Сила девственницы (The Power of a Virgin)

Вскоре после экзаменов Малфой устроился на работу в Министерство магии и проработал там уже две недели. На выпускных экзаменах Драко набрал 99,4% — результат, который порадовал его родителей, отец даже прислал ему в награду четырехтомное эссе «Темная магия против светлой магии. На чьей ты стороне?». Однако ему не удалось превзойти свою жену — результат Гермионы составил 126%. Конечно, девушка получила много предложений, но все они пришлось отложить до следующего года, потому что она не могла приступить к работе из-за ребенка. Если бы это было делом Драко, он бы предпочел, чтобы она подольше оставалась дома. Они легко могли себе это позволить. Но он знал, что она выйдет на работу при первой же возможности. Гермиона была самой способной ученицей в Хогвартсе за последние десять лет и хотела применить свои знания на практике. Драко аппарировал домой после девятичасового рабочего дня. Работа была в основном бумажной, но требовала значительных умственных усилий. Мало кто мог похвастаться способностью концентрироваться и так усердно работать в течение девяти часов, но он мог. Его умом и силой воли восхищались многие опытные волшебники. Прошлый год в Хогвартсе многому его научил, и в первую очередь умению молчать, теперь Драко сначала думал, а потом только говорил. Но, конечно, бывали моменты, когда он ничего не мог с собой поделать. Слизеринец ухмыльнулся, вспомнив те шесть месяцев, когда он жил с Грейнджер в комнате старост и насмехался над Уизли и Поттером, особенно изощряясь над ними на поле для квиддича. Мать Гермионы приехала к ним в гости на выходные, и Драко предположил, что ее отъезд опечалит девушку. Однако он надеялся, что она не будет слишком беспокоиться, потому что знал, что тогда он будет беспокоиться о ней. Пока ее мать была в поместье, парень старался не мешать им, чтобы они могли провести больше времени вместе, говоря, что у него много дел, и отчасти это было правдой — освоение новой работы отнимало много времени и сил. Он не привык к уютной домашней жизни, но теперь все изменилось, потому что появилась Гермиона и, конечно же, ребенок. Он еще не был точно уверен, как реагировать на его появление, но уже чувствовал, что любит это нерожденное существо. Ему было очень интересно, кто родится — мальчик или девочка, и он мог легко это выяснить, но не хотел портить сюрприз. На работе было легко притворяться, что у него нет семьи, потому что никто ни о чем не спрашивал, и его это вполне устраивало. Он был хорошим лжецом, и ему не составляло труда лгать, но он боялся, что кто-то может проявить настойчивость и попытаться разузнать о нем побольше. Многие девушки на работе, встречая его в коридорах, начинали хихикать, но он, как ни в чем не бывало, проходил мимо, полностью игнорируя их. Как у истинного Малфоя, в его жизни была только одна женщина.

***

Драко аппарировал в свой кабинет в поместье и, оставив там свои вещи, спустился вниз. Пройдя в гостиную и никого там не обнаружив, парень решил заглянуть на кухню, но там были только Нифиссы, хлопотавшие по хозяйству. — Я могу что-нибудь сделать для вас, мистер Малфой, сэр?» — спросил Лугус. Драко попытался размять шею, чтобы снять напряжение и усталость, накопившиеся за долгий рабочий день. — Да, мне не помешал бы хороший массаж, — подумал он, прежде чем ответить эльфу. — Я хотел узнать, где миссис Малфой, если вы знаете. — Мадам в саду, сэр. На белой скамейке у розовых кустов. Боюсь, она не очень хорошо себя чувствует, сэр, — расстроенно пискнул эльф и поспешно продолжил разминать синие сливы, готовя что-то вроде сока. Заметив, что хозяин удивленно наблюдает за ними, он объяснил. — Сливовый сок придает сил, и мадам они скоро понадобятся. Очень скоро, сэр. — Ммм… Да. Ладно, я пойду поищу ее, — Малфой хотел по старой привычке отругать эльфов, сказать им, чтобы они занимались своими делами и не разглагольствовали, но внезапно передумал. В конце концов, эльфам не нужно было всего этого делать, они остались по собственной воле. Драко снова прошелся по дому, вышел в сад через заднюю дверь и сразу же увидел ее. Девушка сидела на скамейке в белом платье, которое отчетливо выделялось среди зелени. — Привет, Драко, — тихо сказала Гермиона, шаркая босыми ногами по траве. — Как ты узнала, что это был я? — спросил он, подходя ближе. Она опустила руку, на которую опиралась, и обернулась. — Я просто знала. Кроме того, кто это еще мог быть? — Как ты здесь оказалась? — Драко наклонился и поцеловал ее в губы. — Просто скажи правду. Эльфы сказали, что ты неважно себя чувствуешь. — У меня болит спина. Не очень сильно, но немного больше, чем обычно, — Гермиона протянула руку и погладила его по щеке. — Посмотри на небо, дорогой, оно, кажется, наполнено эмоциями. Драко понял, что она имела в виду. По вечернему небу, в котором смешались самые разнообразные оттенки красного, от светло-розового до кроваво-алого, ветер гнал растрепанные темно-серые облака. — Будет буря, — уверенно сказала Гермиона. — И у нас тоже впереди очень трудная ночь, но утром небо прояснится, оно станет необычайно голубым. А когда взойдет солнце, нас уже будет трое… От странного чувства одновременно страха и радости по спине Драко пробежали мурашки. — Это уже началось, верно? — Несмотря на то, что ничего подобного со мной раньше никогда не случалось, я знаю, что это произойдет очень скоро, — она глубоко вдохнула летний воздух. — Около полуночи тебе нужно будет отправить сову мадам Хиппли, мне понадобится ее помощь сегодня вечером. — Я сделаю это прямо сейчас, — ответил он, начиная нервничать. Но Гермиона держала его за руку. — Не торопись, давай сначала поужинаем вместе. — Ты уверена, что тебе не стоит посылать сову сейчас? — спросил парень, помогая ей подняться со скамейки. — Мне кажется… — Это не начнется прямо сейчас, я знаю. Я боюсь, что процесс затянется, — она обняла Драко, прижимаясь к нему. Он провел одной рукой по ее волосам, другая лежала у нее на талии. Он нежно прикусил мочку ее уха, затем нежно скользнул вниз по шее и, наконец, встретился с ее губами. Казалось, прошло несколько минут, прежде чем они оторвались друг от друга. Щеки Гермионы раскраснелись, но ее лицо по-прежнему оставалось серьезным, она пристально смотрела на Драко. — Ты, должно быть, целуешься лучше всех на земле, — тихо сказала девушка, нежно поглаживая его по щеке. — О, теперь я определенно смущен, — рассмеялся Малфой, не отрывая взгляда от лица Гермионы. — Когда я целую тебя, я могу думать только о твоей близости. Твои поцелуи такие нежные и восхитительные. — Ты тоже потрясающий, — улыбнулась Гермиона, но тут же стала серьезной. — Я действительно не могу дождаться, когда мы сможем это сделать… Ты знаешь… Сделать то, что делают все пары… — закончила она, опустив голову. Но Драко приподнял ее подбородок и снова встретился с ней взглядом. — Ты имеешь в виду занятия любовью? — Да… — Гермиона заколебалась. — Я знаю, мы занимались этим раньше, — взглянув на свой живот, она невольно улыбнулась. — Но все произошло при очень странных обстоятельствах. Я ничего не помню. — Я понимаю. Когда это случится снова, для нас обоих это будет как в первый раз. Порыв теплого ветра пронесся по саду мимо двух фигур, а затем на землю упали первые тяжелые капли. — Нам лучше вернуться внутрь, — сказал Драко. — Да, ты, должно быть, проголодался. Молодая пара шла по дорожке, держась за руки. И Гермиона, и Драко знали, что им обоим понадобится сливовый сок, чтобы поддержать свои силы предстоящей ночью.

***

Драко положил руку на лоб жены и вытер пот, струившийся по ее лицу, влажным куском ткани. Гермиона снова болезненно вскрикнула. Драко чувствовал себя совершенно беспомощным, больше всего на свете ему хотелось прямо сейчас в страхе выбежать из этой комнаты. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь в своей жизни был так напуган. Парень не мог смотреть на искаженное лицо Гермионы, на слезы, снова и снова текущие по ее щекам. Странно, но ее страдания причиняли ему почти физическую боль. Но он знал, что не может оставить девушку сейчас одну, в конце концов, это не он лежал сейчас на кровати, он просто был свидетелем самого важного момента в жизни женщины. Мадам Хиппли появилась давным-давно. Ветер и гроза наконец миновали Дорсет, и солнце уже показалось из-за горизонта, озаряя рассветное небо ослепительным сиянием. Было раннее утро двенадцатого июня, и прямо сейчас у Гермионы были последние схватки. Мучительная боль, которую ей пришлось испытать в ту ночь, была неописуема, и когда все наконец закончилось, ее захлестнула волна невероятного облегчения. Теперь теплые слезы счастья катились по ее щекам, и даже глаза Драко были влажными. Он был всего лишь молодым волшебником и никогда раньше не испытывал ничего подобного. Если бы он не знал наверняка, что все матери проходят через это, он бы наверняка решил, что Гермиона умрет, потому что казалось совершенно невозможным, что человек может вынести такие мучения. Теперь он точно знал, что бы почувствовал, если бы ее жизнь внезапно оказалась в опасности. Драко всю ночь так сильно сжимал кулаки, что его ладони покраснели, но он не собирался уходить. Целуя волосы жены, он с удивлением отметил, как радостно бьется сердце от громкого плача младенца. Мадам Хиппли протянула Гермионе крошечное обнаженное тельце. — Девочка, — улыбнулась она, затем взглянула на Драко. Малышка тут же потянулась к материнской груди. Драко с нежностью посмотрел на Гермиону. — Моя храбрая гриффиндорка. Знаешь ли ты, что ты дала мне гораздо больше, чем я мог мечтать? — Теперь я знаю, — Гермиона не сводила глаз с крошечной девочки. — Разве она не прекрасна? — Да, совсем как ее мама, — он помолчал мгновение, а потом, ухмыльнувшись, добавил. — И как папа, конечно. — Ты неисправимо самоуверен, — улыбнулась Гермиона. — Я знаю.

***

— Как ты думаешь, почему Дамблдор зовет нас? — спросил Рон у своей сестры и Гарри. — Понятия не имею. Может быть, он хочет, чтобы мы остались в Хогвартсе еще на год? — предположил Гарри, сбитый с толку. — Нет, тогда ее бы с нами не было, — Рон кивнул в сторону своей сестры. Джинни ничего не ответила. Она догадалась, зачем их зовет директор, и искренне обрадовалась, надеясь на скорую встречу со своей лучшей подругой. — Кабинет Дамблдора! — громко и отчетливо произнесли ребята, один за другим входя в камин и исчезая в изумрудном пламени.