***
День рождения в общем прошёл на «ура»! В батутном парке, Антона встретили его друзья с класса и футбола, о которых знал Арсений, и через родителей пригласил их на праздник! Они развлекались до самого вечера, и вот пришло время расходиться. Все разъехались, в том числе и Антон с Арсением, тоде поехали домой. — Фуух, ну вот мы и дома. — немного усталым, но радостным голосом сказал Арсений, когда вошел в квартиру.. — Пап! Это был лучший день рождения! Я тебя люблю, пап. — Антон уже который раз обнимает Арса, все никак не нарадуясь своим днем рождения. — Я рад, что тебе все понравилось, мой хороший. Я очень тебя люблю. Я рад, что в моей жизни есть ты. — поцеловав в макушку Тошу, сказал Арсений. — Было весело, но я так устал. Пап, можно я спать пойду? — Что за вопросы, Тош? Иди в душ, а я пока разберу все, что тебе надарили. — немного удивившись от вопроса сказал Арсений. — Ага! Спасибо, пап! Антон закрыл дверь в ванную, и включил воду. Арсений пожалуй никогда не видел Антона таким веселым. Оно просто светился весь день. Действительно, день рождения для ребёнка — это самый лучший праздник.***
— Пап, я так устал, но было весело! — устало улыбаясь говорил Антоша перед сном. — Отдыхай, сынок. Было весело, но надо уже спать. — Да, пап. — зевая соглашается Тоша, и засыпает.***
Проходит 3 дня, и Арсений как всегда приезжает в школу забирать Антона. — Папа! — радуясь, что папа пришел, бежит к нему Тоша. — Привет, Антош, привет малыш. — Арсений садится на корточки, и обнимает сына. — Пап, представляешь, мне сегодня прививку делали. — обиженно говорит мальчик. — Прививку? А ну покажи. — притворяется Арсений, что удивлен, буд то это не он позавчера подписывал согласие. Антон немного расстегивет рубашку и показывает плечо. — И как? Ты плакал? — спрашивает Арсений. — Ну... Немножко — смущаясь говорит Тоша. — Ладно, беги собирай вещи, а то уже домой пора. — говорит Арсений, и подходит к учительнице. — Здравствуйте Арсений Сергеевич! — первой здоровается женщина. — Здравствуйте. Как прививка то прошла? — зная, что его сынишка еще тот ятрофоб спрашивает Арс. — Есть у нас трусишки, но Тошу затаскивал в кабинет Димка Позов, а потом и наш физрук Иван Михайлович. — Охх... Но главное сделали. — вздохнув сказал Арсений. — Ну ничего, зато он у вас умничка, все выполняет, старается. — похвалила учительница Антона. — Главное, что учится хорошо, вы правы. — Папа, я готов. — вернулся Антон, собрав свои тетрадки в рюкзак. — Умничка, поехали. — До свидания. — сказал Тоша, выходя с папой из кабинета. — Пока, Антош. — ответила учительница.***
Уже дома Антон рассказывал, что сегодня было в школе, пока Арсений готовил ужин. — Мы сегодня на математике учились складывать двухзначные числа. — И как? У тебя получается? — Да! Я сегодня лучше всех решал. — гордо сказал Антон. — Умничка. — сказал Арсений, и вспомнил, что ему надо отойти позвонить по работе. — Тош, я сейчас вернусь, посиди тут, и мы с тобой продолжим. Хорошо? — Да, пап. Арсений вышел из кухни, и пошел к себе в комнату. Антон, вспомнив про то, что папа когда уходит выключает плиту, замечает ее включенной и решает хотя бы снять кастрюлю, вода в которой начинала закипать. Он подходит к плите, берёт кастрюлю но ручки оказываются горячими, и он обжигаясь роняет кастрюлю, случайно дернув рукой, да так, что кастрюля отлетела в другой угол кухни, и кипящая вода вылелась Арсений, закончив разговор, услышал грохот, и устремился на кухню. Антош, что случилось? Арсений заходит в кухню, и видит сына стоящего около плиты, видит кастрюлю, из которой вылелся кипяток, и снова задает вопрос. — Тош, что тут произошло? — немного взволнованно говорил он. — Пап, я... Я хотел снять кастрюлю, ведь ты всегда так делаешь когда уходишь, а она горячая и я ее уронил. Прости... — со всхлипами выдал все сразу мальчик не имея сил сдерживаться. — Тош, ты чего? Я сам виноват, что не снял. Ты просто хотел помочь. За что ты извиняешься? — Как? Ты разве не будешь меня ругать, за то что я сделал то, что нельзя? — Конечно нет, я же сам виноват, что не снял кастрюлю с плиты. А если бы вода выкипела, и и кастрюля подгорела? Ты просто хотел мне помочь, за что мне тебя ругать? — снова спросил Арсений выключив плиту, и сев на корточки, что бы быть примерно на одном уровне с мальчиком. — Я просто... Я просто помню, как меня ругали раньше в детдоме, за то что я хотел чем то помочь, или делал то, чего нельзя. Я помню хотел посмотреть цветочки, которые только что полили, но мне сказали руками не трогать. Я тронул и горшок упал и разбился. На меня потом накричали.— всхлипывая объяснил Антоша. — Тошенька, бедный. Не вспоминай это. Забудь про детдом. Я тебя не буду ругать за такие глупости, просто если что, говори мне. Ты мог обжечься сильно, если бы вылил на себя. — сочувствующе сказал Арсений, думая «Ну и звери, ругать ребёнка за любопытство?». — Пап, ты правда не злишься? — Конечно нет, сынок. Забудь про детдом. Ты там больше не окажешься, а я не буду тебя ругать по пустякам, сколько бы ты горшков не разбил, сколько бы ты не разлил кастрюль, пытаясь мне помочь. Иди ко мне, обнимемся. — Пап, я тебя любл-ю-у-у-у — расплакался от радости и ласки Антон. — Я тебя тоже люблю, мой хороший. Не надо плакать, не расстраивайся. — А я не расстраиваюсь, я п-прос-сто лю-б-блю теб-бя. — не зная как объяснить, повторил Антоша. Арсений понял причину, но еще он понял, как запугали бедного Антошку в детдоме, что он от обычной ласки вместо ругани, так расплакался. Старые детские травмы, не забываются. Вскоре Арсений приготовил ужин, они спокойно поели, и перед сном Арс решил снова поговорить с Тошей. — Тош, запомни, я никогда не буду тебя ругать за такую ерунду. Если я не выключил плиту и ушел, то просто иди за мной, и скажи мне, либо крикни прямо с кухни. Не рискуй так. Ты мог обжечься. — Хорошо, пап. Ты такой хороший, просто мне все еще страшно, что меня будут ругать. — Сынок, просто выброси из головы эти мысли. — Мне просто страшно проснуться там... — Ты что, как ты там проснёшься? Этого не будет, это не сон, ты мой, я тебя очень люблю, и не отдам туда. — Пап, мне просто последние дни снятся кошмары, про то, как я засыпаю, потом просыпаюсь там, понимаю, что тебя нет, начинаю сильно плакать. Подходит воспитательница, и кричит что бы я перестал реветь. Я вижу, как я разбиваю тарелку на обеде, и меня снова ругают. Я просыпаюсь, и снова засыпаю. Потом ты меня будишь, и я этого не помню. Арсений какое-то время сидел с шокированным взглядом, и обрабатывал информацию. «Его ругали за то, что ему грустно?». Из раздумий его вытянул голос Антона. — Пап? Ты что? — Ничего, сынок. Если тебе страшно, можем пойти спать ко мне. Я тебя если что от них защищу. — предложил Арс. — Да. Я хочу к тебе. — Все мой хороший, пошли, не бойся, я рядом. — сказал Арсений, видя, как на щеках Тоши, бегут слезы. — Все Тошенька, засыпай. Я здесь. Я рядом. — Ага, спокойной ночи, пап. — Спокойной ночи, сынок.***
Ночь. Время 2:03. Антон вскрикивает и просыпается. — Папа! Арсений просыпается. — Что?! Что, сынок?! Что случилось? — Пап, снова кошмар. — начинает плакать Тоша. — Боже мой, Тош, бедный мой. Посиди, сейчас. Арсений включает свет в комнате, и идет на кухню. Он разводит в стакане с водой детское успокоительное, и несет в комнату. — Вот, держи сынок, выпей. — Пап, что это? — Это успокоительное, тебе не будет сниться этот кошмар - ты спокойно поспишь. Антон берет стакан, и выпивает все. — Все, я выпил, пап. — Все, малыш, засыпай, я рядом. — говорит Арсений выключая свет на кухне и в комнате, и ложится рядом взяв Тошу за руку. — Все, не бойся, спи. «Я начинаю догадываться, откуда эта ятрофобия» — думает про себя Арсений. Спустя 20 минут, Антон спокойно спал, увидев это, Арсений тоже решил последовать его примеру.