After Paris/После Парижа

Миранда подошла к кровати и откинула одеяло, осторожно, чтобы не разбудить Андреа. Она работала над «Книгой» более двух часов, и, даже если бы завтра была суббота, некоторым несчастным работникам подиума пришлось бы чертовски дорого заплатить. Они собирались поблагодарить любое божество, которому поклоняются, за то, что им пришлось отвечать Найджелу и Эмили, а не Миранде. Забравшись в постель, Миранда взглянула на Андреа, которая спала, глубоко зарывшись лицом в подушку. Только крепкая хватка за уголок наволочки выдавала, что она не совсем расслаблена. Миранда зевнула и выключила свет, оставив комнату слабо освещенной ночником в ванной. Что-то толкнуло Миранду, разбудив ее. Она резко открыла глаза, пытаясь понять, откуда исходил мучительный звук. — Н-нет. Нет! Долговязая рука снова толкнула Миранду, и на этот раз у нее включился мозг. Быстрый взгляд на будильник сообщил Миранде, что было 4.24 утра, что означало, что она поспала три часа. — Андреа? — Миранда включила прикроватную лампу на самый низкий уровень, прежде чем повернуться к Андреа. — Андреа. Проснись. Ты спишь, — она увернулась от молотящих рук, ее сердце разрывалось от испуганных всхлипов и умоляющего тона. — Нет. Пожалуйста, не надо… не надо… — Андреа так сильно дрожала, что Миранда обхватила ее обеими руками и прижала к себе. — Не надо. — Андреа. Открой глаза и посмотри на меня. Ты в безопасности. Андреа. — Что? — голос Андреа понизился до шепота. — Миранда? — Тебе приснилось. — Я… да. О-о-о! — Андреа пошевелилась, придвигаясь ближе. — Он здесь! — О чем ты говоришь? — Миранда приподнялась на локте, глядя на бледное лицо под собой. — Дитер. Он здесь, в доме, — глаза Андреа заметались по комнате. — У него… у него все еще есть нож. Длинный нож. — Как я уже сказала, это сон. Здесь никого нет, кроме тебя и меня, — Миранда могла сказать, что для Андреа это прозвучало недостаточно убедительно. — Андреа. Посмотри на меня, — она ненавидела это делать, но использование голоса леди-дракона могло бы сработать. — Извини, — Андреа несколько раз моргнула, а затем перевела взгляд на Миранду. — О Боже, это было так реально. Прости. Я тебя разбудила? — Да, но я рада, что ты это сделала, — Миранда подвинулась, чтобы снова лечь на подушку. — Попробуй снова расслабиться. Ты в порядке? — Да, конечно, — Андреа прикусила нижнюю губу и теребила уголок своей наволочки. Миранда некоторое время наблюдала за Андреа, надеясь, что она успокоится. Когда Миранда увидела, что Андреа становится все более взволнованной и изо всех сил пытается это скрыть, она не смогла больше это терпеть. — Иди сюда, — сказала она и протянула руки. Глаза Андреа широко открылись, она выглядела потрясенной. — Миранда? — Ты не можешь расслабиться. Я не смогу уснуть, если ты будешь так ерзать. Так что иди сюда, — она нетерпеливо махнула рукой, надеясь, что это заставит Андреа броситься через кровать. Как оказалось, она не угадала. Андреа, конечно, бросилась, но подальше от нее. — Нет. О, нет. Это была плохая идея. Я знала, что не дам тебе уснуть, — Андреа встала рядом с кроватью. — Я… я воспользуюсь одной из гостевых комнат. Третий этаж, правильно? Ты была так добра ко мне, и меньшее, чего ты заслуживаешь, — это хорошего ночного сна. — Андреа, — Миранда знала, что это был просто приступ паники. — Пожалуйста. Возвращайся в постель. Разве ты не понимаешь? Мне нужно, чтобы ты была рядом. Я вообще не смогу спать, если тебя здесь не будет, — чувствуя себя неловко из-за того, что позволила своим истинным эмоциям проявиться, Миранда вцепилась одной рукой в одеяло, чтобы удержаться, а другой потянулась к Андреа. — Пожалуйста. Похожая на взъерошенного эльфа, Андреа уставилась на Миранду огромными глазами. Она глубоко вздохнула и забралась обратно в постель. — Правда? — Да. Правда, — попробовав еще раз, Миранда протянула руки. — Давай. На этот раз колебаний не было. Вместо этого Андреа застенчиво улыбнулась и бросилась в объятия Миранды, а затем спрятала лицо у нее на шее. — Я была так напугана. — Я знаю. Я тоже была. — Я верю тебе. Если бы ситуация была обратной, если бы Дитер приставил к тебе нож, я бы совсем сошла с ума. — Думаю, на мгновение мне показалось, что я причинила боль Найджелу. — Что? Ты шутишь. — Я, безусловно, не шучу. Он удерживал меня по приказу Брэдли, когда снайперы застрелили Дитера и вы оба упали. Я была в ярости и очень, очень напугана. В целом ужасно. — Бедный Найджел, — Андреа прижалась губами к шее Миранды, а затем, казалось, затаила дыхание. — О. Не подумала. Я имею в виду, что тебе тоже досталось. — Ах. Поцелуй из жалости. Я понимаю. — Нет! — Андреа нежно коснулась щеки Миранды забинтованной рукой. — Поцелуй сочувствия. — Есть разница? — Миранде не понравилось, как надменно это прозвучало, но другого выхода она не знала. — Конечно, есть, — Андреа провела кончиками пальцев по лицу Миранды. — Жалость имеет оттенок снисхождения, а симпатия основана на сострадании и понимании. Миранда с трудом могла поверить, что сейчас ее утешает Андреа. Неужели силе этой женщины не было конца? Она рисковала своей жизнью, чтобы спасти незнакомых детей, предпочла остаться с вооруженным сумасшедшим, и теперь, после серьезной травмы и физических увечий, она проявила к Миранде такое сострадание. — Ты удивительная, — прошептала Миранда. — Думаю, я всегда это знала. — Что? Я? — Андреа посмотрела на Миранду, улыбаясь. — Не будь смешной, Миранда. Это ты потрясающая. Благодарная за очевидное поддразнивающее замечание, Миранда подняла бровь. — И ты, как обычно, заявляешь очевидное. — Поверь, это не про меня, — Андреа вернулась в прежнее положение, положив голову Миранде на плечо. — Честно говоря, если бы кто-нибудь рассказал мне этим утром о сегодняшних событиях, я бы подумала, хм, ну, это Нью-Йорк, здесь может случиться все, что угодно. Если бы тот же человек сказал мне, что я буду в постели Миранды Пристли, лежать на ее плече, я бы отправила их в ближайшее психиатрическое отделение. Миранда фыркнула. — Ты не единственная. Если бы тот же самый человек, явно помешанный, сказал бы мне, что мне повезет, что ты вернешься в мою жизнь, не говоря уже о том, чтобы быть в моих объятиях, я бы… уволила его. — И все же мы здесь, — прижимаясь ближе, Андреа вздохнула. — Я струсила. — Что? — Я так и не позвонила своей маме. Я написала ей смс и сказала, что со мной все в порядке. А она не стала форсировать. — Вы поссорились? — Не совсем, но мы много спорили. Я имею в виду, мы с папой пытались, а мама не стала не принимать чью-либо сторону. Она ненавидит, когда мы с папой ругаемся, из-за чего я чувствую себя такой виноватой. — Но не настолько виноватой, чтобы поступать так, как он хочет, — Миранда надеялась, что нет. — Нет. Я думаю, мама рада, что мне нравится работать в «Зеркале», и, когда тема моей карьеры не является главным предметом спор, мы с ней близки, как никогда. Я во многом ей доверяла, и я уверена, что она не рассказала об этом папе. Он бы окончательно взбесился, поскольку это только укрепило бы мою точку зрения. Миранда задавалась вопросом, имело ли это какое-либо отношение к тому, что Джинни Сакс проговорилась во время телефонного разговора с Мирандой. Андреа заботится обо мне. Если бы это было так, если бы Миранда была одной из причин, по которой Андреа решила остаться в Нью-Йорке, да, мистер Сакс не был бы в восторге. — Тебе следует позвонить им утром. — Я знаю. — Хорошо, — Миранда прижалась губами к волосам Андреа в нежном поцелуе, помня о ее воспаленной коже головы. — Давай попробуем еще немного поспать. — Да, — Андреа снова уткнулась лицом в шею Миранды. — С тобой я чувствую себя в безопасности. Миранда крепко прижала Андреа к себе, и вскоре по глубокому и ровному дыханию молодой женщины она поняла, что та снова заснула.

***

Энди крепко сжимала домашний телефон Миранды, хотя от жесткой хватки у нее болели руки. Она только что набрала домашний номер своих родителей в Цинциннати, раздавались гудки. Возможно, их не было дома. Это было бы здорово — если бы ей пришлось позвонить им на мобильный и свести разговор к минимуму. — Резиденция Сакс. — Мама? — Энди почувствовала облегчение, когда трубку взяла ее мать. — Это я. Энди. — Энди! — Джинни всхлипнула. — О, малышка, так чудесно слышать твой голос. Как ты себя чувствуешь? — У меня все хорошо, мам. Миранда и Сэнди, ее экономка, меня полностью балуют. Мне не приходится и пальцем шевелить, и это хорошо. Я немного поранила ладони. Упала, наверное. — Мы будем там завтра. Миранда написала мне сегодня рано утром. Она договорилась о номере в отеле для нас. Я сказала ей, что мы могли бы остановиться в твоей квартире, но она сказала, что отель находится всего в квартале от ее таунхауса. — Не отказывай ей. Она действительно удивительная и щедрая. Как папа? — Он волнуется. Естественно. — Волнуется настолько, что даст мне передышку завтра, когда приедет? Или?.. Джинни вздохнула: — Я думаю, тебе стоит подготовиться к тому, что это укрепит его идею о том, что Нью-Йорк небезопасен для одинокой девочки. — Я не девочка, — Энди вздохнула. — Я не ребенок, — она нахмурилась и пожалела об этом, потому что у нее снова защемило в затылке. — Может быть, если он собирается посвятить все время постоянному нытью, ему стоит остаться дома. — Энди… Я поговорю с ним. Конечно, он обеспокоен и боится за тебя. Мы видели, как события снова и снова повторяются на CNN. — Не смотри на это больше, — Энди почувствовала, как ее переполняет усталость. — Пожалуйста, мама. Ты же знаешь, у меня все в порядке с поверхностными, незначительными травмами. Не нужно себя мучить. — Все в порядке. Я просто посмотрю пресс-конференцию в 14:00 и те новые кадры, о которых они говорят. Тогда все, я обещаю. Передай Миранде, что мы благодарны. — Я… подожди, какие новые кадры? — Энди побарабанила кончиками пальцев по столу Миранды. — Ведущий новостей только что сказал, что у них есть несколько новых записей с камер наблюдения, которые они выпускают в надежде найти малышку Бет Донован, поскольку на них она, по-видимому, зафиксирована. Я думаю, ты тоже могла бы быть там. — О, Боже. О Боже, о Боже… — Энди закрыла лицо руками. — Я не могу в это поверить. Наверняка должны быть отличные фотографии Бет, гораздо лучшего качества, чем какая-нибудь зернистая пленка с камер наблюдения? Они делают это просто ради гребаных рейтингов. Мамочка, мне пора. Правда нужно. Увидимся завтра. Позвони мне, когда приземлишься, хорошо? — Но Энди… — Я действительно очень устала, мам. — Конечно. Я понимаю, — в голосе Джинни звучала обида, но Энди не могла этого принять. — Мама, не расстраивайся. У меня все хорошо. Завтра, когда ты приедешь, у меня все будет еще лучше. Вы приедете на несколько дней, и ты сможешь вернуться в Цинциннати, зная, что я выздоравливаю и у меня все просто отлично. — Хорошо. Отдыхай, малышка, увидимся завтра. Энди повесила трубку и свернулась калачиком в кожаном кресле Миранды за рабочим столом. — Я не могу в это поверить. — Андреа? — Миранда стояла в дверном проеме, одна рука на дверном косяке, другая на бедре. — В чем дело? — В чем не дело? Мама поглощена выпуском новостей, и, о, кстати, в 14:00 покажут вашего покорного слугу — новые кадры. Запись с камер наблюдения. Я понятия не имею, что там будет показано. Почему Брэдли или твой приятель Маккой не сказали нам? — Он сказал. Я только что узнала об этом. Похоже, решение принял начальник полиции. Джек был не слишком воодушевлен, но он увидел потенциальную ценность в том, чтобы как можно больше людей посмотрело видеозапись с Бет Донован. Дело в том, что люди хотят тебя видеть, и поскольку здесь показаны Бет и ты… — И Дитер, — Энди едва удалось произнести его имя своими губами. — Давайте не будем забывать, что в нем показан маньяк… — Мы этого не знаем. — Миранда. Ты из тех, кто ненавидит, когда кто-то пытается надуть тебя. Так что не делай этого со мной. Миранда вздохнула. — Хорошо. Давай посмотрим новости вместе и тогда узнаем, — она подошла к Энди, прислонившись бедром к столу. — Самое главное, чтобы они нашли девочку, не так ли? Энди ахнула. — Ты намекаешь, что я настолько поглощена собой, что запретила бы им показывать это, если бы могла, и не воспользовалась бы никаким шансом найти Бет? Ты ведь шутишь, верно? Разве ты не знаешь, что я бы исходила все улицы вдоль и поперек, столько, сколько потребуется, чтобы найти ее? И ты говоришь, что я такая эгоистичная… как ты можешь держать меня здесь, если думаешь, что я такая эгоистичная?.. — слезы гнева и разочарования потекли по щекам Энди, и она едва могла дышать. — Андреа, дорогая, не надо. Не надо, — Миранда обхватила ладонями щеки, смахивая слезы со щек и ресниц. — Я бы никогда не назвала тебя эгоисткой, и никто другой тоже. Ты совсем не эгоистична. На самом деле, я бы не возражала, если бы ты была наоборот немного более эгоистичной из соображений самосохранения. — Что? О? О, — Энди всхлипнула и фыркнула одновременно. — О боже. Я-я думаю, это просто нервы. — Я должна была бы согласиться, — голубые глаза Миранды были теплее, чем Энди когда-либо видела. — Я пришла за тобой. Сэнди приготовила сэндвичи и кофе. Не хочешь чего-нибудь поесть? — Да. Кофе звучит великолепно, — Энди встала, чувствуя головокружение. — Воу. — Осторожно, — Миранда обняла ее обеими руками за плечи. — Ты еще не совсем успокоилась. — Хм. Миранда… — Энди заколебалась. — Ты понимаешь, что только что назвала меня дорогой? — она едва осмеливалась взглянуть на Миранду, не уверенная, как та воспримет напоминание. Что если это была простая оговорка или даже сказанное без всякого смысла. Энди уже пожалела, что заговорила об этом. — Именно. Ты возражаешь? — Миранда говорила осторожно, все еще удерживая Энди на месте за плечи. — Нет. Нет, нет. Наоборот, — Энди улыбнулась, потому что знала Миранду достаточно хорошо, чтобы знать, что она не стала бы скрывать никакого неудовольствия. — Мне понравилось. — Какое облегчение, — Миранда положила левую руку Энди себе на сгиб локтя. — Пойдем в кабинет. Сэнди разложила все для нас на кофейном столике, чтобы тебе было удобно. — Она всегда была добра ко мне, даже когда я была простой ассистенткой на подиуме. — Ты никогда не была просто ассистенткой. Поверь мне, ты выделялась с первого дня. — Как умная, толстая девушка с хорошей трудовой этикой и плохой стрижкой — и в бабушкиной юбке. — Кто это сказал? — Вы с Эмили и даже Найджел заметили, что у меня четырнадцатый размер. Он даже выплеснул мой кукурузный суп прямо у меня на глазах. Конечно, это было для того, чтобы я не пропустила твой показ. — О боже. Не говори мне: фиаско лазурно-синего цвета? — Миранда помогла Энди опуститься на диванчик. — Вот так. Удобно? Энди подложила подушку ей под поясницу. — Теперь я такая. И да, это был тот раз, когда ты разнесла меня в пух и прах. — Это был прекрасный цвет для плачевной рубашки из полиэстера, — Миранда вздрогнула. — И ты действительно была снобисткой, — Миранда отхлебнула кофе и посмотрела на Энди поверх ободка. — Такая уверенная, что раскусила нас, поверхностных людей? — ее глаза заблестели. — И ты дразнишь меня. Даже провоцируешь, — Энди откусила кусочек от декоративных сэндвичей с огурцом, наклонив голову. — Почему? Ты знаешь, я увидела ошибки своего пути, когда поняла, что на самом деле представляет собой эта многомиллиардная индустрия и сколько рабочих рук задействовано. Ты что-то задумала, Миранда Пристли? — Я не имею ни малейшего представления о том, что ты имеешь в виду, — теперь Миранда открыто улыбнулась. — Ты действительно вышла в свет самым удивительным образом. Мне не удалось увидеть тебя в этих потрясающих ботинках вблизи и лично, но Найджел признался, что отдал их тебе на хранение, цитирую, ты «заставила даже его пересмотреть свою сексуальную ориентацию». Энди только что отхлебнула кофе и едва успела проглотить его, как разразилась смехом. — Что? О, ты это выдумываешь. — Я не выдумываю. — Тогда Найджел вел себя глупо, — она покачала головой. Она снова перевела тему. — Подожди. Ты… Ты сказала, что ты… хм, ты имела в виду, что хотела бы увидеть ботинки? — На тебе, да. Я слышала от Серены, какое влияние ты произвела на всех. Серена была лучшим визажистом Подиума и безнадежно влюблена в Эмили. — О, она сказала это только для того, чтобы вывести Эм из себя. — Зачем ей это понадобилось? — теперь глаза Миранды заблестели, и она выглядела так, словно ей было трудно оставаться серьезной. — Потому что она хочет проникнуть не только в штаны Эмили, но и в ее сердце, — невозмутимо ответила Энди. — Андреа! — глаза Миранды расширились, и она выглядела шокированной. — Ты ведешь себя возмутительно. — А ты избегаешь проблемы. — Проблема? Какая проблема? — все еще прячась за своей кофейной кружкой, Миранда едва не захлопала своими идеально затемненными тушью ресницами. — Вопрос о том, почему вы хотели бы видеть меня в кожаных сапогах до бедер, которые большинство считает откровенно сексуальным аксессуаром. Медленно поставив свою кружку на кофейный столик, Миранда откинулась на подлокотник. — Я очень не равнодушна к эстетически привлекательным образам. Ты, дорогая, это и многое другое. И теперь я достаточно знаю твои ноги, чтобы представить, как бы ты выглядела в этих ботинках. Я вижу, как они изменили бы твою походку, как даже такая свежая и естественная девушка, как ты, может стать знойной, просто сменив обувь. — З-знойная? Я? — теперь Энди задавалась вопросом, что Сэнди положила в кофе Миранды. — Я — это просто я. Я выгляжу хорошо, но я не модель для подиума. Даже близко. — О, Андреа, — Миранда широко улыбнулась. — Слава Богу, это не так. Ты сногсшибательна, и обычно я бы не назвала тебя знойной, но ты, безусловно, чувственна и обладаешь врожденной сексуальностью. — Ты делаешь такой вывод из того, как я могла бы выглядеть, надев высокие сапоги? — Энди была настроена скептически. — Нет. Я делаю такой вывод, основываясь на том, какие чувства ты вызываешь у меня, когда я смотрю на тебя прямо сейчас, с бинтами и всем прочим, — Миранда придвинулась ближе. — И нет, прежде чем ты разразишься очередной сомнительной тирадой, я говорю это не для того, чтобы отвлечь тебя от того, что сейчас 14:00, — она поднесла пульт к 42-дюймовому телевизору с плоским экраном на стене. — Хочешь посмотреть новости? Энди вздохнула. — Выбора нет. Ты будешь смотреть со мной, верно? — Попробуй остановить меня, — пробормотала Миранда и включила телевизор. — После, если я не буду настолько злой, чтобы кого-нибудь пристрелить, или, возможно, если я буду достаточно зла, чтобы кого-нибудь пристрелить, могу я попросить тебя об одолжении? — Энди придвинулась ближе к Миранде. — Конечно. — Возможно, мне нужно будет отвлечься. — Да? — Я думаю, мне нужно, чтобы ты поцеловала меня. Настоящий поцелуй. Если только это тебя не пугает. Или не отталкивает. — Это не так. Ничто не может «вывести меня из себя» или «оттолкнуть», когда дело касается тебя, Андреа. Подпись CNN к «последним новостям» заставила Энди подпрыгнуть. — Думаю, это все. Я просто скрещу пальцы, чтобы они сказали нам, что Бет в безопасности. Миранда обняла Энди за плечи. — Я тоже скрещу свои. В поле зрения появился ведущий новостей. — Вчерашняя ситуация с заложниками, когда пятеро детей были зарезаны и тяжело ранены, а молодая учительница смертельно ранена, получила новое развитие. Пропала еще одна девочка, которая не пострадала физически после того, как была спасена вместе с одним из зарезанных детей. — Черт, — Энди вытерла слезы, когда показали фотографию Бет. Ведущая дала описание Бет и то, что на ней было надето, когда ее видели в последний раз. — И у нас есть новые кадры, выпущенные полицией Нью-Йорка, где мы видим, насколько храброй была молодая репортерша New York Mirror Андреа Сакс, когда пришла на помощь маленьким детям. — О. Мой. Бог, — Энди прижалась щекой к плечу Миранды, глядя в телевизор сквозь пряди своих волос.

***