Психопат

Я подошла к раковине и, помыв руки, уставилась на себя в зеркало. На керамогранитной столешнице слева от меня стоял фужер с так и не тронутым шампанским. Я усмехнулась. Сама мысль о шампанском в 11 дня вызывала отвращение. Да и вообще, стоило признать, идти на этот психологический форум было ошибкой. По крайней мере, сейчас я не могла сосредоточиться на нужной теме. Форум был созван мистером Эвансом, достаточно известным американским хирургом, в честь его дочери — Эйприл, защитившей докторскую степень в области психологии. Эйприл так же была моей подругой университетских времен. Именно поэтому, когда она позвонила и с радостным визгом рассказала о своих достижениях, я не смогла ей отказать. Хотелось сбежать в свою маленькую квартирку и закрыться там. Работая с заключенными, я стала интровертом и любила проводить время за научными статьями и работой, нежели за развлечениями. Наверное, эта привычка досталась мне от родителей. Для них мое обучение было превыше всего, а мне хотелось оправдать их ожидания. Бегло осмотрев себя в зеркало, я еще раз подтянула повыше чулки и, наклонившись вперед, прошлась подушечками пальцев по губам, дабы немного стереть губную помаду. Стоит ли говорить, что особо наряжаться на это мероприятие я не хотела? Но на мероприятии все же, действовал негласный дресс код, поэтому, сейчас на мне была надета белая блузка, с широкими рукавами и небольшим вырезом, которая была заправлена в кожаную юбку миди. Задумавшись, я потянула руку к замку на юбке сбоку и, потянув язычок вниз, уменьшила разрез, который и так был чуть выше колена. Дверь открывается без лишнего шума. Тихо, будто дверную ручку опускала стеснительная школьница, а не широкоплечный мужчина. Статная фигура заходит внутрь женского туалета. Серый костюм, сидящий впритык, плотно обтягивает тело мужчины, верхняя пуговица полупрозрачной рубашки небрежно расстегнута. Светлые волосы, одна прядь которых непослушно свисает на лоб; густые брови удовлетворенно поднимаются, когда он видит, что нашел того, кого искал. Я разочарованно отметила, что больше не смогу здесь прятаться. Пытаясь скрыть разочарованный вздох, медленно повернулась к мужчине. — Мистер Морган? Я тяжело сглатываю под напором серых глаз, едва не отступив назад, но, опомнившись, чуть поднимаю подбородок, оставаясь на месте. — Мы же договаривались, что ты зовешь меня Джим? Тот самый Джим, коллега, с которым мы работали в разных корпусах, отдавший почти 20 лет психиатрии. Он был умен, опытен, но, стоило признать, не пропускал ни одной юбки в нашем гос.учреждении. Молодые практикантки, прельщенные его предложениями о быстром карьерном росте, сами прыгали к нему в постель, а точнее, на рабочий стол. Должна признать, он был довольно красивым мужчиной, мелкие морщинки придавали его образу статности, но было одно но. Он был счастливо женат вот уже 12 лет и, бьюсь об заклад, жена не знала о его похождениях. — Джим, это женский туалет, — он кивает, ловким движением убирая непослушную прядь со лба. — Я знаю, я тебя искал. Если бы знал, что под серыми свитерами и джинсами скрывается вот это, — он прошелся взглядом по моей фигуре, немного задержав его на груди. — Я бы подошел к тебе со своим предложением раньше. Вдруг, мне стало неуютно в своем наряде, более открытом, чем обычно. Я подавила желание одернуть юбку вниз и, опешив, выдержала маленькую паузу, после чего с вызовом ему ответила. — Даже интересно, что ты можешь мне предложить? — Ну же, Хармфорд, ты в последнее время такая напряженная, — он сделал два шага ко мне и положил руки на плечи, массируя напряженные мышцы пальцами. Стало жутко неприятно. Он успел сделать несколько движений до того, как я ударила его по рукам, заставляя отпустить меня. И, взяв клатч со столешницы, отправилась к двери, стуча каблуками. Схватив меня за руку, он дернул на себя с едкой ухмылкой. Я впечаталась в его грудь, Джим бесцеремонно, одним движением провел линию от талии до бедер, легонько сжав их. — Кэти, ты очень строга к себе. Я просто предложил расслабиться. Оттолкнув его от себя, я взмахнула рукой. Звук пощечины. Пощечины, в которую я вложила всю свою озлобленность и отвращение на этого человека. На его щеке появлялся красный след от руки. Заметив это, я с ухмылкой ответила. — Запомни, Морган, меня не интересуют ни твое напряжение, ни твои физиологические отклики на всех, у кого грудь больше второго размера. — подняв с пола клатч, я на месте развернулась и, выходя, злобно бросила. — Привет жене. «Мудак». Стуча каблуками, я проходила мимо толпы людей, глазами выискивая официанта. Хотелось сбросить с себя ощущение чужих рук на заднице. И хотя не могла себе позволить выпить, взбешенная неожиданной встречей, я этого срочно захотела. Босс ненадолго отпустил меня, но к обеду я должна была быть на работе. «Бабник». Так и не найдя глазами официанта, я подошла к столику с фуршетом и, подцепив один фужер с шампанским, осушила его в два глотка. Кисло-сладкая шипучая жидкость прошлась по горлу, немного пощипывая. В момент стало легче, я опустила плечи и, взяв второй фужер, нашла свободное место и уселась за столик. — Вау, Кэти Хармфорд с алкоголем, — порхая на высоких каблуках, ко мне подошла брюнетка в белом брючном комбинезоне. — Эйприл, — я встала с места и подошла к ней, порывисто обняв. — Поздравляю! Недавно ознакомилась с твоей научной работой, ты большая молодец! — Перестань, — она смущенно улыбнулась. Всегда делала так, когда ее хвалили еще в университете. Она прекрасно знала, что работа идеальна, но ее синдром отличницы просто ликовал, слушая очередную похвалу. Узнав ее еще на первом курсе, как соседку по комнате, я увидела навязанный кем-то комплекс. Временами мне даже было жаль ее, когда она по несколько раз переписывала вручную длинные лекции, если что-то не сходилось. Она пыталась участвовать в жизни университета, везде выкладываясь на полную. Сначала мне казалось, что она идеалистка, но после, я видела, как она ломается, убежденная, что любое ее несовершенное действие не имеет права на существование, будь то лекция, переписанная с несколькими ошибками, слишком большое время, за которую она пробегала дистанцию на физ. подготовке. Дистанцию, которую в принципе не все могли даже выбежать до конца. Она была слишком строга к себе. Надеюсь, она справилась с этим и сейчас дает себе право на ошибки. — Знаешь, тут так скучно, отец устроил все слишком официально. Не хочешь встретиться вечером? Поболтаем, расскажешь, чем ты сейчас занимаешься? — предложила она. Я с улыбкой кивнула. Не хотелось ее обижать. Записав мой номер, она чмокнула меня в щеку и, извинившись, удалилась. Я сделала еще один глоток шампанского, убеждая себя в том, что могу позволить себе вечером расслабиться в ее компании. Непривычный к алкоголю мозг немного затуманился, я была этому рада. На щеках красовался еле заметный под тональным кремом румянец. Расслабившись, я допила содержимое бокала и бегло осмотрела большой зал. Людей было, действительно, немало. Красиво одетые женщины, импозантные мужчины. Все так или иначе имели отношение к психологии. Сгруппировавшись в маленькие кучки, они обсуждали что-то, закусывая дорогие напитки сыром. Стоит ли говорить о том, что я чувствовала себя здесь не в своей тарелке? Посмотрев на часы, я сунула фужер официанту и направилась к выходу. Взяв по дороге пальто из гардероба, решила немного проветриться и прогуляться до работы. По дороге зашла в кофейню и взяла горячий латте, дабы немного протрезвить голову, и кинула мятный орбит в сумочку. Поднималась по ступенькам главного корпуса я раньше положенного времени. Кинув стаканчик с уже холодным недопитым кофе в урну, я открыла дверь и вошла, на ходу расстегивая пальто. Через полчаса предстоял сеанс с Бибером, а так же, Тереза обещала мне нового пациента. Поздоровавшись с мужчиной, сидящим за стойкой регистрации, я с сожалением отметила, что Тереза убежала по делам. Хотелось поболтать с ней пару минут о придурке Джиме и его неподобающем поведении. Заходя в кабинет, я сразу же отметила папку, что лежала на столе. Это хорошо, будет чем занять голову следующие 30 минут. Не хотелось оставаться наедине со своими мыслями. Не хотелось признавать то, что я, наверное, испытывала чувства к убийце и наркодиллеру. Мысли в голове то и дело напоминали о том, что все эти эмоции и порывы не позволительны. Впервые я делала то, что не поддавалось никакой логике. Половину сегодняшней бессонной ночи я старалась переосмыслить свое поведение, просматривая веб-страницы в интернете. Читала и убеждала себя в том, что он отвратительный человек. Ему приписывали жесточайшие убийства, он стерял, перерезал горла, взрывал, не заботясь о случайных жертвах. Он манипулятор и нарцисс. Почему моя голова пустела каждый раз, находясь в омуте его карих глаз? Быстро накинув халат, я уселась за стол и взяла в руки папку. Стараясь отогнать мысли из головы, начала читать, бормоча про себя. — Филлип Торрес, 20 лет, являлся посредником в даркнете, продававшим человеческие органы. Интересно. — я углубилась в текст, читая основную информацию строчка за строчкой. Жажда наживы заставляет людей заниматься нелегальным бизнесом, парню 20 лет, как он будет жить, имея за плечами такой опыт? Будет интересно побеседовать с ним. Размышляя, я услышала металлический звук открывающейся двери. Встав, я выдвинула ящик с делами и, быстро найдя нужную букву, засунула папку на место. Параллельно Ник усаживал Бибера в кресло, после чего сковал ноги и, дабы не утруждать меня, сразу освободил запястья от наручников. Я коротко кивнула ему, стараясь не смотреть на Джастина. Предательский румянец снова залил щеки. Незаметно выплюнув жвачку в ладонь, я села в кожаное кресло и кинула ее в урну под столом. Облизав пересохшие губы, я позволила себе посмотреть на него. От ответного пристального взгляда по позвонкам прошлась стая мурашек. — Что? — интересуюсь я, прочистив горло. — Твой сегодняшний наряд отличается от обычного, — он достает из кармана оранжевого костюма пачку мальборо и уже сам тянет двумя пальцами пепельницу к себе ближе. — Что-то не так? — я подавила желание запахнуть медицинский халат и сложила руки в замок на столе. — Ты говорила, что я должен видеть в тебе только своего психотерапевта. А сегодня пришла в такой одежде. К мужчине, у которого несколько месяцев не было секса. — он в очередной раз выпустил дым изо рта, продолжая. — Ты работаешь с заключенными, Кэти, не боишься, что еще кто-нибудь захочет тебя трахнуть, увидев в этом? Если это и было комплиментом, то очень сомнительным. — Сегодня с утра я была на мероприятии, там определенный дресс-код, это не должно тебя касаться. — я откинулась на спинку кресла, опуская плечи. — Не считаю это чем-то плохим. — Я не говорил, что это плохо. Просто ты… — он сделал затяжку. — Сексуальна. Предательское приятное тепло снова охватило меня, завязывая легкий узел внизу живота. Я тут же положила ногу на ногу, стараясь унять странное чувство. — Джастин, давай переведем разговор в нужное русло? — Будешь перебирать извилины в моей голове? Ну же, Кэти, я уже знаю названия всем проблемам, по которым я облажался в этой жизни. Он потушил окурок, тут же доставая из пачки новую сигарету. Он нервничал. Левая нога тихо, но быстро стучала ботинком об пол. Тонкие пальцы чиркнули колесико металлической зажигалки и он тут же втянул дым в легкие, опуская плечи. — Ты нервничаешь? — Немного. — Почему? — Борюсь с желанием взять тебя прямо здесь, грубо втрахивая в стол. Я потупила взгляд и под его довольную усмешку, все же запахнула халат сильнее. Достав из кармана резинку, собрала накрученные локоны в небрежный низкий хвост. Под его проницательным взглядом, вжалась бедрами в кресло, стараясь унять пульсирующую потягивающую боль внизу живота. — Так лучше? — он не ответил, расставив ноги так широко, насколько ему это позволяли скованные лодыжки. — Послушай, я знаю, что ты нервничаешь из-за предстоящего суда. Я могу попробовать выписать тебе успокаивающий транквилизатор. Думаю, это может помочь и свести к минимуму твою агрессию, а так же немного успокоит тебя. — Предлагаешь наркотики наркоторговцу? — Легкое успокоительное. Боюсь, что твое напряжение доведет тебя до нервного срыва. — Они могут вызвать привыкание, Кэти, — ответил он, щелкнув языком и кинул наполовину тлеющую сигарету в пепельницу. — Мне это не нужно. Я была рада услышать такой ответ. Как бы оно ни было, я была сама с детства зависима от препаратов и своим пациентам предлагала, но не настаивала на обязательном приеме. Пока на моем опыте не было настолько тяжелых случаев, чтобы назначать их в обязательном порядке. Отчасти потому, что мой опыт работы с тяжелыми пациентами был крайне мал. — Рада это слышать, Джастин. Сегодня я приготовила для тебя несколько изображений, — я нашла нужную папку на столе и подвинула ее поближе. — Я буду показывать тебе картинки, а ты включишь воображение и будешь говорить мне то, что видишь на них. — Решила погонять меня по тесту Роршаха? — И не только. — Ты можешь задать мне наводящий вопрос прямо, а не распечатывать странные картинки с гугла. — Ты сам многого можешь не знать о себе, — парировала я, доставая из папки 10 листов с пятнами. — Совсем недавно ты называла меня Фрейдом современности, Кэти, ты не последовательна. Я глубоко вздохнула. А он снова был прав. Мне стоило признать поражение, но я готовила именно это на сегодняшний сеанс. Да я вообще не знала, как с ним работать, были ли какие-либо психиатрические приемы, неизвестные ему? Могла ли я удивить Бибера в теме, в которой он разбирается лучше меня? Мне явно стоило прекращать так много об этом думать. Люди всегда все усложняют. «Вот и сейчас. Он сидит и смотрит, готовый ответить на любой мой вопрос, а я достала картинки.» — Есть новости от адвоката? — теребя в руках бумаги, я задала вопрос, который хотела задать с самого начала. Пока Бибер снова все карты не спутал. — Я знаю, что он сделает все возможное. Пока, кроме инструкций кому и что можно говорить, я ничего больше не получал. Запись с видеокамер все усложняет. — Хм… Могла ли я подумать о том, чтобы что-то сделать с записью? Да. И подумала. Тут же остановила крутящиеся шестеренки в мозгу. «Стоп, Кэти, сюда тебе точно лезть не стоит» — я мысленно ударила себя по рукам, наблюдая за тем, как Бибер снова открывает пачку, размышляя стоит ли закурить в третий раз. «Меня за один поцелуй с ним могли уволить, а я на всех порах думаю о том, чтобы помочь ему избежать наказания.» Я барабанила пальцами по столу, пока Джастин, все-таки, подкуривал сигарету в третий раз. Из-за дымного тумана, что он накурил в маленьком помещении, начало щипать глаза, но я даже не обратила на это внимания. «Верно, наказания за то, что он избил Ника, который чуть не задушил меня. Боже, ощущаю себя подростком с IQ ниже среднего.» — Расскажи, Кэти, о чем думаешь? — хрипловатый голос вывел меня из транса, в котором я прибывала. Мне стоило еще поразмышлять об этом на досуге. — О том, что все же, мы с тобой посмотрим картинки, Джастин, — я достала первую и положила на стол перед ним. — Уверена, ты об этом знаешь, но напомнить я обязана. Смотришь на картинку и называешь ассоциацию. Это может быть слово, образ или же ситуация. — Ты в курсе, — он медленно положил свою руку на мою ладонь, сжимающую бумагу. — Что этот тест отнесен к ненаучным методам? — Несколькими скептиками, — парировала я, наклоняясь на стол, дабы быть ближе к его лицу. — В остальном, гениальное творение, гениального человека. — Психиатрия, знаешь ли, такая наука, в которой если хотя бы один врач опроверг гениальное творение гениального человека, это творение ставится под сомнение, — он так же подался на стол, все еще не отпуская мою руку. — Психиатрия, Джастин, знаешь ли, такая наука, которая подразумевает в себе индивидуальный подход к каждой личности. Я несколько раз моргнула, даже не заметив, как мы снова оказались в опасной близости друг от друга. Он опустил взгляд на мои губы, что заставило меня задержать дыхание на несколько секунд. Голова закружилась, стало невыносимо жарко настолько, что захотелось снять вдруг ставшую очень неудобной блузку. Резко отпрянув от него, я увидела довольную ухмылку. Снова играет, натягивая мои эмоции, как струны на гитару. — Я позову Ника, сегодня закончим пораньше, — я прошлась нервным движением руки от начала до кончика хвоста на голове и, встав с кресла резче, чем нужно, направилась к двери. Не прошло и пары секунд, как меня резко прижали к стене. Лопатки больно ударяются о твердую поверхность, но боль перекрывает настойчивый поцелуй. В глазах темнеет из-за нехватки воздуха, ватное тело не чувствует, как сильно он прижимает меня. Бибер упирается ладонью в стену над моей головой. Второй медленно проводит от талии к бедрам и, тихо простонав, забирается рукой под юбку. Я успеваю лишь запрокинуть голову, сдерживая стон, когда он добирается до чувствительной зоны и начинает поглаживать прямо через нижнее белье. Низ живота саднит, и я, уже бесстыдно, прижимаюсь бедрами к нему. Не хочется думать о последствиях. Не хочется думать о том, кто он и что он делал. Не сейчас. — Это неправильно, — шепотом, на самом выдохе, но не отстраняюсь, а наоборот, сжимаю напряженные плечи, сокрытые под оранжевой кофтой. — Перестань, я вижу, что желание взаимное, — короткий поцелуй в щеку, подбородок, после чего он добирается до шеи, до ключицы. Я лишь могу рвано выдыхать, боясь собственного предательского дыхания. Я боялась сделать лишний вздох, казалось, что сейчас кто-то войдет, услышит стон. Но его ласки не давали задержаться ни одной мысли в моей голове надолго. Не прекращая поцелуй, он развернул и усадил меня на стол. Мучительно медленно поднимая бегунок на моей юбке вверх. Я слышу, как быстро колотится его сердце, чувствую, как отодвигается ткань кружевных трусиков и он, прикусывая мою нижнюю губу, медленно входит в меня. Я сжимаю светлые волосы в кулак и слышу довольные ухмылки, между поцелуями. Он опирается двумя руками на стол, позволяя каждому рывку становится все резче и глубже. Я послушно прижимаюсь, обхватывая ногами его бедра, и невольно закатываю глаза. Едва слышные стоны раздаются при каждом толчке. Бибер наматывает хвост себе на кулак и тянет назад, заставляя меня подставить ему шею для поцелуев. — Ох, блять, Кэти… Я чувствую дрожь, проходящую по всему телу от того, как он произносит мое имя. Он укладывает меня спиной на стол, одной рукой начинает массировать клитор, второй же накрывает мой рот. Я чувствую настигающий оргазм и, сжав столешницу двумя руками, содрогаюсь всем телом, глаза закатываются и слышу сдавленный стон Бибера, на пару секунд замершего во мне. Он выходит из меня и, сжимая мою коленку, кончает мне на ногу. Хотелось лежать так целую вечность. Не хотелось обвиняющих мыслей. Сердце колотится, на его лице застывает улыбка. Увидев его, я мягко улыбнулась ему, вставая со стола. Усевшись в кресло, я дождалась, пока пульсация совсем стихнет. Сняла порванные чулки, запачканные Бибером и кинула в мусорное ведро под столом. Запахнула халат и, достав маленькое зеркало, поправила прическу. Чувство удовлетворения сменялось чувством беспокойства. Я наблюдала за тем, как Джастин курил. Не верилось, что мы только что были друг другу очень близки, а сейчас и вовсе не знали, что сказать. Молчание давило на виски. Было страшно подумать, к чему это может привести. Стоило ли это того? Я, наклонившись на стол, двумя пальцами забрала у него скуренную наполовину сигарету и приложила к губам. Такое культовое событие, как курение, не обошло меня стороной. Я, конечно же, пробовала сначала в детстве, а после и в университете. Во втором случае ненадолго даже подсела на никотин. Но тогда это было, скорее всего потому, что помогало выбить две минутки тишины и расслабления. Две свободные минутки от учебы и зубрежки. Две волшебные минутки, свободные от моих усилий в попытке оправдать надежды родителей. Я почувствовала горький дым в легких, сдерживая себя от того, чтобы не закашлять. Каждая затяжка давалась все легче и легче. — Сможешь сделать для меня кое что, Кэти?