Закрой уши и слушай

Ночь была спокойной. Деревья слегка шевелили ветвями в томной полудреме. Видят ли деревья сны? Дурацкая мысль. Впрочем, в ночное дежурство лучше развлекаться идиотскими мыслями, чем рисковать еще раз быть застуканным с плеером во время обхода. Охранник вздохнул, и продолжил свой дежурный обход, скрипя ботинками по гравию тщательно выметенной дорожки. Идиотизм. Кому и когда придет в голову забираться на территорию усадьбы? Да если и придет, как проникнуть за три слоя защитных заклинаний, тщательно сплетенных с сигнальной сетью, четко настроенной исключительно на хозяев и обслуживающий персонал? Навострив уши, он уловил только доносящийся издали от пруда агрессивный стрекот цикад и гулкое барканье жаб. Ну, может еще тонкий писк блудных пикси, забредших ближе к зданию в поисках дармовой жратвы из мусорных контейнеров возле кухни. Мелкие помоечные твари. Жаль, слишком осторожные, чтобы выбраться на глаза, а то он с удовольствием отвесил бы одной из них смачного пинка, чтобы немного улучшить настроение. Из кустов раздалось гулкое уханье. Развернувшись, гончий посветил туда фонариком. Ветки слегка колыхались. — Кто здесь? — Луч фонарика зашарил по листве. — Лучше сам выходи. Нагнувшись, он не глядя пошарил и выворотил из края дорожки хороший булыжник. — А то хуже будет! — Заговорщецки процедил он, замахиваясь и запуская прямо в источник звука. Из кустов вылетел небольшой сыч и, с громким уханьем, полетел прямо на свет фонарика, в последний момент сориентировавшись и порскнув прочь. — Вот ведь тварь! — Охранник щелкнул зубами, проследив за птицей. Мышковать полетела. В животе заурчало. Ну да, ему еще полчаса шариться здесь по дорожкам, когда еще доберется до поста и сможет перекусить… ей-то хорошо, вон, везде стол накрыт. Сейчас поймает какую-нибудь больную сомнамбулизмом землеройку, и, считай, ночь прошла не зря. А вот у него ночь явно пропадает. Да и вся жизнь… Что он, этого что ли от нее хотел? Дурацкого шатания по запутанным лабиринтам дорожки ночью и тупого стояния на посту днем? Ну, хоть платят за это неплохо… Куда лучше, чем когда он был вышибалой в баре. Хотя тогда ему перепадала дармовая выпивка… Да и красотки иногда позволяли прижать их в уголке за то, чтобы пройти на какую-то очередную группу без билета… Эх, молодость-молодость… Зато эта работа надежная, даже престижная, да и куда теперь шастать, когда у тебя шесть щенков кормить… Загребая ногами, охранник побрел по дорожке дальше. Через пару минут из кустов осторожно высунулась взлохмаченная голова, тихонько ухнув. — Да заткнись ты! — Злобно шипнула на нее, с треском выламываясь из кустов, худая девчонка в белом платье. — Чуть не раскрыли. — Я не нарочно! — Упитанный совенок, несмотря на свои куда более пышные формы, практически бесшумно раздвинул кусты и вышел на дорожку, встав рядом с девочкой. — Я просто немного… — Испугался! — Презрительно повернувшись к нему, девчонка уперла руки в боки. — А вот я ничего не боюсь! — Казалось, каждое предложение она заканчивала восклицательным знаком. — И вообще, я тут хозяйка. Ничего он бы мне не сделал. — Ты это воспитателю скажи, — тихо пробубнил совенок себе под нос, рассеянно потерев затылок. — С меня-то глаз не спускают. — Ага, после того, как ты раскардашил в пух и прах свою усадьбу, играя с каким-то бесенком! — Мы играли в пиратов и искали сокровища! — возмущенно нахохлился совенок. — Ты тупица! Он просто тащил твои вещи, потому что все бесы — мелкие вороватые помоечные крысы, которые моментально кидаются на все, что блестит и плохо положено. — Прекрати так говорить о моем друге, Стелла! — Совенок вцепился в ремень сумки, перекинутой через плечо. — У тебя-то своих друзей нет! — А они мне и даром не нужны! Тем более — такие. Якшаться с бесами, это… Это моветон! — Гордо выдала лебедушка, вставив недавно выученное слово и покосилась на совенка, явно рассчитывая, что он будет впечатлен ее эрудицией. Тот, абсолютно проигнорировав, продолжил возиться с сумкой, перекидывая ее поудобнее. — Какой ты зануда, Столас! — Не глядя, она повернулась на низких каблуках своих туфель, вскинула голову, отбросив перья с лица, и зашагала по дорожке. Совенок, спохватившись, потрусил за ней. — Если бы я не ткнула палкой в эту сову, то тебе бы точно намылили шею. И ты подгадил бы мне. В очередной раз. Растяпа. Зачем мы вообще тебя с собой взяли? — Потому, что ты не захотела тащить сумку? — С ехидцей предположил Столас. И получил в ответ очередное возмущенное фырканье. Дойдя до поворота, Стелла нырнула в узкий проход между кустами и ломанулась вперед. Лавируя между кустами и наклоняясь под ветвями стволов, парочка протиснулась к большому дереву прямо под стеной усадьбы. — Ты взял фонарик? — Шипнула лебедушка. Совенок кивнул, зарывшись в сумке. Не глядя, она протянула руку назад, дожидаясь, пока его не вложат прямо ей в пальцы. Не поблагодарив, она нажала на кнопку и включила его три раза, светя прямо в одно из окон. Створка тут же, тихо скрипнув, приоткрылась. В окне возник черный силуэт. На подоконник вскарабкалась еще одна небольшая фигурка. Замерла на пару секунд. А затем прыгнула вперед, изящно приземлившись на широкой ветке дерева, пролетев добрых четыре метра. Столас, следивший за полетом, восхищенно тихо ухнул. Стелла поморщилась. А вот фигурка, явно услышавшая это, наоборот, тут же начала приветственно махать рукой. Перебирая руками и ногами, доползла до ствола, развернулась и ловко, как белка, перехватывая ветви, заскользила вниз. — Андре, когда-нибудь ты сорвешься и свернешь себе шею, — проворчала Стелла. — Не дождешься, сестренка! — Это прозвучало с абсолютно той же интонацией, как у лебедушки. Повиснув на руках, маленький павлин пару раз раскачался, и спрыгнул в кучку листвы прямо у подножья дерева. Отряхнув руки и колени, он поднялся. — Ну, что, пошли? — Позер! — Фыркнула Стелла. — Ну и перед кем ты тут выделываешься? — Ты просто слишком неуклюжая, чтобы лазать по деревьям. — Я просто слишком умная и пользуюсь дверьми. — А чего ты так вырядилась? Решила покосплеить привидение? — В отличие от вас, пацаны, я не одеваюсь в лохмотья и слежу за своей внешностью. А ты бы еще и лицо себе гуталином намазал, ниндзя недоделанный. Павлиненок действительно был в черном облегающем спортивном костюме, удобном и достаточно незаметном, чтобы сливаться с темнотой. На шею был свободно намотан черный шарф, явно для того, чтобы укутать молочно-белые перья и окончательно слиться с темнотой, если возникнет необходимость. Андре перехватил восхищенный взгляд Столаса, и, подмигнув ему, небрежно поиграл краем шарфа. Глаза его были обведены черными с фиолетовым оттенком тенями. Длинные, почти девичьи ресницы, подведены, и даже вроде как блестели алмазной пылью. Так что выпад Стеллы по поводу гуталина явно имел под собой основу. — Изящество не отрицает удобство, дражайшая сестренка. А по-моему, шастать ночью по кустам в белом платье — это куда более глупая вещь, чем лазать по деревьям. — Столас, скажи что-нибудь! Ты же мой будущий муж! — повернулась к нему Стелла. — Я полностью согласен. — С кем? — Хором спросили брат с сестрой. Совенок, мигом стушевавшись, уперся взглядом в землю, с особым увлечением принявшись ковырять ее ботинком. Оба с абсолютно одинаковой интонацией издали демонстративный стон. — Ладно, пошли. А то упустим время, — перехватил инициативу Андре. — А просто сказать, куда идти, тебе в лом было? — забубнила Стелла, подхватив юбки и переходя на трусцу, пытаясь поспеть за братом, тенью шмыгнувшим вдоль дома вперед, к черному ходу для прислуги. — Ага, чтобы ты пошла без меня? — Тебе просто захотелось привлечь к себе внимание, потому что ты вечно сидишь сиднем один в своей комнате, а был бы ты хорошим братом, то… — То что бы? — Ладно, проехали. — Холодно процедила Стелла. Дверь в черный ход открылась, пропустив бесшабашную троицу. Перескакивая через ступени, Андре помчался вниз, в подвал. Стелла, снова включив фонарик, пошла за ним. Замыкал семенящий Столас, аккуратно прикрывший за ними дверь. — А разве мы сможем пройти в хранилище? — В основное, вообще-то, нет, но эта часть — подсобное помещение, куда открыт доступ слугам. Оно соединяется с катакомбами, которые проходят под замком, на месте которого стоит усадьба. — Замком? — Переспросил Столас. Андре, притормозив, повернулся к нему. — Ну а как иначе? Ты что, серьезно думал, что Пентаграмма возникла на пустом месте? Ах, да. Твоя усадьба — новодел, так что там действительно в подвалах только гараж да бойлерная. А вот у нас раньше здесь стоял замок, пока пра-пра-кто-то там из наших предков не решил, что пора провести реновацию, снес старое здание и построил новое. Но то, что было под землей — никуда не пропало. Просто используется лишь частично. Вот. Он остановился перед дверью и, порывшись в кармане, добыл связку ключей. Демонстративно побряцал ими. — Вот это, дражайшая сестрица, и называется командная работа. — Угу. Ты роешься в старых книгах, я уламываю Столаса, а он тащит сумку… — Столас! — Андре оглянулся через плечо. — Ты гримуар-то взял? — Да куда он без него… — махнула рукой Стелла. Андре не обратил на нее внимания, продолжая смотреть на совенка. Тот кивнул, похлопав по сумке. — Хорошо. Ты посмотрел то, что я просил? Справишься? — Ну, я еще не пробовал это заклинание… — замялся совенок. Павлин нахмурился. Столас решительно кивнул. — Думаю, да. — Отлично. Факелы? — Вот. — Столас добыл из сумки три палки, уселся прямо на пол и начал, чуть ли не высовывая язык, чертить в воздухе сигиллу. Та вспыхнула ярким синим пламенем. Столас ткнул вершинами палок в нее, дождался, пока огонек займется, и, перехватив одну, две другие протянул своим подельникам. — А что, фонарики нельзя было? — А что, если у них батарейки в самый ответственный момент сядут? — передразнил ее Андре. — И как ты в темноте на ощупь будешь там шастать? А магический огонь погаснет только от обратного заклинания. — Все-то ты продумал… — забурчала Стелла. — Ну, должен же в нашей семье быть кто-то с мозгами, — поиграл бровями Андре. Развернувшись к двери, начал перебирать ключи, ковыряясь в замке. Наконец, с надцатой попытки, один из них подошел. Дверь, зловеще скрипнув, открылась. — Стелла, еще не поздно повернуть назад, — Кинул через плечо Андре. — Если ты боишься… — Я же сказала! Я ничего не боюсь! — Отпихнув брата плечом, Стелла протиснулась в застрявшую наполовину дверь и пошла вперед, в пустую залу. Впрочем, не пустую. Через метров десять вдоль стен начали возвышаться стеллажи с различными предметами и коробками. — Фу, как здесь пыльно! — донеслось до ребят. — Ого! Как здесь… интересно. — Столас замер перед стеллажом, рассматривая наваленные канделябры и резные столы. — Обычный склад. — Андре пожал плечами. Потянув Столаса за собой, он засеменил за сестрой. — Иди вперед! — Крикнул он ей. Та, не удостоив его кивком, тем не менее послушалась, продираясь мимо покрытых белыми покрывалами старых диванов, наваленных в хаотичном порядке предметов и изящно лавируя между ящиками, полными старых вещей. — Когда вырасту, наведу здесь порядок, — пробурчал себе под нос Андре. Столас покосился на него. В свете факела Андре казался мертвенно-бледным загадочным призраком, полурастворившимся в темноте. А Стелла действительно казалась привидением злобной девочки в кисейно-белом платье, манящим за собой, чтобы утащить в логово голодного злобного чудовища. «Интересно, а кем я кажусь Андре?» — пронеслась у него мысль. Может, как раз таким чудовищем? Громадной совой, собирающейся растерзать случайно забредшего в свое логово бродячего искателя приключений? Хотя… какая он громадная сова… Так… Неуклюжий совенок… «Вот когда я вырасту… меня точно будут все бояться!» — Эта мысль немного приободряла и утешала. Он обязательно вырастет в громадного страшного дикого демона, повелителя легионов ада, грозу ангелов и… дальше мысль стопорилась и ничего особо вдохновляющего в голову не шло. Стелла, замешкавшись, остановилась возле очередной кучи ящиков, прикидывая, как протиснуться. — И зачем мы сюда поперлись, можешь напомнить? — злобно пнув полуразвалившийся ящик, вопросила она. Андре проигнорировал ее, повернувшись к Столасу, как будто вопрос задал он, а не его сестра. — Ты никогда не задумывался, от чего подпитывается ручей, который питает озеро в парке? — Столас медленно мотнул головой. — Я однажды спросил у садовника. Он сказал, что его подпитывает ручей, вытекающий из подземного озера. Озера, в котором живет Нага. — Нага? — Змеедемон. Она жила здесь давно. Еще до того, как сюда пришли. Еще до того, как здесь построили замок. Здесь раньше жили бесы. И служили ей. Приносили ей жертвы. А потом забыли. Ну, почти забыли. Может, ей просто в какой-то момент надоело ее бесконечное существование, и она погрузилась в сон. В забытье, между сном и явью. Но если ее пробудить, если ее заинтересовать и прийти в полнолуние, то она может на какое-то время очнуться. И исполнить твое сокровенное желание. — Что, совсем любое? — раздался бодрый голос Стеллы. — Я же говорил, что любое. Ну, что ты застряла… Стелла начала, подобрав юбки, перелезать через завал. — Постой, — Окрикнул Андре. Оставив Столаса и подняв над головой свой факел, он подошел к сестре. — Это должно быть где-то здесь. Подавшись направо, он протиснулся между коробок и начал внимательно изучать стену. Вылез обратно. Залез еще в одну щель. Затем еще в одну. — Ну и? — нетерпеливо начала подгонять Стелла. — Что ты там? Мышь увидел? Андре отмахнулся, продолжая поводить факелом. — Вот сюда… — наконец пробормормотал он, и… скрылся из глаз. Столас начал протискиваться следом. И только тут увидел. То, что на первый взгляд казалось монолитной стеной, на самом деле скрывало проход. Просто края стены, что была ближе и той, что дальше, визуально практически сливались, и лишь подойдя почти вплотную, становилось понятно, что это угол, за который можно завернуть. — Ну что вы там застряли? Идите сюда! — донесся голос Андре. Столас зашел за угол первым. За ним протиснулась Стелла, на этот раз ставшая замыкающей. Проход был узким, таким, что в него протискиваешься лишь боком. На секунду Столаса охватила клаустрофобия. Он представил, как застревает здесь, между двумя холодными каменными стенами, не в состоянии двинуться ни вперед, ни назад. Кричит, зовет, но его никто не слышит. Кому нужно спускаться в темный пыльный подвал? И так и остается здесь, на вечность, долгую, бесконечную вечность, высыхать тут, в темноте и пыли… Встряхнув головой, он все же сделал еще один рывок — и оказался в коридоре. Странном коридоре. Нет… Это не коридор. Это длинная пещера. Стены сочатся водой, вдоль стены пробирается журчащий ручеек. Впереди маячит тусклый свет. Он идет на него. Идти не хочется. Почему-то он чувствует, что там, впереди, его ждет что-то нехорошее. Но идти вперед надо. Сзади Стелла. И она опять будет дразнить его. Говорить, что он слабак. Что он опять испугался собственной тени. «Слабак». Столасу кажется, что он слышит чей-то голос. Не Андре. Не Стеллы. Еще чей-то. Шипящий, с придыханием и свистом. Так обычно говорят змеедемоны, будто одновременно втягивают воздух. Встряхнув головой, он делает шаг вперед. Еще один. Свет удаляется слишком быстро. Он ускоряет шаг. Переходит на бег. Одна нога соскакивает и попадает в ручей. Ноге становится холодно и мокро. Еще немного, и он догонит удаляющийся свет. Догонит Андре. Надо просто взять себя в руки. Он делает рывок, не обращая внимание на хлюпающую по камням ногу, припускает вперед, светя своим факелом. Слышит топот за собой. Хорошо, потому что оборачиваться не надо. Он не знает, почему, но это кажется ему правильным. И коридор выводит его к громадной подземной пещере. — Вау… — тихонько ухает он. Перед ним огромное подземное озеро. Гладь отражает свет факела, а сталактиты, громадные прозрачные кристаллы, свешивающиеся с потолка, преломляют свет, и будто сами зажигаются от него, погружая пространство в марево голубоватого свечения. Это выглядит грандиозно. Как громадная бальная зала, только величественнее. Роскошнее. Куда более… настоящим. Андре уже здесь. Сидит на берегу озера, поджидая. Столас, подойдя к нему, присел рядом. — Похоже на звездное небо, правда? — тихо спросил Андре. — Только без созвездий. — Здесь красиво… — тихо промолвила за их спинами Стелла. — Красиво и… умиротворенно. Странно. Столас как раз никакого умиротворения не чувствовал. Ему было тревожно. Он передернул плечами. А Андре сидел каким-то отрешенным, будто его не волновала ни красота этого места, ни затаенная враждебность, которая заставляла перья Столаса встать дыбом. — То есть, в принципе, мы могли просто пойти к пруду? — с неожиданной практичностью уточнила Стелла. — И не отираться в пыльных коридорах? — Что, сесть на бережку, прямо под носом у охранников, разложиться и устроить ритуал призыва? Сестренка, у тебя точно не опилки в голове? — неожиданно окрысился Андре. — Как думаешь, сколько после вылазки в полночь полнолуния тебя будут держать в комнате под домашним арестом? Скорее всего, до самой свадьбы. — Ладно, ладно, ты прав. — Неожиданно миролюбиво Стелла спустилась на берег и уселась по левую сторону от брата. Подняла камешек, кинула в воду. Та, будто была не из воды, а из какого-то желе, моментально проглотила его, даже не всплеснув кругами. — И давно ты узнал про это место? — спросил Столас. Андре пожал плечами. — Не знаю. По-моему, мне оно приснилось… а потом я уже начал расспрашивать и искать в книгах что-то по нашему замку. Толком ничего не было. Только у какого-то краеведа пара смутных намеков. Думаю, она меня сюда позвала… Столас снова вздрогнул, вспомнив шипящий голос. — И что мы теперь должны сделать? — Стелла как всегда была практична. Андре снова пожал плечами. — Думаю, нужно действовать как всегда в таких случаях. Ритуал призыва, жертва, а потом — высказать свое желание. И, если все сработает — ждать. — Столас, ты чего сидишь? — Стелла откинулась назад, положив ногу на ногу и расправив платье. — Зря мы что-ли все это тащили. — Особенно мне нравится это «мы», — пробурчал Столас, кладя на камни рядом с собой сумку и доставая оттуда свечи, небольшую жаровню, травы и сухой спирт. — Что, больно смелым стал? — Стелла потянулась за спиной брата и ухитрилась отвесить будущему мужу подзатыльник. — Нет, дорогая, просто констатирую факт, — огрызнулся он. Стелла фыркнула на «дорогая» и отвернулась, позволяя мальчишкам самим возиться с гримуаром и аксессуарами. — А что мы принесем в жертву? Столаса? Брат с сестрой переглянулись и посмотрели на совенка. Столасу резко стало не по себе. Он представил, как Андре черной тенью сейчас разворачивается, опрокидывает его на землю, как обычно и бывало, если они пытались сцепиться в очередной детской драке, а Стелла роется в сумке, достает оттуда ритуальный кинжал и с отрешенной улыбкой подходит к нему. Он, распластанный на земле, переводит взгляд со Стеллы на Андре, а те оценивающе смотрят на него с холодными улыбками. Андре кивает, а Стелла, спокойно, даже с некоторой ленцой наклоняется над ним и перерезает горло, а затем подставляет ладонь под струю черной крови… «Зачем ты еще им нужен?» — ему снова показалось, что краем уха он слышит этот голос, похожий на змеиное шипение. — «Ты только вклиниваешься между ними двоими. Посмотри, как им хорошо друг с другом. Ты — тот самый третий лишний. Помнишь, сколько раз Стелла говорила, как все было хорошо, пока ты не появился? Приключение… Желания… Это только предлог. Предлог избавиться от вечной занозы. От проблемы, которая портит их жизнь. Которую им навязали взрослые. Кто будет искать тебя здесь, на берегу тихого озера в сердце замка? Ты будешь лежать здесь и гнить… Со мной… А они расскажут, что ты убежал искать бродячий цирк, в котором будешь клоуном вместе с своим другом-бесом. Как ты всегда и мечтал. А твой отец, который даже имени твоего не помнит, через пару дней тебя забудет, заменив другим перспективным наследником. Их же у него много… А они будут жить-поживать, и добра наживать…» Андре заулыбался и завел глаза к потолку. Стелла тоже захихикала. Явно довольная эффектом. — Что, повелся? — Я взял мышей, — пробурчал Столас, выкладывая пакетик рядом с гримуаром. — Каждому по одной. Встав и отойдя от одинаково смеющейся пары подальше — от греха подальше — он начал расставлять свечи в пентаграмму и насыпать порошком круг. «А ведь они так и будут тебя изводить всю жизнь,» — продолжал нашептывать голос. — «И чем старше они станут становиться, тем все более жестокими будут их шутки. Стелла будет изводить тебя все изощренней. Сводить тебя с ума. А Андре… Андре куда опасней. Только кажется, что он куда разумней Стеллы. О, да. Он разумней. И хитрее. И ему нравится отбирать у тебя твое. Ему же нравится смотреть, как ты страдаешь, когда он берет над тобой власть. Откусывает от тебя по кусочку и глотает. Твои книги… Твои безделушки… Это только начало. Дай ему волю, и он запустит руки в твое нутро. Подчинит тебя. И он не остановится. Никогда не остановится. Будет брать у тебя все больше и больше. А если ты будешь сопротивляться, он заберет у тебя самое дорогое твое сокровище…» Онемевшие пальцы листали гримуар. «Вот. Парализующее заклинание. Такое короткое. Они даже не осознают, что происходит. Пока не осядут на камни двумя кулями. Безгласными куклами. Которые ты просто отволочишь к воде и скормишь ей. И они будут лежать на дне. Со мной. Вечно. А ты будешь свободен. И в безопасности. Разве это — не твое заветное желание?» Столас смотрел на руны. Казалось, еще немного, и он прожжет взглядом страницы гримуара. И лишь мощным усилием воли пальцы перелистнули страницу. «Жаль… ты слабак, Столас." Он поднял взгляд на пару, сидящую на камнях. Стелла сидела, наклонив голову, будто прислушиваясь к чему-то. Андре смотрел на нее. Как-то задумчиво. Будто почувствовав, что Столас на него смотрит, он перевел взгляд на него. А затем улыбнулся ему. Непривычно. Тепло. А потом снова перевел взгляд на Стеллу. Плечи дернулись. Пальцы сжались в кулаки. Клюв стянулся в линию, в фигуре появилась жесткость, как в свернутой пружине. Он начал вставать… — Андре! — окрикнул его Столас. Тот нахмурился, дернул головой, будто стряхивал что-то. — Андре, что с тобой? — переспросил Столас. Павлиненок встал, чуть покачнулся. А затем развернулся к Столасу, подошел к нему. — Тебе не кажется, будто ты что-то слышишь? — спросил он. Столас кивнул. Андре сел рядом с ним. И неожиданно обхватив за плечо, притянул к себе и зашептал в ухо: — По-моему, никакого ритуала призыва не надо. Она уже здесь. — Кто? — ошеломленно спросил Столас. — Нага. — Он оглянулся на сестру, и снова зашептал Столасу в ухо: — Нам надо торопиться. Засовывай гримуар в сумку. И бросай этот мусор здесь. Нужно уводить сестру. Столас повернул голову. Стелла сидела, как-то по-дурацки зачарованно улыбаясь, смотрела в озеро. Она вытянула перед собой руки и любовалась ими. А затем смотрела на воду озера. И снова на руки. — Вечно красивая… — внезапно сказала она. — Да. Я не хочу, чтобы они старились. Я не хочу стареть. Она плавно встала. Царственным жестом поправила платье. И, глядя куда-то в пространство, сделала шаг. Еще один. В сторону озера. — Быстрее! — прошипел Андре, встряхнув Столаса. Тот, быстро мелко закивав, схватил гримуар и затолкал в сумку. Перекинул лямку через плечо. Андре был уже возле своей сестры. Он заступил ей дорогу, загораживая озеро. Лицо Стеллы перекосилось. — Я хочу быть вечно красивой! — Плачущим голосом проблеяла она. — Ты и так самая красивая. — Но это ненадолго! Она говорит… Что… Здесь я буду вечно красивой… А если….Уйду… — Глупости. Ты всегда будешь вечно красивой. Для меня и для Столаса. Верно? — последнее он произнес приказным тоном, и Столас понял, что ему нужно подыграть. — Дорогая, ты самая прекрасная на свете. И для меня ты будешь всегда самой лучшей девушкой в мире, — Столас чувствовал, что это звучит странно и фальшиво, но, похоже, для Стеллы это годилось. — Правда? — с какой-то затаенной растерянностью переспросила она, глядя на него. — Единственной в мире. — Столас аккуратно, чтобы не спугнуть, подошел к ней. Лицо Стеллы скривилось, и было непонятно, то ли она хочет закричать, то ли заплакать, а потом вдруг разгладилось и успокоилось. Она протянула к нему руку. Он взял ее. Вторую протянула брату, с тем же умиротворенным выражением. Тот, улыбаясь, взял ее за руку, погладил тыльную сторону ладонью. — Все хорошо, сестренка. Все хорошо. Нам уже надо уходить. — А желание? — капризно потребовала она. — Да, сейчас. Сейчас. — Он повернулся к Столасу. — Дай мышь. — Что? — Дай эту гребанную мышь, быстро! — Зашипел на него Андре. Столас, торопливо оглядываясь, увидел пакетик, забившийся между камней. Отпустив руку Стеллы, он схватил его, надорвал и вывалил на ладонь три трупика. — Сейчас мы совершим ритуал, — внушительно вещал Андре. — Смотри. Надо взять мышь, вот так, между двумя ладонями. Загадать желание и кинуть ее в озеро. И оно обязательно сбудется. Хорошо? Хорошо? Ты же сделаешь? И потом нам сразу же надо будет уходить. Уходить и не оглядываться. Ты меня поняла? Стелла? Ты меня поняла? — Да. — Стелла зачарованно протянула руку. Андре схватил мышь с руки Столаса, вложил в руку Стеллы, прижал ладони друг к другу. — Все. Теперь загадывай и кидай. Хорошо? Стелла послушно кивнула. Нахмурилась и зашевелила клювом, что-то проговаривая про себя. А затем швырнула мышь в воду. — А теперь идем. — Теперь ты! — Стелла не сдвинулась с места. Андре вздохнул, взял мышь и выразительно посмотрел на Столаса. Тот повторил его жест, так же сомкнув ладони. «Хорошо. Желай». — Голос в голове был неожиданно громким. Столас покосился на Андре. Тот стоял, как-то недоуменно наклонив голову, будто произошло что-то неожиданное, что он явно не планировал. Он посмотрел на сестру, на Столаса. А потом с силой запустил мышь в озеро. Столас осознал, что остался последним. И в голове было совсем пусто. Он не знал, что пожелать. Поднял голову. Сталактиты светились, будто сотни лампочек рампы на арене цирка. Арене, где выступал клоун-бесенок. Который так забавно шутил. Так искрился энергией. Сердце неожиданно сдавило. Он ведь понимал. Понимал, что больше никогда его не увидит. И это… это было неправильно. Это было неправильной вселенной. Так не должно было быть. Он так хотел… чтобы… чтобы… чтобы все было по-другому… Он даже не смог сформулировать это. Просто замахнулся и запустил мышь в воду. Та сомкнулась над трупиком, проглотив его. — Все, идем! — Крикнул Андре. Он подтолкнул Сестру вперед, прочь от озера к выходу. — Не оглядывайся, а то ничего не исполнится, — крикнул он ей в догонку. Метнулся к Столасу. Тот в ступоре смотрел на воду, которая, кажется, начала колыхаться. Очень хотелось посмотреть, отчего… Но Андре уже тянул его к себе за руку, заставляя передвигать ноги. Тащил за собой как на буксире. Сестра постепенно замедлялась, явно собираясь оглянуться. Андре, нагнав ее, начал толкать в спину. — Вперед, вперед. Ты же хочешь, чтобы твое желание исполнилось? Вот, будь умницей. Увещевая, он проталкивал ее в проход, в темноту, таща за собой Столаса, заставляя обоих не снижать темп, пока они бежали по коридору. И вода плескалась под ногами. И шипение неслось им вслед. Друг за другом они вывалились в подвал из тесного прохода. Андре, перехватив обоих за запястья, поволок их между коробок и стеллажей к ступеням. Он уже задыхался, явно справляясь из последних сил. Столас вырвался вперед, вырвал руку и, чуть притормозив, перехватил руку Стеллы. Андре бросил на него благодарный взгляд, тут же прижав руку к груди и издав хриплый болезненный клекот. Столас потащил Стеллу по ступеням вверх, до двери, протолкнул в щель и бросился назад. Андре стоял согнувшись, опершись руками о колени. — Сей…час. Точно так же, как Стеллу, Столас потащил запинавшегося Андре за собой. Где-то на грани слуха он еще слышал смутные отзвуки шипения, но с каждым шагом они становились все тише и глуше. В какой-то момент Андре упал, и Столас, закинув его руку себе на шею, буквально потащил того на себе. Пролет казался бесконечным. Наконец, вот она. Заветная дверь. Он вытолкнул Андре туда, вывалился сам и привалился к двери. Та, удовлетворенно щелкнув, встала в дверной проем. Столас провернул ключ, все еще торчавший из замочной скважины и кинул связку в сумку. Стелла так и сидела на полу. Изломанной куклой в кипейно-белом платье, каким-то чудом ухитрившаяся не замазаться. Андре, запрокинув голову, что-то глотал из горсти. На полу валялась россыпь таблеток. Столас, встав на колени, принялся их подбирать. Собрав, просто засунул горсть в карман. Он делал это не для того, чтобы помочь Андре, а чтобы уничтожить улики того, что они здесь были. По крайней мере, так он себе говорил. Стелла, застонав, поднялась, держась за стену. — Ну. Что? Так и будете здесь рассиживаться? — Хрипло спросила она. Андре подтянул колени к груди, поднял на нее взгляд. — Сейчас пойдем. Пару минут. — Он осклабился, изобразив улыбку. — Слабаки, — презрительно сказала лебедушка, сложив руки на груди. А потом оживленно добавила: — Ну, кто что пожелал? — А что, если сказать, то ведь не сбудется? — Столас нарывался и сознательно валял дурака, выигрывая еще немного время для Андре, который явно пытался определиться, на каком свете он еще находится. Стелла, как всегда, вела себя так, будто слово «такт» в ее словаре попросту не существовало. — Столас, что ты пожелал? — Она требовательно уперла руки в боки. — Я? Я… Я не успел ничего пожелать, — признался он. — Идиот… — Стелла закатила глаза. — Как это на тебя похоже. Профукать единственный шанс. Андре? Андре, а ты? Тот поднял голову и перевел на нее мутный взгляд. — Власть, — выдавил он. — Я пожелал стать королем. — Вот это по-нашему! — Похоже, Стелла искренне обрадовалась. — Ну хоть ты не такой балбес, как некоторые. — А ты — новые туфли? — Андре явно приходил в себя. По крайней мере, он уже язвил. — Быть звездой ада! — Гордо заявила Стелла. — То есть, чтобы тебя сначала сильно сжали, а потом ты взорвалась? — Да ну тебя… — похоже, Стелла даже не обиделась. — Ну? Что сидим? Пойдем отметим? Если уж мы все равно на черной лестнице, то пошли на кухню? — Давай. — Андре поднялся и встал, привалившись к стене и сложив на груди руки. — Ну, по крайней мере, это было настоящее приключение. — Даже не выходя из дома, — подхватила Стелла. Столас снова почувствовал себя лишним в этом диалоге. Похоже, брат с сестрой опять про него забыли, обмениваясь колкостями друг с другом. Андре первым поковылял вверх по лестнице. Рядом с ним порхала сестра. А он, как всегда, плелся в фарватере, таща сумку, заметно полегчавшую за вечер. Хоть какие-то в жизни радости. ====== Андре осторожно заглянул за угол. Впрочем, как и он ожидал, в коридоре никого не было. Разумеется, охранник решил не тратить драгоценное время, рассиживая возле его двери, и умотал куда-то по своим делам, рассчитывая, что запертая снаружи дверь достаточна для того, чтобы удержать чересчур активного наследника, сидящего на карантине. В очередной раз. Хмыкнув, он тихонько припустил трусцой, минуя закрытые двери, до своей спальни. Еще раз оглянувшись через плечо, достал из кармана ключ и, немного поковырявшись в замке, распахнул дверь. Дубликат был не совсем хороший, поэтому ключ пару раз провернулся, прежде чем бороздки подхватили нужные детали в барабане, но справился. Андре аккуратно прижал дверь, и только провернув с внутренней стороны ключ, зажег свет. Стянул через голову свитер, бросил мимолетный взгляд на свое отражение в трюмо, подхватил плеер, валявшийся на сбуровканой кровати, и подошел к окну. Вскарабкался на подоконник, надел наушники и нажал на клавишу, включая заунывные песнопения. Когда-нибудь… Когда-нибудь у него будет собственный ковен. И этот ковен будет петь ему, прославляя его, призывая и моля исполнить свои дурацкие просьбы. Но это будет еще не скоро… А пока… Он вздохнул, устраиваясь поудобнее и смотря в темный парк. Деревья тихонько шевелились, на горизонте улавливались всполохи огней города. Это успокаивало. И внушало тихую меланхолию. Под окнами проскользнула по дорожке робко бредущая серая тень. Совенок тащился, пиная камешки и таща на плече заметно полегчавшую сумку. Андре прижался к стеклу и постучал по нему костяшками пальцев. Тень вздрогнула, будто услышала стук. На секунду подняла голову, выискивая источник звука. Андре приник к стеклу, помахал рукой. Но совенок не поднял головы. Только еще сильнее вжал свою круглую голову в плечи и ускорил шаг, свернув на другую дорожку и скрываясь из вида. Андре разочарованно отлепился от стекла. Оперся спиной об оконную нишу, прижал к груди колени, обхватив их руками. — Ты ему не нужен, — услышал он за плечом. — Тебя нет, — недовольно пробурчал он. — Угу. — Согласился тихий девчачьий голос. — Я тебя выдумал. — Продолжил он. — Ты — моя тульпа. — Я знаю. — У тебя даже имени нет, — закончил он. — Знаю. — Серая полупрозрачная фигура появилась сбоку и, самоуверенно ухнув, обошла его, усевшись на подоконник напротив, опершись спиной о стекло и болтая длинными ногами. — А ты знаешь, что мальчики не водятся с мальчиками. И потом, он жених твоей сестры. — Мы все равно можем с ним подружиться, — возразил Андре. — Он никогда не будет твоим другом. Ты ему не нравишься. Ты ради этого все выдумал? Чтобы позвать его на свидание? — А вот и нет! — А вот и да! Он любит приключения. Не ради же своей сестры ты все это придумал. «Призыв»… «Исполнение желаний»… — Там было красиво и загадочно. Ну, ничего не получилось бы… Но ведь тогда можно было ведь сказать, что это просто исполнится… когда-нибудь. В будущем. Главное ведь — антураж. Обстановка. Когда я его нашел… мне… мне просто хотелось показать ему это. Разделить с ним… — Ну да. Приключение, — продолжила тень. — И потащил свою сестру. А все потому, что иначе его было не выманить. Сам по себе он бы не пошел. Подумал бы, что это очередная подковырка, чтобы над ним посмеяться. Ты же всегда над ним издеваешься. Потому что слишком боишься, что он воспримет тебя всерьез. А тогда ты не знаешь, что делать. — Какая же ты… вредная. — Я не вредная. Я — умная. И ты умный. Слишком умный, чтобы не понимать, что ничем хорошим это не обернется. Он так и будет тебя ненавидеть. А ты — тупо злиться, что он тебя ненавидит. — Но ведь в озере действительно что-то было! — выкрикнул Андре, стягивая наушники, злобно уставившись на тень. — Что-то мощное. И злобное. — Темные воды Стикса, — хмыкнула тень. — То, что усиливает то, что уже в тебе есть. Твои страхи. Твою горечь. Твою боль. Твою ненависть. Твое желание. То, от чего вы и бежали со всех ног, маленькие напуганные детишки, увидевшие в его глубинах то, что прячется в вас, и что так хочет вырваться наружу. Вы, демоны, так ненавидите брать ответственность за собственную слабость. Куда легче поверить в собственную выдумку. Такие места действительно сильные. Но это — лишь линза. Лишь тем, что вытаскивают наружу то, что сидит внутри тебя самого, маленький демон. Ты просто сам нащупываешь самый легкий выход, чтобы избавиться от того, что тебя тревожит. А чтобы было легче, перекладываешь это на собственную выдуманную сказку. Тень завозилась, устраиваясь поудобнее. Намотала на палец прядку растрепанных перьев. Дернула, выдирая одно. То, выпав из ее пальцев, исчезло, растворившись в воздухе. — Что же ты не поддался тому, чего тебе так хотелось? Всего-то и надо было, ничего не делать. Оставить ее, свою глупую сестренку… А дальше просто позволить свершиться ее судьбе. — Она — моя семья. Единственная, что у меня есть, — злобно проскрежетал павлиненок. — А я? — Лунный свет упал на тень. Маленькая совушка, скопировав его позу, забралась на подоконник, поправив упавшие на глаза длинные перья. Громадные глаза на пол лица моргнули, тихо светясь малиновым огоньком в полумраке. — Ты — то, что я выдумал, — отвернулся от нее Андре, нехотя отвечая. — Твоя подружка. — Тихо промолвила она. — Оторва, как Стелла. И такая же красивая и умная, как Столас. Она помолчала. И продолжила. — А ритуал… Это только то, что помогает сконцентрировать свое желание. Впрочем, на это ты и рассчитывал, верно? Как узнать — сработает или нет? Только с течением времени… А произойти может всякое… В том числе и то, что загадал. Ну как, каково было понять то, что ты желаешь? Что ты на самом деле пожелал тогда, когда швырнул в воды озера эту дурацкую мышь? — Чтобы ты стала настоящей, — Андре повернулся к ней и внезапно, даже как-то против воли потянулся к ней, почти дотронувшись, но в последний момент замерев, так и не коснувшись. — Чтобы мы могли с тобой дружить. По-настоящему. И ты не была просто призраком. Я бы дарил тебе подарки. Мы бы с тобой играли. Читали книжки. Слушали музыку. Танцевали бы на балах. И были счастливы. Как Столас со Стеллой. Даже лучше. Потому что ты по-настоящему понимала бы меня меня. И никогда бы не издевалась. И не оставляла… — Одного. Запертого в комнате. Наедине со своими книжками и плеером… — подхватила она. — Но это невозможно. — Вздохнул Андре, уронив руку и снова переведя взгляд на окно. — Мы вырастим. Столас женится на Стелле. А я… найду себе кого-то настоящего. Наверно. Или… — Или вечность будешь один. — Прошелестела тень. — Мне нравится быть одному. — Огрызнулся Андре. — Никто не дергает. Не отвлекает. Я буду учиться. Стану королем. Самым сильным и могущественным из всех в аду. У меня будет свой ковен. Тех, кто будет беззаветно мне предан. — Но тебе ведь никогда не будет этого достаточно… Андре промолчал. Сдвинул наушники и демонстративно отвернулся от тени, подчеркнуто ее игнорируя. — А знаешь, если очень сильно пожелать, то твое желание исполнится… А в таком месте, в по-настоящему сильном месте, твоя воля и намеренье и вправду могут повернуть колеса мироздания… — Это — дурацкое желание. И пустая надежда. Точно такое же, как-то, чтобы Столас… — Был твоим, а не твоей сестры? — хмыкнула тень. Андре покрутил колесико, сделав музыку громче. — Исчезни, — прошептал он. — Ты мне не нужна. Мне никто не нужен. — Никто не должен быть один. Он проигнорировал это. И снова уставился в окно. Когда песня кончилась, он покосился краем глаза на противоположный конец сиденья на подоконнике. Оно было пусто. Вздохнув, Андре встал и подошел к трюмо. Махнув рукой, зажег свечи. И, открыв шкатулку с туалетными принадлежностями, достал ватный диск, смочил в лосьоне и начал счищать тени вокруг глаз и тушь с блестками с ресниц. «Свидание»… — Ну и что, если так? Ты все равно… Ты все равно ничего не понимаешь. Ты — только плод моего воображения! Мой воображаемый друг! Я тебя выдумал! — Озлобленно прошипел он, с силой проводя тампоном по глазам. Ему понравилось. То, как Столас смотрел на отблески света. Как он сидел, прижавшись к нему. Ему должно было понравиться! Это мгновение, когда можно было вообразить, что они действительно здесь одни, и только музыки не хватало, чтобы все было точь-в-точь как в фильме. Слезливом сентиментальном фильме. Которые так любит смотреть Столас. И на которых Стелла вечно вставляет свои язвительные комментарии, портя самые трогательные моменты. Только это было не в фильме, а по-настоящему. Отбросив ватный диск, он залез на кровать и свернулся калачиком, подгребя к себе подушку и обхватив ее руками. И постарался вызвать это воспоминание в памяти. Но сейчас, в своей мечте, он не мог сказать, к кому сидел, привалившись, и мирно разделяя эту красоту. К Столасу — или к хрупкой девочке — сове, которая неожиданно обрела плоть и в кой-то веки не язвила и не одергивала его, а тихо наслаждалась с ним тишиной, впитывая мирное волшебство подземелий Ада.