Soweto — Kabusa Oriental Choir
Немного отойдя от впечатлений после чар миража, перекусив в ресторанчике отеля и вернувшись в номер, Гермиона еще раз читает довольно короткую инструкцию, написанную на пергаменте. Ничего такого необычного в ней нет.«Уважаемая мисс Гермиона Грейнджер! Счастливы приветствовать вас на борту нашего лайнера «Идиллия» и хотим представить вам список ваших обязательных дел на сегодняшний день! 1. Мы ожидаем вас на причале с одиннадцати часов утра до трех часов дня. В этот промежуток времени вы должны явиться к борту и пройти регистрацию на лайнер. 2. Регистрация займет у вас не более пяти минут при выполнении всех правил, которые будут оглашены на причале. 3. Пожалуйста, не забудьте взять в круиз вашу палочку. Она также понадобится для подтверждения вашей личности. 4. Если вы зарегистрируетесь до отхода борта и захотите погулять, в вашем распоряжении весь наш причал, на котором расположено множество лавок, ресторанов и увеселительных заведений. До пятнадцати часов мы готовы предоставить вам весь спектр услуг на суше. 5. Если вы не хотите гулять на суше, ваша каюта будет готова уже к одиннадцати часам, вы можете оставаться на корабле все время регистрации. 6. Дальнейшие инструкции вы получите на причале. До скорой встречи!»
Гермиона аккуратно складывает лист. Простая инструкция, простая бумага. Но… Интереснее было другое. В самом низу выведено другим цветом короткое:«Твоя каюта готова, можешь спокойно проходить регистрацию раньше остальных».
«Твоя»? Кто может обращаться к ней на «ты»? Это точно не Кингсли, министр пишет мелкими кругловатыми буквами, она видела его почерк бессчетное количество раз. Здесь же текст, написанный отдельно от основного, может с легкостью составить конкуренцию филигранной прописи с самой инструкции. Строка высокая, аккуратная, почерк размашистый. Чувствуется в нем что-то… аристократическое. Так пишут люди, которых целенаправленно учили каллиграфии с детства. В голову приходит какой-то достопочтенный мужчина, выводящий слова старинным пером на дорогой бумаге при свете свечи. Что ж, очевидно, это какой-то сотрудник, находящийся в курсе ее задания. Может быть, даже кто-то из Министерства, раз обращается к ней так дружественно. Или с лайнера? Может ли она встретить там еще знакомых, кроме Рона? Гермиона даже не думала о таком варианте. Впрочем, какая разница? Она об этом все равно узнает. Часы показывают девять двадцать, Гермиона улыбается в предвкушении, совсем скоро загорится ярким светом ее портал. Она идет проверить свой чемодан и уложить вещи, в которых спала. Воспользовавшись чарами обновления свежести ткани, складывает пижаму. Чуть сбоку аккуратным строем виднеются несколько комплектов нижнего белья. Застегивая молнию, она вздыхает. Что ж. Приключения начинаются.***
Морская гладь выглядит спокойной и умиротворенной, Драко считает это хорошим знаком. Нет чаек, ветра, не слышится гомона персонала или громких звуков специфической магии корабля. Ничего, что создавало бы какой-то шум или движение. Солнце в этой части мира светит без устали, в Лондоне такое увидишь не каждый день даже в середине лета. А ведь сейчас октябрь… Ступая по деревянному настилу, который сияет чистотой, Драко осматривает многочисленных рабочих, суетящихся на нижних ярусах судна. Волшебники без конца взмахивают палочками, распределяя слои самых разнообразных заключительных чар над зонами отдыха. Магия ощущается сплошным потоком, плотным и насыщенным. Он никогда не чувствовал такой ее концентрации в одном месте. — Мистер Малфой? — тихий женский голос. Драко резко оборачивается. — Вы здесь? Скарлетт стоит неподалеку от него и осторожно осматривается. — Да, на самом краю. Она приближается и опускает глаза, разглядывая тех же людей, что и Драко. Если кто-то из них поднимет голову, то увидит только управляющую, строго фиксирующую все, что происходит на ее объекте. Дезиллюминационные чары стали постоянным спутником Малфоя каждый раз, когда он посещает борт. Знать не должен никто, иначе все зря. — Как дела? — спрашивает он. — Когда они закончат? — Через час здесь не будет ни души. Лишней, — Йорк ухмыляется и поправляет прическу. — Ну и жара. — Ты предпочла бы Лондон? Неужели? — Вероятно, — она улыбается, но это длится буквально секунду. — Все готово. Мы готовы. — Хорошо. Некоторое время они молча рассматривают нижнюю палубу. На ней прямо сейчас около десятка женщин стоят с поднятыми палочками, из которых материализуются идеально белые скатерти, а потом разлетаются вокруг, приземляясь на круглые столы. Цвет настолько чистый, что обжигает глаза, соприкасаясь с солнечными лучами. — Вы разместились? Портал работает? — Да, проверил трижды. Вход из основного кабинета, на столе небольшая лампа на ножке. Она только кивает. — Пользуйся в любой момент, если понадоблюсь. Всегда держи при себе значок. — Хорошо, мистер Малфой. Все пассажиры получили инструкции, собственно, я пришла сказать именно об этом. — Замечательно. Это замечательно, — он бросает взгляд на часы. — Грейнджер? — Будет с минуты на минуту. — Тогда иди. Увидимся уже в кабинете. Если все будет по плану. — До встречи, мистер Малфой, — Йорк шумно выдыхает, и Драко только сейчас понимает, что она нервничает. — Скарлетт, — окликает он. Она поворачивается, не глядя куда-то конкретно. — Все будет хорошо. И внезапно на ее лице проступает улыбка. Не дежурная и профессиональная, каких он видел сотни, а настоящая, немного нервная. И складывается ощущение, что ей не хватало этой поддержки. — Спасибо, мистер Малфой. Корабль… Он потрясающий. Драко согласно кивает, позабыв, что она не увидит этого жеста.***
Стоя на широкой дорожке в гавани, Гермиона вдруг понимает, почему все, что связано с этим круизом, держится в таком строжайшем секрете. Осознает это прямо сейчас на миллион процентов. Нет, на миллиард. Потому что введение туристов в ступор, очевидно, является одной из целей всего этого мероприятия. Она опускает на землю чемодан и поднимает голову, открыв рот… Сказать, что лайнер огромный… Мерлин, это вообще ничего о нем не сказать. Масштабы судна приводят ее в какой-то благоговейный ужас. Она на секунду закрывает глаза и глубоко вздыхает. А потом поднимает веки, пытаясь осмотреться. Хотя очень сложно заметить вообще что-то, кроме исполинского белоснежного гиганта напротив. Он захватывает внимание настолько, что она даже не сразу осознает, что гавань находится на отдельном острове. Они не в Майами, во всяком случае не в самом городе или окрестностях на суше. Вероятнее всего, город выбран как ближайший населенный пункт для общего понимания людьми своего местоположения. Отдельный остров для гавани… Внимание снова возвращается к кораблю. Что ж, она соврала бы, если бы сказала, что может охватить взглядом его полностью. Хотя Гермиона вовсе не находится прямо у воды, от нее до виднеющихся трапов около полусотни метров. — Мерлин… — она вскидывает голову, защищая глаза ладонью от слепящего солнца. Сколько этажей заявлено в описании? Пять? Кажется, что их куда больше. Гермиона когда-то видела в порту круизный лайнер. Он был магловским и довольно популярным, как ей тогда объяснили. И да, он выглядел поистине впечатляющим, особенно если ты лицезреешь подобное впервые. Но здесь… Боковая стенка корабля возвышается на несколько десятков метров ровной гладью, потом же следует что-то типа слоев. Причем эти самые слои разделены. Корабль, начиная с самой широкой нижней палубы, напоминает гору, сужаясь к верху. Этим он и правда напоминает магловскую версию. Задняя часть, похоже, жилая, потому как вся усыпана бесконечным количеством окон в пол, расположенными друг за другом, и так несколько этажей до самого верха, где на пике виднеется часть номеров. Люксы. Передняя же образована выступающими на разные длины платформами-палубами. Каждая, что выше, чуть короче предыдущей. Таким образом, стоя на самой верхней и подойдя к перилам-ограничителям, волшебник наблюдает, чем занимается народ на тех, что под ними. Кажется, в общей сложности их пять. Схема строения чем-то напоминает рисовые поля в Китае, которые она когда-то видела на изображениях. Она точно фиксирует взглядом бассейны с прозрачными стенами, горки и многочисленные зоны отдыха наверху. Гермиона опускает голову и проходит быстрым взглядом по гавани. Порт довольно небольшой, но все очень структурировано. Она замечает как минимум полтора десятка трапов с будками перед ними, тоже белыми. Скорее всего, именно там и будет осуществляться регистрация. За пределами деревянного покрытия перед кораблем начинаются песок и пальмы, целая чаща, уходящая в глубь острова. Интересно, где магазинчики и зоны развлечений, которые были анонсированы в инструкции? — Хорошо, куда же мне идти? — тихо проговаривает она, понимая, что вокруг нет ни души. Не видно людей и на корабле. Все будто застыло и выглядит очень пустынным, только палящее солнце нависает диском. Она смотрит вбок в поисках какого-то движения или сотрудников корабля, но тщетно. Решив дойти до какой-нибудь из будок, она поднимает чемодан, но тут что-то блестящее привлекает ее внимание, и Гермиона вскидывает голову. То, что она видит, заставляет застыть. Одной из ее мыслей во время осмотра судна была та, где Гермиона сравнивала лайнер с магловским. И она нашла массу схожестей. С первого взгляда и не сразу понятно, что это волшебное изобретение. Но не сейчас… Порыв ветра заставляет активироваться некую магию, ничем другим происходящее невозможно объяснить. Весь корпус судна вдруг мерцает, и Гермиона щурится от блеска, который сначала ослепляет. Волна перламутрового свечения проходит по всей боковой части корабля параллельно ветру, он будто ведет это. Кажется, что вся поверхность покрыта мельчайшими стразами, а сам лайнер кто-то двигает. Но он точно стоит на месте, да и то, как это явление взаимодействует с внешней средой… — Невероятно, — она смотрит на свечение, как завороженная. Нечто подобное можно наблюдать в ювелирных магазинах, когда продавец выносит изделие на солнце, чтобы покупатель мог оценить огранку драгоценного камня. Ассоциация вызывает усмешку. Да уж, камешек маленьким не назовешь. — Мисс Грейнджер? Добрый день! — звонкий голос прорезает тишину, Гермиона почти вздрагивает. Она оборачивается и замечает девушку, спешащую к ней. Высокая, красивая, светлые волосы, ровная спина. Сразу видно, что она представляет кого-то из начальства или сама им является. Волшебница одета в идеальный молочный костюм и легкую мантию в тон, наброшенную на плечи. Блуза сияет белизной, юбка опускается чуть ниже колен. Материал выглядит очень легким и струящимся, что, впрочем, вполне объяснимо в такую погоду. Гермиона и сама стоит в похожем. — Да, это я, — она вежливо улыбается и кивает блондинке. Та приближается. — Здравствуйте. — Меня зовут Скарлетт Йорк, — тут же начинает девушка. — Рада с вами познакомиться. — Это взаимно, спасибо. — Я — управляющая на этом лайнере на протяжении всего круиза, — говорит Скарлетт четко. — Мне известно, зачем вы здесь. Вы можете обращаться ко мне по любому вопросу и за любыми разъяснениями. Вот оно что. — Я поняла, мисс Йорк. — Можно просто Скарлетт, — снова вежливая улыбка. — Можно просто Гермиона, — аналогичный ответ. — Основная регистрация скоро стартует? — Все верно, — кивает Йорк. — Как и указано в вашей инструкции, мы ждем пассажиров с одиннадцати. Инструкция. — Это вы оставили мне послание на брошюре? — Нет, мисс Грейнджер. Это была не я. Пройдемте? Они двигаются по направлению к одному из трапов. Скарлетт взмахивает палочкой, чемодан Гермионы не спеша взлетает и следует за ними по воздуху. — Кто же? — она приподнимает брови. — По тону письма мне показалось, что это кто-то знакомый. — Да, думаю, вы правы. Приписку оставил для вас владелец этого лайнера. Как раз к нему я вас и веду. Гермиона на секунду даже останавливается, однако сразу же продолжает свой путь за Скарлетт. Владелец? Здесь? Он поедет в круиз? Или он выдаст им какие-то указания? Вопросов в голове возникает столько, что она прикусывает язык, сдерживаясь от их озвучивания. Мерлин, личность этого человека покрыта такой тайной, что никто даже и не надеялся выяснить… Они подходят к трапу, Скарлетт поворачивается. — Вашу палочку, пожалуйста, — говорит она спокойно. — Это буквально на мгновение. Гермиона протягивает древко, аккуратная ладонь подхватывает его. Йорк проводит над ней рукой. Что-то не так. Что-то… Гермиона смотрит на предплечье, которое становится теплым, почти горячим. Прямо на ее глазах на запястье образовывается тонкий серебристый браслет, прилегающий, словно вторая кожа. — Вот и все, мисс Грейнджер, — Скарлетт протягивает палочку Гермионы обратно. — Судно оборудовано сетью тайных коридоров, по которым могут путешествовать только трое. Вы — заключительная в этом списке, я тоже в нем есть. Тоннели оснащены чарами, схожими с аппарацией, вы сможете передвигаться по борту очень быстро в случае, если это понадобится. — Схожими? Значит… — Аппарация на судне запрещена. Возможность блокирована для всех пассажиров. Мы ослабляем некоторые виды магии для поддержания порядка, а также для облегчения работы другого волшебства, коего на судне очень много. — Для всех, кроме троих? — Да. И еще нескольких целителей и авроров на случай критической ситуации. — Понятно. — Сейчас мы воспользуемся одним из таких тоннелей, чтобы быстро добраться до кабинета, в котором обсудим наше сотрудничество. Изучить территорию и стандартные коридоры вы сможете позже. Гермиона только кивает, а Скарлетт дотрагивается до ничем не примечательной поверхности борта. Ее браслет мерцает, и рука проходит сквозь стену. — Возьмитесь за меня, мисс Грейнджер, будьте добры. И закройте глаза. Стоит Гермионе коснуться ее плеча и опустить веки, как снова раздается голос Йорк. — Вот и все. И они уже в светлом длинном коридоре, где расположены друг за другом бесчисленные входы в каюты. Каюты. — Прямо сейчас мы с вами на четвертом этаже в жилом блоке. Здесь находится кабинет, в нем мы с вами можем встречаться для конфиденциальных разговоров. Вот он, — Скарлетт показывает на дверь, напротив которой они стоят. А потом, кажется, она решительно набирает воздуха в грудь. — Прошу, мисс Грейнджер. Вас ждут. — А вы? — не удерживается Гермиона. — Я присоединюсь через несколько минут, — Скарлетт смотрит на нее внимательно и как будто с опаской. Гермиона пожимает плечами. Нервная она какая-то, эта управляющая. — Хорошо, благодарю. Впрочем, какая ей разница? Она приехала сюда работать, так ведь? Гермиона толкает дверь в кабинет и делает шаг.***
— Ты? Вопрос эхом несколько раз отзывается от стен комфортабельного кабинета Драко Малфоя. Хотя вряд ли, конечно, в мебелированном пространстве могло существовать какое-то эхо. Так что если он где-то и повторился, то только в его напряженной голове. Что ж, во всяком случае она его быстро узнала. — Здравствуй, Грейнджер, — тихий и спокойный ответ. Звук аккуратно закрывающейся двери как бы завершает блок приветствий в их потрясающем диалоге. Тот факт, что он будет именно таким, был неоспорим. Драко набирает воздуха в легкие и смотрит на уставившуюся на него бывшую однокурсницу. Говоря откровенно, он несколько раз пытался представить себе эту встречу, даже прорабатывал разные варианты. Начиная с тех, где она орет, бросается заклинаниями и высказывает ему что-нибудь, заканчивая теми, в которых она молча разворачивается и покидает борт. Паршивыми были почти все. Единственным приемлемым являлся тот, где он жив и желательно не ранен, а она остается делать свою гребаную работу на всю эту неделю. Но то, что даже перед самым лояльным теоретическим выходом из ситуации разговор будет непростым, он понимал точно. Часть вины он перекладывал на Кинсгли-я-охеренный-министр-и-тайный-агент-Бруствера. Ведь именно он скрыл от Грейнджер полную информацию. Драко представлял, как сильно она негодовала, когда увидела те крохи данных, что он предоставил. Это даже простым описанием сложно назвать. Паршивый рекламный проспект. Гермиона Грейнджер — отличница, заучка, зазнайка, самая умная из всех, руководитель отдела аудита… и не получила почти ничего об объекте будущей проверки. Драко готов ставить деньги на то, что Брустверу пришлось давить на жалость или что-то еще. Или рассказывать ей о важности отдыха в обществе в послевоенное время. В общем, просто так она вряд ли бы согласилась. Скорее всего, он применял последнее, и совесть просто не позволила ей отказаться. В голову ворвался день, когда министр озвучил свою восхитительную идею под названием «Возьми Грейнджер на борт и посотрудничай с ней недельку». С Бруствером у них нет каких-то особенных отношений, но в тот момент он впервые позволил себе выругаться в присутствии министра, к тому же прямо в его кабинете. Уж кому-кому, а Брустверу следовало бы помнить… все, что было. — Мистер Малфой, война давно окончена. Мисс Грейнджер взрослый и более чем сознательный человек. Давайте не будем забывать о том, что и вы изменились и сидите здесь сейчас спокойно, хотя если бы мы с вами равнялись на прошлое… — Я понимаю, министр. А что он еще мог сказать тогда? Бруствер говорил адекватные вещи. Независимо от того, что Малфой совершенно не разделял его позитивного настроя. Дальше следовал долгий монолог о важности мероприятия, о его невероятных масштабах. Вся та хрень, которую Драко и сам понимал куда лучше него. — Потому присутствие мисс Грейнджер считаю незаменимым и невозможным для исключения пунктом программы. И провернуть это нужно строго в ближайший заплыв. Тогда первой мыслью Драко было то, что в дебютном круизе людей будет ровно половина, так что его убийство смогут наблюдать всего лишь две с лишним тысячи пассажиров вместо возможных пяти. Но мог ли он спорить? Вряд ли. На условиях сохранения его анонимности и сотрудничества с Министерством, которые он сам же когда-то и выдвинул… Со временем с мыслью удалось даже частично смириться. Он перелопатил прессу, просмотрел статьи, где мелькало ее имя, прочитал несколько интервью. Ничего особенного из себя ее жизнь не представляла. Чиновник высокого положения, что его не очень-то и удивило. Много работает: проверки, аудиты, большой отдел с кучей сотрудников. Личной жизни никакой, Уизли где-то затерялся еще сколько-то там лет назад, что у нее на этом фронте сейчас — неизвестно. Впрочем, он и не интересовался. Короче говоря, ничего такого, чем бы не занимался и он сам, к примеру. Работа-дом-работа. По крайней мере, так писали газеты. Пару недель назад вышло последнее интервью, где жутко скучная репортерша говорила что-то о ее месте в Министерстве. Якобы народ жаждал видеть героиню войны где повыше да поближе к сладкому пирогу под названием «Большая власть». Хотя Драко не очень понял, почему ей это вменяют все время. Ее отдел пугает почти каждую фирму, с владельцами которых он знаком. Так или иначе любой крупный бизнесмен побаивается того, что однажды нагрянет кто-то вежливый в соответствующей форме и скажет, что у Министерства есть вопросы. А на бланке, который этот кто-то оставит, будет красоваться небезызвестная фамилия руководителя. Но девчонка-журналистка не унималась и пыталась вытащить что-то из Грейнджер, лицо которой так и кричало: «Пошла ты». Колдография с интервью прилагалась. Это стало последним напоминанием о ней из прессы, предшествовавшим сегодняшней встрече. И вот она перед ним. Приложение к врагу его детства. Драко ведь на самом деле никогда не концентрировал особенное внимание на ней в голове. Достать ее было равно достать Поттера, потому являлось важным. А то, что она сама давала массу к этому поводов… — Грязнокровка. — Дрянь. — Страшила. Что ж… Первое оскорбление давно потеряло свою ценность в глазах Драко, актуальность второго пункта ему еще только предстоит уточнить, а вот третье… Он быстро окидывает ее взглядом. Легкий светлый костюм. Скарлетт сегодня ходит в похожем. Деловой, дорогой. Кудри все те же, что в школе, но сейчас убраны и заколоты сзади в пучок, несколько прядей выпущены у лица. Практически того же, что он помнит со школы, но женственнее и аккуратнее. Страшилой ее больше не назовешь. Что есть, то есть. Драко вздыхает. — Присядешь? Мерлин, какой бред. Однако внезапно Грейнджер делает шаг вперед, не сводя с него злобного взгляда, а потом еще один… И вот она садится на стул, закидывая ногу на ногу. Она напряжена настолько, что, кажется, просто лопнет от любого случайного слова. Драко снова вздыхает и тоже садится на свое место за столом. — Во-первых, это тебе, — он кладет уже заготовленное письмо перед ней. — От министра. Пока она наклоняется, чтобы взять конверт, и двигает его к себе, надавив пальцем, Драко не шевелится. Он просто сидит на стуле, поставив руки на подлокотники и подперев подбородок. В точно таком же положении он остается и всю ту минуту, в которую ее глаза быстро пробегают по строчкам. Прочитав текст дважды, Грейнджер сжимает зубы так сильно, что Малфой может точно видеть это по напрягшимся желвакам. Она медленно складывает пергамент, а потом засовывает лист обратно в конверт. Если они с Бруствером в достаточно близких отношениях, она разнесет его кабинет, когда вернется. Драко видит, как она прикрывает глаза на пару мгновений, делает несколько глубоких вдохов и наконец открывает вновь. И только после этого поднимает взгляд, снова уставившись на него. Прямо и с вызовом. Малфой смотрит в ответ и ждет, пока она что-нибудь скажет, не зря же министр оставил пояснения в письме. И Грейнджер не разочаровывает. — Как давно ты знаешь? — только и спрашивает она. Голос жесткий и надменный. — Достаточно. Она поджимает губы, очевидно борясь с яростью. — И чего же ты ждешь от меня после этой восхитительной тайной операции, Малфой? Участия? Помощи? — Грейнджер, слушай… — говорит он спокойно. Времена, когда он был мальчишкой, реагирующим на каждое ее появление, давно прошли. Она нужна здесь для работы. — Что? — Уверен, что ты можешь угадать мои чувства в тот момент, когда я узнал об этом требовании. Судя по твоему лицу, от твоих они отличались мало. И я подчеркиваю еще раз — это было именно требованием. Она продолжает сверлить его взглядом. — И если тебе интересно, я был против сокрытия от тебя всех… деталей. Все, что нужно мне, — это выполнение твоей работы. — На твоем лайнере, — насмешливо и саркастично заканчивает она. — Вместе с тобой. Восемь дней. Бинго, мисс Грейнджер. — На моем лайнере, вместе со мной, восемь дней. А что скрывать? Она или согласится, или пошлет его. — Почему он не сказал мне сразу? — Считал, что ты откажешься. — И был прав. Малфой ухмыляется. Что и требовалось доказать. Она качает головой и прикрывает глаза ладонью, а потом сжимает переносицу так, как если бы у нее началась мигрень. Скорее всего, так оно и есть. — Откуда лайнер? — Часть бизнеса. Она поднимает бровь. — Ты слышала о сети отелей «Феерия»? Теперь Грейнджер вздергивает обе. — Не может быть! Они контролируются Министерством магии и возведены почти в ранг государственных. — Ага, — Драко ухмыляется. — Этот лайнер тоже. Но кто-то же его построил, Грейнджер, не так ли? Ты же не думаешь, что этими делами занимается Бруствер на выходных? — Я не понимаю… — она хмурится, ожидая объяснений. — Один из бизнесов семьи, если быть кратким. После войны мы заключили некоторые договоры, предоставившие удобство всем. Не хочу вдаваться в подробности, но итог таков — Министерство может похвастаться тем, что плотно курирует туризм, тем самым сближаясь с народом, а я занимаюсь любимым делом, приумножаю свой капитал и не свечусь. — Не светишься, — она произносит это медленно, пробуя на вкус выражение. — А как же «Мой отец узнает об этом», Малфой? Надменный вид, порода, эффектные появления в прессе. Это же сама твоя суть, красиво вылезти и показать всем, каков ты молодец. — Не уверен, что ты можешь рассуждать о моей сути, — отрезает он. — О моей ты рассуждал годами, — выпаливает она ему в лицо. Драко оставляет это без ответа. Грейнджер понимает, что разговор зашел не туда, и продолжает допрос, успокоившись: — Что еще из того, что мне было сказано, является враньем? — Больше ничего. Она щурит глаза, но Драко никак не реагирует на подозрения. Потому что говорит правду. — Ты сказал: «Министерство может похвастаться тем, что плотно курирует туризм, тем самым сближаясь с народом». Они выкачивают деньги с твоей помощью, наращивают репутацию? Это просто картинка для красивого жеста? Где подвох? — Нет, это хороший туристический проект без двойного дна. — Неужели? — Грейнджер, сближаться с народом, забирая себе славу человека, который с удовольствием это позволяет, потому что хочет спокойно работать и оставаться в тени, не равно есть детей по выходным. Это означает ровно то, что я тебе сказал. Потребуй у Бруствера документацию, если тебе нужны подтверждения. Она не отвечает, молчание длится некоторое время. Драко вспоминает своего целителя ума и то, как тот однажды рассказывал о магловской психологической теории принятия какого-то события. Что там есть пять стадий: отрицание, гнев, торг, депрессия и само принятие, как конечный продукт. Глядя на Грейнджер, он предполагает, что первая прошла в тот момент, когда она прочла письмо и уяснила, что ее не разыгрывают. По его расчетам, сейчас она примерно на второй. Интересно, как будет выглядеть торг? Ответ на его незаданный вопрос не заставляет себя ждать. — Вы же могли взять кого-то еще из моего отдела, у меня есть замы, есть люди, которым я полностью доверяю. Малфой, ты же не работаешь один, если у тебя есть средства и возможности возвести такое судно, то ты способен нанять любого аудитора. Даже из другой страны. Мерлин, да кого угодно с таким размахом… — Грейнджер, я предлагал. Как я уже сказал тебе ранее, это требование твоего начальника. Она начинает дергать ногой от злости. Драко рассматривает светлые туфли на высоком каблуке. — Сказал бы, что не будешь работать с грязнокровкой, или в красках описал бы ему свои предположения о том, как я разнесу здесь все от ярости или нападу на тебя. У тебя что, слов не нашлось? Никогда в это не поверю. Я столько лет не могла пройти мимо тебя, чтобы не услышать целый поток невероятно остроумных комментариев, а тут такая неожиданность! — Грейнджер, у меня нет таких доверительных с ним отношений. Наше общение сугубо деловое. Мы давно сотрудничаем. Чего ты вообще хочешь от меня? Я, знаешь ли, не намерен строить из себя клоуна, чтобы тебе было легче работать! — Мне? То есть ты сидишь и мечтаешь провести со мной бок о бок неделю, не так ли? Черт возьми! — она повышает тон и резко бросает письмо министра на стол, яростно взмахивая руками. — Прямо сейчас я мечтаю о том, чтобы ты перестала орать, — Драко встает с места и подходит к круглому окну, засунув ладони в карманы. — Грейнджер, знаешь что? Иди. — Что? — она открывает рот от удивления то ли его спокойным тоном, то ли сутью сказанного. — Я говорю — уходи. Если для тебя это невыносимо. Я — твой бывший однокурсник, который несколько лет унижал тебя и твоих друзей, кошмар твоей школьной жизни и все такое. Потом была война, поместье, битва… Я все помню, давай не будем заниматься этим дерьмом, ладно? У меня голова от тебя уже болит, лайнер отходит через несколько часов. Я понимаю и не намерен тебя заставлять. Я обещал Брустверу, что не буду тебе мешать, провоцировать и поведу себя как взрослый человек, когда ты придешь в этот кабинет. Я это сделал. Ты имеешь право выбора. Борт проверен кучей народа, в том числе аудиторами. И моими, и вашими. Откровенно говоря, я вообще не считаю, что ты здесь нашла бы что-то невероятно новое. Ответом ему служит тишина. Драко изучает гавань некоторое время перед тем, как повернуться к Грейнджер с вопросительным взглядом. А сделав это, видит, что она рассматривает его. Задумчиво. Почему-то это пугает. — Что? — он пожимает плечами. — Малфой, с каких это пор ты стал таким воспитанным? — Грейнджер, отвали, — устало произносит он. Внезапно она улыбается. Злобно, как-то нервно, но улыбается. Драко останавливается с немым вопросом на лице. — Где список? — Что? — он сразу не понимает, чего она хочет. — Список твоих пунктов, которые ты даешь аудиторам. Малфой моргает несколько раз, но все же подходит к столу и протягивает ей бумаги. Она берет папку, раскрывает, быстро просматривает, потом закрывает. Драко наблюдает за этим молча. — Ты выделил мне верхний люкс? Что? Как она… — Откуда ты знаешь? Грейнджер ухмыляется так, будто не намерена объяснять какую-то очень простую вещь глупому ребенку. Драко сжимает челюсти. Она начинает злить его. — Поменяй, отдай кому-нибудь из пассажиров, скажи, что они выиграли апгрейд. Посели меня на этом этаже. — Ладно, — равнодушно говорит он. На самом деле, ему плевать, где она будет жить. — Как я должна официально прибыть на борт? Драко внимательно смотрит ей в глаза. Они что, оба повели себя как взрослые люди и не разрушили кабинет и половину этажа заодно? Он не ослышался? Что ж, он подумает об этом позже. — Вместе с остальными. — Второй портал? — Да. — Давай. Малфой открывает небольшой шкаф около стола, достает оттуда конверт, в котором лежит что-то маленькое, но пухлое. И кладет перед ней. Грейнджер тут же забирает его и сует себе в сумку. — Полулюксы на этом этаже, открой любой по коридору и заселяйся. С одиннадцати до пятнадцати просто коснись портала и окажешься снаружи. Сделай вид, что прибыла впервые и пройди всю процедуру регистрации. Она кивает. — Ты оставался инкогнито все время подготовки лайнера? — Да. — Как ты прибудешь? — Так же, как и ты, — отвечает он. Она о чем-то недолго думает, а потом ее глаза расширяются от догадки. — Ты будешь отдыхать на борту как обычный пассажир? Драко криво ухмыляется, не сумев сдержаться. — Бинго, Грейнджер. — Умно, — бросает она. — Тайный покупатель. — Спасибо за комплимент. Она встает со стула. — Даже не мечтай. Об этом трюке знает каждый ребенок. Драко хмыкает. — Кто будет мне все рассказывать? Ты, Скарлетт? — Мы найдем тебя, когда будет возможность после отхода судна. Кто будет посвободнее. — Скарлетт от управления огромным лайнером или ты от распития огневиски по всем барам? — Надеюсь, отчеты ты заполняешь с таким же рвением, Грейнджер, — он опускается на стул. — Пошел ты, Малфой. С этой фразой она выходит из кабинета и хлопает дверью. Драко качает головой и откидывается на спинку.***
Если бы ярость можно было описать словами… О святой Мерлин! Гермиона хлопает дверью, надеясь, что в кабинете позади нее осыпалась штукатурка, или вывалилось окно, или хотя бы паршивые вычурные люстры грохнулись с потолка. Желательно Малфою на голову. — Давно ты знаешь? — Достаточно. Эмоций внутри такое количество, что, кажется, она не справится с ними в какой-то момент и просто зарычит. Гермиона, остановись. Каюта. Нужно выбрать каюту. Она делает глубокий вдох и намеревается пройти вперед по коридору, только сейчас поняв, как именно он выглядит. Остановившись, Грейнджер внимательно изучает окружающую обстановку. И открывает рот… В который раз уже за сегодня? — Боже мой… — тихо шепчет она. Если бы она умела, то обязательно бы присвистнула. Стены и потолок были обыкновенно светлыми еще каких-то двадцать минут назад… Но их просто нет сейчас. Везде только… океан. Абсолютно прозрачное стекло окружает ее со всех сторон. Она будто бы стоит в огромном длинном океанариуме, но такого гигантского она не видела нигде и никогда. Светло-голубая пучина обволакивает и гипнотизирует, Гермиона следит взглядом за многочисленными разноцветными рыбками, когда около нее проплывает акула-молот. — Ой, — она отходит от прозрачной стены, когда хищник резко поворачивает в ее сторону. — Она не укусит тебя, Грейнджер, — звучит знакомый голос позади. — Магия достаточно стабильная, ее обслуживание обходится в целое состояние, — Малфой затихает, а потом добавляет: — Которое будет таять на глазах, если каждый пассажир будет так хлопать дверьми. — Вытащишь из заначки, — не намереваясь продолжать этот разговор, она идет в противоположную от кабинета сторону коридора, рассматривая бесконечные красоты. Однако, удаляясь, она не перестает слышать сзади тихие шаги. Стиснув зубы, она смотрит на него и шипит: — Чего тебе? Малфой, который, судя по всему, тоже не собирался общаться, поднимает бровь. — Прости? — Что ты за мной тащишься? Я найду и без тебя себе каюту, Малфой, спасибо за заботу. — Грейнджер, — он усмехается. — Я проверяю коридор, эти чары только что активировались, я вышел на них посмотреть. Тащишься как раз ты. — Пойди проверь их с другой стороны. Он прищуривается, а она вдруг понимает, что Малфой, наверное, очень сильно сдерживается все это время. Он ведь тоже совершенно не светится от счастья из-за их сотрудничества. Судя по тому, как неподвижно его лицо и сжаты губы, она права. Так ему и надо. Мог бы и предупредить. — Мог бы и предупредить меня. — Что? — Об этом проекте. Мог прислать мне сову, я не скрываюсь. Написал бы, что министр затевает неладное. Малфой закатывает глаза, очевидно теряя терпение. — Как ты себе это представляешь? «Привет, Грейнджер, счастлив тебя оповестить…»? Да ты бы сожгла пергамент, только коснувшись. А вместе с ним министра и меня. Она вздыхает. Он прав. Гермиона отворачивается и еще быстрее, почти бегом, идет по коридору. — Грейнджер, если тебе интересно, номера везде одинаковые. И раз уж ты решила остаться, то жить на другом конце корабля от каюты, где, вероятно, периодически придется встречаться, будет не очень удобно, — говорит он вслед и, судя по звуку удаляющихся шагов, возвращается в кабинет. А она вдруг вспоминает. — Малфой! Перед тем как отозваться, некоторое время он молчит, но она точно слышит тяжелый вздох. Гермиона почти уверена, что он закатывает глаза за ее спиной. Засранец. — Ну? — Где мой чемодан? — Ты раньше бывала в круизах? — Нет. Он кивает. — Доставят к номеру, когда ты пройдешь регистрацию. Попадая на борт, сумки исчезают, их разнесут потом. — Ладно. Не говоря больше ни слова, Малфой удаляется. Гермиона смотрит ему вслед, а потом вздыхает, прикладывая руку к ближайшему номеру. Дверь открывается.***
Когда он входит в кабинет, Йорк ожидает его на стуле, где несколько минут назад восседала разъяренная Грейнджер. — Мистер Малфой. — А, Скарлетт, — Драко прикрывает дверь. — Магия в коридоре выглядит отлично. — Спасибо. — Все этажи готовы? — Да. Ну… Как прошло? — она спрашивает это осторожно, Драко видит, как Скарлетт нервно складывает ладони на коленях. — Она останется. Все в порядке. Йорк заметно расслабляется и улыбается. — Это отличная новость! Мерлин, просто отличная. — Ага, — устало говорит Драко и проходит к своему стулу. — Отдай ее номер кому-нибудь из полулюкса, скажи, что выиграли апгрейд или еще что-нибудь. Если Скарлетт и удивлена, то виду не подает. — Хорошо, мистер Малфой. — Она заняла каюту здесь, на этом этаже. По коридору с полсотни метров. Посмотри по активации чар и скажи мне какой, чтобы я знал, где ее искать, если что. — Хорошо. — Что еще не готово? — Мистер Малфой, — Скарлетт снова улыбается. — Все идет по плану. Последние штрихи доделываются прямо сейчас. — Инциденты? — Никаких. Он не отвечает. Их и не должно быть. Скарлетт поправляет волосы и продолжает: — Мы должны были переговорить с мисс Грейнджер… — Мисс Грейнджер сейчас находится не в том настроении. — Управляющая понимающе кивает. — Хотелось бы, чтобы она не уничтожила номер после таких новостей. Пусть заселится, выдохнет, и вечером мы ее найдем. Она в курсе. — Да, конечно, я поняла, — Скарлетт пожимает плечами. — В любом случае в данный момент она просто турист. Вы воспользуетесь порталом в самом начале регистрации? — Да, сейчас напишу последние заметки и начну собираться. Погуляю по гавани, буду рассматривать все как обычный пассажир. Что с гаванью, кстати? — Все на месте, мистер Малфой. Драко поднимается и подходит к окну. Там, где еще час назад были только трапы, дощатая дорога и пустынные равнины с пальмами, выросла целая зона отдыха. Он видит несколько ресторанов, сотрудники расстилают на столиках скатерти; магазинчики, в которые прибывают рабочие, и открывающиеся лавки. Глянув чуть ближе, он замечает, что почти у всех будок регистрации копошится персонал в официальной форме. — Отлично. Просто отлично, — проговаривает он себе под нос. — Что ж, — звучит сзади, Драко поворачивается, видя, что Йорк уже стоит у двери. — В таком случае… встретимся на борту? Вечером? — Твои помощники здесь? — Весь персонал уже на месте, мистер Малфой. — Да, Скарлетт. Удачи тебе. И помни, что ты профессионал. Все будет отлично. Йорк окидывает его благодарным взглядом и кивает, выходя. Драко нервно теребит галстук, понимая, что пришло время сменить одежду. — Тайный покупатель. Умно. Качая головой, он собирает папки, берет их с собой и протягивает ладонь к настольной лампе. Через секунду кабинет уже пуст.***
Гермиона прислоняется к двери своей каюты и устало выдыхает. Этот день только начался, а уже успел ее утомить. Она прикрывает глаза и несколько мгновений проводит в тишине, ощущая только ароматы свежего постельного белья и какие-то мятные ноты, витающие в воздухе. Краткий осмотр оставляет приятное послевкусие. Номер однокомнатный, однако очень просторный и красивый. Стены выкрашены в светлую бежевую краску, прямо в середине помещения красуется большая кровать, прислоненная изголовьем к стене. Деревянные рейки установлены по стене за ложем, а также полукругом над ним. Пол покрывает мягкий ковер в разводах разных оттенков синего. После зоны с кроватью еще одна — диван и журнальный столик с несколькими креслами. Все выглядит очень современным и, безусловно, новым. Завершается каюта огромными панорамными окнами с выходом на балкон. Или это называется как-то особенно на кораблях? Гермиона не уверена, что когда-то слышала. Она разувается и ступает по мягкому ворсу, ноги приятно обволакивает шелковистое покрытие. Не рассматривая внимательно что-то еще, она подходит к окну и замирает. Гавань, которая была пустынна еще какой-то час назад, теперь напоминает небольшой городок, полный туристических лавок, магазинов и ресторанчиков. Копошатся сотрудники, одетые в идеальные белые рубашки. Воды с такого ракурса она не видит, но, судя по отсутствию ветра, колышущего тканевые вывески, гладь спокойна. Не то что она. Гермиона хмурится и сводит брови на переносице. Что она имеет? Кингсли посоветовал ее Малфою как аудитора и сделал все прекрасно, забыв только оповестить ее о владельце лайнера. И теперь… — Восемь дней… Ей даже немного жаль, что приступ злобы, накативший на нее в момент, когда она увидела знакомый почерк в письме, уже растаял. Можно было бы написать Кингсли все, что она о нем думает. Но уже поздно, шанс утерян. Гермиона может только планировать свои дальнейшие действия, потому как решение принято. Сейчас остаются только фоновое раздражение и сосредоточенность. В голове проматываются события получасовой давности. — Присядешь? Гермиона узнала его сразу. Впрочем, как могло быть по-другому, когда они знакомы большую часть жизни. Сложно сказать, что он как-то невероятно изменился. Просто выглядит старше, возможно, выше и крупнее. В последний раз она видела его после битвы за Хогвартс еще худощавым подростком. Но в любом случае это все еще тот же Малфой. Что ж, стоит заметить, что он был напряжен не меньше, чем она. Наверняка тысячу раз думал о том, как пройдет эта их встреча выпускников, и перебирал в мыслях массу неприятных вариантов развития событий. Конечно, он-то обо всем знал. Она стискивает зубы. Кингсли ждет серьезный разговор по ее возвращении. Во-первых, они друзья, и Гермиона не ожидала такого хода со стороны товарища. Во-вторых, она все еще сотрудник, а точнее, начальник отдела, которого и без того поставили в сомнительные рамки с этим проектом. А учитывая, что часть еще и скрыта… Она вздыхает, вспоминая данные, которыми снабдил ее бывший однокурсник. — Значит, теневой партнер, — размышляет она вслух, рисуя ступней какие-то замысловатые узоры на высоком ворсе ковра. Нельзя сказать, что это было чем-то запрещенным, но Гермиона привыкла играть в открытую, особенно на работе. Получается, что Малфой занимается строительством и развитием «Феерии». Очень известная и недешевая сеть отелей, там отдыхает почти все Министерство, потому что часть расходов финансируется канцелярией Бруствера. Насчитывается около десятка туристических зон по всему миру, насколько помнит Гермиона. — Не может быть. Они контролируются Министерством магии и возведены почти в ранг государственных. — Ага. Этот лайнер тоже. Но кто-то же его построил, Грейнджер, не так ли? А Малфой, стало быть, тот самый владелец, который не хочет светиться. Становится очень интересно — почему же? Репутация их семьи вполне себе восстановлена, никто бы не стал плевать ему в спину, пройди Малфой по Косому. Гермиона вдруг понимает, что ни разу его не встречала за эти годы, не видела нигде информации или статей. Магическое сообщество не так велико, чтобы не пересекаться вовсе, но он все же умудряется не появляться. — Не уверен, что ты можешь рассуждать о моей сути. Она закатывает глаза, вспоминая его надменный вид. Схватив небольшое полотенце с кровати, она входит в ванную и моет руки, разглядывая себя в зеркало. Чемодана нет, повезло, что костюм соответствует ситуации, ведь буквально через час она станет пассажиром этого круизного лайнера. — Грейнджер, я предлагал. Как я уже сказал тебе ранее, это требование твоего начальника. Она покачивает головой, вытирая ладони о мягкую ткань. Вот в чем она уверена, так в том, что он был так же счастлив услышать об этом сотрудничестве, как и она. В этом плане Гермиона ни секунды не сомневается в его словах. Сквозь пелену раздражения пробивается луч удовольствия, что Кингсли настолько хотел, чтобы она проверила здесь все, что даже принудил Малфоя согласиться. Однако даже это не разбавляет общий настрой от того, как ее обвели вокруг пальца. Она вспоминает, как бросила письмо на стол, решив, что прямо сейчас покинет этот кабинет и больше не вернется на лайнер. Остановило ее от этого, как ни странно… поведение Малфоя. Мало того, что он держался спокойно, хотя она готова дать голову на отсечение, что он должен был лопнуть от негодования, как только она открыла рот. А ведь она даже дважды поддела его, вспомнив прошлое. А он не отреагировал. Неужели вырос? Настолько? Но решающим стало даже не это, а его последние слова. — Я понимаю и не намерен тебя заставлять. Я говорил Брустверу, что не буду тебе мешать, провоцировать и поведу себя как взрослый человек, когда ты придешь в этот кабинет. Я это сделал. Ты имеешь право выбора. Хорошо, что он не видел выражение ее лица. Не то чтобы Гермиона удивлялась тому, что люди взрослеют и приобретают опыт и мудрость. Нет, конечно, нет. Она и сама уже не та импульсивная девчонка, что была в семнадцать. Во всяком случае, не всегда. Но Малфой… Мнение о нем кажется сложившимся и зацементированным настолько, что такие «взрослые» проявления совершенно не вяжутся с обликом в голове. — …и поведу себя как взрослый человек, когда ты придешь в этот кабинет. Ты имеешь право выбора. И ведь он сделал это. Повел себя как взрослый. И передал ей ход. Гермиона поправляет волосы, покидая ванную, в нос снова проскальзывает мята. Она приближается к кровати и присаживается, вытягивая ноги и разглядывая свой педикюр. В тот момент она могла принять или не принять подачу. Она была зла, о Мерлин, она пребывала в невероятной ярости. Но Гермиона Грейнджер никогда не забывает, что в первую очередь она профессионал. Уйти, разбив что-то в его кабинете, стало бы идеальной демонстрацией того, что уж она точно не готова повести себя как взрослая в стрессовой ситуации. И она согласилась. Она выполнит проклятое задание и проведет неделю со своим бывшим врагом на борту этого лайнера. Она напишет качественный отчет и лично принесет его в кабинет министра магии. И тогда… Тогда они поговорят. Она потерпит ради работы и хорошей возможности в очередной раз проявить себя. Этот круиз интересен ей в высочайшей степени по целой массе разнообразных причин. И она не позволит застарелой неприязни вывести ее из себя снова. Ну уж нет, Малфой. От принятого решения становится свободнее. Из сумочки выглядывает письмо, содержание которого она помнит почти наизусть. Гермиона взмахивает палочкой, пергамент выскакивает из кармашка и сгорает перед ее лицом, застыв перед этим в воздухе на несколько мгновений. Пепел исчезает и не оставляет после себя никаких следов. Она сделает это. Спокойно, планомерно и профессионально. К тому же никто не принуждает ее все время общаться с Малфоем. Есть еще Скарлетт. Девушка выглядит более чем адекватной и готовой к сотрудничеству. С ней и будем говорить.***
— Уважаемые пассажиры, экипаж круизного лайнера «Идиллия» счастлив приветствовать вас в нашей морской гавани. Пожалуйста, в порядке очереди пройдите за стойки регистрации, расположенные у трапов корабля, для подтверждения вашей личности и получения дальнейшей информации. Напоминаем, что регистрация проходит с одиннадцати до пятнадцати часов. Лайнер отбывает из порта ровно в пятнадцать. Гермиона морщится, как только звук обрушивается на нее, как цунами. Проведя в номере еще немного времени, она притронулась к порталу в начале двенадцатого, рассчитывая на то, что пассажиры будут собираться равномерно в течение назначенных четырех часов. Но она ошиблась. Что ж, хорошо, что порт огромный. Потому что народу здесь немерено. Взрослые, дети, подростки… Множество пар и компаний в ярких одеждах и с прекрасным настроением оглядываются, присвистывая и крича друг другу: — Посмотри сюда, посмотри туда, вау! Гермиона улыбается, вспоминая себя, когда впервые оказалась здесь. Реакция ей более чем понятна. Бросив взгляд на лайнер, она отмечает, что чары, которые она мельком заметила утром, сейчас расширены и кажутся теперь куда фееричнее. Невероятных размеров корабль переливается на солнце, как алмаз, любое дуновение ветра запускает те самые перламутровые свечения, пробегающие волнами по боковым частям. Быстро сориентировавшись на месте, она планирует начать свою проверку с регистрации и прогулки по гавани. Хочется взглянуть на все магазинчики и рестораны. Поднимая голову, она замечает еще одни чары. Высоко над толпой парит прозрачным пузырем переливающийся купол, Гермиона сразу же понимает его предназначение. Жара стояла еще в полдесятого, значит, сейчас должно быть куда душнее. Но нет, кожу ласкает легкий бриз, а палящие лучи будто не пробиваются, чтобы обжечь. Солнце дарит только приятное тепло и наслаждение. Они контролируют погоду. Количество магии в очередной раз заставляет сердце сжаться от волнения и благоговения перед таким мощным волшебством. Она чувствует жажду и подходит к лавке с напитками, над которой парят увеличенные копии того, что представлено в меню. — Здравствуйте. Чем могу вас угостить? — молодой красивый парень задорно подмигивает. — Воду, пожалуйста, — вежливо отвечает Гермиона. Пока продавец откупоривает бутылку и взмахивает палочкой, призывая сверкающий прозрачный стакан, к лавке подходят две девчонки и заказывают лимонад. Гермиона отмечает, что народ в отличном настроении, впрочем, а какое оно может быть еще? Вдруг одна девушка толкает локтем вторую и игриво кивает куда-то в сторону. Гермиона невольно поворачивается и застывает на мгновение. Дефилируя, словно на подиуме, и разбрасываясь ласковыми улыбочками проходящим мимо женщинам, одетый в черные легкие брюки и такую же рубашку, расстегнутую на неприличное количество верхних пуговиц, к ним приближается Малфой. Он идет прямо к лавке, где стоит Гермиона, на его лице запечатлена хитрая ухмылочка. Грейнджер быстро отворачивается и берет стакан, который уже парит рядом. — Можно мне апельсиновый сок? — звучит прямо над ухом, когда она опускает трубочку в свою воду. — Конечно, — отвечает парень и подает ему заказ. — Благодарю, — Малфой кивает и поворачивается к ней. — Разрешите? Он прожигает ее взглядом, не прекращая улыбаться. Гермиона отходит, чтобы он мог пройти дальше. Наглец минует ее, почти задев плечом, и, не оборачиваясь, продолжает свою прогулку по гавани. Она стискивает зубы. Это будет тяжелый день.