Психопат

Быстро пробежав последнюю ступеньку, я поежилась от прохлады сентябрьского ветра и спешно открыла дверь главного корпуса. Войдя, я пренебрежительно отряхнула рукой плечи, словно это могло бы мне помочь стряхнуть с себя недельное напряжение. Вот уже который день я ощущала, что эксперимент Даниеля Ве́гнера о подавлении своих мыслей был абсолютно правдив. Ощущала на себе. Эффект белого медведя. Я усмехнулась. Весьма забавное название для такого раздражающего эффекта. Когда человек пытается подавить определенные мысли или ощущения в своей голове, активируется определенная область мозга, которая отвечает за концентрацию. Соответственно, чем сильнее я пыталась не думать о Бибере, тем навязчивее были мои мысли. Стоит ли говорить, что, отворяя дверь в свой кабинет, я будто валилась с ног. Усталость была не физической, я была морально выжата, как лимон. — Лимон, добавленный в коктейль психопату, — пробормотала я про себя, усмехнувшись. Затворив за собой дверь, я, роясь в своей сумке, прошла к рабочему столу. Краем глаза заметив новый предмет в кабинете, я оторвалась от своего увлекательного занятия и подняла голову. От осознания, мои глаза расширились. На прежнем месте, где сидели пациенты, больше не было стула, вместо него стояло большое, обтянутое красной кожей, кресло. Развернувшись на месте, я заметила, что вместо моего старого компьютерного стула, стояло такое же кожаное кресло. Я медленно подошла к нему и провела ладонью по кожаному чехлу. Я испытывала и восторг и злость одновременно. Я не знала, была ли эта мебель подарком или же, может, он сделал это все исключительно для своего удобства, но, явно, он затеял еще какую-то игру. Единственное, что я поняла, так это то, что он серьезно относится к каждому сказанному им слову. Даже если это была шутка. — Нужно еще во-о-он там повесить плазму, — я обернулась на голос Бибера, который сейчас указывал на шкаф с медикаментами, висящий на стене, — И я буду приходить к тебе с еще большим удовольствием, доктор. Я находилась в своем мире и даже не слышала как открывалась дверь, пропускающая его в мой кабинет. — Объяснишь, что это такое? — я наблюдала за тем как он усаживается на удобную мебель и расставляет ноги так широко, насколько ему позволяют это сделать наручники на лодыжках. Он пожал плечами, поглаживая натуральную кожу большим пальцем. — Мы же вчера договорились, помнишь? Я не из тех людей, которые разбрасывается словами просто так. — Мы ни о чем не договаривались, Джастин. — я вздохнула и, взяв ключ, быстро стянула наручники с его рук. Он сразу начал разминать запястья. — В любом случае, спасибо за благотворительность. — Я не помогал учреждению, Кэти, ты сняла с меня наручники, а я купил удобную мебель, — он подпер подбородок кулаком. — Это ответный жест. Ты же переживаешь за мой комфорт? Я побеспокоился о твоем. Внутри моей головы защелкал метроном. Я физически ощущала, как стрелка движется справа налево, затем слева направо и по кругу. «Лжет — не лжет, лжет — не лжет.» Я выдохнула через рот, стараясь прогнать раздражающее тиканье из головы и приступила к сеансу. — Я хотела бы задать тебе еще несколько вопросов. Предлагаю продолжить игру, ты не против? Он скучающе пожал плечами, тем самым давая мне разрешение на то, чтобы я продолжала. — После задержания тебя отправили на несколько медицинских освидетельствований. Одно из них показало, что психологически ты здоров, второй психотерапевт же присвоил тебе больше пяти заболеваний. Как так вышло? Бибер хохотнул, довольный тем, что я подготовилась. — Откровенно я разговаривал только с тобой, и уверен, ты уже поняла, как это случилось. Я абсолютно здоров, насколько здоров может быть человек, вращающийся в таком бизнесе. Я кивнула, мне нужно было только подтверждение. Бибер умел сбивать с толку. Говорил не то, о чем думал, думал не то, что говорил. Я замолчала в ожидании его первого вопроса. Я встретилась с ним взглядом, как только он начал говорить. — Как часто ты себя ласкаешь? Я плотно сжала зубы, заставив себя сглотнуть накопившуюся слюну, что тяжелым комом поцарапала сухое горло. Я была готова признать его умение управлять эмоциями собеседника за врожденное шестое чувство. — Я не считаю, — кратко ответила я, надеясь, что он отставит эту тему. — Ты хочешь, чтобы я тоже начал врать? — я закинула ногу на ногу, стараясь унять раздражение. Я понимала, что эту тему я переключить не смогу. У меня было заготовлено куча вопросов, на которые я хотела получить ответ. И для этого мне приходилось идти на сделку с этим порождением дьявола. Я выплюнула ответ как можно резче, не поднимая на него глаза. — Каждую ночь, — он весь растянулся в одну довольную улыбку, услышав это. — Ты хоть раз думала обо мне, когда делала это? Бибер держал фокус на себе, и я, буквально, сжала пальцы на ногах от внутреннего напряжения. Я судорожно соображала, пытаясь придумать пути отступления. Необходимо было вернуть разговор в нужное мне русло. Выдохнув, я ответила как можно тверже, вздернув подбородок. — Ты прекрасно понимаешь, что нет. Он пождал губы, усмехаясь. — Еще одна ложь, доктор. А я думал, что мы договорились отвечать друг другу честно. Откуда он все про меня знал? Я выплюнула ответ слишком резко и громко. — Думала! Эффект Белого медведя в действии, черт бы его побрал! — Это очень неправильно, доктор. Но я не в праве судить тебя за твою реакцию, — он пожал плечами, улыбка спала с его лица. — Ты делаешь это просто потому, что хочешь. Так же живу и я. Мы с тобой чем-то похожи, правда? Я вскинула брови, отрицательно махнув головой. Чувство, что я на допросе не покидало меня, а Бибер продолжал. — Ты невнимательна, Кэти. Это был второй вопрос, а ты даже не заметила. Я опешила, тяжело сглотнув. Почему рядом с ним вся уверенность испаряется по щелчку пальцев? Было бы глупо отрицать, что его ум делает его сексуальным. Он про это знал и умело пользовался так же, как и всеми своими приемчиками до. Но, он сдержал слово и отвечал честно на каждый вопрос. — Поэтому, отвечая на твой вопрос, я добавлю. Мне не нужна психотерапия. Я здесь, потому что мне нравится с тобой разговаривать. — В записях психотерапевта, который тебя осматривал, утверждалось, что ты… — Чертовски сексуален и умен? — он перебил, не дав мне проговорить. — Искусный манипулятор. — Я так и сказал. — пожав плечами, он взял со стола свои наручники и начал вертеть их в руках. Мне стало душно. Я оттянула ворот своего свитера вниз, и вздохнула поглубже. Я чувствовала летающие в накаленном воздухе искры, а раздражающий лязг наручников, что перебирал Бибер в тонких пальцах, заставил меня резко встать. Подойдя к нему, я взялась за одно кольцо, потянув предмет на себя. — Прекрати паясничать, — дернув еще раз, — отдай наручники. — Доктор, кажется, вам нужно успокоиться. Вспомните какое-нибудь счастливое воспоминание, это должно помочь. — его важный, надсмехающийся надо мной тон, разозлил меня еще больше. Я резко потянула металлический браслет на себя, вырвав его из рук парня. Он, молниеносно отреагировав, схватил меня за запястье и, удерживая на месте, смотрел прямо в глаза. Сердце начало бешено стучать, он поднялся на ноги, не прерывая зрительный контакт, и выровнялся со мной, теперь наблюдая сверху вниз. Сглотнув, подумала про тревожную кнопку. Бибер, медленно подняв вторую руку, легким движением убрал светлую прядь волос с моего лица. — Ты упрямая, Кэти, и, встретив бы тебя в других обстоятельствах, я бы принял это за достоинство. — его горячее дыхание щекотало шею, когда он произнес эти слова шепотом, прямо мне на ухо. — Отпусти меня! — я перешла на громкий шепот, пытаясь придать своему лицу суровости. Его губы тронула легкая искренняя улыбка. Я чуть не задохнулась от восхищения, наблюдая за ним. — Я тебя не держу. Сглотнув, я поняла, что действительно больше не ощущаю его хватки. Я размяла запястье второй рукой, но не отошла и продолжала так же буравить его взглядом. Голова опустела. Появись бы там хоть одна мысль, это бы выглядело как всем известный мем: перекати-поле, подгоняемый ветром, медленно пролетел в одинокой пустыне. Мне нестерпимо захотелось почувствовать ладонью тепло его кожи. Я медленно подняла руку, но остановилась на полпути, понимая, что это непозволительно. Все, что происходит сейчас — непозволительно. Ни мои ощущения, ни мое учащенное дыхание. Через несколько секунд Джастин сделал это все еще более неправильным. Перешел черту и, стыдно, но я была не против. Он, жадно смотря мне прямо в глаза, резко притянул меня и накрыл губы своими. Я вскрикнула, но голос потонул в поцелуе, позволяя его углубить. Я уперлась в плечи Бибера, сопротивляясь, на что он только сильнее прижал меня к себе, буквально стиснув рукой. Вторая его рука гуляла вдоль позвоночника, талии, изредка сжимала бедра. У меня перехватило дыхание, от нехватки воздуха начало темнеть в глазах. В этот момент я сдалась и сама потянулась к нему, крепко обхватывая руками шею. Немного царапнула ее ногтями, отчего он недовольно шикнул и прервал поцелуй. Я старалась отдышаться, резко убрав руки с его плечей. — Доктор, как же неприлично, — цокнул он языком, усмехнувшись. — Мой маленький врач на поверку оказался не очень сдержанным. Сердце отстукивало чечетку, а он лишь улыбался и проводил подушечками пальцев по моей щеке. Я вспыхнула от смущения, было стыдно, но я не могла не признать, что мне это понравилось. И, будь Бибер менее сдержанным, я бы позволила ему зайти дальше. Хорошо, что хоть один из нас постоянно держал голову трезвой. Бибер был не первым, кто меня целовал, но почему-то сейчас я поймала себя на ощущении первого настоящего поцелуя. Простой физический контакт, просто прикосновения, он вскружил голову настолько, что она до сих пор оставалась пустой. Я считала себя достаточно сдержанным человеком, но сегодня утратила контроль. И даже больше, я собственными руками предоставила контроль над собой совершенно незнакомому человеку. — Впредь буду предусмотрительнее, — ответила я ему. Мне показалось, что прошла целая вечность. — Не сомневаюсь, Кэти, — снисходительно протянул он. — Не сомневаюсь.