Остуда

      Энни устала находится в шумной компании. Ей уже стало лень разговаривать и даже слушать. Девушка захотела остаться в одиночестве и привести мысли в порядок. Она вышла на балкон, положила свои руки на перилу, с удовольствием дышала свежим воздухом. Ночь была теплая и ласковая. На чистом небе стояла одинокая полная луна. Заброшенные повсюду звезды сверкали бледным блеском. — Армин, иди. Вот настал этот момент. — Микаса шептала и толкала парня к балкону, где стояла одинокая блондинка спиной к ним.       Как только Аккерман тихо ушла, парень стоял с замиранием сердца, глядя на спину Энни, с закрытыми глазами кивнул себе, что готов. Ощущал в своих ладонях, что его пальцы стали холодными. Он подошёл к девушке, став рядом с ней, положил свои руки на перилу и смотрел вниз. Когда перевел свой взгляд на лицо блондинки, Арлет увидел, что её глаза были закрыты.       Леонхарт даже не взглянула на него, закрыла глаза, чтобы забыть о его присутствии, как будто здесь рядом никого нет. — Энни, ты меня ненавидишь? — он начал говорить, не мог вынести холодного молчания. — Нет, — она, приоткрыв глаза, сухо ответила. После минутного молчания, — За то, что ты подозревал меня, что я Женская особь и за то, что мне пришлось из-за этого пройти через пытки, — за всё это на тебя не держу зла. Сама не знаю почему. Арлет, давай оставим это в прошлом и всё.       Энни собралась покинуть балкон и вернуться к ребятам. Но тут Армин отчаянно схватил за её руку, не дал ей уйти. Она посмотрела на него вопросительно. Но не только вопросительно. Парень видел в её глазах постоянное равнодушие, напоминающее осколки льда, причиняющие ему душевную боль, сильнее по сравнению с другой болью, когда Энни била его хлыстом сто раз. Он думал, что она не станет этого делать. Чувства к ней помогли ему перетерпеть телесную боль. — Энни, почему ты называешь меня по фамилии, словно мы чужие? Каждый раз от этого мне становится не по себе. Прошу, зови меня по имени. — Что хочешь этим сказать? Не понимаю, почему тебя это задевает? — Потому что я к тебе не равнодушен, Энни. Когда ты била хлыстом, мне не было больно. Не говори, что мной управляют чувства Бертольда. Это не так. Я и до унаследование Колоссального испытываю к тебе чувства. Это было намного раньше, помнишь, когда мы были кадетами, когда мы тренировались в рукопашном бою, ты, коснувшись своими губами по мои губам, мгновенно как крылья бабочки, сказала мне, отвернувшись, что это была лишь случайностью. Я верю, что ты сделала это не случайно, что ты тоже что-то чувствуешь ко мне. Не могу перестать думать о тебе. Я понял, что в моем сердце для других нет место , что меня неизбежно тянет к тебе, только к тебе.       Говоря эти слова, Армин с сверкающими глазами, наполненными теплотой, медленно приближался к лицу Энни в надежде затопить её ледяное сердце. Девушка была в замешательстве от услышанного, глубоко внутри себя искала ответы. Ей казалось, что не может найти тот самый ключ к своему сердцу, слепо знает, где он, но не может его обнаружить. Не могла себе объяснить свой поступок в кадетском училище, почему она поцеловала Арлета? Была ли это просто мимолётной симпатией, которая как сразу появилась, так прошла? Не могла понять. Энни замерла на месте и не знала, как реагировать на признание в любви. Она в такой степени ушла в себя, что позволила парню сделать то, что она никогда не допустила бы. Армин приблизился, закрыв свои синие глаза, несмело поцеловал её губы, проникался всей душой.       Энни, не закрывая глаза, не ответила на его поцелуй, потому поняла, что ничего не испытывает к нему, когда ощутила на своих губах, что его губы безвкусные. Не желая продолжить это, она повернула голову в сторону, подставляя ему щёку.       Наслаждение от поцелуя продлилось не долго, но ведь это для Армина длилась целая вечность. Блондин обомлел, когда увидел, что её взгляд по прежнему ледяной, когда та, которую он любит, отстранилась, отошла от него, повернулась спиной к нему. — Арлет, больше так не делай. Это будет для тебя последним предупреждением, следующий раз я тебя ударю без колебания. — он заметил, как она вытерла рукой свои губы, — Прости, я ничего не испытываю к тебе, кроме равнодушия.       Эти слова возились острым осколком льда в мягкое сердце Арлета. Он упал на колени. Энни, не заметив этого, покинула балкон, оставив после себя морозный холод, терзающий сердце бедного парня. Ему холодно, несмотря, что ночь была теплая.