Кто я есть

— Что между вами происходит? — спросил Ноа. Стайлз прислонился лбом к прохладному стеклу крузера. Минуту назад он без единого возражения позволил увести себя прочь. Давненько он не был таким послушным сыном. — Ничего, — отозвался он. — То есть я не знаю. — И что там делал этот парень? Дерек, — легкие нотки неодобрения так и пробивались в голосе шерифа. Он до сих пор не верил Дереку, не мог не припоминать тому события недавнего прошлого. Стайлз мог бы расстроиться этому, будь у него хоть сколько-нибудь серьезные намерения во всем признаться. Но таковых, конечно же, не имелось. Стайлзу вообще-то тоже очень хотелось знать, чем именно тот занимался. Дерек ничего не делал просто так. Он чувствовал, что их со Скоттом окутывала какая-то тайна… и эта тайна никак не была связана с ним. Он был просто случайной помехой, которая отвлекала их от важных дел. — Про это я тоже не имею ни малейшего понятия, — Стайлз изо всех сил старался звучать безразлично, даже больше: он изо всех сил пытался убедить себя в этом безразличии — и своего отца заодно… Но Ноа, конечно, и в страшном сне не могло присниться то, что время от времени снилось его сыну. Раньше снилось. Теперь ему виделись только одни кошмары. — Я думал, у тебя какой-то завал на работе. Ноа долго и тяжело вздохнул. — Это так, — наконец подтвердил он, очевидно, решив, что утаить все равно не получится. — Но мне что-то почудилось… в общем, я сразу отправился следом. И не прогадал, кажется. — Стайлз молчал. Шериф несколько раз устало зажмурил глаза. — Я не хочу оставлять тебя снова, но, похоже, все-таки придется. В участке, скажем так… есть, чем заняться в ближайшее время. — Прости. — О чем ты?.. — Мешаю тебе нормально работать. Снова, — Стайлз мог вспомнить примерно бесчисленное число раз, когда он отвлекал отца от работы. Удивительно, что тот умудрился при этом сохранить значок шерифа. — Прекрати молоть ерунду, — Стайлз видел, что каждый раз, едва машина притормаживала, отец бросал на него беспокойный взгляд. — Я вижу, что-то не так. Просто скажи мне. Стайлз почти усмехнулся на этих словах. «Просто скажи» — как будто это так легко! Просто сказать что именно? Он даже не знал, откуда начать. И чем закончить, в общем-то, тоже. И тут, конечно же, его тело решило сказать все само за себя. Он не понял, что именно произошло: кажется, он накренился вбок и едва не завалился прямо на отца, послышался скрип тормозов, потом машина выправилась — он с большим усилием снова выпрямился в сиденье, гадая, не стоит ли сделать вид, будто все в порядке… хоть он и очень устал это делать. За последние месяцы он, конечно, неплохо наловчился скрывать… но все же он не был настолько хорошим актером. Через некоторое время Стайлз понял, что автомобиль совершил крутой поворот. — Мы возвращаемся в больницу, — сказал Ноа. — Было ошибкой не поехать туда с самого начала, — очевидно, он не собирался принимать никаких возражений. Что ж, Стайлз и не собирался возражать. Последняя соломинка надежды на то, что он не болен ничем сверхъестественным, еще не лопнула окончательно, а еще в глубине души ему не хотелось отказываться от помощи, даже призрачной помощи… Вдруг его пронзил испуг — помочь ему не помогут, но наверняка заметят некоторые… новые особенности его тела. Вот черт! Стайлз мысленно прошелся по всем возможным отговоркам, зная, что ни одна из них не сработает, а шериф тем временем уже сворачивал на парковку. К счастью, он догадался первым делом подвести его к Мелиссе, минуя общий пост. — Я запишу в его карточку острые боли неясного происхождения, — решила она. В конце концов, это было крайне близко к правде. — Нужна отправная точка для того, чтобы начать осмотр. Стайлз устало поморгал. Что с ним собирались делать? Только не МРТ, вздрогнул он, не уверенный, что может спокойно вынести это снова. Не после того, что случилось в прошлый раз. Но что еще ему оставалось?.. Чуть позже у него, бледного и отупевшего, кто-то взял кровь, с трудом отыскав вену в сгибе локтя, и он понадеялся, что немедленно исчезнувшая ранка останется незамеченной для персонала. Так прошли, кажется, нескончаемые часы, после которых он обнаружил себя лежавшим на какой-то каталке, и первым словом, наконец пришедшим в его голову, было страховка. Черт! Он подпрыгнул бы на месте, будь у него силы. Едва ли их страховка покрывала такие траты. Прекрасно. И вот он снова добавил своим близким проблем. А самое главное, это было зря. Наверняка зря, потому что даже самая современная медицина еще не научилась лечить последствия экзорцизма. Равно как и разбираться с ускоренной регенерацией. Наверное, проще было просто перетерпеть, и подождать, и… Ноа негромко кашлянул. Он, очевидно, легко прочел его мысли. — Не думай об этом, — приказал он. — Я запрещаю тебе думать об этом сейчас. — Угу, — сонно согласился Стайлз, отчаянно стараясь послушаться. Но не получалось. Кажется, его отец говорил о завале в участке? Что ж, теперь он и вовсе будет ночевать в нем, чтобы отработать маячившую перед ними финансовую яму. Ноа положил руку ему на плечо, и Стайлз закрыл глаза под этим прикосновением, почти проваливаясь в сон, сквозь который услышал приближавшиеся шаги и голос: — Пока мы не нашли никаких отклонений, — следовало ожидать, хотя все это время у него еще оставалась крошечная надежда на то, что все это объяснимо чем-то понятным, простым и человеческим. — Но часть результатов придется ждать еще некоторое время. Мы можем перевести его в палату на ночь. Стайлз окаменел от напряжения, и Ноа в очередной раз тяжело вздохнул: — Не нужно. Мы поедем домой. Если надо где-то расписаться, я распишусь, — Стайлз знал, что больше всего на свете отец не хотел бы выпускать его отсюда. Но готов был рискнуть ради него или же в глубине души тоже знал, что все было бесполезно. В любом случае, мысль о доме заставила Стайлза наконец-то пошевелиться; он спустил с каталки ноги, а потом в его глазах потемнело, и в щеку больно вонзился пол. Это все-таки случилось с ним снова, в такой одновременно подходящий и неподходящий момент. Кажется, он закричал, а потом почувствовал, как руки отца подхватили его под мышки и перевернули на спину; и кто-то направил тонкий луч света прямо ему в глаз. Этот луч казался острой иглой, которую упорно втыкали ему в глазницу. — Он не симулирует, — услышал он, и шериф тут же взревел: — Я знаю, что он не симулирует! Мы приехали сюда не за этим! — Мы еще не получили все данные… Стайлз понял, что отец попытался поставить его на ноги. Неожиданно, но те удержали его, а потом все схлынуло, и он остался мокрым от холодного пота — насквозь, словно после настоящей морской волны. Шериф уже вел его к выходу, приобнимая за плечи. Теперь он точно понял, что все было бесполезно. Стайлз изо всех сил старался шевелиться, потому что все, что ему хотелось — это оказаться снова дома, и… Это едва ли случится, потому что… У выхода их поджидал Скотт. Что еще хуже, в двух шагах стоял еще и Дерек — какого черта? Что тому было нужно? И почему он обязательно должен был видеть его шатающимся, обмякшим, со следами слюны и еще бог знает чего на щеке? — Я думаю, нам все-таки нужно пойти к Дитону, — Скотт явно не собирался сдаваться. Стайлз перевел взгляд на Дерека. Тот всем своим видом показывал, что при любой попытке отказа готов был применить физическую силу. Едва ли дело было в его скромной персоне — наверняка он что-то заподозрил; что-то очень плохое и касавшееся их всех. Что-то, что снова запустит их жизнь по огромному бесконечному циклу проблем. Некоторое время шериф мрачно молчал. — Хорошо, — наконец сказал он, и Стайлз едва не хныкнул вслух от такого неожиданного предательства. В глубине души он знал, что отец был прав, соглашаясь, а Скотт был прав, настаивая, но больница так измотала его, что он почти готов был сопротивляться. Он непременно попытался бы, не окажись расстановка сил столь откровенно не в его пользу. Но пришлось покориться; позволить Скотту усадить себя и усесться рядом. Дерек немедленно куда-то исчез, когда понял, что его вмешательство не понадобится: очевидно, у него все-таки нашлись дела поважнее. Прекрасно. Так было даже лучше. Еще не хватало, чтобы Дерек присутствовал там, где он будет так уязвим. Стайлз вдруг понял, что Скотт продолжал держать его за локоть. — Мы хотим тебе помочь, — сказал он. Из его уст это загадочное «мы» звучало почти интригующе. Едва ли он имел в виду Дерека, ведь так? Тот просто случайно оказался рядом. Как и много раз до этого. Как оказался рядом в злополучном бассейне. Как прятался в его комнате, принимая одолжение с таким кислым лицом, словно каждая лишняя минута в доме Стайлза лишала его сил альфы. И… он до сих пор продолжал думать о Дереке, а следовало бы кое о чем другом. — Я понимаю, — вяло произнес он. — Просто… — Стайлз, я не уверен, что ты это понимаешь, — очень серьезно сказал Скотт. Стайлз поерзал в сиденье и потер лицо. Мушки перед его глазами медленно продолжали рассеиваться, чтобы очень скоро снова вернуться. Но пока… — Дело не в этом, — он не стал произносить «просто мне кажется, что ты меня избегаешь». Скотт переложил руку ему на плечо так осторожно, словно оно могло разбиться вдребезги. — Мне всегда казалось, что мы отлично понимаем друг друга, но сейчас я понятия не имею, что у тебя в голове. Не что, а кто, подумалось Стайлзу. Кто знает — может быть, в его голове до сих пор сидит Ногицунэ или какой-то его отголосок, и все беды только от этого? Может быть, он на самом деле больше не управлял собой, и ему это только казалось, а все странности были просто побочными эффектами? А самое главное — что, если Скотт и Дерек именно так и думали? Что, если именно поэтому они избегали его, шептались за спиной — даже опасались? И что именно поэтому Дерек поначалу вызвался его сопроводить? Он, конечно, не собирался нянчиться с ним, а просто хотел стать дополнительной силой на случай, если Стайлз снова лишится контроля над собой? От этих мыслей ужасно хотелось выйти из машины на полном ходу. Несколько мгновений он даже почти всерьез примерялся — в конце концов, он даже и не пострадает по-настоящему. Но он быстро передумал, едва представив, что испытает при этом его отец. Возможно, тому еще пригодятся остатки самообладания, чтобы смириться с тем, что… они, возможно, прямо сейчас собирались узнать. Дитон, похоже, ждал их небольшую процессию. Или просто он всегда был готов к такого рода вещам, но его лицо осталось совершенно бесстрастным — в отличие от лица шерифа, которое было мрачнее тучи. В глубине души Ноа до сих пор терпеть не мог всю атрибутику их тайной жизни, но в этот раз изо всех сил старался ничем себя не выдать и покорно посторонился, пропуская остальных и позволяя увести Стайлза. И... кто-то ждал их вместе с Дитоном. Это был Дерек, и Стайлз ума не мог приложить, как тот умудрился их обогнать. Неужели все это время бежал что есть силы в своем волчьем теле? По его спине прошел холодок. Значит, он правильно догадался. Вот почему никто не приходил к нему. Вот почему сейчас Скотт то и дело кидал на него взгляд, которым сочувствуют блаженному. Они все определенно подозревали что-то ужасное. Выразительные глаза Дерека так и буравили его. Ну чего тот вытаращился, что такого он пытался в нем рассмотреть? Дитон одним коротким жестом пригласил его пройти. Деваться было некуда, и Стайлз в очередной раз за этот длинный день позволил себя осмотреть. После жерла МРТ и игл в венах этот осмотр показался ему почти незаметным, а потом он услышал: — Скотт, ты говорил, что, когда Ногицунэ сбежал, он запутал вас. Тем, что… каким-то образом расщепил свое тело, освободив Стайлза в одном из них, оставшись во втором. Так? — Да… вроде того, — не слишком уверенно подтвердил Скотт. — Ногицунэ как бы… ну… выплюнул его из себя, — тут Стайлз отчетливо понял, что его не просто тошнит, а вот-вот вырвет. Так и случилось. К счастью, он все еще почти ничего не ел. — И… в общем, тот, кто появился из него, это был Стайлз. Настоящий. Мы не сразу это поняли и дали Ногицунэ улизнуть. — Понятно, — сказал Дитон, и Стайлз, отчаянно сплевывавший вязкую слюну, смутно удивился. Понятно? Тому правда было хоть что-то понятно? — Значит, он сейчас находится в не в своем теле. По крайней мере, не в том, в котором родился. Стоявший у двери Ноа издал странный звук — Стайлз надеялся, это не было отвращением. Достаточно было и того, что отвращение от себя испытывал он сам. Шериф, кажется, был единственным, кто хоть сколько-нибудь удивился такому пояснению. Как будто в их мире каждый день кто-нибудь обзаводится совершенно новым телом. — И что это значит? — Дерек? А ему какое было дело? — Он все еще под властью Ногицунэ, или… — ах, вот что его беспокоило. Что ж, это было вполне резонно. Стайлз знал, что для всех них он по-прежнему будет казаться опасным, ненастоящим и только лишь притворяющимся собой. Дитон покачал головой. — Не думаю. Ногицунэ полностью оставил его и сбежал в другом обличье. В котором и был повержен. — Так, — нетерпеливо сказал шериф. — И что дальше? — Я не знаю, — у Ноа довольно заметно дернулся глаз. У Скотта на скулах отчетливо проступили желваки. — Это, очевидно, последствия того, что Стайлз вынужден приспосабливаться к новому телу. Оно сопротивляется такому неожиданному появлению… и использованию. И сопротивляется очень активно, мрачно подумал Стайлз. Настолько активно, что казалось, еще парочки таких попыток сопротивляться он мог уже и не пережить. Кажется, это тело было настолько же своенравным, насколько глупым. Еще немного — и оно просто убьет само себя. — Стайлз… тебе нужно постараться изо всех сил закрепиться в нем. Принять его, иначе оно отвергнет твой разум, как… скажем, как тело реципиента отвергает пересаженный орган. — Я… — начал Стайлз сипло, неловко прочистил горло, чувствуя на себе сразу несколько пар глаз, и все-таки спросил, потому что не мог не спросить: — Я сойду с ума? — все не могло снова закончиться этим. Ему казалось, что он сбежал от такой судьбы. Пусть даже реальность оказалась не слишком приглядной… по крайней мере, он сохранил рассудок. Ну, насколько это вообще оставалось возможным в их действительности. Дитон склонил голову набок. — У меня есть ощущение, что если я еще раз произнесу «я не знаю», меня будут ждать последствия, — он недвусмысленно обернулся в сторону шерифа. — Но, к сожалению, я не могу помочь, — он перевел взгляд на Скотта: — Скотт, ты пробовал… — Конечно, я пробовал, — отозвался тот довольно сердито. — Но только ничего не вышло. Я… так случилось впервые. Стайлз не сразу сумел понять, о чем именно они говорили. А потом ладонь Скотта осторожно прикоснулась к его руке, несколько долгих секунд — и тот снова покачал головой. Он пытался забрать его боль, запоздало понял Стайлз. И пусть у него действительно не получалось, одна мысль о том, что он хотя бы пытался, уже делала чуточку менее больно. Пусть между ними все уже никогда не будет гладко, они хотя бы не останутся друг другу чужими. — Есть еще какие-то странности? — услышал он голос Дитона. — Стайлз?.. — Да, — он ответил, не подумав, а ведь еще можно было попытаться скрыть. Но ложь отнимала силы, которых не было. Даже говорить не было больше сил, так что он решил просто показать. В здравом уме он, конечно, не сделал бы этого вот так просто, но… его ум был затуманен, так что он без раздумий схватил какой-то хитрый нож с зазубринами со стола Дитона и воткнул в предплечье почти до середины лезвия. Скотт немедленно рванулся вперед, но шериф ожидаемо опередил его; когда вторым движением Стайлз выдернул нож обратно, у Ноа даже вырвался короткий крик, а Дерек, не сдвинувшийся с места, длинно присвистнул — он, кажется, сразу все понял. — Вот так, — выдавил Стайлз слова отяжелевшим языком. — Это навсегда? Дитон тем временем уже внимательно рассматривал его руку. — Не могу сказать точно, — снова повторил он уже известные слова. — Может быть, когда это тело окончательно станет твоим… так сказать, примет конечную форму… все прекратится и станет как прежде. — И когда это случится? — простонал Стайлз. — Только не говорите, что все зависит только от меня. — Вероятно, так оно и есть. — А все остальное… оно точно пройдет? — вырвалось у него. Дитон больше ничего не ответил. Прекрасно. И даже здесь он почти ровным счетом ничего не узнал. — Ладно. Раз так, и все равно ничего не поделать, теперь я точно хочу домой. Больше никто не пытался остановить его в этом стремлении. — Стайлз!.. — когда он уже собирался сесть обратно в машину, Скотт снова схватил его за локоть, и на мгновение он увидел, как вздулись черные вены на его запястье, но ровным счетом никак этого не почувствовал. — Я скоро зайду. Хорошо? — он отстраненно кивнул. Что ж, Скотт наверняка захочет обсудить все это. Но только Стайлз ничего больше не желал обсуждать, он не хотел говорить об этом — о том, кем он стал и что это ему сулило; хотелось только закрыть глаза и очень долго спать.