Сборник по Баронессе Сэц-Дамье

– Юноша! – в голосе герцога Алва чувствовались нотки не свойственного ему возмущения вместо привычного ленивого снисхождения, – Что это такое? Дик забрал пачку листов и просмотрел их. – Черновик нового романа? Вы же просили обязательно показывать вам черновики? – Да, и моя предусмотрительность себя оправдала. Что вы такого придумали про синеглазого графа? – рука герцога отчеркнула ногтем сцену где-то в середине, которую герцог нашел по загнутому уголку листа. Дик начал перечитывать. "Не смирившись с отказом своего пленника, наршад повелел запереть синеглазого графа в своем серале. Прекрасные невольницы с восторгом окружили своего гостя..." – Дальше! – герцог Алва сунул под нос Дику следующий лист. "Отвар розовых лепестков содержал не только незнакомые пряности – граф почувствовал, как его охватывает возбуждение, и его плоть, едва сдерживаемая тонкими прозрачными шароварами, налилась кровью. Изящная рука наложницы наршада, звеня драгоценными браслетами, обхватила его мужественность у основания, а другая красавица перевязала плоть тонким шелковым шнурком, улыбаясь полными алыми губами и обещая блаженство. Охваченный страстью, граф не сопротивлялся, когда его уронили на ложе любви, усыпанное благоуханными цветами. Бедра любимой наложницы наршада обняли его, нежнее цветов лесных орхидей, что расцветают лишь на закате. Граф застонал от страсти, но почувствовал, как ему становится тяжелее дышать. Его голова закружилась, а зрение сузилось, позволяя рассмотреть лишь прекрасную наездницу, опускающуюся на его плоть, которую придерживала, устремляя в безжалостное небо, самая юная из красоток. – Я возьму в себя половину, – сказала наездница, и остальные женщины ахнули. Граф потерял сознание..." – Граф отказал наршаду, и тот отдал его своим наложницам? – Дик удивленно перевернул лист. – Это я понимаю. Но что за фокусы с потерей сознания? Дик смутился. – В этом романе графа щедро одарила природа... – начал он. – Вам мало было А.. четырехпалого капитана? – возмутился эр Рокэ. – Видите ли, – Дик смутился еще сильнее и покраснел, – нам снились очень яркие сны, и мы задумались, насколько вообще возможно описанное. Вы же сами смеялись, когда мы не проверяли на практике! Валентин нашел в вашей библиотеке медицинский трактат... – Так... – герцог Алва хлопнул листами по ладони, поторапливая рассказчика. – И мы с Эстебаном посчитали, что с таким даром природы, если через длину и диаметр найти объем приливающей крови, пациент потеряет сознание. – С капитаном вас это не смущало! – Так капитан же ростом в семь бье и мощного сложения, а синеглазый граф, с его средним ростом и тонкими запястьями... – Дик замер на полуслове под взглядом своего эра. – Уберите эту сцену, – отданный приказ был произнесен совершенно безапелляционно. – Но эр Рокэ! Это же ключевая сцена, которая позволит черноглазому барону спасти возлюбленного, замученного почти до смерти! – Кажется, я начал понимать Лионеля. Юноша, вы мой оруженосец до конца следующего года. Вы помните этот факт? Если я закрывал глаза на ваше увлечение, и присутствие в моем особняке ваших друзей.... – Я перепишу роман, эр Рокэ, – печально согласился Дик. – Перепишите. Оставьте щедрые дары природы только одному герою, чтобы не повторяться, – герцог сменил гнев на милость. – Да, эр Рокэ, – Дик развернулся, грустно думая о том, что Валентин убьет его за срыв сроков. – И, Дикон, – эр Рокэ неожиданно усмехнулся, – вы же видели шрамы на моей спине? Дикон с удивлением посмотрел на эра. Страшные следы от глубоких ран шли от плечей до поясницы, он видел в Варасте при купании. Но герцог обычно мрачнел при любом упоминании и не терпел ни вопросов, ни сочувствия. – Спросите Валентина, сколько крови потерял человек среднего роста, – эр подмигнул Дику, – за бой, продолжающийся достаточно долго, чтобы получить все эти раны?