Далтон Эпизод 14: Плохие дела…
***
Курт был в замешательстве. Он понятия не имел, как одна-единственная песня в его комнате привела их к такому состоянию, но у него было подозрение, что то, что с ним делали, было сделано специально, чтобы он не хотел останавливаться. Тело под ним было теплым и твердым, горячие губы прошлись по шее, по челюсти, а затем дразняще коснулись его. Так много теплого дыхания, мягкого шепота на ухо и прикосновений, от которых горел каждый сантиметр его кожи, соединенный с кожей другого. Так невероятно близко, что их ресницы почти соприкасались, когда теплые сильные руки подносили его ближе. Курт сидел на его коленях, нежился в ощущениях, и все запреты рушились, оставляя простор для желания. — Подожди… — вздохнул он, когда другие заботы, незваные, нахлынули на его разум. — Шшш… — этот талантливый рот снова отвлекал его. А когда эти руки потянули его к себе, скрепив их бедра, Курт застонал. — Мы должны добраться до… — рациональное мышление становилось невозможным из-за игривых прикосновений к его шее. — Зала… Харви и Медель… — Позже… — послышался звук натягиваемой ткани, а затем рука зашарила по его груди, исследуя ее. Голос был почти отчаянным. — У нас есть время… — …точно… — у Курта больше не было сил. Почему он вообще протестовал? К нему прижималась огненно-горячая масса. Он глубоко вдохнул, руки снова притянули лицо другого к своему, лихорадочные лбы прижались, а губы зашелестели при каждом вдохе. Курт взглянул сквозь ресницы, чтобы увидеть жар в глазах другого. — Курт… — вздохнул он. Курт вцепился в него и глубоко поцеловал, словно хотел испить его до дна. В этой пьянящей атмосфере тепла, запаха и прикосновений Курт позволил захватить себя, опустился на диван, а его любовник склонился над ним.***
— Курт? Ты в порядке? С того места, где он сидел за столиком в фуд-корте, Курт поднял тяжелый взгляд. Мерседес обеспокоенно смотрела на него. Утро после того сна было не из приятных. Одно дело — видеть такой сон, это было достаточно неприятно, но у него возникло подозрение, что на самом деле он понятия не имеет, кто этот другой человек. Мерседес заметила его выражение лица и недоверчиво посмотрела на него, протягивая ему чашку с латте. — В чем дело? — Моя жизнь становится сложной, — проворчал Курт, с благодарностью принимая чашку. — Эти мальчики не дают тебе покоя? — приподняла она бровь, садясь. — Нет, это… это мои… эм… парни. Тина подняла глаза от своего смс-сообщения с Майком и усмехнулась. — Та проблема, о которой ты говорил перед Рождеством? — она тут же положила трубку и уделила ему все свое внимание. Курт закатил глаза. — Я до сих пор не понимаю, что у вас был безобидный поцелуй, — фыркнула Мерседес, покачав головой. — Если парень тебе нравится, то ни один поцелуй не может быть безобидным. — Поверь мне, Мерседес, по сравнению с тем, что ежедневно получают чирлидеры, это довольно безобидно. А теперь я… — Курт сделал жест в воздухе, подыскивая подходящее слово, — …отравлен. Отравлен гормонами. Я не был так взвинчен из-за поцелуя с тех пор… — он остановился, вспомнив тот особый момент в раздевалке, быстро отмахнулся от него и сказал: — со времен… «Современной семьи». Сегодня утром я забыл положить в сумку лак для волос — так меня отвлекли. — И теперь ты хочешь еще? — спросила Мерседес, все еще ухмыляясь. — Боже, да, — Курт опустил лоб на стол. — И в то же время нет. Мне казалось, что у меня остановилось сердце, пока все это происходило. Я даже не представлял, что человеческий контакт может вызвать такое значительное падение IQ за несколько секунд. — Могу я сказать, что мне нравится эта твоя взволнованная сторона? — Тина рассмеялась. Она получила от Курта фирменный взгляд стервы, но это лишь заставило ее рассмеяться еще сильнее. Курт уставился в пустоту, бормоча: — Логан сказал мне, что влюблен в меня… Мерседес поперхнулась своим напитком. — Что? Мы говорили о Блейне… Кто такой Логан? — Думаю, он имеет в виду того высокого парня — помнишь, мы вломились на их вечеринку, когда думали, что Карофски собирается его убить? Тот, с зелеными глазами и похожий на модель или что-то в этом роде. — Он? — Мерседес не выглядела особенно довольной, когда вспомнила высокого парня, который смотрел на Курта горящими глазами. — Да, он довольно горяч, но… — она посмотрела на Курта с блеском в глазах. — …он совсем не тот, о ком ты сейчас думаешь. Курт глубоко вздохнул. — Что Блейн сделал со мной…? — он опустил голову на стол. Девушки посмотрели друг на друга и усмехнулись.***
Меня зовут Курт. Недавно я перевелся в Академию Далтон. Прошли каникулы, я вернулся в Лиму к своим друзьям, и не могу передать словами, как я счастлив. Иногда я думаю о парнях из Далтона. …ну да, все время. …но только об одном.
***
— Здравствуйте, мистер Хаммел! — радостно сказала Мерседес, когда они подошли к входной двери. — Мы вернули Курта! Едва живого, но живого. Все трое закончили покупки, сделанные в результате послерождественских распродаж, и заговорили обо всем, что произошло за то время, пока Курта не было рядом. Девочки хотели услышать о том, как Курт жил в Далтоне, но когда Курт рассказывал о том, что происходило, они всегда смеялись. Наверное, они думали, что он говорит несерьезно. Было уже поздно, и они решили зайти в новый дом Хадсонов-Хаммелов. Берт выглянул из гостиной. — Так скоро вернулись? Мерседес усмехнулась: — Да, он уже подарил нам все рождественские подарки! Он может выйти из-под нашей опеки. Курт бросил на нее взгляд, а затем закатил глаза. — Привет, пап, — он обнял отца и увидел, что Финн тоже сидит на диване и смотрит повтор футбольного матча. — Финн, я же говорил тебе, что ты не можешь носить этот свитер в доме. Мне придется обвинить тебя в серьезном преступлении против одежды. И вообще против вкуса. Финну, которому очень нравился его отвратительный свитер — он действительно был уютным, и, несмотря на протесты Курта, он ему просто нравился, — он пробормотал: — Это заявление… — Да, на нем написано «пристрели меня», — заметил Курт, сбрасывая пальто. — С возвращением! — радостно сказала Кэрол. На ней было что-то похожее на свитер Финна, только чуть менее отвратительное. При виде этого лицо Курта опустилось. Тина только рассмеялась: — Формально сейчас все еще праздники, Курт. Это часть радости. — Да, радости. Так много радости на двадцать шестое. Привет… — Курт обнял Кэрол и улыбнулся. — Для тебя еще есть надежда. А вот на Финна я уже махнул рукой. — Будь повежливее… — предупредил Берт с дивана, лишь ласково взглянув на сына. — В конце концов, ты не будешь здесь так долго. Мерседес моргнула: — Да, Курт, ты же говорил, что твои друзья из Далтона пригласили тебя поехать с ними в отпуск, — она посмотрела на Кэрол. — Они хотели, чтобы он поехал с ними в Нью-Йорк — он вам сказал? — Он рассказал нам об этом, и мы сказали, что все в порядке, если только это будет после Рождества… — Кэрол моргнула, глядя на пасынка. — Ты передумал ехать? — Нет, похоже, что они передумали, — пожал плечами Курт. — Я послал им сообщение, что ты меня отпустила, но они так и не ответили. Единственные сообщения, которые я получил от них, это обычные поздравления с Рождеством, — в его голосе звучало легкое разочарование. Он действительно хотел увидеть Нью-Йорк. …и от Блейна ничего не было слышно. Утром пришла посылка, адресованная ему, — прямо из Парижа. Когда он достал ее, в ней оказалось длинное, роскошное зимнее пальто из ослепительно белой норки и записка с пожеланиями счастливого Рождества. Это было от Логана. Он был единственным парнем Далтонов, от которого он получил весточку после Рождества. Увидев письмо, Кэрол страшно разволновалась и начала задавать вопросы. Пока его новая мачеха раздавала всем горячее какао — Тина бросила на Финна обеспокоенный взгляд, увидев, сколько зефира впоследствии насыпал в него квотербек, — Курт смотрел в коричневую жидкость и думал, где же все. Как бы он ни был счастлив, что вернулся к Лиме — он проводил каждую свободную секунду с семьей и с «Новыми направлениями», — он не мог не скучать по ним. Дома было так тихо, особенно теперь, когда они с Финном уже не так часто ссорились. …и после поцелуя с омелой он был вынужден признать, что ему хотелось бы услышать что-нибудь от Блейна. Конечно же, чтобы понять, в каком положении они сейчас находятся. Он был ужасно влюблен в Блейна, а Блейн явно любил его в ответ. А ему просто хотелось получить реальное подтверждение того, что они были вместе. Он не хотел думать, что Блейн просто поцеловал его, потому что был под омелой. Но Мерседес сказала: — Ему не обязательно было целовать тебя тогда. Он мог отпустить тебя. Но он заставил тебя остановиться, верно? Значит, ты ему нравишься настолько, что он хочет тебя поцеловать. Хороший знак. — Очень надеюсь, что ты права, Мерседес, — вздохнул Курт, провожая друзей до двери. Тина выглядела сочувствующей. — Ты еще услышишь от них. Вот. Все будет хорошо. Кроме того, ты снова увидишь их всех в школе! Мерседес крепко и тепло обняла его, на что Курт ответил улыбкой. — Если ты все-таки доберешься до Нью-Йорка, лучше расскажи нам. И нам нужны документы. Нам нужны фотографии. Много фотографий. — Если я поеду, вы узнаете об этом первыми, — согласился Курт. — Мои бессвязные сообщения сообщат вам. Когда они ушли, Курт направился наверх, в свою комнату. Она была не такой большой, как в подвале, но это было его собственное пространство, и он уже начал активно его украшать. Теперь она была белой и темно-синей, то тут, то там мелькали разноцветные узоры, а вокруг валялось множество подушек. Его вдохновил минимализм Жан-Поля Готье. Он посмотрел на свой телефон. Никаких сообщений. Взглянув на ноутбук, он обнаружил электронное письмо. Он открыл его. Привет, Курт! Счастливого послерождества! Где ты сейчас? Дай мне знать, не терпится увидеть тебя снова! Рид PS. Что это был за крем, о котором ты мне рассказывал, что он помогает избавиться от шрамов? Я споткнулся о камин — к счастью, он не был зажжен, — когда снимал рождественский чулок. Курт улыбнулся и ответил, одновременно поздравив его с Рождеством и отругав за то, что он не был более внимательным, прежде чем добавить название крема для кожи. Он предпочел, чтобы при следующей встрече его друг остался нетронутым. Он также рассказал ему о том, что находится дома, об испытаниях модного чувства Хадсона и о том, как скучает по виндзорским ребятам. Затем он лег на кровать и уставился в окно, думая о своем последнем сне. На дверце шкафа висела норковая шуба Логана. Он почувствовал угрызения совести. Он до сих пор не мог вспомнить, с кем именно он обжимался в комнате Далтона во сне. Он не был уверен, что вообще знал об этом. Даже мое подсознание получает больше, чем я… — подумал Курт, прежде чем заснуть.***
Его подсознание дало ему перемирие. Этой ночью он вообще не видел снов. Казалось, он просто отключился. Но утром в его комнате было холодно, и он еще глубже зарылся в плед, который привез из Далтона. Странно. Под ним было очень тепло. Он открыл глаза и выдохнул, увидев рядом с собой еще одно тело. Высунув голову из-под одеяла, он увидел, что рядом лежит улыбающийся близнец в пижаме. — Доброе утро, Алиса! — радостно сказал Эван. Курт уставился на него с изумлением и скандалом, открыв рот, но не издав ни звука. Эван продолжал радостно скалиться, его волосы были уложены в пучок. Курт отшатнулся назад, но наткнулся на еще одно теплое тело. Повернувшись, он обнаружил другого близнеца в зеркальном отражении своего брата. — Проснись и пой! — радостно сказал Итан. — Что вы оба делаете в моей постели? — буркнул Курт. Какими бы странными и гормональными ни были его сны, ни один из них не предполагал пробуждения в постели с близнецами. — Мы принесли кофе, — они сказали это так, словно это все объясняло. Курт оглядел свою комнату и обнаружил, что да, повсюду стоят десятки кофейных чашек. И это еще не все. На ковре на полу, похрапывая на своих многочисленных подушках, спали Уэс и Дэвид, которые выглядели такими заспанными, что их не разбудило бы даже землетрясение. Курт уставился на них. — Что за… — Привыкай, это будет происходить после каждой большой вечеринки, — добродушно сказал Эван, протягивая ему чашку с кофе. — Как вы сюда попали? — потребовал Курт, но чашку все же взял. Итан просто пожал плечами, жестикулируя. — Взяли машину из аэропорта и направились сюда. Забрались на дерево. Окно было открыто. — …Я на втором этаже. — И… это разве проблема? — А я запер окна! — Твое окно не работает, я открыл его с первой попытки, — ухмыльнулся Эван, садясь. Он огляделся. — Интересная комната, кстати… — Отличный интерьер. — И интересный размер… — …примерно как шкаф Рида в Виндзоре. Курт, не дождавшись кофеина, оглядел близнецов. Эван бросил подушки на пару, лежащую на полу. — Подъем! Подъем! Пора идти! Или мы опоздаем на очень важную встресу! — Как опоздаем? — раздраженно пробурчал Уэс из-под подушки. — Это же ваш самолет. — Время никого не ждет, — рассудительно сказал Итан, вставая. — Как и наше внимание. Пойдемте! Алиса, одевайся! — он поднял норковую шубу и бросил ее Курту. Курт поймал ее и спросил: — Как долго вы здесь находитесь, ребята? — Два-три часа? — пробормотал Дэвид, зевая, когда сел. — Ты спишь как мертвый, ты знал? Именно поэтому нам удалось похитить тебя в тот первый день. Курт опустил голову на руки. — И вы спали здесь…? — Ничего не могли поделать, близнецы поздно прилетел из Сан-Диего… — объяснил Уэс, сильно зевая. — Я прилетел с Гавайев. — Я не спал всю ночь с Кэтрин, — объяснил Дэвид, потирая глаза. Уэс кивнул: — В общем, я встретил близнецов во Флориде, чтобы забрать Дуайта… — Где Дуайт? — обеспокоенно спросил Курт. Словно в ответ, снаружи раздался мощный гудок. Курт подпрыгнул, а Дэвид высунул голову в окно. — Ага. Он поймал машину. Поехали! — Подождите-подождите! — Курт остановил близнецов, которые тащили его за собой. — Я даже не собрался! — Тебе не нужно собираться, — рассудительно сказали близнецы. — Все, что тебе нужно, будет там. — Одежда? Средства по уходу за кожей? Туалетные принадлежности? Может быть, нижнее белье? Ничего не напоминает? — Ты все усложняешь, Алиса: если мы уже не можем дать тебе эти вещи, то Рид сможет, — терпеливо сказал Эван. — Просто… просто отпустите на секунду! — Курт отмахнулся от них обоих, и они подчинились. Все еще взъерошенный и немного в шоке, Курт попытался собраться с мыслями. — Вы везете меня в Нью-Йорк? Я вообще ничего не слышал от вас об этом! — Прости, у тебя были другие планы? — спросил Итан, выглядя обеспокоенным. — Потому что если в твоих планах есть другие люди, мы можем взять их тоже, — услужливо подсказал Эван. Курт опустил лицо в ладони. И тут в комнату ворвался Финн. — Эй, Курт, там снаружи… — он резко остановился, увидев в комнате всех молодых людей в спальных костюмах, половина из которых уже одевалась. Не самое лучшее зрелище ожидало его, если бы он вошел в спальню брата. — Ух ты! — он посмотрел на всех в замешательстве и тревоге. — Э… Курт, ты не мог бы рассказать мне немного…? — Взлом и проникновение, очевидно, — проворчал Курт. — А еще этот маленький аккуратный маневр, который делают люди, прежде чем войти в комнату, называется стуком, — он посмотрел на остальных. — Давайте, ребята, вниз. Выходите, пожалуйста. Дайте мне снова принять человеческий облик, и я присоединюсь к вам. — Только быстро! — с надеждой произнес Эван, явно очень взволнованный. — Да, самолет ждет! — добавил Итан. — Ждет? — Финн посмотрел туда-сюда, на них и на Курта. — Самолет? Вы летите в Нью-Йорк? — Очевидно, — вздохнул Курт, выпроваживая Уэса и Дэвида, причем Дэвид, уходя, забрал одну из чашек с кофе. — Я выйду через минуту, Финн. Пожалуйста, скажи папе и Кэрол? Они проснулись? — Э-э, да… — Привет, мистер Х! — радостно воскликнули близнецы, и их голоса зазвучали внизу. Курт высунулся из двери и крикнул: — Все в порядке, папа! Они безвредны, и им сделали все прививки — только не подпускай их к чему-нибудь легковоспламеняющемуся! Я спущусь через минуту! — он посмотрел на своего сводного брата. — Ты тоже, Финн. — Курт? — Да? — спросил Курт с огромным терпением в голосе. Финн улыбнулся и поднял одну из стоящих рядом кофейных чашек. — Повеселитесь в Нью-Йорке, хорошо? Курт усмехнулся. — Спасибо, я так и планирую.***
Курту потребовалось всего несколько мгновений, чтобы собрать все, что ему, предположительно, понадобилось, и упаковать в сумку для ночевки. К тому времени как он спустился вниз, ребята были одеты, а Уэс вступил в спор с отцом по поводу «Всё или ничего». — Все, что я хочу сказать, — это то, что это нереально! — сказал Берт, почти смеясь. — Половина парней там были борцами! — Но это не значит, что они не могут играть в приличный футбол, — сказал Уэс, подняв голову и заметив Курта. — А! Наконец-то! Пойдем, пока близнецы не перепугали твою маму. Близнецы с удовольствием рассказывали Кэрол историю о том, как Соловьи впервые услышали голос Курта. Кэрол выглядела очарованной, но спросила Курта: — Есть ли какая-то особая причина, по которой они называют тебя «Алиса»? Курт только закатил глаза. — У них для всех странные прозвища. По какой-то причине они назвали меня Алисой. Потому что я попал в… Соловьиную страну, — но он улыбнулся и крепко обнял ее, а потом и своего отца. — Я ухожу. Вернусь сразу после Нового года. — Тогда вы, мальчики, присмотрите за Куртом, — хрипловато сказал Берт группе молодых людей, выходящих за дверь. Снаружи Дуайт посигналил им, чтобы они отправлялись в путь. — Не волнуйтесь, мы так и сделаем, мистер Хаммел, — заверил его Дэвид. — Этот парень, Блейн, будет там? Курт застыл на месте, глядя на отца. Берт скрестил руки на груди. Уэс и Дэвид посмотрели друг на друга. — Да, сэр, он будет, — сказал Уэс. — Передайте ему, чтобы с моим сыном ничего не случилось, пока он под его присмотром. Курт и не подозревал, что из одной фразы можно извлечь столько неловкости. И если он думал, что это было достаточно плохо… Берт вдруг сказал: — А как же тот парнишка Логан? Он тоже будет там? На этот раз все Виндзоры посмотрели вверх. Курт смотрел на отца, широко раскрытыми глазами умоляя его замолчать. Эван сказал: — Нет, я не думаю, что он присоединится к нам… — Мы сомневаемся в этом… — сказал Итан. — Мы не слышали ни слова. Почему вы об этом говорите, сэр? Берт кивнул на то, что облегало плечи Курта. — Он прислал эту шубу, не так ли? Подумал, что он тоже приедет. Уэс выглядел так, будто хотел поджечь норку, так он на нее смотрел. Курт отошел от него, бережно держа шубу. Ему очень нравилась она. Дэвид одарил Берта удивительно хорошо сделанной вежливой улыбкой и сказал: — Не волнуйтесь, мистер Хаммел. Мы за ним присмотрим. — Увидимся, папа, — помахал рукой Курт, выходя из двери, а Берт сказал ему вслед «береги себя». Накинув на плечи ремень сумки, Курт вышел вслед за остальными на подъездную дорожку, где Дуайт ждал его в машине, которая, собственно, и прилетела вместе с ним. Курт, знавший толк в машинах, взглянул на него и ухмыльнулся. — «Шевроле Импала» 1967 года. Почему я не удивлен…? Уши Дуайта покраснели. — Мне нравятся старинные! — Конечно, ты купил ее, потому что она винтажная… — Уэс закатил глаза, садясь в машину. — Я ее не покупал — дядя подарил мне ее на Рождество, — он добавил. — По моей просьбе, может быть… но все же… Там было тесновато: Уэс, близнецы и Курт сидели сзади, Дэвид занял место впереди еще до того, как они с Уэсом вышли из дома. Дуайт приспособился, посмотрел в зеркало заднего вида и сказал: — Думаю, мне не нужно говорить вам, что если кто-то из вас хоть на дюйм повредит кожу, я буквально подожгу вас. А я умею поджигать вещи! — На аэродром, пожалуйста? — терпеливо сказал Эван. — Пока мы не подожгли тебя праведным огнем? — добавил Итан с улыбкой. — Хорошо, но я пилот этой клоунской машины и буду боссом, пока мы не доберемся до аэродрома, — он щелкнул выключателем, и из динамиков заиграла музыка. Все остальные в машине застонали, когда, что вполне предсказуемо, заиграла «Highway to Hell». Дуайт, явно снова вошедший в раж, проигнорировал их всех и начал вести машину.***
Когда они добрались до частного аэродрома — «Почему у вас вообще есть частный аэродром?» Курт потребовал, чтобы они первым делом вышли из машины прямо возле большого белого «Боинга», стоявшего на взлетной полосе. Он выглядел совсем новым, все сверкало. Близнецы выглядели глубоко взволнованными. — Тебе нравится? — спросил Эван, выходя из машины и подпрыгивая на месте. — Это наш рождественский подарок на ближайшие три года! — Включая пилота и топливо! — радостно сказал Итан, глядя на него сверху. — Кому бы это не понравилось…? — сказал Дуайт, ворча. Ошеломленный Курт пошел с ними к трапу. Не успел он толком осознать происходящее, как дверь на вершине лестницы открылась, и из нее вышел Рид, тепло укутанный в мех и сапоги. Он ярко улыбался, розовощекий на ветру, и дико махал им рукой. — Эй, ребята! Вы привели Курта! — Рид! — Курт засмеялся, радуясь встрече. Рид радостной трусцой побежал вниз по лестнице и споткнулся о собственные шнурки. Он кувыркнулся вниз на несколько ступенек, прежде чем Курт успел добежать до него и остановить. — Ох, Рид… — наполовину выругался он, наполовину забеспокоился. — Прости, прости… — задыхался Рид, выглядя потрясенным. — Немного увлекся, — он обнял Курта. — Рад тебя видеть! Я получил твою почту! Когда я узнал, что ты дома, я сказал близнецам, чтобы они тебя забрали, — он сиял. — О, они меня забрали, — язвительно улыбнулся Курт. — Где… Из самолета вышла пара тел. Курт поднял голову, и его сердцебиение участилось чуть быстрее, чем обычно. Блейн стоял на вершине трапа и улыбался ему, а рядом с ним ухмылялся Шейн. — Залезайте, неудачники, мы едем за покупками! — крикнул Шейн. Близнецы рассмеялись. Блейн закатил глаза и слегка подтолкнул его, прежде чем спуститься. — Счастливого послерождества, — улыбнулся он, крепко обнимая Курта. Курт вздохнул и с радостью ответил. По крайней мере, было приятно осознавать, что отношения не были неловкими. Это был хороший знак. — Я скучал по тебе. — Счастливого послерождества, — ответил Курт. — И я тоже скучал по тебе, — когда Блейн разжал объятия, он по-прежнему держал его за руку. Уэс наконец-то громко пожаловался: — Может быть, мы сможем посмотреть фильм в самолете? Может, мы все уже зайдем? Боже, отсюда не так уж долго лететь до Нью-Йорка, давайте уже займемся этим! Блейн прочистил горло, выглядя немного смущенным. Но он повел Курта к самолету, остальные последовали за ним. Курт вошел в самолет, и у него отпала челюсть. Внутри самолет был похож на очень большую берлогу. Он был отделан деревянными панелями, а сиденья имели прекрасную обивку. Если он не ошибался, джакузи располагалось рядом с массивным телевизионным экраном, на котором стояло несколько игровых приставок. Все еще было украшено к праздникам, включая кучу ярко завернутых подарков в центре помещения. Уэс и близнецы устремились к игровой системе, Уэс включил файтинг, а Дэвид опустился на одно из кресел и начал отправлять несколько сообщений, пока самолет еще не взлетел. Дуайт бросился на подушки дивана и отключился с пугающей быстротой. Когда Курт бросил на него странный взгляд, Блейн объяснил: — Он боится летать. Ему нужно выспаться. Вошли Шейн и Рид, причем Рид сидел рядом с Куртом, держась на здоровом расстоянии от возбужденного брата Блейна. Шейн совершенно не обращал внимания на взгляды Блейна — он сел между Куртом и Блейном и одарил брата невинной улыбкой. Теперь Курт посмотрел на своего друга. — Я думал, что не смогу поехать, ведь ни от кого из вас не было вестей до и после Рождества. — Рождество — это семейное время, мы не шутим друг с другом, — сказал Рид. — Конечно, есть вероятность, что кто-то из нас находится в другом часовом поясе, поэтому звонить неудобно. Но в полночь двадцать пятого мне уже звонили Близнецы. Просили спросить, где ты, чтобы они могли тебя забрать. — И у меня отключилась связь, — сказал Блейн, покачав головой. — Пришлось, — кивнул Шейн. — Блейн хоть раз был дома на Рождество — и могу сказать, что в Калифорнии было так напряженно, что если бы кто-то из вас позвонил, комната бы взорвалась. — Так много принудительного веселья… — вздохнул Блейн. Курт подошел к Шейну и взял руку Блейна, сочувственно сжав ее. Это удивило обоих братьев. Шейн вздохнул, глядя на то, как они улыбаются друг другу, и наконец поднялся с дивана, чтобы дать им возможность посидеть вместе. Когда они наконец-то полетели, Дуайт, насколько им было известно, мог бы быть и мертвым: он ни разу не шелохнулся, даже когда Уэс начал жаловаться, что близнецы, возможно, жульничают, поскольку они продолжают побеждать его в игре. Дэвид был рядом с ним, пытаясь помочь выработать стратегию, но Эван и Итан были неисправимы — им даже не нужно было разговаривать друг с другом. — Ой! — Рид, стоявший с подарками, теперь смотрел на ярко упакованную коробку, за которую он держался, явно порезавшись бумагой. Он посмотрел на Курта и улыбнулся. — Эй, Курт! Вот! — он протянул пакет. — Твой подарок! Курт просиял и сказал: — Правда? Отлично, я принес твой. Он покопался в своей сумке и обменялся с ним подарками. Курт взял пакет и вскрыл его. Это был тоут Kate Spade, набитый Shu Uemura. Его глаза расширились до предела. — Рид! Что… — Ты подарил мне ноты и новые кисти! — радостно сказал Рид, обнимая подарок. — Это идеально подходит для моей новой концепции! Не могу дождаться, когда опробую их и закончу свою последнюю картину! — он обнял Курта и радостно побежал за своими художественными принадлежностями в другую часть самолета. Он чуть не споткнулся о Дэвида, но тот явно был очень счастлив. Курт потерял дар речи: он смотрел то на свой подарок, то на друга, которого даже не успел поблагодарить. Уэс увидел его шок и усмехнулся. — Разве ты не собираешься открыть остальные? — Остальные…? — Они все твои, — сказали близнецы, не отрываясь от игры. — Мы уже обменялись подарками. Курт уставился на сверкающую кучу. — Вы же не шутите. — Пожалуйста, это точно не наши подарки, — фыркнул Дэвид. — Мы бы не знали, что делать с половиной из них. — Почему? — Посмотри сам. Час спустя Курт, окруженный оберточной бумагой, открывал уже третью посылку от Рида. Это была сумка Prada, которую, как он был уверен, буквально нигде нельзя было найти. Внутри лежали две унции Clé de Peau, и у него чуть не случился сердечный приступ. Вокруг Курта лежали остальные вещи, которые в совокупности просто поразили его воображение. Поверх нового ноутбука Alienware, который подарил ему Дэвид, лежал тренч Alexander McQueen от близнецов. Лабутены от Уэса упали на ковер, наполовину скрытые коробкой с шарфами Chanel от Дуайта. Эти туфли были уже третьей парой обуви, которую он получил — первыми двумя были Jimmy Choos и замшевые сапоги Fendi. Очевидно, что это было несколько подарков от одного человека. Он даже получил один подарок от Шейн — «Приятно познакомиться и с нетерпением жду твоих предстоящих угроз причинить телесные повреждения», — говорилось в записке, вложенной в куртку Dior Homme, — но от Блейна он ничего не получил. Блейн сказал: — Похоже, никто из них не знал, что тебе подарить — кроме Дэвида, но он обычно дарит технику, — поэтому им пришлось обратиться за идеями к Риду, — он слегка покраснел. — Мой… подарок не осязаем. Но я могу сказать, что он ждет тебя в Нью-Йорке. Курт удивленно поднял брови, но был невероятно доволен. — Интересно. — Очень на это надеюсь, — улыбнулся Блейн. — Это уже слишком, — запротестовал Курт, в основном от шока, во-вторых, из формальности, но не без участия той маленькой части его души, которая безумно кричала при виде всего этого награбленного. — Серьезно, Рид? Ты даешь мне это? — он помахал — Кле де Пе. — Курт, когда моя мама получает подарки, она получает подарки, — терпеливо сказал Рид, уже с удовольствием пробуя свои кисти. Он нахмурился, когда огромная зеленая капля случайно попала на его пальто. Он вздохнул. — Курьеры все время спрашивают, не затаривается ли она в универмаге, когда приходят все подарки. А у нее их уже много. Поэтому она посылает их мне. Ты просто находка, я могу просто отдать вещи тебе — считай, что ты мой мусоропровод для утилизации от кутюр. Блейну они тоже надоели. — Наступил момент, когда у меня в комнате скопилось почти целое дефиле одежды, — вспоминает Блейн. — Должно быть, показ был катастрофой для мамы Рида, если она отослала их всех. На Уэсе была шапочка Roosterteeth, которую ему подарил Курт, — он не снимал ее с того момента, как развернул. — Мы уже почти приехали? — спросил он, продолжая играть. Близнецы, поглощавшие огромное количество фасоли из баночки «Every Flavor Beans», которую им дал Курт, одновременно указали на переговорное устройство. Как по команде, раздался голос пилота. — Внимание, через минуту мы приземлимся на нашем частном аэродроме в Нью-Йорке… — Это время… просто жуткое, — моргнул Шейн. — И у вас есть еще один частный аэродром в Нью-Йорке? Дэвид что-то записывал в блокнот с красивой обложкой, который Курт подарил ему в качестве подарка. — Ладно, ребята. Я только что связался с Шерри-Леманн. На Новый год все в порядке. Возможно, нам хватит до светлого времени суток. Курт неуверенно моргнул. — Звучит как-то знакомо… кто такие Шерри Леманн? Близнецы посмотрели друг на друга с чеширской улыбкой, а затем взглянули на Курта. — О. Они разносчики. Рид закатил глаза и покачал головой из-за холста, ворча о «дурном влиянии». Блейн просто похлопал Курта по руке. — Я… думаю, тебе стоит остаться со мной. — Да, пожалуйста… — Курт бросил на близнецов подозрительный взгляд, но его пальцы переплелись с пальцами Блейна. Шейн, читавший спортивный журнал, взглянул на брата и ухмыльнулся, увидев в его глазах явное счастье, которого не было все Рождество.***
Дуайт пришел в себя в тот момент, когда самолет остановился на взлетной полосе. — О, мы уже здесь? — промелькнуло у него в голове. — Ага! — сказал Уэс, вставая со своего места. — Это не заняло так много времени, правда? — он усмехнулся, увидев Курта, прижавшегося носом к стеклу иллюминатора. — Эй, Блейн? Подержи его, пока у него не случился аневризм — мы еще даже не в городе. Блейн рассмеялся и отвел Курта от окна. — Снаружи вид лучше. Пойдем. Команда уложит твои вещи в машину. — Хорошо… — Курт выглядел раскрасневшимся и оживленным и позволил Блейну повести его к выходу. Он действительно был в Нью-Йорке. Он приехал в Нью-Йорк на целый месяц раньше, чем если бы ему пришлось ждать Национальных соревнований! Это было выше всяких ожиданий. На улице стояло яркое утро. Под лестницей стоял длинный черный лимузин, шофер которого ждал с открытой дверцей. Он кивнул близнецам. — Мистер Эван, мистер Итан, — кивнул он. — Привет, Саймон! — радостно сказали близнецы. — Все готово в доме? — Да, сэр, кондоминиум на Парк-авеню подготовлен для всех ваших друзей. Я также только что подтвердил, что вас будет ждать обед. — Еда! — с облегчением воскликнул Уэс. — Да! Спускаясь по ступенькам вместе с Блейном, он смотрел на лимузин. Он усмехнулся и достал свой телефон. «Добрался до Нью-Йорка вместе с ребятами. Только что сошли с частного самолета. Лимузин отвезет нас в Верхний Ист-Сайд. Я уже чувствую себя звездой!» А затем отправил это сообщение членам Хора. Блейн, оглянувшись через плечо, негромко рассмеялся, почти до самого уха. То, что он — и его губы — снова оказались так близко к его коже, почти парализовало Курта, и он слегка повернулся, чтобы посмотреть на него. Их глаза встретились лишь на мгновение, прежде чем Уэс и Дэвид подошли к ним сзади и радостно толкнули их вперед. — Так, так, терпите, мы на людях, — ухмыльнулся Дэвид. — В машину — едем в кондоминиум, и мы обещаем, что близнецы дадут вам комнату, — сказал Уэс таким тоном, каким учителя объясняют детсадовцам. — Вы двое должны вести себя тихо, пожалуйста… — Блейн недовольно посмотрел на них. — Вы совершенно не помогаете. — Мы помогали? — Уэс удивленно моргнул. — Когда, скажи на милость? Когда Курт со смехом вошел в машину, встречая восторженные ответы своих друзей из МакКинли и возмущенные ответы одной Рейчел Берри, Шейн помог Риду спустить его незаконченную картину по ступенькам. Взяв холст, он усмехнулся. — Я слышал, ты рисуешь как мастер. Что рисуешь? Смутившись и слегка покраснев, Рид опустил голову. — Просто… кое-что, — он тут же поспешил вперед, не оборачиваясь, чтобы посмотреть на него. Шейн, не обращая внимания на его явное нежелание находиться рядом с ним, лишь улыбнулся и последовал за ним. — Вы, ребята, идите вперед! — позвал Дуайт, стоя на нижней ступеньке. — Они разгружают мою машину! Я не хочу садиться в твою — она не имеет должной защиты от моих врагов! — Дуайт! Ты не поедешь на этой «Импале» на Пятую и Парковую, клянусь, ты не… — крикнул Уэс из окна. — Нет, нет, — ухмыльнулся Эван. — Пусть. Он может припарковать ее у гаража. — Я хочу увидеть, как он будет нарушать правила среди европейских спорткаров, — добавил Итан, кивнув. Дуайт быстро убежал. Дверь лимузина закрылась, и они тронулись в путь, направляясь на остров Манхэттен. Курт, как магнитом притянутый всеми этими достопримечательностями, наконец-то посмотрел на близнецов и уставился на них. — Кто вы двое? Люди в лимузине рассмеялись так же, как Уэс, Дэвид и Блейн тогда, когда Курт впервые спросил, не являются ли они геями. Близнецы смотрели на него с безграничной привязанностью. — Мы идеальны. Блейн закатил глаза, но улыбнулся. — Они очень богаты. — Их родители производят самолеты для нескольких компаний, и их продукция занимает довольно большой процент рынка, — объяснил Дэвид. — Они до смешного богаты. — Что же вы тогда делаете в Огайо? — недоверчиво спросил Курт. — Разве вы не должны быть в какой-нибудь европейской школе-пансионе или еще где-нибудь? — Мы очень хлопотливы, чтобы не быть слишком известными, — признался Эван. — Нас ужасно избаловали родители и сестра, — объяснил Итан. — И чтобы держать нас в узде… — Они отправили нас в Далтон… — …Это папина альма-матер! — Где мы не сможем наделать бед. Все в лимузине окинули их взглядом, явно сомневаясь, что они (или их родители) находятся в здравом уме и рассудке. Близнецы только смотрели друг на друга, притворяясь, что краснеют. Уэс лишь покачал головой. Он посмотрел на них через тонированные экраны и увидел Дуайта, который ехал за ними в «Импале». Судя по тому, как он бил головой, там играла очередная классика «кефало-рока». Никто не успел проявить особого нетерпения до того, как они проехали Квинс, и в этот момент близнецы сказали: — Посмотри в окно, Алиса. Курт повернулся и уставился. Там был Манхэттен. Прямо за его окном. Здание Эмпайр-стейт возвышалось над остальными, и с того места, где он находился, было видно и культовое здание Крайслера. Этот спиралевидный городской пейзаж, полный шумных людей, один из самых известных городов мира, рассадник изысканности, искусства и богемной жизни, а главное, дом Бродвея — он собирался туда. Он испытывал сенсорную перегрузку. Рид ухмылялся, притворяясь, что обмахивает друга веером. — Мы могли бы взять вертолет, не так ли? — Да, но он не был бы таким взволнованным, если бы пролетел так быстро, — усмехнулся Дэвид. Эван радостно щелкнул фотоаппаратом, а его близнец выхватил полароид. — Первая поездка Алисы в Нью-Йорк, — сказал он. — И не последняя.***
Парк-авеню поражала воображение человека, который так и не смог привыкнуть к роскоши. Сама по себе она была живописной, со всеми старыми зданиями, сохранившими атмосферу консервативной утонченности. Курт, который все еще не мог прийти в себя после того, как увидел вблизи здание «Крайслер», Центральный вокзал и здание «Мет-Лайф», застыл на месте, когда они остановились перед большим зданием со сверкающими золотыми и стеклянными дверями. Дуайт остановился прямо за ними. — Ура! Нью-Йорк, дом родной! — хором закричали близнецы. Швейцар подошел и открыл дверь лимузина. Близнецы выпрыгнули первыми, раздавив обычные полтинники, и кивнули остальным. — Поехали. Блейн помог Курту, глаза которого, когда он оглядывался по сторонам, казались такими большими, что он едва не рассмеялся. Он пропустил остальных вперед и сжал руку Курта, чтобы привлечь его внимание. Курт посмотрел на него своими голубыми глазами, и на мгновение Блейну пришлось улыбнуться, прежде чем сказать: — Боюсь, я не смогу вручить тебе твой рождественский подарок до вечера. Ты не против? — Конечно, нет, — рассудительно сказал Курт. Он кивнул на руки Блейна и улыбнулся. — Ты уже надел их? — он подарил Блейну замшевые перчатки и приготовил еще кое-что, что планировал подарить ему позже. Блейн улыбнулся и протянул перчатки. — Они мне нравятся, — и, взяв Курта за руки в теплых перчатках, повел его в здание. Они проследовали за близнецами через роскошный вестибюль, украшенный великолепным декором, и направились к лифтам. Но они не стали пользоваться другими, расположенными в сверкающем здании. Они направились к единственному лифту за углом. В нем требовалось отсканировать большой палец. Только один из них должен был это сделать — и тут двери открылись, и все ринулись внутрь. В тесном пространстве лифта, уверенно поднимаясь вверх, ребята то и дело «случайно» спихивали Курта на Блейна. В какой-то момент Дэвид и Уэс пытались побороть друг друга в лифте, и Уэс успешно прижал Курта к Блейну. Блейн был совершенно невозмутим — по крайней мере, так казалось — и спокойно держал Курта, не подавая признаков дискомфорта. Это было куда более впечатляюще, чем неспособность Курта думать о том, что его прижимают достаточно близко, чтобы чувствовать сердцебиение другого парня. Когда двери лифта открылись, Курт понял, почему у близнецов был свой собственный лифт. Им принадлежал целый этаж. Сам дом был огромным, почти на самом верху здания, с захватывающим видом на Центральный парк и не только. Кондоминиум был тщательно декорирован и обставлен невероятной мебелью в черно-бело-голубых тонах, что делало его одновременно уютным и изысканным. В столовой их уже ждал обед, и мальчики бежали к нему с целеустремленностью прожорливого человека. Пока они поглощали стейки из ангусской говядины — единственное, что могло усмирить их прожорливый подростковый голод, — Близнецы наконец заговорили. — Насчет той вечеринки… — Эван моргнул. — Разве мы не должны объяснить это Алисе? — спросил Итан. — Что объяснить? — спросил Курт, поднимая глаза. Виндзорские ребята посмотрели друг на друга. Блейн отложил вилку. — Думаю, в этом году нам не стоит этого делать. Это не сулит Курту ничего хорошего. — Именно поэтому мы должны ему рассказать, — с улыбкой сказал Эван. — Это довольно дико, — сказал Итан. — Если это что-то вроде того, что мы имеем в Виндзоре… — начал Курт, но Дэвид покачал головой с принужденной улыбкой. — Нет, нет… они подразумевают множество гостей, грохочущую музыку, девушек, свет, вызывающий эпилепсию, серьезную выпивку и то, что… — он взглянул на Блейна. Блейн посмотрел на Курта, Курт посмотрел на него, а потом обратил внимание на то, что все остальные в комнате выглядят очень неловко. — Ну, конечно, мы бы вытащили тебя из этого, если бы что-то пошло не так… — быстро сказал Рид. — Если ты будешь держаться рядом с одним из нас, — добавил Уэс. Близнецы прочистили горло. Эван наклонился вперед. — Он хотел сказать, что в полночь… — Когда шар упадет на Таймс-сквер… — Итан сделал то же самое. — Все… — Каждый… — Должен кого-то поцеловать. Курт моргнул. — Но разве это не то, что все уже делают…? — Но это не все… — Не совсем… — Потому что к тому времени у всех будет кружиться голова, они будут дезориентированы… — И пьяны от музыки, или выпивки, или гормонов… — И тогда, когда шар упадет… — Свет погаснет. Блейн сел. Курт нахмурился. Близнецы улыбнулись. — И тогда ты сможешь поцеловать кого угодно. Любого, кто тебе понравится. И ты никогда не узнаешь, кто это.***
— Тебе не нужно идти, — сказал Блейн, следуя за Куртом в его комнату, когда все наконец закончили заселяться. Он выглядел более расстроенным по этому поводу, чем Курт. — Это нелепо, просто им нравится делать это, когда наступает их очередь быть ведущими. Я подумал, что они не стали бы делать этого с тобой после… после того, как тебя поцеловали без согласия. Курт сел на кровать и улыбнулся. — Если не возражаешь, я скажу, что здесь все начинает напоминать «Сплетницу»? — А разве нет? — Блейн улыбнулся и сел рядом с ним. Он вздохнул. — Но пока все так плохо? — Нет, — бесстрастно ответил Курт. — Вы все были очень гостеприимны. Я не так много знаю о диких вечеринках, которые устраивают гормональные парни, но я знаю, что у меня есть еще несколько дней, пока не упадет мяч. А до тех пор, думаю, я смогу решить, хочу ли я вообще участвовать в этом разврате. Он откинулся на спинку водяного матраса, которое заскрипело под ним. — Я в Нью-Йорке, черт побери. Думаю, я хочу извлечь из этого максимум пользы. Блейн изо всех сил старался не смотреть на него, пока он лежал, обмякнув, и смотрел в потолок своими невероятными глазами, которые, казалось, вбирали в себя весь свет в комнате. Блейн отвернулся к окну, затем взглянул на часы. Он подтолкнул руку Курта. — Все равно уже почти пора. Пойдем. Я подарю тебе рождественский подарок. Заинтригованный, Курт сел. — Правда? — Да, — Блейн встал и протянул ему руку. — Наверное, это хороший способ закончить день. Курт на мгновение опустил глаза и улыбнулся. Он взял его за руку. — Пойдем. Нам нужно выбраться, пока никто из них не заподозрил, что мы собираемся сбежать. — Нет, они заняты выбором еды для вечеринки. Это займет не меньше четырех часов.***
Дни были короткими. Над Нью-Йорком уже смеркалось. С угасанием дневного света город, который никогда не спал, начал зажигать свои огни. Здание за зданием — ковер света, интенсивность которого неуклонно возрастала по мере того, как к нему присоединялось все большее количество зданий в конце дня. Курт и Блейн, снова неся в руках свой верный магнитофон, шли по Авеню Америк. Блейн крепко держал руку Курта, пока они проталкивались мимо людей на улице. Курт не сразу понял, куда Блейн его ведет. И когда он остановился перед зданием… Курт уставился на здание, а затем на Блейна. — Радио сити мьюзик холл…? — Точно, — улыбнулся Блейн. — Я подумал, что если мы станем большими звездами, то сможем привыкнуть к этому зрелищу, — он рассмеялся. — Пойдем, — он потянул Курта за собой, пройдя весь путь до черного входа. — Ты должен это делать? — спросил Курт, когда Блейн толкнул дверь и огляделся. — Если бы здание было открыто, мы могли бы воспользоваться парадным входом. — Ну технически мы занимаем это место на время, — ответил Блейн с ухмылкой, втягивая его внутрь. Дверь захлопнулась. Все погрузилось в темноту, и он ничего не видел. Только голос Блейна и его рука вели его за собой. — Что мы здесь делаем? Блейн лишь улыбнулся про себя, не отвечая Курту. Он потащил его за собой по лабиринту тускло освещенных закулисных залов, где их шаги гулко отдавались в пустоте. Сначала Курт не был уверен, что они вообще куда-то идут, пока наконец не появился свет. Курт остановился, когда Блейн продолжил идти, и его шаги зазвучали на сцене. После тусклых переходов внезапно перешагнуть через занавес и оказаться перед огромным величием всей сцены, аркой потолка, освещенными сиденьями, а затем — уже не так сложно было представить, что стоишь перед толпой, которая ревет, как только ты выходишь на свет. Блейн поставил магнитофон на сцену и, осторожно повернувшись на каблуке, посмотрел на Курта, улыбаясь. — …Что скажешь? Курт вышел на открытую сцену, оглядываясь по сторонам. В этом огромном помещении проходили самые невероятные выступления артистов, которые только видел мир, и вот он, Курт Хаммел, прямо под светом прожекторов, смотрит на них. Увидев выражение лица Курта и его неспособность говорить, Блейн улыбнулся и решил, что его подарок, похоже, удался. Стоило увидеть это в глазах Курта. — Как… — Курт заикался, оглядываясь по сторонам, привыкая к шоку, к которому не была готова даже его внутренняя дива. Он всегда жил для сцены, это несомненно, но увидеть ее с этой стороны, в этом месте, в Нью-Йорке, впервые… — Я дергал за ниточки… — пробормотал Блейн, оглядываясь по сторонам и тоже восхищаясь происходящим. — Вообще-то, это сделала моя мать, по моей просьбе. У них есть… некоторые рычаги влияния на сценические дела. Кроме того… я попросил продлить срок, когда никто еще не использовал ее и не готовился к постановке. Так что… на ближайшие тридцать минут она в нашем распоряжении. Блейн подошел к краю сцены и спрыгнул в оркестровую яму. Курт поднял голову. — Эй! Куда это ты собрался? — Куда же еще? Занять хорошее место, — он направился к проходам и бесцеремонно опустился на одно из мягких кресел. Он ухмыльнулся. — Чтобы я мог смотреть, как ты поешь. Курт поднял брови. — Пою. Сейчас? — Ни в какой другой день, кроме сегодняшнего, — небрежно сказал Блейн. — Ха… — Курт, казалось, задумался, и в его глазах появился блеск идеи, когда он ухмыльнулся Блейну. — Нет… я так не думаю. Ты придешь сюда, чтобы спеть со мной. — Ты, наверное, шутишь. Я думал, праздничные чудеса заканчиваются на Рождество, а Курт Хаммел впервые получил сцену Радио сити мьюзик холл в свое распоряжение… и хочет поделиться? Курт ответил все тем же отстраненным тоном, скрестив руки. — Ну, ты же сам меня сюда привел… И то, что это мой первый раз, не значит, что он будет последним, уверяю тебя, — он ухмыльнулся. — И песня не длится тридцать минут. Думаю, у меня будет время еще побаловать тебя своими талантами, после того как ты выполнишь эту просьбу? Блейну пришлось рассмеяться. Он со вздохом поднялся, сбросив пальто на сиденье. — И что же ты задумал? — Что-нибудь достойное этого случая… — Курт, казалось, задумался. Затем он грациозно подошел к магнитофону, быстро выбрал песню и нажал кнопку «play». Как только зазвучали первые удары барабанов, Блейн узнал песню и улыбнулся. Курт усмехнулся и жестом пригласил его подойти.Live in my house, I'll be your shelter, Just pay me back With one thousand kisses Be my lover and I'll cover you…
Блейн, забавно улыбаясь, осторожно шел к нему по проходу, пока он пел:Open your door, I'll be your tenant Don't got much baggage to lay at your feet But sweet kisses I've got to spare I'll be there and I'll cover you…
Когда Блейн подошел к краю сцены, ожидающе глядя на него яркими глазами, Курт опустился на колени на краю и наклонился к нему, ухмыляясь, пока они шли вместе:I think they meant it when they said you can't buy love Now I know you can rent it A new lease you are my love, on life Be my life…
Когда Блейн снова поднялся на сцену, двери в зрительный зал медленно открылись. Первым выглянул Рид и, увидев пару на сцене, тут же ухмыльнулся. Он повернулся и жестом приказал остальным зайти. Остальные ребята быстро вошли, на цыпочках прокрались к проходу — Шейн бежал впереди с видеокамерой — и наблюдали, как двое танцуют по сцене под музыку. Курт снял свой шарф и накинул его на шею Блейна, притянув его к себе.Just slip me on, I'll be your blanket Wherever, whatever, I'll be your coat…
— You'll be my King, and I'll be your castle, — пел Курт, ухмыляясь, когда двигался вокруг него, а Блейн с наглой ухмылкой качал головой и пел: — No, you'll be my Queen, and I'll be your moat… Ребята в зале чуть не расхохотались. Пара продолжала петь, выглядя удивительно живой:I think they meant it when they said you can't buy love Now I know you can rent it A new lease you are my love, on life All my life…
Они кружились на сцене вокруг друг друга, пели со всей силы, пристально глядя друг на друга, обмениваясь репликами в идеальном темпе:I've longed to discover Something as true as this is… So with a thousand sweet kisses (If you're cold and you're lonely) I'll cover you— With a thousand sweet kisses (You've got one nickel only) I'll cover you— With a thousand sweet kisses (When you're worn out and tired) I'll cover you— With a thousand sweet kisses, (When your heart has expired) I'll cover you—
Их руки снова соприкоснулись, притягивая друг друга, и Курт провел руками по шарфу, свисавшему с груди Блейна.Oh, lover, I'll cover you, Yeah… Oh, lover, I'll cover you…
Музыка стихла, и они остались вдвоем, прислонившись друг к другу, соприкасаясь лбами. Курт на мгновение взглянул вверх, слегка улыбнувшись, и это заставило Блейна ухмыльнуться. Ребята в зале разразились аплодисментами и радостными возгласами, заставив обоих немедленно поднять глаза. В то время как остальные хлопали изо всех сил, Уэс подхватывал, а Шейн громко смеялся, не забывая быстро вынимать карту памяти из камеры. Блейн и Курт смеялись со сцены, оба раскрасневшиеся, оба смущенные и все еще захваченные моментом. — Бис! — воскликнул Рид. — Бис, бис! — Тогда только ты, — сказал Блейн, отпуская Курта. — В конце концов, это твой подарок. Сцена в твоем распоряжении. — Лучший рождественский подарок, который я еще не получал, — ухмыльнулся в ответ Курт. Если не считать тебя. Блейн только рассмеялся и спустился к остальным, а Курт послал воздушный поцелуй, готовясь к своему второму выступлению.***
В следующем эпизоде: ЗАМЕЧЕНЫ: К и Р бегут в Bergdorf Goodman, вооружившись платиновыми картами, но мы сомневаемся, что их совместные усилия хоть как-то повлияют на бюджет покупок миссис Ван Камп. Э&И все еще планируют вечеринку, которая должна положить конец всем вечеринкам — будем надеяться, что никого не пропустят. У неразлучных Д&У возникают проблемы, когда они случайно «теряют след» К. У Б больше, чем обычно, причин для беспокойства; тем более что мы только что заметили, как Л, только что приехавший из Парижа, прибыл на Центральный вокзал без своего спортивного «сопровождающего». И если он придет на вечеринку, то, скажем так, все ставки на поцелуи придется делать заново.