I
16 октября 2001 года, вторник
На поверку то, что издалека в темноте они приняли за блэкхаус, оказалось остовом одного из маленьких двухкомнатных коттеджей, именуемых местными батт-энд-бен. Когда они наконец взобрались на очередной холм, Гермиона продрогла насквозь. Мантия неплохо защищала от ветра и вполне справлялась со своей задачей, пока не пошел снег. Поначалу, пока еще не успело похолодать, мантия успела отяжелеть от налипшего и натаявшего снега. Но постепенно становилось все холоднее… Снейп тоже скорее всего страдал от тех же проблем, да и нога его наверняка сильно беспокоила, однако гордец старательно делал вид, что все в порядке. Складывалось ощущение, что еще несколько лет назад одну из комнат коттеджа использовали в качестве горного убежища. Вместо давным-давно обвалившейся кровли над половиной дома были прилажены металлические листы и даже сложены относительно новые стропила для поддержки. Северус толкнул дверь плечом и пропустил вперед Гермиону и Сира. Вот уж кому непогода была нипочем, так это псу. Не приходилось сомневаться, что он довел бы людей назад, если бы Снейп не расшиб ногу. Как только незадачливые путники оказались внутри, стало понятно, что в доме давно никто не бывал. В целом убранство напомнило убежище, где они нашли пузырек от Оборотного зелья: одно-единственное крошечное окно, много лет назад лишенное стекол, забрано таким же листом, что и крыша, очаг больше напоминал костровище — давно пустое. Гуляющий вокруг сквозняк растащил даже остатки пепла и золы. Зато над очагом сохранилась самодельная высокая тренога для подвешивания котелка над огнем. Стол в углу, лишившись двух ножек, завалился набок и погреб под собой кривую лавку. Кто-то — местные, поддерживавшие раньше дом в состоянии, пригодном для ночевки, или же сами постояльцы — притащил в дом пару камней, успевших за годы врасти в землю, и бросил между ними обточенное бревно. К удивлению Гермионы, стоило Снейпу зажечь фонарь, как под крышей она увидела подвешенную масляную лампу — очевидно, пустую. Местами из-под стен пробивалась успевшая набить оскомину своим унылым видом пожелтевшая осенняя трава. — По крайней мере, здесь сухо, — вздохнула Гермиона. Снейп стоял, навалившись плечом на стену, и избегал наступать на поврежденную ногу. — Сэр, вам надо присесть. И неплохо бы осмотреть вашу ногу. — Нога как нога, мисс Грейнджер, — недовольно проворчал он и поковылял в сторону стола-инвалида, — не хуже и не лучше других. Да и что вы там надеетесь увидеть? Просто угодил нервом на камень. Вы что-нибудь можете с этим сейчас сделать? — Нет… — Ну и к чему тогда сотрясать воздух? Она не успела ничего ответить, как Снейп, стянув винтовку с плеча, врезал прикладом в столешницу, разбив иссохшие доски так, что щепки брызнули в разные стороны. — Мы здесь до утра и то в лучшем случае, мисс Грейнджер. Помогите мне с костром — я видел, что вы на кой-то черт брали спички. Вот и думай: то ли похвалил, то ли отругал за возню со сборами. Доски ожидаемо оказались несколько сыроватыми, так что щепки очень пригодились для розжига. Неловко отставив в сторону ушибленную ногу, стараясь при этом не тревожить колено и опираясь на винтовку, Снейп опустился на бревно и потянулся к костровищу. Гермиона, державшая теперь фонарик, видела, как он поморщился от боли, но не издал ни звука. — Спички, значит, я взяла «на кой-то черт», — не удержалась девушка от комментария, когда он вытащил откуда-то из недр мантии выпуск «Пророка», — а тащить с собой газету — нормально? Мужчина медленно поднял на нее лицо со сведенными бровями, но ничего не сказал, однако Гермиона передернула плечами под этим тяжелым взглядом. Ну действительно, зачем ему газета? Конечно, может, читал перед сном и по привычке сунул в один из внутренних карманов… — Вы так и будете стоять столбом или подадите хотя бы одну доску, пока щепки совсем не прогорели? Впервые за последние дни Гермионе захотелось придушить напарника — а лучше как следует садануть ему по колену. — Вы так говорите, будто этот костер нужен только мне, — пробурчала она, подавая Снейпу доску, которую он тут же разбил прикладом и подбросил обломки в огонь. Для волшебника он слишком хорошо разбирался в разведении огня без магии. — Вот именно, что не только вам, — не поднимая головы, ответил напарник. Когда костер более или менее разгорелся и от огня пошло желанное тепло, он неловко поднялся на ноги — опять не без опоры на винтовку. Стянув мантию с плеч, Северус расправил ее и устроил поверх треноги сушиться. Когда он протянул руку к Гермионе, она от неожиданности не сразу поняла, чего Снейп ждет, и недоуменно уставилась на него. — Вашу мантию, мисс Грейнджер, — с мученическим вздохом потребовал мужчина. — Она вас сейчас все равно не согреет. И сядьте уже. После того, как Снейп развесил их мантии, костер оказался почти скрытым от них, но даже через ткань до Гермионы доходила волна тепла от небольшого огня. Сир устроился рядом на утоптанном земляном полу, уложив длинную морду поверх скрещенных лап. Девушка с опаской наблюдала, как напарник опускается обратно, по-прежнему не сгибая ногу. — Я сейчас! Вскочив с места, Гермиона обшарила рюкзак в поисках пакета с сэндвичами, вытащила их и, вручив в руки мрачно наблюдавшему за ней Снейпу, вылетела на улицу. Первый же порыв ветра бросил в лицо колючую метель, но сейчас это мало волновало. Наклонившись, она осторожно нагребла в пакет снега, который в этот раз и не думал таять. — Вот, это хотя бы немного снимет отек и боль, — со всей решительностью, на которую была способна, заявила Гермиона, протягивая пакет со снегом Снейпу, взиравшему на нее снизу вверх. Было непривычно. В руках он по-прежнему держал сэндвичи. — Давайте их мне. Поужинать тоже было неплохо. Поглядывая на Снейпа, пристраивавшего пакет на колене, девушка достала из рюкзака термос с горячим чаем. Сир, учуяв запах еды, поднял голову с лап и вопросительно уставился на хозяйку сквозь топорщащуюся на переносице шерсть. Улыбнувшись, она протянула гончаку один из сэндвичей, который тот взял пастью с предельной осторожностью. Гермиона с опаской поглядывала на Снейпа, не решаясь при этом лезть к нему с расспросами о самочувствии. Он сидел, опершись спиной об стену и перекинув ноги по разные стороны бревна. Глаза прикрыты, но невыразимец не дремал. В полумраке дома тени еще четче обрисовали грубоватые черты лица, делая Снейпа старше своего возраста. Бороду уже было пора привести в порядок, но его это, кажется, ни капли не волновало. — Вы снова пялитесь, — спокойно сказал он, не открывая глаза. — Мисс Грейнджер, на мне что, узоры какие-то? — Хотите сэндвич, с… Северус? — брякнула она от неожиданности. Аластор был прав. В конце концов, они были не только бывшими профессором и студенткой, но и соратниками по Ордену. Аластор, Артур, Римус, Кингсли — все они были старше, но ко всем обращались не так формально, как она к Снейпу, всегда стоявшему наособицу. Напарник медленно открыл глаза и вздернул бровь. Хотя было сложно что-либо толком разглядеть, Гермионе привиделось на миг, будто Снейп дернул уголками губ в одной из своих попыток улыбнуться. Ожидаемой волны возмущения и лекции о соблюдении субординации не последовало, вместо этого мужчина просто кивнул. Гермиона поспешно протянула ему сэндвич с ветчиной и сыром, после чего сама села рядом. Отвинтив крышку термоса, она налила в нее теплый сладкий чай и сделала первый глоток, прежде чем приступить к еде. Ели молча. Гермиона невольно возвращалась в воспоминаниях в те минуты, что провела стоя около покосившегося сарая, и никак не могла отделаться от ощущения, будто в этот самый момент на них откуда-нибудь с крыши свалится Фенрир. Сейчас, после пережитого, спонтанная экспедиция Снейпа казалась ей сущим сумасшествием. Тогда, в тепле и безопасности дома, да еще и подстегиваемая эйфорией после разговора с детективами, она, пожалуй, даже с радостью приняла идею отправиться в холмы. Ее наивная надежда на то, что в обществе Снейпа не случится ничего плохого, тоже никуда не делась. Этот человек парадоксальным образом и вопреки собственному дурному характеру внушал чувство защищенности. Ведь он столько лет водил за нос Темного Лорда — фигурально выражаясь, — столько лет не давал им с Гарри и Роном полной ложкой хлебнуть последствий сомнительных решений… И, несмотря на его собственные признания, фактически пожертвовал собой в попытке исправить старую ошибку. Да, катастрофическую, но ведь далеко не каждый на его месте так далеко зашел бы на пути искупления. Назвать Снейпа хорошим человеком было сложно, но и записывать в плохие — тоже неверно. Согреться толком никак не выходило и, поднявшись, Гермиона принялась расхаживать туда-сюда по небольшой комнате, в которой они оказались заперты на ночь. — Лучше проверьте, не высохли ли мантии, — раздался из-за спины раздраженный голос. Мантии действительно достаточно просохли, чтобы их можно было надеть без угрозы окончательно околеть. За стенами полуразрушенного коттеджа ветер завывал, казалось, куда более угрожающе, нежели пока они сидели дома у камина. Зато теперь, когда костер оказался полностью открыт, стало заметно теплее. Завернувшись в приятно нагретую мантию, Гермиона подала Снейпу его необъятную хламиду, оказавшуюся очень тяжелой. Северусу же пришлось вновь встать, чтобы одеться. Было заметно, как он кривился, опираясь на ногу, но все же осторожно сделал пару шагов на проверку. — Сможете завтра дойти до дома? — поинтересовалась Гермиона, поглядывавшая на него с тревогой и готовая вот-вот сорваться с места, чтобы хотя бы попытаться поддержать Снейпа, если он оступится. — А у меня есть выбор, мисс Грейнджер? — он, кажется, не собирался изменять стиль общения, несмотря на ее попытки. Гермиона вдруг почувствовала себя виноватой за отказ полететь на метле. Тогда бы они сумели опередить метель и давным-давно сидели дома. И Снейп бы не повредил ногу. — О, да Мерлина ради! — неожиданно рявкнул напарник. — У вас такое траурное выражение лица, будто я снова умирать собрался. Или грустите о собственной незавидной судьбе на эту ночь, мисс Грейнджер? Вы же столько времени кочевали с палаткой и двумя имбецилами — должны были привыкнуть к подобным неудобствам. — Я ненавижу мерзнуть, — прошептала она, — пожалуй, больше всего на свете. Намерзлась за те месяцы на всю жизнь… И, если бы я согласилась воспользоваться метлами, все могло бы получиться по-другому. Помедлив с ответом, Снейп бросил в огонь еще одну сломанную пополам доску и поворошил костер ножкой стола. Все так же молча он снял только что надетую мантию и протянул ее Гермионе. — Берите, мисс Грейнджер. — Я вовсе не думала выпрашивать у вас мантию, сэр! — она почувствовала, как заалели щеки. Очевидно, Снейп превратно истолковал ее жалобы. — Куда же делся «Северус»? — усмехнулся он, а Гермиона подумала, что краснота, скорее всего, уже добралась и до ушей, благо прикрытых волосами. — Я не думал, что это ваш коварный план, так что берите уже мантию и не мерзните. Не хватало еще лечить вас потом — перцового зелья осталось не так уж и много… Да берите уже! Последние слова он едва ли не прорычал, и Гермиона, опасаясь сердить его в ответ на приступ неожиданного внимания, почти выхватила мантию у него из рук. Отчего-то складывалось ощущение, что Снейп и сам не знал, куда деваться, смутившись собственного благородства. — А вы сами? — все же подала голос Грейнджер, наблюдая, как он вновь неловко пытается сесть, не согнув колена и придерживаясь за стену. — Я полжизни провел в подземельях и привык к холоду, мисс Грейнджер. — Но это ведь не значит, что он вам нравится. Кому вообще может нравиться мерзнуть? Снейп ответил долгим ничего не выражающим взглядом, но в очередной раз промолчал. Сир подполз на пузе ближе к Гермионе и блаженно вздохнул. То, что пес, еще недавно злобно скалившийся, теперь мирно лежит рядом, успокаивало, и Гермиона ласково потрепала их защитника по ушам. Напарник оказался прав — она начала согреваться, а вместе с тем стало клонить в сон. Чтобы не уснуть, девушка завозилась, твердо вознамерившись вернуть Снейпу его мантию. Такими темпами ее действительно должно было сморить, но спать в подобной ситуации не казалось разумным, пусть она была и не одна. Северус одарил ее сумрачным взглядом исподлобья, когда она встала над ним, протягивая тяжеленную мантию. — Что-то не так? — тихо спросил он. — Я согрелась, спасибо, сэр. Было бы невежливо злоупотреблять вашей добротой. В этот раз он не стал ни спорить, ни вставать, а просто забрал мантию и набросил ее поверх плеч, не трудясь расправлять. Должно быть, нога беспокоила его сильнее, чем он хотел показать. — Как ваше колено, сэр? — поинтересовалась Гермиона. Она чувствовала неловкость, до сих пор смущенная его добротой, но молчать было выше ее сил. Разговор ситуацию не улучшал, скорее наоборот, но хотя бы позволял отогнать сонливость. Время уже, должно быть, перевалило за полночь, а в этот час в последние дни она привыкла укладываться и хотя бы пытаться уснуть. Как правило, безрезультатно. Но по закону подлости или же благодаря пережитому стрессу, сегодня ее практически валило с ног. — Бывало и хуже. По обыкновению немногословно. Развивать тему и спрашивать, когда его ноге приходилось еще хуже, Гермиона сочла невежливым. Снейпу их разговоры всегда были без надобности, и девушка понимала, что он просто терпел, отвечая на ее вопросы, подчас и заданные-то без особой цели, только бы не молчать — в его обществе тишина зачастую была особенно давящей. Мягко улыбнувшись напарнику, Гермиона вернулась на свое место на противоположном конце бревна. Пламя в костре то уменьшалось, то наоборот набирало новую силу, когда Снейп подкидывал доски. Оставалось надеяться, что обломков стола и лавки хватит на ночь. Светало довольно поздно, но главное было переждать метель. Самое обидное, что, по сути, они потратили время и силы впустую, не узнав ничего нового, только прошли очередной круг. Вся эта операция в Гленн Дубе все больше и больше начинала напоминать их слепые блуждания в поисках крестражей. Окончательно погрузившись в свои мысли, Гермиона не заметила, как задремала, и очнулась, только почувствовав, что заваливается вперед. Снейп отреагировал быстрее и, резко подавшись вперед, подхватил ее под плечи. Девушка даже сквозь сон слышала, как он ругнулся себе под нос — оставалось только гадать, из-за ее неловкости или же из-за ноги. — Я… простите, сэр. — Как вы только выжили в обществе Поттера и Уизли, если вас считают самой разумной из всей троицы?! — прошипел Снейп. — Передержать бифштекс — это одно. А вот зажарить себе лицо, упав в костер, — совсем другое!II
Глядя на него, девчонка сонно моргнула. Можно подумать, это он был виноват, что она почти загремела физиономией в костер. Достаточно было ее невозможным волосам попасть в огонь, и Гермиона Грейнджер вполне могла превратиться в факел. Греться таким способом Северус пока что был не готов, сколько бы ни ворчал и ни пытался спровадить ее в Лондон и даже несмотря на то, что теперь от чересчур резкого рывка колено, едва было успокоившееся, снова запульсировало горячей болью. Удостоверившись, что мисс Грейнджер восстановила равновесие, Северус убрал руки и опять сдвинулся к стене. — Я задумалась, — пробормотала горе-напарница, — только и всего. — Очутиться лицом в костре было бы особенно обидно, раз уж вы задумались, — процедил он. Грейнджер смотрела растерянно и обиженно — она наверняка не ожидала колкостей после воцарившегося между ними нейтралитета. Девчонка совсем не изменилась в лице, но что-то в ее взгляде заставило Северуса почувствовать себя скотиной сильнее обычного. Узнав гриффиндорскую всезнайку получше, он мог быть уверен, что она испереживалась, когда ждала его возле сарая. И сейчас тоже наверняка тревожилась за его ногу, будь она неладна. При более близком знакомстве с мисс Грейнджер Снейп не без удивления отметил ее искреннюю сострадательность — взять, к примеру, хотя бы того же подобранного пса, ее постоянное беспокойство, что он, взрослый мужчина, мерзнет без шапки… С одной стороны, это смертельно раздражало. С другой, очень давно никто не беспокоился о нем в таких мелочах. Это было… необычно. Не стоило к тому же забывать, что в округе бродил Сивый, и одного этого факта должно было хватить для постоянного напряжения. Особенно для мисс Грейнджер. Сколько бы женщин на ее месте уже приняли его настойчивое предложение вернуться в Лондон? Северус никогда не считал безрассудную гриффиндорскую храбрость достоинством. Скорее уж крайней степенью тупости. Но, зная мотивы девушки, не мог ее не уважать — пускай и молча. — Если уж вы засыпаете, садитесь ближе, чтобы мне не пришлось снова за вами прыгать. Северус изо всех сил старался не тереть колено. Это никак не помогло бы справиться с болью, и демонстрировать в очередной раз слабость не хотелось. Мисс Грейнджер и так уже видела чересчур много. Угораздило же его так нелепо поскользнуться… Напарница и сама несколько раз почти упала, но все же смогла устоять, а ему хватило одного неловкого шага. Пора бы уже смириться со своей катастрофической невезучестью. Девушка недоверчиво покосилась на него, но все же подсела ближе, еще плотнее укутавшись в мантию. Когда она пожаловалась на холод, Снейп не смог остаться безучастным. Он чувствовал вину за столь необдуманную вылазку — его гнало вперед не только беспокойство о Фенрире и грядущем полнолунии в конце месяца, обещавшем совпасть с ненавистным Хэллоуином, не только тяга поскорее покончить с делом. Во многом виновата была и его болезненная гордость. Как последний кретин он позволил ударить себе в спину собственным же проклятием. Едва ли не у него под носом проклятый оборотень устроил логово. Не говоря уж о том, что он, Северус Снейп, до сих пор даже представить не мог, чем вызвана была магическая аномалия Гленн Дуба. И в очередной раз его поспешность поставила под удар не только его самого — о себе Северус уже давно не переживал. Он не надеялся пережить войну. Да, признаться, и не должен был. Никак не получалось привыкнуть, что рядом постоянно кто-то есть. Всю взрослую жизнь Снейп прожил один — с того самого дня, как они с Альбусом инсценировали смерть Эйлин. Мать и до того не желала с ним общаться, узнав, что единственный сын связался с последователями Темного Лорда, а уж когда Северус был вынужден сознаться в смертном приговоре, выписанном подруге детства… Мать никогда на него не кричала, но в тот момент Снейпу этого хотелось. Даже преисполненный брезгливости взгляд Дамблдора, каким старик одарил его во время встречи на холме, не шел ни в какое сравнение со взглядом черных глаз Эйлин Принц. С того самого дня она жила в безопасности под чужим именем, но сына так и не простила — на это у нее были свои причины. Снейп подкинул в костер еще досок. Разводить сильный огонь он опасался по двум причинам: что не хватит топлива на всю ночь и что отсветы пламени могли заметить через зазоры в двери и крыше. Не имея возможности нормально передвигаться, Северус подрастерял решимость встретиться с Долоховым. Точнее, в одиночку старик, да еще и лишенный возможности использовать магию, как ему того хотелось бы, не пугал Снейпа. Другой вопрос, что, понимая свое сомнительное положение, Антонин едва ли стал бы расхаживать по долине в одиночку. В том, что Фенрира надолго могли оставить одного, без присмотра, Северус тоже сильно сомневался — даже пока жив был Темный Лорд, оборотень, не чувствуя постоянного контроля, частенько сдавался на милость звериной сущности не только в полнолуние. Немаловажным вопросом оставалось, кого тогда в Сером переулке Снейп поразил проклятием. И жив ли еще неизвестный. Уловив краем глаза движение со стороны мисс Грейнджер, Северус было приготовился вновь ловить ее, но девчонка, вопреки его ожиданиям, даже не проснувшись, привалилась к нему боком и что-то пробормотала сквозь сон. Удивительное дело. Дома она толком не могла уснуть, а тут второй раз вырубилась, стоило только присесть. У самого Северуса сна не было ни в одном глазу. Еще более удивительным было, как она, совсем недавно шарахавшаяся едва ли не от любого его движения в ее сторону, сейчас спокойно сопела, привалившись плечом и головой к его груди. Мужчина сидел не шевелясь, толком не понимая, почему не разбудит и не одернет девицу. Ее волосы, не прикрытые ни шапкой, ни капюшоном, лезли ему в лицо, а тихое сопение было сомнительным аккомпанементом к шуму ветра за стеной и редкому дребезжанию кровельных листов. Казалось, даже через многочисленные слои одежды он чувствовал ее живое тепло. В какой-то момент мисс Грейнджер вздрогнула и нахмурилась во сне, вновь пробормотав что-то абсолютно невнятное. Снейп закатил глаза. Кто знает, сколько еще могла продлиться их мнимая идиллия, если бы Северус не был вынужден пошевелиться и подкинуть в костер досок. Он честно терпел до последнего, но совершенно не хотел еще раз возиться с розжигом. Придержав мисс Грейнджер за плечо, мужчина наклонился вбок, чтобы поднять очередной обломок. Гермиона непременно бы свалилась с бревна, если бы не его поддержка, — вместо этого она вздрогнула и открыла глаза. На осознание произошедшего ей потребовалось не больше секунды. Светло-карие глаза расширились то ли от удивления, то ли от осознания собственной беспечности. Но на миг даже без легилименции Северус сумел увидеть в ней почти первобытный страх жертвы. — Я… сэр… это… — принялась лепетать мисс Грейнджер, вскочив с места. — Вы устали, только и всего, — прервал поток невнятных бормотаний Северус. — Для меня лично подобный расклад куда предпочтительней перспективы снова ловить вас. — Я не буду спать, — судя по тону, она сама не верила в только что сказанное. Снейп тяжело вздохнул. С одинаковой вероятностью можно было предположить, что девушка испугалась его и как мужчину, и как желчного типа, готового отчитать за малейшее проявление слабости или даже банальной человечности. Или, что вероятнее, всего сразу. — Мисс Грейнджер, — тихо начал он, тоже поднявшись на ноги, но не спеша делать хоть шаг в сторону Гермионы, — я не причиню вам вреда. При всех моих недостатках — я не Сивый. Северус затруднялся объяснить, отчего его так задел страх в глазах девушки. Не ее обычная боязнь, что он в очередной раз проедется по ее внешнему виду или просто отвесит нелицеприятный комментарий, а тот самый страх, скорее даже ужас, который так часто видел в глазах жертв Пожирателей Смерти. Страх неминуемого. Должно быть, подсознательно она до сих пор видела в нем убийцу, как бы ни старалась разумом подавить это осознание. Его слова застали девчонку врасплох. Мисс Грейнджер явно ожидала от него чего угодно, но только не подобных слов. Она даже как-то обмякла в растерянности, однако почти сразу взяла себя в руки и решительно тряхнула головой. — Я ничего подобного и не думала о вас, сэр. — С учетом моей биографии это было не странно, — хмыкнул Северус. Напарница окончательно совладала с собой и теперь смотрела на него испытующе, словно прикидывала, может ли верить уже услышанному и тому, что еще услышит. — Я знаю, что вы… не насильник, — наконец сказала она. — Иначе бы не согласилась отправиться с вами. И я понимаю, что вы скорее лаете, но не кусаете. Однако и ждать от вас какой-то чуткости было бы странно — так что, прошу, не принимайте мой испуг на свой счет, сэр. Я просто не сразу поняла, что происходит и где вообще нахожусь. Она помолчала, переминаясь с ноги на ногу, но все-таки решилась снова подойти к Снейпу. Подойти настолько близко, что ей приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в лицо. Северус нахмурился в ответ, но скорее по привычке, нежели сердясь на ее слова, — демонстративный жест доверия не на шутку его смутил. — Прекрасно понимаю, что вы могли бы здорово испортить мне жизнь в последние недели. Спасибо, что не стали, сэр. В воздухе повисло невысказанное «еще сильнее». Почему у него возникло ощущение, что девчонка пыталась его успокоить? Северус только и смог, что кивнуть.III
Когда Гермиона выглянула наружу, чтобы вновь набрать пригоршню снега, обнаружила, что его навалило уже по щиколотку. Судя по тому, как похолодало на улице, не приходилось надеяться, что все успеет растаять до утра. Еще больше опасений вызывала способность Снейпа добраться до их дома по снегу, слой которого к утру такими темпами должен был только увеличиться. Зато Сир оказался рад такой погоде и принялся возить мордой по снегу, будто пытался умыться. Помимо воли Гермиона улыбнулась, глядя на такого строгого обычно пса. Снейп может отрицать сколько угодно, но они с гончаком были поразительно похожи не только внешне. Ее собственное поведение заставляло задуматься. Гермиона, не считая Снейпа сколь-нибудь приятным человеком, не могла отрицать его положительные качества. Назвать его трусом или дураком просто язык не поворачивался, он мог быть преданным до самого конца, как они все узнали после войны. Готов был идти на жертвы — пусть и ради какой-то сумасшедшей нездоровой привязанности, приправленной непроходящим чувством вины. Гермиона ему доверяла — в ее положении было невозможно иначе. Так и спятить недолго, если постоянно оглядываться на единственного человека, все время находящегося рядом. Сегодня и вовсе позволила себе расслабиться до такой степени, что… Боже, как стыдно-то. Гарри приступ хватит, когда она расскажет, что использовала Снейпа в качестве подушки. Еще более странным было, что их бывший профессор даже не подумал ее будить и читать нотации после. Его последующие слова звучали, как оправдание. Можно было даже подумать, словно ему не все равно, что она о нем подумает. И его явно расстроил ее страх — пусть и неосознанный. Гермиона уже думала вернуться в дом, когда Сир вдруг вскочил и напряженно уставился куда-то в темноту, пригнув голову. Девушка почувствовала, как внутри все холодеет — и на этот раз не от пронизывающего ветра. — Идем, — прошептала она псу, вместе с тем утягивая его за ошейник в их убежище. Сир нехотя, но все же повиновался. — Что не так? — первым делом спросил Снейп при виде нее. Пора бы научиться контролировать свои эмоции. Еще не дождавшись ответа, он потянулся к винтовке, прислоненной к стене рядом. В этот момент Гермиона со всей ясностью поняла, что невольно переложила на Снейпа свою обычную задачу быть самой умной, самой предусмотрительной. Было непривычно, но она так устала тащить все на себе… Как Дамблдор справлялся с куда более тяжелой ношей десятилетиями? — Кажется, Сир кого-то заметил в метели, — тихо сказала Гермиона, подсаживаясь к напарнику поближе и подавая ему пакет со снегом. — Вот, сэр. Снейп покосился на пса, который хоть и улегся около огня, но оставался настороже — голова поднята, нос подрагивает, шея и спина напряжены, чтобы сорваться с места в один миг. По крайней мере, Сир не рычал, как было в сарае, когда учуял волчью шерсть. Взяв одной рукой пакет со снегом, напарник устроил его на колене, при этом второй продолжая сжимать винтовку. Сейчас между ним и Сиром было такое поразительное сходство — во всем, начиная от напряженной позы и заканчивая тем, что Снейп точно так же принюхивался, — что Гермиона почти готова была рассмеяться. Правда, вовсе не была уверена, что смех не был бы нервным. Шорох возле стены дома — изнутри — услышала даже она. Снейп и Сир синхронно вскочили, при этом было слышно, как невыразимец выругался себе под нос. Дирхаунд одним прыжком оказался возле стены, некогда разделявшей комнаты изнутри, а теперь выходившей на улицу и завалы второй половины дома. Глухо рыча, он принялся драть лапами пробивавшуюся из-под стены траву. — Сука! — раздался свистящий голосок непонятно откуда. Снейп молча отстранил Гермиону себе за спину и передернул затвор винтовки. Видимо, его посиделки с пособием по маггловскому оружию не прошли даром. Сир прекратил свои старания и поднялся, опершись лапами на стену. Пес смотрел куда-то наверх, так что и Снейп с Гермионой были вынуждены задрать головы к стропилам. На них сверху вниз злобно глазел зверь, больше всего напоминающий хорька-переростка. Поняв, что его заметили и люди, он оскалился и заскакал между стропилами в противоположную сторону. — Какого черта тут делает джарви?! — изумилась Гермиона. Снейп позади нее хмыкнул, и девушка услышала, как он вернул винтовку к стене. — А что вас удивляет? Эти засранцы живут повсеместно. А тут можно и курицу у фермера стянуть, и в деревне чем-нибудь поживиться, — Гермиона была удивлена, услышав, как напарник посмеивается. Он умеет смеяться?! — Уверен, у местных забулдыг есть масса историй, как им спьяну привиделся говорящий хорек. Из дальнего темного угла под крышей послышались приглушенные разрозненные ругательства, когда Сир ринулся туда. Гермионе пришлось вновь успокаивать разошедшегося охотника и тащить его к огню. Пес недоуменно таращился на нее из-под мохнатых бровей. — Черт-те что, — недовольно пробормотала она. Снейп ухмыльнулся в ответ, но ничего не сказал. Гермиона достала термос, где еще осталось немного чая. — Хотите чая, сэр? — Нет, спасибо, — отказался напарник, усаживаясь обратно и вытягивая больную ногу с очередным тихим ругательством, в ответ на которое из-под потолка раздалось раздраженное шипение. Сир коротко скульнул и оглянулся на Гермиону, будто просил разрешения все же загнать мелкого наглеца. Девушка улыбнулась, но покачала головой. Их запасы топлива для костра, несмотря на старания Снейпа расходовать его аккуратно, таяли на глазах. Гермиона укуталась поплотнее в мантию, пытаясь согреться после похода на улицу, когда почувствовала, как на плечо опустилась тяжелая шерстяная ткань. В этот раз Северус не стал снимать мантию — наверняка ему тоже было холодно, особенно с учетом, что сидел у стены, — а просто накинул на нее. — Я понимаю, как это выглядит, — серьезно сказал он, — но и вы должны были заметить, что на улице холодает. Гермиона молча подсела к нему бочком. Было глупо скрывать, что после произошедшего в мэноре она с опаской и недоверием относилась ко всем мужчинам — даже знакомым. Понимала, что это глупо, но поделать с собой ничего не могла. И тем страннее было ее сонное и неожиданное доверие к Снейпу. Но он правда не выглядел опасным. По крайней мере, в этом смысле. Девушка обхватила полу его мантии, стараясь укрыться, в то время, как Снейп закутался во вторую часть. — Вы знаете, что это я подожгла вашу мантию тогда, во время матча по квиддичу? — сонно спросила Гермиона через некоторое время, как раз вновь пригревшись у разгоревшегося с новой силой огня, когда Снейп подкинул еще досок. — Знаю, — с некоторым раздражением ответил он. — Альбус рассказал мне после торжественного пира в том году. Вам не кажется, что гриффиндорцам слишком многое сходило с рук? Снейп вопросительно выгнул бровь, глядя на нее из-под полуприкрытых век, но при этом не выглядел злым, скорее, как человек, начавший разговор на излюбленную тему. — Мы думали, что вы охотитесь за философским камнем и пытаетесь убить Гарри… — Ах, да, вы думали. — Вы дали массу поводов для подозрений! — Одиннадцатилетним идиотам, разумеется. Гермиона фыркнула. Ее снова начало клонить в сон, а разговор позволял оставаться в сознании. — Почему вы тогда не сказали о своих подозрениях относительно Квиррелла Дамблдору? — пробормотала она, пытаясь еще немного натянуть на себя его мантию. — Альбус был в курсе — именно он и попросил меня приглядывать за Квиринусом, — пожал плечами напарник. — Мы учились в одно время в Хогвартсе и в школьные годы даже немного общались. Уж не знаю, каким чудом он еще тогда не примкнул к Темному Лорду. — Почему? — Квиррелл всегда был амбициозен, но ему постоянно чего-то не хватало. В основном, уверенности, зато вот гонору и высокомерия было хоть отбавляй… — Снейп помолчал, наверняка задумавшись о своем. — Такие обычно и становились последователями Темного Лорда. Гермиона понимала, что о следующем вопросе, скорее всего, пожалеет, но в попытке все же лучше понять напарника, не могла не спросить: — А вы, сэр? Снейп медленно перевел на нее взгляд — пустой и ничего не выражающий. — Что — я? — Почему вы присоединились к Темному Лорду? — Вы и так знаете ответ, мисс Грейнджер, — Гермиона приложила все усилия, чтобы выдержать его практически безжизненный взгляд, какого не должно быть у живого человека. Было не трудно понять, что разговор этот не доставляет Снейпу ни малейшего удовольствия, но он почему-то не торопился его прервать. — Но извольте: месть Поттеру-старшему, желание получить Лили. И, как только что сказал, был высокомерен, но высокомерие это мне ничем не помогло. Может, вы не знали, но в те годы Темный Лорд не был еще таким чудовищем, каким знали его вы. Точнее… Вероятно, был, но мы видели его совсем другим. Думаете, столько чистокровных волшебников пошли бы за откровенным монстром? Северус замолчал и потер переносицу. Час был уже очень поздний, он тоже должен был устать, да и нога… — Но Дамблдор поверил вам, — тихо продолжила она, украдкой разглядывая мужчину рядом, — что вы действительно любите Лили Поттер и что раскаиваетесь. — Не забывайте, что Дамблдор был легилиментом — так что дело тут было не только в доверии. Он точно знал. К тому же Альбус хорошо помнил мою мать, чтобы понять, что и она не рада моему выбору. — Но ваша мать была чистокровной волшебницей, — Грейнджер решительно не могла взять в толк, к чему он ведет и при чем тут Эйлин Принц. Снейп раздраженно раздул ноздри и, словно стараясь сдержаться, огладил растрепанную бороду. — Все обвиняют чистокровных в узости мышления и предубеждениях. А сами вы сильно отличаетесь? — мужчина пристально уставился на Гермиону. — Не все чистокровные семьи поддержали Темного Лорда. Не все чистокровные семьи богаты — но это вы знаете благодаря Уизли. Не все чистокровные волшебники… равны. Понятнее не становилось. Гермиона хотела бы задать массу вопросов, но чутье подсказывало ей, что в таком случае Снейп точно ничего не скажет, а то и пристрелит ее. А так, кажется, он в кои-то веки был готов говорить сам. Правда, пока что происходящее скорее походило на очередную попытку оттолкнуть ее, как было во время его исповеди относительно гибели Поттеров. — Вы знаете мою историю благодаря неумной болтливости вашего дорогого дружка, мисс Грейнджер, — процедил Северус, не отводя взгляда. — Так что скажите, почему чистокровная волшебница могла выйти замуж за маггла и столько лет терпеть не самое лучшее обращение? На ум не шло ни одного варианта, кроме как такой же нездоровой любви к мужу, какая впоследствии была у ее сына к подруге детства. Но что-то подсказывало, что она слишком романтизирует. Или драматизирует. Гарри упоминал, что видел в воспоминаниях Снейпа, как его родители ругались, но теперь, когда он сам озвучил не лучшее отношение отца к матери, девушка невольно задумалась, откуда брали начало их мелкие бытовые конфликты в начале совместного проживания. Так и не дождавшись ответа, Снейп криво ухмыльнулся. Гермиона же почувствовала себя невероятно тупой, как бывало, когда читала его едкие комментарии на полях эссе. — Моя мать, мисс Грейнджер, настолько слабая волшебница, что мало чем отличается от сквиба — подобные дети всегда были позором для чистокровной семьи, — мужчина наклонился вперед и подался к ней, как будто пытался тем самым испугать совсем недавно доверившуюся ему во сне девушку. — К счастью — или наоборот, уж не знаю, — мать — единственный ребенок в семье. А кроме нее Принцев и не осталось. — Ваша мать жива? — только и смогла выдавить из себя девушка. Вся эта странная и неожиданная исповедь совершенно выбила ее из колеи. Снейп не производил впечатления человека, делающего что-то просто так, — к чему тогда был этот рассказ? Она вообще слабо понимала, как они перешли от разговора о подожженной мантии и Квиррелле к Эйлин Принц. Странно было слышать от одного из сильнейших волшебников современности, что его родная мать практически лишена возможности колдовать. И как, должно быть, было ей тяжело узнать, что единственный сын примкнул к числу тех, кто и за человека-то ее не считал? Между тем Снейп и сам выглядел несколько удивленным собственной откровенностью. У Гермионы же просто голова шла кругом. — Да, но это уже совершенно не ваше дело. — Херня-то какая, — раздалось сверху. Можно было быть уверенной, что имей Снейп возможность воспользоваться магией, от наглого джарви и клочка бы не осталось. — Я… сэр, я никому не расскажу, — Гермиона решительно встретила сердитый взгляд черных глаз напарника и, собрав в кулак хваленую гриффиндорскую храбрость, осторожно дотронулась до его руки, которой он теперь опирался на бревно. Снейп ощутимо вздрогнул, но не одернул ее. — Это только ваш секрет. Северус довольно долго вглядывался в ее лицо, не спеша отстраняться, но все же молча кивнул. Гермиона не была уверена, привиделось ли ей или, может, она просто выдавала желаемое за действительное, но показалось, словно пустые глаза немного потеплели при ее последних словах. — Думаю, через пару часов будет светать, — ровным голосом сказал он, давая понять, что ночь странных разговоров и поступков подходит к концу.