Закрой уши и слушай

В лобби офиса как всегда было шумно. Суккуб на ресепшене что-то выясняла у демона-доставщика, плюхнувшего большой пакет прямо на стойку и куда-то оживленно тыкавшего в бумагах на подпись. Дамочка-демон сидела в зоне отдыха под пальмой, лениво листая журнал, ожидая кого-то. Стайка бесовок-клерков, щебеча о чем-то между собой, пронеслась мимо, обдав волной удушливых духов, и, покосившись на него, дружно засмеялась. Гор поправил галстук, выдохнул и пересек по ковровой дорожке зал, направляясь к послушно распахнувшимся прямо перед ним раздвижным автоматическим дверям. На ступенях его ждал Андре. В голубом строгом костюме, опираясь на трость с набалдашником из переливающегося кристалла. — Ну как, передал дела? Гор кивнул. — Хочешь, пройдемся? Зайдем в какой-нибудь ресторан, перекусим, и поедем ко мне в офис. Буду тебя вводить в курс дела. — Не ожидал, что это будет так… — Быстро? — Перехватил инициативу Андре. — Легко, — вздохнул Гор. И обернулся через плечо на двери офиса, закрывшиеся за ним. Руки нащупали магнитную карту, которую он забыл сдать ресепшионистке. Ничего, отправит потом с нарочным. Или сам заедет. Когда-нибудь. По старой памяти. Хотя… вообще-то прощаться с кем-то у него не было ни малейшего желания. Вряд ли кого-то из бывших коллег он мог назвать своим другом. — Тебя ждет новая жизнь! — Андре картинно взмахнул тростью и лучезарно улыбнулся ему. — Пойдем. Подхватив Гора под руку, он свел его по ступеням и увлек направо, вливаясь в гомонящую толпу. Гор слегка заторможено позволил тащить себя на буксире. — Вон, смотри! Давай зайдем туда? — Указал рукой Андре. Гор послушно покосился в сторону входа в ресторан. Возле него стоял Нуб, закутавшись в свою черную с золотом мантию. Шакал скалился, сложив руки на груди, темная тень, которую огибала толпа, будто не замечая его присутствия. Гор запнулся на полшаге. Встал столбом. Андре, что-то говоривший, замолчал, удивленно посмотрев на него. — Нет! — Резко выдал Гор, разворачиваясь на месте и увлекая павлина за собой в противоположную сторону. Дыхание участилось. Сердце забилось, колотясь о ребра. — Гор… — Андре встревоженно обернулся на него, дергая за руку. — Гор? Тебе нехорошо? — Ты видел? — Что? Что я видел? — Обеспокоенно переспросил тот, оборачиваясь назад. Гор встал. Не решаясь обернуться. — Ничего… — тяжело выдохнул он. — Наверно, показалось. — У тебя снова приступ? — Андре озабоченно похлопал его по руке. — Разволновался? Слишком много народу? Давай свернем. Он потащил его к проулку. — Давай, передохнем, и… В конце проулка стоял Нуб. Скалился, улыбаясь, и смотрел на граффити на стене, изображающее искаженный глаз. Повернулся. Приветственно махнул рукой и плавно пошел навстречу. Гор попятился. Когти вцепились в рукав Андре. Развернувшись, рванул прочь, утягивая ничего не понимающего Андре за собой. Тот что-то говорил, и даже, похоже, пытался притормозить, но Гор был сильнее. Сильнее, быстрее и целеустремленнее. Теперь он тащил Андре за собой. Людей становилось все больше. Они шли на них плотной толпой, в которой все сложнее было лавировать. Глаз улавливал лишь отдельные фигуры. Подростков, фотографировавшихся возле понтовой машины. Группка клерков, вышедших покурить и что-то оживленно обсуждающих у входа в здание. Беса, тащившего с собой стайку квифов, чьи поводки были привязаны у него к поясу. — Гор, что с тобой? Гор? — Гор! — Анубис вынырнул из-за парочки гламурных демонов-гарпий, идущих с брендовыми пакетами, прямо перед ними. Тот застыл. — Привет, братик. Ну, что ты? Веди его туда. — Анубис чуть отступил, и Гор увидел припаркованную в десятке шагов перед ними ладью. Казалось, никто не замечал ничего необычного. Как будто припаркованная ладья была чем-то таким же обыденным, как лимузин одного из высших. — Или что? Ты правда привязался к этому напыщенному павлину? — Анубис осклабился, обнажив желтые клыки. — Давай. Ты же хочешь по-настоящему взлететь? А для этого надо от кого-то оттолкнуться. Все нормально. Отдай его мне. Он щелкнул челюстями и облизнулся. — Гор! — Наконец, оторвав взгляд от брата, сокол резко повернулся к Андре. Тот, выдернув руку из захвата, охватил его за плечи и тряс, пытаясь привлечь внимание. — У тебя приступ. Возьми себя в руки. Давай, сейчас я поймаю машину, мы сядем… — Не надо, — попытался сказать Гор, но горло перехватило. Он стоял, как истукан, а Андре, отвернувшись от него, подошел к обочине и махал тростью, пытаясь привлечь внимание кого-то из водителей. Ладья медленно, плавно, будто не скрипела по асфальту, а скользила в камышах и лотосах Нила, поплыла к ним, остановившись прямо перед Андре. — Видишь? Все сейчас будет нормально. Давай, пойдем, — Андре повернулся, направившись прямо к сброшенному трапу. Анубис, подмигнув Гору, подошел к Андре, и, насмешливо поклонившись, указал ему рукой на трап. — Андре, стой! — наконец выдавил из себя Гор. Анубис скалился, глядя на него. Встряхнул руками, и в них появилась темная накидка. Подойдя к Андре, он накинул ее ему на плечи и взял под руку. Повернул голову к Гору: — Он уже почти готов. В глубине души он сам давно уже этого хочет. Не переживай. Ты делаешь ему подарок. — Андре, не надо! — Гор, наконец, вернул контроль над своим телом. Нога двинулась вперед. Он махнул рукой, пытаясь ухватить Андре за рукав, но пространство, издеваясь над ним, сгустилось, как будто он двигался не в воздухе, а в плотном киселе. Анубис, взяв Андре под руку, шел вперед, ведя к трапу. Собрав все силы, Гор рванул вперед… … И проснулся. Свет, падавший из незаштореных окон, слепил глаз. Он резко сел, закрывая ладонью глаз, тряся головой, пытаясь смахнуть злобный морок. В комнате раздавался мерный гул. И звучала какая-то высокая пронзительная нота, через пару секунд сменившая тональность на что-то более размеренное и успокаивающее. Гор попытался проморгаться. Слепо повернулся в сторону шума. Андре сидел, скрестив ноги, на полу в середине спальни. Перед ним в воздухе висело несколько сигилл. Пара из них мерно вращались в разные стороны. Одна, в которой тот что-то правил, проводя поверх бледно-фиолетовой линии ослепительно-белые знаки, дрожала перед ним в воздухе. Вместе они и издавали эту странную тревожащую какофонию. Андре довел линию до конца, и тональность одного из звуков изменилась на более рокочущую и гармоничную. — Что… это? — хрипло спросил Гор, отбрасывая покрывало и сползая с кровати. Не глядя, прихватил бутылку воды с прикроватного столика, свернул одним движением пробку и влил в сухое горло. Андре повернулся к нему. На лице у него было сосредоточенное выражение. При виде проснувшегося Гора, клюв слегка дрогнул, уголки потянулись вверх в полуулыбке. — С добрым утром, соня. Прости, что разбудил. Решил, если уж выдался свободный момент, немного заняться делом. — Что это за хрень? — Накинув халат и затянув пояс, Гор подошел к странной конструкции из сигилл и начал ее обходить, разглядывая с разных точек. Андре, слегка пошевелив пальцами, совместил сигиллы в одну, многомерную конструкцию, в которой, казалось, было куда больше, чем три измерения. От нее явно веяло силой. Будто легким ветерком, от которого перья чуть шевелились, пронизанные статическим электричеством. — Пояс Венеры, — пояснил Андре. Гор дотронулся до одной из линии пальцем. Она засветилась ярко-желтым. Искорка пробежала по руке, которую инстинктивно дернуло от волны силы, и что-то в животе, в районе пупка отозвалось легким нервным дребезжанием. Гор тут же отдернул руку. Щекочущее ощущение пропало. В целом конструкция чем-то напоминала голову козла. Или перевернутую пентаграмму. — Пояс Венеры? — озадаченно переспросил Гор. — Ну, моей модификации, — самодовольно промурлыкал Андре, снова начав издавать жужжащую высокую ноту. Часть узора подсветилась, и он чуть поправил взаимное расположение нескольких штрихов, сделав угол между ними поострее. Отвел руку и повернулся к Гору. — Я как-то очень давно приобрел основу для этого заклинания. И сейчас потихоньку довожу до ума. — А зачем оно? — Гор попытался вспомнить, слышал ли он где-то о чем-то подобным, но в памяти ничего не всплывало. — Заклинание фертильности и поддержки для первородящей матери. Гор с изумлением вытаращился на Андре. Тот, не обращая на него внимание, продолжал копаться в конструкции. — Изначально оно универсальное, но по сути — это многомерный конструктор, включающий в себя сразу несколько заклинаний. Тут много всего, очень комплексная штука. Нормализация гормонального баланса, поддержка фертильности, подпитка физической и психической энергии, легкое успокоительное, защита от порчи и сглаза. Пришлось покопаться, чтобы найти, как именно вводить индивидуализированные параметры. Когда я его приобрел у меня был… довольно сложный период. Работа над ним меня здорово вытаскивала. Днем и вечером разбирался с делами, а ночью разбирал его на составляющие и соображал, как что должно работать. Я же совсем нуб во всем, что касается любовной и фертильной магии. Гор вздрогнул. По коже пробежал легкий холодок. Андре продолжил: — Так что это была практически чуть ли не самая сложная головоломка, которую я когда-либо решал. Но справился. Правда, никак не мог сообразить, как же его обратно активировать. Пришлось записываться на семинар. Забавно было — я там был единственный мужчина. На меня сначала смотрели квадратными глазами. А потом все кумушки из круга дружно бросились помогать и давать советы. Он хмыкнул и улыбнулся. — Даже в общий чат все порывались записать для поддержки. Еле отвертелся. Я практически его закончил, уже готов был предложить использовать, но… у меня тогда так и не сложилось. Вот и висело в незаконченных. Андре как-то сник и замолчал. Снова полез в конструкцию, сдвинув парочку сигилл, и дописал несколько рун на внешнем круге. Гор уже собрался спросить, а для кого предназначалось заклинание, но, глядя на резко замкнувшегося Андре, передумал. Явно разговор не для текущего момента. — Потом Стелла забеременела. — Продолжил тот. — Это сейчас она говорит, что яйцо у нее буквально вылетело, а на самом деле беременность проходила очень тяжело. Столас оранжереи три в то время чисто под ее травяные сборы сделал. Честно, мне кажется, если бы он мог, то сам бы это яйцо вынашивал. Я тоже предлагал свою помощь, хотел под нее это заклинание модифицировать, но у нее был один из этих психов беременных. Она меня к себе даже близко не подпускала, все орала, что я хочу убить ее и ее ребенка. — Что? — Гор смотрел на него с немым вопросом. Андре фыркнул. — Я же потом сказал ей, что передумал. Еще один вопрос завис в воздухе. — Сейчас перенастраиваю под Вию, — закончил Андре. Повернулся к Гору. — Хороший подарок будет, правда? — В голосе звучал сарказм и какая-то непонятная грусть. — Андре? — Хмм? — Тот опять раздвинул сигиллы и начал тянуть другую ноту, подправляя правую крайнюю сигиллу, нежно-голубого цвета. — Почему у тебя нет детей? — Гор опустился на пол рядом с ним, поджав ноги, сложив запястья на коленях и пристроив на них голову. — В нашей культуре… — начал Андре, вздохнув, — задавать подобный вопрос считается крайне бестактным. Это — нарушение внутренних границ. Пожалуйста, не задавай его так в лоб людям. — У нас у мужчины обязательно должен быть сын. — Настойчиво продолжил Гор. — Он будет наследовать его дело, организует похоронную церемонию, будет сохранять о нем память в веках. Каждый должен продолжить свою линию. Без этого мужчина, что бы он ни сделал, просто искра, мелькнувшая и погасшая, утонувшая в реке времени. А наследник — это тот, кому ты передаешь факел своей жизни, чтобы он, неугосимый, просиял в веках, и ты будешь отражаться в каждом потомке, обретя и через них жизнь вечную. — Поэтично, — хмыкнул Андре. — Я понимаю, что в твоей культуре наличие ребенка у совершеннолетнего человека является нормой, а все, что этому не соответствует, считается патологией и проблемой, но здесь к этому несколько иное отношение. — Андре. Я серьезно. Я же вижу, как ты возишься со своей племяшкой. — Я в принципе… — Из тебя получится великолепный отец, — не обращая внимания, перебил Гор. — Если ты так носишься с чужим ребенком, даже не представляю, что ты будешь делать с собственным. Тебе же это нравится. Ну, серьезно. Почему ты отдаешь это заклинание своей племяннице, а не используешь, чтобы тебе выносили собственного ребенка? Ладно, я знаю твою позицию насчет брака, но почему не подобрать кого-то, с хорошей генетикой, чтобы потом усыновить ребенка? В «вашей культуре» — здесь Гор сделал пальцами ковычки, — вроде бы особых препятствий к такому варианту нет? Андре завел глаза к потолку и покачал головой. — Гор… Вот только не надо пилить меня, как моя сестра. Это ее вторая любимая тема. Благо, с появлением тебя, первая по популярности больше не поднимается. — Знаешь, как я психовал, когда Хати носила нашего первенца? А она ведь богиня любви, она всем женским премудростям с детства обучалась. Все равно, столько этих «а вдруг». А вдруг что-то случится? Заболеет? Сглазят? Что-то не так пойдет? А когда впервые берешь его на руки, сажаешь на колени… Совершенно потрясающее чувство. Крылья отрастают, чувствуешь себя всемогущим, когда у тебя под защитой этот хрупкий комочек. Словно ты — мостик, по которому что-то куда более важное перешло в вечность. А ведь я попервоначалу вообще об отцовстве не задумывался. — Слушай, Гор. Я очень рад, что ты проявляешь такой энтузиазм к вопросу… размножения, — холодно процедил Андре. — Но это не значит, что ты должен в обязательном порядке навязывать свои эмоции и свое мнение мне. Он демонстративно отвернулся от Гора, показывая, что не желает продолжать разговор. — Андре. Дело же не во мне, а в тебе. Тот поморщился. — Почему ты… — продолжил Гор. Андре резко выпрямился. Сигиллы завибрировали чаще, как-то испуганно. Воздух напряженно сгустился. — Гор… — угрожающе процедил он. — Иногда твоя непосредственная бестактность просто очаровательна. Но вот конкретно сейчас — явно не тот случай. Почему я отказываюсь от обязанности Гоэтия — плодить как можно больше ублюдков? А ты не задумывался, что мне это попросту не надо? Что я не хочу в это ввязываться, если уж приобрел такую возможность, что никто не дышит мне в затылок, подсовывая непонятно кого, только бы зачалось яйцо? Если я захочу передать свое наследство и свое дело, то я сам определю, кто достоин. Или вообще не буду определять. Путь горит все пропадом. Насмотрелся. Каждый день живой пример перед глазами. Андре распалялся все сильнее. Аквамариновые глаза злобно блеснули. — Все всегда в конечном итоге сводится именно к этому. Плоди потомков. Не можешь — сгинь, и чтобы духу твоего не было. Между нами что-то есть? Какое это имеет значение? Ты меня любишь? Но какой от тебя толк? Все носятся с этим, как будто это единственное, для чего вообще тебя можно держать возле себя. Что-то сгущалось за спиной Андре. Громадное, темное, смотрящее на Гора тысячью злобных пронзительных глаз. Гор вскочил, принял боевую стойку и вытянул вперед руку. Перед ним засветился золотистый щит. Маркиз с шумом втянул воздух, а затем прижал ладони к лицу, с силой потерев лоб и висок пальцами. Темнота схлынула. Сигиллы снова загорелись прежним светом, вибрируя и едва слышно гудя на различных нотах. Гор, поднявший руку в защитном жесте, расслабился. Золотисто-желтые искры стекли по руке, осыпаясь тусклыми блестками и гасясь, чуть не достигнув земли. — Ты прав, — глухо прозвучал голос Андре из-за прижатых к лицу ладоней. — Дело во мне, а не в тебе. Прости, что на тебе сорвался. Он махнул рукой. Сигиллы потухли, сливаясь с пространством и постепенно растворяясь. В комнате наконец воцарилась тишина. Маркиз оторвал ладони от лица. — Я как-то… Не особо хорошо собой владею последнее время. Мне надо… — Тебе надо расслабиться, — тихо произнес Гор, подходя к нему и опускаясь перед ним на колени. — Просто расслабиться. Маркиз рассеянно кивнул головой. Завел руки назад, упершись ими в ковер. Приподнял голову так, чтобы смотреть в глаза Гору. Взгляд у него был тусклый. Он моргнул. Сощурился. Наклонил голову к плечу и потерся щекой о халат, будто вытирая что-то. — Пусть у Вии все со всем будет нормально. Она же женщина. Маленькая, но женщина. Так же, как все, помешана на этих чертовых наследниках. Так что ей это явно пригодится, в отличие от меня. Гор молча наклонился, поймал своим клювом клюв Андре. Поцелуй, вначале вялый, становился все более страстным с каждой секундой. Андре поднял руки, сплел их за спиной Гора, притягивая его к себе. Тот, не отрываясь от его рта, провел руками по плечам, оглаживая их. По опушке халата, по груди. Завозился с поясом, вслепую распутывая его. Андре ободряюще курлыкнул. Ладони Гора нырнули в распахнутый халат, пробежались снизу вверх, к плечам, освобождая Андре от халата, повисшего на локтях. Подхватив на руки, он поднял его с пола, перенес на кровать, уложил на покрывало. — У тебя ведь четыре мальчика, да? — Тихо спросил Андре. — Четыре сына. Хорошо, что между нами вопрос о наследнике точно не стоит. — Это точно, — хохотнул Гор, карабкаясь на кровать. Андре снова потянулся к нему. Гор поцеловал его, слегка прикусил клювом перья на шее, спустился вниз, к левому плечу, продолжая ласково прикусывать основания перьев. Андре томно выгнулся, из горла сорвался тихий клекот. Гор спустился ниже, и замер. На руке была свежая рана, еще не запекшаяся черной кровью. Слегка сочащаяся, пачкающая ослепительно белые перья черными пятнами. Андре недовольно завозился под ним. Гор, одной рукой придерживая его за правое плечо, другой провел по перьям вниз, стаскивая халат ниже. Еще одна, куда глубже, но уже почти затянувшаяся. Еще одна, не такая глубокая, но свежая. И еще один свежий порез, вертикальный, почти незаметный под перьями. Он отстранился. Такие же раны были на левом бедре. Пара выглядела плохо, воспаленные, явно болезненные, сочащиеся уже не кровью, а какой-то желтоватой сукровицей. И опять свежие порезы. — Что… это? — хрипло спросил он, накрывая ладонь особо глубокую рану. От нее пахнуло жаром. Андре дернулся, привставая, пытаясь запахнуть халат, но Гор его сдержал, поднеся голову почти к самой ноге и внимательно осматривая ее. — Кто… это… сделал? — Голос звучал хрипло. Угрожающе. Кулаки сжались. В голову ударила волна обжигающей ярости. Он сел на колени, злобно глядя на Андре сверху вниз. — Почему ты не сказал, что тебя ранили? Он злился. На Андре, за то, что тот ему ничего не сказал. Но куда больше — на себя. За то, что слишком погруженный в свои эгоистические переживания, ничего вчера не заметил. Да нет, ведь заметил, заметил, как Андре прихрамывал, каким слабым был вчера, но не обратил на это внимание. За то, что не проследил за этим долбанным телефоном, а ведь вчера тот ему звонил, ему явно была нужна помощь, а он не справился. Опять не справился. — Кто это был? — он потряс Андре за плечи. — Кто? Я сейчас же… Я… Я уничтожу его. — Гор, прекрати, — Андре слегка ударил его по руке, заставляя отпустить. Сел. Потряс головой. Как-то виновато покосился вбок. — Ты мне не доверяешь? — Остынь! — Рявкнул Андре. — Я… Я сам. — Думаешь, я не могу тебя защитить? — распалился Гор. — Я же сказал! Я сам! Я сам это сделал. — Последнюю фразу Андре сказал уже спокойнее. Потянувшись к покрывалу, набросил его на раненую ногу. Натянул на плечо халат. — В смысле? — опешил Гор, подавшись назад. — В прямом! — Огрызнулся Андре. — Мне… мне было нужно. Гор, тяжело дыша, пытался продырявить его взглядом пылающего желтого глаза. — Это помогло мне взять себя в руки. А сегодня… Сегодня я никак не мог сосредоточиться, и… это мне помогает… Иногда. Когда я чересчур… погружаюсь в себя. — Ты себя чуть не покалечил! — злобно процедил Гор. — Но ведь чуть — не считается? Прозвучало это виновато и как-то… лебезяще. Гор отполз по кровати назад, встал на пол. — Пойду принесу аптечку, — пробурчал он, плотнее запахиваясь в халат и направляясь к ванной комнате. — Гор! — Андре подтянул ноги к груди, в голосе звучали умоляющие нотки. — В этом ничего такого… Гор вернулся к кровати, не глядя на Андре, сграбастал телефон на тумбочке и потопал в ванную комнату. Резко хлопнув дверью. — Не сердись, Гор! — раздалось за дверью. Положив его на раковину, он пошарил в шкафчике, доставая сумку с перевязками и медикаментами. Вздохнул. Присел на край ванной. Взял телефон. Смахнул пальцем, активируя его. Пролистнул рабочий стол. Воззрился на иконку входа в сеть. А потом нажал на зеленую трубку, пролистав контакты, нажал на один. Трубку не брали долго. Один гудок. Два. Десять. Наконец, заспанный голос ответил: — Але? — Хрипло донеслось из трубки. — Стелла? Привет. — А, Гор? — уже куда оживленнее. — Доброе утро! — Слушай, тут такое дело… — Гор поднял руку, машинально почесав затылок. — Тут со мной Андре… мне надо у тебя кое-что спросить. Он собрался, и решительно выпалил. — Мне нужен твой совет. — Что? Хочешь узнать, что заказывать на завтрак? — Быстро затараторил визгливый женский голос. — Бери круассаны. И кофе без сахара. А еще закажи… — Нет. Я не за этим. Я хотел узнать… у него… у него раньше не было привычки… себя резать? В трубке замолчали. А потом раздался гневный визг: — Что?! ОПЯТЬ?