Утром, когда Гермиона проснулась, шел легкий дождь, но сырость не проникала в Гриффиндорскую башню. Яркое пламя полыхало в нескольких футах от кровати девушки, красноватый свет очерчивал контур ее лица, она никогда не задергивала занавески, ложась спать. Гермиона открыла глаза и посмотрела на балдахин своей кровати, радуясь моменту, когда она может просто молча лежать и наслаждаться одиночеством.
Хорошо иметь хотя бы одно безопасное место. Место, куда можно было прийти и спокойно подумать, где Рон и Гарри не беспокоили ее. Место, которое спрятало бы ее от проницательного взгляда Драко. Фактически, спальня стала ее единственным убежищем, где она могла спрятаться от внешнего мира. Только здесь у Гермионы появилась возможность спрятаться под красно-золотым лоскутным одеялом и притвориться, что вся школа не шепчется у нее за спиной.
Казалось, то, что еще недавно было секретом, в мгновение ока превратилось в самый занимательный объект для обсуждения во всем Хогвартсе. Все знали, что Гермионе было поручено заниматься с Драко. Большинство людей сочли это вполне приемлемым, особенно те, кто знал девушку и понимал ее полную преданность учебе. Но накануне вечером школа, казалось, ожила, и все наконец заметили, что она не просто работает с Драко Малфоем, как могло показаться на первый взгляд, но даже получает от этого удовольствие. Но слизеринцы, кстати, не выглядели слишком возмущенными их сотрудничеством.
Самые близкие друзья знали, что между ними происходит нечто большее, чем совместное выполнение задания.
На этот счет существовало несколько предположений, но наиболее распространенное из них более или менее соответствовало утверждению Рона.
— Все, она ушла, черт возьми!
Гермиона точно знала, что он имел в виду. Она также знала, что Гарри и Рон просто пытались защитить ее. Но ей всегда нравилось быть единственным ребенком в семье. Она вообще не нуждалась ни в каких чрезмерно заботливых братьях.
Это было так, как если бы ее друзья решили, что независимо от того, сколько неприятностей она навлекла на себя разговором с Драко, всегда должно быть что-то, что останется только между ними. Казалось, все были вполне готовы игнорировать ее странное поведение и хорошее отношение к Драко. Школа продолжала жить дальше, не зная всей правды о паре, которая уединилась в своей потайной комнате в библиотеке.
Конечно, все изменилось с тех пор, как Драко столкнулся с гриффиндоркой. Не было сказано ничего, что могло бы вызвать какие-либо подозрения, но наблюдавшим людям не нужны были никакие другие доказательства. Все они слышали гнев и отчаяние, которые слышались в обычно спокойном и саркастичном голосе Драко. Но что еще более удивительно, Гермиона добровольно выполнила его настойчивую просьбу.
Слухи мгновенно распространились. Как давно они разговаривают таким тоном? Почему Гермиона до сих пор не околдовала его? Почему Драко терпит грязнокровку в своем присутствии? Они друзья? Или, может быть, даже больше, чем друзья?
В этом году в Хогвартсе не происходило ничего захватывающего: никаких турниров, окаменевших студентов или сбежавших преступников. Поэтому небольшой слух о возможном возникновении отношений между гриффиндорцем и слизеринцем распространился по коридорам школы подобно необузданному пламени. Гермиона сомневалась, что ей когда-либо было так стыдно с первого курса, когда из-за нее факультет потерял несколько баллов.
Она поудобнее устроилась под одеялом и снова закрыла глаза. Она никогда больше не хотела покидать эту комнату.
— Гермиона? Ты не спишь? — чей-то голос прошептал совсем рядом.
Гермиона открыла глаза, посмотрела в сторону и увидела Парвати и Лаванду, сидящих на соседней кровати. Что-то в их взглядах заставило ее тихо застонать.
— Гермиона, мы так рады, что ты проснулась, мы хотели с тобой поговорить. Ну, знаешь, женские разговоры, — сказала Лаванда, расплываясь в улыбке, которая Гермионе не понравилась.
— Видишь ли, Гермиона, в последнее время в школе ходили разные слухи и… — начала Парвати, но была прервана Гермионой, которая резко сдернула одеяло и быстро вскочила с кровати.
— О, нет, посмотрите на время, сейчас действительно семь тридцать? — спросила девушка, прежде чем нырнуть в свой шкаф и появиться из него всего на несколько секунд, натягивая поверх одежды школьную форму.
Лаванда и Парвати не собирались так легко сдаваться, поэтому они начали преследовать ее, пока Гермиона собирала перья и книги.
— Ты собираешься встретиться с Малфоем? — спросила Лаванда.
Она повернулась к девочкам.
— С Малфоем? Конечно, нет, я собиралась пойти посмотреть, как тренируются Гарри и Рон перед следующей игрой, — естественно, это была ложь, она планировала пойти в библиотеку, чтобы повидаться с Драко, кроме того, она даже не знала, запланирована ли у ребят тренировка на это утро.
— Ну, тогда пойдем вместе, — просияла Парвати и, взяв Гермиону за руку, потянула ее к двери.
— Нет, все в порядке, я думаю, я найду свою собственную дорогу, — отчаянно взмолилась Гермиона, понимая, что ей не избежать допроса.
— Ерунда! Нам с Парвати нравится смотреть Квиддич, к тому же мы не так много времени проводим вместе. Не так ли, Парвати?
Они потащили ее вниз по лестнице, и Гермиона изо всех сил старалась придумать что-нибудь, что помогло бы избавиться от своих соседей по комнате, которые начинали напоминать ей парочку гарпий.
— Гермиона! — раздался голос из комнаты четверокурсников. — О, я так рада, что встретила тебя, я хотела, чтобы ты помогла мне разобраться с домашним заданием по заклинаниям, — Джинни вышла из своей комнаты и просияла.
— Гермиона пойдет с нами на тренировку по квиддичу, — холодно сказала Парвати.
— Ой, девочки, это займет всего пару минут, — Джинни схватила Гермиону за руку и потянула ее в сторону. — Она вас догонит! — Джинни втащила Гермиону в комнату и захлопнула дверь прямо перед носом Парвати и Лаванды.
Гермиона присела на край кровати Джинни и вздохнула с облегчением.
— Спасибо!
— Не нужно, я подумала, что тебе не помешала бы моя помощь. Этим двум прилипалам больше нечего делать? — Джинни все еще была в пижаме, она сидела на своей кровати рядом с Гермионой.
— Что ж, похоже, всем остальным тоже больше нечем заняться, — проворчала Гермиона.
— Ну, если честно, чего еще ты ожидала? Ты с Малфоем, не так ли? — девушка посмотрела на Гермиону.
— Что?! — Гермиона покраснела. — Я… нет! Это действительно то, о чем все говорят?
— Это одна из самых популярных теорий. Есть также предположение, что ты используешь Драко, чтобы заставить Рона или Гарри ревновать, или что он нашел что-то, с помощью чего можно шантажировать тебя, заставляя выполнять всю его домашнюю работу. Например, мне больше всего нравится, что ты давно потерянная сестра–близнец Малфоя, и что вы двое так счастливы, что наконец нашли друг друга, что проводите все свое время вместе.
— Но я даже не похожа на Драко, — пробормотала Гермиона. Несколько секунд она выглядела ошеломленной, а затем внимательно посмотрела на Джинни. — Ты только что это выдумала!
— Ну, да, может быть. Но если серьезно, то некоторые вещи, которые говорят люди, абсолютно абсурдны.
— Это не очень обнадеживает, Джинни, — угрюмо прошептала Гермиона.
Девушка дружелюбно улыбнулась в ответ.
— Я поработаю над этим, обещаю. Просто сейчас в школе слишком скучно. Ты помнишь, какие слухи ходили после того, как ты пошла на бал с Виктором Крамом в прошлом году? Что я могу тебе сказать, Гермиона, подробности твоей личной жизни слишком интересны для Хогвартса, чтобы их игнорировать.
— Я польщена, — Гермиона встала и начала расхаживать по комнате. — Но что я, по-твоему, должна теперь делать?
Джинни полезла в свой шкаф и появилась оттуда уже в школьной мантии.
— Пойдем позавтракаешь со мной, конечно. Завтракать в одиночестве только для того, чтобы избежать встречи со всеми остальными в школе, не очень разумно. И кроме того, чем больше ты прячешься от всех, тем более виноватой выглядишь.
— Откуда ты все это знаешь? — спросила Гермиона.
— У меня 6 старших братьев, и ты знаешь мою мать. Я знаю, как избежать неприятностей. Лучшее, что ты можешь сделать, это посмотреть им в лицо и рассмеяться, — Джинни взяла Гермиону за руку, и они вышли из спальни вслед за другими девочками.
— Я сомневаюсь, что это хорошая идея, — тихо сказала Гермиона, когда они покидали Гриффиндорскую башню.
Завтрак прошел тише, чем она ожидала. Весь зал восторженно перешептывался перед ее появлением, но решительное выражение лица гриффиндорки не ускользнуло от внимания самых ярых сплетников. После нескольких недовольных взглядов в ее сторону большинство студентов, не решаясь подливать масла в огонь, вернулись к завтраку, оставив Гермиону в одиночестве.
— О, Гермиона, попробуй это, — Джинни положила себе на тарелку большую порцию омлета. По всему блюду была разбросана крошечная съедобная яичная скорлупа яркой окраски.
Гермиона вопросительно посмотрела на свою тарелку, а затем снова на подругу.
— Знаешь, Джин, моя мама обычно старается отделить скорлупу от еды.
Джинни сморщила нос.
— Почему? Скорлупа придает определенную пикантность! В этом вся изюминка! — она погрузила вилку в свою порцию.
Гермиона ничего не ответила и потянулась за кусочком тоста. Обычно ей нравилась волшебная еда, но сегодня ей захотелось чего-нибудь более привычного.
Какая-то суматоха привлекла ее внимание, и она подняла глаза, наблюдая, как к ним летят совы с утренней почтой. Букля приземлилась на их столик и начала оглядываться в поисках Гарри.
— Извини, Букля, — сказала Джинни снежной сове. — Гарри на тренировке.
Сова в раздражении оттолкнулась от стола, и Джинни наблюдала, как она бросилась наверх, в то время как глаза Гермионы в этот момент следили за другой птицей. Сова Драко резко начала снижаться к столу Слизерина, остановившись лишь в последнюю секунду, едва не задев голову Малфоя своими острыми когтями. Птица сжимала в лапке письмо, Гермиона уронила свой тост.
Она знала, что он все-таки прочтет это письмо от своего отца. И тогда он обязательно совершит какую-нибудь глупость в порыве эмоций.
Гермиона изо всех сил старалась убедить блондина, что если бы его матери действительно было плохо, директор обязательно сказал бы ему об этом. Она надеялась, что это прозвучало достаточно убедительно, хотя сама не чувствовала себя такой уверенной.
У Драко, однако, было другое мнение о старом интригане. Но девушка не могла поверить, что Пэнси говорила правду, скорее всего, это был какой-то заговор. Драко оглядел Большой зал, и Гермиона встретилась взглядом с его серыми глазами. Даже с такого расстояния она могла сказать, о чем думал слизеринец. Он должен знать, даже если в письме содержится какое-нибудь мерзкое проклятие. Даже если его отец лгал, он должен был это выяснить.
Драко встал из-за стола так резко, что несколько слизеринцев в удивлении перестали есть и уставились на него. Он еще пару мгновений смотрел ей в глаза, прежде чем отвернуться и поспешно покинуть столовую с письмом в руке.
Гермиона вскочила вслед за ним, чуть не опрокинув стакан с тыквенным соком. Джинни удивленно посмотрела на девочку, но та уже отодвинула свой стул и вышла, пройдя мимо остальных гриффиндорцев.
— Гермиона, что ты… — пробормотала Джинни, проследив за направлением ее взгляда, и увидела Драко, выходящего из зала. — Гермиона, это не очень хорошая идея, — прошептала она, чтобы не привлекать слишком много внимания.
Но девушка проигнорировала слова подруги и побежала мимо столиков к двери вслед за Драко. Забавно, но в тот момент гриффиндорцке было все равно, что о ней могут подумать.
Гермионе даже не нужно было думать о том, где он может быть. Их комната сразу же возникла у нее в голове. Девушка приближалась к библиотеке, мчась по коридору, и остановилась только тогда, когда заметила профессора Макгонагалл и профессора Флитвика, выходящих из кабинета вместе. Это задержало ее на несколько секунд, но как только они прошли мимо, девушка снова побежала и подумала, как иронично это, должно быть, выглядит со стороны: она гонялась за Драко Малфоем, тогда как всего год назад она бы и глазом не моргнула, зная, что он страдает. Хотя, если бы не она, возможно, он бы не страдал. Но Гермионе никогда не приходило в голову, что его дела имеют к ней какое-то отношение. Она даже никогда не спрашивала Драко, почему он не стал Пожирателем Смерти.
Войдя в библиотеку, она наткнулась на стопку книг и, не обращая внимания на возмущенные крики библиотекарши, направилась в их комнату. Некоторые студенты провожали Гермиону удивленными взглядами, девушка была частой гостьей в библиотеке, но сбивать все с ног для нее было несколько необычно. Она поднялась по винтовой лестнице, иногда перепрыгивая через две ступеньки за раз, и открыла дверь с такой силой, что та ударилась о стену.
— Драко, не надо! — закричала она в отчаянии.
Малфой стоял в нескольких шагах от нее в глубине комнаты, держа в руках уже вскрытый конверт.
— Не волнуйся, — сказал он, даже не взглянув на девушку, и развернул пергамент. — Это всего лишь письмо.
— Ты уверен? — — спросила она, пытаясь отдышаться.
Блондин кивнул, а Гермиона с облегчением опустилась на стул и принялась растирать бок, который по дороге в библиотеку пронзила острая боль.
— Ты можешь прочитать это, если хочешь, — безучастно сказал он и бросил письмо ей на колени, прежде чем отвернуться, взять первую попавшуюся книгу и опуститься на диван.
Гермиона с опаской посмотрела на пергамент, а затем на Драко, который уже начал что-то отмечать в книге, выглядя совершенно незаинтересованным ни в нем, ни в письме.
Девушка пожала плечами и начала читать.
Драко,
Я понятия не имею, откуда у тебя эта информация. Я могу только надеяться, что ты наконец-то отказался от своего детского упрямства и прочитал письма, которые я отправил тебе совиной почтой. Я думаю, ты уничтожил большинство из них, но смысл все равно дошел до тебя.
Боюсь, у твоей дорогой мамы осталось слишком мало времени. У нее тяжелый случай Аукупора, но специалисты больницы Святого Мунго уверяют меня, что они делают все возможное, чтобы помочь ей. Однако это очень редкое заболевание, и твоя мать всегда была слишком слабой и хрупкой женщиной, поэтому я сомневаюсь, что у нее хватит сил выкарабкаться. Кроме того, она пережила огромный шок, когда ты начал отдаляться от нас. У меня есть основания полагать, что по большей части это происходит из-за дурного влияния некоторых ненадежных личностей в вашей школе. Или, скорее, влияние директора и его драгоценных грязнокровок. Мы с тобой знаем правду, но осознание того, что ты предал свою семью таким жалким и недостойным образом, безвозвратно уничтожает все шансы на ее выздоровление.
Я стараюсь держать факт ее болезни в секрете, насколько это возможно. Я уверен, что навязчивое проявление сострадания со стороны ее друзей может негативно сказаться на ее здоровье, к тому же, мы не должны забывать о тех, кто может воспользоваться ее слабостью, чтобы помешать мне достичь моих целей. Лишь несколько ее ближайших друзей осведомлены о тяжести ее болезни.
У меня нет ложных иллюзий относительно твоего отношения ко мне, но я хотел бы надеяться, что этой информации было достаточно, чтобы ты проявил некоторое беспокойство по поводу инцидента с твоей матерью. Но выбор, конечно, лежит на твоих очень ненадежных плечах.
Отец.
Гермиона подняла голову.
— Драко?
— Я не хочу говорить об этом, — просто сказал он, не отрывая глаз от книги.
— Но ты же в это не веришь, не так ли…
— Я сказал, — Драко захлопнул книгу и посмотрел на Гермиону. — Что не хочу это обсуждать.
— Но ты не можешь воспринимать это как пустой звук, — девушка встала и принялась расхаживать по комнате. — Я имею в виду, что нет никаких свидетельств того, что твоя мать даже простудилась, не говоря уже о таком критическом состоянии ее здоровья.
Драко встал и свирепо посмотрел на Гермиону.
— Это не твое дело, Грейнджер.
Девушка остановилась и удивленно уставилась на него.
— Что?
— Это не твое дело, — Драко отвернулся от нее, подошел к стопке книг и взял одну из них. Он вернулся к дивану и вытащил перо из-под свитка пергамента.
Гермиона стояла перед ним, потеряв дар речи.
— Так вот как ты решил? — она ждала, что он что-нибудь скажет или сделает, но блондин не двинулся с места. — Отлично.
Она посмотрела на него еще раз, а затем схватила первую попавшуюся на глаза книгу, положила ее в сумку, посмотрела на него через плечо и выбежала из комнаты. Драко по-прежнему не смотрел в ее сторону.
***
Гермиона села, скрестив ноги, на пол у своей кровати и сердито открыла латинский словарь. Странный потрескивающий звук привлек ее внимание, и девушка непонимающе посмотрела на вырванную страницу словаря, которую держала в руке.
— Что это?! — она отложила книгу в сторону, достала волшебную палочку и быстро вернула вырванную страницу на место.
Прислонившись к изголовью кровати, Гермиона закрыла глаза и попыталась забыть о письме. Она не хотела думать о Малфоях, особенно о Драко. Девушка даже не заметила, когда блондин начал занимать все ее мысли, и теперь она была не в состоянии выгнать его оттуда.
Гермиона просто не могла понять, почему Драко не заметил, что все это было не более чем фарсом. Это не могло быть правдой, не так ли? Совпадений было слишком много, но Драко, казалось, их не замечал. Она не понимала, как могло случиться, что все, чего они достигли за последнее время, что объединяло их, разрушало барьеры между ними, теперь исчезло. Она вышла из их комнаты, чувствуя себя так, словно они были чужими людьми.
— Нет, не незнакомцы, — прошептала она. — Враги.
***
В переулке было темно, но мощеные камнем улицы отражали лунный свет, проникавший глубоко в темное убежище, где укрылась Гермиона. В тишине улицы можно было различить чьи-то голоса, и девушка попыталась прислушаться к ним. Резкий и пронзительный взрыв смеха заглушил остальные звуки, и она выглянула из своего укрытия, чтобы посмотреть, что происходит. Она заметила группу мужчин, собравшихся возле какого-то полуразрушенного дома. Драко Малфой лежал на земле в неестественной позе и со страхом смотрел на окружающих его людей. Из разбитой губы тонкой струйкой сочилась кровь, а на ее обычно белоснежных щеках виднелись ссадины. Люциус стоял прямо перед своим сыном, небрежно направляя на него волшебную палочку. Гермиона ахнула от удивления и, спотыкаясь, появилась в освещенном переулке.
— Драко! — закричала она, зная, что ничем не может ему помочь.
Драко посмотрел в ее сторону.
— Значит, все было напрасно?
— Что? — прошептала Гермиона, не понимая, о чем говорит парень. Другие темные фигуры, казалось, не замечали ее присутствия.
— Все мои исследования оказались бесполезными? — повторил Драко.
Гермиона вздрогнула, когда порыв холодного ветра взметнул ее мантию. Но на ней не было никакой мантии… На ней была фланелевая пижама, которую мама подарила ей на Рождество в этом году. Девушка еще раз вздрогнула и проснулась.
За стенами Гриффиндорской башни завывал леденящий ветер, и в спальню девочек проник сквозняк. В какой-то момент во время сна одеяло соскользнуло с нее и теперь лежало на полу. Наклонившись, Гермиона подобрала его обратно и завернулась в него. Сев на кровать, она взяла с прикроватного столика волшебную палочку.
— Люмос!
Голубовато-белый свет вырвался из кончика волшебной палочки, на мгновение ослепив девушку. Сияние, исходившее от палочки, было успокаивающим и уютным после непроницаемой тьмы ее сна.
— Гермиона, — раздался голос с соседней кровати. Лаванда не могла уснуть при включенном свете. Она сбросила одеяло и, прищурившись, посмотрела на свою соседку по комнате.
— Что ты делаешь? Уже… — она взглянула на маленькие часики на прикроватной тумбочке. — Три часа ночи.
— Мне жаль, — прошептала Гермиона. — Мне просто приснился плохой сон. Сейчас я выключу свет.
Лаванда села в постели и зажгла свою волшебную палочку.
— Сон? Действительно? Что это был за сон? Об одном слизеринце?
— Нет, — резко ответила Гермиона и покраснела, она никогда не умела лгать.
— Давай, ты можешь рассказать мне, я знаю о снах все, — гордо улыбнулась ей Лаванда. — Профессор Трелони говорит, что сны — это внутренний механизм подсознания.
Гермиона недоверчиво приподняла бровь.
— Ну, это то, что я думаю, но мечты действительно очень важны.
Гермиона выключила свет и вернулась в постель. Она закрыла глаза и попыталась уснуть, но это не помогло. Слова Драко продолжали снова и снова звучать у нее в голове.
— Лаванда, — сказала она, поворачиваясь и снова зажигая свою палочку. — В моем сне кто-то повторил одну фразу, как будто это было очень важно.
Лаванда оперлась на локоть.
— Ну, а эти слова для тебя что-нибудь значат?
— Я… Я так не думаю.
— Ты уверена? Ты где-нибудь слышала их раньше? Или, зная тебя, может быть, ты это вычитала? Я не могу поверить, что говорю это, но возьми себя в руки, Гермиона, — Лаванда поплотнее завернулась в одеяло и добавила. — Иногда мы упускаем из виду что-то важное, и сны могут помочь нам вспомнить, что это такое. Почти все сны основаны на вещах, которые нам более или менее знакомы.
Гермиона закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Фраза была вполне узнаваемой, но она могла прочитать ее где угодно, верно? Она удрученно вздохнула и сердито уставилась в пол. Латинский словарь лежал раскрытым рядом со старыми библиотечными журналами. Она была слишком раздражена и не потрудилась убрать их. Это было так непохоже на нее — так обращаться с книгами.
Внезапно Гермиона снова резко села. Она небрежно отбросила одеяло, спрыгнула с кровати и опустилась на колени рядом с горой книг. Девушка открыла самую верхнюю из них и начала лихорадочно листать страницы, что-то ища.
Лаванда слегка наклонилась вперед и с интересом посмотрела на девушку.
— Ты что-нибудь вспомнила?
— Я не уверена, — прошептала Гермиона, отбрасывая в сторону первую книгу и начиная изучать следующую.
Драко просматривал этот фолиант еще тогда, когда они впервые узнали, кто такой О’Лири. Она взглянула на текст, быстро дойдя до того места, где остановился слизеринец. Они так и не закончили изучать эту книгу, потому что другая, с заклинаниями, привлекла их больше. Она водила пальцем по зашифрованному коду, пока не нашла то, что искала. Драко вставил в это место маленькую закладку.
Я могу только надеяться, что мои исследования не были бесполезными.
— Драко сказал именно это, — пробормотала Гермиона, забыв о пристальном взгляде Лаванды, который следовал за ней.
— Драко? — спросила Лаванда, ее глаза расширились от удивления. Конечно, все слышали эти слухи, но все оказалось гораздо более интригующим, чем она могла себе представить.
Гермиона больше не слушала Лаванду. Она встала на ноги и подошла к шкафу. Девушка поспешно оделась и начала собирать сумку.
— Гермиона, ты ведь не собираешься в библиотеку, правда? — недоверчиво спросила Лаванда.
Парвати что-то проворчала и тоже села на кровати.
— Не могли бы вы, пожалуйста, говорить потише? Сейчас три часа ночи, — желая снова заснуть, сказала она раздраженно.
— Гермионе приснился Драко Малфой, и теперь она пытается проникнуть в библиотеку, — выделила суть Лаванда, наблюдая, как Гермиона надевает туфли.
— Что, правда? — заинтересовалась Парвати.
Гермиона даже не удостоила взглядом своих соседей и сразу направилась к выходу.
— Осторожно, не попадись! — тихо сказала Лаванда, когда Гермиона тихо закрыла за собой дверь.
По дороге в библиотеку девушка постоянно слышала голос Драко в своей голове. То, что он сказал ей во сне, и то, что она прочла в книге, было слишком похоже. Это должно было что-то значить. Кроме того, эти слова принадлежали О’Лири, а не Драко, и они были чрезвычайно ценны.
