Тихое падение

Наутро Уэйд никуда не уходит. Он чмокает Питера в шею и берется за приготовление завтрака, по ходу дела интересуясь, чем Питер будет занят сегодня. — Ничем, наверное, — пожимает плечами Питер, хотя он-то прекрасно знает, что будет весь день прокручивать в голове их ночь и глупо улыбаться. — Отлично. Ты не против, если я останусь? Будем смотреть дурацкие фильмы весь день. Это даже лучше, чем Питер мог себе представить. Тони тоже иногда оставался наутро и завтракал с ним, но потом он всегда уходил. А теперь… теперь у Питера есть парень. И Уэйд готов посвящать ему сколько угодно времени. Они не устраивают бешеных марафонов секса, как все новоявленные парочки, они наслаждаются объятиями, поцелуями и бесконечной болтовней. Уэйд остается и на воскресенье. Они как будто не могут отлипнуть друг от друга. Все разрушает понедельник — жестокий и беспощадный, он заставляет их разойтись по делам, но Питер все равно чувствует себя счастливым, потому что он может написать Уэйду в любую минуту и позвать его к себе на вечер или на ночь, и Уэйд, если не будет занят, конечно, придет. Питер настолько проваливается в сладкие грезы, что когда ЭмДжей у себя на кухне начинает задавать ему всякие уточняющие вопросы, это ставит его в тупик: — И вы теперь с Уэйдом встречаетесь? — Ага, — улыбается Питер и через секунду мрачнеет. — Я, вообще-то, не уточнил. Но Уэйд хотел отношений, и мы ведем себя как пара, и… — Всем нужны правила, Питер. Это стоит обозначить. А то вдруг он думает, что у вас так же, как у тебя было со Старком? — Нет, у нас все совсем по-другому. — Но если он пойдет и переспит с кем-то, думая, что ему можно, кто будет в этом виноват? Ошарашенный таким предположением, Питер только хлопает губами, как выброшенная на берег рыба. ЭмДжей наливает ему чай из чайничка и пододвигает к нему чашку. — Он не станет ни с кем спать, — тихонько произносит Питер. — Да, не станет, — соглашается ЭмДжей, — но… Питер уже хватает телефон и звонит. Как только гудки прекращаются, он выпаливает: — Уэйд, мы же встречаемся?! — Конечно, малыш, к чему такие вопросы? — ЭмДжей сказала, что мы не встречаемся. — И почему это ЭмДжей решает за нас, встречаемся мы или нет? — ехидно уточняет Уэйд. Питер показывает ЭмДжей язык, на что та демонстративно закатывает глаза, а затем берет свою чашку кофе и с самым надменным видом принимается его попивать. — Потому что она заботится о нас и хочет, чтобы мы не были придурками, которые ничего не обсуждают, — признает Питер. ЭмДжей только снисходительно довольно улыбается. — Тогда передай ей спасибо, малыш, и, кажется, в меня стреляют, так что пока! Люблю тебя! От признаний Уэйда Питер тает. Он еще не готов говорить в ответ что-то подобное, он только вышел из других «отношений», но это все равно приятно. Питер подпирает щеку рукой и мечтательно улыбается. — Почему он такой идеальный? — Это Уэйд-то? Идеальный? — ЭмДжей чуть не давится кофе. — Да тебя знатно унесло, Паркер. Я не ожидала. — Да, мы так долго были друзьями… — Нет, отношений ваших я как раз ждала, а вот того, что ты будешь превозносить Уилсона — не очень. — Ты давно видела, что нас тянет друг к другу, да? Конечно, все видели, потому что они все время вместе. — Это тоже, но, вообще-то, Уилсон сам попросил меня помочь тебя у Старка увести… Питер резко выпрямляется, устремляет на ЭмДжей недоумевающий взгляд и выдает только: — Что? — Ты не знал? Я думала, это было очевидно. Он всегда был рядом, убеждал тебя бросить Старка и… — Он просто поддерживал меня! Ты тоже это делала! Ты… ты делала это потому, что он тебя попросил? — Ну… — ЭмДжей жмет плечами. — Старк мне правда не нравится. — Поверить не могу! — восклицает Питер, пока ЭмДжей берет телефон и начинает что-то строчить. — Эй, я тут с тобой ругаюсь, хватит пялиться в экран! — Я предупреждаю Уэйда, что ты сейчас придешь на него орать. — Не сейчас. Сейчас он на миссии. Я приду орать на него вечером, — Питер скрещивает руки на груди, а ЭмДжей умиленно улыбается. — Первая ссора наших голубков. — Прекрати, я серьезно, Уэйд не имел права… — Он тебя не силой утащил, ты сам за ним пошел. Еще чай? Куда ему еще чай, Питер не знает: у него полная чашка. И он сыт по горло этими интригами, ему хватает злодеев, которые вечно строят козни, а теперь его лучшие друзья посчитали себя вершителями судеб и, и… — Я знаю, ты хотела как лучше, но Уэйд у меня еще получит, — обещает Питер. До самого вечера Питер не может понять, насколько он злится и ненавидит Уэйда, до самого вечера Питер не может придумать, что сказать, ведь Уэйд фактически его не обманывал, но обвел вокруг пальца, как дурачка, который искренне считал его другом. А этот друг просто хотел затащить его в постель. Питер звонит в квартиру Уэйда, издевательски долго не убирая палец со злосчастной кнопки, чтобы у владельца этой берлоги уши отвалились по дороге к двери, нервы полопались, глаза из орбит вылезли и вообще — чтоб его собака соседская за задницу укусила. Дверь распахивается, на пороге появляется Уэйд, он виновато улыбается и тихонько жалобно произносит: — Убивать будешь? Питер входит в квартиру, напролом, отодвигая этого безответственного прохиндея. Он окидывает взглядом прихожую, будто ищет потенциальных свидетелей расправы, и когда ничего не находит, оборачивается к Уэйду. Дверь уже закрыта, а Уэйд вопросительно поднимает бровь. — Ты не имел никакого права вмешиваться в мою жизнь, — начинает Питер, и этот аргумент ему кажется неубедительным. Конечно, ты вмешиваешься в чужую жизнь, когда начинаешь с кем-то встречаться. — Ты притворился заботливым понимающим другом, который всегда поддержит, который посоветует только самое лучшее, который беспристрастно оценит ситуацию и предложит нужный вариант, а на самом деле ты все это время только и делал, что пытался увести меня у Тони! Ты манипулировал мной даже тогда, когда сказал, что не хочешь быть вторым, что хочешь быть единственным. Ты медленно и методично отбирал меня у Тони. И почему? Потому что решил, что мне с ним плохо? Потому что решил, что мне будет с тобой лучше? Потому что подумал, что именно ты можешь дать мне те отношения, которые я хочу? — Да, — спокойно отвечает Уэйд. И Питер выдыхает только: — Ты самый лучший. А потом он просто подходит к Уэйду и обнимает его. — Знаешь, убийца из тебя так себе. — Спасибо, что украл меня. — Это вообще можно считать за ссору? И если да, как насчет нашего первого примирительного секса? Питер усмехается, прижимается к нему крепче, тыкается носом ему в шею, вдыхает этот дурацкий запах тако, который всегда, абсолютно всегда присутствует на Уэйде. — Делай со мной все, что захочешь. Ну, от такого предложения Уэйд, очевидно, не может отказаться. Они проводят вместе чудесную ночь, и все хорошо, но Питера иногда посещают странные мысли. Ему стыдно. Он чувствует себя так, будто он сделал что-то плохое, хотя он лишь выбрал человека, с которым будет счастлив.

~

Питер крадется по огромному темному складу, вслушиваясь в переговоры преступников. Он шагает бесшумно, паучье чутье молчит, но нервы все равно ни к черту. Одно лишнее движение, и Питера схватят. В этом бою ему не выстоять: их слишком много, и среди них есть суперлюди. — Поверить не могу! Ты сделал это! — восклицает парень в огромных солнцезащитных очках и черной кожаной куртке. — Ты взломал систему Старка. Осталось дело за малым. Пока они не заметили вмешательства, нужно провести операцию. Помните, самое главное — реактор. Эта технология засекречена, Старк ни с кем ею не делится, мы получим огромные деньги, если вынесем оттуда несколько прототипов. Ох уж эти мудрые грабители Нью-Йорка, для которых налет на башню Мстителей — интересное приключение. Они давно не были в тюрьме? Они правда думают, что это сойдет им с рук? С другой стороны, не часто встретишь преступников, которым удается пробить защиту башни. Учитывая, что ее создал один из гениальнейших умов современности, а потом еще и обновлял столько раз, сколько никакому хакеру не снилось. Питер быстро покидает склад, потому что, каким бы легкомысленным его не считало большинство супергероев, он, на самом деле, способен оценить свои силы и выбрать более логичный выход. Питер вылезает из окна второго этажа и тихонько сползает по стене вниз, потому что тут открытая местность, и на паутине не полетаешь. Он оглядывается: где-то вдалеке завывают собаки, но им явно плевать на парня, который заползает в чужие окна. Тут холодно и пахнет бензином — самая нелюбимая Питером обстановка. Он просто идет в ту сторону, откуда пришел: пятнадцать минут по тропинке, и он уже будет в части города, где можно свободно передвигаться с крыши на крышу. С утра у него не было во рту ни крошки, в горле пересохло, а в голове так и звучит строгий голос тети Мэй: «Ты же там есть не забываешь?» Забывает. Питер не виноват, что он слишком занят, чтобы есть. Отойдя на безопасное расстояние, Питер набирает Стива, и тот отвечает почти сразу: — Привет, Паук, давненько тебя не видел. Ты куда пропал? — Команда грабителей взломала систему защиты Тони и планирует вас обчистить. — И почему ты говоришь это мне, а не Тони? — Ты главный в команде? — напоминает Питер. — А Тони занимается безопасностью. Ладно, я ему передам. Вы опять поругались? — Мы не поругались. — Перефразирую. Вы опять разошлись? — На этот раз окончательно. — Вот оно что. — Что? — Теперь понятно, почему он такой злой все время и запирается в мастерской больше обычного. — Он и так в ней двадцать четыре на семь. — Питер, почему вместо того, чтобы прямо говорить, чего ты хочешь, ты уходишь из отношений, как капризный ребенок, топнув ножкой, и удивляешься после этого, почему не получаешь желаемого? Перед глазами тут же предстает картина, как Тони со стаканом виски в руке жалуется Стиву на его поведение. Питер даже не думал, что они настолько близки. — А Тони не ведет себя, как ребенок, по-твоему? — Ведет, но должен же быть хоть один взрослый в этих отношениях. И я не питаю больших надежд на взросление Тони, но… — Этих отношений уже нет. Я ушел к другому. Явно не ожидавший такого ответа, Стив на секунду даже заминается, а потом выдает просто: — О. — Да, и я наконец-то в отношениях, в которых мне комфортно. — На начальной стадии отношений всегда комфортно, — мудро изрекает Стив, и Питера даже подмывает спросить, откуда он этого понабрался, потому что вся команда до сих пор зовет его девственником. Питер продолжает вышагивать по тропинке и совсем не представляет, какие проблемы могли бы настигнуть его с Уэйдом. Они понимают друг друга так, как Питера ни один любовник не понимал. Так, как его никогда не понимал Тони. — Мы делали друг другу больно уже много раз. Хватит. Нам пора пойти своими дорогами. — Я не уговариваю тебя вернуться к Тони, Питер. Просто убедись, что не ведешь себя глупо или безрассудно, или... — Я повел себя глупо еще два года назад, начав те странные непонятные отношения. — Как скажешь. Удачи тебе, с кем бы ты там сейчас ни был. — Спасибо. Я скину тебе геолокацию логова грабителей. У Питера остается легкий осадок после этого разговора: так, будто кто-то нагло попытался ворваться в его жизнь, открыв дверь с ноги. А это, да простят Питера Мстители, позволено только Уэйду. Питер оглядывает унылую местность вокруг: деревья уже голые, навевающие мысли о жутких сказках про ведьм, высоких домов все еще нет, но есть небольшие — многоэтажные, рассыпанные по пространству в хаотичном порядке. Где-то вдалеке снова завывают собаки. Он даже согласен с ними: иногда ему тоже хочется покричать.

~

Питеру нравится быть любимым. Это очень приятно и важно — знать, что ты кому-то нужен. Уэйд говорит Питеру нежности в таком огромном количестве, что Питер мог бы уже умереть от диабета — настолько это все сладко. Зато потрясающе, зато хорошо. Только две вещи Питера беспокоят: он пока не может сказать в ответ о любви, а еще с сексом у них все как-то очень грустно. Нет, Питеру нравится секс с Уэйдом, просто то количество, которое он получает, достойно сексуальной активности пожилой супружеской пары. И Питер не променял бы Уэйда на кого-то более озабоченного, потому что другие стороны их отношений компенсируют все с лихвой, но Питер чувствует себя извращенцем от того, что именно он обычно провоцирует секс. Уэйду вообще хоть что-нибудь от него надо?! — Дорогой, — Питер обычно обращается к нему так, когда дурачится, — мы вместе уже месяц. — Подумать только, — Уэйд только крепче обнимает его за плечи. Они сидят на диване перед телевизором после очередной серии «Ходячих мертвецов» в квартире Уэйда. — У нас уже был марафон фильмов, марафон сериалов, но… — Но у нас ни разу не было свидания! — выпаливает Уэйд. Это правда. Они мало куда ходят, просто сидят дома друг у друга и наслаждаются общением. — Да, но я не об этом. У нас еще не было марафона секса. — Секса? Малыш, ты что хочешь, чтобы я тебя затрахал до потери сознания? — И несколько раз, — улыбается Питер. — А потом я могу затрахать тебя, и… — Ох, детка, звучит восхитительно, — вздыхает Уэйд. Питер нежно тыкается носом ему в шею и тихонько спрашивает: — Если это звучит так восхитительно, то почему ты никогда меня не домогаешься? Раньше ты мог домогаться даже столба на улице, но теперь ты не делаешь этого даже со своим собственным парнем. Я ведь нравлюсь тебе в постели? Уэйд усмехается, целует Питера в макушку и шепчет: — Малыш, ты просто попал ко мне из долгих отношений, в которых от тебя требовали только секса. Я не хотел, чтобы ты думал, что здесь от тебя ждут того же. — И это, по-твоему, повод не трахаться как кролики? — А ты хочешь трахаться как кролики? — Очень хочу. Питера опрокидывают на диван и делают с ним безумно грязные, потрясающие вещи, которые еще долго будут сниться ему в мокрых снах. Уэйд, оказывается, настолько извращенец, насколько был им на словах, и нет ничего лучше, чем озабоченный наемник без тормозов, когда ты сходишь с ума от недотраха. Так Питер узнает еще один плюс бесконечно быстрой регенерации Уэйда Уилсона.