Сборник по Баронессе Сэц-Дамье

Долгожданную поездку в Кэналлоа предвкушали все – и Ричард, мечтавший наконец увидеть своими глазами море, дворцы Алвасете и культуру Кэналлоа – от виноградников и гранатовых рощ до народных гуляний – и слуги, соскучившиеся по родным и близким, и сам эр Рокэ, уставший от придворной жизни и холодного климата Олларии. Разумеется, Ричард не смог бы бросить друзей – и выпросил у эра разрешения пригласить Валентина и Эстебана. Как Рокэ Алва договаривался с графами Рокслеем и Килеаном, он не спрашивал – просто получил согласие и умчался собираться, едва успев поблагодарить эра. Дорога прошла как во сне – ехали быстро, и наконец Кэналлоа раскинулась перед ними, цветущая и радостная. Первые две недели Ричард, Валентин и Эстебан провели, изучая дворец, библиотеку, откуда Валентина приходилось утаскивать силой Ричарду и Эстебану, картинные галереи, откуда Эстебана приходилось вытаскивать Ричарду и Валентину, и море – откуда всех троих выгнало знакомство с медузами. Слишком близкое, хоть и обогатившее очередной роман Ричарда красочными подробностями. А потом они заметили, что в городе стало очень многолюдно, а во дворце стали появляться гости. С маркизами Эчеверрией и Дьегарроном они уже были знакомы, и их приезд, как и Диего Салины, не смог всерьез отвлечь их от ежедневных занятий. Но когда в порт вошла эскадра, и в город вошли марикьярские моряки, а с ними Берто, оруженосец Первого Адмирала, игнорировать происходящее стало нельзя. – Что происходит? – спросил Ричард у Берто, похваляющегося грубыми мозолями на руках и новыми умениями. – Разве вы не знаете? Это же праздник в честь объединения Кэналлоа и Марикьяры! – обиделся тот, – весь город готовился, и соберано приехал. Будем отстаивать честь своих стран. – Как именно? – уточнил Валентин, а Эстебан заинтересованно подсел ближе. Не принадлежавший к кругу друзей Берто в Лаик, он дал возможность Дикону и Берто восстановить знакомство. – Состязание! – Берто аж закусил губу от возмущения, – в этом году у Марикьяры все шансы победить! – Честь моего эра – моя честь, – заявил Ричард. Незаметно подошедший Хуан посмотрел на всю компанию с интересом. – А ведь действительно, – сказал он, – нам как раз не хватает людей. Будете участвовать на стороне Кэналлоа, дор Рикардо? Дор Берто и вся его семья играют за Марикьяру. – Разумеется! – согласился Ричард, – и Валентин и Эстебан тоже. Отстоим честь эра Рокэ! Валентин страдальчески сжал пальцы и коротко кивнул. Эстебан пожал плечами. Отступать было поздно. Берто рассмеялся, и пообещал, что им, как новичкам, положен гандикап в шесть бье, но соберано не согласится. Хуан подтвердил, и тут Ричард впервые задумался о том, в чем именно они будут состязаться. – Это не фехтование? – удивился он. Рассмеялись все, кроме троицы оруженосцев из Олларии. – Шпага вам будет только мешать, – интригующе пояснил Берто, и убежал сообщать новость своим марикьяре. Почему–то оказалось, что правила состязания нигде не записаны. Слуги подмигивали и несли какую–то чушь, служанки ахали и желали стойкости, маркиз Дьегаррон сообщил, что будет счастлив включить их в команду, и пожалел, что Бласко все еще в Талиге и не смог вырваться со службы. В городе расчищали и огораживали здоровенную арену, на которой обычно проверяли продаваемых лошадей, усыпанную чистым белым песком. Эстебана было не оторвать от набросков. Сам южанин, он привык к цветам и зелени, но море, украшенные лентами цветастые юбки горожанок и крестьянок, завязанные под грудью рубахи мужчин завораживали его. Ричард был уверен, что ничего страшного на состязании случиться не может – это же праздник – и записывал приносимые вдохновением сценки и сюжеты. Валентин мрачно пожимал плечами, и скрывался в библиотеке. И вот наконец настал день состязания. Маркиз Диего Салина и соберано Рокэ Алва уселись на возвышении под навесом от солнца, кивнули друг другу, помахали зрителям и начали набирать команды. – Игнасио Эчеверрия! – начал хозяин, и рэй Эчеверрия вышел вперед, сняв перевязь. – Хулио Салина! – Диего вызвал брата. – Хорхе Дьегаррон! – Кэналлоа. – Рамон Альмейда! – Марикьяра. – Ричард Окделл! – зрители зашумели, разглядывая оруженосца соберано. Третье место было очень почетным. Ричард вспыхнул, неловко отцепил шпагу и встал за маркизом Дьегарроном. – Луис Альберто Салина! – Берто встал за своим монсеньором и подмигнул Ричарду. – Валентин Придд! – под шум толпы Валентин изящным движением отложил перевязь и встал за Ричардом. – Ротгер Вальдес! – вице–адмирал легко выбежал на песок. – Эстебан Колиньяр! – по крайней мере, все трое друзей были вместе. – Филипп Аларкон! – к марикьяре под громкие крики толпы присоединился блондин. – Хуан Суавес! – домоправитель встал за Эстебаном, и Ричард выдохнул – в том, что Хуан сумеет позаботиться о них, не было никаких сомнений. Он даже перестал следить за тем, кто еще попал в какую команду – кажется, их было по пятнадцать человек. Властитель Кэналлоа и его наследник напутствовали обе команды, веля не посрамить свои страны и честь. По их сигналу забили кастаньеты. Рэй Эчеверрия опустился на колени, с другой стороны опустился на колени, прямо в песок, Хулио Салина. Ричард засмотрелся на то, как опускается первый адмирал, выше Салины на голову, и только Валентин, дернувший его за руку, напомнил ему, что настала его очередь. Постепенно все тридцать человек церемонно опустились на песок. Снова забили кастаньеты, и Дьегаррон перед Ричардом нагнулся вперед. Брошенный взгляд показал, что Альмейда держится за лодыжки Хулио Салины, прямо поверх сапог. Ричард аккуратно взялся за сапоги Дьегаррона, почувствовал руки Валентина на своих лодыжках, и начал озираться. За ними закрыли ворота арены, а из других ворот, впереди, выскочил черный бык, украшенный лентами на шее. Бык мотнул мощной головой, топнул копытом, и тяжелой рысцой побежал в сторону команды марикьяре. Ноги Дьегаррона дернулись, Ричард чуть не упал, но спохватился и пополз вперед, поглядывая на быка. Команда Марикьяры проползла несколько шагов на четвереньках, а когда бык повернул прямо на них, рухнула на песок плашмя. Эчеверрия вел команду вперед – и лег на песок, когда бык был уже всего в тридцати бье. Ричард лежал, вцепившись в чужие сапоги, и гадал, как долго это будет продолжаться. Арена казалась бесконечной. Команда Марикьяры, отставшая от Кэналлоа, сокращала дистанцию. Наконец бык отбежал в сторону, и команда соберано снова поползла. Ричард уже почти перестал бояться, и вообще они вырвались вперед на десять бье, когда Хулио Салина продолжил ползти вперед, несмотря на то, что бык смотрел прямо на него. Альмейда, ползший за ним и благодаря своему росту видящий поверх плеч, попытался остановить его, дернув за ногу. Хулио лягнул своего адмирала и продолжал ползти. Альмейда схватил Хулио за штаны, рванул – и ткань не выдержала, обнажив ярко–алые, в цвет флага Марикьяры, подштанники. Стреноженный штанами Хулио рухнул вниз, но бык уже мчался на зов красной ткани. Альмейда бросился вперед, прикрывая собой нижнюю половину Салины. Ричард ахнул, представив себе, как копыта разбивают головы и тела, и тут Дьегаррон выпрямился в полный рост и засвистел. Он махал руками, когда развернувшийся Эчеверрия дернул его вниз, и Ричард спохватился и подсек ноги. Сопение быка раздалось совсем рядом, и оставалось лишь зажмуриться. – Эге–гей! – раскрыв глаза, Ричард глянул и ахнул – Берто, сняв штаны, демонстрировал подштанники алого, видимо фамильного, цвета. Бык побежал к ним, Вальдес подмял под себя младшего Салину, Ричард и Эчеверрия вцепились в Дьегаррона, не давая ему подняться. – Их–ха! – раздалось сзади. Эстебан стоял и размахивал снятым камзолом. Темным, не алым – но бык заинтересовался. Впрочем, Колиньяр догадался бросить одежду быку и рухнуть на песок до того, как Хуан дернул его за пояс. Команды замерли. Бык понюхал камзол, фыркнул и отбежал в сторону. Эчеверрия отпустил Дьегаррона и пополз вперед. Следующим отвлек внимание быка от алого цвета кто–то из хвоста кэналлийцев. Затем Вальдес снял свой камзол, и передал его Альмейде – повязать на Хулио Салину. Кто из кэналлийцев снял рубашку, и зачем, Ричард не отследил – но обе команды ползли вперед, успешно отвлекая быка бросаемыми ему предметами одежды. К финишу они подползли усталые, потрепанные и вывалянные в песке одновременно – Хулио сорвал штаны полностью, камзол Вальдеса упал по дороге, и Ричард уже привычно бросил в быка своей рубашкой. Эчеверрия и Хулио коснулись колокольчика, объявляя победу, и выскочившие слуги набросили на рога веревку. Команды вставали на ноги и оглядывались. Зрители бесновались. На возвышении было убийственно тихо. – Ричард, – начал эр Рокэ, – что вы трое устроили? Ричард посмотрел на себя – на нем были грязные штаны, сапоги – и, собственно, все. Эстебан выглядел не лучше, и только Валентин выглядел на удивление прилично и был застегнут на все пуговицы. Видимо, чтобы скрыть отсутствие рубашки. Хулио Салина бросал яростные взгляды на адмирала Альмейду, повязавшего свою рубашку ему на талию, чтобы не шокировать зрителей еще сильнее, но молча выслушивал выволочку. Вальдес принял у горожанки цветочный венок и довольно повесил себе на шею, не смущаясь своего полуголого вида. Всех участников окружили горожане с цветами и лентами, и девушки соревновались за честь украсить самых раздетых. – Мы защищали вашу честь! – горячо отозвался Ричард, – была бы на мне национальная надорская одежда! Эр Рокэ устало провел ладонями по глазам и переглянулся с Диего Салиной. – Вы правы, могло быть намного хуже, – согласился он и развернулся к горожанам. – Союз между Кэналлоа и Марикьяре прочен, как никогда! – А вы знаете кэналлийские танцы? – Вальдес подошел к ним вместе с тем самым блондином, Аларконом, и Берто. – Нет, – вежливо ответил Валентин. – Мы покажем! – обрадовался Берто, легко переживший трепку от своего начальства. – Мы в неподобающем виде, – Ричард переживал, что они уронили честь соберано. – В таком виде соревнования гораздо интереснее, – весело отозвался Вальдес, – никто не погиб и даже не ранен. Думаю, ваша идея с разоблачением приживется! – К утру все равно все полураздеты, не обращайте внимания, – Аларкон подмигнул и утащил Эстебана к танцорам. Вальдес что–то рассказывал Валентину, и только Берто ждал, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Ричард обернулся было к эру Рокэ, но наткнулся взглядом на Хуана, и решил, что изучение танцев ему точно пригодится. – Идем! – песок хотелось запить вином, а изучение кэналлийских традиций стоило продолжить.