Обратная сеть

      Чонгук, вероятно, мог бы назвать свой двадцать третий День рождения самым счастливым среди всех, что ему довелось пережить. Непосредственно в этот же день он ненадолго встретился с матерью, которая немного смущала, но больше заставляла улыбаться своими причитаниями о том, «как быстро ее малыш вырос» — она говорила это из года в год, но каждый раз неизменная фраза обретала дополнительный смысл, накладывая на себя опыт новых трехсот шестидесяти пяти-шести дней. За ее моментной грустью всегда следовали объятия, которые оставались все такими же мягкими и уютными, наполненными теплом и особой, материнской нежностью. И Чону в эти секунды было абсолютно плевать, что он не знал своего отца, что он практически не виделся со своими бабушкой и дедушкой, ибо та искренняя любовь матери сполна возмещала все, чего ему недоставало от семьи.       Юнги поздравил его в своей не слишком эмоциональной манере, но Чонгук и без этого знал, с каким теплом дядя к нему на самом деле относился, а их родственную связь и вовсе невозможно было объяснить словами — настолько они прониклись друг другом как самые близкие люди. В этом году Чон смог отметить свой праздник не только с ним и с Намджуном, которого тоже воспринимал скорее как старшего брата, но еще и рядом с новым замечательным другом в лице Тэхена, а также потрясающим человеком, поселившимся глубоко в сердце Чонгука, — его парнем, его прекрасным Чимином.       Когда Пак неуверенно предложил после бара остаться у него, они оба понимали, что в их случае подразумевались максимально невинные намерения, ибо несмотря на то что уже какое-то, хоть и недолгое, время встречались — дальше поцелуев они не заходили, и Чонгук со всей серьезностью и осторожностью относился к истории из прошлого Чимина, не пытаясь как-то приуменьшить ее значение и оказанное влияние. Безусловно, на физическом уровне он хотел своего парня, но полюбил его не из-за этого и не ради этого, а потому — был готов ждать, сколько нужно. Пак не говорил напрямую, но отвечал благодарностью, которая отражалась в его горящем задорными искорками взгляде, в его нежных улыбках, в ласковых поцелуях.       После того как самым первым из бара уехал Тэхен, вдруг подхвативший головную боль, его примеру последовал и Намджун — разница между ними не составила и тридцати минут. Юнги чуть задержался, но не потому что ему нравилось сидеть в баре, а из-за того, что он хотел увидеть своими глазами, как оставшиеся не совсем трезвые младшие благополучно сядут в такси и поедут к Чимину, никуда не сворачивая. Стоит отметить, что между Паком и Юнги не было какого-то «особого, более близкого знакомства». Чонгук просто сообщил своему дяде, что начал встречаться с Чимином, и больше они эту тему не поднимали. Юнги не лез в их отношения и общался с Паком как с обычным человеком, присоединившимся к их компании, — без дополнительных ярлыков. Всех троих такой расклад вполне устраивал.       Чонгук и Чимин попрощались с Юнги и, вызвав такси, отправились, наконец в квартиру к Паку, пообещав сразу отчитаться, как только доберутся. Всю дорогу они решали, какой фильм будут смотреть, перед тем как лечь спать, и Чон не мог объяснить, как так получилось, что они в итоге остановились на «Титанике». Уже в квартире Чимин дал ему чистый комплект домашней одежды, более-менее подходящий по размеру и до одури восхитительно пахнущий чем-то вроде лотоса.       Несмотря на то что только приехали из бара, оба успели проголодаться, поэтому решили сначала перекусить, затем сразу по очереди сходить в ванную и уже после — лечь смотреть фильм. Чимин для этого задернул шторы, набросал на кровать побольше подушек, одну из которых обхватил, забравшись под одеяло, но тут же выпустил и положил рядом, как только Чон вернулся из ванной и лег к нему. Пак, наконец, включил фильм и нырнул под руку Чонгука, позволяя тем самым обнять себя и прижать ближе. Чон осторожно расположился своим подбородком у него на плече и уткнулся носом в светлые, еще чуть влажные волосы, вдыхая свежий запах шампуня.       — Эй, ты не смотришь! — Рассмеявшись, начал возмущаться Чимин.       — Смотрю, — возразил Чонгук, чуть повернув голову в сторону экрана, но не отодвинувшись ни на сантиметр.       Должно быть, накопившаяся за столь насыщенный день усталость, дополненная выпитым алкоголем и уютными, умиротворяющими объятиями любимого человека, согревающего своим приятным теплом, настолько разморили Чона, что он просто… заснул. Он не планировал устраивать с Чимином бессонную ночь — в любом ее проявлении, — но и не думал, что его сможет вырубить так быстро и легко, и что он даже ни разу не проснется; ибо когда он смог вынырнуть из плена сна и открыть глаза, сквозь тонкую щель из окна уже пробивался отчетливый солнечный свет. Чонгук подскочил на кровати, резко принимая сидячее положение и осматриваясь по сторонам, словно испуганный олень, который почувствовал, как за ним охотятся. Другая половина кровати пустовала, и Чон, прислушавшись, уловил слабый шум со стороны кухни. Он на несколько секунд закрыл лицо ладонями, тихо простонав от собственного бессилия над потерянным временем, после чего поднялся с постели, направляясь к Чимину.       — Доброе утро, — произнес Пак, стоило Чонгуку показаться в дверном проеме.       — Прости, — вновь обреченно простонал он.       Чимин, кажется, варил кофе и выглядел при этом так, будто изо всех сил сдерживал улыбку. Однако, посмотрев на Чона, он все-таки рассмеялся.       — Бывает, — пожал плечами он. — Ты можешь сходить в ванную, пока я сделаю нам завтрак.       Чонгук, поджав губы, кивнул и вышел из кухни. По ощущениям его не было не больше пятнадцати минут, однако когда он вернулся, чуть взъерошивая пальцами влажные волосы, на столе уже стояли две чашки с кофе и тарелка с аппетитными тостами. Пак тянулся к верхнему шкафу, пытаясь туда что-то убрать, когда Чонгук подошел к нему и обнял со спины, коротко поцеловав в шею, следом медленно проводя по ней кончиком носа.       — Скажи, что это был не последний раз, когда ты приглашал меня на ночь, — негромко произнес он, обдавая своим теплым дыханием чужую золотистую кожу.       Чимин рассмеялся, следом чуть отстранившись, а затем повернулся к нему лицом, не размыкая объятий. Его губы изогнулись в озорной улыбке, а взгляд сначала был направлен прямо в глаза Чонгука, но уже через несколько секунд переместился ниже и остановился в области подбородка.       — У тебя зубная паста, — произнес он наигранно недовольным тоном и даже для убедительности цокнул языком.       Чон и не собирался что-либо с этим делать, вне зависимости: была у него действительно на лице паста или нет. Вместо этого он хитро улыбнулся и наклонился к чужим губам, вовлекая в медленный, ленивый поцелуй. Пак мягко опустил свои ладони ему на плечи, после чего скрепил пальцы в замок на шее и, чуть надавив сзади, заставил придвинуться еще ближе. Чонгук в ответ углубил поцелуй, сталкиваясь своим языком с чужим, следом легонько прихватив зубами пухлую нижнюю губу. Чимин скользнул пальцами одной руки к его затылку, и Чон, неохотно отстранившись от губ, мягко поцеловал уголок чужого рта, следом проведя языком по нежной коже под подбородком, чуть солоноватой на вкус, слабо отдающей морем из-за не успевшего выветриться запаха геля для душа. Чонгук пользовался им же, но на чужом теле ощущал куда более выразительно, а сам аромат становился как будто приятнее. Пак слегка запрокинул голову, и Чонгук поцеловал его в шею. Сначала лишь мягко коснувшись губами, а затем — ненадолго втянув золотистую кожу, подхватывая ощутимую вибрацию пульса, но стараясь не оставлять следов. Одна его рука все еще располагалась на чужой талии, а вторую он аккуратно запустил под футболку Чимина, медленно поглаживая его спину, продолжая покрывать поцелуями шею и замечая, как дыхание Пака стало сбиваться, наращивая частоту. Внутри самого Чона разливалось знакомое тепло, скапливаясь внизу живота, однако он старался на нем не концентрироваться, прислушиваясь к чужим ощущениям. Чимин одной рукой мягко сжимал его влажные волосы, а другой немного рассеянно водил по плечам, цепляя пальцами ворот футболки. Чонгук теперь обеими ладонями гладил чужую теплую кожу: проводя по спине, касаясь вздымающейся груди, изучая кончиками пальцев область живота. Наткнувшись на резинку спортивных штанов, Чон на несколько секунд остановился и с некоторой неуверенностью спросил:       — Хён, могу я прикоснуться к тебе?       Он заглянул в глаза Чимина, пытаясь найти там какие-либо отголоски страха или тревоги, но ничего из этого не увидел — скорее легкое волнение, приправленное пробивающимся удовольствием от получаемых ласк. Пак прерывисто дышал ртом, отчего его покрасневшие губы немного сохли, и он провел по ним кончиком языка, после чего едва заметно кивнул, а затем опять потянулся к Чонгуку, вовлекая в новый, более чувственный поцелуй. Чон прихватил губами чужой юркий язык, втягивая кончик и водя по нему своим языком, а в это время медленно опустил руку на низ живота Чимина, плавно перейдя к паховой зоне и ощущая, как чужой потвердевший член отзывался на осторожные прикосновения. Не отрываясь от пухлых губ, Чонгук потянул домашние штаны вниз вместе с бельем, немного приспустив их. Пак сделал глубокий вздох через нос, щекоча кожу своим дыханием, а затем чуть прикусил нижнюю губу Чона, одновременно едва заметно подавшись бедрами вперед. Его руки также пробрались под футболку Чонгука, лаская своими прикосновениями, и Чон ощутил, как по позвоночнику проскочила приятная волна мурашек. Он осторожно обхватил ладонью член Чимина и бережно провел большим пальцем по чувствительной головке, распределяя выступившую естественную смазку. Пак простонал прямо в поцелуй, посылая по их губам едва уловимую волну вибрации, а затем переместил свою аккуратную ладонь к такому же твердому члену Чонгука, легонько поглаживая, но не спеша делать что-либо дальше — будто давая возможность отстраниться, несмотря на то что этого Чон в данный момент хотел меньше всего.       Чонгук начал неспешные движения рукой, пытаясь уловить реакцию Чимина и подстроиться под его ощущения, заставить испытать как можно больше удовольствия, раствориться в нем, взбудоражить каждую нервную клетку. Пак прервал долгий, сладостно-томительный поцелуй, заглатывая ртом воздух и прижавшись лбом к плечу Чонгука, отчего кожа, куда он часто выдыхал, едва ли не накалялась от переизбытка тепла, которое ощущалось даже через футболку. Чимин, наконец, потянул вниз штаны Чона и, освободив уже пульсирующий от возбуждения член, обхватил его своей ладонью, с трудом пытаясь подстроиться приблизительно под тот же темп, что своими движениями задал Чонгук, который, почувствовав чужие пальцы, закусил губу, сдержав рвавшийся наружу стон. Они оба стали глотать воздух еще чаще, наполняя пространство вокруг своим горячим дыханием, которое накалялось еще больше по мере того, как движения рук становились интенсивнее, а стоны уже невозможно было контролировать, позволяя им разноситься по кухне и отлетать легким эхом от стен.       Пак кончил первым, хрипло выдохнув и вжавшись своим лбом в плечо Чонгука еще сильнее, почти до боли, и Чон не смог продержаться намного дольше, почти следом пачкая собственной спермой чужую руку. Чонгук, пытаясь отдышаться и усмирить свое ускоренное сердцебиение, ласково провел чистой рукой по спине Чимина, нежно поглаживая кончиками пальцев, а затем наклонился к шее, по которой медленно сползала крохотная капелька пота, и несколько раз коротко, нежно поцеловал. Они оба ощущали разгоряченные тела друг друга и, казалось, «остыть» могли еще нескоро — настолько глубоко под кожу, в душу, в сердце забралась полученная эйфория, подкрепленная живыми, трепетными чувствами. Поэтому единственным, что в тот момент можно было назвать остывшим на этой кухне, оказался лишь благополучно забытый кофе.

***

      Остаток выходных прошел для Тэхена под некоторым эффектом вакуума, где для него одного пространство и время слились воедино, а за его границами жизнь шла своим чередом. Вернувшись из бара в субботу, он быстро принял душ и, даже не высушив волосы, лег спать, несмотря на то что время едва приблизилось к десяти часам вечера. На удивление, заснуть удалось практически сразу — вероятно, помог расслабляющий эффект выпитого алкоголя, о котором Ким теперь не мог думать без ощущения легкой неприятной тяжести в груди. Ему хотелось задать Юнги так много вопросов и в то же время — не говорить с ним вовсе. Яркая злость и обида схлынули, но оставили после себя ядовитый осадок, который сам по себе не беспокоил, но при этом тут же активировался и заражал внутренности — стоило подумать о спиртном или о Юнги. Тэхен старался не слишком погружаться в раздумья по этому поводу, ибо он мог лишь наделать кучу неверных выводов, не зная всей правды. Вместо этого он решил при первой удобной возможности поговорить с Мином. Даже если тот откажется что-либо разъяснять — Ким хотя бы попытается.       И все же реализовать идею спокойного разговора оказалось гораздо сложнее, чем Тэхен ожидал. Очутившись в понедельник в стенах офиса, он тут же вспомнил слова Чонгука, и контролировать дремавшую внутри злость сразу становилось заметно тяжелее. Поэтому первое, что он сделал, подойдя к своей стойке, — залез в шкафчик, где хранилась полупустая бутылка с алкоголем, прижал ее к себе, запрятав под тканью пиджака, прихватил пустой пакет и вышел со всем этим в туалет. Убедившись, что в тот момент находился там один, Ким достал бутылку, нетерпеливо и с поджатыми от раздражения губами вылил остатки в раковину, смыв водой из-под крана бледные золотистые пятна, после чего завернул бутылку в пакет и бросил в мусорное ведро, снова включив кран. На его руки не попало ни капли спиртного, но он все равно усердно мыл их, как будто ощущал на коже невидимую грязь, вызывавшую неприятный зуд.       Вернувшись на свое рабочее место, Тэхен несколько раз глубоко вздохнул. Овладеть былым спокойствием помогла мысль о том, что сейчас он пришел сюда работать, поэтому, тихо усмехнувшись, он постучал в кабинет Юнги и, дождавшись разрешения, зашел внутрь.       — Доброе утро, Господин Мин, — поздоровался Ким, почувствовав, как внутри вновь зашевелилось едва заметное волнение, но он не позволял ему хоть как-то усилиться, смотря при этом прямо в чужие глаза.       Юнги кивнул, после скользнув по нему быстрым взглядом, и с еле заметным беспокойством в голосе спросил:       — Как себя чувствуешь?       В отличие от Чимина и Чонгука, которые за выходные написали ему несколько раз, спрашивая о самочувствии, Мин не прислал ни одного сообщения — не то чтобы он был обязан это делать. Впрочем, Тэхену не слишком хотелось в тот момент хоть как-то с ним контактировать, поэтому полное отсутствие внимания с его стороны было, скорее, к лучшему, да и друзьями их назвать все еще было очень сложно.       — Я в порядке, спасибо, — уверенно ответил Ким, легонько кивнув — то ли в подтверждение своим словам, то ли в слабом подобии вежливого поклона. — Готов работать.       Юнги еле заметно нахмурился, вглядываясь в его лицо в течение нескольких секунд, но так ничего и не сказал. Он глубоко вздохнул, а затем придвинул к себе какую-то зеленую папку, следом протянув ее Тэхену.       — Передай это, пожалуйста, Чимину. Оставь у него на столе, если его самого еще нет на месте. Затем зайди в кабинет Намджуна и возьми у него печать — он поймет. А после этого, если можно — кофе.       Ким снова кивнул, забрал папку из чужих рук и вышел из кабинета. На выполнение поручений у него ушло не больше двадцати минут, спустя которые он вновь толкнул дверь с чашкой в руках и поставил ее перед Юнги. Тот откинулся на спинку кресла, тяжело вздохнув, после чего поблагодарил Тэхена и потянулся к чашке. Он недовольно прошипел, коснувшись губами горячей жидкости, и какая-то часть Кима сдерживала в тот момент улыбку от этого забавного зрелища, но она быстро меркла из-за моментально всплывавших в голове некоторых безрадостных воспоминаний.       Мин на секунду замер, вглядываясь в почти черный зеркальный напиток, а затем бросил быстрый взгляд на Тэхена и вновь сделал крохотный глоток, не обратив в этот раз внимания на температуру.       — Это… просто кофе? — Неуверенно спросил он.       — Да, Господин Мин, — спокойно ответил Ким.       Юнги поставил чашку на стол и едва заметно нахмурился.       — Почему? — Негромко спросил он, направив прямой взгляд в глаза Тэхена, и в данный момент вновь невольно ощущался его пронизывающий эффект — точно такой же, как и в их первые дни взаимодействия друг с другом.       — Потому что я не собираюсь больше добавлять алкоголь тому, кто когда-то из-за него чуть не умер, — незапланированно огрызнулся Ким.       Он сделал медленный вздох, на миг прикрыв глаза, но извиняться за свой тон и не думал. Юнги не выглядел удивленным или недовольным — он просто смотрел на лицо Тэхена, будто считывая с него какую-то важную информацию, а через несколько секунд лишь задумчиво хмыкнул.       — Чонгук или Намджун? — Ровным голосом спросил он.       У Кима вырвался тихий нервный смешок. В сей момент его покинул тот самый крохотный процент, принадлежащий теории вероятности и дававший надежду, что это все было неправдой. Однако Юнги, вместо того чтобы отрицать, спросил имя человека, который поделился этой информацией с Тэхеном.       — Имеет ли это значение, Господин Мин?       — Тэхен, это не…       — Не мое дело? — Перебив, усмехнулся Ким. — Я знаю. И поэтому не собираюсь лезть к Вам в душу. Но и участвовать во всем этом я тоже больше не буду. Вы взяли меня на должность ассистента на данном конкретном условии, поэтому теперь вполне можете уволить или вернуть в отдел продаж — это я тоже понимаю.       — Тэхен. — Юнги позвал его чуть громче, пытаясь привлечь внимание, следом глубоко вздохнув. — Я не буду тебя никуда переводить, тем более — увольнять. Но мы с тобой еще поговорим, когда ты успокоишься и будешь готов к этому.       Ким почти неслышно сглотнул, пытаясь избавиться от неприятного кома, застрявшего в горле. Он понимал, что сейчас он подчинялся эмоциям, а не наоборот, поэтому заставил себя замолчать, пока не сказал еще что-либо, о чем потом мог бы пожалеть. Тем более, что он и сам настраивал себя на мысль о спокойном разговоре, вместо глупых обид, которые не принесли бы никакой пользы. Юнги изъявил желание поговорить — с этого можно было начать, но, к сожалению, он оказался прав, и Тэхену требовалось немного остыть.       Они решили больше не тратить время и пока что вернуться каждый к своим обязанностям. Оба понимали, что переносить личные эмоции на рабочие взаимоотношения было неразумно, непрофессионально, контрпродуктивно, поэтому в дальнейшем взаимодействовали так, будто это утро ничем не отличалось от предыдущих. Однако по всемирно известному закону подлости вечером на Юнги с Намджуном свалился какой-то проблемный договор, в детали которого Тэхен не был посвящен, хоть и успел из-за него сбегать несколько раз в финансовый отдел и обратно, передавая документы. Мин отпустил его пораньше, из-за чего они так и не поговорили. Вся эта история повисла между ними иллюзорным, но довольно тяжелым куполом, к которому не удавалось прикоснуться на протяжении всей рабочей недели, во время которой Юнги и Намджун возились с тем же договором, то и дело перемещаясь между кабинетами друг друга.       В четверг вечером Генеральный директор вновь направлялся к своему заместителю, однако возле двери вдруг остановился и, едва заметно улыбнувшись, попросил Тэхена зайти вместе с ним. Юнги, увидев их вдвоем рядом, вопросительно выгнул бровь, но ничего не говорил, дожидаясь, пока они разместятся на диване, после чего уже сам встал со своего кресла и, обойдя стол, прислонился к нему поясницей, скрестив руки на груди.       — Какие у вас планы на субботу и воскресенье? — Спросил Намджун, смотря по очереди то на Юнги, то на Тэхена.       На несколько секунд в кабинете воцарилась тишина, затем Мин не слишком уверенно протянул:       — Планировал поработать.       Намджун закатил глаза, следом делая свой собственный вывод:       — Значит, никаких. — Он повернулся в другую сторону. — А у тебя, Тэхен-а?       Два выжидающих взгляда были направлены прямо на него, и если намерение Намджуна было вполне логичным — он хотел услышать ответ на свой вопрос, — то вот заинтересованность Юнги даже немного удивляла своей открыто пробивающейся искренностью.       — Ничего серьезного, — все, что удалось придумать.       Намджун победно улыбнулся.       — Отлично. Тогда приглашаю вас обоих в загородный дом моей семьи. Чонгук и Чимин уже согласились. — На этих словах он посмотрел на Юнги, лицо которого тут же приобрело легкий оттенок растерянности, смешанной с возмущением. — Гук пообещал мне помочь уговорить вас, если вы откажетесь.       — Мелкий пиздюк, — недовольно хмыкнул Мин, а Намджун в ответ развел руками. — Ладно. Я помню, что там классное место. Согласен.       И вновь две пары глаз посмотрели на Тэхена, который слегка разволновался: и от подобного внимания, и от предложения в целом, и от неуверенности в том, что именно он должен был ответить. Он только-только начал общаться с Намджуном, если не считать их рабочее взаимодействие, однако некая дружеская связь между ними выстраивалась гораздо более понятно и беззаботно, чем, например, между Тэхеном и Юнги. И в то же время предложение провести совместные выходные в загородном доме Генерального директора — такая формулировка заставляла чувствовать некоторую растерянность.       — Соглашайся, — ободряюще улыбнулся ему Намджун. — Помимо нас пятерых будут еще две девушки из нашего офиса. — После этих слов он немного покраснел, потупив взгляд, и тем самым в очередной раз беспощадно выбился из образа уверенного и серьезного руководителя. — И одну из них я бы особенно хотел вам представить. Как… свою пару.       Тэхен беззастенчиво сидел с удивленным выражением лица и приоткрытым ртом. Он был абсолютно прав, когда однажды предположил, что Намджун и Юнги являлись противоположностями, и сейчас видел этому самое явное подтверждение. Тэхен не представлял, какой мистический обряд нужно было совершить, чтобы увидеть на лице Юнги яркие, живые эмоции; но вот — Намджун, который сейчас столь отчетливо смущался и краснел, ничего не скрывая, и это вызывало такой же трепет, такой же прилив нежности, который Тэхен испытывал, думая о Чонгуке и Чимине.       — Кстати, она очень хотела, чтобы ты поехал с нами, — уже увереннее проговорил Намджун, смотря на Тэхена. — Честно признать, я офигел, когда узнал, как давно вы знакомы. Юнги наверняка тоже очень хочет, чтобы ты присоединился, хоть и молчит.       Тэхен догадывался, что та неловкая ситуация, которая произошла в этом же кабинете несколькими днями ранее, и невольным свидетелем которой стал Намджун, не пройдет бесследно, но он абсолютно про это забыл. Поэтому тот факт, что он принял эстафету и теперь сверкал не менее алыми ушами, чем всего пару минут назад были у старшего Кима, вряд ли кого-то удивил. И злобный взгляд Юнги вместе с громким, тяжелым вздохом — тоже. Однако вспоминать сейчас о том моменте было почему-то слишком странно. Возможно, потому что и Тэхен, и Юнги — оба знали, что той ситуации, которую себе, видимо, нарисовал в голове Намджун, в реальности не существовало. Быть может, Тэхен вспоминал об этом неохотно из-за той информации об алкоголе, о которой узнал после, включая мысль о так и несостоявшемся разговоре с Юнги. Наверное, это было к лучшему, что Мин решил никак не комментировать последнюю фразу, возвращая Тэхена к необходимости, наконец-то, дать свой ответ:       — Хорошо, хён. — Он дружелюбно улыбнулся Намджуну. — Если я не помешаю, то буду только рад провести выходные с вами.       — Вот и отлично, — просиял старший Ким. — О деталях расскажу позже. А теперь мы с Юнги-хёном должны уже, наконец, добить этот проклятый договор, чтобы на выходных нас ничего не отвлекало.       Мин несильно кивнул, но свой взгляд так и не смягчил, оставив его прищуренным и слегка раздраженным. Тэхен встал с дивана и, убедившись, что его присутствие в кабинете больше никому не требовалось, отправился к своей стойке.

***

      Получив адрес загородного дома Намджуна, Тэхен построил для себя маршрут на общественном транспорте, сделав некоторые заметки в телефоне, но когда Чонгук и Чимин узнали об этом, то почти обиженно запыхтели, поставив перед фактом, что он поедет с ними. Чон пообещал заехать за ним в восемь утра, и затем уже вдвоем они должны были отправиться за Чимином, поскольку его жилой комплекс ближе всего находился к нужному выезду из города.       В пятницу вечером Ким получил от Джио несколько сообщений, где она делилась своим волнением о предстоящей поездке, радовалась, что Тэхен все-таки принял предложение Намджуна, и на природе они окажутся все вместе, а также предложила поспособствовать тому, чтобы одна из комнат досталась ему и Юнги. Ким от такой возможной перспективы нервно дернул плечами, ощущая прошедшую по позвоночнику острую волну холода. Они уже не были настолько незнакомцами, чтобы испытывать крайнюю степень неудобства от соседства друг с другом, но на фоне последних событий отношения между ними можно было бы назвать в некоторой степени натянутыми. В Тэхене все еще жила частичка обиды, которая могла ослабнуть только от честного и открытого разговора, что был отложен на неопределенный срок, поэтому в любом их взаимодействии ощущалась неуютная сдержанность. Но если на работе ее можно было перекрыть полезными задачами и поручениями, практически не ощущая никаких неприятных последствий, то в свободной обстановке повисшая неразрешенность была бы заметна еще острее. Именно поэтому Ким немного волновался о возможном нахождении с Юнги наедине, вне офисных стен.       Тэхен собрал небольшой рюкзак с вещами и, дождавшись сообщения от Чонгука, выскочил из квартиры, перед этим торопливо сняв с вешалки джинсовую куртку, которую повесил себе на руку. Погода оставалась непривычно прохладной для сентября, однако в сравнении с предыдущими днями температура воздуха все-таки немного поднялась.       — Доброе утро, хён, — с улыбкой протянул Чонгук, следом зевнув.       Ким поздоровался в ответ, устраиваясь на переднем сиденье и закинув свой рюкзак назад — куда планировал пересесть, как только они подъедут к дому Чимина. Чон вырулил на проезжую часть и почти всю дорогу рассказывал о том, как вчера вечером не мог оторваться от игры, которую Тэхен подарил ему на день рождения, снова рассыпаясь в словах благодарности за такой приятный подарок. Ким рассмеялся и в очередной раз мысленно отметил, что не зря тогда внепланово поехал в Тэгу.       Когда к ним минут через сорок присоединился Чимин, Чонгук стал рассказывать о том, в каком уютном месте располагался дом семьи Намджуна, и какая потрясающая там природа: большой чистый пруд, густой хвойный лес, фруктовые деревья, посаженные на территории участка. Он отметил, что это место особенно должно понравиться Паку, ибо, возможно, там также удастся найти белок. Чимин от этого заметно оживился и с большим предвкушением заерзал на сиденье. Всю оставшуюся дорогу они втроем играли в города, поэтому время в пути было не таким ощутимым, как, например, в путешествиях в одиночку.       Поселок, куда они приехали, казался довольно небольшим. Удивляло то, насколько дома находились далеко друг от друга, создавая для каждого эффект «одинокой хижины в лесу», при этом оставляя возможность при желании сходить в гости к отчужденным соседям. Тэхен беззастенчиво прилип к стеклу автомобиля, восторженно разглядывая вечнозеленые хвойные макушки, а также усыпанные осенним золотом кроны других деревьев и некоторых кустарников. Он даже заметил вдалеке гордо вышагивающую по широкому полю крупную птицу — кажется, аиста или кого-то очень на него похожего. Чимин тоже энергично вертелся, маяча своим блондинистым затылком, как будто хотел осмотреть все и сразу и не знал, с чего конкретно начать. Чонгук лишь рассмеялся над ними.       Они подъехали к одному из двухэтажных домов и, оказавшись на его территории, увидели знакомую машину, принадлежащую Юнги. Автомобиля Намджуна не наблюдалось, и Тэхен предположил, что его водитель уже привез своих пассажиров к дому, а затем уехал, планируя вернуться завтра. Чонгук остановился возле машины своего дяди, после чего все трое вылезли наружу, заметив, как открылась входная дверь, и к ним навстречу направились Юнги, Намджун, Джио и Миюн. Пока они приближались, Тэхен изучал более внимательным взглядом территорию, на которой оказался: сам участок имел небольшую площадь, и основную ее часть занимал современный коттедж, отделка которого была выполнена в светлых тонах. Его сложно было назвать особняком — скорее домом для отдыха как раз для семьи или не слишком большой компании. Территория ограждалась высоким забором, и Ким видел, как Чонгук, подъезжая к воротам, использовал какой-то ключ, чтобы их открыть. Гаража для машин не наблюдалось, поэтому они припарковались на самом участке, в отдельной его стороне. Из-за дома выглядывал кусочек какого-то небольшого строения, похожего на беседку, но с такого расстояния Тэхен не мог определить уверенно.       Когда, наконец, все оказались рядом друг с другом, то сначала дружно поздоровались, а затем на всякий случай полностью представились — в большей степени это происходило ради Миюн. Она знала присутствующих в лицо, но со многими не была знакома лично.       — Я очень рад, что вы приехали, — обратился ко всем Намджун с широкой улыбкой на лице. — Будьте как дома. И на эти выходные я не ваш директор, а вы не мои подчиненные.       Все в разной мере смущенно закивали и заулыбались, после чего дружной толпой направились в дом. Тэхен продолжал почти с открытым ртом вертеть головой, осматриваясь и поправляя на плече лямку рюкзака, из-за чего уже перед дверью чуть не врезался в Чонгука, но вовремя успел остановиться. Внутри оказалось так же приятно и уютно, как и снаружи: широкая прихожая, отделанная в светло-бежевых тонах, вела сразу в несколько комнат, а в конце виднелась массивная лестница на второй этаж, немного закрученная спиралью.       — В доме есть три спальни, — рассказывал Намджун, остановившись в паре метров от остальных. — Я лягу на диване в гостиной. Самая большая комната на втором этаже — предлагаю отдать ее девочкам. — Он сделал короткую паузу, за которую Чонгук и Чимин синхронно кивнули, а Джио и Миюн вновь смущенно улыбнулись. — Оставшиеся две на первом этаже можете разделить на ваше усмотрение. — Он обвел взглядом четверых парней, которые следом переглянулись между собой.       — Я… могу делить комнату с Юнги-хёном, — неуверенно предложил Чонгук, и Тэхен заметил как в глазах Чимина всего на секунду проскочила легкая грусть.       Но подумать об этом он не успел, потому что, к удивлению, вдруг заговорил Мин, недовольно цокнув:       — Можно обойтись без жертв, Ромео. Если, конечно, Тэхен не против моего соседства.       Ким вряд ли мог в тот момент сообразить, отчего собственное сердце застучало так, что его шум начал отдавать в барабанные перепонки: то ли оттого, что Юнги вообще озвучил подобное предложение, то ли из-за того, что взгляды всех присутствующих устремились в его сторону, то ли от того кипящего восторга, который читался в глазах Джио и совсем немного — Намджуна. Тэхен почему-то очень захотел сглотнуть, но ему показалось, что в образовавшейся тишине этот звук будет ужасно громким, поэтому, постаравшись скрыть охватившее его волнение, он несильно кивнул, сразу же заметив огромную благодарность на лицах Чимина и Чонгука.       — Вот и отлично! — Еще шире улыбнулся Намджун. — Предлагаю вам отнести свои вещи, а затем пообедаем. Мы заехали в один ресторан по пути сюда, заказали с собой несколько разных блюд, — поделился он, повернувшись к Юнги, Тэхену, Чонгуку и Чимину. — Надеюсь, каждый найдет что-то для себя. Я могу разогреть, пока буду ждать вас.       — А это безопасно? — Приподняв бровь, скептично спросил Мин. — Остаться голодным я еще готов, но вот тушить пожар, если что, не умею.       — Я помогу, — тихо рассмеявшись, уверенно проговорила Джио. — Только быстро брошу сумку в комнате. Дождись меня.       Последние слова она произнесла, глядя на Намджуна, после чего решительно поспешила к лестнице, догоняемая устремившейся за ней Миюн.       — Повезло тебе, хён, — усмехнулся Чонгук, легонько стукнув старшего Кима кулаком в плечо.       Остальные тоже с разной степенью мягкости улыбнулись, после чего разошлись по своим комнатам. Тэхен проследовал за Юнги, вжавшись пальцами в страдавшую ни за что лямку рюкзака. Две спальни находились по разные стороны от гостиной, и как-то само собой Чонгук отправился с Чимином направо, поэтому Юнги и Тэхен оказались в той, что располагалась слева. Комната была довольно небольшой, но вмещала в себя все необходимое для комфортного отдыха. Ким медленно вздохнул, привыкая к мысли, что ему придется делить ее с Юнги, и, возможно, он бы даже полностью успокоился, если б не посмотрел на кровать. Стандартная двуспальная кровать. Мягкая и уютная на первый взгляд, орудие душевных пыток для некоторых нестабильных личностей — на второй. Тэхен вроде помнил, что он был не в гостинице, где предоставлялся выбор: одна совместная или две раздельные. Тот вариант, что он наблюдал, являлся стандартным решением для любой гостевой комнаты в любом жилом доме, но осознал он это только сейчас. Он не раз ночевал с Чимином, деля одну постель на двоих, и относился к этому в целом нормально, как к вынужденной мере; но от мысли о том, что эту ночь ему придется точно так же провести с Юнги, где-то под ребрами поднимался настолько чудовищный всплеск потрясения, что своим давлением готов был превратить внутренние органы в кашу. И больше всего в тот момент хотелось отвесить самому себе несколько приводящих в чувства пощечин, чтобы избавиться от собственной невразумительной реакции. Ким был уверен, что соседство с Чонгуком или Намджуном он бы перенес гораздо спокойнее.       — Я могу лечь на полу, — словно почувствовав его напряженность, предложил Юнги.       Тэхен повернулся к нему, скользя взглядом по спокойному бледному лицу.       — Ты заболеешь, хён. — Для убедительности он отрицательно мотнул головой.       — Прости за это. — Мин коротко оглянулся. — Не хотелось разлучать двоих из конфетно-букетного периода.       Ким заливисто, почти без нервозности в голосе, рассмеялся.       — Понимаю и поддерживаю, хён. Ради такого я готов потерпеть тебя с собой в одной постели.       Тэхен планировал сказать какую-нибудь глупость, которая помогла бы расслабить его самого, а также снизить уровень того напряжения, которое все еще сохранялось между ними; и хоть некая, глубоко запрятанная часть Кима вопила о том, что в какой-то степени это прозвучало грубо, но удивленно-возмущенное выражение лица Юнги, которое вряд ли носило слишком серьезный характер, определенно того стоило.       — Я мог бы и обидеться, — прищурившись, хмыкнул он.       — Но не станешь? — Изогнув губы в хитро-довольной улыбке, не совсем вопросительным тоном проговорил Тэхен.       — Не стану, — подтвердил Мин, все еще задумчиво на него поглядывая. — Просто спихну тебя с кровати, пока ты будешь спать.       Ким вновь рассмеялся и в этот раз заметил слабую улыбку на чужих губах. Юнги поставил свою небольшую спортивную сумку возле кровати, и Тэхен следом снял с плеча рюкзак, бросив его с другой стороны, после чего они вышли из спальни, направляясь в кухню-столовую.       Джио не просто решила помочь Намджуну, а перехватила полную инициативу, позволив лишь Миюн помогать ей, поэтому ожидавшие обеда парни теперь обсуждали, кто из них в какое время будет мыть посуду, чтобы не сваливать все домашние дела на двух девушек. За обедом разговоров практически не было. В воздухе еще ощущалась некоторая неловкость, несмотря на то что многие важные личные факты были приоткрыты еще до совместной поездки: Намджун узнал от Джио о ее знакомстве с Тэхеном — удивился, но ревности не проявлял; он же рассказал ей и Миюн о том, что Чонгук и Чимин встречаются. Обе девушки восприняли эту новость с нежными улыбками на лицах — в основном, вероятно, из-за своего увлечения книгами с соответствующим направлением.       После обеда Намджун предложил каждому поделиться, чем бы хотелось заняться, и Тэхен с Чимином в один голос выдали свое безудержное желание походить по окрестностям. Чонгук, не придумав ничего конкретного, напросился с ними, а Юнги изъявил желание подремать на свежем воздухе. Девушки захотели пройтись до пруда, откуда открывался прекрасный вид, и где можно было сделать множество живописных фото. В результате все, кроме Юнги, решили сначала отправиться к водоему, а уже оттуда Тэхен, Чимин и Чонгук собирались переместиться в сторону леса, клятвенно пообещав не заходить далеко вглубь.       Специальной дороги к пруду не имелось, поэтому приблизиться к нему можно было только по протоптанной людьми тропинке, чуть спрятанной среди кое-где пожелтевшей травы. Намджун сказал, что так было только с их стороны, а «нормальная» дорога имелась на противоположном берегу. Но Тэхена, например, это совсем не смущало. Он радостно подпрыгивал на небольших камушках, встречавшихся на пути, останавливался, завидев шустрых существ, напоминавших крохотных ящериц, от которых Чимин периодически негромко вскрикивал и непроизвольно жался к Чонгуку. Ребята ушли чуть вперед, а Ким выцепил взглядом несколько полевых цветов, после чего сорвал их и весь дальнейший путь пытался сплести небольшой венок. Получилось менее аккуратно, чем хотелось бы, но Тэхен все равно гордо водрузил его себе на голову. Когда он предстал в таком виде перед остальными, то парни тут же рассмеялись, а девушки украсили свои лица милыми улыбками.       У пруда с их стороны никого больше не было, хотя на противоположном берегу виднелись две-три компании по три-четыре человека в каждой. Вода и правда оказалась очень чистой, и Тэхен с довольной улыбкой проводил взглядом быстро проплывающий косяк совсем мелких рыб. Он присел на корточки и в течение некоторого времени набирал в ладонь немного воды, следом разжимая пальцы и наблюдая, как прозрачная влага попадала назад в огромное водное зеркало, посылая по нему морщинистые круги.       Ким услышал, как его позвал Чимин, и обернулся. Они с Чонгуком собирались уже пойти в лес, и Тэхен поспешил присоединиться к ним. Всю дорогу они болтали о всякой ерунде, иногда громко смеясь. Чон поделился о том, как он и Юнги здесь часто проводили выходные с Намджуном и его семьей, а летом любили купаться в озере, устраивая соревновательные заплывы. Чонгук сказал, что и сейчас был бы рад окунуться, если б не сентябрь со своим холодом.       С приближением к лесу солнечный свет стремительно исчезал, а чуть глубже уже и вовсе казалось, будто солнца не имелось на небосводе. Тэхен наслаждался громким пением птиц, перебивавших друг друга своими звучными трелями, жутковатым потрескиванием покачивавшихся стволов деревьев, тихим шуршанием каких-то мелких зверьков, которые не спешили показываться на глаза людям. Чимин тут же начал внимательно осматриваться на наличие белок. И хоть они ничего не захватили с собой из еды, было и без этого довольно сомнительно, что грызуны, привыкшие жить в таком безлюдном месте, вообще могли приблизиться или хотя бы позволить себя заметить.       К сожалению, почти полчаса поисков так и не дали результата, а зайти еще дальше Чонгук уже им не позволил, поэтому они развернулись и двинулись в обратном направлении. Чимин расстроился лишь самую малость, пообещав самому себе успеть в воскресенье заскочить в свой любимый парк, а затем уже с нежной улыбкой на лице повернулся к Чонгуку, предложив прогуляться вместе. Тэхен наигранно закатил глаза и, обойдя их, снисходительно произнес:       — Можете целоваться, меня тут нет.       За спиной раздалось чье-то фырканье, а затем, судя по звукам, они решили осуществить то, что им предложил Ким, который ушел чуть вперед. Друзья нагнали его через пару минут, и Тэхен, видя их счастливые лица, испытал беззлобную зависть, подумав о том, что, возможно, хотел бы тоже встретить кого-то, кто заставлял бы его испытывать столь насыщенные, восхитительные чувства. Он невольно подумал о том, что среди них была Миюн, и на секунду в голове возник вопрос: «Свободна ли она или в отношениях?» Вероятность второго варианта уменьшал тот факт, что она приехала без пары, и хоть это нельзя было назвать железобетонным аргументом, но все же казалось весьма правдоподобным. Однако когда они, наконец, вернулись к дому, и Ким увидел девушку издалека, то, вглядываясь в ее лицо, в ее фигуру вдруг отчетливо ощутил «что-то не то», поэтому, тяжело вздохнув, поплелся к остальным. Не то чтобы он сильно надеялся на какую-то другую свою реакцию.       Все уже оказались заняты подготовкой к ужину: Намджуну, как ни странно, доверили накрыть стол в беседке, девушки занимались основной готовкой, а Юнги жарил мясо на гриле — Тэхен понял это, лишь когда пошел в направлении приятного запаха, и уже там увидел его. Мин поднял на него любопытный взгляд, остановившийся в районе затылка, и Ким вспомнил, что до сих пор носил на голове сплетенный собственными руками венок.       — Нравится, хён? — С довольной улыбкой спросил он, поправив волосы.       Юнги, чуть прищурившись, хмыкнул, после чего, к удивлению Тэхена, подошел и, быстрым, но аккуратным движением стащив венок с его головы, водрузил на свою.       — Мне больше пойдет, — скривив губы в ухмылке, произнес он, пока Ким хватал воздух ртом от чужой наглости, однако отбирать назад не стал, мысленно признавая, что эта картина вызывала что-то невероятно теплое и трепетное внутри.       Чонгук, Чимин и Тэхен, вернувшиеся последними с прогулки, предложили свою помощь в приготовлении ужина, но девушки лишь попросили кого-то одного помыть фрукты и овощи. Чон вызвался быстрее всех, поэтому Тэхену с Чимином оставалось просто ждать и чувствовать себя из-за этого немного неуютно. Они уселись на широкие качели, находившиеся в одном из углов участка, и Пак, положив своему другу голову на плечо, тихо произнес немного сонным голосом:       — Ничем не хочешь поделиться?       Ким отрешенно промычал, пытаясь определить, что он мог забыть рассказать Чимину, но в голову так и ничего не приходило.       — Ну ладно, — прервал его размышления Пак. — Только ты обещал, что о любой важной новости в твоей жизни я узнаю первым.       — Разумеется.       Они оба тихо усмехнулись и дальше сидели в тишине, нарушаемой лишь отдаленными звуками их друзей, занимавшихся каждый своим делом или стрекотом насекомых, дополненным периодическим чириканьем птиц. Должно быть, они все-таки задремали, потому что когда Тэхен открыл оказавшиеся почему-то закрытыми глаза, то увидел перед собой Чонгука с ласковой улыбкой на лице, рядом с которым стоял Юнги со скрещенными на груди руками и уже без венка. Справа от Кима потягивался Чимин, сонно потирая веки.       — Идем ужинать, — рассмеялся Чон, окинув их двоих мягким взглядом.       Они вчетвером направились к накрытому столу в беседке, где Намджун, Джио и Миюн о чем-то весело болтали. К счастью, они никак не прокомментировали кое-чей помятый из-за незапланированного сна внешний вид, а просто подождали, пока все рассядутся.       За ужином старший Ким открыл бутылку красного сухого вина, налив всем, кроме Юнги. Чонгуку тоже досталось совсем немного, ибо ему на следующий день нужно было садиться за руль. В первую очередь все дружно поздравили Намджуна и Джио, ради которых изначально и решили собраться. У Чона аж заблестели глаза, когда он говорил о том, как был рад, узнав, что один из его любимых хёнов начал встречаться с такой очаровательной девушкой. В этот раз общая беседа шла гораздо легче, поскольку в течение дня удалось значительно привыкнуть к обществу друг друга. Из-за этого время летело весьма незаметно, не позволяя уследить за ним. Стемнело на улице тоже как-то слишком быстро, а воздух с каждой минутой становился ощутимо холоднее, поэтому все решили переместиться в дом, поболтать еще немного, а затем отправиться спать. Тэхен и Чимин, чувствовавшие вину за то что ничем не помогали, а затем еще и уснули, уверенно вызвались мыть посуду вместо Чонгука и Намджуна, чья очередь была определена еще утром. Остальные не слишком охотно, но все же позволили им это сделать, поэтому два лучших друга, подхватив тарелки, умчались на кухню. Часть посуды им все-таки помогли донести, но мыли ее Тэхен и Чимин уже сами, пока остальные общались о чем-то в гостиной.       Закончив с посудой, Тэхен сказал Чимину, что скоро вернется, и выскочил обратно на улицу, где появились первые звезды, разбавляя своим выразительным сиянием потемневшее небо. Ким натянул рукава своего джемпера на кисти рук, жалея, что не взял джинсовую куртку, но назад в дом не вернулся. Вместо этого он направился к дереву, которое заприметил еще днем, и, осторожно пристроившись, начал на него вскарабкиваться. В последний раз он лазил по деревьям лет в пятнадцать, отчего текущий процесс занял у него достаточно много времени, при этом он всячески игнорировал тот факт, что затея по своей сути была глупой и опасной. Слишком высоко он все же лезть не стал, однако для того, что он хотел, и умеренной высоты было более чем достаточно. Осторожно повернувшись на одной из толстых веток, он отодвинул те, что мешали обзору, и, наконец, увидел это: весь поселок как на ладони, включая умиротворенный, уснувший пруд, от глади которого отражалась мерцающая звездная россыпь, что с каждой минутой становилась все больше, делая небо похожим на мозаику из драгоценных камней. Тэхен невольно задержал дыхание, находясь словно на границе земли и неба, вплетаясь в разделяющий их горизонт. Он, замерев, лишь смотрел на всю эту красоту, расстилающуюся перед глазами, и не мигал, пытаясь запомнить, ибо подобную атмосферу не было способно передать ни одно фото или видео. Это требовалось прочувствовать, чтобы понять.       Ким не догадывался, сколько просидел на этом дереве. Мышцы немного ныли, но очнулся он, лишь заметив периферийным зрением чью-то фигуру, не слишком громко зовущую его по имени, и только после смог узнать в ней Юнги. Когда тот подошел чуть ближе к дереву, Ким неуверенно подал голос:       — Я здесь, хён.       Тэхен бы посмеялся, видя, как Мин озадаченно вертел головой и не понимал, откуда исходил звук голоса, но смеяться он не стал, ибо подозревал, какая последует реакция, когда его все-таки обнаружат:       — Ты какого хуя там забыл?       Мин подошел еще ближе к дереву, задрав голову и нахмурившись.       — Юнги, ты не представляешь, какой здесь вид, — чуть дрожащим голосом произнес Ким, запоздало поняв, что забыл добавить к имени «хён».       — Блядь… Ты себе шею сломать решил?       — Уже слезаю, хён, — пытаясь придать своей интонации больше убедительности, сообщил Тэхен, начав и правда осторожно спускаться вниз.       Это заняло у него всего пару минут и, к счастью, прошло без приключений. Однако оказавшись на земле, он взволнованно вздохнул, боязливо переводя взгляд на Юнги, в глазах которого отражались совсем не звезды, а неприкрытая жажда убийства. Тело Кима мелко подрагивало, и хотелось верить, что причиной этому был все-таки ночной осенний холод. Мин скользнул по его лицу злобным взглядом, а затем посмотрел чуть выше и, неравномерно выдохнув, протянул руку к его голове, отчего Тэхен, успевший подумать, что его сейчас схватят за ухо и отчитают как ребенка, на секунду невольно зажмурился, задержав дыхание, однако почувствовал лишь мягкое прикосновение к своим волосам. Когда он приподнял веки, то увидел, как Юнги держал пару желтоватых листочков, которые в следующий миг отпустил, позволив им упасть на землю. Тэхен хрипловато вздохнул, вглядываясь в чужое лицо, оказавшееся не на определенном расстоянии — как он привык, — а значительно ближе. И почему-то именно в этот момент, впервые за долгое время, мыслительный процесс полностью отключился, заставив голову казаться абсолютно пустой.       — Мы тогда так и не поговорили, — на удивление спокойным, тихим и оттого еще более низким голосом произнес Мин, не отводя прямого взгляда от глаз Тэхена. — Ты ведь хочешь знать, что меня связывает с алкоголем?       Ким в очередной раз глубоко вздохнул. Он не забывал об этом вопросе ни на один день, даже сегодня, но всячески старался отодвигать его на второй план, чтобы не зацикливаться, не позволять ему вытеснить какие-то важные жизненные мгновения, которые не хотелось пропустить. Не исключено, что он смог бы смириться с возможным нежеланием Юнги на что-либо отвечать, но в таком случае, какими бы положительными ни казались их взаимоотношения, Тэхен всегда ощущал бы некую невесомую преграду, способную их отделять друг от друга, отбрасывать на разные расстояния назад.       — Я не настаиваю, хён, — все же напомнил он.       — Я бы не стал рассказывать, если бы не хотел, — ответил Юнги, после чего сделал небольшой шаг в сторону и бесцельно посмотрел куда-то чуть вверх. — Почти три года назад произошло одно очень хуёвое событие. Мне с трудом удавалось эмоционально справиться с ним, но я держался вроде бы неплохо до определенного дня. Однако затем все же напился. По-глупому перевалил за свою норму. Это случилось на крыше. — Он медленно вздохнул, после чего продолжил: — Небольшое пятиэтажное здание, каких осталось не так много среди современных высоток. Я поднялся туда просто потому что оно имело некоторое значение для меня. Но из-за того что был в нетрезвом состоянии, упал, блядь, с этой крыши. Очнулся в больнице с довольно легкими для такого полета травмами и ревущим Чонгуком под боком. Он тогда подумал, что я…       Юнги замолчал, делая очередной вздох, а Тэхен попытался сглотнуть мешающий ком в горле, одновременно вникая в услышанное.       — Пять этажей. Совсем неподходящее количество для такой цели, — вновь заговорил Мин. — Но Гук тогда так испугался и, видимо, до сих пор не поверил, что я не собирался ничего с собой делать. Ты можешь мне точно так же не верить — решать тебе. Но… какой бы пиздец в моей жизни ни случился, я бы не оставил Гука. С тех пор он взял с меня обещание не употреблять алкоголь, начал следить за этим, подключил Намджуна. И я честно два года ничего не пил. Но затем в какой-то момент понял, что слишком устал. Мне захотелось перестать избегать алкоголь. Я никогда не был зависим, поэтому просто пообещал себе установить жесткую меру и ни при каких условиях не переходить за нее.       — Только вот Чонгуку об этом не сказал, — без осуждения, но с некоторой тоской в голосе произнес Ким, а Юнги лишь кивнул, поджав губы.       — Если бы люди всегда выбирали самые правильные и разумные решения, мы бы сейчас не узнали наш мир, — хмыкнул он. — Вот и я оттягивал этот разговор. А потом у меня на горизонте появился ты. Дальше ты и сам знаешь.       Тэхен тяжело вздохнул, ощущая на себе пристальный взгляд Юнги. Он в тот момент будто находился в режиме ожидания и казался готовым к любой реакции: осуждению, жалости, сочувствию, упрекам или отсутствию какой-либо реакции в принципе. А Тэхен не знал, что ему хотелось сказать. Он не одобрял многое из того, что ему рассказал Мин, но в какой-то степени понимал его. Не пытался оправдывать, но и «учить» тоже не планировал. Однако одна фраза все же с тревогой сорвалась с языка:       — Ты ведь тогда действительно мог неудачно упасть, хён…       Это не звучало обвинительно. Скорее, Ким начинал испытывать страх при мысли об этом. Его пугала перспектива никогда не встретить Юнги, и, возможно, сама мысль о наличии подобного страха пугала еще больше.       — Я знаю… — еле слышно произнес Мин, и Тэхен посмотрел ему в глаза, невольно уловив, как в груди что-то мелко сдавило, а собственное дыхание стало тише, короче и чаще.       Они смотрели друг на друга всего несколько секунд, но казалось, будто сумели изучить что-то, на что некоторым людям не хватало и десятка лет. И это «что-то» вряд ли можно было описать словами — они бы меркли, терялись, становились столь бесполезными, неспособными уловить нужный оттенок и подходящий импульс, превращаясь из инструмента для выражения чувств в бессмысленную обузу.       — Все разошлись по своим комнатам, — вдруг вновь заговорил Юнги, и Тэхен глубоко вздохнул, переводя взгляд на входную дверь. — А у тебя уже нос синий. Идем?       Ким невольно шмыгнул этим самым синим носом, после чего зябко дернул плечами и, кивнув, направился к дому, будучи неуверенным, что вообще сумеет заснуть в эту ночь.