***
Проснувшись, Мэлэди сразу почувствовала странную боль в животе, но не предала ей значения. Спустившись на кухню, она увидела Эндрю и Нила, пьющих кофе. — Можно сесть? — по привычке спросила девочка. Не во всех приемных семьях разрешали есть со старшими, поэтому спрашивать обо всем успело стать обыденностью. — Ты можешь не спрашивать, в этом нет необходимости. Конечно садись, ты будешь завтракать? — Нил обратился к Эндрю — Что обычно едят дети? Хлопья? — Да, если можно. Зазвонил телефон Эндрю, и он хотел проигнорировать его, но не смог, на экране высветилось «Элис». Обычно, она не звонила просто так, для звонка Миньярду у всех должны быть крайне веские причины. Он вышел на задний дворик дома, оставив Нила один на один с Мэлэди. К удивлению Нила, тишина и отсутствие разговоров с его дочерью, не вызывали какого либо дискомфорта, это было скорее наоборот очень комфортно. В голове Нил начал называть Мэлэди дочерью только вчера. Вслух он этого не скажет никому, кроме, возможно Эндрю, но он уже смирился с этой странной привязанностью к человеку, которого они знают лишь пару месяцев (до этого они ездили в детдом несколько раз в неделю, пока не оформили все документы). Насыпав хлопья, Нил сел на диван и хотел ответить на смс Ники, но тут зашел Эндрю. — Вспомнишь солнце — вот и лучик. Она хочет приехать, чтобы сообщить, что-то настолько неотложное для звонка в 7 утра, — проговорил Эндрю и потер глаза, делая самый усталый вид из всех возможных. — Кто это? — Когда? Одновременно спросили Нил и Мэлэди. — Это наша прошлая сокомандница, она приедет сегодня через пару часов, — сказал Эндрю.***
Раздался стук в дверь. Нил пошёл открывать, Эндрю сидел на диване, а Мэлэди была в своей комнате, но уже спускалась по лестнице. Конечно же, это была Элисон. Она быстро поздоровалась и замерла на пороге. — Откуда у вас дома ребенок? Тебя тут не насильно держат я надеюсь? Мэлэди не знала как отвечать. В прошлых семьях говорили, как отвечать на все вопросы и быть для всех послушной девочкой. Она боялась сказать что-то не так, опозорить Эндрю и Нила, а потом получить за это. Один раз её заперли в подвале на 3 дня и давали ей только завтрак в виде каши. Она вспомнила, как вечером к ней пришел приемный отец, это было так отвратительно. Она поняла что не отвечает слишком долго и негромко сказала: — Я в порядке. Можно я к себе пойду? — голос предательски дрожал, руки тряслись, это было нельзя не заметить. Взрослые переглянулись и кивнули. Она быстро, насколько могла хромая, поднялась наверх и попыталась дышать как учила Би. Стук в комнату. Страшно, они ведь не накажут меня за слезы, да? Они ведь не такие? Они не такие, все в порядке, в порядке. Я в порядке. Слишком погрузившись в свои мысли, она не заметила, как на край ее кровати сел Эндрю. — С Элисон говорит Нил, она сюда не придет, мы одни на этаже. Как ты, и что вызвало у тебя такую реакцию? — В прошлой семье меня запирали в подвале, — она решила умолчать о том, что происходило когда она там была — После вопроса Элисон, не держите ли вы меня тут. — Она никогда не умела быть тактичной, — усмехнулся Эндрю — Хочешь чтобы я ушел или остался? — Можно тебя обнять? У Эндрю округлились глаза, чего он точно не ожидал, так это этого. Он кивнул, он уже не тот Миньярд, кем был 10 лет назад, все должно быть нормально. Он стал легче переносить прикосновения, хоть это и не проверялось ни на ком кроме Нила. Ему можно было трогать его везде, кроме плохих дней или «нет» со стороны второго. Эндрю кивнул и девочка сразу же вцепилась в него, как в спасательный круг. Он лишь положил руки ей на плечи и похлопал. Они просидели так не меньше десяти минут и только потом Мэлэди отпустила Эндрю, начав тереть глаза рукавом. После этого Миньярд сказал: — Если ты хочешь, то можешь остаться тут, но я видел как ты смотрела на косметику в магазине. Мы с Нилом не то, чтобы сильно в этом разбираемся, но вот Элисон могла бы помочь выбрать то, что тебе нужно. Ты можешь спросить её об этом.***
Спустившись, она увидела Нила и Элисон, пьющих чай. Мэлэди села рядом с Нилом и начала разглядывать Элисон, надо признать, что она выглядела как всегда великолепно. Длинные, светлые, хорошо уложенные волосы, розовые ногти, аккуратный макияж и очень открытая одежда. Мэлэди подумала, что никогда бы не решилась надеть что-то такое (но это наглая ложь). — Я бы хотела начать красится, вы не могли бы мне помочь? — Ох, милая, я только рада буду. Давай на ты, хорошо? — девочка кивнула — Вот и прекрасно. Твоя тетя всему тебя научит, не то, что эти бездари. Я свободна, и сегодня в твоем полном распоряжении. Если твои отцы не против, то можешь поехать хоть сейчас. Отцы… Оу… Это было так странно слышать. Они теперь отцы. О боже, к этому вообще можно привыкнуть.***
— Что бы ты хотела милая? — Я не знаю, а что мне нужно? Я никогда раньше не красилась. Через три часа было скуплено пол магазина и Мэлэди явно не хотела бы знать, сколько это все стоит учитывая марки, которые брала Элисон. Она все объясняла сразу и сказала звонить, если девочка вдруг забудет, что за чем наносится. Они стояли в очереди на кассе и тут Мэлэди увидела красивые серьги гвоздики в виде бантиков. Раньше ее никогда не привлекало ничего такое… Женственное? Это пугало. Увидев, как девочка разглядывает серьги Элисон подошла и сразу же положила их в корзину, со словами: Будет поводом проколоть уши. Когда они вышли из ТЦ и сели в машину. Живот, который болел весь день заболел сильнее, и на этот раз она не могла это проигнорировать. Она обхватила его руками и было заметно, что не все в порядке. — Что-то случилось? — спросила Элисон. — Живот болит с утра еще, сам пройдет, я просто подожду и все пройдет само. — Выпей пока что мой обезбол, — девушка достала из сумочки и отдала таблетку девочке — У тебя месячные что ли? — Я не знаю. А что такое месячные? — Оу. Оуу… Я попрошу Эндрю с Нилом поговорить с тобой на эту тему, ты должна знать свою физиологию. Ты ничего странного еще не замечала? Выделения другого цвета там? — Нет.***
По приезде домой, Мэлэди поняла, что Нил только вернулся с пробежки, а Эндрю досматривал шестую серию сериала который они начали вчера. Атмосфера в доме была очень комфортной, Элисон уже уехала, все было, как нельзя кстати, для разговора. Когда она села на диван рядом с Эндрю, оба парня сразу обернулись и она заговорила: — Мне очень нравится, как выглядят сережки Элисон и твои тоже, — она обернулась на Эндрю — И я думаю, точнее я бы хотела тоже проколоть уши. В детском доме у некоторых девочек, которые совсем недавно в системе тоже были проколоты уши, мне всегда нравилось, как это выглядит. Однажды я сказала об этом девочке, которую считала подругой, а она рассказала остальным. Позже, когда старшие снова пришли, чтобы поиздеваться над нами они сказали что могут проколоть их, но я отказалась. Потом они взяли какую-то старую иголку и меня спасла воспитательница которая вовремя зашла. Я боюсь сама прокалывать, мы могли бы съездить в салон. На какое-то время в комнате повисла тишина, Нил с Эндрю переглянулись и слегка кивнули, как бы говоря «не против». Никто не знал, что сказать, парни не ожидали таких откровений, но Нил отошел от шока быстрее. Эндрю тем временем пытался подавить злость и воспоминания, которые вылезли в самый ужасный момент. Момент такой открытости их дочери, когда любое неверное слово, неверный комментарий могли разрушить то хрупкое доверие, которое только начало зарождаться. — Солнышко, спасибо, что рассказала нам, это много значит для нас. Конечно мы не будем ничего прокалывать сами, лучше довериться профессионалу. Как ты смотришь на то, чтобы поехать к мастеру Эндрю? А позже он может помочь тебе в уходе за пирсингом. У Эндрю явно имелся опыт в уходе за проколами. Индастриал, проколотые мочки ушей, соски и бровь, украшавшие мужчину этому свидетельствовали. Алекс, мастер, которого ещё давно советовал Роланд и именно к нему всегда ходил Эндрю. — Я позвоню ему, думаю он сможет принять тебя завтра, если хочешь конечно, — сказал Миньярд.***
Все было именно так, как и сказал Эндрю. Он позвонил Алексу и через день они с Нилом ехали в студию пирсинга. Эндрю был на приеме у Бетси и не мог поехать с ними, поэтому Нилу пришлось взять на себя все обязанности родителя и отвезти Мэлэди. Ехать было не так долго, не больше получаса, но, чем ближе была студия, тем некомфортнее была тишина. Руки тряслись, а еще прикосновения, которые придется перетерпеть, все это не давало ей покоя. Нил, заметив это решил, что неплохой идеей в поддержке дочери будет сделать пирсинг вместе с ней. — Как думаешь, левое или правое ухо? — спросил Нил. — Что? — Я хочу проколоть ухо, а именно прокол хеликс. Как думаешь лучше правое или левое? Я давно уже хотел, да и Эндрю еще в универе предлагал. — Я не знаю, и так и так хорошо будет.***
Зайдя в здание их встретила милая девушка администратор и попросила подождать мастера в зоне ожидания. Это было приятное место в розовых, нежных тонах с теплым освещением и тихой музыкой. Везде стояли цветы. Через какое-то время вышел мастер, черноволосый мужчина лет 30, все руки и шея были в тату, а лицо украшал пирсинг, при этом, одет он был в нежно розовую униформу. Он представился и вручил девочке сережки на выбор, сам же удалился подготавливать все необходимое. Недолго подумав, Мэлэди остановилась на голубых гвоздиках, а Нил на круглой, аккуратной, серебряной сережке. Кабинет мастера выглядел не так страшно, как себе представляла Мэлэди. Была соблюдена цветовая гамма, и также много цветов. Пока Нил общался с мастером, Мэлэди мысленно успокаивала себя тем, что это профессионал и все должно быть хорошо, тем более тут Нил. Её даже пугало, как она привязалась к приемным родителям, она ещё не так хорошо их знает, чтобы делать какие-то выводы. — Мэлэди, если хочешь, то я буду первым. Тебе будет не так страшно, — сказал Нил. — Да, если тебе не сложно. Пока Нилу прокалывали хрящ уха, Мэлэди, как будто тоже почувствовала фантомную боль, лишь смотря. Нил же, в свою очередь, выглядел вполне себе нормально, явно, не как страдающий человек. Но девочка понимала, что судя по шрамам, боли в своей жизни он испытал немало, поэтому, возможно его болевой порог был выше, чем нужно. — Садись, это не больно, правда. Нил прокалывал хрящ, его нужно колоть иглой для пирсинга и это ощущения не из приятных. Так как ты хочешь проколоть мочки, то это можно сделать и пистолетом для пирсинга. Это очень быстро и безболезненно, — Алекс на самом деле звучал убедительно. Мэлэди села и на её ушах отметили места проколов, а Алекс спросил, не хочет ли она держать за руку Нила. И… она не знала хочет ли. Это безопасные прикосновения, она должна была верить Нилу, но это было так сложно. В итоге она все же кивнула и Нил только после этого аккуратно, положил руку на ее слегка сжав. Через 2 минуты и тихого «ой» уши были проколоты. Посмотрев в зеркало она чуть не расплакалась. Она так давно об этом мечтала и даже попросила приемную мать из одной семьи сделать это подарком на день рождения, но ей отказали. А тут то, о чем она мечтала исполнилось за какие-то несчастные три минуты. Девочка даже и не помнит когда в последний раз так улыбалась и была счастлива. Она кинулась обнимать Нила, пока он пребывал в шоке от этого.***
Когда Нил с Мэлэди приехали и вошли в дом, Эндрю очень удивился увидев Нила с сережкой в ухе, но был только за, Нилу очень шло. После того как Нил с Эндрю уже легли в кровать, а девочка была в своей комнате Эндрю заговорил: — Мне звонила Элисон. Ты знал, что у Мэлэди возможно начались месячные и возможно она впервые в жизни услышала это слово вчера. Мы теперь её опекуны и, вроде как, должны говорить с ней и на такие темы. Я не знаю как, я даже близко не представляю как это должно быть в нормальных семьях. Я все узнавал на собственном опыте и от, — Эндрю запнулся, он хотела назвать Дрейка, но передумал — от него. Про тебя даже говорить нечего. Как должен звучать этот разговор, что-то вроде — ну, как бы… Ты девушка и поэтому будешь пол жизни терпеть выливающуюся кровь каждый месяц. — Мы можем поискать информацию в интернете, там точно должны быть подобные статьи. Если что, сводим ее к врачу, ну или попросим Дэн, либо же Элисон. Мы справимся Дрю, все будет хорошо. Мы явно лучше, чем предыдущие ее семьи, мы все делаем правильно. Она обняла меня сегодня, а еще попросила держать ее за руку пока ей прокалывали уши. Я думаю это о многом говорит, она доверяет нам. — Спи уже Джостен. Если бы я до сих пор считал процент, он был бы больше пяти тысяч.