Персефона. Путь исцеления.

Где-то через пару недель после произошедшего, мы с нашей факультативной группой воробушков-целителей выдвинулись в госпиталь Святого Мунго, на экскурсию и практику. Ну точнее как пойдет.  Только переступив порог больницы, на меня нахлынула болезненная ностальгия. Множество знакомых лиц, постоянно здоровающихся со мной. Дети с восторгом осматривали приемное отделение и предвкушали интересный день.  Увидев, возле знакомого кабинета, заведующую приемным отделением, поспешила к ней. -Здраствуйте Аманда. Аманда Османд, прекрасная женщина около 45 лет. Довольно худощавая и высокая блондинка, с короткой стрижкой, серьезным лицом и довольно внушительным носом, создавала впечатление очень серьезной и замкнутой "железной леди", но со «своими» людьми она превращалась в потрясающую дружелюбную хохотушку, которая всегда поймет и поддержит. -О Персефона, здравствуй дорогая. Как ты? - радушно поинтересовалась она. -Спасибо, все хорошо. Помните мы с вами договаривались насчёт учеников. Вот привела их на экскурсию. Не могли бы вы помочь и распределить их по врачам, чтобы они какое-то время с ними походили и посмотрели на специфику работы? -Да, конечно. Привлекаешь к нам потенциальных работников? - подмигнув, пошутила Аманда. Это здорово. Пошли я с ними познакомлюсь.  Стоило нам выйти к ребятам, как время как будто остановилось.  Один взгляд… и ты снова по уши в дерьме Персефона.  И черная ртуть встретилась с холодным серым океаном. И все. Мир рухнул. Снова.  Роб, увидев меня, расплылся в своей фирменной очаровательной улыбке и подбежав, обнял меня: -Персефона, малышка это ты - радостно сказал он. Прижав к себе крепко-крепко и закружив меня, он даже и не заметил, что просто добил то, что осталось от Персефоны. Но натянув улыбку я слегка захохотала и только и произнесла: -Роб, остановись. Он опустил меня на землю, которой больше не было под моими ногами.  -Какими судьбами? -Да вот привела своих подопечных на практику. -О это… это здорово. Может выпьем по кофе? В разговор вмешалась Аманда: -Идите поболтайте, а я пока распределю ребят и за всем прослежу. -Спасибо - смущенно ответила ей.  И да Гермиона ты за главную - крикнула напоследок, пока Роб уводил меня в так хорошо знакомом направлении. Ноги сами несли меня за ним.  Я прекрасно знала куда мы идем. Видимо мои ноги тоже знали и команды парализованного мозга им были ни к чему.  Шли мы к такому родному и такому чужому кабинету. Казалось, и не уходила. Ничего не изменилось. Тот же хаос. Два стола стоящие возле окна, друг напротив друга, полностью заваленные бумагами, старенькая кофемашина, шкаф с алкоголем, как магловским так и магическим, небольшой обшарпанный столик, раковина и диван. Вот и все наполнение этого маленького и совершенно неуютного кабинета. Кабинета, в котором Роб постоянно торчит и в котором мы провели так много, и одновременно так мало времени вместе. Хотя это даже не его кабинет, а его двух коллег. Но ему позволено здесь находиться как, впрочем, и мне. Роб усадил меня на диван, сделал кофе и начал свой расспрос: -И как тебе в роли преподавателя? -Очень увлекательно оказывается - со смешком произнесла я. Вот как видишь организовала медицинскую секту из относительно самых адекватных воробушков. -Ты называешь своих учеников воробушками? - смеясь спросил Роб. -Да. Не могу же я называть их второй частью этого прозвища. Ее я произношу мысленно. Иначе этот дурдом перенести невозможно - уже еле сдерживала смех. -Да твоей доброте только позавидовать. -А ты тут как? Как работа? Как больница? -Да потихоньку. Все по-прежнему, куча воробушков пациентов - он не смог сдержать смех. Иногда даже хуже чем воробушки, гораздо хуже. Так что ничего не изменилось, все по-старому, только тебя здесь очень не хватает. Как будто у больницы забрали искру. -Роб. -Правда Персефона я соскучился. Я очень по тебе скучаю. -Роб... И вот он потянулся ко мне, его лицо оказалось буквально в нескольких миллиметрах от моего и повторил мне прямо в губы: -Я скучал по тебе моя пантера. И поцеловал. Поцелуй, о котором я столько молилась. Поцелуй, который мог воскресить меня в один миг, а мог убить.   Я даже не заметила, как мгновенно ответила на поцелуй, такой жадный, голодный. Будто мы путники в пустыне и вот наконец источник с чистейшей водой. Но через несколько секунд отхожу от наваждения, пытаюсь его оттолкнуть. Но мои попытки настолько слабы и настолько не правдивы, что сама не верю в них, испытывая разочарование к самой себе.  А Роб даже и не думает останавливаться и прерываться. Поцелуй становится все более отчаяннее и вот я просто решаю отдаться моменту и будь что будет.  Плевать, пусть хоть весь мир рухнет, мне нужен этот момент как воздух, и я больше не сопротивляюсь. Наоборот, начинаю отвечать с таким же напором. Он переходит на щеку, мочку уха, слегка покусывая ее. Спускается на шею.  Так сладки его поцелуи, что не сдерживаю тихого стона. Он покусывает мою шею, сразу же зализывая место укуса. Мурашки табунами ходят по всему телу. Спускается к груди. Одним движением разрывает мою рубашку, как будто у него нет сил чтобы раздеваться аккуратно и терпеть еще хотя бы секунду, и как я его понимаю в этот момент. Целует мою грудь, которая предстоит перед ним в черном кружевном белье. Как будто готовилась к походу не в больницу со студентами, а лично к нему. Ловким движением он снимает лиф и отбрасывает его в сторону. Берет в рот один сосок, нежно покусывая и посасывая, а затем второй. Я уже не сдерживаю своих стонов. Понимаю, что больше так не могу и хватаю его за воротник лимонной, но моим наметанным глазом видно, что не выглаженной мантии -эта мысль меня успокаивает. Притягиваю его к себе для очередного сумасшедшего поцелуя. Попутно стаскиваю с него мантию, кофту. Провожу руками по его плечам, таким родным, таким сильным плечам. Он опрокидывает меня на диван и начинает стягивать мои штаны. Попутно целуя меня в живот. Выгибаюсь, стараясь помочь ему как можно скорее избавиться от лишнего. И вот штаны вместе с трусиками летят куда-то в сторону, а он склоняется надо мной и целует все ниже и ниже.  Ощущаю горячее прикосновение его языка к своему клитору. Ах, меня будто пробивает током. Он начинает посасывать его, сменяя движения на круговые и чередуя их, вставляет два своих идеальных, длинных пальца в меня. Гортанный стон вырывается из моего горла наружу. Уже не могу себя сдерживать, да и не хочу. Надеюсь, он наложил заглушающие чары. Эта мысль совершенно не задерживается в моей голове с очередным движением его чудесного языка и фантастических пальцев. Еле приподнимаюсь немного на локтях, смотрю на эту картину и меня снова пробивает током, аахх. Из последних сил только произношу: -Роб войди в меня... Умоляю.. Он, как довольный кот, объевшийся сметаны, неспеша встает облизывается и снимает штаны вместе с бельем. О Мерлин как мне жить дальше. Этот член, этот великолепный член. Почему я должна жить без него? - никак не пойму. Он подошел к моему лицу со своим стоящим колом идеальным членом. Даже не успев задуматься о своих действиях, сразу накинулась на него как оголодавшая и погрузила в свой рот. Он застонал. Мерлин, как же я по этому скучала. По его стонам, по его члену.  Сосу жадно, быстро, не сдерживая стонов, уже не в силах остановиться. Одной рукой надрачиваю член у основания, а второй легонько мну его яйца. Ох, эти его стоны сведут меня с ума.  Он умоляющим голосом произносит: -Остановись, я же сейчас кончу. Нехотя вытаскиваю член изо рта, напоследок облизнув его и смотрю разочарованным и голодным взглядом на него снизу вверх. Он ухмыляется. -Моя дикая пантера, такая голодная. Укладывает меня назад на диван и ложиться сверху. Чувствую как он размазывает вытекающую из меня влагу, головкой по моему лону, а затем поддается навстречу. Входит резко и на всю длину. Мерлин, наш одновременный стон был просто симфонией. То, что я почувствовала когда он в меня вошел был чистый кайф, чистое наслаждение, как укол эндорфинов прямо в центр удовольствия в мозгу. Как вернуться после вынужденного путешествия домой. Меня это испугало, на одно никчемно короткое мгновение, что мне захотелось сбежать. Но я послала ко всем чертям свою разумную часть, подумав, что со всеми проблемами разберусь позже, а сейчас я как наркоман под героином. Нет лучше. Гораздо лучше. Он начал неспеша двигаться, попутно целуя мое лицо, губы, шею, куда придется. Спустила свои руки на его задницу и впилась немного своими коготками в его восхитительную попку. Ох, его стоны восхитительны. Да мой хороший я знаю твои слабые места. Он начала вбиваться в меня все сильнее и сильнее, я чувствовала, что еще немного и улечу куда-то за грань. Резко останавливаю его, переворачиваю и сажу на диван. Пошло ухмыляясь, оседлала его и насадилась на его член. Как долго об этом мечтала, как долго хотела сесть на него сверху и просто трахнуть. Ускоряю ритм, моя голова запрокинута, его руки вцепились в мою попку и яростно ее сжимают, попутно помогая ускорять темп моих движений, взгляд направлен на меня.  О, он кайфует, еще как кайфует от того, что видит. Он отнимает одну руку от моей попки и опускает пару пальцев на клитор. В этот момент наслаждение достигает непостижимых высот. Толчки все сильнее и резче, давление на клитор все интенсивней и вот только слышу тихое:  -Кончай, кончай моя сладкая.  И все. Мир поплыл, перед глазами мириады звезд, а я в экстазе сжимаюсь на его члене. От этого вида он не выдерживает и сделав пару грубых толчков кончает в меня, пока я все еще продолжаю сжиматься на нем... -Да такого захода на практику с учениками я точно не ожидала - с усталым смешком произнесла. Он только улыбнулся и ничего не сказал. Мы сидели на этом сером старом диване. Голые, потные, счастливые, так и не разомкнув объятий. Моя голова покоилась у него на плече, а он неспеша гладил мою спину. Да это был момент блаженства. Но к сожалению только момент. А после момент прошел, как и все в этой чертовой жизни. Мне пришлось встать с него, применить к себе очищающее, одеться, починить с помощью Репаро рубашку. Отменить загущающие и запирающие чары которые он так заботливо заранее наложил. Посмотреть ему в глаза и выдавив из себя только: -Пока. Просто развернуться и уйти.  Кажется, он не ожидал такого быстрого ухода с моей стороны, но и не остановил. Как же это на него похоже. Злая ухмылка появилась на моем лице. Так держись, надо только дойти до ближайшего туалета и все, просто продержись до туалета и все. Держись родная - мысленно, безустанно повторяла себе. Забегаю в первый, наконец попавшийся туалет. На автомате накладываю запирающие и заглушающие чары и падаю. Просто падаю на колени, закрываю лицо руками и издаю нечеловеческий вопль. Крик полный такой всепоглощающей боли и отчаяния, что услышь это кто-то со стороны точно испугались бы. Слезы льются бешенным неудержимым потоком из глаз, тушь давно размазана, истерика набирает обороты. Трясущимися руками нахожу свою сумочку и призываю то, что давно надеялась выложить из сумки.  -Акцио скальпель - дрожащим голосом еле-еле произношу. И вот оно - острое, блестящее спасение в моих руках. Срываю с себя рубашку, штаны и начинаю наносить себе порезы. Один за одним. Каждый последующий все глубже и длиннее. По розовой нетронутой, а местами уже в шрамах, коже проходит, рассекая ее и оставляй свой след скальпель. Снова и снова. Истерика не заканчивается, руки трясутся, а слезы капают на порезы причиняя этим еще больше боли. Да еще блять больше боли. ЕЩЕ! Порез за порезом, кровь стекает по всей левой ноге, по боку и животу. Все это край. Спустя не один десяток порезов, обессиленно облокачиваюсь на стену. Остатки слез еще текут, но лицо уже неприятно стянуто от застывших дорожек. Руки раскинуты, вся левая половина тела в крови, а я просто закрываю глаза. Все, это дно девочка, это дно. В этот момент мне абсолютно плевать сколько времени прошло, ждут ли меня ученики и что вообще происходит. Я просто больше ничего не чувствую кроме всепоглощающей пустоты и безмерной боли. Просидев так еще минут десять, понимаю, что нужно двигаться, если не дальше, то хотя бы просто до своих покоев. Кое как поднявшись, осматриваю свои повреждения. Кровь еще течет, но уже не так активно. Да в этот раз явно превзошла сама себя. С помощью Экскуро убираю следы крови с пола. Умываюсь, применяю чары гламура к лицу, чтобы не было видно опухших глаз и зареванного лица и принимаюсь за самое сложное. Убирать следы от порезов с помощью магии можно на раз два, но мне этот способ не нравился. Мне нравилось делать это вручную. Чтобы видеть и понимать, что я с собой сделала. И не залечиваю их с той же целью. Это доставляет какое-то странное удовольствие наблюдать как стекает кровь, как порезы краснеют, медленно заживают, а потом сверху по старым появляются новые. Когда-нибудь я их сведу, но только тогда, когда смогу сказать, что ментально стабильна, а пока они служат мне напоминанием. Призвав платок из сумочки, начала аккуратно стирать кровь со своего тела. Минут через пятнадцать я была чиста. Ну почти. За исключением того, что из многих ран кровь еще сочилась. Призвала еще несколько платков из сумки, наложила в несколько слоев на все порезы, натянула одежду. Увидев на полу скальпель, очистила его и убрала в сумочку и посмотрела в зеркало. -Ну вот как будто ничего и не было.  И неспеша вышла из туалета. Никто бы и не подумал, что со мной было буквально двадцать минут назад. И только щиплющее чувство от ран по всему телу, при движении, напоминали мне о том, что произошло.

***

Выйдя в приемный покой, увидела своих учеников во главе с такой серьезной мисс Грейнджер. Она начала отчитываться, но я быстро перебила ее, сказав, что отчет отложим на более позднее время. И мы выдвинулись в сторону Хогвартса. Выйдя из дверей больницы я оглянулась. Оглянулась и почувствовала новый прилив боли. Когда-то это место было мне домом. В нем я испытала столько всего, радость, горе, множество эмоций, но это уже слишком. Уже слишком... Повернувшись к ученикам, мы двинулись в путь.