый раз мольбы оказывались услышанными. Чжу не извинялась, но сбавляла темп и обязательно целовала, легко, без языка, дольше обычного. Дольше настолько, что во рту появлялся сладкий привкус, за которым хотелось потянуться самой. Яцзы была значительнее тяжелее женщины ее телосложения и поэтому зачастую вдавливала Мэй в кровать так, что та не могла дышать полной грудью или пошевелиться. Такое безвыходное положение и абсолютный контроль пугали, порождая в груди протест на грани внутренней истерии. Но когда шкала терпения приближалась к красному полю и угрожала подскочить до верхней отметки, Чжу резко меняла позицию и освобождала из плена партнершу. Поистине интересная загадка, как ей это удавалось. Можно подумать, в глазах ее установлено некое устройство, определяющее состояние человека. Конечно, будь так, то на теле Мэй не осталось бы ни следов от многочисленных раз и днем, и ночью. Ни засосов на шее, ни кровоподтеков на груди, ни мелких синяков и царапин. Случившегося секса Мэй, кажется, хватит на всю оставшуюся жизнь. Пережитые часы удовольствий вымотали ее настолько, что мечталось отключиться сознанием, не реагировать ни на что из происходящего во внешнем мире. Чжу вернулась в спальню, уже одетая в деловой костюм: черные брюки, пиджак, только рубашка не застегнута ни на одну пуговицу, но под ней надет темный цельный топ. — Такой же костюм тебя устроит? — Что? — Мэй без особого желания оторвала голову от подушки и посмотрела на Хунгун. — Мы с тобой партнеры, не забыла, надеюсь? Три дня — три точки маршрута. Все они подтвердились. Сегодня я отдаю тебе твои деньги и буду ждать сведения еще по двум складам. Но удар Союз нанесет по всем пяти одновременно. Это понятно? Нет смысла объяснять почему? Мэй едва заметно кивнула. Если убирать один маршрут за другим, Тигр, а точнее сказать, Сяоган, поймет, что в БаСиЭр появился предатель, и поменяет все планы. — Ты не ответила, зачем я тебе сегодня? — Затем, Мэй, что ты поставила мне условие, которое в скором времени выполнять, — Чжу повернулась к ней лицом и сложила руки на груди, — а именно — обеспечивать твою защиту. Для этого я должна представить тебя своим. Уж извиняюсь за то, что придется побыть подстилкой киборга. По-другому никак. Либо ты обратно перевоплощаешься в актрису и играешь роль моей текущей подружки. Либо Союз вскрывает хуевую игру и задает вопросы. — А по-другому нельзя? Спрятать меня, увезти? — Я своим членом тебе мозги пробила? — Хунгун не любила разжевывать предельно ясные вещи. — У меня тут — совершенно случайно! — после атаки БаСиЭр нашлась карта с точками их сбыта. И я не передаю эту информацию выше. Почувствовала запашок, нет? Это мои намотанные на руку Лунтоу кишки смердят. Он мне их лично вырвет. Ты мне нужна, Мэй, чтобы выставить в качестве информатора. Заметив, что девчонка напряглась и уже полусела на кровати, готовая разразиться недовольной тирадой, Яцзы предупреждающе подняла руку. — Я не собираюсь говорить, что ты член БаСиЭр или Организации. Ты моя любовница. Но сыграешь в двадцать пятого наоборот — станешь моим шпионом. Через своих людей, через свою сеть вышла на кого надо и получила нужную информацию. Одно дело «Ой, у меня есть возможные маршруты, потому что я ранее работала на Тигра» и совсем другое: «Мы нашли норы и готовы их залатать». Чувствуешь разницу? — А почему тебе обязательно привлекать меня для этого, а, Яцзы? Возьми-ка все лавры себе. — Не доверяешь мне? Хорошо, давай-ка я кое-что тебе разложу по полкам. Ей пришлось сделать глубокий вдох и выдох, чтобы прогнать подступающее раздражение. Тревога как чувство не так плоха сама по себе: заставляет держать нос по ветру и продумывать все варианты развития событий. Плохо то, что она мгновенно липнет от одного человека к другому буквально с одним не тем тоном сказанным словом. Или взглядом. Заразна как эпидемия, и нужно хорошенько постараться, чтобы обуздать ее в мыслях и не дать возможности наброситься на кого-то еще. А особенно не дать наброситься на подчиненных. Нужно успокоить и себя, и Мэй, и поэтому Чжу опустилась на край постели. — Я — Хунгун Нингуаньского Союза, Яцзы. И да, ты, может, и нарыла на меня какую-то доступную информацию, только не имеешь ни малейшего представления, что происходит внутри самой системы, как все работает и как я кручусь, чтобы поддерживать к себе доверие, — Яцзы развернулась к девчонке и придала своему взгляду твердости: — Своими руками к собственной ноге я прицепила взрывчатку. Мне охота подрываться с тобой, как думаешь? — Хорошо. Что я должна сделать? — удивительно быстро сказанная речь нашла понимание. — Для начала встать с кровати и одеться. Я принесу тебе костюм. Чжу бы хотелось видеть Мэй в платьях, исключительно в них. Стоило заказать несколько ципао и ханьфу, пусть сама выберет, что приглянется. А еще подумать об обуви. О косметике. Украшениях. Стоп. Взяв приготовленный костюм, Яцзы задалась вопросом, а почему ей так важно ублажить и одарить девчонку. Формально она ее партнерша по бизнесу, и пока, по-честному, убытков нанесла ей больше, чем принесла пользы. Чего стоил ее погром на третьем этаже, вынудивший их ютиться в гостевых апартаментах. Слов благодарности она не услышит, поскольку для Мэй все щедрые жесты не будут значить совершенно ничего. Для нее будет лучше, только если ее оставят одну. Переваривая подобные мысли, Чжу провела черту и пришла к единственному выводу, что это в первую очередь нужно ей самой. С ней должна быть красивая женщина, и если имеются ресурсы для этого, то почему бы и нет? Однозначно, все эти подарки не для Мэй, а для нее самой. — Деньги будут сегодня? — та задала рядовой вопрос и взяла принесенный костюм. — Да, как вернемся. Даже если следующие точки будут пустыми, ты получишь всю сумму. Наличкой? — Эти деньги нужно доставить в одно место. Организуешь мне в последующем сопровождение? — Без вопросов, если отсосешь. Мэй бросила жесткий и недовольный взгляд, и Чжу даже почувствовала укол совести за свою попытку пошутить. — С юмором у тебя не очень. Пальцы одну за другой застегивали пуговицы рубашки, поправляли воротник и заправляли ее в брюки. И костюм Мэй к лицу: отражал ее внутреннюю уверенность и властность, визуально делал более престижной. Язык не повернется назвать ее «девка», только «госпожа Ян». Такая перемена понравилась самой Мэй. Она подхватила пиджак, но надевать его не стала, только накинула на плечи, и от такого горячего жеста Чжу захотелось присвистнуть. — Что ты так смотришь? — Тебе идет. — Еще ботинки из человеческой кожи, и я точно буду ощущать себя в твоей шкуре. — Мы не носим такое, — теперь была очередь Чжу не оценить шутку. — А истории о том, что Нингуаньский Союз сдирает кожу со своих бывших сторонников, тоже неправда? Сердце Чжу пропустило пару ударов. Она отвернулась лицом к выходу и старательно попыталась найти предлог сменить тему. Но, как оказалось, Мэй не слишком интересовал ответ. По непроницаемому лицу сложно было судить о настроении и желаниях, за нее больше говорило раскованное поведение и то, как уверенно она двинулась к двери. Так можно и решить, что это Ян Мэй собралась ехать по делам, а Чжу — так, решила прихватить за компанию. В эти три дня Жун появлялся только тогда, когда Мугоу приносила еду в номер. Телохранитель не высказывал ни опасений, ни суждений о происходящем и сухим тоном задавал лишь один рядовой вопрос: «Все у вас хорошо, Хунгун?» Мог бы и не спрашивать, ведь прекрасно видел и слышал по камерам, насколько ей было хорошо. Чжу не сердилась на подчиненного. Прекрасно понимала, что в своих поступках Жун руководствовался не только протоколами безопасности, но и личными переживаниями. Причем порывы его носили исключительно братский, иногда наставнический характер. Он был единственным человеком. Да, все же человеком, а не киборгом, с которым выстроилось обоюдное доверие и привязанность. Будь они в другом мире, их отношения назвали бы дружбой. Дружба. Пребывая в размышлениях о нынешней ситуации, Чжу даже не заметила игру в переглядки между Мэй и Жуном, когда они втроем спустились на лифте на подземную парковку. В себя ее привел раздраженный вопрос, который, по-видимому, уже был не первым: — И почему? — Таков протокол. — Либо по-моему, либо я иду обратно в номер, — и в подтверждение своих слов Мэй встала как вкопанная перед стеклянными дверьми. — Что между вами двумя случилось? — Я не собираюсь сидеть в машине и ждать, когда ты порешаешь свои дела, — взгляд девчонки был наглый и колкий, а тон приказной, будто одним из условий договора была ролевая игра: — Хочешь меня выставить своей шлюхой? Тогда тащи меня с собой как собственность. Все же папочки хвастаются своими игрушками на публику. — И в чем дело? — слова Мэй прозвучали разумно, и теперь вопрос был обращен к телохранителю. Жун молчал, но по темным глазам видно: сказать ему хотелось много, намного больше, чем он мог себе позволить. — Я вам что, блядский медиатор? Какого хера? Так. Ты, — Чжу подозвала сорок девятого пальцем и обратилась к Мэй: — Пойдешь с ним и посидишь в машине пять минут. А я кое-что перетру тут и приду. Когда они отошли на достаточное расстояние, Жун наконец-то смог выложить все свои замечания: — Простите, но я должен быть в курсе происходящего, Хунгун. Для вашей безопасности. — Давай разжую и тебе. Посмотрим, кто из вас двоих быстрее усваивает. Ты знаешь, в каком я косяке и что под меня роет Бань. И тут смотри на сложившийся расклад: я случайно угадываю появление фуллборгов; затем по чистому каналу Чаня наносят удар; параллельно с этим я ебусь с мутной девкой и в конце приношу Союзу координаты складов БаСиЭр. И все это за спиной Лунтоу. С меня шкуру сдерут, и, не сомневаюсь, что наш Лун Хао от такого зрелища кончит ярче, чем с Тан Юэ. Я обещала Мэй деньги и защиту, она мне — объекты. Это вводные данные. А теперь главное, — Чжу встала в решительную позу и со всем пониманием беспокойства Жуна воззвала к его преданности: — Я не собираюсь рисковать жизнью из-за этой дырки, какой бы охуенной она ни была. Я несколько раз продемонстрирую ее как свою содержанку. А затем, когда у меня будут все подтвержденные точки, твои надежные люди снесут их, нахуй, до уровня земли со всеми людьми, товаром и оружием. Но самое крутое в этом плане, Жун, что ни я, ни мои люди не будут к этому причастны. Никак. В этом будет виновата Си Юн, но не моя Ян Мэй. Внутренние терки, разногласия. Таким образом, я окажусь кристально чистой перед Союзом, поебусь на славу с женщиной и выполню все свои обещания. Сложно, да? — Чжу читала на лице подчиненного глубокие мыслительные процессы. — Просто… Вдолби уже в башку, что я не стану вредить себе. Если план пойдет по пизде, и не по той, какой бы мне хотелось, ты узнаешь первым. Я верю тебе. — Я понимаю, Хунгун, — ни один мускул не дрогнул на лице Жуна, — но вы готовы настолько же довериться Суаньни? Его вопрос, прозвучавший больше как замечание, был разумным. Хоть у Чжу с Шуа отношения и строились на старой интрижке, не просто так ее за глаза называли Баше вместо Суаньни. Она идеально выполняла возложенные на нее триадой функции чужими руками, получая одни лавры и удовольствие в самом обширном смысле. Но пойди все не так или наскучь ей, и Шуа могла сожрать самых преданных ей младших братьев и сестер. Да, Жун верно предполагал, что Суаньни способна сдать верхушке и Чжу. Но она была идеальным кандидатом, поскольку видела Мэй в тот день, и мозгов в черепушке ей хватило только подумать об очередной любовнице Хунгун. — Отвезите госпожу Ян к Ду Чаню. Он надежный человек. У него пытливый ум, и он сможет ее разговорить. Возможно, что-то полезное вытянет. Чжу прищурила глаза. Все-таки Жуну не все мозги отбили на ринге, что-то он да соображал. Иногда лучшее нее самой. Это слегка раздражало Хунгун, привыкшую считать себя лучшей среди своего окружения, но не настолько, чтобы делать замечание. Хороший подчиненный тот, кто не пытается утереть нос начальству, не раздает советов, но в нужный момент скорректирует план, обойдя имеющиеся недочеты. — Меняем маршрут. Я поеду с Мэй, а ты на другой машине свяжешься с Шуа и предупредишь, чтобы та не рыпалась без меня. Боец из нее так себе. — Как прикажете, Хунгун. Они порознь подошли к машинам. Мэй стояла у красного внедорожника, с презрительным выражением поглядывая на охрану. Настоящая сестрица. Хоть сейчас сажай в свободное кресло Нингуаньского Союза. Стоило Чжу подойти ближе, как Мэй самостоятельно открыла дверцу, опередив подорвавшегося мужчину, и попыталась запрыгнуть в салон. — Ступенька же есть, ну. Мэй обошлась без нее, кое-как заползла на заднее сиденье и отсела к противоположной двери. Хочет молчать всю дорогу? Отлично. Чжу тоже не собиралась болтать. — И тебе не интересно, куда мы едем? — не сдержалась Хунгун, когда машина выехала на дорогу и смешалась с потоком. — Нет. Я готовлюсь к роли твоей подружки, заучиваю фразы про прекраснейшую из всех киборгов женщину с самым красивым членом, что я видела. — Попробуй еще раз, фальшивишь, аж слух режет. — Может, пора заменить слуховой аппарат на искусственный? — Может, объяснишь, почему у тебя такой пункт, а? Предположим, человеку оторвало конечность и ему поставили имплант. Он тоже по-твоему конченая машина, которая не заслуживает места на земле? — Это полемика, — неожиданно Мэй ожила, блеснула глазами и повернула свое чувственное лицо к Чжу, — что толку мне обсуждать вопрос с оппонентом, который дальше своего носа не видит? — Ты не попробовала даже. — Я же для тебя просто дырка в красивом теле, Яцзы. Откуда у меня мозги для таких высоких вещей? — девчонка отчего-то улыбалась торжествующей улыбкой и сверкала глазами: — Так и быть, объясню. Еще до кибернетического бума были люди с протезами. Если протез поставлен по медицинским показаниям, то у меня нет вопросов. Но, как правило, осознанная замена работающего органа порождает в дальнейшем необходимость замены смежных систем. За одним органом идет другой, за органом кровеносная система и так далее. Существо чувствует свою силу, переступая через порог физических ограничений и возможностей, тем самым включая обратный отсчет. Замена частей тела — очередная доза. За ней бегут с радостью. А ты и подобные тебе спекулируют на этой теме и зашибают бабки. Я еще не говорю об этих, пионах или как их. — Сюэта. — Да, сюэте. Так вот, Яцзы, скажи, почему я должна уважать слабое существо, которое не смогло приспособиться к миру, которое не попробовало бороться за себя, а пошло самым простым путем? Почему за такими малодушными существами будущее? Почему правительство и весь мир ведет политику пропаганды прекрасного кибернетического будущего? Деньги, и только. Киборг приносит больше дохода, с него больше взять, чем с простого человека. И я даже не коснулась военного вопроса, — Мэй широко улыбнулась, отчего на ее щеке появилась прелестная ямочка. — Вот так вот. Будешь опровергать мои доводы? — Это тебя только позабавит, так что воздержусь, — Чжу отвернулась и принялась рассматривать мелькающие за окном улицы. — Где-то возле своего механического сердечка ты найдешь правду — я права. Тебе нечего возразить, а поэтому ты будешь злиться, отрицать или делать вид, что другой правды нет. — Нет, все еще проще, Мэй. Ты нихрена не знаешь о мире, в котором живу я. У тебя случилось какое-то дерьмо в жизни, раз ты оказалась в Организации, — Яцзы подперла голову рукой и нехотя продолжила выдавливать из себя слова, хоть единственное, что ей по-настоящему хотелось — раствориться в собственном отражении: — Только вот ни я, ни Союз в этом не виноваты. Всегда надо спрашивать с конкретного человека, который повлиял на твою жизнь своим поступком. — А кто тогда повлиял на твою? — Мать. Чжу не ожидала, что это упоминание вырвется из нее. Она этого не ждала, не хотела, но слово само по себе родилось в воздухе. Разлилось красным цветом с металлическим гнилостным запахом и окутало все пространство, вытесняя кислород. Удушающее мерзкое, подобное разлагающемуся трупу в жару. В нем нет никаких воспоминаний, нет памяти, нет даже знакомой оболочки, только копошащиеся опарыши, способные заползти под кожу и отложить там личинки. Раз за разом, раз за разом Чжу вынуждала себя смотреть, не отворачиваясь, с упорной верой в то, что когда-нибудь все прекратится. И оно отступало, исчезало в череде ярких событий, вспышек, огней, позволяя дышать полной грудью без страха. Будущее больше не тревожило, а прошлое не существовало. Только настоящая Шао Чжу, сейчас. Она жила посреди города, его огней, исполняя волю Нингуаньского Союза, и ловила свое отражение, освещенное множеством разноцветных фонарей. Стоило ей остановиться, приглядеться к себе, как ее облик начинал принимать резкие и красочные очертания, а свет огней, напротив, становился все более тусклым фоновым и непривлекательным. И в этот момент приходила она, смердящая страхом и смертью. Этот запах был не ее. Он исходил от Шао Чжу в прошлом и будущем. — Мать, — повторила Чжу, медленно поворачивая отяжелевшую голову к Мэй. Взгляд ее расширенных зрачков завис на одной точке где-то рядом с ухом той. Но картинка перед глазами была совсем иной. Тяжелыми непослушными губами Хунгун продолжила, и голос прозвучал незнакомо: — Она была членом Нингуаньского Союза и предала его. В качестве клятвы я своими руками содрала с нее кожу. Теперь осознаешь, с кем ты заключила сделку, глупенькая Ян Мэй? ***** Кортеж ехал по шоссе с явным превышением скорости, пейзаж за окном даже не мелькал картинками, а превращался в кашеобразный поток из света, серо-зеленых элементов и иногда ярких кусочков машин. Чжу безуспешно пыталась подключить кнут к руке, но синхронизация не происходила: спустя несколько секунд датчик мигал красным и гас. Конечно, интеграцию систем по всем правилам нужно было проводить в удобном положении и в состоянии покоя, но времени и возможности ждать не было. Безуспешные попытки повышали пульс, выработку кортизола и адреналина, а это делу только мешало. И в конце концов Хунгун, окончательно психанув, откинула хлыст в сторону и нажала на кнопку панели. Ее работа предполагала постоянное напряжение, но иммунитет к стрессу в виде стальной оболочки до сих пор не нарос. И, наверное, уже не нарастет, потому как причиной всех эксцессов были другие члены триады, которым свою голову не прикрутить. Первым делом Чжу хотелось выяснить, какой член на этот раз уперся в Шуа, раз она, не дожидаясь основной боевой группы, рванула вперед. Рванула бездумно, чтобы уже через минуту обрывать все линии и своим натянутым голоском молить вытащить ее из полной жопы. На что она рассчитывала, когда решила взяться за вопрос, не разрешенный в течение долгого времени? Хунгун вставила наушник и отдала приказ: — Церея, — голубой индикатор сделал оборот, — соедини с Фу Шанчжу. «Слушаюсь». «Прошу прощения за беспокойство, Фу Шанчжу», — она пыталась казаться как можно более собранной и не такой взволнованной. «Ничего страшного, Яцзы. Говори», — голос Хао был нежный и приторный, как медленно стекающий с ложки мед. «Я должна слушать распоряжения Шохай или действовать по личным протоколам?» «Дорогая Яцзы, ты спрашиваешь касаемо приоритетов триады? Или вопрос о твоей тщеславности? Я уже все сказал Суаньни. Но если сестрице не терпится попасть в гущу событий до прибытия на место, то приоткрою тайну — объект А. под нашей защитой. Он в приоритете. Еще вопросы?» — Чжу четко расслышала плеск воды на фоне и какие-то перешептывания. «Нет. Я все поняла». «Тогда приятной ночи». И на этой фразе связь оборвалась. — Тебе-то точно, — огрызнулась вслух Чжу, мысленно представив, чем мог сейчас заниматься Хао. — Эй, сколько нам до точки? — Четыре минуты пятнадцать секунд, Хунгун! — Зашибись… Церея, сделай общий канал и параллельно выведи Шохай. «Слушаюсь». Псы — не самое подходящее название преступной группы, состоявшей в основном из снайперов. Псы — животные инстинктов, а бойцовские псы, не думая, бросятся на своего врага и не разомкнут челюсти, сколько их ни бей. У семейства Шао когда-то давным-давно был американский бандог. Он был настолько хорошим сторожевым псом, что однажды накинулся и на прилетевшую на каникулы домой Чжу: принял ее за вора, пробравшегося в собственный дом. И бойцом он был хорошим, терпеть не мог бультерьеров и несся на них с бешеной пеной у морды. Одним словом — умная была животина и дурная одновременно. Так это к тому, что Чжу предпочла бы называть Псов Лисами. Опытные бойцы, надежные исполнители, но в открытом бою, как и бандоги против питбулей, не выстоят — не та специфика. Машина свернула с трассы на проселочную неосвещенную дорогу. Чжу потянулась к отброшенному кнуту, чтобы прицепить его на пояс, и пригляделась к нескольким пистолетам на панели. В следующую секунду ее тряхнуло в сторону, а затем вперед. Машина резко встала с визгом тормозов и механизмов. Она не успела задать вопрос, как раздался многочисленный металлический перезвон, а за ним звук треснувшего стекла. «Северо-запад, шестьдесят восемь градусов!» Голос Чжу не распознала. Оказавшись на полу салона, она перестроила глаза и потянулась за оружием. Машина вновь тронулась вперед, быстро набрав скорость. — Шуа, еб твою! Предупреждать о засаде не учили тебя? «Дорогая, не гони волну, у меня тут тоже жарко». — Сколько человек? «Знать бы самой. На них блоки, на то они и снайперы. Чань пытается пробить боллами». — Позиция? «Объект в особняке, под защитой. Его охрана перебита. Позицию удерживают винтовками». — Дай мне дорогу. Штурмовать мы умеем, — Чжу привела пистолет в готовность, а хлыст обвил плотным кольцом запястье левой руки. «Я с тобой». — Используем машины как заграждение. Щиты есть? «Да, Хунгун». — Тогда знаете, что делать. Сотрем их в фарш. Машина прибавила скорости, как только въехала на территорию особняка. Снаружи ударил свет прожекторов и послышался приближающийся писк. Чжу, находясь между сидений, уперлась ногами, предчувствуя теплый прием. И не ошиблась. Их тряхнуло ударной волной и повело в сторону. Но вырулить удалось: первую роль сыграл опыт водителя, а затем тяжесть машины. Они верно и без потерь прорывались ко входу. Там дело за малым: войти с ноги и перебить дворняжек. Зеленый свет на это был. «Третью сильно тряхнуло. Она не мобильна. Возьмутся за тех, кто снаружи». «Где-то триста метров, Хунгун!» «Вижу вас, мальчики», — если судить по голосу Шуа, ей было крайне весело. — Уберите наводчиков! Нас гранатами всех зашибут! «Я пытаюсь. Сука. Пытаюсь!» — неожиданно фоном прозвучали выдавливаемые Чанем слова. Пули звонким градом забили по машине. Если бы не стоящая броня, Хунци бы давно превратились в решето. Спасибо поставленной VP12, хотя за такую цену можно было купить настоящую бронетехнику. Вновь что-то зазвенело совсем рядом, а затем прогремел оглушительный взрыв, поднявший высокий столб пламени. На этот раз от него уйти не удалось, и машина, завиляв из стороны в сторону, перевернулась на бок. Чжу не удержалась на месте, сползла к двери и ударилась плечом о стекло. «Хунгун! Хунгун!» — Вперед! По плану! Мы выберемся, — Чжу попробовала встать на ноги и выглянула вперед за сиденья: — Эй, целы? Двоих мужчин тряхнуло сильнее, но визуально на них не было никаких повреждений. Один из них, державший верхнюю дверь, уже успел сориентироваться и взвешивал в ладони гранату, ожидая только приказа. Чжу вытянулась, вгляделась в происходящее за окном и отчетливо увидела свет от здания слева. До него бежать от силы метров сто. Справятся, если огонь не будет сплошным. — Бросай, — едва слышно скомандовала Яцзы. Сорок девятый отточенным движением провернул рычаг, приоткрыл дверь и сделал бросок. В ответ пули моментально забили по двери. Даже одна успела проскочить в маленький зазор и ударила в лобовое стекло. Чжу мысленно поблагодарила нападающих за обычные, а не разрывные снаряды. — Три секунды. Бежим без остановки. По команде, — она облизала сухие невыносимо чесавшиеся губы. — Один. Два. «Мы начнем ответный обстрел». Голос у Жуна был слегка взволнованный, в отличие от Чаня, радующегося погружению в свою стихию: «Прибегайте, я почти». — Три. Двери машины одновременно открылись. Чжу пришлось подтянуться, чтобы вылезти из салона и спрыгнуть вниз. Вокруг все затянула бледно-желтая пелена, недоступная ни для инфракрасного, ни для микроволнового диапазона. Только от пуль она никак не защищала. В этом Чжу убедилась, когда градинки вновь забили где-то над ухом. Вперед. Она бросилась бежать по намеченному курсу и очень быстро оказалась на открытом пространстве, вылетев из экранирующего облака. До поместья оставалось две трети пути, не более. Просто бежать, не думать об огне, и все тут. Главное, чтобы никто сейчас не лез под руку. И чтобы Жун не рыпался с места, думая, что как-то ей поможет. Пуля настигла бегущего впереди сорок девятого. Он слегка отклонился в сторону, но продолжил бежать: одно незначительное ранение не нанесет существенного вреда киборгу. Но через два-три прыжка его бок взорвался, и тело буквально разделило на два больших куска. Яцзы грубо ошиблась, посчитав, что Псы будут использовать простые боеприпасы. Трассерами бить — значит, выдать позицию, но разрывные снаряды никто не запрещал. Видать, Псам отвалили за заказ прилично, раз они решили не скупиться и притащили лучшее снаряжение. А могли бы пойти тихой атакой. Видать, и правда не сомневались в успешном выполнении задания. И тут раз! — и гвоздь оказался в ботинке. Ничего-ничего, быстро поймут, как выебываться на земле, принадлежащей Нингуаньскому Союзу. Отключив все чувства и мысли, ориентируясь только на пружинящие ноги, Чжу быстро оказалась возле парадной лестницы, ведущей к крытой галерее особняка. — Хунгун! Крик Жуна звучал уже не в наушнике. Совсем рядом и излишне тревожно. Из-за него слух не сразу уловил стремительно нарастающий гул. Едва Яцзы оттолкнулась от земли в прыжке, сзади раздался оглушительный хлопок. Снаряд попал в цель. Поднялось горячее пыльное облако, окутавшее Чжу. Ступени разлетелись сотнями осколков во все стороны, и некоторые попали в спину. Ощущая, как тело отклонилось от курса, послушное ударной волне, Яцзы успела осознать, что вот-вот попадет под пули и превратится в решето. Ей, сбитой с ног, не хватит времени для переката или нового рывка. Она машинально вытянула левую руку без особой надежды. Но в очередной раз механика сработала быстрее. Кнут, обвившись возле колонны, резко затормозил падение и потянул вперед, в безопасную зону. Скорость лебедки оказалась такой, что отцепиться Чжу уже не успела и со всей мощью ударилась спиной о стену фасада. — Хунгун! Когда к ней подбежал Жун, Чжу успела перевернуться на живот и попыталась встать на колени. — Да норм я… норм. Любой бы человек не встал после такого удара. Как минимум бы побоялся. Чжу ощутила поражающую боль, но только на миг. Нейронный контроллер сработал, не дав ощущениям развиться до шока. И все равно в лопатках тянуло, как при защемлении. Не будь позвоночник искусственным, непременно бы остались трещины в костях или переломы. Но последствия выяснятся позднее, когда Чань проведет диагностику. Сейчас нужно было поскорее расправиться с врагом. — Какие-то снайперы из них не очень, раз ебашат гранатометами и винтовками. Жун, прикрывая госпожу щитом, спешно потянул ее в укрытие колонн, где пряталась не по случаю одетая в платье Шуа. Она одарила Чжу ослепительной улыбкой и мило подмигнула. Огонь вновь ударил по фасаду, отчего со всех сторон полетели куски камня и штукатурка. Конечно, Псы запросто могли разбомбить все здание, но, видимо, еще надеялись спасти основную группу, уже проникшую в дальние комнаты. «Получилось! Перевожу на тебя, Шуа!» — Спасибо, дорогой человечек! Будь бы Чань рядом, она непременно бы кинулась на него с объятиями и расцеловала в обе щеки. — Я запускаю, пусть оставшиеся ориентируются на малышей, — она прижала руки к плитке, и украшения-змеи затрещали и медленно сползли, сияя красными горящими глазами, — а твои мальчики нафаршируют собачек. — Все слышали, что сказала Суаньни? Берите картинку и никого в живых не оставляйте, не дайте нас зажать в кольцо! — подтвердила приказ Чжу и щелкнула кнутом, проверив работу разрядов. — Есть координаты, где объект? — Нет. Скорее, второй этаж, там бронированная комната-кабинет. — Зашибись, как обычно в слепую. Выдвигаемся. Вместо холла, вычищенного до блеска, их ждала картина побоища. Ни одного живого человека: у охраны, не ожидавшей удара, не было ни шанса. Видимо, Псам и правда заплатили больше обычного, раз они пошли в прямую атаку. В лужах крови блестели огни уцелевших ламп и гильзы. Следы ботинок вели вперед и вверх по лестнице. Чжу вновь нервно облизала губы и показала Жуну направление на первый этаж, Шуа же она кивнула головой, обозначив, что они последуют на второй. Огонь ударил по окнам, более не оставляя времени на промедление. В особняке было смертельно тихо, весь шум остался за его пределами. Сорок девятые, укрытые щитами, обследовали комнату за комнатой, а Чжу бок о бок продвигалась с Шуа по центральному коридору. Сердце выровняло ритм, а пальцы уверенно сжимали оружие. Никакого волнения, только ледяной разум и нацеленность на успешное выполнение задания. Хоть Яцзы и хотелось начать гневную тираду прямо сейчас, она сдерживала язык за зубами, боясь выдать свое местоположение. Глаза не замечали никакого перемещения впереди, но уползшая змея обязательно должна выследить спрятавшихся Псов. Файлы Чаня никогда не давали сбой. Стены и пол сотряс удар, от которого едва качнуло. Женщины переглянулись между собой, и Шуа только одними губами прошептала: «Ловушки». Чжу и без ее предостережения стало это ясно. В наушнике стояла тишина, как будто первую группу выкосили до одного. Даже Жун не отчитывался о передвижениях. Но Хунгун не беспокоилась ни о телохранителе, ни о солдатах. Вопреки всему, ситуация складывалась только в их пользу. Противник должен был действовать стремительно, закончить миссию еще полчаса назад и покинуть особняк. Следовательно, что-то пошло не так, и те попрятались как крысы. Ничего, их все равно выкурят из нор. — Справа! Чжу пригнулась и прыгнула вперед. Шуа, изогнувшись, сделала оборот вокруг оси и с невероятной грацией бросилась в одну из комнат. За нее также не стоило переживать, вряд ли пули причинят существенный урон ее пластиковой тушке. Может, перебьют пару конечностей, но об этом Чжу непременно услышит по связи. Что-то блеснуло впереди, а затем зазвенело погремушкой. Коридор заволок густой дым, в котором инфракрасное зрение становилось бесполезным. Хунгун махнула левой рукой, и сверкающий разрядами кнут спиралью разрезал облако. Умные песики, решили повторить увиденные трюки. Но нестрашно, благодаря завесе противник выдаст и себя. В подтверждение тут же мигнул красный луч и уткнулся Чжу в грудь. От удара легко удалось уйти перекатом. Ориентируясь на точку начала луча, воительница несколько раз нажала на курок, и пули улетели в никуда. Неожиданно дым разрезало множество красных линий, количество которых считать было бесполезно. Они бегали по облаку, выискивая единственную цель, и в конечном итоге один или несколько из них должен был обязательно упереться в Чжу. Сейчас бы спрятаться за щит, но ведь это не методы непобедимой Яцзы. Даже если пара пуль попадет в нее, это только раззадорит и насытит страсть к насилию. — Сукины дети! — заорала она во все горло, прекрасно понимая, что ее слова будут не поняты, но так даже лучше. — Играйте по-взрослому! Этого оказалось достаточно, чтобы вывести противника из равновесия. Одним прыжком Чжу оказалась у противоположной стены коридора и кинулась вперед. Но стоило сделать несколько рывков, как нога зацепилась за что-то тяжелое, большое, и ей едва удалось удержать тело в равновесии. Жгучий удар пришелся по плечу и прошелся дальше по руке. Что-то темное скользнуло слева. Один попался. Обозленная, с раздраженными от дыма и налитыми кровью глазами Чжу несколько раз выстрелила из пистолета. Звука не было, только раздражающий свист. Почуяв легкую добычу, она бросилась за тенью и через секунду уже лицом к лицу столкнулась с военным. Тот вскинул винтовку, опер ее в плечо и нацелился. Как же медленно! Чжу за долю секунды пригнулась и выкинула левую руку вперед. Электрический разряд поразил ноги, отчего противник выпустил огонь в потолок и упал навзничь. Позади раздался поспешный топот, что-то надвигалось на них. И Чжу, не разворачиваясь, наугад открыла огонь в облако. Восемнадцать — столько патронов у нее осталось. И Яцзы намеревалась справиться с противниками половиной припасов. «Сработало! Третий канал!» Значит, Жун был жив. Неплохо для старичка. Но пора показать ему, как нужно выполнять работу. Чжу, не торопясь, всмотрелась в рассеивающееся облако. Все органы чувств выкручены на максимум, готовые уловить любое изменение в обстановке. Но не происходило ничего. Коридор впереди вел в темную комнату, где вряд ли прятался хоть кто-то, а позади он уходил в сторону, сворачивая за угол. Неспешным шагом двигаясь вдоль стены, Чжу остановилась на повороте и встала в боевую стойку. Только сейчас она обратила внимание, что плечо все так же продолжало жечь, а левой рукой было как-то неудобно управлять в отличие от правой. И виной всему был мокрый от крови рукав. Все же выстрел пришелся удачно: плечи у нее более защищенные, нечувствительные, — спасибо многочисленным операциям. Вытащат, зашьют и будет как новенькая. — Устала тебя ждать! Давайте уже, старушка! Из-за угла послышался голос Шуа, и Хунгун вышла ей навстречу. Как и следовало ожидать, платье Суаньни стало заляпанной рваной тряпкой, а вот волосы — единственное идеальное в ее облике — все в том же высоком и ровном хвосте. Но в целом выглядела она куда потрепаннее и хуже Чжу: с головы до ног в крови, причем неясно, в своей или врагов. Хотя пара дырок в животе отчетливо проглядывалась. — Это у тебя трофей такой? — спросила Хунгун, обратив внимание на кусок скальпа, повисший на одном из лезвий. — Фу, гадость, — она сморщила точеный фарфоровый носик и взмахнула лезвием. — Как видишь, мне пришлось попотеть побольше. — Что там по третьему? Глаза Шуа повернулись на сорок пять градусов, так, что зрачок встал горизонтально, и она огляделась вокруг. — За дверью пятеро, — ее лицо вытянулась в ужасе через секунду, — нет! Чжу не успела отдернуть ее, как женщина с ноги распахнула ближайшие двойные двери. Да что это такое! Четверо Псов, вооруженных наводчиками-визорами, обернулись и мгновенно наставили на них винтовки. Началось. Вращая шуангоу как веера Шуа отбила первые удары и приблизилась к одному из врагов. Лезвие крюком воткнулось в шею, а второе с треском проломило лицо, не защищенное маской. Используя еще живого наемника в качестве щита, Шуа двинулась на второго противника. Чжу времени решила не терять. Ее кнут обвился вокруг винтовки третьего и дернул на себя. Сплошная волна ударила почти по ногам, но хватки она не ослабила, напротив, только сильнее потянула на себя. В конце концов песику не оставалось ничего, кроме как отпустить оружие. Четвертый противник открыл по Чжу огонь, но она ушла от удара, бросившись вперед. Толчком воительница сбила с ног свою первую цель и нависла над бойцом. Пули — одна, вторая, третья — превратили его череп в месиво. Оставшийся враг сам подписал себе приговор: совершил большую ошибку, встав в боевую стойку и придавив ногой кнут. Ну кто же так делает? Чжу даже не стала оглядываться на него: запах плавящегося пластика и дикий визг сказали намного больше. Все. С противниками было покончено: детская забава, от которой едва рубашка пропотела. И тут отчетливо прогремело несколько выстрелов. Они доносились из-за отогнутого металлического листа стены, в образовавшуюся дыру которой мог протиснуться один человек. — Нет! Анселм! Голос Шуа сошел на тонкий визг. Побросав оружие, она бездумно кинулась вперед. Конечно, платье на груди зацепилось за металлическую стружку, и за этим последовал звук рвущейся ткани. Но протиснуться в образованный проход она все же смогла. — Да ебанная железка! Шуа! — только успела крикнуть ей вслед Чжу. Выбора не оставалось, нужно следовать за ней и спасать из передряги. Если и провалили миссию, необязательно же идти на самоубийство и бросаться на врага без оружия. Или Суаньни настолько уверена в своих силах, что думала отдубасить Пса руками и ногами? Едва оказавшись в соседней комнате, Чжу врезалась носом в замершую на пути Шуа. Из-за ее роста ничего не просматривалось, и, чтобы увидеть хоть какую-то картинку происходящего, Чжу пришлось выглянуть сбоку от нее. Впереди, сжимая пистолет, стоял светловолосый мальчишка. Возле его ног лежало бьющееся в конвульсиях тело. Еще три раза прозвучали выстрелы, и пули с глухим булькающим звуком вошли ровно в горло. А. откинул голову назад, поправил волосы и только сейчас заметил их присутствие. — Bonne nuit! Воодушевленное восклицание прозвучало излишне комично для сложившейся ситуации. С явным пренебрежением мальчишка бросил пистолет на труп и наконец-то развернулся к ним в анфас. По правой щеке и дальше, к уху и линии роста волос кожа была сорвана до белоснежного пластикового каркаса черепа. Однако такое несчастье никак не помешало ему растянуть пухлые губы в очаровательной лучезарной улыбке. — Tu n'es pas en retard! — Vous avezfait un très bon trava-i, — с придыханием ответила ему Шуа и протянула руку. — Bon travail, — видимо, поправил ее мальчишка и, взяв ее кончики пальцев, ничуть не смутившись тому, что кожа покрыта кровью, поцеловал ладонь. — Comment vous appelez-vous? — Je m`appelle Shua… — Прекращайте калякать уже! — раздраженно огрызнулась на них Чжу. — …Elle s`appelle Zhū, — Шуа развернулась к ней лицом и недовольно блеснула змеиными глазами: — Тс! Молчи пока! — Да нихуя, Шуа, поясни мне ситуацию, или я ухожу и дальше делай, что хочешь. Неожиданно мальчишка снял пиджак и накинул его на плечи Шуа, прикрывая ее изорванное платье. Он был даже ниже Чжу, а поэтому ему пришлось хорошенько постараться, чтобы не выглядеть на ее фоне совсем мелким пацаном. — Anselm Yves Dubois. Ансе-лм Ив Дю-буа, — на этот раз он представился Чжу и протянул ей руку в знак приветствия, которую та проигнорировала. — Благо-дьрю за помо-щью. — Чжу, дорогуша, Анселм — младший и любимейший сын посла Франции в Китае. И теперь он наш надежный партнер. Лицо Шуа — одна сплошная блядская улыбка, и не нужно гадать, чтобы понять, какие планы у нее на этого пацана. Впрочем, остальное Чжу не касалось: положенную задачу она выполнила, и нужно было возвращаться за Мэй в «Лагуну». ***** Чжу хотелось бы повторить попытку не случившегося утром разговора с Чанем, но сотрудник сообщил, что тот покинул башню по срочным семейным обстоятельствам. Получалось, он уехал, как только они с Шуа выполнили миссию. Доверенный гиноид Чаня провела Яцзы в один из выставочных залов, давно закрытый для посетителей. Удобно расположившись на большом диване, сняв ботинки и положил голову на руки, Мэй уже сладко посапывала. Чтобы не разбудить ее, Чжу не стала садиться рядом, а опустилась прямо на пол. Какой у девчонки крепкий сон. Никак не почувствовала, не встрепенулась от присутствия врага. Видимо, Чжу и правда вытянула из нее все силы за три дня. Ну что за чудо. Каждый вдох Мэй — размеренный и спокойный, рождающийся где-то внутри ее горячего и живого тела. Чжу подумала, что если прислушаться и подобраться еще ближе, то можно будет услышать биение сердца. Что она и сделала, затаив дыхание. Но теперь внимание ее привлекли приоткрытые губы, так и напрашивающиеся на поцелуй. Нет. Чжу не позволила себе даже убрать темные пряди с лица Мэй, продолжив неподвижно проживать этот мирный момент их присутствия рядом друг с другом, просто глядя на спящую девчонку. Именно такими — безмятежными и соединенными невидимой нитью — нашел их Жун.