Кто я есть

Стайлз определенно не чувствовал себя неуязвимым. Положив голову на стол, он смутно думал о том, как докатился до... до всего этого. Он должен был быть самым жизнерадостным звеном их небольшой команды. Неунывающим. Ищущим простой выход из самой глубокой дыры. Ах да, ведь уже не было никакой команды. Значит, он был волен вести себя как угодно. Вообще-то, последнее было неправдой. Он кое-что пообещал отцу этим утром и не выполнил своего обещания. Если даже этого не смогло его остановить, что уж говорить обо всех остальных возможных причинах. Он вытянул руки перед собой, стараясь разглядеть хотя бы крошечные царапинки, хотя бы маленький намек на то, что, может быть, он становится прежним. Но он по-прежнему не находил никакого следа. Нужно было перестать таращиться на свои руки, пока отец не застал его в этом положении и не догадался обо всем. Впрочем, он наверняка догадается обо всем и так. Что он сделает? Останется дежурить возле него вместо того, чтобы отдыхать? Ведь не отправит же он его, в самом деле, в дом Эха? Хотя… возможно, теперь для него там было самое место. На несколько минут эта идея показалась ему столь занимательной, что Стайлз всерьез раздумывал над тем, не сдаться ли туда добровольно. Кто он сейчас, как не самый обычный псих? Вернее, совсем наоборот, он был очень даже необычным психом. Именно таким и самое место в доме Эха. Скрипнула входная дверь, и он в последний раз безнадежно огляделся вокруг в поисках случайных брызг, которые выдали бы его. У него потяжелело в желудке и заледенела спина, когда тень от ножки стола показалась несмытым пятном, но было поздно. И к тому же, как оказалось, все это было совершенно неважно, потому что это не отец вернулся из участка. Это был Дерек. Дерек зашел к нему через дверь. Входную дверь, как обычный человек. Какого черта он вообще здесь делал? Он наверняка учуял кровь задолго до того, как переступил порог. А, может быть, слова про километр вовсе не были преувеличением. И, несмотря ни на что, у него все-таки чуть быстрее забилось сердце — где-то в глубине, частично похороненное под новым грузом, то необъяснимое чувство, оказывается, все еще жило. И делало все гораздо хуже. Хуже ли? Ну уж точно не проще. По крайней мере, он мог быть уверен: Дерек явился не за тем, чтобы унизить его еще сильнее. На это он не стал бы тратить свое время. Да и потом, Дерек вообще не стал бы делать ничего подобного. Воображение Стайлза, и без того неприятно распаленное последними событиями, просто сгущало краски. Теперь он понимал это очень отчетливо. Дерек не был настолько плох и уж точно не был жесток специально. Просто ему не повезло оказаться в таком дурацком положении. Скорее уж, сам Стайлз был виноват в том, что вбил себе в голову лишнего. Быть виноватым в чем-то ему стало для него уже почти привычно. — Эй?.. — рассеянно спросил он, ожидая какого-нибудь вопроса. Дерек почему-то молчал, подозрительно раздувая ноздри. — Что-то случилось? Это Скотт тебя отправил? — он отчаянно надеялся, что Дерек ответит «нет», но тот отозвался: — Возможно, — Стайлзу немедленно захотелось скривиться; и с каких это пор Дерек так легко соглашался выполнять поручения Скотта, даже будь тот трижды истинным альфой? — Возможно, он решил, что в этот раз тебе лучше будет поговорить со мной, — теперь его взгляд прямо-таки буравил Стайлзу висок, как что-то осязаемое, как горячий луч, от которого тоже хотелось как можно быстрее регенерировать. — Возможно, я тоже так подумал, поэтому я здесь. Он тоже так подумал? Интересно, с чего бы это он тоже так подумал? — Поговорить о чем? — он не удержался и все-таки добавил: — Я думал, мы договорили. На лице Дерека явно читалось неожиданно сложное для него выражение. Что-то вроде «я не собираюсь играть в эти игры, потому что ненавижу подобное». По крайней мере, его лицо давненько не казалось настолько освежающе живым, не похожим на застывшую маску угрюмой серьезности. — Ты знаешь, о чем, — раздраженно бросил он. — Мы со Скоттом все еще считаем, что это плохая идея, однако… — неожиданно это случайное «мы со Скоттом» неприятно резануло Стайлзу ухо. То, что два по-своему дорогих ему человека так неожиданно спелись против него, раздражало. Даже если они спелись якобы ради его же блага. Это, конечно, не было ревностью в прямом смысле этого слова, но все же… — Однако? — он не мог не переспросить, не после того, как Дерек нашел его сам и дал еще один шанс на… что? — Однако, может быть, мне она кажется чуть менее плохой. Особенно учитывая, что… — его ноздри снова подозрительно раздулись. — Что тебе, может быть, это поможет гораздо больше, чем попытка уйти от всего. Особенно… вот так, — да, он определенно учуял кровь. Конечно, учуял, со своим-то нюхом. — Попытка уйти от всего? — мрачно повторил Стайлз. — По-вашему, это я ухожу от всего? Мне показалось совсем наоборот, — во рту странно горчило. — Дитон сказал мне разобраться с собой… и еще какую-то чушь про то, что мое тело еще меняется… что я должен как-то зафиксировать его… словно я могу это контролировать, — это было несправедливо по отношению к Дитону, но слова сами лились из него: — Как я могу примириться с собой после всего, что было? Я даже не уверен, что я — это все еще я. Ты знаешь, что такое парадокс Тесея? — к его удивлению, Дерек медленно покачал головой, будто ему и в самом деле было хотя бы чуточку интересно. — На корабле Тесея время от времени меняли старые доски на новые до тех пор, пока не заменили все полностью, — он что, и правда принялся объяснять? — Тогда возник спор: если все доски были уже не те, что прежде, можно ли все еще считать это кораблем Тесея? Или же это уже совсем другой корабль?.. Задыхаясь от неожиданного волнения, он прикусил губу. Ему показалось, что на лице Дерека даже отразился некий мыслительный процесс. — Это… — кажется, он так и не определился. — Причем здесь какой-то корабль? Я знаю тебя. И мой нюх не лжет. Я бы узнал тебя среди тысячи других людей по одному только запаху. — Ты… что? — это было настолько неожиданно, что Стайлз совершенно опешил. Узнает по запаху? Это говорил Дерек? Ему? Откуда… откуда вообще все это взялось?! И почему тот оставался при этом так невозмутим? И невозмутим ли он был в самом деле? Тот, кажется, нарочито невозмутимо пожал плечами. — Ничего особенного, просто хороший нюх, — сказал он, но его взгляд почему-то уехал куда-то в сторону. В обычное время Стайлз мог бы воспользоваться этой неожиданной слабиной, но для этого ему самому нужно было перестать чувствовать себя таким слабым. — Как скажешь, — он поморгал, пытаясь собрать мысли в кучу. — Так… если ты так уверен, что я — это я, что, в таком случае, ты от меня хотел? — он из последних сил попытался собрать какой-то жалкий каламбур. — Чтобы ты сделал то, что ты хочешь, — отозвался Дерек с нажимом на слово «ты». — Если, конечно, ты в самом деле... Легкое покашливание прервало этот почти милый, но слегка запутанный диалог. В дверях появился Скотт, выглядевший таким же смущенным, как обычно выглядел рядом с Эллисон. Эллисон… и зачем Стайлз только ее вспомнил. Воспоминания делали все только хуже. Но одновременно подстегивали его согласиться. — Да, хорошо, — выдохнул он. — Давайте попробуем. — Стайлз… — протянул Скотт как-то растерянно и почему-то недовольно зыркнул на Дерека: — Что ты ему сказал? Что такого ты успел ему сказать, пока меня не было? — Я не сказал ничего такого, — вяло огрызнулся тот. Что ж, это была чистая правда. Он действительно не произнес ничего такого, и это было самое худшее. Стайлз вынужден был опереться на ничего такого и сам додумать то, что помогло бы ему в эту минуту. — Ты и сам все видишь. Вернее, чувствуешь. По-твоему, мы должны это так и оставить? — он явно намекал на то, что происходило в доме всего несколько часов назад. Скотт, конечно же, тоже сразу все понял — отсюда и странно жалостливое, страдальческое выражение его лица. — Я все еще здесь! — неожиданно рявкнул Стайлз. — Хватит уже об этом! Давайте… давайте вы мне просто расскажете, что нужно от меня, — он поверить не мог, что его неожиданное — возможно, крайне необдуманное — предложение могло стать реальностью. — Я должен выманить на себя какое-то непонятное чудище, так? И попытаться как-то его задержать, пока вы… делаете что? Неожиданно окружите его? — Во-первых, ты никому ничего не должен, — перебил его Скотт. — Я надеюсь, ты это понимаешь. — Я не об этом вас спросил, — кажется, та смутная тянущая боль, которая все это время была с ним, все-таки накопилась и теперь выплескивалась наружу, как гной через маленький порез. Дерек и Скотт, должно быть, оба понимали это, потому что ничего не ответили на этот злой выпад. Наконец Дерек заговорил снова: — Хорошо. Давайте сделаем так. Попробуем поймать его на живца, кто бы это ни был. — Так вы правда не знаете, кто это? До сих пор? — Мы предполагаем, что это все-таки оборотень. По крайней мере, был им когда-то, — очевидно, Скотт тоже сдался и включился в дело. — Но странный. Необычный. Как… — Как канима? — переспросил Стайлз. — Или что-то вроде этого? — В каком-то смысле. Не канима, но похож тем, что он какой-то… другой. В нем есть что-то… — он прочертил в воздухе рукой какой-то неопределенный знак и остановился. — Боже, Стайлз. Что мы делаем? — Пытаемся остановить очередного злого не-каниму-неизвестно-кого? — Используя тебя, — с нажимом сказал Скотт. — Как приманку. После всего, что с тобой случилось. Как я смогу посмотреть в глаза твоему отцу?.. — Может быть… — медленно произнес Стайлз. — Может быть, тебе не придется. Я имею в виду, если все пройдет удачно, отец ничего и не узнает. Только мне, наверное, нужно будет во что-то переодеться… потом, — он нервно хихикнул. Он правда думал об одежде? Но почему бы не подумать о ней? Все будет порвано и в крови. Нужно будет что-то придумать… Нужно будет… — Мне все равно все это не нравится, — Скотт продолжал упрямиться. И почему только он не мог быть как Дерек, почему он не мог ему довериться? Хотя Дереку просто было все равно, вот и настоящая разгадка. — Выбора нет, — хотя выбор безусловно был. Например, Стайлз мог выбрать прервать все прямо сейчас, вернуться домой, а еще рассказать отцу всю правду; может быть, даже отыскать себе психолога и посетить пару-тройку сессий, не вдаваясь в подробности о… сверхъестественном. Однако же это могло бы помочь ему примириться с собой — и кто знает, может быть, тогда все постепенно вернется в прежнее русло. Может быть. Но скорее всего — едва ли. — Ладно, — Скотт опустился рядом, скрестив ноги. — Тогда сделаем так. Устроим засаду недалеко от леса. Примерно там, где… — он облизал губы. — Где мы были, когда впервые встретили Питера, — как чертовски деликатно это прозвучало. Значит, это случится там, где все началось. Кажется, это была какая-то злая ирония. Но если все выйдет как надо, довольно символичная ирония, не так ли? Когда они закончили говорить, Стайлзу показалось, что Дерек странно качнулся в его сторону. — Я сделаю все быстро, — пообещал он. — Не беспокойся. — Я не беспокоюсь, — он ждал, что Дерек презрительно фыркнул в ответ. Тот неожиданно сдержанно возразил: — Я не сказал «не бойся», — возразил неожиданно резонно. — Хотя в этом не было бы ничего удивительного. Ты собираешься встретиться с чем-то… с кем-то, с кем мы, возможно, еще не встречались. — Мне кажется, мы ко всему уже должны были бы привыкнуть, — что ж, это тоже резонно звучало из уст того, кто еще совсем недавно расхаживал по городу, одержимый демоном, а потом обзавелся новым телом, к которому привыкнуть так и не успел. Ему показалось, что Дерек улыбнулся. Почти. — Иногда мне и правда кажется, что удивить меня сложно, — сказал он. Стайлзу показалось, что он вдруг стал гораздо ближе, хотя не сделал ни одного шага. И Скотт, кажется, куда-то пропал? Куда он умудрился исчезнуть так быстро? — Но иногда это все-таки происходит. — Да, ну что ж, — Стайлз вдруг ощутил, как ему стало жарко. Еще не хватало, чтобы Дерек что-то почувствовал и заподозрил прямо сейчас, в такой ответственный момент. Это наверняка все испортит. — Я ничего не делал для того, чтобы стать таким. Оно само… так почему бы не воспользоваться в нужное время в нужном месте. Должно ведь быть хоть что-то хорошее в… — Я не об этом, — оборвал Дерек. Он обрывал так далеко не в первый раз; вообще-то, он делал это постоянно, но только сейчас это не звучало так, будто одновременно тот сдерживался, чтобы не проломить ему голову. Стайлз не был готов к такому. И куда все-таки подевался Скотт?.. — Хорошо. Тогда о чем ты?.. — Стайлз вдруг понял, что готов был говорить сколько угодно, даже с Дереком, лишь бы потянуть время. Наверное, ему все-таки было страшно. Да, ему определенно было очень жутко. Может быть, Дерек хотел указать именно на это. От него определенно разило адреналином. За километр. Почти как свежей кровью. Вместо ответа Дерек зачем-то протянул руку, и Стайлз уставился на нее. Что он должен был сделать? Подать свою в ответ? И что случится тогда? Скорее всего, он что-то неправильно понял и вот-вот опозорится. Но как еще можно было понять этот жест? Дерек выглядел нетерпеливо, и, помедлив, Стайлз все-таки неуклюже вложил ему в ладонь свою слегка промокшую от неожиданно пробившего пота кисть. На предплечье Дерека немедленно вздулись черные вены, и в этот раз Стайлзу даже показалось, что все почти прошло, и он даже удивился — так можно было? И вот так он жил раньше? На мгновение ему стало так легко, и вдруг словно оборвалась невидимая нить, и груз снова упал на его плечи. — Черт, прости, — неожиданно сказал Дерек. — За что? — губы у Стайлза были совсем ватными. — Ты попытался. Спасибо. — Хотел бы попытаться лучше. Хотел бы попытаться так, как с Корой. Но я уже не альфа, так что… — Как с Корой? — переспросил Стайлз. Он, должно быть, неверно понял. Дерек ни за что не захотел бы расплатиться силой альфы ради него. Даже если бы он мог… Но Скотт был альфой, мог бы он?.. Наверное, это было бы слишком большой жертвой. — Скотт тоже хотел бы, — наверное, невысказанный вопрос был написан на его лице. Или Дерек в самом деле был… чуть более чутким, чем Стайлз приписывал ему обычно. — Поверь, он тоже сделал бы это любой ценой. Но у него ничего не получилось. Поэтому тебе могло показаться, что он… тебя избегает. На самом деле, он просто корит себя. — Это он попросил тебя сказать? — Стайлз тут же оборвал сам себя: — Ладно, неважно. Я бы и сам не хотел этого, так что… — в самом деле, хотел бы он, чтобы Скотт поплатился силой альфы? И это после того, как по его вине он навсегда лишился любимой девушки? Или сила истинного альфы работает по-другому? Нет, все это ерунда. Он не должен был думать об этом. К тому же, не исключено, что в самое ближайшее время он хотя бы ненадолго забудет о том, что происходило с его телом, потому что… у его тела настанут проблемы посерьезнее. Что, если ему оторвут голову, вдруг подумал он. Это едва ли получится исцелить. Что тогда будет с его отцом? Он ведь даже ничего не знал о его намерениях. Вот черт. Стайлз почувствовал, что его ноги стали ватными; с большим трудом он заставил себя подняться и направиться следом за Дереком. Он не жалел о своем предложении, ведь так? Ведь так? И потом, оставалось надеяться, что Скотт, Дерек и остальные вмешаются чуть раньше, чем ему оторвут голову, или ноги, или руки… или ему просто не стоило думать об этом. И вот он уже сидел в джипе, сложив руки на руле и выжидая. Ему казалось, что еще совсем недавно он был готов, но оказалось, что это совсем не так. Кажется, даже руль дрожал под его пальцами, и притаившиеся неподалеку друзья наверняка чувствовали его страх. Ему показалось, будто что-то мелькнуло впереди, какая-то смутная тень, и страх стал еще сильнее. Он схватился за ручку двери, и та едва не выскользнула у него из рук, и ноги, кажется, хотели подогнуться, когда он все-таки заставил себя выйти наружу. И почему это происходило именно сейчас; они столько всего пережили, и никогда еще он не чувствовал себя настолько одиноким перед грозящей опасностью. Может быть, потому что и в самом деле был один — несмотря на приготовленную засаду: та была спрятана так хорошо, слишком хорошо… настолько хорошо, что, казалось, ее и вовсе не было; и все казалось шуткой, издевкой, заранее заготовленной местью. Должно быть, он окончательно свихнулся, но ему было позволительно. В конце концов, его голова тоже была совершенно новой. Что-то хрустнуло ближе к нему. Намного ближе, но он все еще ничего не видел, сколько бы ни всматривался в темноту. Но ему не послышалось; странный звук повторился, но почему-то он не был похож на привычный звериный рык. Должно быть, это все-таки был не оборотень. Они ошиблись. Странное нечто снова ворвалось в их маленький город, влекомое той же странной силой, что и все прочие твари, нарушавшие их покой прежде. Стайлзу следовало держаться подальше в этот раз — и уж точно не предлагать свою кандидатуру для эксперимента. Неужели он не понял до сих пор? Ничего не заканчивается хорошо, когда он вступает в игру. Ему показалось, что чужое дыхание на своей шее он почувствовал раньше, чем увидел… он сам еще не понял до конца, что именно видел: какую-то смутную полупрозрачную тень, сливавшуюся одновременно со всем вокруг. Он даже успел поморгать, как бы пытаясь разбить неожиданную пелену перед глазами, и это все, что он успел. Потом что-то вцепилось ему в грудь, какая-то чертова невидимка — неужели и так бывает? Наверное, после всего, что было, следовало ожидать и невидимого оборотня. И только совсем запоздало Стайлз все же разглядел нечто, напоминавшее ящерицу с выпученными глазами — одновременно похожую на каниму, но все же совсем другую; и у этой странной ящерицы были совсем не рептильи зубы. Их он тоже увидел, а потом почувствовал. Почувствовал, как переломились его ребра, а потом почувствовал, как они срослись. Потом снова, и снова; и где, черт возьми, были Дерек и Скотт? Ему показалось, что он расслышал смутный рык вдалеке. Скорее бы — но что-то уже грызло его ногу. Он вдруг вспомнил, что стоило, наверное, сопротивляться, но что он мог сделать голыми руками? Разве что выставить их вперед и неловко скрестить вокруг шеи. Он не так представлял себе все это, он надеялся, что будет регенерировать гораздо быстрее, но даже его новому телу отчаянно не хватало на это времени. Его колени подломились, и он упал на спину, став теперь полностью уязвимой жертвой. Он очень о многом размышлял, решаясь на такое, его голова была полна самых разных мыслей; но одновременно он не думал, и Скотт был совершенно прав. Стайлз все еще надеялся увидеть отблеск его красных глаз альфы до того, как его собственные закроются навсегда. Еще он хотел бы увидеть желтые глаза Дерека. Или светлые человеческие. Любые.