I
Глядя, как Бартель теряет драгоценное время, карябая на зачарованном для перевода пергаменте объяснения своим спутникам, Снейп успел наложить на себя комплекс маскирующих чар, однако, требующий постоянной поддержки. Ему действительно не важна была дальнейшая судьба ван дер Клифа, только вот неизвестно было, сообщил ли болтливый бармен новым гостям о том, к кому пришел объект их пристального внимания. Бартель же явно рассказал далеко не все, что знал — едва ли умышленно, скорее, Северус не успел задать необходимые вопросы. Шагнув в тень ближайшей колонны, подпиравшей потолочные балки, невыразимец как раз увидел своих преследователей, поднявшихся на второй ярус и теперь озирающихся в поисках него. Капюшонов они так и не сняли, но кто знал, какие чары были наложены на неприметного мышиного цвета плащи. Другие посетители старались делать вид, будто ничего не происходит, а вот стайка китайцев наконец завозилась на своих местах, привлекая к себе и Бартелю лишнее внимание. Даже со своего места Северус мог видеть, как смертельно побледнел ван дер Клиф. Снейп не знал, по чьему почину двое незнакомцев ищут его. Может, это было связано с расследованием в Гленн Дубе — а это значило, что они с мисс Грейнджер уже успели где-то проколоться, — может, их визит был просто приветом от старых друзей-недобитков. Теперь, когда охотники оказались ближе, Северус окончательно убедился в том, что плащи зачарованы: он надеялся опознать гостей по манере держаться, двигаться, по походке, в конце концов. Но проклятые хламиды делали своих владельцев совершенно ничем не выдающимися и не отличающимися друг от друга. Никакой индивидуальности. И это заставляло думать, что они знакомы. Бартель же при виде незнакомцев постарался затеряться за спинами трех китайцев, разряженных в яркие мантии. Снейп застонал про себя, наблюдая это нелепое действо. — Ван дер Клиф, — протянул один из «плащей», — а где же ваш друг? К огорчению Северуса, им хватило ума изменить и голоса. — Н… не понимаю, о ком вы, — отозвался зельевар, стараясь не показываться из-за китайцев. Когда незнакомцы молча вытащил палочки и направили их на Бартеля, гости из Поднебесной наперебой загомонили и замахали руками, но никто из них не торопился встать на защиту бедолаги, внезапно влипшего в заваруху. Судя по растерянным возгласам, они вообще слабо понимали, что происходит и когда события вдруг приобрели такой крутой поворот, зато остальные посетители с самым невозмутимым видом и словно невзначай потянулись к выходу. Будь у них возможность аппарировать, бар опустел бы в одну секунду — в этом сомневаться не приходилось. Можно было с абсолютной уверенностью утверждать и то, что никто не озаботится вызовом авроров, пока от заведения не останется камня на камне. Серый тупик отнюдь не пользовался такой же дурной славой, как Лютный переулок, но в Аврорате тоже работали не дураки — что бы Снейп по этому поводу ни думал — и мигом бы обратили внимание на волшебников, встреченных в подобном месте. — Снейп, — коротко пояснил второй. Голоса, как и их обладатели, были абсолютно неприметными: ни эмоций, ни интонаций, ничего. Весьма похвально, с подобными чарами Северусу еще сталкиваться не приходилось. Зато он по малейшему движению запястья мог опознать, какое именно заклятие будет сотворено. Бартель же рисковал получить в лицо для начала обездвиживающие чары. А потом — кто знает… Ничего не стоит прихватить с собой человека, мало чем отличающегося от бревна. Не приходилось сомневаться, что ради спасения своей шкуры ван дер Клиф выложит сегодняшний разговор как на духу. Даже если визит дуэта в «Мечты нюхлера» никак не связан с расследованием — кто знает, для чего можно было бы использовать информацию о том, что Снейп расспрашивал об Оборотном зелье для Сивого? По крайней мере, сам Северус бы сообщил об этом старому оборотню и ждал, пока тот из шкуры вон вылезет, но возьмет след, попутно оставив после себя несколько трупов. Если же визитеры были причастны к происходящему в Гленн Дубе, события могут принять и вовсе непредсказуемый оборот. На то, чтобы выстроить подобные размышления, ушли какие-то доли секунды. Благо незнакомец не торопился, будто желал дать Бартелю каждой клеточкой прочувствовать и понять неотвратимость надвигающейся на него беды. Одно хитрое движение запястьем, и палочка нападавшего отправилась в полет — элемент неожиданности сработал как надо. В первую секунду никто — ни ван дер Клиф, ни незнакомцы, ни уж тем более китайцы, вообще отступившие в сторону, — не понял, что произошло. Лишь когда со Снейпа слетели чары невидимости, требовавшие поддержания и прерванные Обезоруживающим заклятием, ситуация стала кристально ясной. Хвала Мерлину, Бартелю хватило ума пуститься к черной лестнице. Преследовать его никто не собирался — все внимание было теперь направлено на Снейпа. Обезоруженный тут же бросился за своей палочкой, сбив китайцев словно кегли. Ситуация начинала попахивать международным скандалом, и Снейп был уверен, что Бруствер не похвалит его за такое развитие событий. Наплевать. Китайцы видели, к чему все идет, и легко могли последовать за Бартелем, а не валяться сейчас по полу красно-золотыми мешками подобно гриффиндорской куче-мале. От первого заклятия Северус увернулся и спрятался за колонной. Он знал не так много волшебников, способных настолько взвести себя, чтобы начать схватку с Непростительного. И в большинстве своем они были мертвы. Настолько темная и злая магия требовала не только умения и силы, но и определенного уровня гнева, чтобы произвести должный эффект. Не говоря уже об искреннем желании убить или причинить невыносимую боль. Судя по красной вспышке, он нужен был этим двоим живым, но не обязательно невредимым. Выглянув с другой стороны колонны, Снейп воспользовался тем, что обезоруженный нападавший еще даже не успел дотянуться до палочки, улетевшей под один из столов. Sectumsempra — его гордость как создателя новых заклинаний. Чары, порожденные юношеской болью, неуверенностью и непомерным уязвленным эго, отточенные холодным разумом, когда Северус стал взрослее. На счастье незнакомца, между ним и Снейпом хватало мебели и эффект проклятия, когда оно достигло цели, оказался значительно ослаблен — зато на пути осталась груда искореженного дерева. Но и этого хватило, чтобы человек на полу выгнулся дугой и попытался дотянуться до широкого кровящего пореза на спине. Даже если позвоночник остался неповрежденным, рана будет досаждать еще очень и очень долго. Все заняло не больше мига. А в следующий Северус уже отбил путы, брошенные в его сторону более везучим нападавшим. Теперь, когда они фактически остались один на один, Снейп мог позволить себе получше прощупать оппонента — уж силу и манеру колдовать плащ ему скрыть не поможет. Следом за опутывающими чарами Северус парировал обездвиживающее — очень сильное. Между ними была слишком маленькая дистанция, и невыразимец ощутил, как онемела рука, в которой он держал палочку, но не от самого заклинания, а от силы удара в выставленный щит. После укуса Нагини с различного рода парализующими заклятиями, впрочем, равно как и с любыми иными, оказывающими воздействие на нервную систему, отношения у Северуса не складывались. И судя по тому, что он тут же едва не угодил под Rennervate, само по себе не способное навредить любому другому, его соперникам было прекрасно известно о новой слабости Снейпа. Целью, из-за которой он вообще ввязался в драку с двумя неизвестными, было дать ван дер Клифу исчезнуть из Серого тупика. Оставалось еще и самому во всей этой заварухе выбраться в маггловскую часть Эдинбурга. Схватка проходила в абсолютном молчании, и уже это говорило, что Северусу попался далеко не дилетант. Прощупав соперника в атаке, Снейп сам перешел в наступление. Но ни Expelliarmus, горячо любимый Поттером, ни Arresto Momentum, ни Depulso не достигли своей цели. На столь малом расстоянии — а разделяло волшебников не более трех метров — магическая дуэль больше напоминала фехтование. Вспышки заклятий практически слились в одну, а каждое движение было выверено — никаких широких замахов, никакой показухи. Цена для обоих была слишком высока. Наконец, подгадав момент, Северус пригнулся, почти упал ничком, пропустив мимо очередное Пыточное проклятие, и взорвал балки над соперником. Щепки и осколки дерева, совсем мелкие и более крупные, полетели в разные стороны, жалобно заскрипела древесина… Секунды замешательства ему хватило, и на месте, где только что был человек в черной мантии, соткались клубы черного дыма. Снейп гордился в свое время, что единственный из Пожирателей Смерти сумел перенять навык господина летать подобным образом, просто наблюдая за ним. Это уже не однажды спасало ему жизнь — вспомнить хотя бы приснопамятный побег из Хогвартса. Не особенно церемонясь, Снейп проломил балюстраду, добавив еще немного хаоса, когда почувствовал, как ему в бочину все же угодило какое-то заклятие — всю правую руку ожгло болью, но ничего такого, с чем он не мог бы справиться. При виде черного столпа дыма, вырвавшегося из дверей обычно тихого бара, в котором до того развернулась нешуточная заваруха, кто-то из зевак охнул, кто-то истошно заорал. Еще бы, подобное зрелище живо напомнило о самой темной поре в истории магической Британии. Когда казалось, что выход из тупика совсем близко, что все получилось, Северус почувствовал, как его сначала обдало волной жара, тут же сменившейся ледяным ознобом — слишком знакомое чувство, обещавшее почти невыносимую выворачивающую нутро боль.II
Сидя на кухне в доме Грюма, Гермиона наблюдала за эльфом в министерской ливрее, суетившимся около плиты. Действительно, глупо было думать, что старик сам поддерживает идеальную чистоту и готовит себе. Это даже вписывалось в его параноидальную картину мира — магия эльфов не позволила бы домовику навредить своему хозяину. Или работодателю. — Что? — исполосованная физиономия Аластора скривилась еще сильнее, когда он вздернул брови. — Я ему приплачиваю, хватит уже. — Галлеон в неделю, — довольно пискнул домовик. Гермиона не стала спорить, хотя считала сумму ничтожной. С другой стороны, это было уже лучше, чем ничего. И нужно было перестать попрекать волшебников, особенно если обе стороны ситуация устраивала. — Ты знаешь, куда направился Снейп? — спросила она. — То есть, Северус тебе не сказал? — усмехнулся Аластор. — Но чего это я удивляюсь, это же старый и не особо добрый Снейп. Девушка оскорбленно засопела, не желая вслух признавать, что Снейп так и не принял ее за настоящего напарника. Наверное, не стоило настолько остро принимать происходящее к сердцу в свете того, что он привык действовать в одиночку и полагаться только на себя. Сложно было представить, как тяжело ему жить с кем-то, тем более с бывшей ученицей, раздражавшей его все шесть лет учебы. — Если вы все так беспокоитесь, то почему отправили меня в Гленн Дуб с, пожалуй, самым замкнутым и непростым человеком, которого я знаю? — устало вздохнула Гермиона. — Вы же знали, что так будет. Аластор хмыкнул и проковылял к плите, чтобы поставить чайник. Тэбби исчез с кухни и возился где-то на втором этаже. — Как ты культурно обозвала его засранцем. Но Северус, при всем его поганом характере, может многому тебя научить. Кингсли прав — нечего тебе делать в Отделе по контролю… — Это мой выбор! — неожиданно даже для себя вспылила девушка. — Я согласилась только потому что… Тут она вспомнила, почему именно согласилась. Скука, невыносимые бюрократические препоны… И желание доказать самой себе неизвестно что. — Так и почему? — подтолкнул ее Грюм, не особо скрывая веселье. — Потому что нужно было помочь, — нехотя буркнула в ответ Гермиона. — Дело серьезное… Спина старого аврора выражала скепсис ничуть не хуже его кривой физиономии, но в этот раз он все же промолчал. — Знаешь, — ворчливо заметил Грюм, когда поставил перед Гермионой тарелку тушеного мяса, — Северус сказал Кингсли то же самое, что и ты сейчас. — Что именно? — Грейнджер удивленно вскинула брови. — Что дело серьезное? — Нет, что ты сама сделала выбор, где тебе работать, и нечего тебя на аркане тащить. Гермиона недоверчиво покосилась на Аластора. Не очень-то верилось, что Снейп мог сказать подобное — это значило бы, что ему не наплевать, что никак не вязалось с представлением о нем. Впрочем, девушка не могла осуждать напарника за эгоизм. В конце концов, он столько лет не жил для себя, пусть и по собственной вине, но все же старался искупить зло, причиненное его ошибками. Вряд ли в таком человеке не было ничего хорошего, что бы Гарри ни думал. Почти год Снейп прожил как самый ненавидимый и презираемый человек в магическом мире — убийца Альбуса Дамблдора, директор, допустивший в Хогвартс Пожирателей Смерти и изгнавший всех магглорожденных учеников, разрешивший пытки… Кажется, даже Волдеморт проигрывал ему — того скорее боялись. И он был злом абсолютным, с которым казалось нет даже смысла бороться, все равно проиграешь. Снейп же был злом понятным, земным, ходящим среди простых смертных — значит, и убить его можно. Каково ему тогда пришлось? — Ешь давай — остынет, — проскрипел рядом Грюм, и Гермиона вздрогнула. — А ты не знаешь, с кем может встречаться мистер Снейп? — «Мистер Снейп»? — хохотнул аврор. — Ты зовешь Северуса «мистер Снейп»? — Во-первых, да, — проворчала девушка, ковыряясь в тарелке и не глядя на собеседника. — Как мне его прикажешь звать? — По имени? — продолжал веселиться Аластор. Недоуменный взгляд собеседницы позабавил его еще сильнее. — Вы напарники, ты забыла? Пока ты зовешь его «мистер Снейп», он точно не будет воспринимать тебя иначе как ученицу. — А во-вторых, — перебила Гермиона, — ты не ответил на мой вопрос. — Меня же ты спокойно зовешь по имени, — пустился в рассуждения старик. — А я постарше буду. — Аластор! — Вот видишь!.. Ладно, ладно. Нет, не знаю. У невыразимцев свои осведомители, а у Северуса наверняка еще остались старые связи. Чего ты так переживаешь? — Он сказал, что не хочет приглядывать еще и за мной, — значит, это может быть опасным, — Гермиона задумчиво нахмурилась. — Должно быть, он что-то прочитал в новых номерах «Пророка», которые привез Рон, поэтому все так поспешно… У тебя остались номера с пятницы? Грюм отрицательно помотал головой и, поманив пристроившегося в углу Сира, протянул ему кусочек мяса. Прежде чем принять угощение, пес покосился на хозяйку — не возражает ли? — Славная псина, — одобрительно хмыкнул старик, но Гермиона его не слушала. Точно так же, как утром она бегала к окну, высматривая Рона, остаток дня девушка неимоверно раздражала Аластора, постоянно выходя во двор, в надежде что вот-вот появится Снейп. Желательно целый и невредимый. Когда стемнело, а напарник так и не появился, Грюм запер дверь и велел ей отдыхать. Хотя он предложил девушке занять вторую свободную спальню, она категорически отказалась и предпочла лечь на диване в гостиной. Хозяину дома, судя по выражению лица, было что сказать ей по этому поводу, но он смолчал. — Северус же сказал, что появится ночью или вообще утром, — проворчал старый аврор, вручая ей подушку. — Хватит уже себя изводить — сейчас ты все равно ничего не сможешь сделать. Иногда нужно просто ждать. Я пошел спать, а ты как хочешь, только не шарахайся по дому. — Вряд ли я усну… Аластор, уже стоявший в дверях, небрежно махнул ей рукой в сторону пары книжных стеллажей в углу гостиной. Если не брать в расчет кучу жужжащих приборов в прихожей, дом Грюма можно было назвать до ужаса обычным — правда, она так и не поднималась на второй этаж. Но среди книг не было ни одного маггловского издания — сплошь пособия по защитным чарам и артефактам, какие-то старые аврорские учебники, книги по медицине, зельеварению. К своему удивлению, Гермиона нашла пару старинных фолиантов, которым было самое место в закрытом хранилище Министерства. Аластор наверняка бы сказал, что врага нужно знать в лицо. Но внимание девушки привлекла книга по ментальной магии. Она решила для себя, что когда все кончится, она попросит Снейпа научить ее окклюменции. Чертовски полезный навык, который нельзя освоить по книгам, но это не значило, что не нужно знать хотя бы в теории, как подобная магия работает. Устроившись на диване поверх одеяла, девушка погрузилась в чтение. Сир растянулся рядом на полу и периодически протяжно вздыхал. Живоглот тоже выбрался из какого-то дальнего угла и, устроившись у Гермионы на животе, заурчал как трактор. Как бы она сама ни переживала сейчас за Снейпа, но тепло, исходящее от кота, его мирное урчание и сопение пса незаметно усыпили ее. Сейчас, прикрыть глаза на пару минут… …Из сна Гермиону вырвал однократный, но громкий стук во входную дверь. Вскочив на ноги, она сбросила с себя недовольно мякнувшего Живоглота. Сир тоже уже поднялся и теперь настороженно всматривался в темноту коридора за дверью гостиной. Часы показывали начало одиннадцатого — еще совсем не поздно, но ощущение было, словно на дворе была глубокая ночь. Наверное, все дело было в том, что улица в деревне не освещалась, а из-за высокой изгороди казалось, что дом Грюма, как и их коттедж в Гленн Дубе, стоит на отшибе. Достав палочку, девушка поспешила к двери. — Сэр? — негромко спросила она через дверь. — М… мисс, — отозвался Снейп с другой стороны. Гермиона с трудом узнала голос своего бывшего профессора. Первой мыслью было, что он где-то набрался почти до потери сознания, — язык заплетался. Но он же никогда не пьянел… Да и едва ли бы в таком состоянии Снейп вернулся к Грюму. — Аластор! — что было сил крикнула Грейнджер, когда попыталась открыть дверь, но та, запечатанная магией, не поддалась. Хвала волшебному глазу Грюму и его защитным чарам! Старику не пришлось тащиться вниз, чтобы проверить, на самом ли деле это Снейп. Контур двери полыхнул синим, и Гермиона наконец смогла открыть замок. Напарник все еще держался на ногах, но вцепился в откос правой рукой и опирался только на правую же ногу — левая сторона выглядела атрофированной. Рука висела плетью, нога была странно отставлена назад. Не теряя времени, Гермиона подставила ему плечо, подхватывая слева и не давая тем самым завалиться. Несмотря на худобу, Снейп оказался дьявольски тяжелым, и при первом же шаге они оба едва не загремели на пол. — Давайте я помогу левитацией, — предложила девушка и уже было потянулась за палочкой, но мужчина остановил ее. — Нет, — с трудом просипел он, — без м… магии. Голос не слушался его. Обычно звучный, сейчас он больше походил на полузадушенное сипение, а речь была словно после инсульта. Это могло бы объяснить и парализованную левую сторону… Гермиона ощутила, как у нее самой начинают подкашиваться ноги. Стоило им доковылять до лестницы, как со второго этажа, опираясь на посох и второпях грохоча протезом, спустился Грюм в полосатой пижаме и халате. — Тащи его на диван, — рявкнул он, едва бросив на Снейпа взгляд. Судя по тому, что даже не попытался применить магию, Аластор понимал куда больше нее, что случилось на самом деле. — Ван… — Снейп тяжело сглотнул, — дер Клиф. Пусть его найдут. Аластору не требовалось произносить заклятие или махать посохом, так что серебристо-голубоватый силуэт огромного льва появился, казалось, из ниоткуда. — Гавейн, срочно найдите и возьмите под охрану Бартеля ван дер Клифа. Все объяснения завтра. Как бы самой Гермионе ни было интересно, что происходит и кто такой этот ван дер Клиф, пришлось сдержать любопытство и сосредоточиться на Снейпе. Идиотская мантия, которую можно было спокойно поделить на двоих, мешалась при каждом шаге и норовила зацепиться за любой угол или выступ. Еще в прихожей они едва не своротили странную конструкцию Грюма, а в коридоре Гермиона чуть не наступила на полу мантии. Иногда по телу напарника словно проходил разряд тока и он мелко вздрагивал, на несколько секунд напрягаясь еще сильнее. Наконец, с трудом дотащив Снейпа до дивана, она помогла ему лечь и только тогда заметила, что он придерживает здоровой рукой бок, а между пальцев сочится кровь. У них определенно не было времени на переживания и суету. Все как в старые недобрые времена, когда за каждым углом и деревом их с Гарри и Роном могли поджидать Пожиратели или егеря. Девушка не задумываясь потянулась к многочисленным пуговицам сюртука напарника. Он уже однажды остановил ее от применения магии и второй раз она пытаться не стала. — Т… только не вы, — откуда только у него нашлись силы, чтобы рычать? — Хочешь, чтобы тебя раздевал мужик? — фыркнул Грюм, за что был награжден яростным взглядом сверкнувших черных глаз. При свете торшера Гермиона смогла разглядеть, что и левая половина лица Снейпа была неестественно неподвижной. — Вот и чудесно. Гермиона совершенно не задумывалась о том, что делала. О том, как сейчас раздевала взрослого мужчину, своего бывшего преподавателя и Пожирателя Смерти. Сейчас он был человеком, которому было больно и которому нужна была помощь. Грейнджер не могла не заметить, что Снейп как-то задумчиво смотрел на нее, пока она справлялась с миллионом пуговиц. Наверняка он застегивал их при помощи магии… Подобные дурацкие мысли помогали не концентрироваться на том, что происходит. К тому моменту, когда Гермиона наконец разделалась с сюртуком и добралась до белой рубашки, по которой расплылось обширное кровавое пятно, Грюм призвал целую батарею пузырьков с различными зельями и целый ворох полотенец. — Хватит уже церемониться, пока он кровью не истек. Намочив одно из полотенец, Грейнджер обтерла раненый бок — нужно было увидеть рану. Кровь не останавливалась, и Грюм снова фыркнул. — Только не говори, что тебя приложили твоим же проклятием. Снейп был способен только сверлить его яростным взглядом, не производящим на старика должного впечатления. Откупорив бутылек, Грюм целиком вылил его на длинный ровный порез. — Не дергайся, это кровоостанавливающее, которое ты сам же и сварил. — Что с ним? — тихо спросила Гермиона. На лбу напарника выступила испарина, и, намочив еще одно полотенце, оказавшееся до отвратительного цветастым даже на ее вкус, Грейнджер вытерла пот с бледного лица. — У него проблемы с нервной системой после укуса змеи-переростка, — спокойно ответил Аластор. — Наверное, угодил под Crucio или нечто подобное — отсюда и паралич. Это помимо очевидного. Девушка в первый раз осмелилась взглянуть куда-то кроме раны или лица. Шрам на горле Снейп обычно скрывал высоким воротом свитера, но теперь она могла разглядеть ужасные отметины во всей красе. За три года кожа рубцов успела побелеть, но они все равно заметно выделялись. Кадык нервно ходил туда-сюда, на пока еще гладко выбритых щеках играли желваки, а длинные волосы прилипли ко лбу. Снейп не издавал ни звука, хотя ему наверняка было чертовски больно. Призвав стакан, Гермиона наполнила его водой и поднесла к плотно сжатым губам. Мужчина потянулся к стакану, но ей пришлось помочь ему, придержав голову под затылок. Даже несмотря на то, что девушка сейчас чертовски переживала за него, она не могла не представлять, какой же задницей станет Снейп, когда придет в себя и поймет, что пришлось принять ее помощь. Но это все будет потом. — Помоги-ка мне, — позвал Гермиону Аластор. Подав ей очередной пузырек, он устроился поудобнее и раздвинул края раны, отчего Северус все же издал короткий приглушенный стон. Грейнджер видела, как напрягся бледный живот, покрытый черными волосами, и напарник непроизвольно дернулся, чуть подавшись вперед. — Лей давай, это поможет. До печени и кишок не достали, уже хорошо. Рана оказалась довольно глубокой, и стало понятно, почему Аластор мучил Снейпа — необходимо было, чтобы зелье попало в самую нижнюю точку полости. — Почему тогда так сильно кровит? — Потому что жизнь — веселая штука. Да, Снейп? Похоже, в него угодили этим его режущим проклятием — раны от него очень поганые и тяжело лечатся. Пожалуй, лучше всего сейчас для самого Снейпа было отключиться от боли, но упрямец отчаянно цеплялся за реальность, оставаясь в сознании, хотя этим только мучил себя. — У тебя есть обезболивающее зелье? — не в силах наблюдать за его мучениями, задала очередной вопрос Гермиона. — Я же говорю, у него беда с нервами — еще хуже может стать. — Он прав, — натужно просипел невыразимец, попытавшийся приподняться на подушках, чтобы рассмотреть, что происходит. Гермиона упреждающе надавила ему на плечо, не давая подняться. Снейп настолько ослаб, что даже не смог сопротивляться девичьей руке. — Лежите уже смирно, — недовольно проворчала она. — Хотите еще пить? Мужчина отрицательно мотнул головой. Края раны потихоньку стягивались, и девушка снова обтерла торс от крови. Было чудом, что в таком состоянии напарник смог аппарировать… Что там вообще произошло? В голове роился миллион вопросов, требующих ответов, и, несмотря на ситуацию, Гермионе пришлось приложить значительное усилие, чтобы не начать расспрашивать пациента. — Ему бы в Мунго… — Вряд ли там помогут чем-то еще, — покачал головой Аластор. — И лучше его сейчас не трогать. На-ка, дай ему еще. В очередном зелье Грейнджер без труда опознала крововосстанавливающее. В этот раз она не стала тревожить только что успокоившегося Снейпа и просто поднесла фиал к приоткрытым губам. Проглотив зелье с видимым усилием, он прикрыл глаза. Как по заказу, к концу подошло и действие Оборотного зелья — волосы вновь торчали в разные стороны, а щеки покрывала черная борода, которой уже определенно требовался цирюльник. — Жить будет, скользкий гад. Ступай все же наверх в гостевую, — устало сказал Аластор. Неловко выпрямившись, старик крякнул, прогнувшись в пояснице и огласив тишину комнаты хрустом суставов. — Я покараулю его. — Я сама, — Гермиона покачала головой. — Ты сам столько раз повторял, что мы с ним напарники. Грюм одарил ее странным взглядом, но спорить не стал. Правда, пришлось выслушать короткую лекцию, какие еще зелья есть в его запасах и что нельзя делать с травмами Снейпа. Сам невыразимец, к их всеобщему облегчению, наконец отключился. Оглядев его, все еще в залитой кровью рубашке, расстегнутом сюртуке и мантии, укрывавшей весь диван, аврор неодобрительно покачал головой. — Давай-ка, — прокряхтел он, приподнимая Снейпа за плечи так, чтобы Гермиона могла стянуть с него рубашку с сюртуком. — Мерлин, да какого же хрена он такой тяжелый? Когда они закончили, устала даже Грейнджер, которой пришлось вытягивать из-под одеревеневшего бесчувственного тела одежду. Глядя на обнаженного по пояс Снейпа, она поймала себя на мысли, что не испытывает ни страха, ни брезгливости, но совершенно не была уверена, что отреагировала бы подобным образом, застань его раздетым при менее драматичных обстоятельствах. Сейчас же ему просто была нужна помощь. Прежде чем укрыть его одеялом, пришлось обтереть оставшуюся кровь. На этот раз Гермиона обратила внимание на мелкие и крупные шрамы, довольно обильно покрывающие поджарое тело, — самые заметные, помимо рубцов на горле, были на груди слева и походили на отметины от когтей оборотня. Справа же красовался номер, какой накалывали заключенным в Азкабане, и еще пара мелких рисунков. Интересно, почему он их так и не свёл ни номер, ни татуировки? В отличие от Темной метки, бледневшей на предплечье, это были самые простые наколки, какие мог сделать любой маггл, а уж для волшебника удалить их не представляло ни малейшего труда. Убедившись, что он тепло укрыт, Гермиона забралась с ногами в кресло и укуталась в плед. Наблюдая, как мерно вздымается грудь самого невыносимого человека, которого она знала, девушка задремала.III
9 октября 2001 года, вторник
Снейп проснулся оттого, что жутко хотелось пить, а во рту вместо языка был кусок наждачки. Еще сквозь сон он опознал побочный эффект кроветворного зелья — ничто больше не вызывало такую невыносимую жажду, даже самое дикое похмелье. В первые секунды, открыв глаза, Северус не понял, где находится, но после тело услужливо отозвалось болью справа пониже груди, а слева во всю верхнюю половину будто воткнули миллион иголок. Не сдержавшись, он зашипел и принялся остервенело растирать левое плечо — великолепно, он еще и голый, — постепенно спускаясь ниже. Помогало плохо. — Сэр? — раздалось откуда-то из-за головы. Северусу пришлось приподняться и оглянуться. В кресле ютилась мисс Грейнджер. Девчонка сонно моргала, щурясь на неяркий свет торшера, горевшего по другую сторону дивана. Бордовый абажур этого древнего монстра почему-то всегда бесил Снейпа, когда ему доводилось бывать у Грюма. — Что вы здесь делаете, мисс Грейнджер? — прошипел невыразимец. То ли от прилива крови к онемевшей половине тела, то ли от осознания того, что бывшая ученица видела его в совершенно неприглядном виде, — он и сам толком не знал. Девушка поднялась на ноги и, не отпуская с плеч пледа, подошла к нему ближе. Северус как раз дошел до бедра и с облегчением обнаружил, что хотя бы брюки все еще на нем. Грейнджер же смотрела на него предельно серьезно и обеспокоенно — причем это беспокойство было вызвано его состоянием, а не его внешним видом. Снейп не был большим специалистом по тому, как общаться с жертвами насилия, и просто старался как можно меньше смущать ее и не создавать неоднозначных ситуаций. Теперь же его старания пошли прахом. Первой мыслью, когда он понял, что девчонка пытается его раздеть, было опасение, как бы она не начала паниковать и не выдала себя. Но, как ни странно, он со всей ясностью помнил ее сосредоточенное лицо, когда она помогала Грюму с раной. В те минуты Северус мог поверить, что перед ним стоит молодая женщина — ну, почти, — прошедшая войну, видевшая боль и смерть, а не ребенок, которого ему в очередной раз повесили на шею в наказание за былые прегрешения. Мисс Грейнджер, до того так старательно сторонившаяся почти любых прикосновений, без малейших сомнений смывала с него кровь, обтирала лоб, поила, как малое дитя. Помимо прочего это неимоверно злило. Зато сейчас он знал, что она способна совладать с собой, а не лелеет свои страхи. Похвально. — Вообще-то, присматриваю за вами, — фыркнула она. Еще одна довольно неожиданная реакция. Стоило бы попросить у нее воды, но он уже и так чересчур много позволил ей этой ночью. Спустив ноги с дивана, Северус прислушался к себе и осторожно попытался подняться. Девчонка пристально следила за ним, но, к ее чести, не кинулась поддерживать его. — Где моя палочка? — более или менее утвердившись на ногах, спросил Снейп. Мисс Грейнджер ничего не ответила, вместо этого отойдя к куче тряпья, бывшей его одеждой. Покопавшись в карманах мантии, она достала палочку и протянула ее Северусу рукоятью вперед. Сам он тем временем приметил стакан, стоящий прямо на полу около дивана. Стоило протянуть руку, как стакан влетел в раскрытую ладонь. Хотя, честно признаться, более подходящей емкостью сейчас было бы ведро. Пока он опустошал три стакана воды один за одним, Гермиона молча наблюдала. А Северус наблюдал за ней. Он так и не удосужился надеть рубашку или хотя бы прикрыться одеялом, но девочка не спешила убегать. Ему даже показалось, что она украдкой разглядывала его, когда думала, что он не видит. — Не нравится то, что вы видите, мисс Грейнджер? — насмешливо спросил он, разворачиваясь к ней лицом и опуская руки. Снейп знал, что далек от идеала. Некрасивый, с тяжелыми чертами лица, здоровенным свернутым набок носом. Да и эти шрамы, к которым сегодня добавился еще один, и тюремные татуировки его явно не красили. Сколько бы он ни жрал, оставался слишком худым для своего возраста, хотя после войны без постоянного стресса все же удалось хоть немного отъесться и перестать напоминать заморенного голодом подростка. — Простите? — непонимающе нахмурилась Гермиона. — Если вы имеете в виду, что мне приходится наблюдать за собственным преподавателем в полураздетом виде… Это было необходимо. А если говорите о, хм, моей истории, то я прекрасно понимаю, что вы не Сивый. — Она немного замялась. — Как вы себя чувствуете, Се… сэр? Снейп выгнул бровь, когда она все же сбилась и не смогла назвать его по имени. Любопытно. Это ее собственная инициатива или Грюм что-нибудь наплел? — Приемлемо, мисс Грейнджер, — разумеется, он не собирался отвечать правдиво о своем состоянии, это было ни к чему. Довольно с него сегодня чужой помощи. — Вы расскажете, что произошло? Надо же, она действительно просто спросила, ограничившись одним вопросом, а не принялась выпытывать и донимать его? Северус удивленно уставился на напарницу, но та смотрела на него прямо. Кроме того, что у нее покраснели щеки, девушка больше ничем не выдавала своего смущения происходящим. Почувствовав, как у него закружилась голова, Снейп медленно опустился обратно на диван, стараясь ничем не выдать слабость. Левая нога все еще предательски плохо его слушалась, так что маневр дался с заметным трудом. — Расскажу, мисс Грейнджер, но, с вашего позволения, утром. По тому, как она переступила с ноги на ногу, было понятно, что ей не терпится услышать о случившемся прямо сейчас. Но спорить не стала, чем снова удивила Снейпа. Вместо этого девчонка снова забралась в свое кресло, где свернулась, подтянув коленки к самому подбородку. — Что это вы удумали? — мрачно поинтересовался Северус. — Посижу с вами до утра, — прозвучало как само собой разумеющееся. На мгновение невыразимец опешил, совершенно не ожидая от нее подобного чрезмерного беспокойства. Он привык быть один, привык справляться со всем самостоятельно. Даже последние годы, проведенные на службе в Отделе Тайн в плотном сотрудничестве с Авроратом, где всегда были те, кто мог и готов был прийти на помощь, Северус по привычке старался все делать сам. С людьми ему было тяжело. Даже сейчас, если бы не понимание, что сам он не справится с паршивой раной и не спустится полупарализованный по ступенькам в подвал к своим запасам, Снейп бы ни за что не аппарировал к Грюму. Он прекрасно знал, что многие авроры, несмотря на то, что им приходилось сотрудничать, делали это только по приказу, а не потому что действительно доверяли новому союзнику. Еще бы, хотя Визенгамот его оправдал, Северус Снейп так и остался для магического мира убийцей великого Альбуса Дамблдора. Возможно, так было нужно, но сути дела это не меняло. Убийство есть убийство. Самое смешное, что Северус был согласен с этой простой сентенцией. Иногда ему казалось, что он мог бы придумать иной способ спасти неугомонного старика от проклятия, просто ему не хватило времени и сил, которые в основном уходили на то, чтобы не провалиться перед Темным Лордом. А иногда казалось, что Альбус просто устал жить. — Об этом не может быть и речи, мисс Грейнджер, — рявкнул он. — Ступайте наверх. Насколько знаю, в этом клоповнике есть вторая спальня. Конечно, «клоповник» был не в пример лучшего его собственного дома в Коукворте, но кого это волновало? — Но… — Никаких «но», мисс Грейнджер, — устало возразил Северус, не дав ей закончить. — Ступайте. Она еще посверлила его возмущенным взглядом, но снова не стала спорить, за что Снейп был очень благодарен. Сил на это у него действительно не было, неимоверно хотелось спать. Когда девушка уже приблизилась к дверям, он окликнул ее. Наверное, нужно было поблагодарить… — Мисс Грейнджер? Гермиона обернулась, и теперь возмущение сменилось искренним беспокойством. Девушка стояла и смотрела на него, чуть наклонив голову к плечу, а в светлых карих глазах плескалась тревога — но боялась она не его, а за него. Чтобы понять это, не нужна была даже легилименция. Видеть, что кто-то тревожится о нем, было чертовски непривычно — настолько, что Северус даже смутился. — Доброй ночи, — выдавил он из себя вместо благодарности. — Доброй ночи, сэр, — едва слышно ответила мисс Грейнджер, и в этот раз ему почудилось разочарование в ее голосе.