Проснувшись утром 15-го сентября, Маша старательно прочувствовала каждую толику уходящего сна – как мир вокруг стал восприниматься целиком, а не через щелки едва открытых век, как ноздри вдруг защекотал запах корицы, а пальцы ног закололо от прохлады, заползшей под одеяло. Из-за дверного косяка показалась сначала темная макушка, а затем выплыло все папино лицо, свежевыбритое в обрамлении очков с толстой черепаховой оправой.
- Проснулась?
- Ага, - ответила Маша, улыбаясь и принимая сидячее положение.
- Юля!! Мы ждем, - пробасил мужчина, поворачивая голову в сторону кухни.
Мама, уже одетая в рабочий костюм и строго причесанная, вплыла в комнату, оставляя за собой шлейф из ароматов ванилина и корицы. Из голубой коробочки, которая была эпицентром издаваемого запаха, на Машу приветливо смотрели аппетитные булочки, обильно покрытые кремом и корицей.
- С днем рождения, котенок!
- Ты наш самый лучший бизнес-проект, - добавил папа, подмигнув, и доставая из-за спины праздничный пакет.
Выполнив необходимый минимум обниманий и целований, родители спешно удалились на работу, пожелав Маше отлично провести этот день. Булочки были перенесены на кухню, а открытка от семьи Феоктистовых, вложенная внутрь коробки, теперь стояла на комоде. Затем туда же отправилась открытка от родителей, первой выуженная из большого пакета с подарком. Следом за ней Маша вытащила новенький телефон в комплекте с завораживающим чехлом – прозрачным с дизайном из эпоксидной смолы с белыми и фиолетовыми сухоцветами. Наборы рафаэлок и шоколадных кексов отправились на стол, дожидаться Олю, которая должна была прибыть к имениннице с минуты на минуту. Последним, что Маша достала из пакета, оказалась самая большая его часть – внушительных размеров картонная коробка с цветастым рисунком на обложке. Большими белыми буквами на коробке было написано: «НАБОР ДЛЯ ТВОРЧЕСТВА». Под ними уже надписать поменьше: «Картина по номерам на холсте, которая скрасит ваш скучный вечер! Лимитированная коллекция диптихов». Найдя глазами правый угол, Маша внимательно вгляделась в небольшую картинку-образец. С коробки на нее смотрели разделенные на две части диптиха скалистые горы в розово-фиолетовой гамме. Завороженно Маша провела пальчиком по контуру картинки, предвкушая предстоящую работу.
От мыслей отвлек звонок в дверь. С порога Оля огорошила подругу, громко дунув в праздничную свистульку. Маша, смеясь, затащила Олю внутрь, позаботившись таким образом о моральном здоровье и себя, и своих соседей.
Только Маша закрыла за входящей дверь, как Оля на одном дыхании продекламировала:
- С днём рождения тебя!
Будь прекрасна, как заря!
Всё от жизни брать желаю,
Всё, что можно и нельзя!
Секси леди оставайся,
Веселись и улыбайся,
И не парься ни о чём!
И пускай жизнь бьёт ключом!
Закончив стих, Оля протянула вперед коробку, перевязанную праздничной ленточкой. В коробке оказалась половина чизкейка, заманчиво утонувшая в болоте из соленой карамели.
- Долго учила стих? – принимая подарок, спросила Маша.
- Весь вчерашний вечер, аж вспотела. Мои усилия окупятся, если ты прямо сейчас предложишь мне выпить чая.
- Я и так собиралась, только чайник сейчас поставлю.
В Олином подарке – красно-синем пакете с надписью «С 23 февраля!» – оказалась новая кружка, белая, в форме сердца с россыпью маленьких красных сердечек.
- Думаю, из нее будет ужасно некомфортно пить, но это меня не остановило, - прокомментировала Оля, распаковывая вторую рафаэлку.
Далее в пакете обнаружилось белое худи с надписью FRIENDS, которое Маша давно хотела, но все никак не могла заставить себя доползти до магазина. На самом дне пакета в куче цветной «лапши» из бумаги нашелся небольшой кругляш-значок с глазом Фатимы и розовая открытка, на которой был изображен котенок в чашке.
- Спасибо-о, - протянула Маша, потянувшись за объятьями к подруге.
Пока Оля допивала чай и выбрасывала гору фантиков в мусорное ведро, Маша в хаотичном, ей одной понятном порядке раскладывала полученные подарки. Метнувшись в комнату за белым свитером в тонкую черную полоску, Маша успела показать его Оле перед самым ее уходом, когда она надевала на ноги кроссовки, нагнувшись и натужно кряхтя.
- Что думаешь? Эллочка сразу убьет или сначала сделает замечание, а потом убьет?
- Да ладно, объяснишь ситуацию, скажешь, что день рождения, и она сжалится. В конце концов у нас не такая и строгая форма.
- А Риту в прошлый раз развернули и домой отправили пинком назад! – парировала Маша.
- Нашла с чем сравнить! Она же пришла в огромном пушистом розовом свитере с вот такенным воротом, - в доказательство Оля широко развела руки.
- Ладно, тогда ответственность на тебе! – с облегчением сдалась Маша.
- Ну, я побежала, а то не успею, ты только на второй урок не опаздывай, иначе тебя Горыныч сожрет и меня заодно. Плюс тебя там Феоктистов ждать, наверное, будет.
От последних слов сердце Маши сжалось в предвкушении. Последние несколько лет в ее день рождения сложилась какая-то неоднозначная традиция – первый урок Маша всегда пропускала, чтобы без спешки собраться в школу и разобрать подарки. А в фойе ее уже который год встречал Феоктистов с букетом цветов и насмешливой ухмылкой с целым запасом остроумных комментариев на этот счет.
Дорога до школы, усыпанная ранними желтыми листьями, показалась этим утром исключительно чудесной. Подошва коротких замшевых сапожек едва касалась асфальта, поэтому казалось, что Маша идет вприпрыжку или просто плывет над землей. Когда крыша школы уверенно замаячила впереди, Маша решилась взглянуть на время и тут же вернулась с небес на землю. Она опаздывала. Пришлось все-таки больше бежать, чем парить в воздухе, взметая вокруг себя кучи шуршащих листьев. Поднимаясь на школьное крыльцо, Маша с сожалением отметила, что ее физическая подготовка оставляет желать лучшего. С трудом переведя дыхание, она юркнула внутрь в небольшое отверстие, которое раскрыла для входящей массивная металлическая дверь.
- Я уж думал, что ты не придешь, - с порога заявил Вова, ожидающий Машу на деревянной скамейке у самого входа.
Он встал, сценически поправив галстук, и подняв со скамьи большой букет белых пионов, заявил:
- Я посвящаю это поздравленье тебе, моя любимая Мария. В моей душе ты – бурных вод теченье, как необузданная страстная стихия!
Маша от всей души порадовалась за себя и свои щеки, которые не зарделись от нахлынувшей волны смущения. Вместо этого она с улыбкой приняла букет, вдохнув едва ощутимый аромат свежих пионов.
- Сам придумал?
- Сам, - глазом не моргнув, ответил Вова.
- Врешь?
- Вру.
- Спасибо за цветы, - поблагодарила Маша, все еще продолжая улыбаться и безуспешно пытаясь успокоить изо всех сил колотящееся сердце, - передай маме спасибо за булочки.
Вова, кивнув и забирая со скамейки рюкзак, повис на Машином плече и громко продекламировал:
- Несмотря на то, что мы – почетные и оба умудренные опытом – уже попробовали жизнь на вкус и понюхали порох, все равно получим пизды от Горыныча, если не ускоримся.
- Ты точно только порох нюхал? – осведомилась Маша, ерзая под тяжелой рукой.
- Что хочешь ты вменить в вину мне, о, ты, светлоокая Мария? – театрально продекламировал Вова на все фойе, испугав проходящую мимо вахтершу.
- Природа-мать мудра, да сын безмозглый, - поймав волну Феоктистова, припомнила Маша Шекспира.
Между вторым и третьим этажом они расстались. Вова поспешил на алгебру, сразу же скрывшись за поворотом, а Маша, не торопясь и перебирая пальцами лепестки пионов, шаг за шагом поднималась на третий этаж. Следовало навестить Инну Алексеевну и попросить у нее приютить Машин букет до конца учебного дня. Когда она уже миновала половину намеченного пути, ее окликнули.
- Мария!
Из кабинета литературы показался Александр Игоревич с папкой документов в руках. Осторожно прикрыв за собой дверь, он указал рукой с папкой на один из подоконников, который был равноудален и от него, и от Маши.
Маша подошла, теряясь и перекладывая из руки в руку объемный букет, поздоровалась и облокотилась на подоконник.
- Доброе утро, - поприветствовал учитель, перебирая в раскрытой папке листы, - ты на экскурсию поедешь к руднику?
- А… - Маша задумчиво почесала лоб свободной рукой, - вообще-то я не думала об этом, ну, наверное, поеду.
- Тогда распишись рядом с фамилией, - из переполненной папки Александр Игоревич, наконец, вытянул нужный листок со списком 11 «А», - я к вам заходил на первом уроке, тебя не нашел…и Кулибину.
- Она болеет.
- Гм, значит, не поедет, потом вычеркну. Давай бегом, мне еще на урок к своим идти.
- Ой, а ручка у вас есть? – опомнилась Маша, найдя глазами в списке свою фамилию, обрамленную рядом других исписанных строк.
Учитель полез рукой во внутренний карман черного пиджака и выудил оттуда ручку. Ручка оказалась очень красивая – тяжелее обычной с темно-синим корпусом и золотой гравировкой. Перехватив букет подмышку, Маша высвободила руку и провела пальцем по витиеватому вырезанному слову «Артемида».
- Красивая, - прокомментировала Маша, наклоняясь над списком учеников, - а почему «Артемида» написано?
- Давай букет подержу, - предложил Александр Игоревич, когда Маша в очередной раз перехватила скользкую оберточную бумагу, и принял ношу на себя, - «Артемида» - название мебельного салона.
- Вы работаете в мебельном салоне? – удивилась Маша, возвращая листок в папку, лежащую открытой на подоконнике.
- Меня, по-твоему, и там, и тут передают? – усмехнулся Александр Игоревич, - это логотип салона моих родителей, знаешь, ручки делают для рекламы, промо-акций и в качестве раздаточного материала на мероприятиях. Вот и мне всунули, на кой черт – не ясно.
Слушая это, Маша все так же разглядывала ручку, мешкая и не возвращая ее хозяину. А учитель все еще стоял с букетом в руках.
- Если тебе она нравится, можешь взять, - вдруг предложил он, - считай, мой подарок на день рождения.
- Да нет, вы что… - опешила Маша, протягивая ручку назад.
- Забирай, говорю, отдаю в добрые руки, - подавая букет обратно, настоял учитель, - и с праздником.
- Спасибо… - поблагодарила Маша, пряча ручку в карман брюк, - а почему вдруг вы экскурсией занимаетесь, а не Инна Алексеевна?
- Кому поручают, тот и отвечает, - неопределенно пожал плечами Александр Игоревич, - давай расходиться, а то уже опаздываем до неприличия.
Бросив на учителя последний взгляд, Маша вдруг заметила то, чего не замечала раньше. Открытое, располагающее к себе лицо она, разумеется, приметила еще в первую встречу в кабинете истории, но вот то, что левую бровь по центру пересекал длинный белесый шрам, не заметила. Не увидела и что в хаотичном порядке на щеках и в уголке правого глаза были рассыпаны маленькие едва заметные родинки, а прямой нос с едва заострённым кончиком был окружен веснушками, напоминающими о недавнем лете. Особенно выразительными были светлые карие глаза, радужка которых, ловя утренние лучи солнца, неопределенно мерцала.
- Маша, ты задумалась что ли? – растянулись в улыбке тонкие губы.
- А, нет…я уже иду, спасибо, до свидания.
***
Пятница галопом промчалась по полю с поздравлениями, которые за день накопила Маша. Действительной удачей оказалось то, что добродушная Любовь Валентиновна, узнав о Машином празднике, подарила ей две пятерки в журнал – по обществознанию и экономике. На географии Инна Алексеевна с теплой улыбкой поздравила «звездочку Арсеньеву» с совершеннолетием и вручила киндер-сюрприз, который сейчас неслышно побрякивал в Машиной сумке.
После уроков Рита, Оля и Маша шагали домой, попеременно пиная желтые листья и передавая друг другу тяжелый букет. Рита своевременно предупреждала Машу о низко провисших ветках деревьев, об которые можно было ненароком повредить связку воздушных шаров, которые сама Рита притащила к крыльцу школы в огромном пакете.
- Во сколько Соня приедет?
- Около пяти, доставка тоже на пять, в ее же интересах не опаздывать, - ответила Маша Оле, попутно набирая сообщение маме.
- Ой, какой хорошенький, - протянула Рита, вглядываясь куда-то.
Маша, все еще увлеченная телефоном, не особо понимая, на что отвечает, неопределенно что-то промычала, попутно исправляя в смс-ке «клрст» на «кстати».
Волшебным образом она умудрилась поднять голову, опередив предупредительное «Маша, осторожно!», и избежать препятствия в виде толстого поводка, натянутого между мелькнувшим сбоку белым пятном и незнакомой рукой. Найдя глазами лицо молодого человека, Маша неловко улыбнулась и извинилась.
- Да, ничего, это Гризли заигрался, простите нас, - возвращая Маше улыбку, ответил незнакомец.
Гризли, которому не очень-то подходило его имя, оказался пушистым белым самоедом, совсем щенком. Он с искренней радостью носился вокруг Риты, которая, опустившись на корточки, только и успевала перед новым кругом провести рукой по короткой шерстке.
- У вас праздник? – осведомился хозяин Гризли, оглядев связку разноцветных шаров.
- Да, у меня день рождения, - все еще неловко улыбаясь, ответила Маша.
- Что ж, поздравляю! Всего хорошего.
- Спасибо, извините еще раз!
Гиперактивный щенок, рвавшийся вперед хозяина, вместе с незнакомцем скрылись за поворотом, а девочки продолжили свой путь, который всю оставшуюся дорогу сопровождали реплики Риты:
- Нет, ну ты видела, как он тебя посмотрел!
- Давай найдем его как-нибудь в вконтакте…не знаю, как…выследим по адресу. Такой шанс, Маша! Ты ведь ему точно понравилась, а он – вылитый Бред Питт в молодости!
***
Соня опоздала на час и теперь недовольно ела холодную пиццу, прихлебывая горячий чай из огромной кружки «Отец семейства». Маша, обмотанная поверх коричневой клетчатой пижамы голубым шарфом, сидя в пушистых белых варежках, читала открытку Риты. Весь Ритин подарок Маша надела на себя – и упомянутые шарф и варежки, и подвеску с маленьким камушком – розовым кварцем. Олину толстовку пришлось принести из комнаты и накинуть на плечи, чтобы никого не обидеть. Теперь Маша была похожа на огромный одежный комок, кучу с вещами, до которой никак не могут дойти руки. Завершающим элементом стали две пары носков от Сони, с трудом натянутые поверх друг друга.
- А хорошо, что мы все-таки никуда не пошли, - протянула Оля, развалившись на стуле и лениво елозя картошкой фри по остаткам соуса в пластиковой баночке.
- Да-а, и платье не пришлось гладить, - согласилась Рита.
За те пару дней, что девочки посвятили выбору места, в которое отправятся праздновать Машин день рождения, они так и не определились и заодно столкнулись с рядом трудностей. Во-первых, Соня наотрез отказалась выезжать куда-то вне собственного района вечером в пятницу, рискуя застрять в многокилометровой пробке. Во-вторых, место встречи так и не было выбрано. И, наконец, Маша все еще не знала, что надеть, поэтому простым решением привела гору к Магомеду и пригласила девочек к себе домой. Каким-то образом день рождения плавно перетек в ночевку, и одиннадцать часов вечера девочки встретили на диване, закинув друг на друга ноги.
- Нет, а если оценивать по шкале от одного до десяти, то насколько Ромку оценишь? – спросила Соня, пихая уже который раз лежащую рядом Олю, - Оля, ну скажи…а…
- Ну что вы привязались, я вообще уже запуталась мем это или не мем… - пробурчала Оля, свесив с края дивана голову, - он вроде такой…а вроде и нет…
- Ты серьезно? – встрепенулась Маша, возвращаясь из коридора с бумажными пакетами с едой из второй по счету доставки за сегодняшний вечер, - давайте за стол, Оля, держи мысль про Романа Алексеевича, сейчас чай только налью.
За разговорами и чаем время незаметно, как маленький дротик, пролетело мимо цели и опустилось в цветном круге «глубоко за полночь». Когда девочки беспробудно спали, заснув кто на чем, стояла бездонная ночь, ветер, напоминая о себе, гудел в окнах, и, кажется, зачинался второй за эту осень дождь.
Утро субботы началось определенно хуже, чем все этого ожидали – в полседьмого утра сработал Машин будильник, и пока она шарила рукой по поверхности дивана, а потом полезла и под него, остальные девочки с протяжными стонами и сетованиями проснулись. Злосчастный телефон обнаружился на полу под Ритиным подарком – голубом шерстяным шарфом, почетно возглавляющим кучу вещей, хаотично разбросанных по полу.
Все еще хмурые и недовольные, наблюдая за хлещущим на улице ливнем, все расселись за столом, взяв в руки по бутерброду из большой тарелки, заботливо приготовленной Машиной мамой. Рита и Соня первыми покинули остатки вчерашнего торжества, оставив Машу и Олю разбираться в том кавардаке, что они вчера вместе устроили. Машин папа благодушно предложил развести девочек по домам по пути на работу, и они охотно согласились, памятую о непрекращающемся дожде и неутешительном прогнозе на весь предстоящий день. С Машиной мамой подруги тоже вскоре распрощались – вместе с Олиной мамой и бабушкой они отправились на мастер-класс по вязанию, на который всех затащила Маргарита Семеновна.
Уборка вчерашнего беспорядка была завершена нескоро. Трижды сыграв в суефа, Оля, как проигравшая, отправилась выносить мусор, которого собралось целых два пакета. Маша за это время успела перемыть остатки посуды и вновь поставить чайник – вспомнилось, что в холодильнике все еще ждет своего часа едва начатый праздничный торт. Оля вернулась с улицы промокшая и недовольная, но значительно подобрела, приметив заново накрытый стол и нарезанный на большие куски торт.
К полудню Маша осталась окончательно один на один с записью вчерашнего вебинара по истории, который пропустила. Оля ушла домой, нагруженная контейнерами с кусками праздничного Машиного торта, адресованными Олиным родителям и Маргарите Семеновне. Словно специально для подруги беспрерывный дождь вдруг утих на полчаса, чтобы потом с удвоенной силой начать заливать улицы. Открыв в комнате окно и одевшись потеплее, Маша села за учебу.
О вчерашнем празднике напоминал букет пионов, стоящий на комоде в любимой вазе, подвеска, которую Маша забыла снять перед сном и темно-синяя ручка, зажатая между средним и указательным пальцами, с золотой витиеватой надписью «Артемида».
