***
Драко пробирался сквозь толпу студентов, которые высыпались на лужайку в ожидании начала матча. Он пошел в библиотеку, как и планировал, хотя и чувствовал себя немного виноватым. Слизеринец четко осознавал, что для того, чтобы быть готовым к соревнованию с Пуффендуем, ему необходимо ознакомиться с тактикой их нового ловца, который заменил Седрика Диггори. Но Драко очень сомневался, что Пуффендуйцы победят, независимо от того, насколько хорошо они сыграют. Надо сказать, Драко всегда гордился своими способностями по квиддичу, и тот факт, что Поттер каким-то образом обыгрывает его, приводил Малфоя в бешенство. Он остановился, осмотрев большую толпу гриффиндорцев, среди которых были Поттер и Уизли, и был очень рад, что рядом с ними не оказалось Грейнджер. Библиотека была совершенно пуста, казалось, там не было даже мадам Пинс. Малфой прогуливался между полками, наслаждаясь тишиной. Он был рад увидеть, что дверь в вестибюль открыта, зная, что Грейнджер была такой же осмотрительной, как и он. Она бы убедилась, что дверь заперта, прежде чем зайти. Гермиона никогда не оставляла комнату открытой, за исключением тех случаев, когда сама была в ней. Они с Драко знали, что, хотя никто больше не мог видеть письма О’Лири, свитки все равно были очень ценными. Молодой человек тихонько приоткрыл дверь и проскользнул в комнату. Грейнджер сидела за столом в мягком кресле, которое она так любила. Вокруг нее лежало несколько книг, но ни одна из них не была открыта. Подойдя к ней сзади, Драко увидел, что гриффиндорка читает письмо. Малфой посмотрел на него поверх плеча девушки. Быстро пробежав текст глазами, он с удивлением заметил подпись в конце. «Виктор». — Неужели это действительно Виктор Крам? — подумал Драко. Он всегда думал, что Крам использовал Грейнджер, чтобы победить Поттера на турнире трех волшебников. — Я не понимаю, что может быть общего между таким человеком, как Виктор Крам, и этим всезнайкой с кроличьими зубами? Ладно, теперь у нее уже нормальные зубы, но это не значит, что всезнание — ее лучшая черта! Во всяком случае, не настолько, чтобы поддерживать интерес такого известного человека, как Крам… — Драко в ярости посмотрел на письмо. — Мы читаем письма? Есть что-нибудь интересное? — он прошептал что-то на ухо Грейнджер. Малфой наклонился так близко к ее голове, что от его дыхания ее кудрявые волосы заколебались. Гриффиндорка резко обернулась, ее глаза расширились от испуга. — Малфой, ты когда-нибудь слышал о стуке?! — закричала она. — Зачем? У меня есть ключ… — он сел рядом с девушкой, зная, что это заставляет ее чувствовать себя неловко. — Клянусь, если ты еще раз сделаешь что-нибудь подобное, я наложу на тебя заклятие. Я не знаю как, но я сделаю это… И хотя ее глаза метали молнии, Драко сомневался, что Грейнджер способна на такое. Решив сменить тему, он выхватил письмо у нее из рук. — Что, мы все еще встречаемся с Виктором Крамом? — нет. В любом случае, это не твое дело, Малфой. Драко почувствовал облегчение от того, что одна из его любимых знаменитостей не была привязана к грязнокровке. — Хорошо. Теперь у Уизли есть шанс, не так ли? — он ухмыльнулся, и глаза Грейнджер вспыхнули. — Да, я думаю, Уизли будет рад узнать, что Крам все еще на свободе… — хотя Драко ненавидел Поттера и его друзей, но он всегда внимательно наблюдал за ними. И попытки Рона пообщаться с Крамом не остались для них незамеченными. Малфой уставился на покрасневшую Гермиону, ожидая взрыва негодования, который, как он знал по опыту, вот-вот должен был разразиться. Но когда она открыла рот, его уши услышали не проклятия, а… Смех. Чистый и звенящий, как колокольчик, который, вероятно, заполнил всю пустую библиотеку. Ошеломленно уставившись на Гермиону, Драко понял, что она смеется искренне и удивленно, и в ее смехе не было ни капли иронии. В этот момент Драко на долю секунды снова представил Грейнджер другом, а не врагом, и подумал, что это было бы не так уж плохо. Однако его воспитание вернуло молодого человека к реальности. — Это самая большая… — Грейнджер снова расхохоталась, но быстро взяла себя в руки. — Самая смешная вещь, которую я когда-либо слышала. Никогда не говори этого Рону. — Мне все равно. Что бедный маленький Уизли может мне сделать? Это не моя проблема, если этот рыжеволосый ублюдок не видел того, что было прямо у него под носом, — ухмыльнулся Драко, и Грейнджер внезапно притихла. — Что… Что ты имеешь в виду, Малфой? — слегка побледнев, девушка теребила пальцами подол своей мантии. — Что я имею в виду? — Драко больше не слушал Гермиону, очарованный ее белыми лодыжками. Наконец, ему удалось оторвать взгляд от зрелища, которым она непреднамеренно одарила его, и встретиться с ней взглядом. Малфой внезапно осознал, что сказала ему девушка, и осознал, что сам понятия не имеет, что он имел в виду. Слизеринец мельком взглянул на ее приоткрытые губы и встал. — А ты что думала, я имею в виду, грязнокровка?! — он внезапно зашипел, довольный тем, что она вздрогнула. Маленький мирок, которого они, казалось, достигли, на мгновение рухнул. Он схватил книгу со стола, притворившись, что пришел именно за этим, и вышел из комнаты, оставив Грейнджер в замешательстве уставившейся в пол.***
Поплотнее запахнув мантию, Драко пробрался сквозь толпу к месту встречи, которое назначил ему Люциус. Инструкции вели его вниз, из одного переулка в другой, пока он не добрался до, казалось бы, самой обветшалой части Хогсмида. Сделав глубокий вдох, Драко постучал в единственный уцелевший дом. — Добро пожаловать, мистер Малфой, — застенчиво произнес незнакомец, впустивший его. — Ваш отец ждет вас в дальней комнате… Драко медленно направился к последней комнате в конце коридора, отмечая каждую деталь, которую видел по пути. Старые обои кое-где облупились, а стоявшая там скудная мебель была покрыта дюймовым слоем пыли. Это явно не соответствовало нормальным условиям жизни Люциуса. Проходя мимо двери слева от себя, он услышал приглушенные голоса нескольких мужчин. Драко остро осознавал, что ничего хорошего из этой встречи не выйдет. Прежде чем он успел добежать до двери в конце коридора, она открылась, и молодой человек предстал перед ледяным взглядом своего отца. — Входи, Драко, — сказал Люциус тем тихим голосом, который всегда заставлял его сына дрожать. Драко вошел в комнату и, не выказывая никаких эмоций, остановился, оглядываясь по сторонам. Эта комната сильно отличалась от других в этом доме. Здесь было чисто и тепло, а старая мебель даже казалась удобной. Люциус пригласил его сесть, но молодой человек только покачал головой и задал вопрос, ответ на который он знал заранее. — Чего ты хочешь, Люциус? — холодно спросил он, глядя ему прямо в глаза. — Разве отец не может интересоваться своим сыном? — Люциус даже не пытался придать искренности своим словам. Он продолжил тем же тихим голосом, который привел в ужас мать Драко. — Ты был в шаге от роковой ошибки, Драко. Молодой человек никак не отреагировал на это замечание, он знал, что должен оставаться спокойным и молчаливым. Люциус вздохнул и достал свою палочку. — Сын мой, я действительно предпочел бы, чтобы это было просто и безболезненно. Ты был бы очень полезен в осуществлении планов Темного Лорда, поскольку ты студент Хогвартса. — Крэбб и Гойл очень хороши для этого, Люциус. Я уверен, они были бы рады присоединиться к вам, — Драко почувствовал, что начинает терять самообладание, когда по спине поползли мурашки. — Темному Лорду не нужны Крэбб и Гойл. Ты нужен ему! И я не стану расстраивать его планы только потому, что ты не знаешь, в чем твое призвание. И если мне нужно будет напомнить тебе обо всем, что ты мне должен, я сделаю это, — Люциус встал перед Драко и взмахнул палочкой. Молодой человек держал голову прямо и старался не показывать своего страха. Он некоторое время смотрел на палочку, прежде чем понял, что совершает ошибку. Люциус безжалостно улыбнулся своему сыну и прошептал заклинание, которое он часто использовал в присутствии Драко, но никогда на нем. — Круцио. Боль была кошмарной, Драко почувствовал, как ослепительный белый свет проходит сквозь него, обжигая каждый дюйм его тела, иссушая вены и вызывая крик мученика. Он упал на колени, но отказался кричать. Его уши были заложены, и парень не слышал, как Люциус повторял заклинание снова и снова. Драко знал только, что каждая частичка его тела была пронизана болью, опаленные волосы прилипли к коже, обжигая плоть. Ему казалось, что большие куски мяса съеживаются от жара и усыхают. Драко старался не закричать, чтобы не дать отцу почувствовать свою победу. Но из него вырвался тихий стон, постепенно перерастающий в болезненный крик поражения. И внезапно боль исчезла. — Открой глаза, сынок, — Драко открыл их, пытаясь сфокусироваться на лице Люциуса. Палочка, небрежно направленная на молодого человека, все еще была у него в руках. Когда боль прошла, Драко почувствовал слезы, выступившие во время мучений. Он судорожно вздохнул, пытаясь прийти в себя, но чувствовал такую слабость, что не мог даже пошевелиться. — Ты присоединишься к нам, Драко? — это не было вопросом. Люциус не ожидал больше возражений и кивнул. Но мужчина все еще держал волшебную палочку, наблюдая за своим сыном. — Да, отец, — прошептал Драко, и голос болезненно обжег его пересохшее горло. Молодой человек неподвижно лежал на полу, подтянув колени к подбородку. Люциус повернулся и вышел из комнаты, не взглянув на сына. Малфой снова закрыл глаза. Его отец победил. Боль была настолько сильной, что он не знал, что делать, и теперь его судьба решена. Драко почувствовал, как в нем поднимается гнев, но у него не было сил даже пошевелиться. В самом деле, как он мог с этим бороться? Волан-де-морт слишком силен. По крайней мере, теперь он был на стороне, у которой было больше шансов на победу. И он не должен был терпеть Поттера и ему подобных. Но ледяные глаза Люциуса все еще были у него перед глазами, и молодой человек ненавидел своего отца, ненавидел его больше, чем кого-либо на свете. А потом еще одно лицо, которое он ненавидел, но не так сильно. Чьи-то нежные карие глаза смеялись над тем, что он говорил. Кто-то, кто поверил ему, когда слизеринец сказал, что он не Пожиратель смерти. Драко ухватился за подлокотник ближайшего к нему кресла и встал. Он встал и огляделся. В противоположной стене было окно. Молодой человек бросился к нему и налетел на стол. Выругавшись, он услышал шаги в коридоре. Драко открыл окно. Ледяной ветер обжигал ему лицо и взъерошивал волосы. Он был слишком слаб, чтобы вылезти из окна, поэтому просто выпал из него. Кое-как поднявшись на ноги, молодой человек прижался к стене и пошел так быстро, как только мог, по пустынным улицам. Завернув за угол, он услышал приближающиеся к нему веселые голоса. Драко спрятался в переулке, пропуская их. Поттер, Уизли и Грейнджер шли по улице, не подозревая об опасности, которая таилась в соседнем переулке. Поттер резко остановился, внимательно глядя туда, где стоял Драко. — Почему ты прячешься в темноте, Малфой? — холодно спросил Гарри, и Драко почувствовал раздражение, когда Поттер и Уизли встали перед Грейнджер, загораживая девушку. — Прогуливаюсь, Поттер, разве не похоже? — рявкнул молодой человек, желая, чтобы они ушли как можно скорее. — Вам нужно быть осторожнее. Ты же не хочешь, чтобы у твоих друзей были неприятности из-за тебя… — он знал, что Люциусу и его друзьям было бы очень интересно найти Поттера на пустынной улице. Не то чтобы Драко волновало, что случилось с Поттером, но Грейнджер не сделала ничего плохого. В конце концов, эта девушка не виновата в том, что она грязнокровка. Однако Поттер не понял намека. Драко чувствовал, что разрывается между двумя большими желаниями. Ударить его или уйти, не связываясь с ним. — Давай, Поттер… Грейнджер выглянула из-за спин Уизли, ее лицо выглядело очень обеспокоенным. Драко снова отступил в тень. — Почему бы тебе не забрать свою глупую грязнокровку и не найти новый дом для Уизли? Я видел несколько симпатичных дальше по улице. У некоторых даже есть крыша, и цена подходящая. А ты как думаешь? Уизли дернулся вперед, но Поттер удержал его и что-то пробормотал ему на ухо. Драко не мог расслышать, что это было. Все трое одарили его взглядами, полными презрения, и пошли дальше по улице. Драко печально вздохнул и прижался спиной к стене. Его колени дрожали, и он соскользнул по стене прямо на грязный тротуар. Молодой человек услышал быстрые шаги, приближающиеся к нему, и понял, что все кончено. Он не мог убежать от Люциуса. — Малфой? — глаза Драко расширились от удивления, когда он услышал ее голос. Грейнджер стояла в конце дорожки. Она подбежала к нему и опустилась рядом на колени. — Ты в порядке? Что с тобой случилось? — ее голос дрожал. Драко мысленно улыбнулся. Она волновалась. — Я сказал тебе уходить. Мне не нужна помощь, — отрезал он, скрывая свое удовольствие от того, что она беспокоится. Гермиона положила руку ему на плечо, а другой слегка коснулась его мантии на груди. — Малфой… — начала она, но Драко внезапно приложил палец к ее губам. Он напряг слух, пытаясь расслышать, кто приближается. Молодой человек посмотрел на Грейнджер, зная, что произойдет, если они найдут ее здесь. Он прислонился к стене и поднялся на ноги. Гриффиндорка встала позади него и собиралась что-то сказать, когда Драко схватил ее и, прикрыв ей рот рукой, потащил еще дальше в темноту. — Ради бога, заткнись, Грейнджер, — прошипел он ей на ухо, думая, что она начнет спорить, но Гермиона тут же притихла. Он обнял ее еще крепче, главным образом потому, что не мог стоять без ее поддержки, но также и потому, что крошечная часть его сознания просто хотела обнять ее. Шаги настойчиво приближались к ним. Драко увидел, как Люциус остановился, вглядываясь в переулок. — Он не должен быть далеко, Гойл. Посмотри туда… — приказал он крупной фигуре, которая следовала за ним по переулку. — Мне не следовало оставлять его одного. Это в нем от его матери — ее тоже было трудно сломить. Драко почувствовал, как Грейнджер задрожала, и прижал ее сильнее. Застыв, они наблюдали, как Гойл приближается к ним. Драко заметил, что гриффиндорка потянулась за своей палочкой, но мужчина остановился, и к Люциусу присоединилась еще одна фигура. — Дамблдор знает, что мы здесь. Мы должны покинуть Хогсмид, — доложил Люциусу появившийся мужчина. — Не волнуйся. Мы знаем, где находится ваш сын. Ему некуда идти, кроме Хогвартса. Люциус, смирившись, кивнул. Он повернулся к своим собеседникам, и все трое аппарировали с громким хлопком. Драко постоял неподвижно еще пару минут. Что, если это был просто трюк, и они ждали его? Через некоторое время он, наконец, отпустил Грейнджер, и она отступила от него на несколько шагов. Слизеринец прижался к стене, чувствуя себя слишком опустошенным, чтобы пошевелиться, и посмотрел на Грейнджер. Она была очень напугана. Он был уверен, что она развернется и убежит, но внезапно девушка обвила руками его шею, поддерживая его. — С тобой все в порядке, Малфой? Чего они хотели от тебя? В чем дело? — тихо спросила она, слегка откидываясь назад и заглядывая ему в глаза. Драко почувствовал себя неловко, когда понял, насколько близко она была. — Все в порядке, Грейнджер… — он грубо ответил, мягко отталкивая ее от себя. Гермиона ничего не сказала, просто положила его руку себе на плечо и помогла ему отойти от стены. — Давай, Малфой. Я помогу тебе добраться до замка, — сказала она, когда Драко оперся на нее. — Люди увидят, — сказал он, когда Грейнджер повела его через переулок. — И мне не нужна помощь грязнокровки… — продолжал рычать он. Грейнджер тут же отпустила его руку, и Драко почувствовал, что лежит на земле. Гермиона повернулась к нему, ее глаза сверкнули. — Послушай, Малфой. Все уже в замке, на банкете. И никто не увидит, что какая-то грязнокровка помогает тебе. Пожалуйста, ты можешь не быть идиотом хотя бы несколько минут? — она протянула ему руку, которую Драко принял с большой неохотой. Порывшись в своей сумке, она вытащила пакетик со сладостями, который только что купила, и, немного подумав, достала большую плитку шоколада. — Вот, поешь немного… — Гермиона разломила его пополам и протянула одну половинку Драко. — Знаешь, Люциус не дементор, — Малфой подозрительно покосился на плитку шоколада. — Я знаю, но в нем много сахара. Тебе станет лучше, если ты это съешь… — невинно ответила девушка и засунула пакетик со сладостями обратно в сумку. Они медленно шли к школе, и Драко вынужден был признать, что он действительно почувствовал себя лучше. Солнце почти село, и над горизонтом виднелась тонкая красная полоска. Ему больше не нужно было полагаться на Грейнджер, чему он был невероятно рад. Когда она была рядом, он чувствовал себя неуютно. Девушка не задавала ему никаких вопросов о том, что произошло, и тишина казалась успокаивающей. Почти все окна в замке были освещены, и по пути в Большой зал они прошли по коридору, освещенному настенными факелами. Ребята остановились перед дверями, прислушиваясь к шумным голосам, доносившимся с другой стороны. Драко посмотрел на Гермиону. — Грейнджер, — тихо сказал он. — Ты не так плоха, как я думал. Она слабо улыбнулась слизеринцу. — Спасибо. Я думаю, ты не так плох, как кажешься… — девушка вошла в Большой зал, чтобы присоединиться к Поттеру и Уизли. А Драко остался стоять у входа, думая о том, что день выдался не таким уж плохим.