***
Глубокий вдох. Задержать дыхание. Выдох. Глубокий вдох. Задержать дыхание. Выдох. Праздные эмоции и мысли поблекли и исчезли, не оставив после себя ничего, кроме его восприятия реальности. Все детали стали четкими и ясными, и даже само время, казалось, замедлилось, когда он начал видеть и слышать все большей с ясностью, в сознании отсутствовало что-либо, кроме процессов внимания и наблюдения за своей целью. Именно в таком состоянии Жон пристально смотрел на мишень. Он нажал на спусковой крючок. Ничего не произошло. Арк снова нажал на спуск, но и на этот раз ничего не произошло. Стрельбище было заполнено звуками выстрелов, ведь все другие стенды занимали студенты, проверяющие или практикующиеся в стрельбе из собственного оружия. Каждый нажимал на спусковой крючок и производил выстрел, каждый, кроме него. Жон покачал головой и отступил от кабинки. Он вытащил канистру с электрическим прахом, которую они раздобыли, только для того, чтобы увидеть то, что в ней ничего не изменилось. Руби выглянула из-за его руки, а затем нахмурилась. Что ж, пора заканчивать на сегодня. И Жон, и Руби носили стрелковые наушники (средство защиты, к которому он не привык, но все равно не стал сопротивляться). Блондин помахал ей рукой, привлекая внимание, а затем указал на выход. Роуз кивнула, и после того, как Жон запихнул все еще неработающую Кримсон Арк в свою спортивную сумку, они ушли. После того, как покинули стрельбище, они вошли в вестибюль, оставив приглушенные звуки выстрелов позади, когда дверь за ними закрылась. Жон и Руби подошли к стойке регистрации в вестибюле, на ходу снимая наушники. Роуз вздохнула. — Мне казалось, что это наконец сработает… Я была так взволнована, думала, что увижу как она стреляет настоящей молнией. — И я, — произнес Жон. Он цокнул языком и посмотрел на свою спортивную сумку, в которой все еще лежала сломанная винтовка. — Может быть, проблема со штифтом прахоуловителя? — спросила Руби, пока Жон нажимал кнопку на экране дисплея за столом. Сонного вида охранник лишь мельком окинул их взглядом, когда они выходили. — Возможно, — сказал Арк, когда он с Руби вышли из вестибюля в холл. Затем они направились обратно в сторону своих комнат, продолжая беседу, прошли мимо арсенала и поднялись по лестнице, направляясь в саму академию, а затем и в крыло, где находилось общежитие. — Это первое, на что мы должны обратить внимание, вот только спусковой механизм уже перегружен... Роуз застонала. — Ага, — согласился Жон, качая головой. — Больше всего проблем всегда доставляют подобные привередливые мелочи. — Угу... дьявол кроется в деталях. — Руби нахмурила брови. — Ну, мне нужно будет кое-что сделать с командой, так что я лучше пойду подготовлюсь с ними заранее. — Да? А что это? — Э-э, помнишь, как я говорила, что Блейк трудно спать, и из-за этого она становится очень угрюмой? — Ага, — подтвердил Жон, — Собираешься попытаться наставить ее на путь истинный? — Что-то вроде того, — произнесла Роуз, нервно потирая руки. — Мы собираемся пойти кое-куда и заняться кое-чем… в Вейле... ну, знаешь, просто командными делами, немного потусоваться, поужинать, осмотреть достопримечательности и все такое. Просто хочу подбодрить ее, понимаешь? — Звучит классно, — сказал он. — Могу я тогда одолжить твою приставку, когда ты уйдешь, если тебя не будет весь день? — Конечно, — без раздумий ответила Руби. — Ты можешь оставить ее хоть на всю ночь; скорее всего нас долго не будет.***
ВЫ ПОГИБЛИ — Блять! Нора быстро отвесила ему подзатыльник, хлопнув открытой ладонью по затылку. — Следите за своим языком, мистер! Что, твой папочка никогда не учил тебя хорошим манерам? Жон вздохнул, когда игра перезагрузилась, властные красные слова насмехались над ним: «ВЫ ПОГИБЛИ». Жон отвернулся от экрана и уставился на свою сокомандницу, сидевшую рядом с ним на кровати. — Мой папа научил меня хорошим манерам, большое вам спасибо, — ответил он, нахмурившись. – Просто произнося несколько неприятных слов время от времени, это ужасное страдание, которое мы называем жизнью, становится немного более терпимым. Нора хихикнула, а потом внезапно столкнула его с кровати. — Эк! — Ну, в любом случае, теперь моя очередь! — Она выхватила контроллер, а затем начала быстро нажимать на все кнопки подряд, тщетно пытаясь ускорить загрузку экрана и возродить персонажа. Теперь Нора сосредоточила все внимание на телевизоре, который стоял посреди их комнаты и который они взяли напрокат в магазине товаров для дома Бикона. Жон и Нора уселись на кровати Пирры, как будто это был диван. За окном была глубокая ночь, а они уже на протяжении нескольких часов обменивались контроллером друг с другом, конца этому не было видно. Но ведь это были выходные, так зачем тогда этому заканчиваться в ближайшее время? — Ну же, детишки, будьте добрее друг к другу, — сказала Пирра, читая им лекцию со своего места на верхней кровати, рядом с Реном. Ни у первой, ни у второго не было абсолютно никакого интереса играть самим, поэтому каждый из них выбрал себе насесты, с которых можно было наблюдать и болтать, не мешая Норе и Жону. — О-о, наконец-то приняла свой статус подружки-мамочки, да? — поддразнила Нора, когда ее персонаж наконец загрузился, игнорируя возмущенное бормотание Жона, поднимавшегося с пола. — Кто-то должен помешать вам сеять хаос, — проговорил Рен таким же сухим голосом, как и всегда. — Вы двое — самые непочтительные люди, которых я когда-либо знал. — Эй, законы — это всего лишь рекомендации, — сказал Жон. — Верно, Нора? — Агась! — радостно воскликнула та, нажимая кнопку на контроллере. Персонаж на экране подпрыгнул в воздух, а затем рухнул обратно, вонзив свое копье в землю и послав по земле ударную волну, которая уничтожила орду Гримм, в которую Нора бросилась. — Черт, это было круто, — пробормотал Жон, уже забыв о любой обиде. — Это превосходит текстовое приключение Грогнака в миллионы раз... Именно в этот момент Пирра дернула запястьем, и шкафчик рядом с ее кроватью задребезжал. Металлические ручки начали дрожать, слегка окутанные темной аурой. Затем дверца распахнулась, казалось, невидимой рукой. Баночка виноградной газировки левитировала из открытого шкафчика, затем пролетела по воздуху прямо в раскрытую ладонь Пирры. — Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! ВЫ ПОГИБЛИ ДЕРЬМО! — закричала Нора, когда ее персонаж был разорван на кусочки огромным Беовульфом. Внезапная вспышка сокомандницы на мгновение привлекла внимание Пирры, отвлекая ее ровно настолько, чтобы банка с содовой немного покачнулась в воздухе. Она ударилась о каркас кровати под странным углом, отколов крышку и выплеснув порцию фиолетовой жидкости. — Вот черт! — Жон взвизгнул, когда содовая пролилась вниз и попала прямо ему на рубашку. — О нет! — Пирра в ужасе ахнула. Она быстро схватила банку, прежде чем оттуда не вылилось еще больше газировки, но на рубашке уже разрасталось уродливое фиолетовое пятно. — Прости! — Все в норме, — произнес Жон. Он даже улыбнулся, ведь, на самом деле, это было довольно забавно. Блин, Нора, само собой, не сдерживала собственного смеха над его несчастьем. Даже Рен слегка ухмыльнулся. Но Непобедимая Девушка все равно была безутешна: «Мне очень жаль!» — Правда, все в порядке, — повторил Арк, уже направляясь к своему комоду за чистой рубашкой. — Это всего лишь немного соды... после обычной стирки не должно остаться ни следа… Я надеюсь. — он выдвинул ящик, в котором лежало множество накрахмаленных, хорошо сложенных футболок различных оттенков синего. Жон немного расширил свой гардероб с тех пор, как приехал в Бикон, даже если цвет остался прежним. Арк решил, что, как и все остальные, может выбрать один цвет и сделать его своим собственным. Чего-либо голубого в пустоши было довольно мало, ведь любая краска уже давно сошла, а небо и моря были так основательно загрязнены, что утратили свой прежний цвет. Рубашки были аккуратно сложены, идеально чистые. По какой-то причине ему начало очень нравиться заниматься стиркой, поскольку было что-то странно приятное в том, чтобы иметь кучу красивой, чистой одежды. Он и не подозревал, насколько приятно ходить в свежих хлопковых вещах, неиспачканных потом, грязью и кровью. Блондин прошаркал в ванную и закрыл за собой дверь, затем стянул рубашку через голову. Для Жона не было бы странным или смущающим просто быстренько переодеться перед своей командой, если бы не одна мелочь: шрамы. Рен уже спрашивал его, почему он всегда ходит переодеваться в ванную или почему он надел футболку для плавания в тот раз, когда они все пошли в бассейн. Тогда Жон просто ответил, что стесняется, в какой-то степени это, возможно, и было правдой. Арк бросил испачканную рубашку на пол, оставив свой торс обнаженным. Он поймал свой взгляд в зеркале ванной и не смог удержаться, чтобы всего на мгновение не понаблюдать за доказательством своих приключений: На его животе и груди вздулись маленькие лоскутки плоти в тех местах, где пули когда-то вонзились в его кожу, всего, может быть, штук пять. Кроме того, несколько неприятных рубцов виднелись в тех местах, где его порезали плохо вооруженные налетчики или животные. Но самой шокирующей раной, безусловно, была серия длинных порезов поперек его спины, всего их было десять. Следы от хлыстов. Но у него еще был один шрам, который выделялся на фоне остальных: это был идеально вертикальный шрам, аккуратный и прямой, гораздо менее ужасный на вид, чем любой другой. Он пересекал середину его груди. Жон быстро отвел взгляд, затем натянул рубашку и вернулся в комнату. — Хэй, Жон, — позвал его Рен, — Я не хотел подглядывать, но я только что увидел вот это здесь, у твоей подушки. — он поднял несколько фотографий, сделанных "полароидом", которые держал в руке. — Оу, ага- — Дерьмо! – снова сказала Нора, прерывая его, когда вновь умерла. Жон только усмехнулся, прежде чем покачать головой и продолжить: "Да, я рассматривал их раньше... не знаю почему, просто немного ностальгии. Обычно я храню их в своем шкафчике, но... сегодня заметил их и снова захотел поразглядывать." — Ооооо, я хочу увидеть, хочу увидеть! — взволнованно воскликнула Нора, ставя игру на паузу и подпрыгивая на месте. — Раскрыто еще больше твоего супердупертаинственного прошлого! На самом деле в моем прошлом нет ничего слишком особенного, — солгал он. — Я был простым наемником в захолустных пустошах Вакуо. — Ну, даже если и так, не расскажешь нам об этих фотографиях? — попросил Рен, спускаясь с верхней койки, чтобы передать их. Пирра спустилась следом за ними, и затем все четверо присели на край ее кровати, уставившись на фотографии. — На первой только я и мой папа, когда я был маленьким, — объяснял он, указывая на фотографию, которая выглядела особенно изношенной и помятой, вся в складках. – А здесь я с моим пневматическим пистолетом, а это снова мой папа. — улыбка легко скользнула по его лицу, когда хорошие воспоминания вновь охватили его. — Я до сих пор помню, как стрелял в тараканов всякий раз, когда они вырывались на свободу... — Фу, тараканы — это просто отвратительно, — сказала Нора. — Но ты был таким милашкой! — Эм… спасибо? — А вот это кто рядом? — спросила Пирра, указывая на соседнюю фотографию, где был изображен значительно повзрослевший Жон, хотя и недостаточно, чтобы у него был шрам на глазу. — Это я и мои старые друзья. Джон, Джейн и Псина. — он указал на каждого по очереди, близнецы стояли по обе стороны от него, оба гордо размахивали своими винтовками и улыбались. Его верная собака сидела прямо перед ним, высунув язык и слегка виляя хвостом. — Фокс тоже там. Его просто не видно, ведь именно он нас и фотографировал. И слава богу. Понятия не имею, как я бы объяснял им его... может, как какого-нибудь гигантского фавна-ящерицу? — Он был гигантским фавном-ящерицей. — О, у тебя есть его фото? — взволнованно спросила Нора. — К сожалению, нет, — ответил он со смешком. — Но зато у меня есть вот эта фотография, где мы с Мойрой. — он показал на последнюю фотку, на которой был изображен довольно растерянный молодой Максвелл, с лицом, прижатым к лицу Мойры. Она щеголяла широкой улыбкой, делая селфи. — Она так гордилась тем, что сделала свой собственный фотоаппарат с нуля, и я был единственным человеком, согласившимся сфотографироваться с ней... — О-о-о, как мило! — Ага, она была милой. Действительно странной... но по-настоящему милой, симпатичной и внушающей надежду. — что-то в голосе Жона, что-то немного задумчивое и печальное помешало кому-либо из них спросить, что с ней случилось. — Жаль, что ее больше нет, она определенно делала мир лучше. Несмотря на свои слова, он улыбался. Выражение лица было наполовину настоящим, а наполовину фальшивым. Внутренний голос говорил, чтобы он был счастлив, потому что у него была возможность узнать всех этих новых людей, смеяться вместе с ними и любить их. Другой же голос настаивал, что он подвел друзей и что если бы он только был достаточно силен, они все еще были бы живы и здоровы. Но потом он вспомнил, что сказала ему Пич: «Все это просто то, что случается». Поэтому его улыбка стала немного шире. Совсем чуть-чуть. — Но, эй, это все в прошлом, — сказал Жон. Он рассовал фотографии по карманам и, вооружившись свежей идеей, решил развеять внезапную, довольно гнетущую атмосферу. — Давайте жить настоящим, правильно я говорю? Групповое фото! — Ура! — Валькери быстро обхватила руками шеи Пирры и Рена, притягивая их поближе, чтобы все могли поместиться в кадре. Это только заставило Жона улыбнуться еще шире: Нора была лучшим человеком, которого он знал, когда дело касалось переключения с неприятной темы. Поэтому он включил камеру, переключил ее направление в режим селфи (о котором он узнал лишь недавно) и расположил ее так, чтобы он и его лучшие друзья поместились все вместе. Нора улыбнулась так широко, как только могла, в то время как Рен вежливо ухмыльнулся, а Пирра повернула голову в сторону и улыбнулась той хорошо отработанной улыбкой, которую обычно делают знаменитости. Жон просто улыбнулся и нажал на кнопку, запечатлевая этот момент, хороший момент. Затем его свиток зажужжал, и на экране появилось уведомление от приложения "Последние новости": Битва роботов на шоссе!***
Руби напевала что-то себе под нос, улыбка все еще сияла на ее лице, пока она шла по коридору. Да, отчет для полиции был длинным, и, конечно, лекция мисс Гудвич была просто ужасающей, и, бесспорно, было уже супер поздно, и она смертельно устала, но хэй, бой роботов! Несомненно, это была самое потрясающее событие, в котором девушка когда-либо участвовала. Вдобавок к этому, теперь в их руках находилась информация о планах белого клыка! Она уже была настоящей охотницей... и Озпина, казалось, это устраивало, так что их даже не наказали! Руби ведет свою команду обратно в их общежитие, и все члены RWBY триумфально маршируют по коридорам Бикона. Сейчас все уже спали и не могли увидеть их, но, без сомнения, к завтрашнему дню об их великолепии будет хорошо известно всем и каждому, они уже гордились этим. Вайсс расхаживала с важным видом, высоко подняв подбородок. Янг помассировала руку, ушибленную ударом по меху, но глупая ухмылка никуда не делась с ее лица. Даже Блейк казалась помолодевшей и жизнерадостной, самодовольное выражение все еще играло у нее на лице. Руби не смогла удержаться и вприпрыжку пробежала по последнему коридору. Наверное, ей не следовало идти и будить команду JNPR, но Жон же сказал, что они все равно будут играть допоздна, верно? И они, конечно, быстро проснулись бы, услышав эту историю! Поэтому она без колебаний остановилась перед их дверью и постучала. Потом она постучала еще раз, и еще, и— — Прекрати! — сказала Вайсс, хлопнув ее по руке. — Они, наверное, уже вылезают из постели, ты, маленькая неблагодарная девчонка. Роуз лишь высунула язык, тем самым отвечая ей, как раз в тот момент, когда открылась дверь. — О, привет. — Пирра открыла дверь и теперь стояла перед ними с затуманенными глазами в своей пижаме. — Жона здесь нет. — Ох, тогда— — И да, я знаю, где он, — произнесла чемпионка, прервав довольно предсказуемый вопрос Руби. — Но я бы не стала пытаться поговорить с ним прямо сейчас, он в плохом настроении. Пошел выпустить пар в спортзале, наверное, все еще в душевых, если он до сих пор не вернулся. — О, а что случи— — Он посмотрел видео, на котором вы сражаетесь с этим роботом, и... был не очень доволен. Ее сердце ушло в пятки. — Жон... ну, он считает, что это было глупое и опасное решение, и хотел бы, чтобы вы доверили это профессионалам. Пирра поморщилась. — Он вроде как… прокричал это. Нет, не совсем прокричал… просто немного повысил голос. Совсем чуть-чуть. — Что? Увидев выражение лица Руби, Пирра выдавила из себя улыбку. — Не волнуйся, ваш бой был потрясающим. Жон… злится только потому, что волнуется. Он ведь не хочет, чтобы кто-то из его друзей пострадал. — О... — И внезапно Руби почувствовала себя только хуже. Конечно, он тяжело воспринял бы это; все его старые друзья были мертвы. Убиты, совершая безумные поступки, прямо как они недавно. — Просто подожди до завтра. Тогда, я уверен, он будет в состоянии говорить. Рядом с Пиррой появилась Нора, ее веки были наполовину опущены, а глаза налиты кровью из-за того, что ее разбудили. Она держала одолженную у Руби игровую приставку, которую безмолвно передала чемпионке, прежде чем развернуться и, как зомби, поплестись обратно к своей кровати. Валькери натянула на себя одеяло и уютно устроилась рядом с маленьким деревянным молотком. Она тут же заснула. Пирра хихикнула при виде этого, улыбка не сходила с ее лица. — Не волнуйся, все в порядке. Мы все сможем еще поговорить завтра. Спокойной ночи и хорошего отдыха. -Она вернула приставку хозяйке, а затем закрыла дверь. Руби держала консоль и контроллер в своих руках, весь ее восторг теперь полностью испарился.***
Сад был очень красивым. Руби пыталась сосредоточиться на этом, а не на липком страхе, посилившемся внутри нее. Она всегда ценила цветы, вишневые деревья и легкий ветерок, который часто проносился по саду Бикона, но теперь девушка уделяла им всем излишнее внимание, нервно постукивая пальцами, пересчитывая лепестки на рядом растущем нарциссе. Жон: Ты можешь встретиться со мной в саду? Я хочу поговорить Руби: Окей Такова была последняя переписка в ее свитке, последние слова, которыми она поделилась с Жоном. О боже, что он— Острая, безболезненная боль внезапно пронзила затылок, пока Руби была отвлечена. — Эк! — Роуз вскочила с каменной скамьи, отчаянно обернувшись только для того, чтобы увидеть его. Улыбка, которая красовалась у него на лице, сразу же заставила весь ее страх испариться. — Это для тебя, — произнес Арк, протягивая ей маленькую коробочку клубничного мороженого. Ее губы сложились в такую же улыбку, как и у него. Руби протянула в его сторону руку и взяла у Жона ледяное лакомство, которое он прижимал к ее шее всего пару секунд назад. — Придурок, — сказала она, — это меня напугало! Он только пожал плечами. — Ну, что сказать, все в том, как ты сидела, прямо-таки умоляло, чтобы с тобой сделали нечто подобное. Они оба рассмеялись, и Руби заметила, что в другой руке он держал что-то. — Мятное? — Ага, — подтвердил Жон, держа в руках крошечный пакетик мороженого той же марки, что дал ей пару мгновений назад, хотя и с другим вкусом; Руби видела его рядом с клубничным почти в каждом автомате с мороженным в школе. — О, ты любишь мяту? — Да, оказывается, я и сам только вчера узнал, — сказал Арк, садясь на скамейку и жестом предлагая Руби сделать то же самое. Он продолжил свои объяснения, когда девушка приняла его предложение: — Пич сказала, что я должен "расправить крылья" или типа того, начать пробовать что-то новое для меня. — Жон снял маленькую пластиковую ложечку, прикрепленную к крышке стаканчика, а затем и саму крышку. – Так что, этим я и занялся. Знаешь, я никогда не понимал, что попав сюда, ел почти одно и то же. В самом начале я просто следовал одному из рекомендуемых руководств по питанию Бикона. И закуски тоже были оттуда. — парень зачерпнул ложечкой маленький шарик мороженого бледно-зеленого цвета. — И я никогда в жизни не пробовал ничего мятного, кроме разве что жевательной резинки и зубной пасты. Арк положил ложку с мороженным в рот, его улыбка стала шире. Прошло несколько секунд, прежде чем он вытащил ложку изо рта, уже чистую. — Если честно, это мне нравится даже больше, чем клубника. — О, — сказала Руби. — Терпеть не могу мяту. — Ну, мне все еще нравиться клубника и все такое, но… даже не знаю, в этом вкусе просто есть что-то получше. И мне это по душе. — Хех, ага, я не слишком то люблю, когда еда кусает меня в ответ. мне вроде как хочется, чтобы это было односторонним, понимаешь? — она смущенно рассмеялась, открывая свое мороженое. Ее взгляд скользнул между красной упаковкой ее собственного лакомства и зеленой упаковкой Жона, какая-то ее часть отметила, насколько они разные по внешнему виду и, что более важно — по содержанию. Руби только начала есть, как он заговорил. — Что ж, я совсем на тебя не сержусь, — начал парень. В тот же миг весь оставшийся груз вины, застрявший в груди Руби, растворился и исчез. Она испустила едва заметный вздох облегчения. — Я и раньше злился, но только потому, что был немного не в себе. – произнес Жон. — Я обсудил это с Пич на нашем сегодняшнем сеансе... не хотел, чтобы ты видела меня таким недовольным. — О... да, Пирра сказала, что ты был действительно зол. — Ага. — парень просто пожал плечами. — Но что ты собираешься делать теперь? Как видишь, я уже спокоен. — Это отличн— — Но все равно разочарован. Руби уставилась вниз, на свое мороженое, не осмеливаясь поднять взгляд. — Почему? — спросила она, будучи достаточно порядочной, чтобы не позволить неловкому молчанию затянуться. — Потому что ты солгала мне. — Хм, — уныло произнесла Роуз, взяв ложку, полную мороженного. Плавясь, оно нежно слегка поблескивало, отражая солнечный свет. — Ты солгала мне, ушла и сделала что-то очень опасное. Девичник на свежем воздухе? Просто ужин? Вообще, ее мороженое было не таким уж и вкусным. — Даже не будешь оправдываться? — он спросил. — Не собираешься пытаться сказать мне, что просто случайно столкнулась с гигантским роботом? — Нет, – Руби только пожала плечами. — Ты же не глупый. И даже если бы я могла продолжать лгать тебе, то не стала бы. Мне не слишком то и нравится делать это. — ее несчастный взгляд был устремлен в землю, а мороженное полностью забыто. — Я просто хотела, чтобы ты поменьше волновался. — Ну, в итоге мне было только хуже, потому что да, я не только забеспокоился, но мне еще и солгали. Ее плечи ссутулились. — Ты бы попытался остановить меня или убедить, что должен пойти с нами, — произнесла Роуз. — Я не хочу втягивать тебя или твою команду в то, чем мы занимаемся. Она поставила стаканчик с мороженым рядом с собой и поднесла руки к глазам, смахивая пыль, которая случайно вызвала слезотечение. — Ну, ты же не можешь делать все сама— — Нет, могу! — выплюнула она, внезапно сменив тревогу и чувство вины на гнев. На лице Руби появилось хмурое выражение, когда она повернулась, свирепо уставившись на Жона. — Я охотница, а значит, моя работа — выслеживать таких плохих парней, и у меня это хорошо получается, и вообще, я могу постоять за себя. — Меня много лет называли маленькой, даже сейчас, после победы над гигантским роботом. Арк закрыл глаза. Он вдыхал и выдыхал, спокойно, методично, она заметила, как он делал это снова и снова. И вид этого заставил ее поникнуть. Жон делал это только тогда, когда ему нужно было сосредоточиться или… когда он сильно переживает из-за чего-то. Глаза Руби снова опустились в пол, чувство вины вернулось с новой силой. Ее мороженое растаяло рядом с ней. Она не заметила, как крепко Жон сжал кулаки, и как эта хватка ослабла с последним вздохом, который он сделал. — Знаешь, я ведь тоже охотник. — Жон покачал головой. — У меня такая же работа, как и у тебя. Я тоже хочу драться с плохими парнями. Я тоже каждый раз ставлю свою жизнь на кон. Я знаю, что ты можешь справиться с этим. Я знаю, ведь ты доказываешь это снова и снова. Я просто хочу, чтобы мы сделали это вместе. Вместе Это слово имело особый вес в сознании Руби, и оно заставило ее подумать: Да, пожалуйста. — Мы с командой хотим добраться до Белого Клыка и Торчвика не меньше, чем вы, ребята, — сухо усмехнулся Жон. — Я имею в виду, они сбросили на меня подъемник, ублюдки. — он постучал пальцем по подбородку. — Хотя это был всего лишь маленький кран… тот, что для ящиков. Более просто крупный убил бы меня— — Пожалуйста, перестань говорить об этом, — сказала Роуз. — Это пугает. — Ага. Думаешь о том, как умирают твои друзья. Это действительно страшно. Не так ли? Она сглотнула. — Особенно, когда это уже несколько раз происходило. Руби зажмурилась так сильно, как только могла, ее лицо покраснело от усилий, прилагаемых, чтобы удержаться от слез. Плечи сгорбились еще сильнее, а потом она почувствовала, как что-то легло на плечо… его рука. — Все в порядке, — произнес Жон. — Ты просто пыталась сделать что-то хорошее… даже если в итоге это немного вывело меня из себя. Ты делаешь все, что в твоих силах. Она кивнула. — Просто давай теперь будем делать все, что в наших силах, вместе, а? Я не настолько глуп, чтобы действительно считать, что смогу заставить вас всех прекратить, так что давайте просто сделаем это вместе. Это волшебное слово, которое он все продолжал использовать. Вместе — Да, — сказала Руби, и легкая, неуверенная улыбка появилась на ее лице. — Да, мы сможем сделать это. — Хорошо, теперь я чувствую себя намного лучше, — сказал он, убрав руку с плеча Руби, и вытянув перед ней в виде кулака. — Мы сможем серьезно надрать кому-нибудь задницу и прикрывать спины друг друга, пока будем это делать. — Вместе. — Вместе.***
— Хэй, Жон? — вопрос донесся до него сквозь пустой коридор. В столь поздний час вокруг никого не было, а единственными источниками света, были многочисленные лунные осколки, сияющие на расстоянии многих километров и просачивающиеся сквозь стекла высоких окон. — Хм? — он обернулся и улыбнулся, увидев, кто звал его. — Привет, Руби, что ты здесь делаешь так поздно? Она покраснела и опустила взгляд на свои ноги, мило скрестив руки на груди. — Оу… я просто хотела с тобой поговорить. — Да? Девушка кивнула. — Я просто хотела сказать, как сильно я тебя ценю… и думаю, что ты был ко мне очень добр, а еще что мне нравиться проводить время вместе с тобой. Улыбка Жона стала шире. Руби с очаровательно застенчивым видом прошаркала вперед, не осмеливаясь поднять глаза. — И... ну, я много думаю о тебе. — Да? Роуз снова кивнула. — Ага. Я думаю, что ты действительно милый, и умный, а еще поистине целеустремленный и талантливый. — она осторожно шагнула вперед, одна нога неуверенно последовала за другой. Ее серебряные глаза сверкнули в лунном свете, когда она наконец подняла на него взгляд. — И я думаю, что ты действительно красивый... — Руби— Она еще сильнее сократила дистанцию. — И я люблю тебя. Улыбка на его лице была необъятной; некое потустороннее предчувствие уже подсказало ему, что Руби собирается сказать. Он не был удивлен. Он был готов. Он был счастлив. Они наклонились друг к другу, и когда их губы соприкоснулись— — О боже. Этот голос. Мягкий и воздушный, с изысканным, едва заметным южным акцентом; этот голос мог сделать так, чтобы вы уснули с улыбкой на лице, заставить смеяться, заставить плакать, заставить чувствовать себя хорошо. — Мы не можем допустить этого. Чьи-то пальцы грубо схватили его за волосы, прежде чем он успел среагировать. Рука дернулась назад с огромной силой, отшвырнув Жона прочь. Он тяжело ударился об пол, не слыша ничего, кроме криков девушки, которую любил. Бишоп Бове улыбнулся. Конечно, он улыбнулся. Он всегда улыбался. Жон попытался подняться, но что-то придавило его, что-то невидимое и непреодолимое, сила, удерживающая его на полу, где он мог только беспомощно наблюдать, как Руби подняли и бросили на землю. Раздался тошнотворный хруст, когда ее ноги, эти прекрасные сверхсильные ноги, подогнулись, когда сила Бишопа вдавила ее в пол. Она закричала, и Бишоп выхватил свой меч, схватившись за край своей безупречной офицерской формы. Бове улыбнулся, щелкая выключателем, заставляя жестокое красное пламя вспыхнуть по всей длине лезвия Рубрум Морс. Бишоп поднял этот чудовищный меч, казавшийся разрезом в саму преисподнюю, высоко над головой, пока Руби ползала у его ног. Затем офицер Анклава опустил его, и Жон даже не смог найти в себе сил закричать от ужаса, когда Руби Роуз отрубили голо— Глаза Жона широко распахнулись, и он резко сел в своей постели, разбуженный очередным кошмаром. Первым, что поразило его, было ужасное чувство растерянности вместе с ощущением нереальности и непонимания происходящего. И с этим замешательством пришли паника, чувство угрозы, тревоги и ужаса, из-за которых все его мышцы мгновенно свело, он не мог сделать даже вдох. Жон рухнул обратно на кровать и начал извиваться на потных простынях, одновременно изо всех сил стараясь затолкнуть в свои легкие еще хоть немного воздуха и не умереть от огромного напряжения, образовавшегося в груди, прямо там, где должно было находиться сердце. Прошло время, хотя Арк и не имел понятия, сколько. Все, что он смог осознать, — это внезапный страх собственной смерти, поскольку двигаться или дышать, казалось, было абсолютно невозможно. И даже когда Жон боялся за себя, его также не отпускал страх за Руби, ведь затянувшийся ужас того сна все еще грохотал в его черепе, проникая своими острыми когтями прямо под кожу. Но прошло и это: его мышцы расслабились, а легкие смогли напрячься и снова втянули воздух, а затем он почувствовал, словно огромная призрачная рука вонзает свои пальцы ему в грудь, сжимая их в кулак. Глубокий вдох. Задержать дыхание. Выдох. Глубокий вдох. Задержать дыхание. Выдох. Жон наконец понял, где находится — он был в своей комнате, как и его товарищи по команде, что Арк понял, окинув отчаянным взглядом всю комнату и пространство под кроватью. На его холодной коже остывал пот, вызванный ночным кошмаром. Парень сидел на столь же потных, как его кожа, простынях, чувствуя отчетливое беспокойство, из-за врезавшегося в его разум образа любимой им девушки без головы, который все еще оставался там, пылая в сознании наряду с видом улыбающегося Бишопа и ощущением полной беспомощности. Блондин неуверенно слез с кровати и, чуть не спотыкаясь, побрел в ванную. Если он и разбудил остальных, они не подали виду, вероятно, решив, что ему просто захотелось в туалет посреди ночи. Особенно Рен, который, как Жон узнал, спал очень чутко. Он всегда был самым чувствительным по ночам, компенсируя тем самым способность Норы спать как убитой. Но в любом случае, не похоже, что Рен мог бы здесь чем-то помочь. Все же это был враг, которому нельзя было дать отпор в общепринятом смысле этого слова. Жон закрыл за собой дверь и включил свет. Он немедленно подошел к раковине и открыл кран, до упора повернув ручку в сторону синей отметки. Арк плеснул водой себе в лицо, наслаждаясь ледяным, освежающим ощущением. А потом он медленно вдохнул и выдохнул. Он посмотрел в зеркало, увидев там свое покрасневшее лицо с налитыми кровью глазами. Парень плотно их закрыл и заставил свое дыхание немного замедлиться. Вдох и выдох. Задержать и отпустить. — Он не сможет причинить тебе вред, — бормотал Жон сам себе. До него дошли слова Пич, совет, который она дала ему после того, как он, наконец, открыл ей весь тот ужас, который представлял собой Бишоп Бове. — Он не может причинить тебе вреда, потому что он мертв, потому что ты победил его, потому что ты выиграл, потому что ты победил его, потому что ты выиграл, потому что он мертв... Он долго продолжал монотонно повторять это, убеждая себя, что старый соперник больше никогда не сможет причинить ему вреда.***
Он прикурил сигарету, чиркнув спичкой В конечном счете, попытка снова заснуть оказалась тщетной. Арк уже полностью проснулся, а простыни были неприятно влажными от пота, и он уже принял две разрешенные таблетки для успокоения ранее днем. Жон проверил время и вздохнул, когда часы показали час ночи. Завтрашний день обещает быть тяжелым, но, по крайней мере, он сможет лечь спать пораньше. Парень лишь вздохнул, поднеся сигарету к губам. Никотиновая жвачка, которая так ему нравилась, лежала в ящике его письменного стола, рядом с ней была коробкой игральных карт, в которой были сигареты, какие Жон попросил купить для него какого-то бродягу. Не то чтобы у него их было много... Во-первых, он курил их не слишком то и часто, может быть, раз в день или около того. Сейчас… как раз то, что нужно. Дым плыл в воздухе смутными очертаниями, отчетливо видный в сиянии луны, той разбитой луны, которая сейчас смотрела на него сверху вниз. Жон сидел в саду Бикона, сгорбившись на скамейке у бассейна с цветущей вишней и курил сигарету. Тихие звуки ночи обволакивали его, изредка нарушаемые шелестом прохладного ветерка или карканьем какой-нибудь вороны поблизости. Он закрыл глаза, наслаждаясь вкусом и ощущениями, при этом мышцы парня расслаблялись. Сигареты в Ремнанте были намнооого вкуснее, чем на Земле, как, впрочем, и выпивка. Это место довольно хорошо удовлетворяло человеческие пороки. Арк все продолжал курить, пока сигарета становилась короче, и в конце концов не погасла. Потом он, как бы, просто сидел там. В конце концов, Жон вспомнил, как провел этот день. Если не считать тот кошмар, все было вполне хорошо. С помощью, оказанной Пич, он разобрался в своих эмоциях и быстро уладил все недопонимания с Руби… теперь он надеялся, что может больше не беспокоиться об опасностях, которым она подвергалась бы отдельно от него. И это хорошо. Я же люблю ее. Затем в его сознании опять возник образ того, как ей, сломленной и плачущей, отрубают голову. Шокирующая встряска, подобная внезапной вспышке молнии. В ответ на это Жон смог только закрыть глаза, надеясь, что это поскорее пройдет. — Ничто из этого не сможет причинить тебе вреда, — твердил он сам себе. — Прошлое давно в прошлом… ухватись за будущее. Да... да, так и сделаю. — он кивнул. — Иди нахуй, Бишоп... и ты тоже иди нахуй, Одинокий странник. — парень улыбнулся. — Меня зовут Жон Арк, охотник с Ремнанта. Есть кое-какие хреновые вещи, с которыми я имел дело... но вот что я тебе скажу... Он поднял глаза и уставился на гигантский обломок луны, который посмотрел в ответ. — Может быть, я и дерьмовый человек, но я могу делать то, что хочу. — его глаза сузились. — Я могу делать все, что, черт возьми, захочу, и быть тем, кем, черт возьми, я захочу, верно? Пич так и сказала… все говорили то же самое, черт возьми, мой отец говорил то же самое, и Сара, и Фокс, и все, кого я когда-либо знал. — Так что я собираюсь стать хорошим человеком, таким, который заслуживал бы счастья. Он говорил все это тьме ночи, тихо обещая что-то кому-то, может, Вселенной, или людям, которых он знал, или даже самому себе. То, кому он это говорит, не имело никакого значения, главное, что он сделал это. До тех пор, пока он доказывал это делом. Арк подпрыгнул, когда кто-то заговорил у него за спиной: — Давненько не виделись, а? Жон обернулся и увидел лицо, которое не видел уже довольно давно.***
Примечание автора: Черт возьми, кто бы это мог быть? Оставьте свою догадку в комментариях, хвала тому, кто сделает это правильно. Я с нетерпением жду, когда приступлю к написанию следующей главы. Я очень рад видеть, что людям нравится уход от канона, поскольку я чувствую, что это определенно поможет сделать историю более уникальной и лучше подогнать вещи друг к другу, учитывая мой стиль и природу кроссовера. Кроме того, тот факт, что Пирра является «подругой-мамочкой» — полнейший хэдканон, из-за того, что наш Жон такой неуправляемый маленький засранец. И, о боже, давненько лучший тролль Бишоп не появлялся в сериале "Мечта". Вы же не думали, что он просто исчез, не так ли?