А ты почему?

— Извини, я не хотел не в свое дело лезть, — говорит Хэнк, но Рита качает головой. Ей хочется об этом поговорить с кем-то, кто может сказать что-то кроме «да он тебя не достоин» или «я не понимаю, что ты в нем нашла». Хэнк-то друг его. Он-то должен понимать, что Мел особенный. — Да нормально все. Никакого секрета тут нет. Хэнк выглядит задумчиво. Может, Рита переоценивает способности пацанов видеть такие вещи. Это они с девочками безо всяких официальных подтверждений прекрасно знают, что Мел влюблен в Анжелу, сам Хэнк — в Ольгу Васильевну, а Баранова заглядывается на Рауля. А эти, если им не скажешь, могут ходить и тыкаться как слепые котята. — Я видел, что Мел тебя провожал. — Говорил с ним? — Нет. Он меня не заметил, а я не в настроении был разговаривать. — Я, получается, невовремя подсела? — понимает Рита. — Прости. — Да нет, — Хэнк вертит головой слишком яростно. — Общая же лавочка. Да и вообще. Рита не понимает, что он имеет в виду под «да и вообще», но решает не уточнять. Тем более, по Хэнку видно, что он собирается что-то сказать. — Тебе он нравится, да? Сложно сдержаться и не закатить глаза. «Нравится» это скорее к его страданиям по училке относится. — Полжизни. Хэнк понимающе кивает. — Он в Анжелку влюблен класса с четвертого. — Думаешь, я не знаю? — выходит злее, чем она рассчитывала. — А у Лилька ребенок от Рауля, и че теперь! Она видит, что у Хэнка начинают раздуваться ноздри, и на секунду ей кажется, что сейчас ее пошлют, но он только отворачивается и произносит сдавленным голосом: — Я знаю. Видел. — Ну вот и все, — Рита отвечает слишком быстро. — Где видел, подожди? Хэнк тушуется. Раздумывает, говорить ей или нет, но Рите слишком любопытно, чтобы сворачивать тему. — Ты же не думаешь, что я кому-то расскажу? Эй! — она легонько пинает его в бок в ответ на появившуюся улыбку. — Не такая я уж и сплетница. — Да нечего рассказывать. Пришел сочинение подтянуть, сына ее видел, все. Рита не раз наблюдала, как Хэнк подходит к Ольге Васильевне с лицом несчастного щеночка. Если честно, она уверена была, что ничего у него не получится, та явно смущалась не меньше самого Хэнка. Взрослой женщине зачем такие проблемы? Один ребенок уже есть, а Хэнк, хоть и высокий, ну чистая же школота школотой. — А ты что ждал? — Ничего. — Врешь. Хэнк молчит, хотя Рита видит, что внутри у него все горит и искрится. — Она же мать-одиночка... — Мне все равно, — резко прерывает Хэнк. Как будто он устал это слушать. — Не в смысле на сына. В смысле, меня это не смущает. Я воспитаю. Это важнее, чем биология. «Тебя бы кто повоспитывал» — Слушай, мы вообще быстрее взрослеем, чем парни. Так что ты для Ольги Васильевны совсем мелкий. — Ты не понимаешь, — он говорит почти с отчаяньем. — Она как к нам пришла. И я ее увидел. Все сразу понятно стало. — Как в кино дешевом. Знаю. Слышала. «Все вы так говорите». Рита бросает сигарету и с удовольствием тушит, размазывая бычок по асфальту. — Вы влюбляетесь, даже не зная их. Какая это любовь вообще? — А у тебя не так, типа? — Нет. Я его люблю за то, какой он. А не потому что что-то себе придумала. — Странная у тебя любовь. За этим точно что-то есть. Что-то, что Хэнк хочет, но еще не решается сказать. — Что странного? На первом этаже включается свет, и Рита краем глаза видит соседку, которая видимо решила попить чайку на ночь. Хорошо, что она не походит к окну. Еще увидит, придется потом отвечать на мамины глупые вопросы. — Ты с другими время проводишь. Рита смеется. Наверное, слишком неестественно. Это защитная реакция. Как будто она не знает, за кого ее Мел с друзьями считает. Она погуглила про Магдалину потом. Кающаяся блудница. Только вот Рита ни в чем каяться не собиралась. — А мне ждать нужно было? — Лучше с любимым человеком. Любимый человек Риты себя берег для той, которая этого не делала, судя по всему. Почему Рита должна? Жаль, что нельзя наорать на Хэнка из-за того, как это тупо. Все равно не поймет. Странно, но Рита злится на него даже больше, чем на Мела, когда он сказал про секс. Мела-то она любила, а у Хенкина оправданий не было. — Даже если она со школьником решит попробовать, чего не будет, ты же убежишь. Хочется задеть его побольнее, чтобы не одна Рита тут сидела и обтекала. Некрасиво, но он сам виноват. — Зачем мне убегать? — Испугаешься, — Рита демонстративно ухмыляется. — Ты же небось и не целовался никогда, да? Она не уверена в этом точно, но даже при тусклом свете фонаря видно, что Хэнк покрывается красными пятнами. Смущается. — Серьезно, что ли? Никогда? — Нет, — Хэнк, видно что-то в себе поборов, смотрит ей прямо в глаза с вызовом. Как будто на слабо ее берет. — И чего, я испугаться должен? — Сейчас посмотрим, — отвечает Рита, перед тем как его поцеловать.