◄►
Ближе к вечеру на улицах становится прохладно. Дилюк игнорирует порывы ветра, пока несется отдаленно знакомыми улицами. После того, что сделал, он считает себя героем. Хоффман его — оборотнем, демоном, колдуном и все в таком ключе. В этот раз было бессмысленно даже пытаться переубедить его. Оставалось лишь быстро выскользнуть из окна, когда Хоффман вошел и застыл посреди комнаты, увидев что вытворяет обычный четырехлапый. С этим Дилюк согласен. Он бы и сам замер в шоке, увидь он кота, внимательного изучающего экран ноутбука, который сам и открыл — с проблемами, с царапаньем крышки и попытками подцепить верхнюю панель зубами, да простит меня Кэйа, но открыл. И благо, ноут был просто в спящем режиме — с нуля найти адрес своими лапками Дилюк бы не успел. Так что, как только экран засветился страницей с картами, он принялся запоминать маршрут и к приходу Хоффмана даже в этом преуспел. В этом районе Дилюк жил начиная с весны — с тех пор, когда съехался с Донной. Так что у него даже получилось нарисовать в голове кое-какой путь из знакомых дорог. Теперь остается их все оббежать, обнюхать, обсмотреть, найти этого пропавшего, где бы он ни был, и закусать до полусмерти за такое предательство. Потому что пять часов даже при очень большом желании не вписываются в фразу «скоро буду». И если только с ним ничего не случилось, Дилюк уже представляет, как вернет ему каждую минуту, которую провел в беспомощном волнении. Он думает что все потеряно, когда направляется к четвертому бару. Каков шанс, что он найдется там? Какая вероятность того, что они не разминулись, не прошли по параллельным улицам, и что Кэйа вообще сюда добрался? Может, его сбила машина еще в обед, и искать его надо не тут, а в городских больницах или моргах? За такими мыслями Дилюк чуть не упускает самое важное. Миндаль. Нос улавливает тот самый аромат, которым пахнет у Кэйи в шкафу, у Кэйи под кофтой и от Кэйи в целом. Он дразняще проносится улицей и тут же теряется в обилии других запахов. Но уже не важно — нашелся. Вид неоновой вывески через дорогу сравним только с вратами в рай. Отличие в том, что стоит под ней самый что ни на есть рогатый черт. Желание прыгнуть на него с разбега прибивает рука, которая ложится Кэйе на плечо. Парень, который выходит из бара следом, пугает его с первой секунды. Не Кэйю — Дилюка. И это пиздец. Здоровяк, какого еще поискать. Широченный в плечах, головой чуть вывеску не задевает. И хуже того — волосы у него такие же, как у Дилюка: красные-красные. Но короткие. — …тут идти всего ничего, — доносятся слова незнакомца. По одному только расслабленному голосу можно определить степень его опьянения. Что-то между «я сейчас такую сальтуху крутану, пацаны» и «а ведомо ли вам, уважаемые собеседники…» — Ладно, но давай поскорее, — подгоняет его Кэйа. — Да не кипишуй ты — может, он еще спит, — посмеивается собеседник. — Что, если разбудишь, а он тебе наваляет? — Не думал, что Дилюк такой агрессивный, — Кэйа, к большому облегчению Дилюка, говорит твердо. Вот только то, что он говорит, пугает вдвойне. Потому что эти двое обсуждают его, а сам Дилюк этого типа впервые в жизни видит. — Будешь послушным — не укусит, — чужая рука ложится ему на плечо. — Пойдем. Парень шире в плечах и почти на голову выше Кэйи, так что последний ожидаемо пригибается под его весом. Да сбрось ты этого остолопа, — кричит все естество Дилюка. Но он только перехватывает руку незнакомца и обнимает его за стан. — Ладно. Но будешь медлить — бойся моих зубов, — говорит Кэйа, и Дилюк к своему ужасу улавливает в его голосе игривые нотки. Тогда-то он и понимает, что все те переживания, которые он испытал — ничто в сравнении с реальностью. Потому что вот же он, его без пяти минут хозяин. Так близко — рукой подай. И Дилюк, бы отбросил свою обиду и с радостью бы к нему метнулся, если бы Кэйю не уводил куда-то незнакомый амбал. В то время как все, что имеется в арсенале Дилюка, чтобы его отбить — это лапки. Он идет в паре метров от них, перебирая варианты действий. Бросить бы этого идиота на произвол судьбы — раз Кэйа не принял этого переростка за Дилюка, то и дальше как-то сам справится, так? Но нет, волнение полностью перечеркивает личную обиду. Да и как можно дуться на такое? Он в жизни Кэйи лишь… животное, к которому он проявил сострадание, верно? А это вовсе не дает ему прав вмешиваться в чужую личную жизнь. Кто вообще сказал, что эти двое говорят о нем? В мире ведь далеко не один парень с таким именем — может, речь про какого-то другого Дилюка? С такими мыслями он основательно отстает от этой парочки, хотя и те не особо спешат. Он уже даже думает вернуться — серьезно, парень, это называется сталкингом. Лучше отстань, пока не поздно. Такие мысли очень даже помогают придавить собственное эгоистичное желание узнать, куда это он прет. И решение отпустить побеждает. Повеселись хорошенько, хозяин. В этот момент в поведении знакомого Кэйи что-то меняется. И если он, может, не замечает, зато Дилюк со стороны прекрасно видит все. Он прекращает хромать и пошатываться. Походка ровняется, а тело только сильнее наваливается на Кэйю, который только беззаботно подшучивает насчет этого. Не время шутки шутить, идиот. Дилюк готов кинуться на него в любой момент. Человек ведь не может допиться до заплетающихся ног, а потом ни с того ни с сего поравняться и пойти модельной походкой. И если Кэйа этого не понял из-за того, что продолжает нести его на себе, то паранойя Дилюка так и гонит его следом. Потому что ради чего бы этот подозрительный тип не притворялся слишком пьяным, а просто так люди такого не делают. Дилюк пытается вникнуть в диалог. — …почему он не заберет свои вещи? — спрашивает Кэйа. — Он пользуется моими. — Что, даже телефоном? — А ему не нужен, — парень слегка запинается, но спешит договорить: — Сам понимаешь, не то настроение. Да и я рядом всегда. — Да ну? Что-то не вижу с нами второго рыжика! — смеется Кэйа. Дилюк тихо фыркает. Конечно, ты не видишь, что я сзади — ты же прилип к этому самозванцу так, что и клешнями не оторвать. Какое-то неприятное чувство примешивается к потребности защитить. Наивно-человеческое и совсем ненужное в этой ситуации. Дилюк отталкивает его куда-то на задний план и концентрируется на диалоге. — Сейчас увидишь, не переживай, — каким бы дружелюбным не пытался казаться незнакомец, Дилюк улавливает в его голосе нотки, которые нагоняют тревогу. А когда показывается причина, он чуть не срывается и не прыгает него. Свободная рука незнакомца скользит к заднему карману джинсов быстрым движением, проверяет наличие чего-то и исчезает. И это чего-то обращает Дилюка в ярость. Ярость, которую сдерживает одно только понимание абсурдности ситуации и здравый рассудок. У него там нож.Какой еще нож? Это зажигалка.
Очень длинная зажигалка, не находишь?Тебе какое дело до ее длины?
Если он воткнет эту зажигалку Кэйе под ребро…Завали.
И сделай что-то.
Сам завали. Я знаю. Дилюк чуть не дышит им в спину (нет, в ноги ), крадучись следом. Однотипные здания, между которых они идут, превращаются в настоящий лабиринт, и очень скоро он не может понять, откуда пришел. Время подходит к вечеру, но на улице еще светло, и это лишь подогревает его самоиронию в сторону самого себя. Дилюк упрямо ее игнорирует. Плевать на смущение: если он не был прав, то просто проводит Кэйю, куда бы они там ни шли. А если все же прав… — Сюда, — узкий переулок, в который его приглашают, только подтверждает подозрения. Удивляет лишь спокойствие Кэйи. Да задумайся ты наконец, ты ведь не глупый! Он замирает, словно сомневается. Как будто улавливает его мысли или совещается сам с собой. Прямо как Дилюк у себя в голове время от времени. И все равно шагает следом за рыжим мудаком. Ладно, ты все же глупый. Повезло тебе, что умный я прикрываю тебя. Терпение Дилюка на пределе. Хвост быстро чертит резкие движения по земле, а уши — он даже не представлял, что они могут так подниматься. Глаза прикованы к потенциальной угрозе. Он почти не имел опыта в сражениях на четырех, но уверен — одно движение, и громиле не поздоровится. — Вход с этой стороны? — напряженно спрашивает Кэйа. — Да, во внутреннем дворике, — откровенно врет собеседник. Дилюк в таких был — все, на что они рискуют наткнуться, так это на тупик. И если не это сигнал к действию, то он готов просигналить себе сам. — А сейчас, мой друг… Парень сигналит за него — отталкивает Кэйю в стене. И Дилюк срывается к ним. Рука, как в замедленной съемке, тянется к карману. Дилюк берет разгон. Отталкивается от ближайшей стены. Из кармана показывается складной нож. — Если хочешь выйти живым… То помолись богу, пока не начал кричать. Дилюк выпускает когти уже в полете. И прыгает ему на спину. — А-а-а-а! Он видит Кэйю смазанным пятном. Тот замирает на месте — только испуганно закрывает рот. Беги же ты, дурашка. Где-то внизу слышится, как на пол отлетает нож. Чужие руки пытаются его отцепить, но даже не достают. Дилюк только сильнее царапает задними лапами. Когти неприятно врезаются в чужую кожу. Он игнорирует мерзкое чувство. И впивается глубже. На него льется бессвязный поток брани, туша, которую он атакует, беспомощно пытается сбросить его, шатаясь туда-сюда. — Сова! Уже другая, знакомая пара рук, внезапно вцепляется в него очень даже настойчиво. Ой, а кто это пришел в себя? Дилюк позволяет себя стащить. А в следующую секунду Кэйа уже сгребает его в охапку и несется прочь из злосчастного переулка. Они игнорируют крики в их сторону — хорошо, что здоровяк не пытается их преследовать. Дилюк выглядывает из-за плеча, чтобы убедиться в этом, пока Кэйа только сжимает его сильнее. Задушишь же, человек — ослабь хватку! Но он не ослабляет. — Боже, — на ходу бормочет он, немного сбавив темп через пару улиц. — Как ты тут оказался? Дилюк недовольно мяукает. Как я тебе скажу, идиот? Кэйа будто читает ответ с его мурчания, потому что перехватывает его одной рукой и тянется к телефону. Дилюк вместе с ним смотрит в уведомления. Там пара пропущенных звонков, сообщения от мамы, от какой-то Розы, Альбедо — знакомого ему исследователю кошек, а над ними всеми отчаянные вопли Хоффмана. Именно диалог с ним Кэйа и выбирает. Хоффман ✓︎✓︎ Ты скоро вернешься? Сова хочет одолжить твою одежду. ЭТОТ КОТ НВСТОЯЩИЙ ЭНЧТЕЙН КЭЙВ ОН ЧВИТАЛ ЧТВТО В ТВОЕМ НОУТЕ И ПОШВЛ ТКБЯ ИСКАТЬ ему нужна твоя одежда будь осторожен Дилюк всем телом чувствует смех Кэйи. Это напоминает, что теперь, когда они в безопасности, надо бы слезть и пойти на своих четырех. Но когда Кэйа начинает говорить, это мгновенно выпадает из головы. — Что, хочешь мою одежду? — спрашивает он. — Понравилось сидеть в моем худи? Сегодня на нем футболка и накинутая на нее однотонная черная рубашка. И даже при желании Дилюк не может назвать эту одежду плохой. Как минимум потому что он носит такую же. Носил, когда в ней нуждался. — Ладно, отдам тебе то, что выберешь, — внезапно говорит Кэйа. Дилюк удивленно мяукает. — За спасение, — договаривает Кэйа, будто понял вопрос. — Хотя что ты с ней будешь делать — не знаю… Он опять вчитывается в сообщения Хоффмана. Дилюк на автомате накрывает лапкой часть текста про «читал в ноуте». Кэйю это забавляет. Дилюка — раздражает. Этого идиота чуть не ограбили или чего хуже, а он так быстро переключился и еще и всякие глупости рассказывает. Ему нормально, нет? Определенно нет — становится видно, как только он прячет телефон обратно в карман. — Я знаю, что… ты особенный, — Кэйа смотрит на него. — Никогда в жизни не видел таких умных котов. И если бы Хоффман не подтверждал этого столь активно, то я бы решил, что это я свихнулся. Дилюк недовольно ворочается в его руках, пытаясь понять, к чему он ведет. Сначала на уме только «брось притворяться», «покажи свое истинное лицо» и «глупый колдун, тебя рассекретили». Но вместо обвинений Кэйа склоняет голову к нему. — Ты не представляешь, как я испугался. Спасибо тебе, — еле слышно говорит он. — Он бы меня там наверное убил, если бы не ты. Не знаю, где ты взялся такой разумный, но раз уж столь хорошо понимаешь человеческую речь, то не притворяйся хоть перед тем, кто это знает. Дилюк уже ищет способы возразить, но когда к его макушке прижимаются теплые уста, в голове остается лишь одно слово.Ошалеть.
◄►
Кэйа приносит его довольного, расслабленного, засыпающего. Растекшегося в руках, как желе. Или как умирающую чайку, по словам Хоффмана. Сначала подходит к окну, отдает свою ношу соседу, а потом заходит по-человечески, через главный вход. — Доброго вечера, миссис Фарузан! — слышится в коридоре. А уже через минуту Кэйю терроризирует вопросами Хоффман. — Я тут с ума сходил! Где вас двоих носило? — Лучше тебе не знать, — выдыхает он. — Давай, малыш, — подзывает он Дилюка. У него в руках знакомое мокрое полотенце, так что Дилюк даже не спорит — деловито протягивает лапки, чтобы их вытерли. На них все еще держится то неприятное воспоминание об ощущении чужой плоти, которое определенно надо чем-то перебить. И такой своеобразный массаж, пусть и с целью его почистить, очень даже подходит. — Ты читал мои сообщения? — Хоффман вырастает у него за спиной. — Читал, — Кэйа кивает. Он заговорщически улыбается Дилюку, и тот не сразу понимает, к чему это. — И? — И не знал, что ты такой параноик, — не мигнув и глазом, отвечает Кэйа. Челюсть отвисает даже у Дилюка. С опозданием доходит, что он покрывает его перед Хоффманом. Не скажешь ему о нашем секрете? Ты такой собственник, хозяин? — Как кот может читать? — продолжает Кэйа. — Я скорее поверю, что он искал меня по запаху. Ты писал, что он хотел мою одежду? — Ну да… Он залез в твой шкаф, — уже не так уверенно говорит Хоффман. — Тогда и обсуждать нечего. Он нюхал, — пожимает плечами Кэйа. — Правда, Сова? Ты просто по мне скучал и решил найти? Хоффман за его спиной с подозрением щурится, показывает двумя пальцами на свои глаза, а потом на Дилюка: я слежу за тобой. Дилюк ловит момент, когда Кэйа уходит, чтобы отнести полотенце, и показывает ему язык: плевать я хотел. Хоффман показывает в ответ — в этот момент возвращается Кэйа. — Смотри не прикуси. — Он мне первый показал! — оправдывается Хоффман. — Ага, как же, — смеется Кэйа. — А перед этим средний палец. Хоффман складывает руки на груди. — А если бы показал? Ты бы даже не заступился за меня? — Во-первых, он не сможет, потому что пальчики так не согнутся. Во-вторых, зависит от причины. И в-третьих, ты приготовил ужин, или мне этим заняться? — Приготовил, — ворчит Хоффман и гордо выпячивает грудь. — Я знал, что на тебя можно положиться, — улыбается Кэйа. — Пойдем, принесем в комнату, и я расскажу, что случилось, — он косится на Дилюка, будто спрашивает его одобрения. Глаза Хоффмана мгновенно загораются. Что же, Дилюк не против, если только этот параноик прекратит пытаться его разоблачить.◄►
В эту ночь Дилюк делится с Кэйей подушкой. Ага, все верно — с тем, кому она и принадлежит. Впрочем, Кэйа выглядит так, будто не против отдать ему целую кровать. Все равно ему не спится — он сидит за столом и что-то вычитывает в ноутбуке. Тем не менее Дилюк предусмотрительно укладывается на краю подушки на случай, если там и уснет, и наблюдает за его занятием со стороны. Сон не идет. Все мысли как на зло занимает произошедшее. Впервые он в чем-то согласен с Хоффманом. Ну правда, как можно так тупить? Кэйа был в каждом баре, в который заглядывал за ним Дилюк. Везде обыскал, у барменов о нем спросил, показал фото… А потом нашел какого-то козла, прикинувшегося его, Дилюка, братом. И поверил. Крашенные в один цвет волосы не делают людей братьями, идиот! Идиот познакомился, протусил с ним три часа, позволил навешать себе лапши на уши и спасибо высшим силам, что не напился сам. А еще спасибо высшим силам дважды, что Дилюк его нашел, догнал и вызволил. Потому что оставь он его в момент, когда совесть предлагала не лезть в чужую жизнь, и Кэйа бы мог уже не попасть домой. Забавно бы получилось — пошел искать пропавшего и пропал сам. К его счастью, Кэйа тут. Ходит по комнате, благоухает каким-то сладким гелем для душа, складывает свою одежду, убирается в комнате и вообще слишком привлекает внимание. Дилюк неосознанно водит за ним головой. А когда понимает, что следит, это замечает сам Кэйа. — Ждал меня? — он приземляется рядом и подмечает, как именно лежит Дилюк. — Вау, неужели я заслужил разрешение лечь возле тебя? Дилюк вкладывает в ответный мяук все свое недовольство такой формулировкой и отодвигается еще дальше. Вот тебе место, человек, вот тебе. Кэйа, однако, думает иначе. Он, осмелевший после случившегося, тянется к нему своими загребущими руками. И Дилюк — мастер уклоняться от нападок Хоффмана — преспокойно разрешает утянуть себя ближе к центру подушки. Посмотри на себя, во что ты превратился… — Ваше великодушие не знает границ, господин, — дразнится Кэйа, — но и падать с кровати ради меня тоже не надо. Дилюк хлопает лапкой ему по щеке, но только заставляет улыбнуться шире. — Если это приглашение к поцелую, то боюсь, ты уже исчерпал свои лимиты вечером. Бесстыдник, — думает Дилюк. — Мне тебя с когтями ударить, чтобы ты не принимал это за флирт? А сам не замечает, как тихо мурчит. Зато замечает Кэйа. — Но могу выдать аванс, — лыбится он, вытягивает два пальца, целует их и прикладывает ко рту Дилюка. Дилюк от неожиданности отшатывается и чуть действительно не соскальзывает под кровать. — Ну-ну, — ловит его Кэйа и подтягивает назад. — Что за смущенная реакция? Он двигает всю подушку вместе с Дилюком в сторону и устраивает ее ближе к окну. — Вот, а то еще упадешь. Дилюку такие подачки не нравятся. Пускай Кэйа уже подкладывает руку себе под голову, полностью оставив подушку ему, он не согласен с таким положением дел. Кэйа издает удивленное «о-о-о», когда Дилюк в зубах тащит подушку обратно к нему. А когда лапой толкает Кэйю в плечо, тот широко улыбается и все же принимает часть подушки. — Будь ты человеком, я бы даже влюбился, — хмыкает он, укладываясь поближе.