Right Now — Nurko, Misdom
Рассветное солнце греет. Приятно и до желания закрыть глаза, подставив лицо. Что Драко и делает. Он откидывается на спинку дивана и глубоко вдыхает. Воздух свежий и прохладный. Но не очень, ровно настолько, чтобы дарить живительное освобождение от жары. Еще один вдох. Ему кажется, что он ощущает каждую мышцу своего тела, когда легкие медленно наполняются кислородом. И так с самого утра… Он проснулся с мыслями о ней. Драко ухмыляется, пока Скарлетт перечисляет недостающие пункты в меню на вечер. — Ты очень красивая. Он помнит карие радужки, стремительно нашедшие его собственные. Помнит судорожный выдох и то, как прикрывались ее веки, когда он оглаживал ее лицо подушечками пальцев. Малфой улыбается, глядя на медлительные пушистые облака. Они всегда были такими потрясающими? Или только сейчас? «Красота в глазах смотрящего», так говорят маглы? — Похоже, все, — Скарлетт захлопывает папку. — Сегодня солнечно. — Ага. — Мы в море весь день, в принципе, у меня для вас не так-то много дел. Но после обеда все же нужно закончить с отчетами, — она уже собирается. — Разумеется. Я все помню, с двенадцати до шестнадцати. Буду. — Мистер Малфой, мисс Грейнджер пришло письмо, я отправила сразу ей в номер. — Конечно, — он пожимает плечами. — Я нужна вам еще? — Мы закрываем вопрос с эвакуацией? — Да, нужные баллы набраны, проблем не будет. Он кивает. — Тогда все, Скарлетт, спасибо, — Драко дружелюбно улыбается. Йорк удаляется, пожелав отличного дня, а Малфой бросает взгляд на часы. Половина девятого. Вряд ли Грейнджер еще спит, но он не будет беспокоить ее. В голову беспощадно вползает дерзкая мысль. Он мог бы зайти, возможно, она в душе… И тут же воспоминание… — Я хочу уйти отсюда. И теплые мягкие губы, настойчиво требующие продолжения. Он глубоко вздыхает. Ему следует остановиться. Успокоиться. Он не сделает ничего, если она не захочет. Масштабы того, насколько забита ею голова, пугают, Драко берет со стола бутылочку воды и откручивает крышку. Нужно бы разложить все это по полочкам, систематизировать, как-то подвергнуть оценке, что ли… Возможно, часть эмоций надумана. Но не получается. Он быстро отпивает. А есть ли смысл спорить? Отнекиваться? Конечно, нет. Драко откидывается затылком на диван. У него было так много целей. Всегда. Сначала совсем детские, затем школьные, дурацкие, к слову… Утереть нос Поттеру, добиться его исключения, держать авторитет на факультете. Потом война. Полетевшие к чертям принципы и все, во что он верил. Выжить, спасти мать. Мечты об уничтожении ублюдка. Потом суды, реабилитация. И самозаточение. Желание скрыться, исчезнуть. А затем появились отели, какие-то планы… Лайнер. Он улыбается. Годы работы, горы неудач, столько же провалов. Но вот он здесь. Стремление к искуплению, мечты о чем-то глобальном. Карьера, спокойствие, здоровье матери… Но не это. Аккуратно сложенные книги на столике в библиотеке, выпитый чай и маленькая бумажка рядом: «Спасибо». Вот что он нашел утром в зале, забитом старыми фолиантами. Вообще-то, в дебютном плавании они не планировали и не планируют открывать или как-то вообще анонсировать эту зону. Но вчера он не удержался. Для нее. — Ты очень красивая. Это никогда не было ему важно. Никогда не было нужно. Что могло измениться за какую-то паршивую неделю? И так кардинально. Подсознание подсказывает, куда она ударила. — Я говорила, что ты делаешь невероятные вещи? — Кажется, несколько раз. Да, несколько. И каждый из них раздирал, уничтожал, разбивал и возрождал из пепла что-то в нем, выстраивая заново. Признание. То, чего он лишен. То, чего избегает и одновременно столь страстно желает. Искупление. Прощение. Чистый лист. Другая жизнь. — Что думаешь ты? Ты сидишь на корабле, который является, возможно, величайшим открытием нашего времени! И что? Скрываешься, чтобы что? Чтобы не почитать о себе в газете? Мерлин, не смеши меня, Малфой, сколько тебе лет? Как ты можешь поступать так с собой? Интересно, она сама понимает, как прицельно бьет в него? Внутрь. Под кожу. Туда, где едва заметно нанесено между строк самым мелким шрифтом. Вряд ли… Становится страшно.***
Теплые капли стекают по спине, исчезая в махровой ткани, свернутой вокруг тела. Гермиона смотрит на себя в зеркало в такой уже привычной ванной комнате. Она никак не может стереть ощущение, что живет здесь куда дольше, чем неделю. Оглядывая плечи, она понимает, что легкий загар все-таки прилип, хотя она даже не старалась. Если только один раз и то под зонтом. Тогда на лежаке… Тогда. Мерлин, кажется, что это было так давно. А на самом деле… Три? Четыре дня назад? — Аудит окончен? Улыбка сама появляется на губах. Она просто не может сдержать эмоций, пока вытирает волосы и бросает полотенце на пол. Не долетев, оно исчезает. Как всегда. Шагая в комнату, она не прерывает текущие потоком мысли. Вчерашний вечер. Зимняя зона, сфера, приглашение, теплые ладони. — И так как сегодня все равно ты осталась должна мне танец… Согласно распределению на вечеринке, конечно же… Согласно распределению, ага. Она так привыкла к этому странному общению. Полунамеки, недоговоренности, шутки. При которых каждый из них все равно прекрасно понимает, о чем на самом деле идет речь. — Ты очень красивая. Она останавливается посреди комнаты, касаясь пальцами щеки. Там, где вчера дотрагивался он. Казалось, что она погибнет оттого, каким искренним тоном это было произнесено. Три простых слова и серые радужки напротив. Но эта смесь смогла поднять ее в небеса и удерживать там. Все то, что произошло дальше… Гермиона прикрывает глаза, вдыхая. А потом качает головой. Она не чувствовала тормозов внутри. Никаких. Мерлин, да она бы просто вырвала их из себя, даже если бы ощутила какой-то намек… Слишком много напряжения между ними, того, что не озвучивается, но очевидно. Слишком сильное притяжение. Она хочет его. Впрочем, как и он ее. И встав сегодня утром, она ни на каплю не изменила мнения. Она не будет пытаться доказывать самой себе, что это была атмосфера места или какое-то там еще влияние чего-то. Бред. Они взрослые. Оба. И оба все прекрасно понимают. — Я хочу уйти отсюда. Смешок вырывается непроизвольно. Интересно, что он о ней подумал в тот момент? Потому что лицо Малфоя очень сложно назвать смущенным. — Чего ты хочешь? Он глядел на нее так внимательно и сосредоточенно, что она поняла одну вещь — Драко будет ждать, пока она не скажет сама. Или, во всяком случае, не даст ему позволения. Это совершенно точно. Вспоминаются вечер после пойла Роуз и тут же следующее утро, когда он мучался с мыслями о том, что мог сотворить что-то насильно… Гермиона вздыхает. — Что мы должны делать? — Уж точно не то, что я планировал. И потом: — Я не знаю, хохотать мне или разрыдаться, если честно. Что ж. Ее мысли были похожими. Она проходит по комнате, плавая в этой сладкой неге воспоминаний, когда замечает увесистый плотный конверт на кровати. Драко? Но зачем? Они же договорились на девять. Он не придет? Она смотрит на часы. Без пятнадцати. Быстро вскрыв бумагу, она оглядывает собственный блокнот, выпавший изнутри. Вот оно что. На то, чтобы развернуть письмо, уходит буквально несколько секунд.«Дорогая Гермиона! Я рад связаться с тобой! Как проходит твой аудит? Впрочем, совсем скоро ты расскажешь мне это лично. Я просмотрел записи и готов заключить, что в них все замечательно. Более того, я вижу твои отзывы о корабле, эта информация радует меня дополнительно. Спасибо тебе за такой подход к делу! Ничего исправлять не нужно, просто заполняй по этому же примеру, с систематизацией мы разберемся уже в Лондоне. Я знаю, что, вероятнее всего, ты хранишь на меня некоторую обиду за то, что я не сказал тебе сразу о владельце лайнера. Не думай, что я этого не понимаю. Гермиона, я объясню все подробно, когда ты вернешься. Застарелые счеты могли повлиять на твой прагматичный мозг, склоняя принять неверное решение относительно этого проекта. Буду честен, такой вариант мне не подходил. Судя по тому, что ты не вернулась в тот же день со скандалом и прилежно заполняешь отчет, вы с мистером Малфоем нашли деловой подход друг к другу. Я благодарен твоим мудрости и приверженности работе. В дополнение ко всему сказанному и как министр магии, и как давний друг хочу выразить восхищение твоими умом, уровнем целеполагания и ответственности. И донести, что в Лондоне хотел бы предложить тебе должность в канцелярии министра, в аппарате заместителей. Искренне счастлив, что могу первым сообщить тебе это, пусть и не лично. Очень рассчитываю на твое согласие, разумеется. Блокнот возвращаю. Оповещаю, что прибуду лично на швартовку лайнера послезавтра в конечной точке круиза. До скорой встречи и отличного дня. Кингсли Бруствер, министр магии».
Она моргает. Потом перечитывает письмо трижды и кладет его на колени, не выпуская из рук. Сколько именно она проводит так — не понятно, однако в чувство ее приводит стук. — Входи. Малфой появляется на пороге и почти сразу замирает. Потом поднимает брови, закрывая за собой дверь, и поворачивается. Только когда он осматривает ее с ног до головы, она осознает, что все еще сидит в полотенце. — Доброе утро? — скорее спрашивает, нежели утверждает он. Глядя на ее руку, сжимающую письмо, он добавляет: — Все нормально? Гермиона ухмыляется. — Кажется, мне предложили повышение.***
Драко замирает, а потом улыбается. — Ух ты, — говорит он, шагая вперед. — Поздравляю! Она срывается с кровати, подбегает и бросается ему на шею, обдавая ароматом шампуня. Драко обнимает в ответ. В этот раз не думая и не имея никаких сомнений в своих действиях. — Уверен, ты достойна этого. Она хихикает ему в ухо, подпрыгивая на месте, а он вдруг понимает, что под его пальцами скользит вверх-вниз махровая ткань. — Грейнджер… — А? — она чуть отклоняется, смотря на него с любопытством. Ее глаза пробегают по лицу и губам Драко. Он опускает взгляд ниже, Гермиона замирает. Тут же. — Ой… Драко ухмыляется и угукает. — Я сейчас, — и она шагает в ванную так же стремительно, как и прискакала к нему. Улыбаясь, он проходит и садится на диванчик у балкона.***
— Итак. Повышение. Спустя пятнадцать минут они сидят в ресторане пятого уровня, оценивая средиземноморскую кухню. Оба выбрали рыбу. Грейнджер только что закончила восхищаться коридором, который сегодня от пола и до потолка покрыт крупными гроздьями белой сирени. — Да, — она кивает очень по-деловому. — Аппарат заместителей. — Грейнджер… — протягивает он. — Я не очень знаком с министерскими порядками. Этот отдел включает в себя нечто подобное тому, как звучит его название? — Да. В структуре заместители министра магии и ближайшее окружение. — Что ж, — он откидывается на спинку стула. — Неплохо. Это то, чего ты хотела бы? Она задумывается. — Наверное, это… логично. — Логично? — он вскидывает брови. — Ну да, — она пожимает плечами. — Это логичный рост в моем случае. Он хмурится. — Почему я не слышу воплей о том, что ты без пяти минут стала ближе к заветному креслу? — А это логично, по-твоему? — задает она встречный вопрос. — По-моему, вполне. Она хмыкает, а спустя некоторое время тишины говорит: — Там хорошие должности. Это большой шаг для меня. Приносят еду, они благодарят и снова остаются вдвоем. — Полагаю, нам следует отметить такую новость, верно? — Драко накалывает кусочек рыбы. — У тебя есть предложения? Да, закрыться в номере и не вылезать до утра послезавтра, догоняя все то, что упустили вчера. У меня нашлась бы парочка подарков для тебя. — Мы можем поужинать, — говорит он вместо этого. — Вечером будет красиво, шоу, необычная программа в магловской части и все такое… — Я согласна, — она кивает. — А там как пойдет… — все-таки не сдерживается Драко. Грейнджер тут же поднимает глаза, направляя на него пронзительный взгляд. Она чуть опускает ресницы. — Как пойдет… — и ухмыляется. Сучка. Впрочем, он вдруг понимает, что удивляться здесь нечему. Вообще-то, если так подумать и хорошенько вспомнить, это она вчера набросилась на него. И он прекрасно знает, чем закончился бы вечер, если бы не тревога. — А что сегодня днем интересного? — Парочка новых зон и залов. Океанариум в магловской, там же шоу косаток, открыт дельфинарий. — Перу завтра? — Да. — Что за новые залы? — она отпивает сок. — Зона темноты, арт-терапия, большая зона с боевыми искусствами при спортивном зале. Вечером еще кино. — Кино? — она оживляется. — В закрытом зале? — На пятой палубе. Она будет расширена, трансляция пройдет на волшебном проекторе прямо в воздухе на фоне ночного неба. — Ух ты… А что покажут? Драко хмурится и молчит несколько секунд. — Не могу вспомнить. Можно спросить Скар… — Надеюсь, не Титаник, Малфой, — она ухмыляется, вытирая рот. — Грейнджер, — Драко закатывает глаза. — Ну на сирен в приглашениях у тебя ума хватило, — тут же парирует она. — Что было отличной идеей. — Ага, — насмешливо отвечает Грейнджер. — Я наелась. Ты свободен сегодня? — Занят со Скарлетт с полудня до четырех, потом — да. Она кивает. — А до того времени? — Можем пройтись по новым зонам. — Отлично.***
— Куда ты хочешь сначала? — спрашивает Малфой, когда они прогуливаются после завтрака. В мой номер, или в твой, или в любой другой, черт возьми. — А что там у нас… — протягивает Гермиона, выдыхая. — Боевые искусства, темнота и что? — Рисунки. Арт-терапия. — Точно. Может быть, туда? Драко кивает. — Поворачивай направо. Спустя десять минут они приближаются к одной из закрытых зон. Входя в небольшой холл, Гермиона спрашивает: — Что за рисунки, на чем? — Всякие, — отвечает он. — Бумага, гипс, глина, разные фигуры папье-маше. Здесь проводятся мастер-классы практически по всем искусствам, в которых можно использовать раскрашивание. В процессе или после, напрямую или косвенно. Любые холсты, виды красок, покрытий… Гермиона кивает, разглядывая афиши, и внезапно резко останавливается. — А это что? — он вскидывает брови, замечая необычную вывеску. Драко улыбается. — Это рисунки на теле, — поясняет он. — Вид терапии. — Терапии? Какого же рода? — Интимного, Грейнджер. Это парное занятие для взрослых. — Я хочу туда, — быстро и резко говорит она и поворачивается к нему. Он прищуривается, глядя на нее оценивающе. — Ты не знаешь, что там будет, и даже не посмотрела в содержание программы, — бровь медленно поднимается вверх. — Так и есть. — И вариант партнера у тебя только один… — добавляет он. — Верно, — она кивает уверенно и спокойно. Малфой молчит несколько секунд, а потом: — Грейнджер… — он глубоко вдыхает. — Может, ты бы предпочла просто зайти ко мне на… чай? Ну знаешь, изучить посуду в люксе, я уверен, что ты не успела сделать это в прошлый аудит. Еще ты не была на втором уровне. Экскурсия и все такое… — Это та самая, которую ты намеревался провести мне вчера вечером? Хочешь довести ее до конца? — Если это предусмотрено списком в твоем блокноте, конечно. — Безусловно, предусмотрено. Он останавливается и глядит на нее так, будто не может поверить, что она говорит все это настолько прямо. Да, Малфой. Я хочу тебя. — Тогда… — тянет он. — Я хочу на арт-терапию. В пунктах также имеются и мероприятия. Как сказал мне на днях владелец этого лайнера, я здесь все-таки работаю. И, вздернув нос, она шагает к ресепшену зоны. Так-то, Малфой.***
Драко ухмыляется, когда следует за ней по пятам к сотрудникам зоны. Сучка хочет поиграть. Что ж. Кто он такой, чтобы ей отказывать? Пока она договаривается о том, чтобы присоединиться к ближайшему нужному мероприятию, он вспоминает два магловских выражения. Первое — ожидание смерти подобно. И второе — все приходит в свое время для тех, кто умеет ждать. Опираясь на стойку регистрации, он оглядывает ее профиль и раздумывает, какое из них ему сейчас ближе. Пожалуй, оба. — Ну ты представляешь, — она поворачивается. — Занятия проходят раз в полчаса. Двадцатиминутные, ближайшее буквально уже готовится. — Невероятно, — протягивает он саркастично. Она закатывает глаза. — Ну, конечно, ты знал. Драко улыбается, глядя на часы. — Сколько у нас времени? — Семь минут. Он указывает на дверь позади нее. — Раздевалки там. — Ага, ну, я пошла? Встретимся в зале? Выходы туда прямо через раздевалку. Драко кивает. А потом еще несколько мгновений смотрит на то, как она удаляется. Игра начинается.***
Сидя напротив Драко на мягком коврике, Гермиона пытается выровнять дыхание. Конечно, она понимала, что эта практика довольно откровенная… Но войдя сюда… Зал разделен на несколько зон, скрытых друг от друга матовым, непрозрачным стеклом. Вся конструкция напоминает апельсин, разрезанный пополам по горизонтали, на который смотрят на сечение сверху. Перегородки выходят из одной центральной точки, деля круглое помещение на одинаковые треугольники. Шесть штук, никак не пересекающиеся. Ведущая мероприятия расхаживает по коридорчику вокруг и может следить за занимающимися парам. Находясь на своем месте, человек смотрит только на партнера, парящие рядом баночки с краской и тренера в тот момент, когда она минует треугольник по кругу. Шесть пар могут присутствовать на занятии одновременно. Музыка медленная, с красивыми чувственными басами; свет сильно приглушен; участники сидят на полу. На мужчинах свободные белые брюки, стянутые на поясе шнурком, на девушках — белые купальники из приятной прорезиненной ткани. Уже две минуты тренер ходит вокруг всей зоны, периодически появляясь перед Драко и Гермионой, а потом вновь исчезая, и рассказывает суть мероприятия. На голос наложено какое-то заклинание, потому что его звучание не меняется в зависимости от ее положения. — Чувственность, тягучее удовольствие, медленное мучение… Назовите эту практику как хотите, суть останется одной — прелюдия. Вот что вы делаете. Красивая шатенка расхаживает по мягкому ковру босиком. В ее глаза умиротворение, голос нежный и завораживающий. Она говорит тихо, с придыханием. — Попробуйте нанести первый тестовый мазок на теле партнера. Сосуды уже открыты.Stay Hollow (with mossy.) — Ekali, Mossy.
Гермиона сглатывает, поднимая взгляд, и тут же упирается в серые глаза. Горящие, темные. Малфой ухмыляется так, будто что-то задумал. Он берет баночку черного цвета. Опускает туда указательный и средний пальцы, сначала слегка, а потом проталкивает их глубже в узкое горлышко, растягивая улыбку. Он знает, что она смотрит. Во рту становится сухо за мгновение. Гермиона прокашливается. — Что случилось, Грейнджер? — спрашивает Драко нейтрально. Она не отвечает, следя за тем, как он вытаскивает пальцы, а потом устремляет кисть вверх. Черная линия тут же струится по его предплечью вниз, срываясь с локтя и капая на согнутую в колене ногу. По штанам расплывается пятно, Малфой даже не смотрит на него. Она задерживает дыхание, когда видит приближающуюся руку. Он касается ее шеи чуть ниже уха и томительно медленно прочерчивает полосу по ней, переходя на плечо. Дойдя до сгиба, он останавливается и отрывает кисть, рассматривая свое творение. — Очень хорошо, — говорит внезапно материализовавшаяся Элиза, кажется, именно так ее зовут. — Сделайте то же самое, — она обращается к Гермионе. — Скажу по секрету, картинка особенно хороша, если вы используете аналогичные или же прямо противоположные цвета. Решать вам. Она уходит так же неслышно, как появилась. Гермиона набирает воздух в грудь и смотрит на баночки. Множество оттенков выжидающе парят перед лицом. Аналогичные или прямо противоположные. Она поднимает взгляд, Драко пристально следит за каждым ее действием. — Аналогично или прямо противоположно, Грейнджер? — спрашивает он тихо, вторя ее мыслям. Вопрос звучит куда глубже, чем могло бы показаться стороннему наблюдателю. Гораздо. Она задумывается, чувствуя, что тонет в серых радужках. Слишком много символизма. Чересчур большой смысл. Сверх меры откровенно. Решать ей. Она стискивает челюсти и берет черный. Малфой тут же сглатывает, становясь серьезным. Он смотрит на нее так, будто усиленно размышляет. Будто он все понял. Будто она сделала что-то решающее… Руки трясутся. Мерлин. Обмакнув палец в сосуде, она вытаскивает его и протягивает, касаясь лба Малфоя. А потом ведет им вбок, проходя по виску, опускаясь на скулу, потом щеку, оглаживает кожу… Упираясь в линию челюсти, Гермиона движется по ней и останавливается на подбородке, прерывая касание. В тишине тянется по меньшей мере минута. Только взгляды. — Твоя рука дрожит, ты знаешь? — он не сводит глаз. — Знаю, — тихий ответ. — Мог бы предположить, что это что-то физиологическое, но не буду, — он улыбается. — И не надо, — она выдыхает, приоткрывая рот. Она смотрят друг на друга, находясь на расстоянии какого-то полуметра. — А теперь, — нежный голос Элизы раздается как будто откуда-то сверху. — Просто продолжите ваш рисунок. Какой бы ни оказалась картина, она будет прекрасна. Музыка становится чуть громче, а свет — более приглушенным. Драко берет баночку, обмакивает палец. Гермиона сопровождает глазами тянущуюся к ней руку.***
Почти не дыша, он кладет согнутые пальцы под ее подбородок, большим касаясь губы. Отпечаток тут же становится черным. Его отпечаток. На ней. Мысль оглаживает что-то глубоко внутри. Он продолжает двигаться вниз, оставляя ровную линию на шее, еще ниже — на впадинке под ней и по груди. Он не меняет положения кисти, так что полосу рисует костяшками, только лишь большой палец чертит след. Драко понимает, что краски волшебные, потому что, сколько бы ни тянулось касание, цвет не становится менее насыщенным. С обычными бы так не провернули. Тем временем его рука красуется на ее груди, проходя прямо между двумя клочками ткани, прикрывающими то, что следует. Пока что. Он ухмыляется. Интересно, много они вынесут? И кто сдастся первым? А ведь еще буквально вчера Грейнджер отрицала наличие азарта в себе. Ну конечно. Заканчивая полосу над ее пупком, он убирает руку, передавая краску, которую не отпускал из второй. Но она качает головой, а потом складывает ладони вместе. — Налей мне ее сюда. Драко удивляется, но послушно переворачивает сосуд. Спустя пару секунд Грейнджер уже размазывает пигмент. А потом внезапно приподнимается, опираясь на колени, присев на собственные пятки. Она оказывается почти впритык к его лицу грудью. Он поднимает глаза, глядя на то, как она рассматривает его голову. — Все-таки мы дошли до этого, — произносит он тихо. — М? — она вскидывает брови. — Я точно помню, что подозревал в тебе желание потрогать мои волосы. — И ты был совершенно прав, — она дерзко ухмыляется. А потом протягивает руки и обеими пятернями практически впивается в его скальп, довольно жестко топя их в прядях. Драко закрывает глаза. Воспоминание тут же ослепляет его. Люкс, бокал вина с Роуз. Растрепанная челка. И это ее «Я сама». С этого все тогда и началось. Грейнджер ведет пальцами, пачкая прическу черным. Плевать. Она проходится по коже медленно, с удовольствием. Огибает затылок и опускает ладони к шее, но не убирает их. Чуть надавливая, управляя, она заставляет его поднять голову. Лица оказываются друг напротив друга. Близко. Он чувствует ее дыхание. Ничего не говоря, не спрашивая… Она просто наклоняется и касается его губ своими. Драко отвечает моментально. Языки сталкиваются с силой, которая удивляет его. Он тянется вверх к ней… — Нет-нет-нет, — раздается рядом. Он распахивает глаза, а она быстро отрывается от его рта. — Извините, но такие касания запрещены в зале, — Элиза понимающе улыбается, но повторяет: — Только руки, только краска. Грейнджер возвращается на место, потупив взгляд. — Извините. — О, ну что вы. Вовсе не за что, поверьте. Я бы удивилась, если бы этого не произошло, — девчонка подмигивает. — Добавьте блесток, вы снова имеете возможность выбрать их оттенок, — она кивает на несколько баночек другой формы, широких и плоских. — Если что, я здесь. И уходит. Драко мученически вздыхает. — Грейнджер, ты испытываешь мое терпение, ты знаешь? Она ничего не отвечает и улыбается, а Драко качает головой и выбирает золотистые. Вместо того чтобы нанести их пальцами, он насыпает горсть в ладонь и говорит: — Закрой глаза. Она вскидывает брови, но послушно выполняет просьбу. Он поднимает руку на уровень лица и сильно выдыхает через рот. Грейнджер тут же оказывается полностью в мерцающем облаке. Она смеется, протирая веки, которые так не вовремя почти сразу же решила распахнуть. Оглядывая себя, она ухмыляется. — Неплохо. — Все ее тело покрыто тонким золотым слоем. — Моя очередь. Он кивает. Она изучает ассортимент блесток, а Драко ловит себя на мысли, которая в прошлый раз разорвала его в клочья: «Аналогично или прямо противоположно?». И вновь Грейнджер становится серьезной, как будто видит такой же глубокий подтекст в этом вопросе. Они точно не выбирают обычную краску с таким посылом. Только не в их случае. И так же, как тогда, он замирает, ожидая ее решения. И она вновь не разочаровывает… — Дай-ка мне это, — она забирает из его ладони открытую баночку. Сердце стучит о ребра, пытаясь вырваться куда-то вперед. Навстречу ей? — Я не буду так варварски поступать с твоими глазами и легкими, как это сделал ты, Малфой… — Я же предупреждал о глазах. — Но не о дыхании, — хихикает она, а потом набирает в ладонь мелкий песок, протягивает руку и быстро делает крупный мазок по его груди. Как раз там, где сейчас особенно щемит. А потом закручивает крышечку и рассматривает, как пыль осыпается ниже по его животу. — Мерлин, я вся в золоте… — возвращаясь к созерцанию себя, спустя пару секунд замечает она. — Оправдываешь свое прозвище, — Драко ухмыляется. А она пристально смотрит на него, закусывает губу, а потом поднимает ногу, вытягивает ее и ставит ему на грудь. Туда, где только что брызнула блестками. Слегка надавливая, она медленно прочерчивает полосу вниз, размазывая их. Остановившись у пупка, она поднимает глаза. — Теперь ты тоже… Малфой застывает. Интересно, какой будет штраф, если перевернуть ее сейчас прямо здесь, наплевав на все? Драко кажется, что он никогда не имел такой выдержки, которую блядски грациозно проявляет сейчас. Он буквально дрожит. Тем временем невыносимая ведьма снова опускает взгляд. Ногу не отрывает. Она смотрит на место соприкосновения, а потом ниже, хмурится так, будто обдумывает… Драко тут же понимает. — Грейнджер, — предупреждающе говорит он. Но она не слушается. Разумеется. Сделав рваный выдох, она аккуратно опускает стопу, минует пупок, потом ниже… и упирается ею в горящий и без того член. Он тут же дергается в ответ. Она вскидывает брови и оглаживает его пальцами. — Блядство, — выплевывает Драко, ловит ее лодыжку и резко дергает на себя. Грейнджер скользит к нему, сминая задницей коврик. Он обхватывает ее талию ладонями, усаживая на колени. Она обвивает его вокруг торса ногами. — Молодые люди! Да блять! Святой Мерлин, сколько у этой девки глаз? Здесь же еще десять человек. — Извините, — настойчиво повторяет она, стоя над ними. — Вы же знаете… Драко замирает, злобно уставившись на сидящую на нем Грейнджер. — К тому же наше занятие подошло к концу, — вежливо заканчивает Элиза. — Пожалуйста, пройдите в раздевалки. Спасибо за вашу практику, — она делает неглубокий поклон и улыбается.***
— Пойдем на боевые искусства? — Грейнджер вприпрыжку следует за ним по коридору. Драко смотрит на часы. Половина одиннадцатого. Пять минут назад, стоя в душе, он решительно был настроен вытащить ее из раздевалки прямо в свой люкс, потому что ему это надоело. Но. Полтора часа… Встречу не перенести, вечером отчет по бумагам должен быть отправлен почтой. Полтора. Полтора… Нет. Этого мало. Он намерен заняться Грейнджер более кропотливо и детально. Особенно учитывая эти ее игрища. Блядство. — Малфой? — Что? — раздраженно произносит он и вздыхает. — Боевые? — Ну да, поучишь меня обороне и все такое. Или чем там занимаются… — она смотрит на него выжидающе. Драко задумывается. Боевые искусства. Насколько он помнит, если придет пара, то пассажирам действительно предложат основы самообороны. Женской, вероятнее всего. Захваты, блокировки ударов в разных положениях. Он живо представляет то, как будет вынужден нападать на нее, показывая приемы. А она — обороняться и тереться… Блядство. — Нет, — говорит он твердо. — Мы недавно завтракали, еще не прошло достаточно времени. — Тогда третья зона? — тут же ориентируется она. Он размышляет. И снова смотрит на циферблат. — У меня только час, с учетом того, что перед моими делами еще нужна подготовка… Ты хочешь в темноту? — Ну-у-у… Было бы здорово туда зайти, но если ты не успеваешь, то я, конечно, все понимаю… — протягивает она, глядя в пол. Драко прищуривается. — Грейнджер, — начинает он, улыбаясь. — Почему у меня такое ощущение, что из меня вьют веревки? Она поднимает огромные невинные глаза. — Не представляю, о чем ты. О каких еще… — О тех, в которых я обмотан по уши. С гребаным удовольствием, кстати. — Идем, — говорит он и разворачивается. — Куда же? — А то ты не знаешь. Манипуляторша.***
— Вы будете перемещаться из зала в зал для того, чтобы понаблюдать за тем, как обострятся остальные органы чувств при отсутствии зрения. В некоторых будет проводиться работа только с одним из них, в других же одновременно с двумя. Места там более чем предостаточно, идти необходимо по парящей веревке, которую вам следует держать руками. Однако, если вы ее отпустите, не переживайте, магия поведет вас в нужном направлении. Она же не даст вам столкнуться с другими посетителями ни при каких условиях. Если какая-то часть зала или зона будет занята, нить проведет вас мимо к другой свободной. Мгла в помещении полная, с наложенными дополнительно чарами, чтобы глаз не смог привыкнуть и видеть очертания. Все ли готовы и услышали мои слова? Получив согласие, ведущий открывает большие двери, толпа медленно входит в полную темноту, укладывая ладони на парящую серебристую нить. — Добро пожаловать, уважаемые посетители, — звучит умиротворенный голос вокруг, как только створки за ними закрываются. Драко останавливается. — Грейнджер? — произносит он негромко. — Да? — раздается рядом. — Я тебя не вижу. — Да не может быть. Слышится смешок. Он улыбается. Тем временем голос продолжает: — Вы находитесь в зоне тестирования вкусовых рецепторов. Опираясь на магловскую науку, мы изучим с вами оставшиеся четыре чувства человека, учитывая, что зрения вы будете лишены. Вкус — первый из них. Пожалуйста, протяните ладони перед собой внутренней стороной вверх. Драко делает, что велено, и почти сразу ощущает в руке небольшую тяжесть. — Это клубника, — говорит Грейнджер рядом. — Вы будете пробовать продукты, начиная с простых и знакомых и заканчивая теми, в которых смешаны специи и приправы. Смакуйте их медленно, с удовольствием… В течение следующих пятнадцати минут они едят. Экзотические фрукты, необычные овощи, потом переходят к закускам из разных стран, которые не так-то просто достать в современном мире. Какие-то корни, использующиеся в кулинарии, редкие приправы. Вкусы всевозможные… От сладости и привычных оттенков до омерзительных экземпляров. — Мерлин! — вскрикивает Грейнджер, поняв, что ей подсунули полную белка личинку какого-то жука, считающуюся редчайшим деликатесом в Азии. Драко сдерживает смех, но свою тоже выбрасывает. Интересным опытом становятся свежие холодные листья мяты после горячего шоколада из Бельгии. Драко вскидывает брови, ощущая сильный контраст. Он готов признать, что в темноте вкус действительно обостряется. Хотя, может быть, это настрой и атмосфера вкупе с редкими и местами очень необычными продуктами, а также игрой температур и текстур. — Будешь еще? — звучит рядом. — Мяту. — Давай, — говорит он. А потом чувствует на своей щеке подушечки пальцев, которыми она аккуратно шарит по его лицу. Тут же в нос ударяет свежий запах, Драко приоткрывает губы, а Грейнджер кладет ему в рот веточку, касаясь зубов. — Уважаемые участники. Те из вас, кто хотел бы продолжить эксперимент в следующей комнате, проходите по зову нити. — Что думаешь? — спрашивает он приглушенно. — Я бы пошла дальше, уже не могу есть. — Хорошо. Как только Драко произносит это, веревочка в ладони становится теплой и слегка тянет его в нужном направлении. Он слышит, что Грейнджер тоже не спеша шагает рядом. Спустя пару минут атмосфера комнаты меняется. Воздух становится свежее, ощущаясь на коже приятной прохладной, а на фоне играет музыка. — Уважаемые посетители, этот зал включает в себя изучение одновременно двух чувств. Слух и осязание. Если вы желаете ознакамливаться с каждым отдельно, пожалуйста, следуйте за нитью далее. Те, кто хочет остаться, могут отпускать ее и медленно идти в любую сторону. В этом помещении расположено множество разных экспонатов, к которым магия сама безопасно проведет вас. С их помощью вы ощутите нечто необычное. — Давай останемся, — негромко рядом. — Мне интересно. — Хорошо. — А мы потеряемся, если отпустим нить? Сейчас-то мы друг за другом, а когда пойдем? — спрашивает она. Драко задумывается. Он не помнит таких деталей. — Хороший вопрос, Грейнджер. Я не уверен, если честно. Только он открывает рот, чтобы выдать предложение, как она, будто прочитав его мысли, обхватывает его ладонь своей. Драко тут же сжимает в ответ. — Умно, — усмехается он. — Я же лучшая ученица, не забывай, — парирует она. — Идем? Они отпускают нить и делают несколько шагов вперед, держась за руки. — Чувствуешь? — спрашивает Грейнджер. — Да, температура, — Драко по привычке кивает, ощущая, как становится жарче по мере того, как они приближаются к чему-то. В какой-то момент магия плавно останавливает их. Оба замирают. В следующую минуту по их коже проходятся импульсы. Разной температуры, нажима, некоторые оглаживают, другие пощипывают почти до боли, но выдерживают грань. — Как интересно, — говорит Грейнджер восхищенно. — Это ты? — Что? — не понимает он. — Ничего, думала, ты меня тронул. Что-то будто сжало руку. — Нет, не я, — отвечает Драко, чувствуя похожее на своей ноге. А потом вскидывает брови. А это ведь идея. Он улыбается, поворачиваясь в ней, и поднимает руки. Нащупывает волосы, следуя по локонам, находит и обхватывает лицо. А потом наклоняется и целует. Медленно, чувственно проводя своим языком по ее. Не спеша, растягивая удовольствие. Ведь так им было сказано в самом начале? В какой-то момент она отстраняется и громко вдыхает. — Мне страшно мешает вся эта магия, если честно, — произносит Грейнджер, сдерживая смех. — Идем, — говорит Драко, прекрасно понимая, что она имеет в виду. Потому что прямо сейчас к ним применяется что-то типа легкой щекотки. Взявшись за руки снова, они проходят по ощущениям пару десятков метров. Чары вновь останавливают их. Драко протягивает ладони, нащупывая что-то перед собой. Нечто типа перил, покрытых необычными выступами. — Похоже на нос корабля, да? — подает голос Грейнджер. — Ой, здесь резные орнаменты. Ограждения и правда угловые, ассоциация подходит. — Потрогай их, Драко, — говорит она. Малфой проводит пальцами по поверхности, распознавая резные геометрические фигуры, узоры, где-то даже буквы. — В темноте и правда ощущается острее, — произносит Грейнджер. Он снова кивает, забывая, что она не увидит этого. В этот же момент музыка меняется, становясь до ужаса эротической. Медленные басы запускают мурашки по спине, действуя на уши как-то магически. — Ты чувствуешь это? — шепчет она. — Да. — Осязание и слух. Невероятное сочетание. Музыка… хм… — Какая же, Грейнджер? — он опирается задом на перила, притягивая ее к себе. — Ну… располагает к осязательным действиям. Он улыбается, медленно поднимаясь кончиками пальцев по ее шее. Тут же чувствует на своей легкие прикосновения, нежно оглаживающие. Драко закрывает глаза от удовольствия. — Да, соглашусь… Он проводит по ее губе, едва касаясь. Когда подушечка достигает середины, она резко обхватывает палец зубами. А потом смыкается вокруг него ртом. Мир вокруг вспыхивает. — Грейнджер! — он открывает глаза, чувствуя напряжение в брюках, она прекращает свою пытку. — Что ты, мать твою… — Драко не заканчивает мысль, резко отталкиваясь от перил, хватая ее и меняя их местами. Теперь она развернута передом к поручням, а он держит на них руки по обе стороны от нее, стоя сзади и блокируя любые пути отхода. — Малфой… — М? — он приближается настолько, чтобы прижаться грудью к ее спине. Поднимая ладонь, он кладет ее на плоский живот. Грейнджер вздрагивает. — Что случилось? — Ничего, — твердо говорит она. — Все в порядке… — Да? — он начинает двигать рукой вверх, поднимаясь по прессу. На ней короткий топ и костюм, состоящий из пиджака и шорт. Как только пальцы касаются ткани под грудью, Драко останавливается. — Я… — вдруг вздыхает Грейнджер. — М? — Я думаю, в этом помещении недостаточно осязательных экспериментов, как ты считаешь? Он прикрывает глаза, не веря, что она произносит это на самом деле. Потом облизывает пересохшие губы и говорит: — Как владелец этого лайнера, я мог бы предоставить тебе ВИП-обслуживание, Грейнджер, — он делает паузу, а потом наклоняется прямо к уху. — Если ты, конечно, выразишь такое желание. Молчание длится почти минуту. Он ощущает, как ускоряется ее дыхание. Параллельно с этим вспоминает все, что знает об организации безопасности этой зоны. Точно нет камер, ничего магловского, магических систем слежения тоже. Он помнит, что существует запрет на секс, но заклинание считывает фрикции и половой контакт, там какая-то хитрая штука от хулиганов. Значит… Он сглатывает, вдыхая запах ее кожи. — Я уверена, что аудит предусматривает глубокое и детальное изучение каждого поднятого вопроса, Малфой, — говорит она четко. Он снова закрывает глаза. И улыбается. — Что ж, мисс Грейнджер… Музыка меняется. Мелодия становится громче, тягучее, хотя Драко ничего для этого не делал. Даже магия хочет, чтобы они повеселились. Он поднимает вверх палец руки, которая ладонью лежит на ее животе. Упираясь в нижнюю часть топа, он чувствует белье. — Избавься от этого, — шепот на ухо. Она громко глотает. — Ты умеешь. Ее рука двигается и… щелчок. Он сразу ощущает изменения. А потом то, как она опирается спиной на его грудь и откидывает затылок, располагая на плече. И протяжно выдыхает. Драко заводит кончики пальцев под ткань. Теплая кожа обжигает, он наклоняется и оставляет поцелуй на шее. — Боже… — протягивает она тихо и пошатывается. — Грейнджер, руки на перила. Схватись за них, — приказывает он. Она слушается моментально. Придвинувшись ближе после незначительной смены положения, Драко замирает. Он ведет ладонью по коже, теперь уже полностью погрузившись под топ. Чувствует ее грудь по обе стороны от кисти, но не касается заветных мест. Она хотела играть. Что ж, он тоже не против. Ведя дальше, он выныривает из-под топа сверху и обхватывает тонкую шею. Чуть сжимает, потом поглаживает пальцами, слегка массажируя. Натяжение ткани, под которой находится его предплечье, не дает убрать руку. Впрочем, он об этом и не думает. Насладившись этим, он начинает спускаться. Пальцы проходятся по ключице, потом ниже и снова исчезают под тканью. Он уводит ладонь вбок, огибая потрясающе налитую окружность почти у ребер. Он целенаправленно не трогает сосок, прочерчивающий линию на его запястье. Блядство. Они вздрагивают одновременно. Он чувствует, как она качает головой. — Ты невыносим, Малфой! — злобно говорит Грейнджер. А он выскальзывает из-под топа. — Да что ты? — он ухмыляется. А она обиженно молчит. Драко обдумывает свои следующие слова ровно пять секунд. И бросается в омут: — Грейнджер. — Что? — Для наших аудиторов имеется два вида ВИП-билетов, я говорил это? Она замирает. — Надеюсь, не для всех. — Для одного-единственного человека, если честно, — он снова целует ее в шею. — И что же входит во второй уровень, Малфой? Драко снова кладет ладонь ей на живот. Но в этот раз он двигается не вверх, а… — Боже, — она судорожно выталкивает воздух из легких, чувствуя его пальцы под широкой резинкой шорт. Драко останавливается, глубоко вдыхая. — Однако на некоторые виды билетов нам требует согласие сотрудника, ведь… — Я хочу, — выпаливает она, ударяя его затылком в плечо. — Мерлин, Малфой, прекрати спрашивать. Эта фраза обрушивается на него с такой мощностью, что он зажмуривается до ярких кругов перед глазами. Член просто изнывает, и будет удивлением, если после всего сегодняшнего напряжения он не кончит, просто опустив свою руку еще на блядские пару сантиметров. Драко сосредотачивается и медленно выдыхает через нос, собирая в кулак волю. Нет уж. Не сейчас. — Как скажете, госпожа аудитор. Руки на перилах? — Да. — Держись хорошо, Грейнджер. И он просовывает колено между ее бедер сзади, заставляя раздвинуть ноги шире. Она слушается. Касаясь губами шеи вновь, он ведет кисть ниже.***
Она умрет сейчас. Прямо здесь, в этой комнате, потому что… Боже милостивый! Гермиона вздрагивает всем телом, вцепившись в резные перила и запрокинув голову назад еще сильнее. Она не успевает додумать мысль, не успевает даже сосредоточиться на ощущениях, потому что он не медлит. Не дает ни минуты. Не повторяет свои мучительные ленивые движения так, как делал это на груди, играючи минуя разрывающие топ соски. Сейчас… Прямо сейчас… Его горячая ладонь прочерчивает линию по низу ее живота под трусиками буквально за пару секунд, а потом… — Драко… — она закрывает глаза до боли в висках. Она чувствует его там. Прямо между складок, куда он проскальзывает теплыми пальцами моментально. Понимая, насколько она влажная, Малфой тихо постанывает ей в ухо. — Черт возьми, Грейнджер… — горячее дыхание опаляет ее. Гермиона дрожит. А чего ты ждал? Найдя нужную точку подушечкой пальца, он двигается по кругу. Она всхлипывает. — Драко, я… Придержи меня, пожалуйста… — ее язык заплетается, потому что он ритмично работает рукой, не останавливаясь ни на секунду. Ноги не слушаются. Боже, что они делают? Его вторая ладонь тут же ложится ей на живот, фиксируя на месте и прижимая к груди. Она слышит тихий смешок. Гермиона не знает, сколько это длится, но она точно готова утверждать, что никогда не испытывала подобного. Виной тому общественное место или количество напряжения за последние дни, а особенно за сегодня?.. Но не проходит даже пары минут, как она начинает задыхаться. Все внутри ноет в желании сбить напряжение. Она раскаляется. Он прокладывает дорожку поцелуев на ее шее от плеча к уху, держа ее на месте, потому что Гермиона уверена, что, если бы не его рука, которая ее плотно фиксирует, она бы упала. Пальцы болят из-за силы сжатия на поручнях, но ей плевать. Она почти не чувствует этого… В какой-то момент… — Драко, я… — она закусывает нижнюю губу и испускает стон с закрытым ртом. — Пожалуйста… Чувствуя нарастающую дрожь в ногах и между ними, она автоматически сжимает бедра, но он не позволяет ей это, раздвигая их коленом снова. — Грейнджер, — шепчет он. — Ты помнишь, что вокруг люди? — Но здесь же музыка… Он правда делает с ней такое и предлагает молчать? — Она недостаточно… — он замолкает, а потом добавляет: — Хотя… Я помогу тебе. — Но… — Не думай ни о чем, — слышится снова. Она чувствует, как он легко движет рукой, на секунду убирая ту с живота. Музыка становится громче. Намного. А потом возвращает кисть обратно, одновременно с этим прижимая Гермиону плотнее к себе и увеличивая темп пальцами в нежном месте. Внезапно она ощущает, как он касается членом ее зада. И, выгибаясь, ягодицами надавливает туда еще плотнее. Малфой неосознанно толкается в нее в ответ и хрипло стонет прямо в ухо. И этот звук разбивает ее. Напрягаясь всем телом, она кричит. Святой Мерлин, это точно не стон и не тихое всхлипывание. И не сделай он музыку столь громко… Гермиона сжимается в судорогах так интенсивно, что ему приходится сдерживать ее почти грубо. Он толкает ее вперед, упирая бедрами в перила, сам же почти ложится сзади, чтобы зафиксировать их на месте. Она бросает поручни и впивается пальцами в широкую ладонь на своем животе. Оргазм длится мучительно долго, она чувствует, как хрипит звук в горле. Когда тело наконец предоставляет ей передышку, она обмякает в его руках, снова откидываясь затылком на плечо. На лбу испарина, ноги дрожат. Она выравнивает дыхание, когда Драко оставляет легкий поцелуй на ее щеке. Потом ощущает, как его ладонь выныривает из ее трусиков. А следом тихое: — Ты великолепна, Грейнджер, ты знаешь это? Она только сокрушенно качает головой, не отвечая. Святой Мерлин. Слышится щелчок пальцами, и сразу с этим она ощущает действие очищающего между ног. Эти аристократы-чистюли… Еще через пару минут он спрашивает: — Готова идти? — Угу, — сдавленно произносит она. — В следующий зал? — спрашивает Малфой. — Запахи и все такое. — Издеваешься? — говорит она в темноту и вскидывает брови. Драко смеется. Он берет ее за руку и ведет вперед. Она не знает как, но уже через несколько минут они покидают зону. Оказываясь в коридоре лайнера, оба щурятся, привыкая к дневному свету некоторое время. — Грейнджер, ты такая румяная… — протягивает он, не сводя с нее горящих глаз и ухмыляясь. Засранец. Она только открывает рот, чтобы парировать, как видит Скарлетт, идущую по коридору. Йорк замечает их двоих и, поймав взгляд Малфоя, смотрит на свои часы, будто бы проверяя время. Но он все понимает и едва заметно кивает. Минуя их, она вежливо здоровается с каждым и с несколькими так же присутствующими пассажирами, как раз выходящими из зоны. — Я должен идти, — он наклоняет голову. — Проводишь? — он кивает на подсобку в конце коридора. Они доходят до нее за минуту и ныряют внутрь. Драко тут же прижимает ее к стене, набрасываясь с поцелуями. Но прерывается сам через пару минут и очень по-деловому поправляет свою прическу. — Что ж. Я зайду перед ужином? — Угу, — улыбается она, складывая руки на груди. Он поднимает на нее глаза. Но молчит, о чем-то думая, а потом сглатывает. — Черт возьми, Грейнджер, — он качает головой. А потом быстро целует ее еще раз в губы и прикладывает ладонь к стене, исчезая. Гермиона не настроена сейчас разгуливать, поэтому просто повторяет движение. Рывок. Она осматривает свой номер. А потом быстро снимает обувь, отбрасывает прочь и плюхается на кровать спиной, раскидывая руки и глядя в потолок. Святой Мерлин.***
— …таким образом мы окупили эти позиции. Алекс, вероятно, будет счастлива, — Скарлетт кладет лист бумаги на стол, тут же поднимая следующий. — Здесь таблицы, магловские. Она просила сделать, также это нужно спонсорам. — Угу, — Драко сидит, откинувшись на спинку кресла. — Отправь это сразу ей, нам и так предстоит все это разгребать через два дня. — Хорошо, сегодня. — И вообще, давай избавляться сразу от лишнего и рассылать их, — он взмахивает рукой, папки подлетают в воздух, сортируясь. — Поняла, мистер Малфой, тогда эти тоже в Лондон. — Ага. Еще полчаса за обсуждением бумаг, потом еще час исправления отчетов. Драко смотрит на циферблат. Он точно не успевает к шестнадцати. — Подожди меня, — Малфой бросает взгляд на Скар, которая кивает, даже не поднимая головы. Он подходит к своему столу и быстро пишет записку. Спустя минуту получает ответ и возвращается в кресло. — Что там дальше? На стол падает не меньше десятка папок.***
Раздел персонала: готов на 100% Раздел пищевого блока: готов на 100% Раздел внешнего вида строений: готов на 100% Раздел спортивного обеспечения: готов на 85%
Гермиона внимательно смотрит на недобитый процент. А потом на часы. Пять. То, что Драко не успеет к четырем, он написал ей сам в записке. Добавив еще одну строку, которая заставила ее задуматься. Она искоса глядит на пергамент, лежащий рядом.«Грейнджер, я не успеваю закончить дела до шестнадцати. Никак. Зайду прямо перед ужином, полагаю, в шесть. Ты не против, если Скар присоединится к нам за трапезой?»
Она прикусывает щеку. Как поменялось… все. Еще пару-тройку дней назад она сама испытывала неловкость оттого, что может помешать им. Они звали ее, приглашали. Она была так благодарна и рада пообщаться… Теперь же… Она вздыхает, ощущая приятное тепло внутри. Зажмуривается, понимая, сколько детской радости приносит ей все происходящее. «Ты не против, если Скар присоединиться к нам за трапезой?» Гермиона рассматривает ровные буквы, аккуратно нанесенные чернилами. Аккуратно. Как и все в нем. В мысли врывается: — Грейнджер, руки на перила. Мотая головой, она отбрасывает воспоминание. Какой смысл думать о том, что уже случилось? Случилось и было… — Ты великолепна, ты знаешь это? Она закрывает горячее лицо ладонями. Святой Мерлин, посреди общественного помещения, полного людей. Да, магия, конечно, разделяла их, но все равно… Как это вообще началось? Она не помнит. Кажется, они поцеловались, потом… А что потом? — О Мерлин, ну хватит! — говорит она сама себе и встает из-за стола, проходя к шкафу. Она посетит зону боевых искусств. Скинет пар, потренируется. Невозможно, чтобы ей ничего не подобрали, даже если она пришла одна, так ведь? Сервис подразумевает. Заодно и добьет до конца пункты со спортивными зонами. Прекрасно!***
Зал не отличается от любого другого в спортивной части. Маты, груши, раздельные площадки для разных видов тренировок. Гермиона стоит в спортивных лосинах и футболке. Тренеры порекомендовали ей принять участие в кратком курсе самообороны для женщин, если у нее есть такое желание. Это показалось интересным, ведь навык и правда нужный. Всякое бывает. Одно дело боевая магия на палочках, а совсем другое — физическая выносливость в подобных случаях. — Девушки, добрый вечер еще раз! — молодой тренер проходит по площадке. — Мужчины, и вам здравствуйте. Давайте-ка глянем, сколько вас? Можем ли мы составить пары мальчик-девочка? — шутливо проговаривает он, потирая ладони. После пересчета оказывается, что Гермиона пришла прямо перед занятием позже всех и как раз ей не хватает напарника. — Ничего страшного, поассистируете мне, милая леди, — находит выход тренер и поворачивается, собираясь сказать что-то всем остальным, как… — Добрый вечер! Я слышал, у вас есть местечко, — Малфой вышагивает в белоснежных шортах и такой же футболке. — И даже партнерша? — он говорит это, делая вид, что удивлен и доволен такими прекрасно сложившимися обстоятельствами. — О! — тренер хлопает. — Смотрите, как прекрасно. Становитесь в пару, молодой человек! Ну, получается, что мы укомплектованы. Драко подходит к ней почти вплотную, глядя с ухмылкой. Пока тренер объясняет правила и рассказывает о том, что они отработают пять классических приемов, Гермиона тихо спрашивает: — Следишь за мной? — Да, — сразу отвечает он. Она вскидывает брови. — Ты хоть бы попытался отнекиваться. Он подмигивает ей. — Не хочу. Зачем? Она качает головой. Он осматривает ее, останавливаясь на лосинах, и хмыкает. — Как его зовут? — уточняет Малфой, кивая на тренера. — Люк, что ли, — неуверенно произносит она. — Точно. — Итак, уважаемые партнеры… Малфой снова хмыкает. Гермиона закатывает глаза. — Защита от прямого удара рукой — первый наш прием. Пожалуйста, девушки, посмотрите внимательно… Занятие длится полчаса. Люк показывает движения медленно и очень детально. Парни должны подходить к девушкам, выполняя статистически стандартные элементы нападения, дамы же — по ранее продемонстрированным инструкциям правильно сопротивляться. — Правой рукой шею, закрываем замок! — кричит тренер около Гермионы, когда она отрабатывает прием «защита от толчка по плечу». Она сгибает локоть, обхватывая шею Малфоя. — Молодец! Есть! — тренер вскидывает кулак вверх. — Красотка! Отдыхай пока, — и он идет к следующей паре. Гермиона остается в этом же положении, держа Драко в замке. — Грейнджер, — кряхтит он. — М? — Не хочешь для разнообразия отпустить меня? — он ухмыляется. — Нет. Может быть, я собралась свернуть тебе шею. — Она сворачивается не так. Так ты можешь только задушить меня. — Значит, задушить, — она цокает. Малфой обдумывает ее слова несколько секунд, а потом заключает: — Не уверен, что у тебя достаточно для этого сил. Извини, — и улыбается. Гермиона надавливает на него сильнее, сжимая руки. И вдруг он резко ныряет вниз, неожиданно пугая ее, и перехватывает на этот раз ее собственную шею, фиксируя в аналогичном положении. Это происходит буквально за пару секунд. Гермиона оказывается в ловушке. — Что у нас тут, Грейнджер? — говорит он, наклонившись к уху. — Поймана в клетку и обездвижена. — А тебе лишь бы обездвижить, — парирует она. — О, вовсе нет. Все зависит от твоих желаний, — горячим дыханием он обдает ее кожу. — Пусти меня. — Я не делаю тебе больно, не придумывай, — но хватку ослабляет. — Посмотрите сюда! — около них останавливается тренер. — Такие ситуации тоже бывают, если соперник гораздо сильнее вас физически. — А что же остается тогда? — задает вопрос девушка неподалеку. — Хитрить, выкалывать глаза, использовать нож, — тут же отвечает Люк, Малфой прыскает. Парочка парней рядом тоже посмеиваются. — Занятие окончено! Всем большое спасибо! Драко отпускает ее, проводя ладонями по шее. — В следующий раз у меня будет нож или береги свои глаза, — предостерегающе пугает Гермиона. Он поднимает бровь, а потом улыбается. Но не саркастически, а как-то очень мягко. — Лучше бери меня хитростью. Я сдамся тебе с радостью. И, подмигивая ей, уходит в раздевалку. Она качает головой.***
— Как твой отчет? — Скарлетт пьет чай, внимательно слушая Грейнджер. Та рассказывает ей о своих закрытых пунктах, которые больше не требуют доработки. Спортивный она закончила буквально перед ужином. — Вы были в зоне боевых искусств? — интересуется Скар. Вы. Она даже не спрашивает о том, ходит ли Грейнджер куда-то одна. Драко сглатывает. Неужели так очевидно? — Да, учили приемы самообороны для женщин. — Надеюсь, ты хорошо отделала своего соперника, Гермиона, — Йорк хихикает, глядя на Драко. Она точно в хорошем настроении после того, как им удалось закончить всю бумажную работу. — Не думаю, что у нее получилось все, что она планировала, — Драко ухмыляется. Грейнджер закатывает глаза. — Скар, что за мероприятия сегодня вечером, напомни мне. — Будет открыта зона темноты, почти до утра. Вы же заходили туда, кстати, как вам? Грейнджер замирает с чашкой в руке. Драко обводит взглядом ее платье. Черное и довольно-таки короткое. — Нам очень понравилось. Обоим. Я бы сказал, что это была самая впечатлившая меня зона из всех, что имеются в круизе, — говорит он. — Правда? — Скар удивляется. — Однозначно, — подтверждает Малфой. — Во всяком случае, пока. На последних словах Грейнджер резко вскидывает голову и смотрит ему в глаза. Драко не меняется в лице. — Там действительно здорово. Никогда бы не подумала, что магловская часть станет такой популярной. Хотя там не обошлось без проблем, — рассуждает Йорк. — Какого рода? — интересуется Драко. — Как всегда, влюбленные… Ну, знаете… — О, надо же! — он старается не рассмеяться. — И там умудряются? — Да, сегодня чары зафиксировали четыре такие парочки. Все получили штраф. Он смотрит на то, как Грейнджер ставит свою чашку на блюдце, хотя не сделала и глотка. — Невероятно, и не постеснялись же, — присоединяется тут же она с серьезным видом. — И чего им по номерам не сидится? — Я вот тоже так думаю, — тут же отвечает Малфой. — Сидели бы по каютам и не вылезали оттуда. Они сталкиваются взглядами. Он невинно моргает. — Да уж, — тянет ничего не подозревающая Скарлетт. — Так вот, — продолжает она. — Рестораны и вечеринки, как обычно. Вся магловская зона тоже открыта, океанариум до утра, дельфинарий до одиннадцати. Ах да, кино! Сегодня будет кино, всю ночь. Разные фильмы. — Здорово. А как ты думаешь, какой ресторан будет лучшим? Ну вот если нужно что-то отметить, например? — Драко промакивает рот салфеткой. — Однозначно третья палуба, — сразу же говорит Скар. — Там арабское шоу, фантастика! Забронировать вам столик на двоих? Драко вскидывает брови. Но отнекиваться не собирается. — Да. Часов на девять. — Без проблем, — она кивает. — Вы помните о шторме? — Да. — Шторме? — оживляется Грейнджер. — Ага, — Скар кивает. — Сегодня море по курсу неспокойно. — Но ведь вы контролируете это, разве нет? — Да, конечно, — Скарлетт улыбается. — Но есть много желающих почувствовать нечто подобное. Так что сегодняшние дождь и шторм будут ощущаться на борту. — А вы не боитесь, что кто-то из пассажиров столкнется с морской болезнью? А если промокнут? — На весь лайнер будет наброшено заклинание, исключающее физические проявления у пассажиров морской болезни, мы подумали об этом. А дождь… Это же природа, Гермиона. Порой нужно попасть под ливень, даже если он пугает тебя, не так ли? Грейнджер смотрит Драко в глаза. — Да, пожалуй, да. И отворачивается.***
— Какой же красивый закат, святой Мерлин! — Гермиона хватается за поручни на пятой палубе, вглядываясь в розовый небосвод. Цвета просто невозможно описать. Становится интересно, смог бы сделать это человек с художественным образованием или даже для него эта палитра была бы сложна. — Да, сегодня на редкость хорош, — Драко подходит сзади, останавливаясь в полуметре от нее. Он засовывает руки в карманы, не сводя глаз с угасающего солнца. Каждый из них думает о чем-то своем. Гермиона вдруг вспоминает, что сегодняшний вечер — предпоследний в этом круизе. — Завтра завершающий день, невероятно, да? — тут же спрашивает Малфой. Она смотрит на него, подняв брови. — Что? — Нет, ничего, — она улыбается. Который раз уже их мысли сходятся. — Будет какая-то особенная программа? — Да, — краткий ответ. — Снова эти сюрпризы… — протягивает Гермиона. Он кивает. А Гермиона вздыхает, продолжая: — Они мне нравятся. Твои сюрпризы. И вообще все, что ты здесь сотворил, — она смотрит ему прямо в глаза. — Кажется, сегодня я не сказала тебе этого, хотя обещала. Здесь прекрасно, Драко. Он прищуривается и делает шаг к ней. — И мне очень грустно, что это… заканчивается, — вот она и говорит то, о чем так страшно. Должно же было это произойти, да? Малфой останавливается и глядит на нее очень серьезно. Нахмурившись. — Я никогда не забуду эти дни. Это невероятное место. Мне… Мне очень нравится все здесь. — А мне нравишься ты, — бросает он. Так просто и свободно, будто это какой-то неоспоримый и очевидный факт. Гермиона резко вздыхает и моргает. — Драко… — ладони дрожат, она теряется от неожиданности. Настолько, что не замечает капающего сверху дождя. А он ухмыляется. — Не думаю, что это было для тебя секретом, Грейнджер. — Конечно, дорогая моя, — внезапно звучит откуда-то сбоку. Они одновременно наклоняются через поручни и смотрят на балкончик рядом, где сидит очень пожилая пара. Бабулька в очках внимательно созерцает закат. А ее дедулька… Гермиона улыбается. Он не сводит с нее глаз ни на секунду. — Да, любимая, конечно, сходим. Моя милая Марта, мы пойдем в любую часть этого прекрасного места, в какую ты только захочешь. Гермиона смотрит на старичка, который сжимает в сухих ладонях руку своей жены. Марта же кладет голову на его плечо. Количество нежности в этом жесте она не смогла бы описать словами. — Я так счастлива быть здесь, ты только полюбуйся, Роберт, — она кивает вперед на краснеющее вечернее солнце. — Это место… Оно совершенно волшебное. Кто-то оставил здесь часть себя. Огромную, волшебную часть своего сердца. Гермиона поднимает взгляд. Драко не отрывает глаз от пары. Он не двигается и слушает каждое слово, в серых омутах отражается закат. Она не уверена, что он ответил бы сейчас, спроси она о чем-то… Он где-то там. В самом себе. — Да, милая. Я бы хотел пожать руку этому человеку. Ведь благодаря ему я вижу твою улыбку так часто, пока мы здесь, — Роберт обнимает свою старушку, а Гермиона сглатывает ком в горле. Драко отворачивается, уставившись на горизонт. Она видит только то, как сильно его пальцы сжимают перила. Гермионе кажется, что сейчас происходит что-то важное. Она не понимает почему, но будто что-то движется внутри него прямо в эту минуту. Не этому ли подтверждение совершенно белые костяшки? Внезапно очень хочется сказать ему еще так много всего. Нечто, что станет ответом на его признание. Так сильно и так неудержимо. — Да, — протягивает Марта. — Здесь есть что-то такое… И она не выдерживает: — Душа, — негромко произносит Гермиона. Пара поворачивается. Бабушка хмыкает, задумчиво и тепло улыбается и кивает. А Гермиона добавляет: — Здесь есть душа, и она прекрасна. Когда она договаривает, то чувствует ком в горле и подступающие слезы. Вот те слова, которые нужно было сказать. Вот они. Такие простые и такие обычные. Но такие важные и глубокие. Она ощущает теплую руку на своем запястье, Драко тянет ее в небольшую нишу. Прислонив к стене, он аккуратно берет ее за шею ладонями. Его глаза совершенно безумны. Он смотрит на нее так, будто видит впервые… Будто она шокировала его или потрясла. Он дышит рвано, оглядывая ее лицо, словно не встречал никогда раньше. — Что ты делаешь, Грейнджер? — шепчет он. — Что ты делаешь? — Я просто озвучила очевидное. Не думаю, что это было для тебя секретом, Драко, — она улыбается, глядя в сияющие радужки. А он замирает и очень сильно зажмуривается, будто внутри него происходит что-то необратимое. Она не может понять. — Драко, что не так? Почему… — Потому что ты — мое гребаное испытание, Грейнджер. Все эти дни, — продолжает шептать он, и Гермиона замечает, что светлые волосы влажные от дождя. Малфой распахивает глаза и прижимается к ней губами. Он целует ее так отчаянно, что становится страшно. Как будто это последнее, что ему позволили сделать в этой жизни. Отрываясь от рта, он скользит по щеке, виску, путается руками в кудрях. А потом снова смотрит на нее: — Давай уйдем отсюда, пожалуйста. Гермиона кивает. — Куда ты хочешь? — он не выпускает ее из рук. Она улыбается и говорит: — Закрой глаза. Он слушается мгновенно, она делает то же самое и прислоняет ладонь к стене. Рывок. Только Малфой успевает сообразить, что они в его люксе, как Гермиона бросается к нему, обнимая за плечи, затем хватается за шею. Не разрывая поцелуя, он поднимает ее за бедра и несет вверх по лестнице. Как только они оказываются на втором уровне, он опускает ее на кровать. Сам наваливается сверху, слегка придавливая телом, но держится на локте. Он хмурится, глядя на нее очень серьезно. Пальцами аккуратно убирает кудряшку с лица, пробегая глазами по шее и ключице, и вдруг вскидывает брови. — Тот вечер, — только и говорит он, а Гермиона сразу понимает, что именно сейчас перед ним. Укус, который на редкость долго заживает. Правда, сейчас от него осталось лишь маленькое розовое пятнышко. Если не знать где, никогда не заметишь. Он задумчиво проводит по отметине. — Ты так и не удалила… — почти вопрос. — Совсем не болит, так что… — отнюдь не ответ. Он наклоняется и оставляет поцелуй на травмированной коже. Легкий, почти невесомый. Касается губами и не спешит оторваться. Гермиона замирает. Вокруг так тихо, что она слышит ветер, врывающийся через открытый балкон. А потом обращает внимание на звук бурлящей за бортом воды и на то, что лайнер покачивается. — Шторм, — шепчет она. — Знаешь, как говорят маглы? Ни один шторм не длится вечно… — Я слышал другую цитату, — Драко сверкает глазами в полутьме. — Когда ты угодил в шторм, обратной дороги нет.Mermaid — Skott
Они смотрят пристально друг на друга перед тем, как она произносит: — Поцелуй меня, Драко. Вот и все. Если ему и нужно было позволение или та самая последняя капля, переполняющая сосуд… Это именно она. Потому что, лаская губами, он кладет ладонь на ее бедро и проводит по нему мучительно медленно, заставляя трепетать. Скользя языком во рту, он поддевает пальцами платье и тащит его вверх. Гермиона в ответ почти грубо стаскивает с него галстук и выбрасывает куда-то назад. Наконец… Дрожащими руками она расстегивает рубашку и распахивает ее, выдергивая из брюк. Он срывает пуговицы с манжетов и снимает ее полностью. А потом Драко резко приподнимается на коленях и переворачивает Гермиону на живот, развязывая шнуровку на спине. Она даже не сомневается, что он изучил эту конструкцию в течение вечера. Это заставляет улыбнуться. Он раздирает тонкие полоски ткани и выбрасывает платье, а потом легко проводит кончиками пальцев вдоль позвоночника перед тем, как вернуть ее в прежнее положение. — Я могла бы… — начинает она, собираясь сказать про магию, избавляющую от одежды. Он тут же перебивает: — Я хочу делать это сам, — и прерывает диалог губами, не оставляя места возражениям. Параллельно Драко кладет руку на ее грудь, сжимая. Сосок оказывается между его длинных пальцев, Малфой проводит по нему подушечкой большого. Она судорожно выдыхает ему в рот. Сквозь поцелуй чувствует, как он улыбается. Гермиона оглаживает широкие плечи, переходя к напряженным мышцам, а потом возвращается обратно, обхватывая шею. Как же ей хотелось касаться его столь свободно. Он поддается ласкам так легко и покорно… Малфой отрывается от нее, спускаясь ниже. Она ощущает влажные прикосновения на шее, потом ключице. Медленные. Когда он дотрагивается ртом до груди, она выгибается навстречу, сдавленно ахая и зажмуриваясь от остроты эмоций. Губами он обхватывает сосок, проходя по нему языком. Срывающийся стон разбавляет тишину комнаты. Пальцами он оглаживает окружности, следует вдоль ребер и обратно. Напряжение, скапливающееся внизу живота, отдается во всем теле. Она покрывается мурашками, судорожно глотает и ловит каждый его выдох кожей. Драко поднимает голову, осматривая ее. В этот момент оба замирают. Он не сводит глаз с ее груди, она — с его лица. Серые радужки сияют. Малфой все время разглядывает ее тело, она замечает это постоянно. Голодно и жадно. Понимание этого факта вызывает в ней бурю восторга. Наконец налюбовавшись, он оставляет поцелуй во впадинке груди и двигается ниже. Она чувствует, как теплые губы смыкаются около пупка, и стонет. Невыносимые импульсы разливаются по всему телу. — Мерлин… Опуская руки, она топит в его волосах дрожащие пальцы, слегка подтягивая на себя. Он смотрит на нее снизу вверх и поднимается к лицу, слушаясь. — Здесь, я хочу тебя здесь… — шепчет она, задыхаясь, он кивает и целует ее. — Ты такая красивая… Гермиона чувствует его вес и тепло, это нравится ей настолько, что она почти готова умолять его не вставать никогда. Не оставлять пустоту и холод. Он располагается между ее ног, но не напирает, держась на локте. И даже при этом она ощущает разницу в размерах и давление его тела. Он заполоняет все вокруг. Внезапно он касается пальцами краешка ее белья. Она застывает, а он открывает глаза. Гермиона сглатывает. — Все в порядке? — тихий бархатный голос звучит хрипло. — Да, — твердо отвечает она. Однако ноги напрягаются, и он это чувствует. Несмотря на произошедшее между ними днем. То, что сейчас… она ощущает совершенно по-другому. От этого немного не по себе. — Я не сделаю тебе больно, — шепчет он мягко. — Слышишь меня? Она смотрит в серые глаза и кивает. А он кладет ладонь на внутреннюю часть бедра, медленно разминая. Сверху-вниз и обратно. Мышцы становятся мягче. — Расслабься… — говорит он ей на ухо, проводя носом по виску. Большим пальцем он рисует круги на разгоряченной коже. Драко продолжительное время оглаживает ее ноги, не выпуская сосок изо рта, а потом пробирается под белье, находя точку, с которой сегодня уже очень успешно имел дело. Когда умелые руки начинают движение, она протяжно стонет и впивается в его волосы, а его пальцы свободно скользят, потому что, видит Мерлин, Гермиона давно ждала этого. Он не отрывает взгляда от ее лица, пока его кисть мучительно и томно кружит на клиторе, периодически нажимая. Когда Драко погружает в нее палец, они оба вздрагивают. Он оставляет дорожку поцелуев на дрожащем животе. Внезапно он убирает ладонь, и раздается щелчок. Она понимает, что он избавился от одежды. А потом поддевает ее трусики и стаскивает их по бедрам, выбрасывая назад. Малфой поднимается выше, подсовывая обе кисти под ее плечи, а потом соединяет под волосами, словно собирая из них подушку. Он смотрит ей в глаза, лица друг напротив друга. Вдруг он хмурится, поднимает голову, вытаскивает одну руку и делает легкое движение кистью. Тяжелые шторы на высоченных окнах скользят вбок, а огромная низкая луна мягко освещает комнату. А потом взмахивает снова, Гермиона чувствует краткосрочное тепло в районе живота, осознавая, что он воспользовался заклинанием. — Я хочу видеть тебя лучше, — говорит он, глядя на нее сверху. Она дрожит. Когда Драко наклоняется, чтобы поцеловать ее, она замирает, ощущая, как он входит. Не спеша, размеренно, направляя себя рукой, которую почти сразу возвращает обратно, опираясь на локоть. Он останавливается, давая ей время привыкнуть. Горячий протяжный выдох направляется в ее ключицу, когда он опускает голову. Широкая спина под ее пальцами покрывается мурашками. Она чувствует его дрожь и слышит какой-то совершенно потрясающий гортанный звук, тонущий в глубине ее сознания. — Я так чертовски сильно этого хотел, Грейнджер. Гермиона закрывает глаза и стонет, потому что ощущения топят ее неудержимой волной. Она откидывается затылком назад. А потом медленно приподнимает ноги, обхватывая его вокруг торса. И только после этого он опускается на нее полностью, скользя глубже. Драко наклоняет голову вниз и выдыхает около уха так, словно ждал этого момента очень долго. Его тело обволакивает и вдавливает ее в огромную постель. Начиная медленно толкаться, он прислоняется к ней, бесконечно целуя. В какой-то момент он вытаскивает из-под нее руку, чтобы коснуться груди. Проводит пальцами по животу, поднимается к шее, слегка сжимая ее. Он изучает ее тело, пробует его, все время следит за реакциями, блуждая взглядом по лицу… Малфой не размыкает объятий и не отпускает ее. Он контролирует все, что происходит. Когда он начинает двигать тазом не поступательно, а слегка по кругу, она вцепляется в его плечи. А он опускает руку вниз между ними, трогая чувствительное место. Пальцы проворно оглаживают влажные складки, сосредотачиваясь на самой важной точке. Он поддерживает темп, собирая ее стоны поцелуями. Каждый из них. Иногда он останавливается, глядя на ее лицо, порой, наоборот, ускоряется. Он исследует с ней разные темпы, амплитуды и углы… То четко и ритмично вбиваясь, то лениво перекатываясь внутри нее, пока проходит губами по подбородку. Гермиона уверена, что не остается такого места на ее шее, ключице или лице, где не побывал бы его мягкий рот. В ночной тишине раздаются сладкие шлепки, а ветер неумолимо шатает занавески, напоминая, что за окном тоже шторм… Тоже. Напряжение внутри растет в геометрической прогрессии каждый раз, когда он касается ее где бы то ни было. Спустя время движения становятся быстрыми, плохо контролируемыми, хаотичными. Она больше не размыкает век, сосредоточившись на чистом удовольствии, которое бурлит в крови, стремительно ударяющей в место их соприкосновения. Он хватает ее запястья и заводит за голову, удерживая, пока покрывает поцелуями шею. Стоны звучат как музыка в огромном темном номере. Ее громкие и порой его — хриплые и чуть слышные. В какой-то момент Гермиона чувствует нарастающее давление внутри, она распахивает глаза и сжимает его ногами сильнее, пальцами цепляется за шею. Он быстро смотрит на нее, а потом кладет руку на ее колено, уводя его вбок, заставляя раскрыться перед ним шире. Скользит еще глубже и ускоряется. Бедра начинают трястись. Малфой опускает голову на ее плечо, тяжело дыша. — Драко, я… Серые глаза сталкиваются с ее. Он еле заметно кивает и целует Гермиону. А потом давит на колено сильнее и делает несколько особенно стремительных движений, прижимая губы к груди и втягивая сосок в рот… И она взрывается. Напрягается, словно натянутая струна. А потом вскрикивает, стискивая его плечи изо всех сил. Он крепко держит ее, пока она мечется по простыням, дрожит и стонет, откидывая голову на постель. Она чувствует все настолько ярко, что в какой-то момент перед взором плавают цветные точки. Малфой резко наваливается на нее сильнее и грубо целует, схватив за подбородок. Она ловит ртом его хрип. Гермиона распахивает глаза и понимает, что горло совершенно сухое. А Драко тем временем делает заключительные движения, замедляясь, но вбиваясь жестче и куда агрессивнее. Она чувствует необузданную силу его мышц и напора. Толкнувшись в последний раз, он снова опускает влажный лоб на постель у ее волос и громко, отрывисто, со стоном выдыхает, пульсируя глубоко внутри. Мерлин… Они оба молчат, подрагивая и выравнивая дыхание, Драко не спешит отстраняться, поглаживая ее бедра пальцами. Сердце бьется так быстро, что ждать его успокоения приходится несколько минут. Гермиона облизывает пересохшие губы как раз в тот момент, когда он поднимает голову и смотрит на нее. Внимательно, пристально. А потом ухмыляется и целует в голое плечо. — Я принесу воды.